Текст книги "Покорение горца (ЛП)"

Автор книги: Кинли Макгрегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Отчаянный крик Брейдена слился с воплем Мак-Дугласа. Оба воина рухнули на колени, беспомощно глядя, как огонь поглощает сарай, где находились Син и Кенна.

Глаза Мэгги наполнились слезами. Не таков был ее план. Кенна должна была только подождать там на случай, если Мак-Дуглас станет обыскивать за́мок, и выйти в тот момент, когда ее муж соберется покинуть крепость и броситься за ней в погоню.

  «Это все моя вина!»

Боль разрывала грудь. Никто не должен был пострадать. Нет!

Как она сможет жить после этого?

– Брейден, – прошептала она, кладя руку на его плечо. – Мне так жаль.

Когда он поднял на нее взгляд, Мэгги увидела страдание в его глазах, и сердце заболело еще сильнее. Это все из-за нее. Она убила и Кенну, и Сина.

Зачем, ну зачем она затеяла все это?

И тогда Мак-Дуглас повернулся к ним с диким рыком, кривящим губы. Прищурившись, он вперил взгляд в чужаков, словно видел их впервые.

– Ты заговорила женским голосом, – обвиняюще сказал он Мэгги.

Неровно дыша, Робби медленно, с усилием, поднялся с земли, выпрямившись во весь свой огромный рост, и направился в их сторону, словно лев, преследующий зайца:

– Ты – та самая сука Мэгги?

Девушка от ужаса не могла вымолвить ни слова. С расширившимся глазами она, спотыкаясь, попятилась.

С натренированным смертельным спокойствием Робби Мак-Дуглас обнажил длинный меч. Убийственный блеск в глазах не оставлял сомнений в его намерениях.

 Он собирался ее убить.

Сокрушенная скорбью, виной и ужасом, Мэгги снова отступила назад.

Ей удалось сделать всего один или два шага, затем дрожащие ноги подкосились, и она оказалась сидящей без движения на земле, полностью парализованная и оглушенная, беспомощно глядя на Мак-Дугласа снизу вверх.

Лэрд возвышался над ней, словно гора. Его плечи загораживали и солнце, и небо. От лица веяло смертельным холодом.

Двумя руками он поднял меч, чтобы пронзить ее.

И когда Мэгги уже была уверена, что сейчас он вспорет ей живот, в воздухе мелькнул еще один меч, отклонив от нее опускающееся лезвие.

Лэрд выругался и, обернувшись, оказался лицом к лицу с взбешенным Брейденом.

Его меч был нацелен в горло Мак-Дугласа, в глазах горел вызов:

– Чтобы добраться до нее, тебе сперва придется справиться со мной.

– Хочешь сдохнуть за нее? – удивился Робби.

– Да, – не задумываясь, ответил Брейден. Он бросил на девушку быстрый взгляд, и впервые она увидела в нем любовь к ней. – За нее я готов умереть.

– Тогда умри, – прорычал Робби, оттолкнув Брейдена и атаковав его. Горец мастерски ответил ударом на удар.

Глядя на них, Мэгги застыла, не в силах пошевелиться. У нее перехватило дыхание. «Хуже всего, что Брейден заметно искуснее соперника, – подумала она. – Мак-Дуглас бьется храбро, но нет сомнений в том, кто одержит победу. А если Брейден убьет Мак-Дугласа, то нас убьют наверняка».

Меч Мак-Дугласа описал дугу, целясь в грудь Брейдена, но тот отскочил назад. По инерции лэрд подался вперед и, споткнувшись, упал, открыв спину, в которую Брейден, резко опустив меч, устремил удар.

– Стойте!

Глаза Мэгги удивленно распахнулись, когда она узнала голос Сина.

Но она не смела отвести взгляд от Брейдена, в молчаливом ужасе ожидая, когда его клинок вонзится в цель.

Каким-то образом Брейден сумел остановить лезвие в дюйме от спины Робби, и направил удар вверх и в сторону от своего противника – вовремя, чтобы спасти Мак-Дугласа от смертельной раны.

Мэгги облегченно выдохнула, а Брейден отвернулся, глядя в сторону. Только тогда она увидела Сина, идущего к ним, прижимая левую руку к груди правой рукой. Рядом с ним шла Кенна. Покрытые сажей, в разорванной одежде и с покрасневшими лицами – но, к счастью, они были живы!

