Текст книги "Покорение горца (ЛП)"
Автор книги: Кинли Макгрегор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
И почему теперь эта мысль не принесла Брейдену ни малейшего утешения?
– А если Мэгги откажется? – спросил он.
Его противник сложил руки на груди:
– Мы дадим тебе четыре дня на то, чтобы уговорить ее. Если за это время наши женщины не вернутся в свои дома…
Он сделал паузу, оглядел внимательно наблюдающих за ним мужчин и закончил:
– Тогда, думаю, тебе останется только пытаться вызвать свое английское войско. Но коли мы убьем тебя здесь, они не явятся в Шотландию. Ведь твой дух не сможет отдавать им приказы.
Это был единственный изъян, не учтенный переговорщиком в его плане. И это был, черт возьми, единственный раз, когда Фергус нашел свои мозги и воспользовался ими.
– Четыре дня? – переспросил Брейден.
– Да, четыре.
Что ж, это было уже больше, чем срок, отпущенный Локланом. На секунду хитрец задумался, что бы такого сделать, чтобы получить отсрочку еще на пару дней. Если ему повезет, он сможет выгадать достаточно времени, чтобы придумать, как выпутаться из этой неприятности.
– Ладно, – сказал Брейден, – я приведу женщину через четыре дня.
А в голове мелькнуло: «Ага, как же, приведешь ты ее! Почему бы не пообещать, что ты сможешь пройти по воде, раз уж тут неподалеку есть озеро? Или, может, посулишь этим болванам превратить рыбу в караваи хлеба?»
«Цыц! – приказал Брейден внутреннему голосу. – У меня есть, о чем беспокоиться и без твоего вмешательства».
И он действительно был сейчас очень встревожен, потому что от него зависели жизни Локлана, Мэгги и Ювина. И первый раз в жизни этот искусный миротворец засомневался в своем даре улаживать конфликты.
***
– Ну всё! С меня хватит! – бросила Пегин, вскакивая из-за обеденного стола и направляясь к выходу из трапезной. – Я собираюсь вернуться домой, и на этот раз никто меня не остановит.
Мэгги схватила подругу за руку, когда та проходила мимо, и притянула к себе:
– Что случилось?
Молодая женщина махнула рукой за спину, в направлении места, которое всегда занимала за едой, и своей пожилой соседки по столу:
– Меня уже тошнит от старой Эдны. Она только и делает, что отвратительно клацает своими зубами, когда ест. Мне уже дурно от этого.
– А мне плохо без моих деток, – подхватила Мэри, со своего места в левом углу помещения. – Я так долго не видела своих сыновей. Боюсь, они уж и забыли меня. Судя по всему, Дэйвис не умывает их и не стирает им одежду. Готова биться об заклад, что мой дом теперь грязнее, чем хлев.
Тут же эти причитания и жалобы были подхвачены остальными женщинами. Их громкое нытье, эхом отскакивающее от стен, звоном отдавалось у Мэгги в ушах.
Внезапно ей показалось, что ярко раскрашенные стены трапезной словно надвинулись на нее, просторная комната будто уменьшилась. Девушка почувствовала сильное желание закрыть уши руками и завизжать.
Ну почему даже неизменно поддерживавшая ее до сих пор леди Мак-Аллистер тоже начала жаловаться?
– Бедный Локлан! Он, должно быть, совсем растерян и не знает, как справляться с хозяйством замка, – вскочила и заговорила Айлин. – Ему раньше никогда не приходилось заботиться о приготовлении пищи и тому подобном. Он наш лэрд и не должен испытывать такие неудобства.
Мэгги не выдержала и заорала:
– Тихо!
К ее удивлению, женщины замолкли и озадаченно посмотрели на нее: уж не повредилась ли, часом, их предводительница умом. В данный момент мятежной дочери Блэра тоже хотелось знать: а при ней ли до сих пор ее мозги. Да уж, она точно сумасшедшая, если хоть на минуту поверила, что ее план сработает.
Мэгги обратилась к матери Локлана:
– Я уверена, что наш лэрд в полном порядке. Он взрослый мужчина, отвечающий за жизни всех членов клана. Я думаю, что уж кто-кто, а он точно сможет сообразить, как состряпать миску каши.
