Текст книги "Покорение горца (ЛП)"
Автор книги: Кинли Макгрегор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глаза девушки широко раскрылись, а губы сложились в небольшую букву «О». Каждый член клана знал ужасную историю о том, как Син когда-то был силой увезен из за́мка. И что еще хуже, каждый знал, что когда юноша изо всех сил сопротивлялся людям короля, пытающимся усадить его на лошадь, его отец повернулся к нему спиной. Лэрд равнодушно закрыл за собой дверь, оставив сына в руках своих врагов.
Едва дверь за отцом захлопнулась, Син прекратил борьбу, гордо выпрямился в седле и ускакал прочь, дав себе обещание никогда больше сюда не возвращаться.
Ангус присутствовал при этих событиях, и его рассказ о случившемся в тот день всё не шел из головы Мэгги: как мог отец взять и отвернуться от сына, своей кровинки, позволив забрать его?
Теперь она сожалела о своих резких словах, сказанных брату Брейдена. Без сомнения, тому приходилось слыхать и гораздо бо́льшие грубости. Но девушке не хотелось добавлять неприятного в жизнь человеку, который столько выстрадал.
– Прости меня, – обратилась она к Сину. – С тех пор, как мы встречались в последний раз, прошло немало времени.
Тот едва заметно кивнул головой, но ничего не ответил.
Теперь, когда Мэгги знала, кто он такой, она спросила:
– С чего ты взял, что моя затея не удастся?
Ужасная, почти зловещая улыбка искривила губы закаленного воина, и он произнес:
– Потому что когда дело касается подготовки нападения, в этом мне нет равных. Если я говорю, что план не сработает, можешь прозакладывать свою жизнь, что так и будет. Я еще ни разу не ошибся.
Неприятный холодок пробежал вдоль спины мятежницы. За этими словами скрывалось что-то, вызывавшее у нее страх.
– Кстати, о планах, – вмешался Брейден. – Что вы разведали? Можно ли выручить Локлана?
Син отрицательно покачал головой:
– Это безнадежно. Его и остальную четверку держат связанными в центре зала, не спуская с них глаз. Даже если мы проберемся через галерею, Феругс и его компания нас заметят, и у них будет достаточно времени, чтобы убить пятерых пленников или нас.
– О каких это других четверых пленных ты говоришь? – удивилась Мэгги.
Брейден похолодел от ее вопроса. Черт! В своей заботе о Локлане он позволил другим важным подробностям ускользнуть от его внимания.
С глуповатым выражением лица он повернулся к собеседнице:
– А что, я разве забыл упомянуть одну незначительную деталь: что Фергус скрутил четверых твоих братьев заодно с лэрдом?
Девушка сузила глаза и возмущенно закричала:
– Что? О чем это ты?
– Всё в порядке, – заверил ее горец. – С ними ничего не случится.
– Почему ты мне не сказал?
– Я не думал, что это что-то изменит.
– Да это меняет всё! Я никуда не пойду, пока они не окажутся в безопасности!
Как только эти слова вылетели из ее рта, бунтарка запнулась. Ну вот, снова она в ловушке.
– У меня нет никакой возможности вытащить их оттуда, так ведь? – спросила она упавшим голосом.
Брейден отрицательно покачал головой.
– Нет, если только ты не распахнешь двери церкви и не отправишь всех женщин по домам, – произнес он.
Мэгги вздохнула:
– Значит, нам лучше последовать моему предложению.
– Тогда я иду с вами, – вызвался Ювин.
– О да! Это уж точно сработает, – насмешливо произнес Син. – Если и есть еще человек, на которого Мак-Дуглас хочет поднять руку больше, чем на Мэгги, так это ты. Отличная идея, ничего не скажешь.
– Не мог бы ты удержаться от сарказма? – вскинулся Ювин.
– Не могли бы вы удержаться от ссоры? – встряла в препирательство братьев Мэгги. – Просто удивительно, что вы при такой вспыльчивости дожили до своего возраста.
Она по очереди посмотрела с укором на обоих спорщиков.
– Так и знал, что лучше бы мне было остаться в Англии, – пробурчал Син себе под нос. – Но нет! Дернуло же меня вернуться с Брейденом и сунуть свой чертов нос туда, куда не следует. Если бы у меня была хоть капелька мозгов, я бы отправился домой прямо сейчас и оставил вас предаваться своему идиотизму без меня.
