Текст книги "Покорение горца (ЛП)"

Автор книги: Кинли Макгрегор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Брейден нахмурил брови:

– Ту маленькую хулиганку? Рыжеволосую, с веснушками и торчащими, как у кролика, зубами? Да разве такую забудешь?

Такие резкие слова поразили Локлана: за всю жизнь он ни разу не слышал, чтобы брат отзывался о женщине иначе, как о красавице, да и зубы у Мэгги совсем не походили на кроличьи.

Хотя хулиганка она – это верно.

– Что-то я не помню, чтобы зубы у нее чересчур торчали, – сказал он неуверенно.

– Это потому что она никогда тебя ими не кусала, – возразил Брейден. – На меня же, наоборот, она так и норовила броситься. Никак не мог взять в толк, почему.

– Должно быть, из-за твоей притягательной личности, – сухо прокомментировал Син.

Ювин поднял руки ладонями вперед, чтобы остановить дискуссию, и шагнул к Брейдену:

– Если ты не возражаешь, я бы хотел вернуться к сути.

Он кинул многозначительный взгляд сначала на Локлана, а затем на Сина.

– Упивайся моментом, – усмехнулся лэрд.

– Спасибо, – ответил Ювин, кладя руки на плечи Брейдену, чтобы сполна насладиться его реакцией. – Так вот, эта Мэгги, не важно, кроличьи у нее зубы, или нет, – тут здоровяк кинул предупреждающий взгляд на Локлана, прежде чем снова повернуться к Брейдену, – увела всех женщин нашего клана в убежище (20)

Брови Брейдена еще сильнее сошлись на переносице:

– В убежище? От кого же они убежали?

– От нас, скверных, похотливых мужчин.

Несколько мгновений Брейден тупо смотрел на Ювина, пока до его сознания не дошел смысл этих ужасающих слов.

Ты наверняка шутишь, – произнес он неуверенно и взглянул на Локлана. – Он же шутит?

– Увы, нет, – вздохнул лэрд. – Он говорит истинную правду. Похоже, женщины вбили себе в головы, что я должен положить конец вражде с кланом Мак-Дугласов, а иначе они больше не будут нас обслуживать.

– Ни в каком из смыслов этого слова, – добавил Ювин для пущего эффекта.

Брейден отшатнулся от него с побледневшим лицом и, протянув руку, ухватил Сина за плащ:

– Клянусь волосатыми ногами Сатаны, Син, я, кажется, умер и попал прямиком в ад.

– Не угадал, братишка, – фыркнул Син в ответ, – холодновато тут для ада.

Брейден покачал головой, все еще отказываясь верить, затем лицо его потемнело, и он встал перед Локланом:

– Ладно, лэрд, тогда рассказывай, что ты умудрился натворить, чтобы так взбесить женщин?

– Я? – переспросил Локлан, ошеломленный тем, что Брейден записал его в виноватые. – Я ничего не сделал. Хотя почему же ничего? Я перепробовал все способы, какие только мне пришли на ум, чтобы заставить их одуматься. Я и угрожал им, и обхаживал их. Черт, я даже попытался соблазнить Мэгги, но…

Брейден прервал его насмешливым фырканьем:

– В этом уже половина твоей проблемы. Могу тебя уверить: приказ женщине задрать юбки – не лучший способ заполучить ее в постель.

Нижняя челюсть Локлана отвисла от негодования:

– Это ты про меня? Я вовсе не такой мужлан.

– Неужели?! Не забывай, я сам не раз был свидетелем твоих неуклюжих попыток соблазнить женщину, – парировал Брейден.

Локлан вскипел:

– Что? Неуклюжих? Да у меня женщин было больше, чем у тебя, щенок!

В ответ младший брат только насмешливо изогнул бровь.

– Ну ладно, – признал Локлан после секундного размышления о том, что вряд ли даже сарацинский шейх с его гаремом мог бы потягаться в этом вопросе с Брейденом. – Может быть, не больше, чем у тебя, но уж точно больше, чем у Ювина.

– Это ни о чем не говорит, – встрял Брейден. – Мой левый сапог поимел больше женщин, чем Ювин.