Хотя эти слова, похоже, не очень-то убедили Айлин, та всё-таки опустила голову и села на место.
Сделав глубокий вдох, Мэгги обвела взглядом других женщин:
– А что касается остальных, вам должно быть стыдно. Сколько раз в день вы будете снова возвращаться к этой теме? Мы же обо всем договорились.
– Ну договорились, – с раздражением произнесла Мэри, ковыряя лежащего перед ней жареного цыпленка. – Но ты уверяла, что мужья без нас не продержатся и недели. И что? Прошло уже гораздо больше времени, а конца-краю этому не видать.
– Да! Мы нужны нашим мужчинам! – закричали женщины хором.
– Мой мужчина нужен мне! – выкрикнул кто-то.
В толпе раздались смешки.
Услышав последний комментарий, Мэгги подняла брови, так и не сумев различить, чей голос это был. Но она была благодарна его обладательнице за то, что та хоть как-то разрядила обстановку.
Девушка вздохнула:
– Я знаю, вы все устали. Я тоже.
– Ну тогда давайте все пойдем по домам – умоляюще произнесла Пегин.
Вдохновительница мятежа поднялась из-за стола:
– Вы действительно хотите вернуться домой и вложить мечи в руки ваших мужей и сыновей, собирая их на смертельную битву?
Женщины притихли.
Мэгги удовлетворенно кивнула:
– Я так и думала.
– Но что если наши мужчины откажутся закончить эту междоусобицу? – подала голос старая Эдна. – Сколько еще нам ждать? Мне нужно позаботиться о своем саде и заготовить ягоды на зиму. Скоро уже минет месяц, как мы ждем здесь, забросив наши дела и наши семьи. Скажи, в какой же момент мы уступим?
Да уж! – снова заверещала Мэри. – Все мы знаем, как упрямы мужчины. Они скорее подожгут церковь, чем признают, что они неправы.
– А что если они действительно явятся за нами? – спросила другая женщина. – Сколько они будут ждать, прежде чем накажут нас за то, что мы сделали?
Мэгги разочарованно закрыла глаза, а соплеменницы продолжали высказывать ей все, что их беспокоило, и осыпа́ть ее вопросами.
Вопросами, ответов на которые у нее не было.
Когда отчаянная девушка всё это затевала, то и предположить не могла, что придется ежедневно вступать в словесные перепалки, чтобы удержать женщин на своей стороне.
Ну почему они не понимали того, что понимала она?
– Это скоро закончится, – заверила их Мэгги. Она вспомнила про срок, который дал ей Брейден, и почувствовала, как свело живот. Да поможет ей Бог! Потому что она была уверена, что другие мятежницы вернутся домой относительно невредимыми, но трудно было сказать, что мужчины сделают после этого с зачинщицей бунта.
– Когда? – прервала размышления девушки вопросом Эдна.
– Скоро. Я только прошу всех вас довериться мне еще на несколько дней, – ответила Мэгги.
Старуха пронзила ее взглядом:
– Мое доверие истощается, девочка.
Девушке оставалось только оценить это по достоинству, потому что ее собственное терпение уже настолько истощилось, что вот-вот было готово лопнуть.
– Дайте мне еще несколько дней, – повторила она, – я посмотрю, что смогу сделать.
– Хорошо, – согласилась Пегин, возвращаясь на свое место рядом с Эдной. – Но не проси о большем. У меня тоже есть дом, куда я хочу вернуться.
Мэгги кивнула с тяжелым сердцем. Да помогут ей святые, она понятия не имела, как завершить то, что начала.
Ей нужна помощь.
Девушка покопалась в голове, но на ум пришла только одна идея.
Она нуждалась в Брейдене, хоть эта мысль была ей ненавистна. Он – единственный из всех знакомых ей людей, кто сможет найти решение. Если когда-либо и был рожден в этом мире человек с талантом вести переговоры, то таким человеком был именно младший из Мак-Аллистеров.
И всё же девушка с недовольством ощущала себя так, словно собиралась самого́ дьявола умолять дать ей ответ.
Даже сейчас перед ее глазами всплыла самодовольная походка этого фата, его высокомерие. Гордец считает, что не совершает ошибок. Хорошо. Тогда она сыграет на его самодовольстве.
