Текст книги "Демон на Миилион (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

– Хорошо, ты меня поняла, – сказал Пайк, когда я подтащила закрытую коробку в центр комнаты, чтобы встать на нее. – Когда мне было семь лет, моя мать совершила ошибку, представив меня семейному мастеру, заявив, что я происхожу от его сестры и дедушки, чтобы занять его место, когда он умер своей второй смертью. Она сделала это только для того, чтобы укрепить свое положение в его камарилье, но он воспринял это как угрозу и пообещал свои владения тому, кто убьет меня дважды.

– Прости. – Что объясняло все, начиная с драки на мосту Твин Лейкс и заканчивая убийцами на лодке и тем, что ему нужна Констанс, чтобы выжить. Он был принцем, за голову которого назначена награда, ищущим убежища во владениях соперничающей королевы… если вам нравятся такие вещи.

– Так что да, я долгое время был объектом извращенной привязанности моих братьев, – признался он. – А ты боишься светящейся женщины с молниями, вылетающими из волос.

– Что? – спросила я, потом вспомнила. – Ой. Конечно. – Я сдула прядь волос с глаз и нахмурилась, глядя на полку. – Это была Богиня. Если ты ее не боишься, ты глуп.

– И быть в клетке, – добавил он, понизив голос.

– В клетке? – эхом повторила я, опуская плечи, когда вспомнила, как испугалась в Алькатрасе. – Нет. Дверца клетки всегда открывается. Но быть беспомощным? Конечно. Боюсь того, что у меня отнимут мои навыки, мою способность защищать себя и тех, кого я люблю? Того, что делает меня мной? Чертовски верно.

Я заколебалась, опустив взгляд на Пайка. Он был выше меня, и если бы он опустил шкатулку с драгоценностями, мне не пришлось бы многозначительно вытягиваться перед ним.

– Не мог бы ты оказать мне услугу? – спросила я, и он выгнул брови. – Не мог бы ты достать мне шкатулку с драгоценностями? Она на той полке.

– С твоей горгульей? – Пайк медленно встал, выглядя высоким, когда забрался на ящик. – Конечно.

Я протянула руку, когда он достал шкатулку с полки.

– Спасибо. – Я ждала, протянув руку, пока он не вложил ее в мою ладонь. – Я собираюсь использовать свое старое кольцо с мизинца в качестве фокусирующего объекта, – сказала я, открывая шкатулку. Заиграла звенящая музыка, и, клянусь, хвост Биса дернулся. Мое кольцо было там, где я его оставила, но я покраснела, когда я увидела колпачки, которые Кистен подарил мне на день рождения, чтобы я надевала их на зубы и удлиняла клыки, чтобы они были такими же, как у него, – безобидный, творческий способ оживить нашу игру в спальне. Я не смогла их выбросить, и горе поднялось при виде их в маленьком флаконе, моя печаль была нежеланной и бесполезной.

– Рейчел Морган, – протянул Пайк, все еще возвышаясь надо мной. – Это колпачки в твоей шкатулке с сокровищами?

Я захлопнула шкатулку с драгоценностями, и звенящая музыка оборвалась.

– Абсолютно нет, – солгала я. – У меня есть все, что мне нужно. Спасибо.

Но его движения были медленными и задумчивыми, когда он слезал с коробки, его глаза следили за мной, пока я ставила шкатулку с драгоценностями на комод.

– Раньше у тебя было все, что тебе было нужно, – сказал он, и я вздрогнула от его низкого голоса, так похожего на голос Кистена. Он говорил не о проклятии. – Но больше нет. Уже долгое время.

Я обернулась, застигнутая врасплох его взглядом с расширенными зрачками и тщательно неподвижной позой. Мою кожу снова покалывало от вампирских феромонов. Повсюду были окна, но этого было недостаточно, чтобы разбавить потребность и желание, которыми он наполнил воздух.

– Ты скучаешь по нему? – сказал Пайк с другого конца комнаты, и это было так, будто он шептал мне на ухо. – Это был он, не так ли? Ходят слухи, что Айви только однажды порвала тебе кожу.

Я покраснела, а Пайк улыбнулся, показав осколок клыка, и я задрожала.

