Текст книги "Демон на Миилион (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

Глава 22

К моему большому удивлению, Пайк оказался раздражающе нервным водителем, его обычная непоколебимая уверенность совершенно отсутствовала. Медленно и нерешительно он пробирался через Цинциннати, будто был кровавой девственницей, идущей через Низины после полуночи на спор. Он чаще смотрел в зеркало заднего вида, чем вперед, заставляя меня задуматься, знал ли он, что Дженкс прячется сзади с шариком, полным мышиного зелья. Но, справедливости ради, за нами следовали две машины. Одна из них должно быть была головорезами от Констанс, если судить по их воинственному, агрессивному отношению. Другая, вероятно, с наемными убийцами Пайка, так как они были почти в двух кварталах назад и в более приличной машине.

И все же я начинала жалеть, что отдала ему ключи, что он мог подумать, что я везу его к братьям получать за награду за его голову, действительно беспокоило меня, что я в данный момент разговаривала по телефону с Эдденом, фактически лгав Пайку, когда он подслушивал о том, что мы охотимся только за Бримстоном.

По крайней мере, я пыталась это сделать. Эдден держал меня на удержании, и я языком продолжала теребить шарик с мышиным зельем, застрявший между моими зубами и деснами. Если я случайно проглочу его, то окажусь в затруднительном положении. Я не знала, пройдет ли он сквозь меня целым и невредимым, или я неожиданно обнаружу, что превращаюсь в мышь.

– Рейчел? – Эдден позвал из телефона, и я засунула шарик обратно под язык. – Извини. Плохо получается добиться приличного сигнала в гараже, и мне пришлось переехать туда, где я мог бы добраться до вышки. Трент и, э, его друг заколдовывают фургон, – сказал он, явно желая не упоминать имя Каспара. – Святые космические коты, – прошептал он с благоговением. – Неудивительно, что мы не можем идти в ногу. Я бы никогда не смог сказать, что это не машина ОВ. Черт, даже тарелка.

Его голос стал отстраненным, когда он спросил Каспара, сколько времени потребуется, чтобы вернуть фургон обратно после того, как они сбегут из ОВ. То, что это был незаконный белый амулет, само собой разумеется. Но когда хоть одна из моих попыток не ыдавала копоть?

– Напомни мне купить тебе пару гламурных очков на Рождество, – сказала я, когда он вернулся. – Они позволяют видеть практически все насквозь.

Взгляд Пайка был прикован к дороге, но я знала, что он слушает. Как и предполагалось.

– Звучит так, будто я уже должен был иметь такие, – сказал Эдден, его голос внезапно стал глубже. Очевидно, он был заколдован, чтобы выглядеть как Дойл. – Трент говорит, что мы готовы. Мы едем. – Последовало колебание, а затем: – Святой сладостный Иисус. Даже мой голос стал другим.

Я улыбнулась, когда Каспар усмехнулся, и я надеялась, что Пайк решит, что это Трент.

– В этом, капитан, разница между дипломом местного колледжа и стипендией Калласеа.

«Да, да, неважно», кисло подумала я, но Эдден был явно впечатлен, когда сказал:

– Никогда за миллион лет. Подожди, пока я не расскажу Гленну. Работать с эльфами, чтобы украсть Бримстон. Я отправлюсь в тюрьму. Я знаю это. – Он рассмеялся, совсем не похожий на самого себя.

– Ты не попадешь в тюрьму за кражу, – сказал Трент, и я повернула телефон, чтобы попытаться скрыть разговор. – Они охотятся за дистрибьюторами. Максимум три месяца.

– Ну, ты знаешь, – сказала я, и Эдден хмыкнул в знак согласия.

– Увидимся в церкви с товаром, – сказал Эдден. – Если место скомпрометировано, то в базилике.

– Пока, Эдден. – Я закончила разговор, и моя улыбка исчезла. Мне это все еще казалось каким-то небрежным.

– Ты на самом деле не сказала мне о своих запасных позициях, не так ли? – сказал Пайк.