Брейден проигнорировал этот выпад и обратился к Ювину:
– Оставь у себя кольцо Мэгги. В конце недели отдай его и спаси Локлана. Это должно удержать наших мужчин от каких-либо действий против Мак-Дугласа и его воинов, пока мы не переговорим с Робби. Когда ты освободишь Локлана, расскажи ему про наши действия и убеди не предпринимать никаких нападений на Мак-Дугласов, если только он не будет знать наверняка, что мы мертвы.
Ювин медленно кивнул в ответ, хотя в глазах его ясно отражалось, насколько не лежит у него сердце к такой затее.
Брейден похлопал его по спине:
– Мэгги и я оправляемся в путь, как только стемнеет.
– А что мне делать, если бабы хватятся своей заводилы в течение следующих четырех дней? – спросил Ювин.
– Утром расскажи нашей матери о том, что мы сделали. Она поможет тебе усыпить подозрительность женщин.
– Помни, – предупредила Мэгги. – Ты должен дать нам полных четыре дня, чтобы добраться до Робби. Если женщины выйдут из убежища раньше, кто-то из наших мужчин, возможно, захочет напасть на Мак-Дугласов, а это может сто́ить нам жизни прежде, чем мы успеем добраться до за́мка.
Лицо Ювина исказилось от страха за смельчаков, но все же он согласился сделать всё, о чем они его просили.
Из горла Сина вдруг вырвалось рычание:
– Полагаю, настала пора бросить вызов, швырнув свою перчатку, чтобы присоединиться к этой самоубийственной выходке.
Брейден озадаченно поднял брови:
– В смысле?
– Я не могу позволить тебе идти одному, братишка. Скорее всего, Мак-Дуглас решит убить вас прямо на месте, и тогда вам очень понадобится еще один меч.
– А вот теперь пришел мой черед для сарказма, – усмехнулся Ювин. – Могу я обратить твое внимание на то, как сильно ты будешь выделяться, гордо вышагивая по землям Мак-Дугласов в английской одежке?
Младший брат кивнул:
– Он прав.
На лице Сина отразилась ярость, которая, пожалуй, утихомирила бы и Голиафа (33). Он проревел:
– Да я скорее надену на это тело киртл, чем плед.
– Что ж, тогда ты остаешься здесь, – отрезал Брейден.
– Со мной все будет в порядке и в моей собственной одежде, – уперся Син.
– Нет, – произнес Брейден с нажимом. – Я не стану рисковать. Я не смог спасти Киранна, когда он погиб. Точно так же я не смог удержать нашего отца, отославшего тебя в Англию. Но это я могу остановить и остановлю. Я не потеряю еще одного брата, пока я жив.
Глаза Сина засверкали еще более сердито, в смятении он постукивал большим пальцем по бедру, храня молчание. Наконец он заговорил:
– Знаете, вот здесь, в моей голове, какой-то голос без конца твердит мне, чтобы я возвращался в Англию. Несомненно, рано или поздно я захочу к нему прислушаться.
Скривив губы, он повернулся к Ювину и брезгливо произнес:
– Найди мне этот чертов плед, и я напялю его.
Брейден подавился смешком, увидев, какое безмерное отвращение отразилось на лице старшего брата, и заявил:
– Теперь, когда с этим вопросом мы разобрались, нужно решить, как мы проберемся через вражеские земли, в самое сердце территории Мак-Дугласов?
Мэгги улыбнулась:
– Рада, что ты спросил.
______________________________
Примечания переводчика:
Придел – либо специально выделенная часть храма, либо пристройка для размещения дополнительного алтаря.
Голиаф – библейский персонаж, необычайно сильный воин-филистимлянин огромного, почти трехметрового роста, убитый в единоборстве пастухом Давидом, ставшим впоследствии царем Иудеи и Израиля.
Глава 7
Несколько часов спустя, когда солнце село за поросшие густым лесом покатые холмы Северной Шотландии, Мэгги стояла в маленьком дворике позади церкви. Со всех сторон его окружали кустарник и розы, пестуемые отцом Бе́дой. В ранних сумерках плыл нежный аромат цветов.