– Где? – сказал Пайк, делая беззвучный, грациозный шаг ближе, и я попятилась, пока не нашла комод. – Твоя кожа идеальна.

У меня перехватило дыхание, когда он двинулся вперед, и мои глаза закрылись в долгом моргании. Ощущение расцвело, когда легкий палец сдвинул мой подбородок, затем коснулся шеи.

Я ахнула, глаза распахнулись, когда я отбросила его прикосновение.

– Никаких прикосновений, – сказала я, и он улыбнулся, подняв руку в извинении.

– Прости, – сказал он, но это было не то, что говорили его глаза. – Я переступил черту.

Он наклонился ближе, и я затаила дыхание, наслаждаясь покалывающим огнем, пробегающим по моему боку. О, Боже. Это было так давно.

– Не трону, – повторил Пайк, и я не пошевелилась. Он сказал, что не тронет, и хотя я не доверяла ему, я доверяла кодексу вампирской игры в кровь – Бог знает почему. Я была глупа. «Нет, я все контролирую», – размышляла я, легким движением мысли касаясь ближайшей лей-линии. Я была быстрее, чем зубы вампира.

И когда он снова наклонился вперед, мои глаза закрылись, а руки вцепились в крышку комода, очарованные ощущением обещанного восторга, пронизывающего меня.

Его дыхание коснулось моей шеи, и я опустила голову, почти приглашая его. Я знала, каково это будет, я знала прилив ощущений, который наполнит меня, абсолютную принадлежность, обещание.

– Дай мне это, – прошептал он, и я облизнула губы, зная, что передо мной стоит мастер кровавых искусств.

– Нет, – прошептала я и почувствовала, как он улыбнулся моему мягкому отказу, думая, что я не выдержу. – Ты прикоснешься ко мне и умрешь, – пообещала я, закрыв глаза. – Прямо здесь.

– Я не прикасаюсь к тебе. – Его слова были едва слышны, и мои колени почти подогнулись. – Но я мог бы. Я мог бы заманить тебя на вершину. – Его вдох был подобен обещанию. – Привести тебя на полшага от смерти… к жизни.

Я затаила дыхание, когда он подул на меня, согревая, чтобы разбудить мой шрам.

Моя хватка на комоде позади усилилась от покалывания, и я открыла глаза. Было почти шоком увидеть его там, в его черных, как зрачки, глазах было обещанное путешествие туда, куда Кистен никогда не осмеливался меня взять. Он потянул бы за каждую нить желания во мне, исполнив их все.

– Ты нас знаешь. – Глаза Пайка закрылись, но это сделало его более опасным, а не менее.

– Я знаю тебя, – согласилась я. Мой пульс участился, а пальцы, вцепившиеся в комод, побелели.

– Ты могла бы быть всем со мной, – прошептал он, и мурашки побежали к моему паху, его тяжелое дыхание коснулось моего скрытого шрама. – Я мог бы отдать тебе все. Все...

Я разжала руку, пальцы дрожали, когда я попыталась оттолкнуть его, но когда моя ладонь встретилась с его грудью... Я обнаружила, что не сделала этого.

– Я была бы никем, – сказала я, почти страдая от того, что он предложил. – Я уже слышала эту ложь раньше.

Пайк отступил назад. Я вздохнула, когда моя рука потеряла контакт с ним, принеся аромат благовоний глубоко в меня… как он и планировал.

– Ты пережила это, – сказал он, его взгляд скользнул по моей шее, когда он взял меня за локти и неуверенным шагом вывел в центр комнаты. – Проживи это снова, но на этот раз ты не будешь связана с недооцененным отпрыском, играющим в кости, в то время как мастер замышляет предательство. Корми Констанс, и она не забывает о своих кровавых вечеринках. Вместе мы с тобой могли бы защитить Цинциннати под ее руководством, ты с чернью, я с ОВ.

Я снова глубоко вздохнула, ища в воздухе ложь, но находила только правду в его черных глазах, чувствуя его искреннюю веру в его легкое прикосновение. Это не было уловкой, но, тем не менее, это убило бы меня. Я любила Трента, а то, что предлагал Пайк, было силой и ощущением. Если бы я сказала «да», я бы потеряла все.

И вот я стояла перед ним, чувствуя, как его обещание пронзает меня холодным огнем.