Ювин зарычал:

– Эй, полегче! Прибереги свои оскорбления для того брата, который может тебя терпеть. Я такое спускать не намерен!

Не обращая на него внимания, Брейден обнял Локлана за плечи и привлек к себе, словно собирался сообщить ему какую-то великую тайну:

– А теперь послушай меня, о мой дражайший братец, который может меня терпеть. Ты – лэрд могучего клана. Женщины клюют вовсе не на твои жалкие попытки их обольщения, а на твое распрекрасное лицо и твой титул.

– Мой что? – переспросил Локлан, обидевшись на снисходительный тон брата.

– Это чистая правда, – продолжал Брейден. – Любая из этих бунтарок была бы рада возможности претендовать на ночь со своим лэрдом. Разве не так, Син?

– А почему ты спрашиваешь об этом меня? Я что, женщина, чтобы знать ответ на этот вопрос? – проворчал тот.

Ну… – Брейден вдруг запнулся и, что бы ни собирался сказать до этого, похоже, внезапно передумал. Он быстро обернулся к Локлану:

– Как я уже сказал, всё, что нам нужно – это твое лицо и твой титул.

– Ага, конечно, – отозвался вождь. – Вот только Мэгги это не впечатлит. Она отшила меня за рекордно короткое время. На данный момент у меня не остается другого выбора. Если она и все остальные не выйдут из убежища до завтрашнего полудня, то я приведу к церкви боевой отряд и выволоку их оттуда силой.

Брейден убрал руку с его плеч:

– Ты же не хочешь поступить так на самом деле? Они же женщины, Локлан. Наши женщины!

– Думаешь, я этого не знаю? – огрызнулся тот в ответ. – И наша мать тоже там, вместе с ними. Ну, а какой еще у меня остается выбор?

На лице Брейдена отразилось глубочайшее раздумье. Локлан готов был поклясться, что слышит, как скрипят мозги младшего братца.

«Это хорошо, – подумал Локлан. – Брейден всегда был башковитым по части обращения с женским полом».

Наконец Брейден нарушил молчание:

– Я могу предложить другой вариант. Что вы скажете, если я уболтаю девчонку и верну женщин туда, где им и место: на наши кухни и в наши кровати?

Локлан прикинул: если Брейден сумеет положить конец этому безобразию мирным путем, то, конечно, такой способ стоило бы попробовать. Ему и самому не нравилась мысль о том, что кто-то из женщин может пострадать.

Возможно, его брат сумеет преуспеть там, где он потерпел неудачу. У Брейдена всегда хорошо получалось улаживать конфликты миром.

Лишь один только раз у него не получилось. Локлан вздрогнул при этом воспоминании.

В их семье уже было достаточно трагических событий. И меньше всего он хотел умножить их количество. Он даст Брейдену шанс уговорить женщин. Но только один. Большего он позволить не может.

Он кивнул Брейдену:

– Хорошо. Но учти: если Мэгги будет продолжать в том же духе, мои люди либо сами возьмут церковь штурмом, либо вышвырнут меня пинком под зад и выберут нового лэрда.

– Женщины, – пробормотал Син. – Не могу поверить, что они устроили этот бунт против вас в то самое время, когда у вас есть враг, которому надо противостоять, и земля, которую надо защищать. Вашим людям сейчас вовсе ни к чему отвлекаться на бабьи глупости.

– Вот именно, – поддакнул Брейден. – Я удивлен, что клан Мак-Дуласов до сих пор еще не воспользовался этим мятежом для нападения на нас.

Локлан посмотрел в окно в направлении церкви. Не смотря на кипевший в нем гнев, он немного помолчал, наслаждаясь злорадством, которое ощущал с тех пор, как получил последние новости, а потом произнес:

– Я уверен, что они напали бы, если бы их женщины не сделали то же самое.

– Что ты сказал? – удивился Брейден.

– Это правда, – продолжал Локлан. – Леди Мак-Дуглас сделала из своего мужа посмешище, убедив всех женщин клана последовать примеру наших дур, и тоже скрыться от своих мужчин в убежище. Я получил это известие три дня назад.

– В таком случае, не желает ли Мак-Дуглас начать мирные переговоры? – спросил Син.