– Нет, конечно, нет. – Раздраженная, я положила телефон на центральную консоль для Пайка, пусть Констанс знает, он везет меня, а не наоборот. Вспомнив о нашей уловке, я порылась в сумке, чтобы положить телефон Пайка рядом со своим. Мы были почти на месте, и, если бы он захотел позвонить и сказать им, что на них вот-вот совершат налет, у него больше возможностей.

Но как только тень башни ОВ скрыла нас, движение остановилось. Янтарные огни вспыхнули в нескольких машинах впереди, и когда я наклонилась, чтобы посмотреть, то решила, что кого-то везут на буксире.

– Отлично. Теперь мы опоздаем.

– Нет... – Пайк небрежно взял оба телефона, сунул их во внутренний карман куртки, прежде чем потянуться, чтобы осмотреть машины. – Они готовят для нас место для парковки.

– Серьезно? – Я наклонилась еще дальше, подняв брови при виде вампира, направляющего движение.

– Да. – Голос Пайка звучал устало, когда нас заметили, и несколько приземистый вампир, одетый в черное, сделал нам знак сидеть смирно, пока поддерживал движение всего остального транспорта… настолько, насколько это было возможно с эвакуатором.

– Тебе даже не нужно будет кормить парковочный счетчик, – сказала я, и Пайк нахмурился, его шрамы образовали глубокие борозды. – Это Винс?

Его губы приоткрылись от удивления, затем он вспомнил.

– Да, – сказал он, дотрагиваясь рукой до груди, где лежал его телефон.

Я бы многое отдала, чтобы узнать, о чем он думает, но меня гораздо больше интересовали трое светловолосых мужчин в костюмах, которые в данный момент столпились у вращающейся двери, ожидая, когда можно будет войти. Два вампира стояли позади них, их настроение было дерзким и агрессивным, поскольку они решили вместо этого войти через раздвижные двери. «Наши двойники», – подумала я в приливе предвкушения. Якоб взял трех добровольцев Дьюара. У нас было восемь вампиров из церкви. Этого должно быть достаточно.

Эвакуатор, наконец, отъехал, и Винс помахал нам рукой.

Я крепче прижала к себе сумку с отвлекающими магическими принадлежностями, когда Пайк задним ходом въехал на стоянку. Если все пойдет не так, как надо, я окажусь в затруднительном положении. Они могут облить меня соленой водой. Они могут лишить меня сознания. Возможно, я сделала что-то не так, размешивая заклинание, и в итоге окажусь вывернутой наизнанку. «Доверяй себе», напомнила я себе. «Дженкс с тобой». Но было трудно не подпрыгнуть, когда второй вампир в черном постучал в мое окно.

– Последний шанс воплотить это в жизнь, – сказал Пайк, и когда я покачала головой, он сунул мои ключи за козырек на случай, если им понадобится переместить машину. С учащенным пульсом, я открыла дверь, пристально глядя на мужчину с серьезным каменным лицом.

– Эй! – вскрикнула я, когда вампир схватил меня за локоть, рывком поднимая и вытаскивая, одновременно забирая мою сумочку. – Я пришла к вам, – сказала я, затем ахнула, когда он толкнул меня к машине, затем снова толкнул, удерживая меня там, пока надевал мне на запястье кольцо из зачарованного серебра, туго защелкнул его и похлопал меня.

Страх был бесполезным шипом в моем сердце, когда мой контакт с линиями прервался. В прошлом меня так много раз делали беспомощной, и я пережила их все. Но каждый оставил свой след, и я смотрела через низкий верх моей машины на Пайка и Винса, ухмыляющихся друг другу.

– Винс! – Пайк ударил мощно сложенного мужчину кулаком. – Рад видеть твое уродливое лицо.

– С возвращением, Пайк. – Положив руку на плечо Пайка, Винс указал на дверь башни. – Наконец-то поставил своих сучек в очередь, а?

Пайк рассмеялся. Я уставилась на него, игнорируя мужчину позади меня, его пальцы были немного слишком изучающими, когда он делал свою работу.

– Так как у вас с Вероникой дела? – сказал Пайк, стоя на улице с Винсом. – Все еще получаешь кубик льда?

– Нет. – Винс улыбнулся, показав свои короткие клыки. – Теперь мы будем такими же теплыми, как солнечный свет.