– Я больше не пойду по этому пути, – сказала я, чувствуя, как внутри все скручивается. Я бы не согласилась на это, потому что не было любви, чтобы все исправить.

– Если ты не хочешь идти, я понесу тебя.

Его рука коснулась моей челюсти. Поток энергии линии поднялся, чтобы затопить его, и я поймала его обратно, наслаждаясь покалыванием, оживляющим меня.

– Ты... нет, – прошептала я, закрывая глаза. – Это ложь без любви.

Он опустил руку, и я открыла глаза, увидев, как его губы искривились в горьком понимании.

– Любви никогда не бывает, – сказал Пайк, опасный блеск клыков заставил меня поджать колени. Было бы так приятно, если бы они аккуратно вонзились в меня, наполняя ощущениями. – Это взаимная уступка, но в основном бери. Прими то, что я предлагаю, Рейчел. Уступи ей. Мы можем удержать Цинциннати вместе, пока Констанс остается в неведении.

Но я знала, что ложь скрывается за правдой, и покачала головой.

– Иногда бывает любовь, – сказала я, хотя он никогда бы в это не поверил. – Я могла бы сделать это ради любви, но не ради чего-то меньшего.

Пайк отступил на шаг, пыл покинул его.

– Тогда я сожалею, – сказал он с искренним сожалением. – Тебе придется умереть.

Он пошевелился. Мое дыхание участилось, но я уже уклонялась от его выпада, иначе никогда бы не осталась вне его досягаемости.

– Stabils, – прошептала я, когда он изменил направление, и цепкая рука коснулась меня. Я ахнула, когда линия, которую я держала, расцвела во мне, почти подогнув колени, когда она прокатилась через мое одурманенное вампирскими благовониями состояние. «Черт», подумала я, когда она вырвалась из моей сердцевины и исчезла, оставив тихий гул обещанного экстаза, который медленно угасал.

Глаза Пайка расширились, когда проклятие обездвиживания поразило его, а затем он упал, застонав, когда ударился о коробку под колоколом и рухнул, неудобно растянувшись.

– Ты тупой вампир, – прохрипел он, проклиная себя, пока я смотрела на него сверху вниз, потрясенная тем, как быстро это произошло. Секунду назад я была почти очарована, а в следующую секунду он оказался на полу. – Ты тупой чертов дурак!

– Рейчел? – раздался хриплый голос за окном, и я повернулась с учащенным пульсом, чтобы увидеть грубое лицо Этюда в окне без стекла.

Я дрожала, стоя над Пайком, последнее обещанное ощущение пульсировало во мне, превращаясь в ничто. Я опустила голову, глядя на вампира, содрогающегося от ледяной неподвижности у моих ног, неспособного пошевелиться, кроме голоса и того, что поддерживало его жизнь. Мои сжатые в кулаки руки медленно разжались. Я оставила на ладонях маленькие вмятины от ногтей и стерла их.

– Я в порядке. Спасибо.

– Мммм, да? – сказал старый горгулья, затем устроился так, чтобы видеть комнату, и снова заснул.

Пайк все еще ругался на себя, когда я склонилась над ним, обхватив себя руками за талию. Воспоминания о Кистене были густыми, и они причиняли боль.

– Я говорила тебе, что не поддамся чарам, – сказала я тихо, и он изо всех сил пытался найти меня глазами. – Ты молодец. Достаточно хорош, чтобы заставить меня нарушить свое обещание в плохой день. Но я знаю, что ты предлагаешь, и знаю, к чему это приведет, и я туда не пойду. Ни для тебя, ни для меня, ни для кого другого. – Злясь на себя, я поднялась с корточек над ним. – И я не стану марионеткой Констанс. Понял?

– Конечно, – прохрипел Пайк, в его голосе звучала боль. Без сомнения, учитывая, что его нога была неудобно зажата под ним.

Но когда я стояла над ним, мой гнев сменился беспокойством. Я не могла оставить его здесь замерзшим, когда мы все отправились за Бримстоном. Единственная причина, по которой Констанс оставила меня в покое, заключалась в том, что она ждала, когда Пайк убьет меня. И когда я прислушалась к его все более затрудненному дыханию, то поняла, что здесь есть кое-что, что я могла бы использовать.