Что ни говори, у нее нет выбора. Жизни ее братьев и других членов ее клана зависят от нее.
Испытывая страдания от своего решения, Мэгги отправилась на поиски подлого повесы.
______________________________
Примечания переводчика:
Здесь игра слов: «geese» (англ.) означает «гуси» и «болваны, олухи».
Глава 6
Брейден шагал по проторенному пути обратно в церковь, размышляя над тем, что произошло, и как ему поступить в такой ситуации.
Cолнце только начало опускаться за горизонт, и если бы горец не был так раздражен, он оценил бы этот мирный, прохладный вечер. Один из тех, что идеально подходят для того, чтобы подыскать девицу, желающую поразвлечься, и затем провести с ней тихие ночные часы.
Но сегодня не будет никакой баловницы, сладко и блаженно вздыхающей у него над ухом. Ему придется иметь дело с Мэгги. Хуже того – с ее упрямством. Мак-Аллистер почти не сомневался, каким будет ответ этой девчонки, когда он снова попросит ее сдать женщин на милость Фергуса и его компании.
Взывать к этой строптивице так же тщетно, как просить солнце не всходить по утрам или умолять каменные стены, высящиеся вокруг, исторгнуть живое дыхание. Ему до зубовного скрежета хотелось хорошенько откостерить всех участников этой распри.
Сколько еще будут рушиться его попытки решить возникшую проблему? Ну почему никто, кроме него, не может взглянуть на нее разумно? О чем, например, думал Фергус, когда решил выступить против Локлана?
Размышляя об этом, Брейден добрался до церкви и вошел в небольшой ее придел (32) в поисках своих братьев. В эту минуту он мог поклясться, что чувствует, как закипает его кровь. Каждый нерв горца был туго натянут. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не хлопнуть дверью, загремев ее петлями.
Лучи заходящего солнца просачивались в помещение придела через два больших витража, изображавших рождение и смерть Христа.
Старый каменный пол, ведущий вглубь, к задней части церкви, пестрел мириадами разноцветных пятен.
Слева от нефа стоял железный канделябр. Здесь горец и увидел своих братьев, увлеченных работой: Син держал лестницу, пока Ювин, стоя на предпоследней ее перекладине, чинил потолок.
Брейден направился к ним и вкратце пересказал последние поразительные новости.
– Ты не шутишь? – недоверчиво спросил Син, когда повествование было окончено.
Ювин спустился с лестницы:
– Что значит «они захватили Локлана»?
– То, что я сказал, – ответил Брейден. – Уйдя сегодня отсюда, Фергус отправился по домам, собирая мужчин и наущая их. Когда брат вернулся в замок, они схватили его.
– Вот ублюдки! – прорычал Ювин. – Дай мне меч, и я…
– И ты что? – прервал его Син. – Всем им пустишь кровь? Я понимаю, что ты немного крупнее, чем средний мужчина, но нас всего трое против… скольких?
Он повернулся к Брейдену.
– В зале сейчас человек сорок, – ответил тот.
Син покачал головой:
– Слишком много, чтобы драться с ними.
– Англичанишка, – презрительно сплюнул Ювин.
Прежде чем Брейден успел даже моргнуть, Син сгреб Ювина за воротник и дернул его голову на себя так, что взгляды их перехлестнулись.
– Никогда больше не оскорбляй меня, брат, – произнес он тихим голосом, в котором звучал адский гнев. – Ты забыл, кто из нас был изгнан из Шотландии и предан в руки наших врагов. И пока твою лилейную задницу холили любящая тебя мать и обожающий тебя отец, я боролся за свою жизнь. Если желаешь на своей шкуре узнать, чему я научился, тогда хватай свой драгоценный меч и встретимся снаружи.
Зловещий взгляд черных глаз Сина, сверлящий лицо Ювина, мог заставить любого мужчину намочить штаны от страха.
И сейчас в глазах гиганта первый раз в своей жизни Брейден увидел нерешительность.