«Боже милостивый, прошел всего один день», подумала я, видя, как они явно наслаждаются обществом друг друга. Но таковы уж были вампиры. Узы обретенной семьи и верности были всем, что поддерживало их в живых, когда их хозяин заходил слишком далеко… общее горе, которое их хозяева обрушивали на них, и которое они все называли друг другу любовью. Мое внимание затуманилось, когда я подумала о вероятной глубоко укоренившейся, ноющей потребности Пайка в семье, доверии и безусловной преданности, и я не могла не задуматься, нашел ли он это здесь, или это было только на поверхности.

– Итак, – сказал Винс, и я напряглась, когда его взгляд остановился на мне. – Это правда, что говорят о рыжих?

Пайк потер подбородок, прищурившись.

– Напои меня как следует, и я тебе скажу.

Винс захохотал, и я взвизгнула, когда мужчина, обыскивавший меня, развернул меня, вытряхнул мою сумку на улицу и вернул ее мне пустой. У Пайка были мой телефон, бумажник и пистолет, но все остальное было в канаве. Хорошо, что я не положила в сумку ничего, чего бы мне действительно хотелось.

Я споткнулась, когда парень, который меня обыскивал, подтолкнул меня следовать за Пайком и Винсом. Окна в машине были подняты, но Дженкса это никогда раньше не останавливало. Люди смотрели, и мне не нравилось, что они думали, что я оставляю их на милость Констанс, даже когда я пыталась найти смесь нервного гнева и подавленного стыда за то, что уступила ей.

– Тебе нужно отпустить, – сказала я, когда вампир взял меня за локоть, чтобы сопроводить внутрь, как будто я была преступницей. – Тебе нравится поднимать вещи этой рукой? Чесать свою задницу? – спросила я. – Тогда убери руку.

– Дон, позволь ей идти самой, – сказал Винс, и Дон отступил, его взгляд был полон обещания.

– Она закована? – сказал Пайк, и когда Винс кивнул, Пайк замедлил шаг и остановился прямо посреди тротуара, положив руки на талию, а ветер с реки развевал его волосы. Дон устроился позади меня, его присутствие было тяжелым, пока я смотрела на Пайка, удивляясь, почему мы не идем внутрь. Позади него уличный бродяга перебирал то, что выпало из моей сумки. Мелькнул намек на пыльцу пикси, но других признаков Дженкса не было. И все же Пайк колебался, он щурился, когда подсчитывал что-то, во что я не была посвящена.

Наконец Пайк кивнул, будто принял решение.

– Морган здесь под предлогом, – сказал он, и я сжала челюсти, не удивленная. – Она отвлекает внимание, поскольку Каламак, капитан ФВБ Эдден и, по крайней мере, еще один неопознанный мужчина пытаются освободить Бримстон, который вы перехватили вчера. Но поскольку она здесь, мы получим это обещание подчиниться Констанс, несмотря ни на что.

Мое лицо покраснело, когда Винс усмехнулся. Высоко подняв подбородок, я выдержала взгляд Пайка.

– Тогда хорошо, что Бристон не в уликах, а на погрузочной платформе Пискари, ожидая распределения, – сказал Винс.

«Где?» подумала я, шок сделал меня податливой, когда Дон схватил меня за руку и подтолкнул к дверям. У Пискари? Через реку? Сын феи-пукающей шлюхи!

«Дженкс», подумала я, осматривая тротуар. Вероятно, он уже был внутри и ничего не слышал. Мне нужно было передать сообщение Тренту. Они шли в ловушку, и хотя мы ожидали, что Пайк расскажет им о наших планах, мы не знали, что Бримстон был перемещен, и их усилия будут напрасны.

Каблуки моих ботинок застучали, когда меня подтолкнули к двери, Пайк, Винс и Дон следовали за мной. Люди убирались с нашего пути, на их лицах был страх. Это была не моя вампирская охрана. Это была я, сдавшаяся, капитулировавшая. Встряхнув волосами, я подняла подбородок и почувствовала под языком шарик. Зак. Я должна была сосредоточиться на Заке. Но было тяжело осознавать, что двое мужчин, о которых я заботилась, рисковали своими жизнями и свободой ради чего-то, чего даже не было.