У дальней стены пустовала уединенная скамья. Прислушавшись, можно было расслышать голоса женщин, долетавшие из ближайшего дормитория. Ветерок донес и отзвуки веселого смеха, вызвавшие улыбку на губах Мэгги.
Она любила благословленное Северо-Шотландское нагорье. До чего же здесь было красиво! Хотя солнце уже опустилось за дальний холм, и на небе кое-где заблестели первые звездочки, темно-синие облака еще были подсвечены розовыми, фиолетовыми и пурпурными пятнами. Приятная прохлада опустилась на землю. Ночные животные уже запели свои тихую, нежную серенаду.
Тысячи раз Мэгги видела, как наступает вечер, но никогда прежде эта привычная картина не поражала ее так, как сегодня.
И тогда она вознесла молитву о том, чтобы вернуться и увидеть еще один прекрасный закат с земель Мак-Аллистеров после осуществления ее плана. Несколько недель назад, когда Мэгги все затевала, она и представить не могла, к чему это приведет. И не могла даже предположить, что Брейден Мак-Аллистер вызовется быть ее защитником в этой странной череде событий.
Он был хорошим человеком, готовым из-за нее рисковать жизнью. И хотя горец заявил, что делает это только ради Ангуса, Мэгги нравилось думать, что причина не только в этом.
Может быть, он даже слегка взгрустнет, если с ней что-то случится.
Тут девушка мысленно одернула себя: «Какая же ты наивная дурочка, если так думаешь. У этого мужчины есть и поважнее поводы для беспокойства, чем такая неприметная, некрасиво одетая девчонка, как ты».
И все-таки Мэгги мечтала. Воображала невозможные вещи, которые, скорее всего, никогда не произойдут между ней и человеком, укравшим ее сердце.
И чаще всего она вспоминала то, как еще семилетней девочкой влюбилась в своего героя.
– Помогите! Спасите меня! – вопила маленькая Мэгги, мчась через зал главной башни замка лэрда так быстро, как только способны были ее детские ножки. Стук ее башмаков отдавался эхом от каменных стен и заглушался только испуганными криками малышки.
Она должна была скрыться, прежде чем огромное, разъяренное чудовище, гонящееся за ней по пятам, настигнет ее.
– Он точно убьет меня! – кричала кроха и искала хоть кого-то, кто мог бы избавить ее от этого противного отродья сатаны. – Пожалуйста, пожалуйста, не дайте мне погибнуть! Я всего лишь маленькая девочка, слишком молодая, чтобы умереть сейчас!
– Никто не спасет тебя от меня! – прорычал гнавшийся за ней демон. – Так что можешь не убегать. Остановись, чтобы я мог тебя как следует убить!
Мэгги в страхе сглотнула и понеслась еще быстрее. Да где же все взрослые?
Где ее папа?
В ужасе девочка оглянулась через плечо и увидела своего брата-близнеца Иэна, приближавшегося к ней.
– Помо…
Малютке не удалось договорить. Две руки появились из ниоткуда и обхватили ее. Мэгги подумала было, что наконец спасена, но неожиданно поняла, что ее спаситель ненамного выше нее самой. От того, что девочка с разбегу налетела на него, он потерял равновесие. Завалившись вправо, Мэгги и ее избавитель запутались в одной из настенных драпировок и с глухим стуком приземлились на пол. Раздался громкий треск рвущейся ткани, гобелен оторвался от карниза и, развеваясь, опустился на них. Роскошная красная ткань накрыла девочку с головой.
Мэгги попыталась нащупать свободный край гобелена, но безнадежно запуталась в тяжелой материи. Что еще хуже, каждое ее движение поднимало тучу пыли, и она начала чихать.
Это было плохо, очень плохо! Малышка слышала дыхание преследователя всего на волосок от себя. Если он поднимет на нее руку, ее молодая жизнь точно будет погублена.
– Вылезай оттуда, ты, супостатка! – заорал Иэн и потянул на себя складки ткани, пытаясь добраться до сестры.
– Я не супостатка, – обиженно крикнула девочка в ответ. – Я сегодня съела весь суп, без остатка!
До нее донесся музыкальный смех из глубин рухнувшего гобелена:
– Сомневаюсь, что вы оба вообще знаете, что такое супостатка (35), – произнес оттуда чей-то голос.