– Нет, – отрезал Локлан. – Даже если бы условия перемирия устраивали обе стороны, ни мы, ни они не пошли бы на такое. Ведь если мы уступим женщинам сейчас, то они вообразят себе, что имеют над нами власть, и каждый раз, когда что-нибудь не будет их устраивать, они будут мчаться в убежище снова. Я с содроганием думаю о последствиях. Вы можете себе их вообразить?

– Да уж, – Брейден лукаво улыбнулся, – было бы забавно.

Локлан впился в него взглядом.

– Ну, я же сказал «было бы», – поспешил погасить гнев брата Брейден.

Он обвел троих собеседников самоуверенным взглядом и произнес:

– В течение стольких лет большинство из вас насмехались над тем, что женщины не могут устоять передо мной. Что ж, братья, вы еще будете благодарны мне за этот талант.

Никогда еще Брейден не выглядел более самонадеянно:

– Ступайте со мной и станьте свидетелями того, как быстро я разберусь с этой проблемой. Готов поспорить, что не пройдет и четверти часа, как Мэгги уже будет есть с моей руки.

– Я принимаю вызов, – сказал Ювин. – Особенно после того, как на моих глазах Мэгги прогнала Локлана. Проигрыш пойдет тебе на пользу.

– Мне? Проиграть? – недоуменно переспросил Брейден. – Ха! Еще не родилась та женщина, которая способна противиться моему обаянию.

– Надеюсь, на сей раз ты прав, – проворчал Локлан. – Я не могу позволить тебе потерпеть неудачу.

– Тогда поспешим же и узрим мою самую нежную победу, – самодовольно рассмеялся Брейден.

Ювин с усмешкой похлопал Локлана по спине:

– Не знаю, как ты, а я жду не дождусь, когда увижу их схватку.

______________________________

Примечания переводчика:

Клан (от гэльского clann – дети, потомство, потомки) – в Северной Шотландии исторически был родовой общиной, большой группой людей, имевших гипотетического общего предка. Главой любого шотландского клана являлся вождь. В мирное время он управлял на территории клана, устанавливал законы и вершил правосудие, а во время войны он возглавлял клан. Члены клана обязаны были следовать за ним в походах, оказывать гостеприимство и платить дань.

Лэрд (laird)– человек, владеющий земельным наделом в Шотландии – чаще всего поместьем с прилегающими землями, сдаваемыми арендаторам (то же, что в Англии лэндлорд, или в просторечье, сквайр). Является не титулом (не путать с «лордом»), а лишь уважительным названием владельца имения, обычно используемым его арендаторами.

Инген (ingen) – составная часть древнеирландских, а позднее гэльских имен, означающая "дочь того-то".

Цитадель – здесь используется в значении «центральная башня средневекового замка».

Шесть с половиной футов – около 198 см.

Эль – светлое английское пиво, густое и крепкое, изготовляемое из ячменного солода.

Плед – национальная одежда шотландских горцев, кусок шерстяной клетчатой ткани (тартана), который различными способами оборачивали вокруг тела. Плед был достаточно длинным (от 5 до 8 метров) и широким, чтобы его можно было закинуть на плечо или укрыться под ним в плохую погоду.

Син (Sin) – грех, порок (англ.)

Вал Адриана (лат. Vallum Hadriani) – укрепление из камня и торфа, построенное Римской империей при императоре Адриане в 122—126 гг. для предотвращения набегов пиктских племен с севера, и для защиты провинции Британии к югу от стены. Пересекает северную Англию от Ирландского до Северного морей у границы с Шотландией. В наше время – наиболее выдающийся памятник античности в Великобритании.

В средневековой Европе среди военной знати, а затем и среди простых рыцарей и младшей знати возникла и получила широкое распространение культура употребления опознавательных знаков: гербов, а позднее и девизов (разнообразных значков в виде предметов, животных и проч.) Расцветка одежды также имела значение, так как в ней были представлены геральдические цвета сюзерена.

Ilbaidh (образовано от гэльских слов «iol-» – «много», «baidh» – «любовь») – здесь применено в смысле «любвеобильный человек».