Пайк наклонился вперед, чтобы открыть дверь, когда я потянулась к ней, и я отступила назад, ненавидя его самодовольную уверенность.

– Где Констанс? – тихо сказал он, когда мы вошли.

– Мучает мальчика, – сказал Винс с гримасой. – Она хочет, чтобы признание Морган показали в шестичасовых новостях. Она надеется, что это убедит его капитулировать как раз к последним новостям.

«Этого не произойдет», подумала я. Я бы посмотрела на свой телефон в это время, но он все еще находился в куртке Пайка вместе с моим пистолетом и бумажником. Мое настроение ухудшилось, когда мы пересекли вестибюль, и я оглядела окружающих людей, выбирая растения среди невинных по их неуместной, лукавой уверенности. Где ты, Дженкс?

– Слава Богу, ты вернулся, – сказал Винс, когда меня подтолкнули к началу линии безопасности и пропустили через монитор заклинаний, который светился тускло-зеленым. Непрошеные зелья и чары никогда не проявлялись, поэтому также проводился визуальный осмотр. – Последние двадцать четыре часа она была сущим кошмаром. Кип приняла удар на себя прошлой ночью, чтобы сохранить Джони в живых, пока она не забудет о ней, но…

– С Кип все в порядке? – Пайк прервал его, и взгляд Винса скользнул ко мне, мурашки страха пробежали по моему позвоночнику.

– Если мы сможем держать ее подальше от мыслей Констанс в течение нескольких дней.

– Дней! – Беспокойство охватило Пайка, и он, казалось, превратился в другого человека. Самоуверенность сменилась беспокойством, уверенность – заботой о ком-то другом. Это напомнило мне Кистена, ту другую сторону, которую я мельком увидела.

Винс озабоченно наклонил голову.

– Я не знаю, как ты удерживаешь ее на таком уровне.

Пайк нахмурился, его длинное, покрытое шрамами лицо сморщилось.

– Моей матери было хуже, – сказал он, затем положил руку мне на спину и подтолкнул вперед. – Сюда, Морган. У тебя две минуты, чтобы выступить с устной речью. Ты видела, что сделает Констанс, если ей придется заставить тебя сделать это силой. Лучше всего надеяться, что она не поймает никого в отделе улик, чтобы подбодрить тебя.

Мои мысли обратились к Нэшу, а затем к Джони с ее измазанными красным губами и тихим хныканьем страха.

– Я знаю, где лифты, – пробормотала я, и он схватил меня за локоть достаточно сильно, чтобы я попыталась вырваться.

– Без шалостей, мисс Морган, – сказал он, подталкивая меня к Дону.

– Прекрати! – громко сказала я, и головы в другом конце вестибюля повернулись. Но именно блеск пыльцы пикси заставил мой пульс участиться. Дженкс.

Крепко сжимая в руке пустую сумку, я вошла в лифт. Я должна была поговорить с Дженксом. Он мог добраться до отдела улик и сказать Тренту, где находится Бримстон, прежде чем они увязнут слишком глубоко, чтобы выбраться. Пайк бочком подошел ко мне, а Винс и Дон встали по бокам от нас.

– Поздравляю, мистер Уэлроу, – сказал Дон, когда двери закрылись. – Констанс будет довольна. – Он вздохнул, пробормотав: – По крайней мере, на гребаный момент.

Винс нажал на кнопку, и, увидев, какая это была кнопка, я напряглась. Пресс-центр. Это было на два уровня ниже, достаточно глубоко, чтобы нежить могла болтаться без риска легкого отравления, но не настолько глубоко, чтобы СМИ не могли заставить свои прямые трансляции работать. Зак и Констанс были ниже. Гораздо ниже.

Я не видела никакой пыльцы пикси, но была уверена, что Дженкс был в шахте лифта.

– Не имеет значения, находится ли Бримстон в Пискари, – сказала я, когда мы начали спускаться. – Я не собираюсь делать никаких публичных заявлений. И ты можешь быть чертовски уверен, что я также не собираюсь убеждать Зака в этом.

– Он уже видел, как выпотрошили одного человека, – сказал Пайк. – Думаешь, он будет сидеть и смотреть на другого?

– Отлично. Поставь меня перед камерой в прямом эфире, – сказала я с усмешкой. – Вперед.