И в это мгновение Мэгги узнала своего спасителя. Ее сердце замерло, а глаза широко распахнулись. Это был голос самого младшего из сыновей лэрда.
О небеса, она сидела на Брейдене Мак-Аллистере!
Снова.
Извиваясь в попытке подняться на ноги, Мэгги случайно двинула Брейдена локтем в живот и коленкой в бок. Он охнул и поймал ее за руку.
– Потише, девочка, – произнес он мягко. – Позволь мне вытащить нас отсюда, прежде чем ты мне еще что-нибудь повредишь.
– Простите, милорд, – отозвалась она скороговоркой. – Я вовсе не хотела вас убить.
– Так я пока и не мертв, – сказал он, вновь засмеявшись, – хотя и начинаю подозревать, что находиться рядом с тобой опасно для здоровья.
Малышка прикусила губу, вспомнив, при каких обстоятельствах они встретились в прошлый раз, неделю назад. Она сидела на дереве, собирая яблоки, когда к яблоне подошли Брейден и ее брат Джейми. Потеряв равновесие, девочка рухнула с ветки прямо на голову несчастному Мак-Аллистеру-младшему. С тех пор Джейми обзывал сестру гнилым фруктом и предупреждал держаться подальше от сына лэрда, пока она его не погубила.
Мэгги пыталась следовать наказу Джейми, потому что Брейден ей очень нравился. Он часто приносил ей в подарок какие-нибудь безделушки, когда навещал ее братьев, Ангуса и Джейми. И, в отличие от них, никогда не пытался ее связать или накормить червяками либо еще чем-нибудь мерзким.
Несколькими рывками юный Мак-Аллистер ухитрился освободить их обоих из-под упавшего гобелена.
Первое, что увидела Мэгги, было злющее лицо бросившегося к ней Иэна.
Пронзительно взвизгнув, она кинулась бежать, но Брейден одной рукой поймал ее и прижал к своему боку, а другой схватил рвавшегося в бой ее брата.
– Эй, вы, – обратился он к ним обоим, – чего не поделили?
Иэн показал Брейдену игрушечную лошадку, у которой осталось всего три ноги:
– Она сломала моего коня, а я за это собираюсь сломать ей шею.
– Но я не хотела, чтобы так вышло, – попыталась оправдаться Мэгги. – Я же сказала тебе – это был несчастный случай. Я упала вместе с лошадкой, потому что ты пытался меня ударить.
– Я бы не пытался тебя ударить, если бы ты не играла с моим конем, ты, жрущая мышей разбаба!
Брейден запрокинул голову и громко захохотал.
– Разбаба? – переспросил он Иэна. – Парень, да ты хоть знаешь, что это слово означает?
Иэн выпятил нижнюю губу:
– Ну да, мой папаша все время его говорит.
– И оно означает…
– Трусливая до печенок.
Брейден покачал головой:
– Сколько тебе лет, Иэн?
– Семь, как и ей, – слово «ей» мальчишка произнес так презрительно, словно Мэгги была ничтожнейшим в мире существом.
– Так вот, на будущее, – продолжил Брейден, – если снова соберешься кого-нибудь оскорбить, имей в виду, что разбаба – это мужчина, который совсем разбабился и делает женскую работу, и это ругательство вряд ли подходит, чтобы дразнить твою маленькую сестренку.
– Ну и что, – мрачно огрызнулся Иэн, – все равно она жрет мышей.
– Я не жру мышей. А ты – жабий хрен, – не осталась в долгу Мэгги.
Сын лэрда чуть не задохнулся от такого ругательства из уст маленькой девочки.
– Где на земле господней вы, двое, набрались таких грязных слов?
– В основном от старших братьев, – ответила Мэгги.
– Кто-то должен поговорить об этом с Джейми и Ангусом, – озабоченно произнес Брейден, возвращая сломанную игрушку Иэну. – Вот что я тебе скажу, Иэн Мак-Блэр: в спальне у меня есть раскрашенная лошадка. Если я отдам ее тебе, обещаешь оставить свою сестру в покое?
– Только если она поклянется не трогать моего нового коня, – Иэн посмотрел на Мэгги, сердито выпучив глаза. – Не трогать никогда!
От этих слов Мэгги сморщила губы и почувствовала, как слезы подступают к глазам. Она вовсе не была плохой и не хотела сломать лошадку.