Мак-Дуглас вскочил с земли с радостным криком и бросился к жене, повторяя ее имя.

Все еще дрожа, Мэгги улыбнулась, увидев, как эти двое обнялись. Это была замечательная картина: Мак-Дуглас сгреб жену в объятия и горячо целовал.

Мэгги снова перевела взгляд на Брейдена. К ее удивлению, он не кинулся навстречу Сину, а подошел к ней.

Его глаза были полны беспокойства. Он протянул ей руку и помог подняться. Мэгги не могла поверить в происходящее, когда Брейден обнял ее так сильно, что она испугалась: как бы не сломал ей рёбра.

«Благодарю тебя, Господи», – твердил он шепотом возле ее уха, прижимая к себе.

И тогда ей открылась истина: Брейден любит ее. Любит от всего сердца. Эта любовь, пусть не высказанная, чувствовалась в его крепких объятиях и слышалась в его голосе, с облегчением шептавшем ее имя.

Слезы подступили к глазам, когда Мэгги обняла любимого за талию. Это было гораздо больше, чем она когда-либо смела надеяться, хотя и жаждала такого во всех своих безумных мечтах. А теперь…

Ей хотелось закричать, запеть, взлететь или совершить какое-то чудо, чтобы выплеснуть наружу завладевшую ею радость.

Брейден разжал объятия, обхватил ладонями ее лицо, а затем неистово поцеловал.

Мэгги почувствовала, как по щекам заструились слезы.

Их прервал тревожный крик:

– Приведите знахарку!

Только тогда Брейден посмотрел на Сина.

Его брат упал. Кенна держала его голову на своих коленях, взывая о помощи, а Мак-Дуглас стоял рядом на коленях.

Брейден бросился к Сину. Мэгги кинулась вслед. Сердце колотилось от вновь наполнившего ее ужаса. Она не сводила глаз с упавшего воина, который лежал на правом боку. Левая рука была обожжена и кровоточила.

– Что случилось? – спросил Брейден, падая на колени рядом с братом.

– Он спас меня, – объяснила Кенна. – Вроде вот только что я просто стояла там, в сарае, передвигая вещи, а в следующую минуту уже вспыхнул пожар. Думаю, я могла опрокинуть свечу, может, толкнула ее каким-то мешком. Я не знаю точно, что произошло.

Слезы текли по ее лицу. Она то переводила взгляд с Робби на Брейдена, то опускала его на бесчувственное тело Сина:

– Я пыталась выбраться наружу, но подол за что-то зацепился. Я не могла сдвинуться с места, а огонь был повсюду. Я подумала, что мне конец, и начала кричать. Следующее, что я помню: рядом возник Син. Он освободил меня, но когда мы выбирались оттуда, на него рухнула балка.

Глядя широко распахнутыми глазами, Кенна продолжала, задыхаясь:

– Он откинул балку в сторону и вывел нас из огня. Я думала, он в порядке. Он сказал, что с ним все хорошо. И выглядел нормально.

– Он просто ни с того ни с сего рухнул на землю, – закончил за нее рассказ Робби.

Из толпы появилась знахарка и отогнала их в сторону, чтобы осмотреть Сина.

– Нам нужно доставить его в за́мок, – сказала она.

Робби приказал своим людям осторожно отнести раненого в постель.

Брейден беспомощно наблюдал, как уносят Сина. Бросив взгляд на Мэгги, он ощутил в сердце ужасные терзания: если бы он не бросился на ее защиту, то мог бы спасти брата.

  Выбрать ее безопасность вместо родного человека!

Как он мог так поступить?

Почему сперва не бросился к Сину? Ведь Син его брат, и именно его надо было защищать.

Мэгги потянулась, чтобы коснуться любимого, но, не желая, чтобы она его трогала, Брейден отдернул руку. Не сейчас, когда он еще не примирился с собственным решением и возможной ценой своего поступка.

– Брейден? – спросила она.

– Я должен увидеть Сина, – отмахнулся горец и ушел, оставив Мэгги стоять в одиночестве во дворе.

Она нахмурилась: что-то здесь не так. Брейден был так нежен с ней, пока не увидел брата.

Что же случилось?

Совершенно обескураженная, девушка последовала за любимым в за́мок.

Когда она вошла в комнату Сина на верхнем этаже, Брейден выставил ее вон.

– Позволь мне помочь, – попыталась настоять Мэгги.