– Дженкс! – крикнула я, и снаружи Этюд вздохнул и еще глубже погрузился в сон.

Пикси ворвался внутрь с обнаженным мечом, но захихикал, увидев Пайка на полу.

– Я же говорил тебе, – сказал он, наклоняясь, чтобы ткнуть его в нос острием меча. – Ты не можешь околдовать ее.

Я почувствовала, что краснею, смущаясь.

– Я должен был, – прохрипел Пайк, и, найдя в себе хоть каплю сострадания, я перевернула его носком ботинка. – У тебя планы, – сказал он, когда его глаза нашли мои. – Ты прочла книгу. У тебя есть связывающие чары. Ты нас знаешь.

Он имел в виду «знаешь нас» в плотском смысле, и я покраснела еще больше.

– В том-то и дело, Пайк, – сказала я, уперев руки в бока и пытаясь решить, что делать. – Я знаю вас. Я знаю вас лучше, чем вы знаете самих себя. Была там. Делала это. Стала умнее.

Но чувство вины за то, что я стояла там и наслаждалась его предложением, пронзило меня насквозь.

– Мне так стыдно, – прошептала я, отступая назад и подтягиваясь, чтобы сесть на комод рядом со своим оборудованием для чар.

– Почему? – Дженкс навис над шкатулкой с драгоценностями, явно удивляясь, почему ее больше нет на полке. – Он нажал на твои кнопки, ты сказала «нет». Он настаивал. Ты обула его. – Приземлившись, он подошел к краю комода и посмотрел вниз. – Она должна оставить тебя вот так.

– Делаю свою работу, – сказал Пайк, теперь растянувшись лицом вверх. – Ничего личного.

Но это определенно было что-то личное, и я соскользнула с комода, слегка коснувшись ногами старых половиц.

– Очень жаль, – сказал Пайк, найдя меня глазами. – Это могло бы быть весело. Констанс права, что боится тебя. Убей меня, если хочешь. Она пришлет кого-нибудь другого.

– Я не собираюсь тебя убивать. – Я подтолкнула его ноги прямо, задаваясь вопросом, смогу ли я затащить его на кушетку. Его угрозы беспокоили меня не так сильно, как затянувшийся вопрос о том, что я собираюсь с ним делать в промежутке времени. – Я не понимаю, Пайк, – сказала я, схватив его за плечи и толкнув к дивану. – Ты же знаешь, она такая старая, что ничего не помнит о любви. Почему ты так усердно работаешь, чтобы держать что-то подобное во главе?

– Если она умрет, никто не защитит меня, – сказал он. – Мои братья не остановятся, пока меня не похоронят лицом вниз. – Он разразился лающим смехом, закончив его приглушенным ругательством. – Я должен был позволить тому ножу найти свою цель, – с горечью сказал он, я скрестила руки и ноги, когда прислонила его к краю дивана. Он был слишком тяжел, чтобы я могла его поднять, и я оставила его там.

– А мисс Алькатрас? – В воздухе все еще пахло вампирскими благовониями, и я подошла, чтобы открыть другое окно.

– Что ты собираешься с ним делать? – спросил Дженкс, его глаза были мрачно-синими, когда он метнулся от шкатулки с драгоценностями к полке Биса, явно прося меня положить ее обратно.

– Я не знаю. – Опустив голову, я вынула из нее деревянное кольцо на мизинец и защелкнула шкатулку. – Она пошлет своих головорезов, когда узнает, что ему не удалось соблазнить или убить меня.

– Тогда ей лучше не узнавать, потому что Барибас и его дети пока не могут справиться с полноценным нападением.

Дженкс устроился на полке, наблюдая, как я потянулась, чтобы засунуть шкатулку с драгоценностями обратно на место. Я колебалась, положив руку на горгулью размером с кошку, шепча безмолвное обещание, что верну ему его душу.

Подавленная, я слезла с коробки и запихнула ее обратно в кучу, но застыла от внезапной идеи, вспыхнув теплом, когда посмотрела на Пайка, ссутулившегося у дивана и уставившегося на свои руки, будто пытаясь заставить их двигаться. Констанс не стала бы никого посылать, пока не узнала бы, что Пайк пытался и потерпел неудачу. Все, что мне нужно было сделать, это подержать его при себе еще несколько часов.