– Я не виновата. Я только хотела подержать ее в руках, – кроха взглянула на Брейдена. – Они никогда не разрешают мне трогать их игрушки. А с тех пор, как наша мама умерла прошлой зимой, у меня больше не было новых игрушек.
– Это потому что ты девчонка, – вступил в спор Иэн. – Девчонки не играют с лошадками, потому что их не заслуживают.
Мэгги потянулась, чтобы ударить обидчика, но Брейден одернул ее и обратился к ее брату:
– Знаешь, Иэн, тебе следует получше заботиться о малышке. Сестры – это особое сокровище.
– Тебе-то откуда знать? У тебя же только братья, – возразил Иэн.
– Вот поэтому я и знаю об этом. Если бы только у меня была такая же сестренка – любимый цветочек! Я бы заботился о ней, присматривал за ней.
Иэн презрительно фыркнул:
– Ну и забирай ее себе. Только дай мне своего коня – и Мэгги твоя.
Кроха снизу вверх взглянула на Брейдена, и по щеке ее скатилась слеза.
Она грустно сказала:
– Я не хочу им надоедать. Я только хочу поиграть с ними, но они считают, что со мной скучно. Они говорят, что я не могу ни во что играть, потому что я девчонка.
Из глаз Мэгги ручьем хлынули слезы:
– Я ненавижу быть девчонкой! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Брейден крепко обнял ее и попытался утешить:
– По́лно, цветочек, нет ничего плохого в том, чтобы быть девочкой. Господь создал тебя такой, какая ты есть. Однажды твои братья еще поймут, какой особый дар был им послан в виде тебя.
И впервые за семь лет своей короткой жизни Мэгги поверила в эти слова. Ведь если она нравилась Брейдену, значит, не такая уж она плохая, а ее братья – просто ничтожные остолопы.
– Что вы двое делаете здесь? – прогремел вдруг сердитый голос ее отца.
Мэгги отпрянула от Брейдена и увидела разгневанное лицо своего родителя.
Он подошел к ним, схватил дочь за руку, а затем потянулся к Иэну:
– Я, кажется, велел вам оставаться в повозке, пока я не закончу свои дела с лэрдом.
Девочка испуганно сглотнула. Похоже, дело кончится трепкой, это точно. А все из-за того, что ей хотелось чуть-чуть поиграть вместо того, чтобы сидеть в старой вонючей телеге.
Жизнь была ужасно несправедливой!
Блэр извинился перед сыном лэрда и быстро вернул своих детей во двор, где их дожидалась пустая повозка.
Мэгги шмыгнула в нее и уселась у заднего борта на остатки сена, Иэн устроился впереди.
Отец снова оставил их одних, перед этим пригрозив жестоким наказанием, если кто-то из детей хотя бы пошевелится.
С тяжестью на сердце, Мэгги подобрала ноги под грязный киртл шафранового цвета и проводила взглядом родителя, скрывшегося в конюшне.
Ох, какой скверный, ужасный день! Почему она не послушалась своего отца? Может быть, Ангус, в конце концов, и прав, и в ней действительно сидит злой дух?
Вздохнув, малышка степенно склонила голову, задумчиво уставилась на свои сложенные ладошки и помолилась о том, чтобы ее папочка не слишком сильно ее отшлепал.
Несколько минут спустя перед заплаканными глазами Мэгги вдруг появилась раскрашенная игрушечная лошадка.
Раскрыв от удивления рот, кроха подняла взгляд и увидела замечательное лицо улыбающегося ей десятилетнего Брейдена.
– Я назвал его Канер (36), – произнес ее спаситель. – Но этот конь заявил мне, что хотел бы поиграть немного с маленькой девочкой. Он считает, что с девочкой ему будет веселее, чем с противным мальчишкой.
– Благодарю вас, милорд, – восхищенно выдохнула малютка, бережно прижав к груди игрушечного коня. Он был темно-коричневый с огромными черными глазами. Мэгги никогда в жизни не видела ничего столь невероятно прекрасного.
– Я буду хорошо заботиться о нем вместо вас, – пообещала она.
Брейден кивнул, а затем вручил ее брату игрушечную лошадку белого цвета.
– Помни, ты обещал, Иэн. Тебе нельзя убивать свою сестру, – предупредил он.
– Раз так, то лупить-то ее можно?