Уже сытый по горло перебранками и стычками, он рыкнул на Сина, с трудом оторвал его руку от ворота рубашки Ювина и шагнул между братьями:
– Иисус, Мария и Иосиф! Да остался ли хоть один человек в этом городе, который может протянуть больше секунды, прежде чем страсти не возьмут у него верх над разумом? Оставь его в покое, Син! Или, клянусь, в том настроении, в котором я сейчас пребываю, я сорву твою башку с плеч и сделаю из нее скамейку для ног!
Старший брат, всем своим видом выражая крайнее недоверие, скептически воззрился на младшего. Мало кто из мужчин, если таковые вообще находились, выступал против Сина из страха перед его отточенным мастерством рыцаря и вспыльчивым характером. И если бы Брейден не был так разъярен, его непременно рассмешило бы выражение лица брата. Однако в этот момент самый юный из Мак-Аллистеров не был склонен замечать комичное.
Возвращаясь к своему обычному сарказму, Син жестко, с нажимом произнес:
– Поверьте, больше всего мне хочется обагрить свой меч шотландской кровью, но если мы пойдем на штурм замка, первым будет убит Локлан.
– Да, они так и сказали, когда я уходил, – кивнул Брейден.
Син замолчал, размышляя. На его скулах ходили желваки. Когда он снова заговорил, голос его звучал зловеще:
– Давайте не забывать о том, что в данном случае мы имеем дело с мужчинами. С голодными и давно не видевшими женщин мужчинами. В таком состоянии они готовы почти на всё.
– Так что же нам делать? – спросил Брейден.
Син задумчиво погладил подбородок:
– Сколько времени они тебе дали?
– Четыре дня. Они убьют Локлана и штурмом возьмут церковь, если к этому сроку женщины не выйдут.
– Четыре дня, – повторил Ювин. – Что ж, тогда у нас хватит времени отравить большинство из них.
Син коротко хохотнул:
– Напомни мне взять тебя с собой на следующую осаду, братишка. Мне нравится, как работают твои мозги. Однако если мы отравим мужчин, за это нас убьют женщины.
– Тут он прав, – согласился Брейден. – В конце концов, они здесь прячутся именно для того, чтобы защитить своих мужей.
Все трое замолчали, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы выбраться из этого тупика.
– Боюсь, мы уже не можем повернуть назад, – наконец подал голос старший из братьев.
Брейден вскинул на него взгляд, и Син добавил:
– Тебе придется закончить то, что начал. Соблазни Мэгги.
Каким несложным это казалось на словах! Будь это любая другая женщина, записной сердцеед даже не сомневался бы в своем успехе. Но теперь обольщение этой девушки было почти невозможным.
– Это уже не так просто, как раньше.
– Как так?
Брейден вздохнул:
– Поймите, если я продолжу добиваться девчонки после того, как она мне рассказала, что делает это для защиты своих братьев, Мэгги решит, что я абсолютная обезьянья задница.
Син удивленно вскинул брови:
– Хочешь сказать, что никогда не соблазнял женщину, которая считала тебя обезьяньей задницей?
– Нет, – ответил Брейден, которого сама мысль об этом привела в ужас. – Женщины меня любят.
– Счастливчик, – сухо прокомментировал Син. – Большинству из нас приходится постараться, чтобы заполучить подружку себе в постель.
Младшенький послал в ответ насмешливый взгляд:
– Я – не большинство мужчин, а вы не умеете развлекать дам.
– На самом деле я умею, – возразил Син. – Но речь сейчас не об этом. Мы не должны отвлекаться от главного. Ты будешь соблазнять Мэгги, а я посмотрю, есть ли способ вызволить Локлана живым.
– Можно, я помогу тебе? – вмешался Ювин.
Старший брат отрицательно покачал головой:
– Нет, ты слишком велик для того, чтобы незаметно подкрадываться. Тебя сразу заметят.
Брейден кивнул и поддакнул:
– Верно он говорит. Всё кончится тем, что ты заденешь что-нибудь башкой, а если придется прятаться, ни за что не впихнешь все свои части тела в укромный угол или щель.
– Да я всего-то на дюйм выше Сина, – обиделся Ювин.
– Ну да, – сказал Син, – только у меня было гораздо больше практики в искусстве маскировки, чем у тебя.