– Ты уже достаточно натворила, – ответил горец голосом, звенящим от непонятного ей гнева.

С тяжелым сердцем она повернулась и пошла вниз, проверить, как там Канер.

Часом позже Брейден стоял возле кровати, глядя, как знахарка сует руку в глиняный кувшин и вынимает оттуда пиявку. Едва она приблизилась к Сину, глаза воина резко открылись, он выбросил вперед неповрежденную руку и остановил врачевательницу, собирающуюся приложить мерзкое существо к его коже.

– Посадишь эту гадость на меня, старуха, и я вырежу тебе сердце.

– Но тебя нужно…

– У меня и так кровоточит рана. И лично мне нравится яд в моей крови – не желаю, чтобы его из меня вытянули, – язвительно сказал Син. – Брейден, прогони ее с глаз долой.

Младший брат не стал спорить, сделал то, о чем просил старший, а затем вернулся к его постели.

Лицо Сина было бледным, но видя, что в его черных глазах ярко пылает огонь жизни, Брейден почувствовал облегчение. Он понял, что смерть больше не угрожала брату – впервые с того момента, когда Син упал, потеряв сознание.

– Где Мэгги? – спросил раненый.

– Она внизу.

Син удивленно приподнял бровь:

– Почему она внизу, одна?

Брейден откровенно проигнорировал вопрос:

– Я уж думал, ты умрешь.

Син усмехнулся, попытался сменить позу и тут же застыл от боли, испустив проклятье. Втянув воздух сквозь сжатые зубы, он уставился на обожженную руку и скривил губы:

– Чтобы меня убить, недостаточно маленького костерка.

– Это вовсе не был маленький костерок.

Син кинул на брата насмешливый взгляд:

– Поверь, брат, он самый.

Не желая продолжать спор, Брейден покачал головой:

– Я ни за что не должен был тебя оставлять.

Син посмотрел на него, нахмурившись:

– О чем это ты, черт возьми?

– Я должен был заставить тебя выйти из за́мка вместе со мной.

Во взгляде Сина ясно читалось: «Ты что, спятил?».

А вслух он произнес:

– Я не какая-то девица, чтобы мой младший братец защищал меня. Если ты еще не заметил, так уж вышло, что я один из самых грозных рыцарей в Англии и в Святой Земле. Это при виде моего, а не твоего знамени сдаются целые армии.

– И все-таки ты – моя кровь.

Глубокий, изучающий взгляд Сина словно проник в самую душу:

– Ко мне это не относится.

– Разумеется, относится, – загорячился Брейден. – Ты – моя кровь, а я вступился за Мэгги в то время, как должен был оберегать тебя.

– Нет, братишка. Мужчина защищает того, кто больше в этом нуждается. Того, кто не может защитить себя сам.

– Но я поставил ее жизнь выше твоей.

Син склонил голову набок:

– Раз мы оба – и она, и я живы и здоровы, не могу постичь твою логику.

– Ты ранен. И ты мог погибнуть.

Син фыркнул:

– Меня лишь слегка подпалило. Поверь, бывало гораздо хуже. Но что с Мэгги? Что с ней случилось?

При воспоминании об утренних событиях на скулах Брейдена заходили желваки. Снова и снова перед его глазами вставала картина: его спутница лежит на земле, а Мак-Дуглас опускает занесенный над ней меч. Ужас этого момента и страх за ее жизнь, охвативший его сердце, навсегда отпечатались в памяти.

– План Мэгги сработал, – прошептал Брейден. – Но когда Робби увидел огонь, он попытался ее убить.

– И?

– Я ее спас.

– Ты рисковал своей жизнью ради нее? – недоверчиво спросил Син.

Брейден кивнул.

В ответ раздался хохот:

– Будь я проклят, братишка, ты наконец пронзен стрелой Купидона!

– Это не смешно, – отрезал горец. – Я беспомощен перед этой девушкой.

И снова Син впился в брата изучающим взглядом:

– Правда?

– Да, – со вздохом подтвердил Брейден. – Стоит ей лишь посмотреть на меня, и я полная размазня. Что, если однажды она попросит меня отречься от родного мне человека? К чему это приведет?

– Полагаю, ты утонешь в сладком блаженстве.

– Ты не остроумен.

Лицо Сина моментально утратило веселое выражение:

– Ты тоже. Знаешь, Брейден, я научился не доверять людям в силу необходимости. Но ты…

Син не окончил фразу. В этом не было надобности. Брейден понял, что брат имел в виду.