– Дженкс, у нас в саду есть какие-нибудь мышиные гнезда?

– Конечно. – Его голос невидимо доносился с полки. – А что? – Его голова повернулась, и он посмотрел на Пайка, на его крошечных чертах появилась злая улыбка. – О, черт возьми, да, – сказал он, а затем вылетел в одно из окон, предположительно, свистнув Барибасу.

– Что ты собираешься делать? – сказал Пайк, и я присела, чтобы поднять его голову.

– Поздравляю, – сказала я, похлопав его по щеке. – У тебя будет шанс увидеть мир с точки зрения, доступной очень немногим.

Проклятию, усиливающему мою ауру, придется подождать, и, чувствуя себя нахальной, я встала и пошла в свою библиотеку заклинаний. Я знала, что нужное мне было там.

– Я спросил, что ты собираешься делать? – сказал Пайк, теперь уже испуганный.

– Буду демоном, – коротко сказала я, и он побледнел, даже под обездвиживающим проклятием. – Я собираюсь превратить тебя в мышь. Сделай что-нибудь, что мне не понравится, или отойди от меня, и ты навсегда останешься мышью. Или, по крайней мере, пока кто-нибудь не увидит тебя и не скормит своей кошке. – Я улыбнулась ему. – Так что я предлагаю тебе сидеть в моем кармане, куда я тебя засуну, пока со всем не разберусь.

Глава 21

Я стояла рядом с Трентом у могилы Нэша, мое внимание было затуманено нежными бронзовыми цветами, колышущимися на пронизанном солнцем ветру у наших ног. Было уже за полдень, и от него пахло свежестью и чистотой, его легкий лосьон после бритья хорошо сочетался со звуком ветра в молодых листьях. Мелькнуло чувство вины за то, что я на мгновение насладилась попыткой соблазнения Пайка, и я подавила его.

– Ходин сказал, что цветы были подарками от мертвых скорбящим? – спросил Трент, теребя тот, что я ему дала. – Чтобы напомнить живым, что их любят?

Я кивнула, гадая, насколько дорого обойдется мое согласие заступиться за Ходина.

– И эти слова наложили заклинание и собрали мистиков? – спросил Трент, сосредоточив внимание на корявом почерке Ходина.

Я снова кивнула, моя печаль была тяжела от того, через что прошел Нэш, от силы воли, которую он проявил, от боли, которую он перенес, чтобы защитить молодого человека… пожертвовав своей жизнью, чтобы дать Заку шанс прожить свою жизнь от начала до конца.

– Я не знаю этих слов, – тихо сказал Трент, нахмурив брови. – И мистики окутали его, и он исчез?

Мое дыхание участилось, когда я вспомнила, что нужно дышать.

– Одежда и все такое. – Боже, это было удручающе.

Трент сунул листок в карман, прежде чем взять меня за руку и успокаивающе сжать ее.

– Мне жаль, что тебе пришлось это сделать, Рейчел. – Его глаза наполнились слезами, когда он притянул меня к себе и обнял. – Спасибо. Я скорблю о Нэше, но это часть нашего наследия, которую мы никогда не надеялись вернуть. Это будет так много значить для стольких людей.

Я кивнула, у меня сжалось горло. Да, это было хорошо, но это могло стоить мне всего с Алом. Руки Трента ослабли, и я отступила назад, пытаясь улыбнуться и вытирая глаза.

– Я не узнаю этот цветок, – сказал Трент, заправляя его мне в волосы. – Он прекрасен.

– Дали не понравился, – сказала я, вспомнив его отвращение, когда он швырнул его на землю и плюнул на него.

Опустив плечи, мы развернулись и направились обратно в церковь. Хлопанье крыльев пикси звучало уместно в саду, а яркие крылья бабочек фейри на кладбище резко контрастировали с моим настроением. Несколько вампиров задержались у очага, спали, вытянув ноги к углям. Свинья исчезла, а остатки супа теперь кипели на моей импровизированной кухне для тех, кто в нем нуждался.