Пайк нахмурился, когда лифт зазвенел, и мы все с нетерпением ждали, когда дверь откроется и внутрь ворвется шум и тепло от слишком большого количества людей в слишком маленьком пространстве.

– Вот она! – воскликнул кто-то, и я вздрогнула от внезапного щелчка и яркого света прожектора, нашедшего нас.

Пайк наклонился, чтобы нажать на кнопку, чтобы закрыть дверь.

– Ааа... – начал Винс, и Пайк покачал головой, сузив глаза и тряхнув черными волосами.

– Констанс, – сказал Пайк, и губы Дона приоткрылись.

Винс тоже был недоволен.

– Она хочет, чтобы Морган сначала сделала объявление.

Пайк повернулся, показав клыки, и почти пригвоздил Винса к стене своим пристальным взглядом.

– И я не хочу занимать место Джони, – тихо сказал он. – Морган здесь не для того, чтобы капитулировать. Ты поставишь ее перед камерой, и она сплотит город, а не сдаст его.

Я мертвой хваткой вцепилась в свою пустую сумку, когда двери открылись в ярко освещенный коридор. Теперь мы были глубоко под землей, и мою кожу покалывало от остатков феромонов, впитавшихся в холодные плитки. Неудивительно, что Айви всегда приходила домой голодной...

– Ее еще нужно немного убедить, – сказал Пайк, затем подтолкнул меня в коридор.

– Может, перестанешь толкаться? – сказала я, свирепо глядя на него, пока восстанавливала равновесие. – Я пришла сюда по своей доброй воле.

– И ты умрешь, если не отдашь ее Констанс. – Пайк ущипнул меня за бицепс и двинулся вперед. Его длинные ноги отбивали темп, который был чуть длиннее моего. У него также были быстрые рефлексы живого вампира, и мне пришлось поторопиться, чтобы не быть утащенной за собой. Серые и успокаивающие стены и полы поглощали звук. Мы прошли через охраняемые двойные двери в нижний представительский зал... и тут я затормозила, будто наткнулась на стену.

Но опять же, вроде так было. Феромоны были пьянящими, они действовали на меня так, будто я весь день потягивала текилу. Вместо того, чтобы расслабиться, я напряглась, мурашки побежали от того места, где Пайк держал меня за руку. «Черт, у меня могут быть неприятности», подумала я, нащупывая под языком пульку от пистолета и разглядывая красивые лица, обращенные к нам.

Я никогда не была на нижнем, представительском этаже, но Айви говорила мне, что это похоже на извращенный дворец удовольствий, фасад которого выглядит как любой роскошный зал из списка Fortune 500, с безвкусными произведениями искусства и сдержанным баром, обслуживаемым профессионалами, которые в конце дня точно так же уходили домой. За этим был лабиринт комнат, каждая из которых была более уникальной и адаптированной к различным вкусам нежити. Люди, работающие там, в значительной степени оставались там. И когда я осмотрела переполненную внешнюю гостиную, с вампирами, задрапированными на каждом квадратном дюйме, когда они играли с Констанс, сидящей на центральном диване, я подавила растущее беспокойство.

Отказать Пайку в моей колокольне – это одно. Сказать «нет» мастеру вампиров в чреве башни ОВ... абсолютно другое.

– Пайк. И Морган! – сказал кто-то, и Констанс подняла глаза, окружающие разговоры смолкли, пока не остался только огромный телевизор на стене, транслирующий игровое шоу перед выпуском новостей.

Ее белое платье с глубоким вырезом и высоким разрезом выделялось на фоне смуглой кожи, притягивая взгляд, как маяк, среди золотой, черной и красной одежды, окружающей ее. Украшения висели у нее на шее, позвякивая, когда она повернулась к нам, глаза с черными зрачками были сосредоточены с такой интенсивностью, что по коже побежали мурашки. Зак сидел слева от нее, и ее рука легла ему на плечо, когда она прижала его к себе. Кто-то одел его в неудобно облегающий костюм и зачесал назад его светлые волосы. Его загар был заметен на фоне преимущественно бледных лиц, и когда он встретился со мной взглядом, его сдерживаемая ненависть и разочарование исчезли в удивлении.