Брейдена никогда не предавали. Самые трудные уроки жизни он затвердил, лишь наблюдая за своими братьями.

– Думаешь, я могу ей доверять? – спросил он.

– Я не могу ответить на этот вопрос. Единственный способ выяснить это – попробовать на деле.

– А если окажется, что доверять ей нельзя?

Син вздохнул и покачал головой, словно вопрос его рассердил:

– Ты сильнее Киранна. Ты справишься с этим. Но, думаю, братец, ты задаешь этот вопрос неправильно. Надо так: что если она заслуживает доверия?

– Тогда я – обезьянья задница.

Син улыбнулся:

– Кажется, мы все время возвращаемся к этому.

Брейден рассмеялся. Син прав: пора перестать видеть не дальше собственного носа и действовать решительно. Все эти годы он боялся. Всегда считал себя таким сильным, хотя на самом деле был слаб и слишком испуган, чтобы рисковать.

Но Мэгги…

Она достойна риска. Достойна его жизни, его сердца. Достойна всего. И он не позволит своим глупым страхам держать их порознь еще хоть минуту.

Брейден решил найти Мэгги. А затем на ней жениться.

  – Пожелай мне удачи, – обратился он к брату.

Син кивнул:

– Bon chance, mon frere (59).

Горец бросился вон из комнаты на поиски возлюбленной.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, он вбежал в переполненный главный зал. Там уже было человек шестьдесят, они смеялись и обсуждали все случившееся за последние несколько недель.

Брейден осмотрелся, но нигде не увидел коротких рыжеватых волос Мэгги или ее смеющихся янтарных глаз.

Где же она?

Он направился к двери.

– Брейден Мак-Аллистер! – раздался вдруг крик Мак-Дугласа.

В зале мгновенно воцарилась тишина. Брейден застыл как вкопанный. Все его тело напряглось, он повернулся к лэрду, ожидая самого худшего.

С непроницаемым лицом, подбоченившись, Робби Мак-Дуглас пересек зал. Его прищуренный взгляд сверлил горца.

Никто не шевельнулся и не издал ни звука, пока двое мужчин окидывали друг друга взглядами с головы до ног.

Когда Робби подался к Брейдену, тот отступил на шаг, приготовившись к драке. Но, к его огромному удивлению, лэрд обхватил его руками в братском объятии и энергично похлопал между лопаток.

– Я в долгу перед тобой и твоим братом за жизнь моей жены и будущего ребенка. Отныне Мак-Дугласы будут союзниками Мак-Аллистеров.

 Горец недоуменно моргнул, а зал наполнился громкими возгласами, эхом отскакивающими от каменных стен.

Этот человек не пытался его убить? До чего же сложно было в это поверить!

Робби еще раз крепко хлопнул его по плечу и шагнул назад:

– Ты – хороший парень. Бросил вызов моему гневу и принес мир нашим кланам. Ты и вправду прирожденный переговорщик.

Брейден подумал, что на самом деле это не его заслуга. Это сделала Мэгги. Но сейчас, когда мир только-только воцарился, похоже, было неподходящее время противоречить Мак-Дугласу, и горец лишь коротко ответил:

– Спасибо.

Робби кивнул и спросил:

– Ты, наверное, ищешь Мэгги?

– Да.

– Не так давно она была во дворе. Последний раз я видел ее, когда она направлялась к конюшне.

Брейден похолодел от этого известия.

Нет, конечно же она не…

Хотя кого он пытается обмануть? Он же имел дело с Мэгги.

Скорее всего, она уже умчалась домой одна. С нее станется.

Ужаснувшись этой мысли, он со всех ног помчался во двор, собираясь своими руками убить эту девчонку, если она сглупила и в одиночку отправилась обратно по землям Мак-Аллистеров. Ведь там она могла встретить тех самых разбойников, с которыми они уже имели дело.

Дрожа от страха всем телом, он распахнул дверь в конюшню и чуть не врезался в маленького мальчика.

– Извини, – произнес он. – Я ищу…

Но голос осекся, едва Брейден взглянул на ребенка.

Он увидел самого себя.

______________________________

Примечания переводчика:

В жилую башню средневекового замка можно было попасть только по лестнице, ведущей на второй или третий этаж, где располагался зал – главная комната замка с большим стенным камином, спальни размещались еще выше.