– Тогда ладно, – покорно согласился Ювин и посмотрел на старшего брата. – Ты иди подкрадывайся, я пойду чинить крышу, а Брейдену достанется всё веселье.
– Не правда ли, это напоминает наше детство? – сардонически спросил Син.
Брейден фыркнул:
– Всё похоже, за исключением связанного Локлана.
Син скептически поднял брови.
– Ну, если хорошенько подумать, – добавил Брейден, улыбаясь, – мы обошлись с ним так разик или два.
– Только разик или два, – произнес Син, повернулся и пошел к выходу из церкви. Дойдя до двери, он открыл ее, остановился в дверном проеме и послал младшему брату многозначительный взгляд:
– Не разочаруй меня.
***
– Брейден, я так в тебе разочарована! – резко бросила Мэгги инген Блэр, сверля собеседника взглядом.
Непристойное предложение этого мужчины до сих пор звучало в ее ушах. Он определенно тронулся умом.
Но хуже небрежного приглашения провести ночь в его постели было то, что в глубине души Мэгги действительно хотелось согласиться с тем, что было для нее неприемлемым.
Как ее сердце могло желать того, что ее ум считал неправильным и невозможным?
Озадаченная и огорченная борьбой собственных чувств, девушка набросилась на источник всех ее бед – на Брейдена.
С какой стати она подумала, хотя бы на миг, что он сможет ей помочь?
Он бы, разумеется, помог ей. Но только если бы эта помощь заключалась в небольшом совокуплении. Да пошел он к черту с его вечной тягой к телесному греху! Плевать ей на это, даже если бы этот Мак-Аллистер был самым распрекрасным мужчиной во всем мире. Или даже если бы она посмела посчитать себя привлекательной для него. Хотя бы в плотском смысле.
Всё же этот человек – сам дьявол!
Мэгги захлестнули гнев и боль, смешавшиеся в ее душе. Подумать только! А ведь Брейден только-только начал снова нравиться ей.
Когда-то он был ей так дорог. Этот юноша был ее героем. Сколько раз в те времена он приходил к ней на выручку? Бессчетное количество.
Когда очередной брат Мэгги мчался за ней, дразня девочку, Брейден подхватывал малышку в свои объятия и прогонял ее преследователя или отбивался от него.
Кроха видела в нем своего заступника.
Ну почему милый и любимый ею мальчик вырос в такого мужчину? В человека без души.
– Как ты мог вернуться с таким предложением после того, как я открыла тебе причину, почему я здесь? – с болью в голосе спросила она. – У тебя совсем нет стыда?
Брейден вздохнул про себя, от всей души желая, чтобы это он сейчас сидел привязанным к стулу, а Локлан добивался расположения Мэгги.
Горец мысленно обругал себя: «Ах я обезьянья задница! Вот результат того, что я послушался Сина. Нужно было раньше сообразить, что достойный совет брат может дать только в деле, касающемся войны, а не женщин».
Весь этот день уже начинал действовать переговорщику на нервы. Да закончится ли он когда-нибудь?
Сделав глубокий вдох, Брейден предпринял еще одну попытку:
– Мэгги, милая, неужто ты не понимаешь, что Локлан не может просто так взять и уступить твоим требованиям? Если он это сделает, то будет выглядеть слабаком в глазах своих людей. Да и какой мужчина последует за лэрдом, которым верховодит простая девица?
Мэгги сердито взглянула на собеседника. Как он может быть таким же тупоголовым, как и остальные?
– Будьте вы, мужчины, прокляты за свою гордыню,– произнесла она сквозь стиснутые зубы. – Именно она свела двух моих братьев в могилу. Хоть кто-то из вас способен признать свою неправоту?
Обольстительно улыбнувшись, горец протянул руку и коснулся щеки девушки. Послав этим нежным жестом сладостные мурашки по всему ее телу, он мягко произнес:
– Да, мы – причудливые зверьки, это уж точно, но не более чем вы, женщины.
Еще сильнее, чем касание, на Мэгги подействовало дразнящее сияние этих каре-зеленых глаз, словно заглянувших в душу. На мгновение оно заставило почувствовать тоску по тем временам, когда она и этот красавец еще не принадлежали к враждующим сторонам.
Как было бы легко сдаться на его милость!