Справа от Констанс упала женщина, ее длинные рыжие волосы спутались, когда она прижалась к углу дивана, будто пытаясь спрятаться под подушками. Это должна была быть Джони, хотя ее одежда больше не походила на одежду Констанс. Холодок пробежал по мне, когда я мельком увидела измазанный красным рот и новый порез с красной каймой под ухом. Констанс. Судя по всему, недавно.

«Это другой парик», подумала я, когда бледная женщина дернулась, вздрогнув, когда Констанс оторвала руку от Зака и поднялась, позвякивая драгоценностями. Парень соскользнул с дивана и отодвинулся от нее, и мои губы приоткрылись, когда я поняла, что Джони была одета точно так же, как я, когда впервые увидела Констанс, вплоть до сапог вампирского пошива и больших сережек-колец. Она одела свою куклу так, чтобы та была похожа на меня, а затем жестоко обращалась с ней и пила ее кровь.

«Сфотографируй ее для моего альбома», эхом отозвалось в моих мыслях, заставляя меня похолодеть. Дерьмо на тосте, Констанс превратила эту физиологическую войну в науку. Проблема была в том, что я не думала, что это было сделано намеренно. Преднамеренность подразумевала план, а у этой оболочки женщины остался только дикий инстинкт.

Уперев руки в бока, Констанс перевела взгляд с меня на Пайка. Он слегка наклонил голову, опуская глаза. Это был удивительно послушный жест, даже несмотря на то, что его руки были сжаты в кулаки.

– Я дала указание Морган сделать заявление в сегодняшних ранних новостях, – сказала она, ее высокий голос сдерживал гнев, и люди в задней части начали выскальзывать из боковых дверей. – Почему она здесь?

– Она пришла под ложным предлогом, – сказал Пайк низким и маслянистым голосом. – Чтобы отвлечь внимание, пока Каламак крадет свой Бримстон. Если я поставлю ее перед камерой, она соберет толпу.

– Понимаю. – Черные глаза сузились, Констанс поиграла красными ногтями со своими ожерельями. – Выключи телевизор. Сегодня вечером мы будем развлекаться сами.

Я сомневалась, что она имела в виду настольные игры или кости, и старалась дышать медленно, когда тихое бормотание телевизора исчезло. Все больше людей извинялись, пока не стало легко различить закоренелую охрану, прячущуюся среди пьющих вино, в юбках с разрезами, в галстуках, которые кланялись ей, как живые, так и мертвые. Два головореза с каменными лицами расположились позади Зака, и он хмуро посмотрел на них, его пальцы теребили браслет из зачарованного серебра на запястье.

Все больше охранников начали окружать Констанс, и когда она отругала их, чтобы они держались подальше, у меня по коже побежали мурашки. Это была не она, и я оглядела вестибюль в поисках кого-нибудь неподвижного. Вот ты где, размышляла я, обнаружив, что один из ее сопровождающих нежити наблюдает за мной, слабый намек на веселье и размышления на его молодом лице. Хотя он был в костюме и галстуке, он не был похож на человека, которого привлекали бы хаос и кровавый спорт, которые явно нравились Констанс.

Увидев, что я выбираю его, он наклонил голову, что-то шепча темнокожей, едва одетой женщине, накинутой на него. Она явно была живым вампиром, и когда она усмехнулась – надо мной – он сбросил ее со своих колен и встал, одергивая пиджак, когда уходил. Женщина бросила на меня уродливый взгляд и поспешила за ним, ее слишком большое количество украшений покачивались между ее почти вывалившимися грудями. Люди смотрели им вслед, и их собственный страх рос.

– Ты пришла, чтобы убить меня? – сказала Констанс, выглядя маленькой с тремя охранниками позади.

Пайк снова схватил меня за руку, и я позволила ему. Вероятно, так мне было безопаснее.

– Я здесь не для того, чтобы убивать тебя, – сказала я. – Я здесь, чтобы сопроводить тебя до границы города. Удержание Бримстона для принуждения к повиновению показывает полное пренебрежение к людям, которых ты должна защищать.

Констанс рассмеялась, ее пальцы играли на подносе со сладостями на низком столике. Звук был отработан, но я могла слышать в нем безумие.