Ворота в средневековом замке защищала опускающаяся решетка, чаще всего деревянная, с окованными нижними концами, или железная. Размещалась либо снаружи, перемещаясь в пазах по сторонам ворот, либо позади створок ворот, проходя сквозь прорезь в потолке, либо находилась в середине, отсекая переднюю часть портала. Висела на канатах или цепях, которые в случае крайней необходимости обрубались, и решетка быстро опускалась силой собственного веса.

Bon chance, mon frere – «Удачи, брат» (фр.)

Глава 19

Брейден застыл от обрушившейся на него реальности. Он быстро подсчитал в уме, когда в последний раз был с женщиной из клана Мак-Дугласов. Приблизительно тогда, когда началась вражда – лет семь или, может, восемь назад. И мальчишка того же возраста. Он вздрогнул.

Мэгги его убьет!

Мозг оцепенел. Все, о чем горец мог сейчас думать – это о том, каким будет выражение ее лица, когда она узнает о ребенке. А еще о том пинке в пах, который непременно от нее получит, едва она увидит парнишку.

Черт возьми, ну и попал же он в переделку!

Мальчик смотрел на него с опаской.

– Привет, – сказал Брейден, стараясь не напугать ребенка, а сам внутренне вздрогнул от ужаса, понимая, что натворил. – Как тебя зовут?

– Канер, – ответил мальчик и спросил. – А ты кто?

Брейден не знал, что ответить.

Заявить «Я твой отец» казалось не лучшим способом представиться парнишке, который, скорее всего, после этого возненавидит его от всего сердца.

Поэтому Брейден сменил тему:

– Где твои родители?

Мальчик пожал плечами:

– У меня их нет. Ой, погодите! – воскликнул он, и его глаза мгновенно засияли радостью. – У меня ведь теперь есть мама.

Словно в глубокой задумчивости он приложил к губам указательный палец и наморщил лоб:

– Но я не могу вспомнить ее имя.

– Ты не знаешь, как зовут твою мать?

Мальчик почесал нос:

– Моей настоящей матерью была Фиа, но она сейчас с ангелами. А эта другая женщина заберет меня к себе домой, чтобы я жил с ней.

Фиа. Брейден покопался в памяти. Звучало знакомо, однако, хоть убей, он не мог вспомнить эту женщину. Но сам факт, что он вспомнил имя, сказал ему все.

Боже милосердный, это действительно его сын! Сомнений не оставалось.

Он с трудом дышал, обуреваемый чувствами: стыдом, счастьем, чувством вины, ужасом. За несколько ударов сердца он испытал всю гамму человеческих переживаний.

– А что твой отец? – осторожно спросил Брейден.

– Я ублюдок, – ответил мальчик, и в его голосе прозвучал гнев. – Моя мать была не нужна моему отцу.

Брейден поморщился, словно паренек его ударил:

– А может, нужна?

Мальчик покачал головой:

– Мама сказала, что он любил других женщин, но только не ее.

Брейден закрыл глаза. Это слова разрывали ему сердце. Он никогда не хотел, чтобы из-за его поступков страдал ребенок. О, Боже, как ему загладить перед ним свою вину?

Он сделает это так или иначе. Даже если на это уйдет вся оставшаяся жизнь, он сумеет убедить этого паренька, что отец любит его и будет защищать.

Внезапно Брейден услышал донесшийся снаружи знакомый звук и сразу узнал столь милый сердцу голос Мэгги.

Брейден похолодел. Это было нехорошо. Совсем нехорошо!

Надо спрятать мальчика! Скорее. Кто знает, что Мэгги может сделать, если его увидит.

Снова и снова он вспоминал, как обращалась его мать с Сином, презрение на ее лице.

Он не мог защитить этого паренька раньше, но сделает это теперь.

Однажды он все объяснит Мэгги. Как только подготовит мальчика, чтобы ее реакция его не ранила.

– Канер, – спросил Брейден, кладя руку на его худенькое плечо. – Ты хотел бы сыграть в одну игру?

Лицо мальчика просияло:

– Да!

– Она называется «прятки». Ты выбираешь какое-нибудь место и прячешься там, пока я тебя не отыщу.

Во взгляде мальчика отразилось сомнение.

Брейден подтолкнул его в глубину конюшни:

– Иди прячься, а я закрою глаза. Быстрей!

Мальчик бросился прочь.