В Средние века беглый преступник мог укрыться от правосудия, воспользовавшись правом убежища. Убежищами считались алтарь и внутренности храма, а также всё, что заключалось в церковной ограде. Позднее это понятие было распространено на кладбища, монастыри, епископские дома, церковные богадельни и даже на отдельные города. Кто нарушал неприкосновенность убежища, подвергался церковному проклятию и гражданскому наказанию. Преступники, воспользовавшиеся правом убежища, могли выдаваться гражданским судьям, но с условием не подвергать их смертной казни или увечью.

Глава 3

Брейден Мак-Аллистер легко мог расстроить ее грандиозные планы.

Мэгги инген Блэр замерла у окна церкви, увидев четверых путников, которые направлялись в ее сторону. Если бы четыре всадника Апокалипсиса явились во плоти, они бы выглядели именно так. Рисуясь, словно напыщенные петухи, эти мо́лодцы вышагивали по дороге к маленькой церквушке, служившей мятежницам укрытием.

Любая другая женщина мечтала бы увидеть, как в ее сторону направляются столь греховно привлекательные мужчины, которые с такой решительностью ищут именно ее.

Но для Мэгги это был кошмар наяву.

Собственно, красавца Локлана она ожидала увидеть вновь. Ростом в шесть футов (21) и четыре дюйма (22), он был одним из самых высоких мужчин клана. С волосами такими светлыми, что они казались золотыми нитями, с благородно вылепленными чертами лица и улыбкой, рождающей ямочки на его щеках, он легко мог соперничать по красоте с небесными ангелами. Не одна девушка тайком вздыхала о нем.

Но сегодня на этом лице улыбки не было, а взгляд вождя был грозным и беспощадным.

Ювин, младший брат лэрда, был на два дюйма выше, обладал широкими плечами и убийственно важным видом, из-за чего мужчины клана начинали неловко суетиться при его приближении. При взгляде на его красивые мрачные черты многие женщины теряли на время дар речи. Но от флирта с этим Мак-Аллистером прекрасный пол удерживало опасное выражение его лица.

Большинству женщин и мужчин он внушал страх.

Третий визитер, незнакомец, одетый как англичанин, ростом был выше Локлана, но ниже Ювина. От него исходила та же, присущая братьям Мак-Аллистерам, смертоносная аура, которой его уверенный шаг придавал что-то притягательное и соблазняющее. Он напомнил Мэгги опасного темного зверя, выслеживающего свою добычу.

А четвертый…

Именно в него впился ее взгляд. Брейдена Мак-Аллистера она знала очень хорошо.

В детстве Мэгги часто видела самого младшего Мак-Аллистера – тот дружил с ее братьями и постоянно бывал у них дома.

Она сохла от любви к нему, как последняя дура

От одного только взгляда на этого мужчину у нее и сейчас учащается дыхание и начинает беспорядочно стучит сердце. Неужели так будет всегда?

Все братья Мак-Аллистеры были красавцами, но в Брейдене было что-то особенное. То, перед чем невозможно было устоять.

Его волнистые черные волосы ниспадали на мускулистые плечи, и Мэгги без труда вспомнила легкий аромат бузины, который словно впитали в себя эти шелковистые пряди. Она не знала, каковы они на ощупь. Но их блеск наводил на мысль о том, как было бы чудесно играть с его длинными темными локонами, пропуская их сквозь свои пальцы.

У Брейдена был высокий лоб с красиво изогнутыми черными бровями, которые поднимались, когда он смеялся. А смеялся он часто. Звук его смеха, глубокий, гортанный, наполнял воздух музыкой и теплом.

А его губы ...

Полные, прекрасно очерченные, это были губы, о поцелуях которых женщина мечтает глубокой ночью на своем ложе. Ими можно было зацеловать женщину до беспамятства.

Увы, Мэгги ни разу не испытала удовольствий, которые дарили эти уста. Брейден всегда относился к ней как к надоедливому ребенку, хотя разница в их возрасте составляла всего три с половиной года.

С тех пор как ей исполнилось двенадцать, она всячески пыталась привлечь внимание предмета своего обожания. И даже один раз укусила Брейдена, когда тот не взглянул в ее сторону. Мэгги казалось, что она была единственной женщиной на земле, к которой этот красавчик не проявлял интерес.