– Мммм. Нам будет так весело, – сказала она, низко наклонившись и выбирая штучку. – Мне не дали этот город, чтобы я его защищала. Мне дали его, чтобы я им воспользовалась, а у тебя нет сил заставить меня уйти.

Я в удивлении подняла брови.

– Я заставила тебя уйти из Пискари.

Пайк издал тихий стон разочарования, когда волна возмущения захлестнула Констанс, делая ее уродливой, пока она не подобрала его к себе, как плащ, передвинув плечи, чтобы плотнее укутаться.

– Так ты сделала, – тихо сказала она, заставив меня задуматься, была ли это, в конце концов, такая уж замечательная идея. – Вампиры, которые не смотрят на меня, не имеют значения, – сказала она, подходя ближе, держа шоколадку между двумя пальцами. – Если они умрут, то умрут. Вот так семья процветает, а все остальное превращается в ничто.

Она остановилась передо мной, ее глаза встретились с моими, когда она стояла на вершине низкой лестницы, которая разделяла нас.

– Здесь нет никакого Бримстона, – сказала она, ее высокий голос был жестким. – Твой возлюбленный борется за свою жизнь, а ты здесь, со мной. Хочешь шоколадку?

Зак побледнел, его глаза расширились, когда я посмотрела на него. Охранники напряглись, когда Констанс подошла ближе, но он боялся шоколада. Что он видел? Это одна из ее игр?

– Нет, спасибо, – сказала я, когда хватка Пайка усилилась. На конфете была маленькая завитушка из красного сахара, и я уставилась на нее так, будто это был яд. – Аллергия, – соврала я.

– Я настаиваю. – Констанс держала его на ладони. – Джони говорит, что мне нужно научиться больше делиться. – Она повернулась к женщине на диване. – Не так ли, Джони, любимая? – добавила она, и женщина уткнулась лицом в угол дивана, подтянув ноги и сжавшись в позу эмбриона. Все больше людей уходили, опустив головы и ускоряя шаг.

Хватка Пайка стала железной.

– Спасибо, но нет, – сказала я, мне не понравилась мягкая дрожь в моем голосе. Раздался громкий и уверенный щелчок закрывающейся двери, когда свита Констанс превратилась в горстку ее последователей, слишком напуганных или отчаянно нуждающихся в ее внимании, чтобы уйти.

Констанс улыбнулась, подыгрывая тем, кто остался.

– Думаешь, она отравлена. Как странно. – Открыв маленький красный ротик, Констанс откусила кусочек, показав свои длинные немертвые клыки, когда она закрыла глаза и застонала от удовольствия, прижав руку к груди. – Я заказала их специально для нас. Попробуй одну. Я настаиваю.

Я покачала головой. Я хотела отступить, но Пайк мне не позволил. Зак выглядел испуганным.

– Не двигайся, – прошептал Пайк, и страх скользнул между моими мыслями и разумом, когда Констанс наклонилась ближе.

– Открой рот, – потребовала она, и мои колени чуть не подогнулись, когда она дохнула мне в шею. Мой шрам вспыхнул к жизни, удовольствие прокатилось по всему моему боку.

– Нет, – выдавила я сквозь стиснутые зубы. Боже, это было так приятно. Это был бы нескончаемый экстаз, огонь и лед. Я была жив, наполнена чувствами. Но это было ложью, и я закрыла глаза, не желая видеть себя в черных глубинах ее зрачков. – Не буду, – простонала я.

– Не ешь это, Рейчел! – закричал Зак, и мои глаза распахнулись от внезапного звук удара. Зак с ненавистью смотрел на одного из охранников, прижав руку к щеке.

Раздраженная, Констанс, покачиваясь, сделала шаг назад, держа шоколад между пальцами.

– Не твоя вина, что ты не смог связать Морган, – сказала она Пайку. – Она сильнее тебя.

Я дернулась, потрясенная, когда ее рука метнулась вперед, чтобы больно сжать мою челюсть.

– Открой, – сказала она, притягивая меня ближе. Пайк прижал мои руки к бокам. – Открой свой гребаный рот! – потребовала она.