Брейден услышал, как он вскарабкался по лестнице на сеновал под крышей, и в этот момент открылась дверь, и вошла Мэгги с большой корзиной в руках.

Брейден проглотил возникший в горле комок, на лбу выступили капли пота.

Девушка обвела взглядом стойла. Увидев его, она мгновенно замерла и холодно произнесла:

– Не ожидала тебя здесь увидеть.

Он снова сглотнул, чувствуя, как его охватывают боль и чувство вины. Как и Канера, он не хотел ее обидеть.

Он влип в огромную неприятность. Оставалось надеяться, что он не потеряет из-за этого Мэгги.

– Нам нужно поговорить, – без обиняков произнес горец.

– Зачем? – спросила она. – Все уже сказано. Я же пообещала, что никогда ни о чем тебя не попрошу. Так и будет. А теперь, если ты меня извинишь…

Он схватил ее за руку, когда она проходила мимо:

– Я не позволю тебе отправиться домой в одиночку.

Она посмотрела на него, как на помешанного:

– Думаешь, я сумасшедшая? Я и не помышляла об этом.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Это тебя не касается, – ответила она, затем, смягчившись, дотронулась до его руки. – Я думала, тебе необходимо повидать Сина.

– Он уже пришел в сознание. Но я хотел увидеть тебя.

– Зачем?

Брейден взял у нее корзину и поставил на землю. Взяв за руку, он повел Мэгги к двери.

– Брейден, я…

– Тс-с-с, – оборвал он ее. – Мне надо поговорить с тобой наедине.

Она окинула взором пустую конюшню:

– А разве мы не одни?

Горец бросил беглый взгляд на сеновал. Какой бы ни была реакция Мэгги на предстоящий разговор, он не хотел, чтобы Канер их услышал.

– Я бы почувствовал себя лучше, если бы мы вышли наружу.

– Хорошо.

Брейден вывел ее из дверей конюшни и остановился недалеко от входа под большим дубом:

– Мэгги, я… – он нерешительно замолчал.

Впервые в жизни он не знал, как повести с ней разговор.

Должен ли он просто ляпнуть: «Мэгги, я хочу на тебе жениться. А пока ты обдумываешь мое предложение, позволь рассказать тебе о своем внебрачном сыне»?

Нет, это не сработает.

«Мэгги, я люблю тебя. Не могла бы ты позаботиться о моем…»

Не удивительно, что его отец не спешил поделиться новостью о рождении Сина со своей женой. Это оказалось гораздо труднее сделать, чем казалось.

Мэгги знает, что он никогда не был святым. Но считать его распутником и своими глазами увидеть доказательство его неосмотрительности – это разные вещи.

Брейден не хотел ее потерять.

– Мэгги, – начал он, растягивая слова. – Я должен кое-что тебе сказать. И я почти уверен, что у меня это получится очень путано. Но не могла бы ты потерпеть, пока я справлюсь с этим?

Она кивнула.

Горец сделал глубокий вдох.

Он не знал простого способа высказать все, что было в его сердце, поэтому просто выпалил:

– Я люблю тебя и хочу на тебе жениться.

Шокированное выражение на ее лице выглядело почти забавно. Ее руки задрожали, когда она услышала эти слова:

– Брейден, я не знаю, что сказать.

– Скажи: «Да, Брейден, я с удовольствием выйду за тебя замуж».

– Брейден, я бы с превеликой охотой вышла за тебя замуж, но не все так просто.

Он почувствовал, как обручем сдавило грудь:

– Почему?

Ее взгляд метнулся к конюшне, затем снова к нему:

– Я… Я…

– Ты?

– Я…

Прежде чем Мэгги смогла закончить фразу, дверь конюшни неожиданно распахнулась.

К ним в припрыжку выбежал Канер.

Брейден мысленно выругался: до чего же неподходящий момент выбрал этот парень! И на всякий случай сделал шаг назад, прежде чем у Мэгги появится возможность ударить его коленом в самое болезненное место.

– Это мое сладкое печенье и джем? – спросил Канер у Мэгги. – Надеюсь, да, потому что пахнет очень вкусно.

– Да, я принесла немного. И обязательно выпей все молоко.

Мальчик сморщил нос:

– Я предпочитаю эль.

– Но ты будешь пить молоко.

С отвисшей челюстью Брейден переводил взгляд с мальчика на девушку.

– Ты его знаешь? – обратился он к Мэгги.