Но она не могла. Не сейчас, когда у нее такая важная цель, и когда уступка этому сластолюбцу окончательно разобьет ее сердце.
– Шутки здесь неуместны, Брейден, – осадила девушка его более резко, чем собиралась. На самом деле она злилась не на него, а на себя, за то, что ее тело снова поддалось влиянию этого мужчины. – На кон поставлены человеческие жизни.
– Даже больше жизней, чем ты думаешь, – кивнул он.
Мэгги не понравился тон, которым были произнесены эти слова. Она нахмурилась. По лицу горца промелькнула легкая тень, и теперь окончательно стало ясно, что этот хитрец что-то скрывает.
– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка
Убрав руку с ее щеки, Брейден пару минут помолчал в нерешительности, а затем снова заговорил:
– Мужчины клана готовы пролить кровь, чтобы вернуть вас, женщин, домой.
Мэгги в гневе сжала зубы. Мужчины! Какие же все они несносные! Похоже, такова извечная женская доля – слабый пол всегда тянет к этим безрассудным тупицам в штанах.
– Неужели всё, что касается вас, мужчин, обязательно должно заканчиваться душегубством? Хоть один из вас может просто сесть и обсудить проблему?
Горец склонил голову таким образом, что привлекательные ямочки на его щеках стали еще заметнее, и снова ответил в шутливой манере:
– Поступай мы так – были бы женщинами, и вы бы не любили нас так сильно, как сейчас.
– Но тогда, возможно, мы бы больше подходили друг другу.
Брейден вопросительно поднял бровь.
Девушка в раздражении закатила глаза: она не понимала беспечного отношения этого человека к столь серьезным вещам.
– Как ты можешь относиться к такому легкомысленно? – удивилась она. – Тебя не тревожит, что ты можешь погибнуть в бою?
– Нет, милая, – произнес воин нежно. – Никто из нас не тревожится об этом. Мы горцы. Мы рождены, чтобы сражаться и распутствовать. Лично я предпочитаю второе, но, как тебе известно, я никогда не избегал битвы.
Рассерженная этими словами, Мэгги продолжала мысленно искать свой вариант выхода из тупика. Как ей заставить Локлана прекратить вражду?
– Что же мне тогда делать? – произнесла она вслух.
– Сдаться, – просто ответил Брейден.
– И ничего не изменится?
– Изменится. Локлан сможет начать мирные переговоры с Мак-Дугласом.
– Но пойдет ли лэрд на это?
В глазах горца отразилась неуверенность. В их глубине словно шла какая-то борьба. Мэгги казалось, что она видит усиленную работу его ума. Ей хотелось знать, какую ложь на этот раз измыслит для нее этот плут.
Наконец Брейден заговорил:
– Нет, даже я не такое чудовище, чтобы обманывать тебя по такому поводу. Не сейчас, когда это так важно для тебя. Локлан не может остановить вражду, пока Мак-Дуглас требует выдать ему Ювина, чтобы убить того.
Именно это Мэгги и подозревала.
И все-таки она почувствовала уважение к собеседнику за то, что он был честен с ней. Возможно, этот мужчина негодяй и повеса, но он щепетилен, когда дело касается лжи. Приятно было узнать, что хотя бы одно моральное качество осталось неповрежденным в его грешном теле.
Однако на данный момент от этого было мало проку.
Как она могла остановить распрю, если…
Девушка замерла, осененная идеей, казавшейся на первый взгляд нелепой, но не более вздорной, чем задумка убедить женщин держать своих мужей на расстоянии. Воистину: если она сумела убедить леди Мак-Дуглас последовать своему замыслу, то у нее, у Мэгги, наверняка получится убедить Робби Мак-Дугласа ее выслушать.
В конце концов, междоусобица началась из-за женщины. А теперь, когда Робби женат на другой, для чего ему продолжать вражду, посеянную Изобейл?
А что если он сам ищет путь отступить, не потеряв лица? Такое возможно.
Мэгги покрутила эту мысль в голове. Чем больше девушка размышляла, тем более разумной казалась ей эта идея.
Да, такое действительно не исключено. И если так и было на самом деле, то, добравшись до Мак-Дугласа, можно заставить лэрда увидеть всю тщетность продолжения раздора.