Ее брат Ангус в утешение как-то сказал, что только преданность Брейдена ее братьям удерживает парня от того, чтобы обратить на Мэгги внимание. Но она не была глупа и в глубине души подозревала: причина совсем не в этом.

Мужчины никогда не бегали за ней – разве только когда им нужен был горячий обед или подсказка, как прельстить другую женщину.

Брат-близнец Иэн твердил ей, что она хороший, надежный друг. Что именно к такой женщине мужчина может в любой момент прийти за советом, не боясь осуждения.

Но вот внешность ее можно было назвать в лучшем случае сносной. Даже человек с богатым воображением не назвал бы ее красавицей. Мэгги отдала бы что угодно, лишь бы иметь достаточно храбрости или красоты, чтобы заставить Брейдена взглянуть на нее хоть на мгновение. Чтобы стать той единственной женщиной, которая сумеет укротить этот буйный ветер.

Но не сегодня. Худшего дня, чем нынешний, для встречи с Мак-Аллистером-младшим было не подобрать.

Ведь в глубине души Мэгги знала: он – единственный человек, которому под силу найти уязвимое место в ее защите.

А сегодня ей нельзя было проигрывать. Даже ему.

Она должна держаться подальше от этого повесы. Если, конечно, хоть какая-то женщина могла удержать такого мужчину на почтительном расстоянии.

Мэгги все еще наблюдала за приближением Брейдена, когда сзади к ней подошла Пегин и спросила что-то про одеяла.

И хотя Мэгги поняла суть вопроса, она не могла вымолвить в ответ ни слова. Всё ее существо было сосредоточено на самом красивом горце из всех, что являлись в этот мир.

Брейден шел к ее убежищу с той мужской самоуверенностью, которая заставляет разом оборачиваться все девичьи головки.

Ветер играл прядями иссиня-черных волос, обрамлявших его точеное лицо. Левой рукой он поглаживал свой меч. Плечи его были гордо развернуты.

Край черно-зеленого пледа хлопал по его загорелым мускулистым бедрам. Бедрам, которые размеренно двигались при каждом шаге, приближавшем его к Мэгги.

«Mo chreach!» (23), – пробормотала девушка.

Великолепный мужчина!

Каждая по́ра его кожи источала необузданную, дикую мужскую чувственность.

Он был в ладу с самим собой и точно знал, для чего явился в этом мир. Этот человек не следовал чужим велениям, шел своим собственным путем, и плевать ему было на последствия.

Сегодня Брейден выглядел еще более уверенным в себе, чем когда-либо. С самого начала Мэгги поняла: он что-то затевает. Это было заметно по его крепко сжатым челюстям и острому взгляду. От него так и веяло неприкрытой решимостью. У него была какая-то цель. И буквально через мгновение до девушки дошло, на что он нацелился.

– Оch, balgaire le sililibh tnear! (24) – проворчала она себе под нос .

– Что еще за «пес с похотливыми глазами»? – удивленно переспросила Пегин, стоящая справа от нее.

– Тот, что идет сюда, – раздраженно бросила в ответ Мэгги, рассерженная действием, которое оказала на нее походка Брейдена. И еще больше тем, что у нее не получится избежать с ним встречи.

Пегин приподнялась на цыпочки, чтобы выглянуть в окно.

– Не сойти мне с этого места! – шепотом выругалась она. – Вообще-то их сюда идет четверо, и все красавцы.

Мэгги сердито сверлила взглядом приближающихся незваных гостей.

– Говорят, сатана тоже хорош собой, и я предпочла бы встретиться лучше с ним, чем с Брейденом Мак-Аллистером, – ядовито произнесла она.

– Куда там дьяволу соперничать с этим Мак-Аллистером наружностью, – снова прошептала Пегин. – Ай-я-яй! Этот Брейден наверняка и есть сам искуситель.

Томная улыбка тронула ее губы.

Привлекательная черноволосая Пегин была всего на год старше Мэгги. Она вышла замуж четыре года назад, но до сих пор еще косила глазом на каждого пригожего мужчину. А прямо сейчас оба ее глаза, распахнутые так, что могли поспорить величиной с тарелками, буквально пожирали Брейдена.