– Конечно, – ответил вместо нее Канер. – Она моя новая мама.

Брейден сделал еще один шаг назад, переваривая новость:

– Но как…

– Я встретила его вчера вечером, – объяснила Мэгги. – Он попросил, чтобы я отвела его к Мак-Аллистерам.

В этот миг он понял, зачем она искала его вчера.

– Вот почему ты спросила меня о детях?

Она кивнула:

– Я не хотела, чтобы ты ранил чувства мальчика.

Брейден расхохотался.

Канер почесывал затылок, глядя то на Мэгги, то на Брейдена. Наконец он не выдержал:

– Могу я пойти поесть?

– Да, – сказала Мэгги, – но прежде чем уйдешь, я хочу, чтобы ты познакомился со своим отцом, Брейденом Мак-Аллистером.

– Это не мой отец, – возразил мальчик. – Мой отец – Киранн Мак-Аллистер.

Эти слова звоном раздались в их ушах. Они оба остолбенели.

– Фиа инген Бракен! – воскликнул Брейден, вспомнив девушку и ее полное имя. Киранн увивался вокруг нее несколько недель, прежде чем встретил Изобейл.

– Ты – сын Киранна? – спросила Мэгги Канера. – Ты в этом уверен?

Канер посмотрел на нее, словно на сумасшедшую:

– Да. Когда мама умерла, моя тетка отправилась на его поиски. Но, вернувшись, сказала, что он тоже умер, и что я теперь остался на ее шее.

Брейден рухнул на колени, чтобы поближе рассмотреть мальчика.

Только теперь он увидел небольшую разницу в чертах лица. И у него, и у Киранна был одинаковый цвет глаз и волос.

Он обхватил лицо паренька руками, глядя на живое наследие, оставленное братом.

– Ты даже не представляешь, как много людей будут любить тебя там, куда мы отправимся.

– Правда? – радостно спросил Канер, и глаза его заблестели.

– Да, – сказала Мэгги, опускаясь на колени рядом с ними. – Начиная с Брейдена и меня.

Сердце горца заколотилось:

– Ты собиралась воспитывать его, думая, что он мой, и ничего мне не сказать?

– Я бы сказала тебе, когда решила, что ты к этому готов.

Он не верил собственным ушам. Как же сильно он в ней ошибался! И теперь всю оставшуюся жизнь потратит на то, чтобы загладить эту свою вину.

– Ты удивительная.

Она застенчиво отвела взгляд.

Брейден взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони над костяшками пальцев:

– Спасибо тебе. За все.

Мэгги посмотрела на него, а он, наклонившись, поцеловал ее.

– Фу! – фыркнул Канер. – Только не эти телячьи нежности.

Горец выпрямился и рассмеялся:

– Поверь, парень, однажды это не покажется тебе противным.

– Если такой день наступит, можешь тогда взять мою голову и насадить на пику.

– Иди ешь, – сказала Мэгги, едва сдерживая смех.

Канеру не требовалось повторного приглашения. Он вприпрыжку умчался прочь.

– Знаешь, – произнес Брейден, обводя кончиками пальцев контур щеки возлюбленной, – ты так и не ответила на мое предложение. Ты выйдешь за меня?

Мэгги прикусила губу и наморщила лоб:

– С чего бы мне желать этого? Ты только и делаешь, что меня мучаешь. Вот и сейчас ты подумал, что я окажусь достаточно равнодушной, чтобы просто вышвырнуть мальчика вон, предоставив его самому себе.

– А ты решила, что я такой бесчувственный, что вообще не хочу детей.

– Ты сам в этом виноват. Это ты заявил, что дети плохо пахнут.

Брейден засмеялся:

– Ну да, я так сказал, но вовсе не имел этого в виду.

Он обхватил ладонью ее щеку и заглянул в янтарные глаза, взгляд которых проникал в самую глубину его нераскаявшейся души:

– На самом деле ничего на земле я не хочу так, как заиметь от тебя дурно пахнущих, неряшливых детей.

– Правда? – спросила она.

Он кивнул.

Лицо Мэгги осветилось от яркой улыбки:

– Ну тогда, Брейден Мак-Аллистер, я с радостью выйду за тебя замуж и заведу с тобой кучу смердящих, чумазых ребятишек.

Эпилог

Два месяца спустя Мэгги с дрожащими от волнения руками стояла среди гостей, праздновавших ее свадьбу. До сих пор с трудом верилось, что это наяву!