На диване рыдала Джони, смятая и забытая, словно заново переживая что-то. Зак тоже выглядел испуганным. Это поразило меня, как ничто другое, и Констанс застонала, когда страх затопил меня. Он впитался в нее, как наркотик, когда ее зрачки расширились до нереальной черноты. Но я ничего не могла с собой поделать.

Сработал инстинкт. Я ударила ногой. Она увернулась от нее, не отпуская меня. Пайк зацепил мою ногу, и мы все трое упали.

– Я сделаю это. Я сделаю это! Отпусти ее! – Я слышала, как Зак сказал. Я сильно ударилась об пол, задыхаясь, когда кулак врезался мне в живот. Мои глаза наполнились слезами, и внезапно мой рот наполнился чем-то сладким.

«Нет!» – в отчаянии подумала я, но они удерживали меня, темная рука Констанс заставляла мою челюсть сжаться.

– Съешь, – сказала она, черные глаза загорелись, когда удовольствие от доминирования надо мной пронзило ее.

Я сопротивлялась, но Пайк вдавил мои плечи в ровный ковер, и я не могла пошевелиться. Я не сводила глаз с Констанс. Всплыло воспоминание, и мне снова было девять лет, меня прижимали к земле на детской площадке и заставляли есть червяка. Но, в отличие от червяка, шоколад тает.

«О Боже. Он сделан из крови!» Я поняла это, когда во рту появился ровный медный привкус. Я начала сопротивляться всерьез, кряхтя от злости. Челюсти Пайка были решительно сжаты, когда он держал меня там, шепча, чтобы я просто съела этот чертов шоколад, что он меня не убьет. Это была не человеческая кровь.

Это не имело значения. Это был принцип всего дела. Но мне прийдется проглотить это или подавиться.

Они поняли это в тот же миг, как и я.

Руки убрали, и я вскочила на ноги, выплевывая то, что осталось, на их идеальный серый ковер. Двое мужчин прижали Зака к дивану. Выражение его лица было отчаянным, а новая красная отметина на лице выделялась, как флаг. Он уже видел это раньше. Нэш...

– Сука, – выдавила я, вытирая рот. – Что, черт возьми, со всеми вами не так? – А потом я застыла. Мышиное зелье исчезло. Я проглотила его.

– Это зависит от того, кого ты спросишь, – сказала Констанс, отойдя на безопасное расстояние в восемь футов. – Но это доказывает, что Джони ошибается. Я могу делиться, – добавила она, улыбаясь мне, чтобы показать свои клыки.

– Я сделаю это, – выдавил Зак, обмякший и избитый. – Я подпишу все, что ты захочешь. Не прикасайся к ней больше. – Он сидел с бледным лицом и затравленным взглядом, стряхивая руки охранника. – Пообещай мне, что она выйдет отсюда целой и невредимой, и я скажу все, что ты захочешь.

– Зак, нет, – сказала я, видя воспоминание о том, что они сделали с Нэшем, заставляя его сдаться.

– Мммм. – Звеня драгоценностями, Констанс подошла, чтобы слегка похлопать его по щеке. – Может быть, в этом обмене все-таки что-то есть. Посмотрим, не слишком ли поздно поставить это отродье Дьюара на последнее место, – приказала она, и два агента службы безопасности бросились к двери.

Я скривила губы от ненависти, когда она устроилась в одном из боковых кресел, будто это был трон. Казалось, обо мне забыли, поскольку все, кроме Пайка, окружили ее, как муравьи вокруг королевы. Я хотела поговорить с Заком, но Пайк не позволил мне пошевелиться. Все было совсем не так, как я себе представляла, и от сладкого привкуса во рту у меня заурчало в животе. Все, что могло пойти не так, пошло, и мое сердце упало, когда Винс тихо разговаривал по телефону, а Констанс повернулась, чтобы посмотреть на него позади нее.

– Они заполучили ее любовника? – сказала она высоким голосом. – Морган, он любит шоколад?

– Э, нет, мэм. – Винс попятился, широко раскрыв глаза, когда Констанс встала шокирующе быстро. Хватка Пайка на мне усилилась, и я приняла ее, радуясь, что она не смотрела на меня. – Они, э-э, сбежали, – продолжил Винс. – Они бросили Морган при первых же признаках нашего присутствия.