– Ох, вот бы мой Росс так выглядел, – протянула она мечтательно. – Уж тогда, можешь быть уверена, меня бы сейчас тут не было. Мы бы с ним дома знаешь, чем занимались…

– Пегин! – упрекнула подругу Мэгги. – Ты же в церкви!

– Господу ведомо, что у меня и в мыслях ничего дурного нет. Я просто говорю всё, как есть, и он это знает, – отмахнулась Пэгин.

Мэгги едва расслышала эти слова, потому что ее внимание переключилось на других женщин. Те вы́сыпали на церковный двор, чтобы поглазеть через окружавшую его стену на визитеров. Даже с расстояния Мэгги слышала взволнованные вздохи и смешки, которые женщины отпускали, восхищаясь различными частями тел приближающихся к ним мужчин

– Брейден вернулся домой! – раздалось несколько выкриков.

– Мэри, как тебе моя прическа? Как думаешь, Брейдену понравится?

– Святые угодники! Этот мужчина хорошеет с каждым годом!

– Да у него самая лучшая задница, какую только Господь посчитал нужным приладить к мужчине! Вот бы сейчас под его плед дунул крепкий ветерок – какой бы изумительный вид нам открылся!

Эти и подобные им комментарии так и сыпались со всех сторон.

Мэгги в гневе стиснула зубы. Допустить, чтобы лэрд призвал на помощь единственного человека, который мог разрушить ее замысел! Она должна была это предвидеть. И уж конечно учесть в своем плане. Но тот представлялся ей таким безукоризненным. А в отсутствие Брейдена она даже не думала о том, как этот мужчина может повлиять на ее чувства.

До нынешнего момента.

Чувствуя, как от злости темнеет в глазах, Мэгги подобрала юбки и направилась к выходу из церкви, чтобы оказать сопротивление дьяволу, пока тот не подкрался чересчур близко.

Она приблизилась к воротам в ограде церковного двора почти одновременно с Брейденом. Открыв рывком створку, она увидела его, как раз собиравшегося постучаться и застывшего с поднятой рукой.

– Мэгги, милая, – нежно произнес негодник, и его лицо расплылось в изумительной улыбке, от которой на щеках образовались очаровательные ямочки. Такая улыбка любую женщину заставила бы почувствовать слабость в коленях. Или даже в мозгах.

В глазах его отражалась непоколебимая уверенность в себе. О, этот мужчина знал, что он неотразим.

Но хуже было то, что и Мэгги это знала.

– Я здесь только ради тебя, – таким же сладким голосом продолжил Брейден.

– Допустим, – отрезала она ледяным тоном, хотя какая-то часть ее существа предательски затрепетала от таких слов.

Взгляд его стал дерзким, изучающим. Он обшарил глазами ее тело от самой макушки, находившейся на уровне его плеч, до подола юбки.

– Ай-яй-яй, Локлан, – бросил он своему брату. – Почему ты не сказал, в какую пригожую девицу Мэгги превратилась за последний год? Сомневаюсь, что во всем Килгаригоне хоть одна девушка может соперничать с ней в красоте.

Локлан промолчал в ответ.

Несмотря на изначальные благие намерения не поддаться на уловки известного бабника, сердце Мегги невольно подпрыгнуло. Всю свою жизнь она жаждала услышать такое от мужчины, особенно от Брейдена.

К ее великому сожалению она понимала, что это была просто лесть, в которой не было ни крупицы правды.

Задрав подбородок, она твердо встретила его дерзкий взгляд и выпалила:

– Должно быть, ты думаешь, у меня настолько мало мозгов, что я поверю твоим медоточивым речам, Брейден Мак-Аллистер?

Из-за его спины неожиданно раздался голос Ювина:

– Э-э-э! Брейден, ты был неправ насчет ее зубов. И вовсе они у нее не как у кролика.

Кинув на брата рассерженный взгляд через плечо, Брейден двинул его локтем в живот.

– Зубы как у кролика? – переспросила Мэгги, обидевшись от одной только мысли об этом.

Вот разве что до этого оскорбления не додумались ее братья, любившие ее поддразнить. Да и с чего бы? Зубы у нее были ровные, такие же, как у всех остальных.