Столько лет об этом мечталось, и все же реальность превзошла все фантазии.

Пегин, Мэри и Кенна щебетали вокруг новобрачной, наперебой поздравляя. Но внимание Мэгги было сосредоточено на Брейдене, стоявшем в другом конце комнаты вместе с ее и своими братьями, Канером и Робби Мак-Дугласом. Они потягивали эль и над чем-то смеялись.

Син снова был одет на английский манер, повязки на левой руке уже не было. И если бы не едва заметная осторожность, с которой воин пока пользовался этой рукой, никто бы и не сказал, что она была сильно обожжена.

Между мужчинами сновал Канер, наслаждаясь их терпеливым потаканием его бьющей ключом энергии.

Ювин стоял, возвышаясь над всеми. Лицо его было мрачным, но Мэгги то и дело подмечала блеск в его глазах, когда он обменивался подначками с Брейденом и Локланом или ерошил рукой волосы маленького племянника.

А Робби… Все еще странно был видеть его среди Мак-Аллистеров. Никто бы и не догадался, что всего несколько недель назад все они были его смертельными врагами. Мэгги не могла понять, как Кенне и ее ребенку удалось совершить такую перемену в суровом лэрде. Но ведь в этом и заключается странность любви.

В данный момент все в мире Мэгги находилось в счастливом равновесии, и она была искренне благодарна за такое чудо.

О! – воскликнула Пегин. – Какие у тебя красивые туфельки!

Мэгги посмотрела вниз на свою левую туфлю, выглядывающую из-под подола юбки. Мягкие «лодочки» из черной кожи, расшитые крошечными розами, были свадебным подарком Брейдена.

– Спасибо, – поблагодарила она подругу и, улыбнувшись, вспомнила рассказанную Брейденом историю о Еносе, оравшем про ее башмаки.

А еще в памяти всплыло торжественное обещание мужа, что больше никогда у нее не будет уродливой обуви.

И тут к Мэгги подошел Брейден, взял за руку и поцеловал пальцы:

– А я-то думаю: куда ты подевалась.

– Я всегда буду неподалеку, – отозвалась она. – По-другому нельзя, иначе кто знает, в чьей постели я тебя обнаружу.

Он рассмеялся:

– Цветочек, ты же знаешь, что это не так. Есть лишь одна женщина, которая может меня удовлетворить. Кстати, раз уж мы заговорили об этом… – он склонился и прошептал жене на ухо предложение, заставившее запылать ее щеки.

– Брейден, – ахнула она удивленно. – Ты никогда не насытишься?

– Никогда, – ответил он с дьявольским блеском в глазах. – Но ведь и ты тоже.

Мэгги прикусила губу и кинула вокруг беглый взгляд: не слышал ли кто-нибудь этих слов. К счастью, нет. Но в глубине души она знала, что горец прав: им она не насытится никогда.

А затем он протянул ей маленький квадратный сверток из кожи козленка. Мэгги улыбнулась и начала его разворачивать. С тех пор, как они вернулись из путешествия в земли Мак-Дугласов, Брейден щедро осыпа́л ее подарками: серебряные броши, золотые ожерелья, серебряная щетка для волос. Он уже столько всего надарил, что трудно было угадать, чем может оказаться новое подношение.

Она сняла обертку и озадаченно нахмурилась, обнаружив темно-зеленую ткань, самую мягкую из всех, что касалась в жизни.

– Это шелк, – сказал муж ей на ухо, снова притянув к своей груди и обняв за талию. Положив подбородок на ее плечо, он легонько покачал ее в своих руках. – Сегодня ночью я собираюсь завернуть тебя в него и хорошенько помучить.

Щеки Мэгги вспыхнули еще сильнее.

Локлан подал голос с другого конца комнаты, и все немедленно замолчали.

– Знаете, впервые услышав, что мой брат отправился пешком через земли Мак-Дугласов, я подумал, что он точно не жилец. Не ожидал, что он не только вернется домой, но и сумеет остановить вражду. А если бы кто-то сказал мне, что Брейден возвратится с невестой… Я уверен, что сейчас в аду поднялась снежная буря, и дьявол проклинает ее, пытаясь хоть немного согреться.

Все засмеялись.

Робби отсалютовал кружкой:

– За Брейдена Мак-Аллистера – лучшего миротворца из всех, рожденных в этом мире!