На территории было на удивление тихо, большинство людей либо спали, либо были на работе. Даже в строительстве был перерыв, и я могла слышать птиц и отдаленный шум машин. Очевидно, Финли ходила по магазинам. Я наполовину гадала, не сунул ли Трент ей чек, потому то, на что я смотрела, когда мы шли обратно в церковь, прямо кричало о дороговизне. В этот момент я была готова принять все, что угодно, будь проклята гордость.

Новая задняя часть имела высокую крышу, фанерный пол и стены с шипами для розеток и очевидными зазорами для широких окон. Камин оставили там, где он был, новый строительный раствор укрепил повреждения от пожара. «Крытая летняя кухня будет для кого-то приятным плюсом», подумала я, затем окинула взглядом сад.

– Дженкс здесь? Мне нужно поговорить с ним.

Трент перешагнул через низкую стену и протянул мне руку.

– Он смотрит за Пайком с Этюдом. Рейчел, насчет твоей идеи превратить его в мышь...

Я замерла, моя рука лежала в его руке, затем перешагнула через стену и отстранилась.

– Слушаю.

Трент покосился на колокольню. Пайк, возможно, и не мог двигаться, но у вампиров был отличный слух.

– Ты уверена, что делаешь это не из мести? – сказал он тихо.

Я шаркала ботинками по новой дорожке из брусчатки, которая теперь тянулась через мой сад, как медленная река. Затем я присмотрелась внимательнее, поморщившись. На них были имена. Кто-то украл их с благотворительной аллеи Цинциннати. Дерьмо на тосте, я услышу об этом.

– Мести за что?

– За то, что он пытался привязать тебя к нему, – сказал Трент, в его голосе звучал шокирующий гнев.

– Ой. – Я вздрогнула, во мне снова вспыхнуло чувство вины за то, что я наслаждалась этим. Но дремлющие вампиры явно услышали его, один толкнул локтем другого и ухмыльнулся нам. Они знали. Боже, как они узнали. Я подумала, что это говорит о том, что Трент был больше зол из-за того, что Пайк пытался соблазнить меня, чем из-за того, что он пытался убить меня, когда потерпел неудачу.

– Возможно, было бы лучше использовать, скажем, связующее проклятие, – продолжил Трент, когда мы направились к приподнятой веранде.

– То, что удержит Пайка от блуждания и все же позволит Констанс видеть его с тобой, укрепляя ее веру в то, что он еще не пытался соблазнить тебя и не потерпел неудачу.

– Но я уже размешала зелье, – сказала я, нащупывая семь крошечных пузырьков в кармане. Пайк наблюдал, как я их готовлю, и я ни за что не оставила бы их здесь, чтобы их случайно не выпили. – Через неделю от них не будет никакого толку. – Я остановила Трента у широких ступеней. – У меня даже есть для него маленький футляр для переноски, чтобы не придавить его в моей сумочке. Он может дышать и все такое.

Нахмурив брови, Трент взял меня за локти, щуря глаза от желания убедить меня.

– Если ты не в церкви, его нужно видеть с тобой, – настаивал он. – Если Констанс даже подумает, что он в церкви один, она пошлет своих головорезов, чтобы разнести ее на куски. Она боится тебя, Рейчел. Ты единственная, кто противостоит ей, и это делает ее чрезвычайно опасным вампиром.

Есть ли какой-нибудь другой путь? Медленный вздох сдвинул мои плечи, когда я оглядела залитую солнцем территорию, вспоминая всех людей, укрывшихся здесь, заполнивших наши с Айви старые комнаты, палатки в саду, спящих и что-нибудь едящих в безопасном месте, пока они не найдут постоянное место. Я не могла рисковать тем, что Констанс придет сюда. Они не смогли бы переварить повторное перемещение. Люди будут ранены или убиты. Не говоря уже о том, что работа Финли будет уничтожена.

– У меня нет времени искать, а тем более создавать новое проклятие, чтобы заставить Пайка подчиниться, – сказала я, ненавидя нотки нытья в голосе. – Ходин не так хорош, и я не могу просить Ала. – Подавленная, я потопала вверх по лестнице на веранду, колеблясь, когда поняла, что, хотя пол был фанерным, сами ступени были из красного дерева. Мило. Возможно, это будет скорее закрытая веранда, и то, что она не будет моей, еще больше ухудшило настроение.

– Рейчел... у нас есть варианты.