– Если тронешь ее хоть пальцем, я заберу коня обратно, – пригрозил Брейден.
– Ладно, – обиженно проворчал юный Мак-Блэр.
Глядя, как Брейден удаляется от их повозки, Мэгги внезапно поняла, что любит его.
Он был ее героем.
Крепко сжав в руках подаренную игрушку, она поклялась себе, что однажды станет…
Однажды она станет женой Брейдена Мак-Аллистера.
Мэгги улыбнулась своим воспоминаниям.
Пятнадцать лет минуло с того дня, а ей казалось, будто это случилось вчера.
С тех пор столько всего произошло и с ней, и с Брейденом. Столько всего пролегло между ними и ее обещанием себе выйти за него замуж.
Разумеется, по большей части между ними вставали другие женщины. Такие, например, как высокая, красивая Нера, которая привлекла внимание младшего из Мак-Аллистеров, когда тому исполнилось пятнадцать лет.
Как же Мэгги скучала по тем дням своего детства, когда она могла рыбачить или купаться с Брейденом и своими братьями! До чего же ей хотелось хоть на минутку вернуться назад, в те времена, когда ее жизнь была такой незамысловатой!
– Ну что, ты готова?
Девушка подпрыгнула от неожиданности, когда за ее спиной раздался голос Брейдена. Мэгги так глубоко задумалась, что даже не услышала его приближения.
Запрятав свои воспоминания поглубже в память, она повернула к горцу лицо:
– Да. Я просто дожидалась тебя.
Стоя на фоне темной церкви с небрежно переброшенной через плечо походной сумой, Брейден был до невозможности красив.
Угасающие лучи заката бросали причудливые тени на его лицо. От этого скулы казались более резко очерченными, что ни в коей мере не умаляло совершенства его черт.
В этот момент Мэгги отчаянно захотелось быть женщиной ему под стать: иметь идеальную фигуру, как у этого красавца, и длинные черные косы, и кожу цвета сливок, не испорченную веснушками.
Если бы это было так, тогда, возможно…
Мэгги постаралась отвлечься от этой мысли. Она такая, какая есть, и с этим ничего не поделаешь.
Отогнав свои исполненные желаний думы, она подняла с земли заплечный мешок и пошла навстречу Брейдену.
Горец смотрел на Мэгги оценивающим взглядом, пока та приближалась. Никогда раньше, из уважения к дружбе с Ангусом, младший Мак-Аллистер не обращал на его сестру пристального внимания. Но сегодня вечером он увидел ее в новом свете. Он увидел в ней женщину.
Грудь Мэгги была туго спеленута, чтобы сделать ее похожей на юношу, и в таком виде она напомнила Брейдену волшебных созданий, фей, застывших в своем развитии где-то между детством и женской зрелостью. Плутовка даже добавила дополнительный объем своей талии, что-то подложив. Несмотря на это, в его памяти живо всплыли соблазнительные изгибы девичьего тела.
Ее груди были как раз того идеального размера, чтобы умещаться в мужской ладони. Ее талия, не настолько узкая, как того требовала мода, все же была достаточно стройной, чтобы радовать мужской глаз, и Мэгги со своей красивой фигурой могла считаться женщиной с головы до пят.
Едва заметная улыбка тронула уголки губ повесы, когда его взгляд переместился ниже по красно-черному тартану, в который девушка была задрапирована. Как и у него, ее плед был длиной чуть выше колен и премило выставлял напоказ ее ноги.
И до чего же привлекательными были эти ножки! Сильные и соблазнительные. Брейден тут же представил, как его рука скользит вниз по гладкой коже, как он ощущает вкус этих крепких ног языком, проводя им дорожку вдоль линии и́кры к бедру, а затем выше, прямо к…
Он прервал свою мысль.
Чертыхнувшись, горец осознал, что никто никогда не спутает эти ноги с мужскими.
– Что такое? – спросила его спутница.
Мак-Аллистер жестом указал:
– Твои ноги.
Ее глаза предостерегающе сузились, и Мэгги тут же присоединила к его проклятию свое собственное.
– Я не цыпленок! – крикнула она с такой злобой, что Брейден поразился.
– Прошу прощения? – произнес он недоуменно.