Верно?
Самое меньшее, что можно было сделать, чтобы выяснить, получится ли задуманное – попытаться его осуществить.
Приняв окончательное решение, мятежница спокойно встретила пристальный взгляд Брейдена и твердо произнесла:
– Если я не могу заставить Локлана прекратить эту распрю, тогда я должна пробраться к Мак-Дугласу и воззвать к его здравомыслию.
Горец громко расхохотался над ее словами:
– Ты в своем уме?
– Нет, я серьезно. Если я объясню ему, то он…
– Рассмеется тебе в лицо, затем снесет голову с твоих плеч и вывесит ее на стене своего замка, – не дал ей договорить Мак-Аллистер.
Мэгги упрямо произнесла:
– Я заставлю его образумиться.
Брейден воззрился на девушку в немом замешательстве. Никогда в жизни он не встречал такой, как она.
Без сомнения, в ней было что-то заслуживающее внимания. К сожалению, это что-то не имело ничего общего со здравым смыслом.
По наклону ее подбородка, горец мог определить, что упрямица настроена так же решительно, как и Фергус. Похоже, не было никакого способа отговорить ее.
И всё-таки он чувствовал, что должен хотя бы попробовать это сделать, поэтому задал вопрос:
– Есть ли какие-то слова, которыми я смогу удержать тебя от этого безрассудства?
– Ни одного.
– Тебя не остановит даже то, что Мак-Дуглас, скорее всего, вырвет сердце из твоей груди и скормит его псам?
– Это ничего не меняет. Я должна попытаться.
– Я так и думал, что ты это скажешь, – вздохнул горец. – Раз так, могу я добавить еще один шип к твоему ежевичному кусту?
Мэгги замерла при этих словах, боясь того, что может прозвучать. Каждый раз, когда на лице Брейдена появлялось такое выражение, он воздвигал очередное пугающее препятствие на ее пути. И она уже устала преодолевать их.
– Что еще? – спросила девушка.
– Если вы, женщины, не сдадитесь до конца недели, уставшие от ожидания мужчины убьют Локлана и возьмут церковь штурмом.
От этих слов у мятежницы буквально отвисла челюсть. Он, конечно, шутит! Но искренность, сияющая в глазах Брейдена, убедила ее: сказанное не было ложью.
– Что? – только и сумела выдавить из себя изумленная девушка.
– Это правда. Локлан в замке, прямо сейчас он привязан к стулу.
Если бы ситуация не была такой зловещей, Мэгги посмеялась бы над образом связанного лэрда, всплывшим в ее голове. Но это было не смешно. Ни капельки.
– Ох вы, мужчины! – выплюнула она, вскипая гневом при мысли, что эти олухи натворили.
– Можешь ненавидеть нас, но жизнь моего брата скорее в твоих руках, чем в моих, – произнес горец.
– Я бы не смогла жить, если бы они убили его, – тихо ответила девушка.
Мэгги закрыла глаза и покачала головой. Она ощущала лишь безмерную усталость и разочарование.
Когда же ситуация успела так усложнится?
Но это ничего не меняло, лишь оставляло ей меньше времени на то, чтобы сотворить чудо. И если на то будет божья воля, она свое чудо получит. Или эта попытка убьет ее.
По крайней мере, четыре дня – достаточный срок, чтобы добраться до Мак-Дугласа.
Мэгги надеялась на это.
– Вот, возьми, – она сняла со своего мизинца кольцо, которое отец подарил ей на ее десятый день рождения. На нехитрой безделушке были оттиснуты крошечные полевые цветочки. Все женщины клана знали, что она принадлежит дочери Блэра. В отсутствие девушки они бы поняли, что тот, у кого эта вещица, говорит от имени Мэгги.
– В конце недели отдай мое кольцо Пегин и скажи ей, пусть вернет женщин домой, – попросила девушка.
Брейден взял в руку тоненький золотой обруч. Металл еще хранил тепло тела. Это украшение было такое крошечное, хрупкое и изящное, и в то же время такое твердое и несгибаемое. Оно напоминало свою владелицу.