Трент последовал за мной, и я заставила себя улыбнуться, когда Эдден и Дженкс вышли из временной двери, которую установила Финли. На ней был номер 304, и я не хотела знать, откуда они ее украли. На одном конце веранды стояли шесть плетеных стульев, расставленных по кругу вокруг огромного холодильника перед старым камином. Строительное оборудование было сдвинуто в угол, а огромный вентилятор был привинчен к высокому потолку там, где когда-то была моя кухня, провода тянулись к выключателю в открытой стене. Это выглядело слишком индустриально, чтобы быть декоративным, но, возможно, это была та тема, к которой стремилась Финли. Это было открытое пространство.

– Трент прав, – сказал Дженкс из-за плеча Эддена, и я поникла, ненавидя, когда они набросились на меня. – Констанс должна видеть его, или она нападет на церковь. Но то мышиное зелье, которое Пайк видел, как ты готовила, будет хорошей морковкой, чтобы заставить его вести себя прилично. Я могу сидеть у него на плече и угрожать облить его водой, если он сделает что-нибудь, но пока… просто сядь, заткнись и наслаждайся поездкой.

Эдден провел рукой по подбородку, его усы топорщились, когда он с беспокойством прищурился.

– У меня наготове конфискованный фургон в центре города. Ты серьезно относишься к тому, чтобы взять Пайка в ОВ? Как угроза превратить его в мышь помешает ему сказать что-то не то в нужное время, и вас поймают? Особенно когда зелье нужно проглотить, а не выплеснуть.

Услышав это от Эддена, я тоже не была уверена.

Дженкс хихикнул, обменявшись лукавым взглядом с Трентом.

– Он этого не знает. Страх и блеф загнали Фрэнсиса в его собственный багажник.

Я кивнула, вспомнив, как заманила несчастного человека в его багажник, чтобы я могла взять у него интервью с Трентом, одержимым шантажом, чтобы оплатить мой контракт с ОВ. Но потом моя улыбка исчезла. Фрэнсис не выжил, его убила заминированная машина Трента, чтобы устранить его как свидетеля. С тех пор мы оба выросли, но Констанс собиралась дойти до предела.

– Пайк умнее, – сказал Трент, заставив Эддена нахмуриться еще больше.

– Насколько большой фургон ты купил? – спросила я Эддена, думая, что он выглядит странно в джинсах и куртке ФВБ. Обычный парень с пистолетом в кобуре для скрытого ношения. – Может быть, он может остаться с тобой.

Широко раскрыв глаза, Эдден протестующе поднял руку в воздух.

– Нет. Даже не заколдованного и не закованного в наручники. Я не могу защитить его от смертельной угрозы. По пути сюда я проехал мимо двух таких групп. Ты единственная причина, по которой они не появились на твоем пороге, чтобы прикончить его.

Трент притянул меня к себе, улыбаясь.

– Я не был уверен до сих пор, но отбить его у тех троих в Сан-Франциско – было хорошим решением. Они знают, что это не стоит их усилий, когда они могут подождать, пока ты не будешь с ним. Констанс тоже это понимает. Может быть, это принесет тебе уважение, которого ты заслуживаешь.

– Или, может быть, она пошлет головорезов покрупнее, чтобы убить меня, – пробормотала я, и, клянусь, услышала смешок Этюда, слабый звук дробящегося гравия, доносящийся с крыши.

Но мое внимание переключилось на временную дверь, когда вышла Стеф, почему-то выглядевшая одновременно расслабленной и измотанной в своем рабочем халате с растрепанными волосами.

– О, потрясающе, – сказала она, явно испытывая облегчение, когда увидела нас. – Рейчел, у меня двое мужчин, настаивающих...

– Кто? – подозрительно спросила я, собираясь встать рядом с Трентом, когда два пожилых эльфа в костюмах и галстуках вышли за ней, их взгляды перемещались от нас к очевидному сооружению и обратно. Хотя они были заметно старше Трента, они выглядели удивительно похожими на него, если не считать их купированных ушей, у каждого были тонкие светлые волосы, худощавое телосложение, узкое лицо и, конечно же, костюм, который стоил больше, чем мой годовой бюджет на обувь. Отец Трента не был большим сторонником индивидуализма, предпочитая придерживаться того, что, как он был уверен, сработает. Это заставляло всех эльфов выглядеть одинаково, и я знала, что Трент ненавидел это.