Жесткий взгляд Брейдена, адресованный Ювину, мгновенно потеплел, как только он перевел его обратно на девушку. Повеса расцвел одной из своих самых беспечных улыбок:

– Ничего подобного. Я никогда не говорил, что у тебя зубы, как у кролика.

– Как же не говорил, если я тоже это слышал, – встрял англичанин.

– Да нет же, я не говорил этого, – с нажимом произнес Брейден, стиснув челюсти, и одарил англичанина взглядом, не сулящим ничего хорошего.

Затем он шагнул к Мэгги и взял ее за руку.

Девушка попыталась было сосредоточиться, одновременно с отчаянием ощущая, как по ее руке пробежала приятная дрожь от этого прикосновения.

Грубые мозоли на ладони Брейдена напомнили о его неукротимой силе. О том, что он был жестоким воином, несшим погибель врагам на поле боя, а не только женским сердцам в куртуазных поединках.

Мэгги заворожено смотрела, как он поднимает ее руку и прикладывается к ней в поцелуе чуть выше костяшек пальцев.

Мужские губы коснулись ее кожи легко, словно перышко. Описывая ими на тыльной стороне ее ладони медленный, обжигающий круг, Брейден неожиданно поднял глаза, одарив девушку таким альковным взглядом из-под ресниц, что на долю мгновения Мэгги утратила способность разумно рассуждать. Ее охватил вихрь желания, приведший чувства в полное смятение.

В этот миг какая-то пугающая, предательская часть ее самой изо всех сил возжаждала почувствовать эти губы на своих губах. Ей отчаянно захотелось, чтобы эти сильные руки крепко обняли ее и прижали к его восхитительному жаркому телу.

О Небеса! Она оказалась такой же уязвимой перед ним, как и все другие женщины!

А между тем Брейден еще раз, едва касаясь, пробежался языком по ее руке в нежной ласке, которая подарила приятное возбуждение и одновременно встревожила Мэгги. Затем он легонько прикусил ее кожу зубами и, прервав ласку, положил девичью руку к себе на грудь. Прямо напротив сердца, бившегося ровными, сильными толчками, эхом отдававшимися в ее плоти.

Когда его большой палец начал играть с ладонью Мэгги, посылая сквозь нее одну волну жара за другой, девушка еле сдержалась, чтобы не зажмуриться и не застонать от удовольствия.

– Они меня неверно расслышали, любовь моя, – тихо произнес, почти промурлыкал Брейден.

Мэгги казалось, что ее тело словно плавится под его теплым, приглашающим вкусить рай взглядом. Его глаза глубокого каре-зеленого цвета могли заставить женщину забыть обо всем на свете.

Внезапно в голове мелькнуло: «Возьми себя в руки! Дьявол заберет остальных твоих близких, если ты поддашься очарованию этого мужчины».

Надо было обрести контроль над ситуацией, пока умелые мужские касания не ввели ее в еще больший соблазн. Иначе всё будет потеряно.

Огромным усилием воли и с превеликим трудом девушка загнала одолевавшие ее распутные мысли на самые задворки своего разума, отняла у Брейдена свою руку и, сузив глаза, холодно произнесла:

– Дай угадаю. На самом деле ты, скорее всего, сказал, что у меня очень милые зубки? Или нет, наверное, ты сказал, что мои зубы схожи с жемчугами?

Мэгги успела заметить промелькнувшее в его взгляде ошеломление, которое он сразу же попытался скрыть. Негодник понял, что она его раскусила. Ей хотелось насладиться своей победой над этим фатом, но наслаждение длилось всего минуту, ибо затем воздух прорезал крик:

– Мэгги, сюда, скорее!

Оставив ворота открытыми, она бросилась через церковный двор к задней калитке, откуда донеслась мольба о помощи.

Девушка вбежала во внутренний дворик как раз вовремя, чтобы увидеть, как одну из женщин, Бриджит, упирающуюся из всех сил, грубо тащит к калитке ее муж. Размерами он настолько напоминал огромного медведя, что рядом с ним его жена, миниатюрная блондинка, казалась совсем карлицей.

Неподалеку находилось несколько соплеменниц, но никто из них даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь бедняжке. Мэгги не могла взять в толк, как они могут просто стоять и не вмешиваться.