Девушка бросила на землю заплечный мешок, нагнулась, чтобы взглянуть на свои коленки, а затем начала натягивать на них край своего пледа.
– Ты же знаешь, у меня шесть братьев. А значит, мне без надобности, чтобы такие, как ты, указывали на все недостатки моей фигуры. И что бы ни твердили мне Иэн, Джейми и Дункан, пока мы вместе росли, у меня вовсе не ноги костлявого полудохлого цыпленка!
Брейден изо всех сил старался не рассмеяться, но ничего не смог с собой поделать. Мэгги резко дергала плед так, словно ощипывала курицу. И даже ее манера говорить короткими сердитыми фразами напомнила ему куриное кудахтанье.
Однако разгневанный взгляд, который она, выпрямившись, метнула в собеседника, обуздал его смех.
По крайне мере до того момента, пока Мак-Аллистер не совершил роковую ошибку, взглянув на обувку Мэгги. И хотя Брейден изо всех сил старался не замечать, что эти поношенные коричневые башмаки и в самом деле безобразны, в его ушах прозвучали слова Еноса:
«Сжечь эту ведьму вместе с ее уродливыми башмаками!»
Горец задержал дыхание, но кипевший в нем смех не оставил ему выбора: либо рассмеяться, либо задохнуться.
Запрокинув голову, он дал волю своему веселью.
Мэгги сжала кулаки и сердито посмотрела на него.
– Радуйся, что я женщина, Брейден Мак-Аллистер, а не то я подняла бы на тебя меч прямо сейчас.
И, возможно, она даже одержала бы над ним верх, особенно в этих уродливых башмаках.
Эта мысль вызвала еще более сильный приступ смеха.
– Ах ты, скотина! – воскликнула Мэгги, и тут же что-то мокрое шлепнуло Брейдена по макушке.
– Что за…? – он стянул это с головы и увидел, что держит в руке кусок влажной ткани.
– Скажи спасибо, что в моем мешке не нашлось ничего потяжелее, иначе я огрела бы тебя не тряпкой!
– Лишь бы только не твоими башмаками, – выдавил горец, давясь очередной волной смеха. – Я смог бы выдержать все, что угодно, кроме них.
– Мои башмаки? – удивилась Мэгги, чувствуя, как замешательство пересиливает в ней гнев.
Брейден прочистил горло, пытаясь сдержать вспышку веселья, и произнес:
– Я смеялся вовсе не над твоими ногами, цветочек, а над словами Еноса.
Ее глаза исполнились подозрительности:
– Клянешься?
– Клянусь моей полностью нераскаявшейся душой! Не будь я уверен, что ты найдешь для удара что-нибудь потяжелее этой тряпки, с удовольствием показал бы тебе, насколько, по-моему, твои ноги не похожи на цыплячьи.
Щеки девушки порозовели от комплимента, она стыдливо огляделась по сторонам и спросила:
– Так что же ты собирался сказать о моих ногах?
– Что они чересчур женственные, чтобы оставлять их на виду. Нужно пониже опустить плед и подложить что-нибудь в твои... – не удержавшись, Брейден снова хохотнул, – …башмаки.
– Тогда прошу прощения за мокрую тряпку, – тихо сказала Мэгги. – Надеюсь, было не больно?
Она шагнула вперед и протянула руку, чтобы забрать свое грозное оружие.
– Нет, не больно, – ответил горец, возвращая его.
При этом он слегка коснулся ее руки и на какое-то мгновение потерял способность сосредоточиться на чем-то, кроме нежной мягкости девичей кожи, сказочно-светлой на фоне его загара. Взгляд Брейдена непроизвольно скользнул вниз, к неприкрытым ногам Мэгги. Повеса за какое-то мгновение успел прокрутить в голове несколько интересных вариантов того, чем они вместе могли бы заняться.
Она была горяча по натуре, и Брейден уже представлял себе, как Мэгги будет стонать от страсти, когда он начнет объяснять ей истинный смысл удовольствия.
Горец поднял взор на завязки, стягивающие шафрановую рубашку девушки. В мыслях он уже видел, как протягивает руки и распускает эти шнурки, открывая своим глазам плоскую, туго спеленатую грудь, как высвобождает ее из плена для своих касаний.
Рот его наполнился слюной в предвкушении вкуса ее кожи, а тело запылало огнем и затвердело.