– Каспар, Якоб, – тепло сказал Трент, шагая вперед и протягивая руку. – Так рад вас видеть. – Он пожал руку тому, кто был в синем костюме, затем профессионально обнял другого, все время пожимая ему руку. Сияя, он повернулся, чтобы представить меня. – Рейчел. Эдден. Это Каспар и Якоб, два самых непредубежденных первосвященника в дьюаре.

– Приятно познакомиться, – сказал Эдден, и Дженкс встал и отошел от него, когда капитан наклонился вперед, чтобы пожать руки двум мужчинам.

Я осталась на месте, выдавив из себя вежливую улыбку.

– Привет, – сказала я, вяло помахав рукой. Может быть, мне следует пожать им руки, но я не любила дьюар, а они не любили меня.

Трент подпрыгнул, когда Стеф захлопнула дверь, войдя внутрь, а затем рванул вперед, явно решив извлечь из этого максимум пользы.

– Я удивлен, увидев вас, но, оглядываясь назад, я, вероятно, не должен удивляться.

Человек в сером костюме, Каспар, если я правильно запомнила, повернулся ко мне.

– Вообще-то, мы здесь, чтобы увидеть мисс Морган, но ваше присутствие здесь случайно.

– О. – Трент сделал шаг назад, слегка нахмурив брови. Это было очевидным приглашением для меня подойти, но я не двинулась с места, и Дженкс захихикал, его пыльца блестящим серебром рассыпалась по передней части Эддена, когда он сел на плечо мужчины.

– Это не моя вина, что Зака похитили, – быстро сказала я. – Лэндон впустил их.

Каспар поморщился, взглянув на Якоба, будто я подтвердила то, что они уже знали.

– Это продолжает оставаться большим... источником... боли, – сказал он, запинаясь, когда заметил цветок в моих волосах. – Э, Лэндон задержан, – добавил он. – Мы с Якобом здесь с официальным визитом, чтобы спросить, не согласитесь ли вы помочь нам вернуть Зака и его телохранителя.

«Чувак», подумала я, взглянув на Дженкса, когда его крылья заскрипели от удивления. Они пришли ко мне за помощью? Передо мной промелькнул образ Нэша, выпотрошенного на столе Пискари.

– Я работала над освобождением Зака, но это деликатная ситуация, и давление Констанс... – У меня сжало горло, когда я сделала вдох, чтобы сказать им, что для Нэша было слишком поздно.

– Мы пытались убедить ее, – сказал Якоб, его мелодичный голос звучал, как переменчивый весенний ветер. – Обращение к вам – это не популярное решение, но мы здесь. Спрашиваю. Вы поможете?

Я застыла. Как я могла рассказать им, что Констанс сделала с Нэшем? Это было ужасно, и мне казалось, что это была моя вина. Я неправильно истолковала ситуацию, и Нэш умер. Я снова сделала вдох, но слова не шли, и глаза начали наполняться слезами.

Страх, что было слишком поздно, промелькнул над ними, и Трент шагнул вперед, пощадив меня.

– Джентльмены, – сказал он ровным и ужасным в своем абсолютном тоне голосом. – Я с сожалением сообщаю вам, что, хотя Зак, похоже, остался невредимым, его телохранитель Нэш был убит вчера, защищая его.

– Вчера? – Каспар выдохнул, его лицо посерело, когда он посмотрел на Якоба. – Он был жив, когда наши агенты штурмовали Пискари и были отбиты.

Меня охватил шок.

– Подождите. Вы напали на Констанс? – эхом отозвалась я и посмотрела на Дженкса, моя вина за смерть Нэша, казалось, закружилась и завращалась. Это не я и эта проклятая лилия подтолкнули Констанс к тому, чтобы выпотрошить Нэша. Это были неуклюжие попытки дьюара. – Вы напали на Констанс? Когда знали, что от этого станет только хуже? О чем вы только думали!

Каспар покраснел от гнева в моем голосе.

– Мы подумали, что это стоит риска.

– Что вы теперь думаете?! – воскликнула я. Облегчение наполнило меня. Это была не моя вина. В смерти Нэша не было моей вины.

Трент прочистил горло.