– С меня хватит, женщина, – рявкнул Фергус, стискивая мертвой хваткой руку Бриджит.

– Нет, Фергус, я не пойду с тобой домой, – отбивалась та, тщетно пытаясь разжать его пальцы.

– Больше я не потерплю от тебя непослушания, – прорычал разгневанный супруг и залепил жене затрещину.

Она откинулась назад и неминуемо ударилась бы о землю, если бы муж не держал ее так цепко за руку. Он рывком поставил зарыдавшую женщину на ноги и снова потащил ее в сторону калитки.

Мэгги вскрикнула от негодования.

Не думая о собственной безопасности, она накинулась на этого болвана и оттолкнула его от Бриджит.

Отпустив жену, сразу же рухнувшую на землю, Фергус лишь на несколько шагов отшатнулся, удержав равновесие после неожиданного нападения. В то же время неожиданную защитницу, столкнувшуюся с его массивной грудью, от удара отбросило навзничь и оглушило, словно она только что всем телом ударилась о каменную стену.

Мэгги быстро вскочила на ноги и вновь рванулась к этому мужчине, возвышавшемуся над ней больше, чем на голову.

Ушибленное от удара плечо пульсировало болью, сердце ее колотилось от страха. Этот человек был очень высоким. Гораздо выше нее. И раза в два шире. И все-таки отважная дочь Блэра никогда бы не смогла спокойно стоять и смотреть, как кому-то причиняют боль, если у нее была хоть малейшая возможность помочь.

– Эй, ты, оставь ее в покое! – предупредила Мэгги.

Вместо ответа великан замахнулся, чтобы ударить ее.

Девушка напряглась в ожидании удара, но прежде чем тот последовал, кто-то схватил уже занесенную в гневе руку бузотера и грубо развернул его.

Фергус оказался нос к носу с Брейденом, державшим этого гиганта за грудки, бесцеремонно смяв его рубашку шафранового (25) цвета. На лице Брейдена была написана ярость, которая заставила бы побледнеть даже огра (26). Он процедил сквозь зубы:

– Если собираешься затеять ссору с этими дамами, придется сперва выяснить отношения со мной. Я не позволю тебе дурно обращаться ни с одной женщиной, пока я дышу.

Фергус скривил губы и оттолкнул Мак-Аллистера:

– Бриджит – моя жена, и я буду делать с ней всё, что пожелаю.

Он сделал движение в сторону своей благоверной, которая сидела на земле, безудержно рыдая, в то время как Пегин и еще две женщины крепко обнимали ее.

Брейден и англичанин тут же встали между задиристым мужем и его женой. Судя по выпрямленным, застывшим спинам, они были готовы вступить в схватку, стоило Фергусу сделать еще хоть один шаг к своей супруге.

– Тебе не мешало бы получше заботиться о своей женщине, – произнес Брейден. – Обращайся ты с ней добрее, глядишь, она и не заперлась бы тут с остальными.

Гигант насмешливо фыркнул:

– Да что ты знаешь об этом?

Взгляд Брейдена мгновенно стал жестким, отчего у Мэгги вдоль спины пробежал холодок нехорошего предчувствия.

Тон его слов был под стать его взгляду:

– Я знаю достаточно, чтобы затолкать дубину тебе в задницу, если не внемлешь моим словам. Пока я не поддался искушению так поступить, проваливай домой.

Ноздри Фергуса раздулись. Он гневно уставился в глаза Брейдена, в которых плескался смертельный холод.

На мгновение Мэгги показалось, что этот задира накинется на Мак-Аллистера-младшего. Но Фергус, должно быть, совладал с собой, потому что перевел взгляд с противника на трех мужчин, стоявших рядом, опустил плечи и вздохнул:

– Хорошо. Я вернусь домой. Но лучше бы и моей женщине вернуться туда поскорей.

Он сделал шаг в сторону калитки.

– Ты ничего не забыл? – спросил Брейден.

Фергус повернул к нему хмурое лицо:

– Забыл что?

– Ты задолжал своей жене извинение, – произнес англичанин, опередив Брейдена.

На скулах виновника ссоры заиграли желваки. Он скользнул взглядом по находившимся перед ним воинам и понял, что если сейчас не подчинится, придется драться со всеми четверыми.