– Знаешь, Мэгги… – начал было Брейден, но остановился, прежде чем успел снова сделать неприличное предложение. Любую другую женщину он сделал бы своей в мгновение ока. Но чтобы заполучить эту, надо вести игру более медленно. Искусно. Такая, как она, не рухнет просто так в его объятия, требуя поцелуя.
– Что? – отозвалась Мэгги, складывая тряпку и возвращая ее в кожаную сумку в своем походном мешке.
«Смени тему, – шепнуло подсознание Брейдену. – Сейчас же!»
– Зачем ты носишь это с собой? – спросил он, с усилием перенастраивая мысли на другую тему.
– На всякий случай. Я всегда кладу в походный мешок лоскут влажной ткани – вдруг понадобится для умывания или еще чего-нибудь.
Брейден ничего не понял из этого объяснения, но женщины для него вообще были полны неясностей. А Мэгги особенно часто озадачивала его своим поведением.
Выбросив из головы непонятный ответ, Мак-Аллистер рискнул взглянуть на уродливую обувь девушки и проговорил:
– Нам нужно найти что-нибудь, чтобы подложить в твои башмаки. У тебя есть…
Он запнулся, так как наконец посмотрел Мэгги в лицо и обратил внимание на ее волосы.
Лунный свет запутался в ее прядях, которые, как ему сперва показалось, девушка заплела или просто обмотала вокруг головы. И лишь стоя совсем близко, Брейден смог в конце концов разглядеть, что же эта упрямица сотворила на самом деле.
– Боже праведный! Женщина, что ты наделала?
Не веря собственным глазам, он коснулся остриженных темно-рыжих локонов. Затем осторожно провел рукой по ее голове, чувствуя, как мягкие пряди обвиваются вокруг пальцев.
– Я не хотела, чтобы мои волосы выдали нас.
Брейден почувствовал себя так, словно получил пощечину чем-то потяжелее мокрого куска ткани. Волосы девушки теперь едва достигали худеньких плеч. И лишь сейчас он разглядел слезы на ее ресницах. Он накрыл ее щеку ладонью, страстно желая прижать эту глупышку к себе, чтобы утешить.
– Мэгги.
– Это всего лишь волосы, – прошептала она. – Они отрастут.
– Но это были прекрасные волосы, которые мужчина мечтает взять в руки и зарыться в них лицом, – возразил Мак-Аллистер.
Глаза девушки сверкнули в лунном свете, когда она подняла взгляд и несмело спросила:
– А ты когда-нибудь мечтал об этом?
Обхватив ладонями ее щеки, воин ответил на вопрос поцелуем.
Мэгги застонала от страстной нежности его объятий. Никто раньше не целовал ее, и мысль о том, что именно Брейден наконец-то делает это, стала главным потрясением, испытанным до сих пор в жизни.
Mo chreach, это было чудесно! Она чувствовала его сильные, красивые губы на своих устах. Его руки обвивали ее, прижимая к каменно-твердой груди. Это превосходило самые сладкие сны. Тело девушки пело от прилива приятного возбуждения.
От Брейдена исходил сладкий запах чуть забродивших ягод бузины, а поцелуй его отдавал вкусом эля и меда. А еще необузданных, земных желаний. И в этот момент Мэгги поняла, почему женщины так сильно жаловались на то, что их лишили мужей.
Кто же сможет отказаться от такого хотя бы на мгновение? Ей хотелось умереть прямо сейчас, в этот миг чистого небесного блаженства. Проживи Мэгги еще хоть тысячу лет, никогда не забудет вкуса рта этого мужчины, ощущения его крепко обнимающих рук, своего смятения от земного аромата его тела.
На этот краткий миг Брейден принадлежал ей. И она наслаждалась этим.
От ощущения губ Мэгги на своих губах у Мак-Аллистера кружилась голова. Ее язычок нежно исследовал его рот. Дыхание их смешивалось. Ее неуверенность подсказала, что он был первым, кто заявил притязания на ее уста. И это знание усиливало удовольствие.
Эта девушка была энергичной и смелой. Брейдена в ней привлекало что-то, с чем он раньше не сталкивался.
– Мэгги, – прошептал он у самых ее губ, упиваясь ощущением их под своим языком и желая насладиться и другими, более интимными частями ее тела. Медленно. Неторопливо.