Горец неожиданно вспомнил давние времена, когда они с этой бунтаркой еще были друзьями. Однажды она даже спасла его от нескольких девиц их клана, которые подкараулили юного Мак-Аллистера в засаде на пути к дому Блэров.
Брейден не мог припомнить, когда бы в его жизни не присутствовала Мэгги, а еще ее упрямство.
Раньше он никогда не задумывался над тем, как много места она занимала в его прошлом. До того момента, пока не представил Мэгги, отправившуюся в логово Мак-Дугласа и там убитую.
По какой-то причине мысль о ее смерти ранила его острее, чем он ожидал.
Брейден спросил, возвращая девушке ее кольцо:
– Неужели ты действительно считаешь, что я останусь здесь и позволю тебе в одиночку бросить вызов Мак-Дугласу?
– Конечно. Они с подозрением отнесутся к незнакомому мужчине, а женщина…
– Будет выделяться еще сильнее, учитывая, что все их женщины прячутся в убежище. Разве не так?
Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но так и не нашла, что сказать. Об этом-то она совсем забыла. Ее путешествие в земли Мак-Дугласов на этот раз не будет таким легким. Любой незнакомец вызовет подозрение, а уж одинокая женщина, оказавшаяся среди горцев, в то время как их собственные жены скрываются от них…
Об этом лучше было не думать.
– И позволь мне обратить твое внимание на то, что если они выяснят, кто ты такая, – продолжил Брейден, – я не дам за твою жизнь и ломаного гроша. Без сомнения, они все уже знают твое имя и проклинают его с каждым своим вдохом.
– Отличные доводы, – произнесла Мэгги, а ее разум в это время лихорадочно работал, отыскивая другой путь решения проблемы. Но не находил его.
Она просто должна была внести изменения в первоначальную задумку встречи с Мак-Дугласом.
– Я оденусь мальчишкой, – нашлась она.
– Мальчишка никогда бы не стал путешествовать один, – возразил горец. – Кто-то должен пойти с тобой.
Как бы Мэгги хотела, чтобы Брейден сопровождал ее! Но если его опознают… Ей не хотелось даже думать о том, что клан Мак-Дугласов может сделать с братом их врага.
Что ж, она затеяла всё это одна, и закончит тоже самостоятельно.
– Брейден…
– Нет, – перебил он твердым голосом. – Я сомневаюсь, что МакДуглас станет слушать тебя. А когда он потребует твою голову, тебе понадобится тот, кто сумеет вытащить тебя из переделки.
– Ты не сможешь сражаться с ними всеми.
– Ты бы удивилась, узнав, на что я способен, когда на кону моя жизнь.
Вообще-то, для Мэгги это не стало бы неожиданностью: ведь она много раз видела, как этот воин тренируется с оружием, и знала о его способности защитить себя и других.
И всё же тот факт, что он был готов рисковать своей жизнью ради нее, очень много значил. Возможно, Брейден и был самонадеянным, но как глупец он обычно себя не вел.
– Зачем тебе рисковать головой ради меня? – спросила девушка.
– Даже не знаю. Но идем, нам еще нужно подыскать для тебя одежду и передать Ювину твое кольцо и указания.
***
– Ты с ума сошел? – возопил Ювин после того, как Брейден и Мэгги нашли его во дворе церкви, убирающим лестницу в маленький сарайчик.
– Кто сошел с ума? – поинтересовался Син, присоединяясь к братьям.
Ювин повернулся к нему с раздраженным выражением лица:
– Брейден собирается отвести дочь Блэра к Мак-Дугласу, чтобы та поговорила с лэрдом о прекращении вражды.
Син резко повернулся к младшему брату:
– Ты с ума сошел? – недоверчиво повторил он слова Ювина. – Мак-Дуглас проткнет тебя мечом еще на полпути к его за́мку.
– Нет, – возразила девушка и затем изложила свой замысел.
Когда она закончила объяснения, старший Мак-Аллистер отрицательно покачал головой:
– Это не сработает.
– Прошу извинить меня, – негромко произнесла Мэгги вежливым тоном – Не хочу показаться грубой, сэр, но я даже не знаю, кто вы такой. И я не представляю, какое отношение это дело имеет к вам.
– Это мой брат Син, – тихо сказал ей на ухо Брейден.
