Текст книги "Демон на Миилион (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– Я не суброса Цинци, – процедила я сквозь зубы, но он был в ударе.

– Если ты хочешь передать контроль над вампирами Констанс, хорошо, но приведи ее в порядок. Ее постоянные домогательства к твоему потешному полку превратились в позор.

Потешному полку? Он имел в виду Айви, Дэвида и Трента?

– Я не городская суброса, – повторила я, и он подмигнул мне, медленно и долго.

– Конечно, нет. Несколько советов. Если бы это был я, я бы отделался от Констанс и покончил с этим. – Он вздрогнул. – Ты не можешь манипулировать сумасшедшим, если ты не сумасшедшая. Тритон научила меня этому. – Взгляд его красных глаз с козлиными щелочками встретился с моими поверх очков. – Тритон научила нас всему этому. – Он колебался. – Если только этот безумный маленький кровосос не играет на твоем либидо? Я знаю, как тебе трудно убить то, чего жаждет твой пах. Например, этого твоего надоедливого эльфа.

– Ал... – пожаловалась я, но он только закрыл глаза и застонал, этот грубый звук пронзил меня до глубины души, не оказав никакой помощи.

– Кто-то довел тебя до такого состояния, – злобно сказал он. – Если это не твой эльф, и это не Констанс, то кто же это?

Мой взгляд метнулся к Дженксу.

– Заткнись! – потребовала я, и пикси рассмеялся звуком, похожим на перезвон колокольчиков.

Но затем Дженкс резко поднял голову и посмотрел на колокольчик с сердитым выражением лица.

– Маленькие розовые соски Тинки, только не снова, – пробормотал он, и колокольчик издал гораздо более громкий, болезненный звон.

– О, ради бога, что теперь? – сказала я, вздрагивая от шума. Дали. Это должен был быть Дали.

Широко раскрыв глаза, Дженкс взлетел и приземлился мне на плечо, когда туман поднялся между мной и Алом, удлинился и превратился не в Дали, а в Ходина. Позади него стоял Ал, сжав руки в кулаки, и уродливая красная магия просачивалась между его пальцами. Дерьмо на тосте, это не то, что мне нужно.

– Ты поставила колокольчик? – Ходин скривился, но его глаза с козлиными щелочками были яркими, и он явно не замечал Ала позади себя. – У меня есть идея насчет Биса.

Мое требование, чтобы он ушел, умерло. Разрываясь, я посмотрела мимо него на Ала, затем вверх, где Бис лежал в коме.

Ходин прищурился, явно сбитый с толку моим тусклым ответом.

– Я думал, ты будешь довольна.

– Обернись, – сказал Дженкс, и Ходин развернулся.

– Ты стала лучше лгать, зудящая ведьма. – Ал резко двинул кулаком, и книги на моих полках соскользнули и рухнули, новых томов внезапно не оказалось. – Мы закончили.

– Мы еще не закончили! – сказала я в отчаянии. Черт бы все это побрал. Ходин, выбор времени – отстой.

Худощавый, младший демон в черной коже и джинсах попятился, чуть не упав на стопку коробок, когда увеличил расстояние между собой и своим старшим братом.

– Ты сказал, что он не разговаривает с тобой! – воскликнул Ходин, обретя равновесие.

– Я и не разговариваю, – нараспев произнес Ал.

О, да. Теперь я вспомнила, почему выдвинула этот ультиматум.

– Верно, – сказала я, пульс участился, когда я встала между ними. Мои волосы начали потрескивать и плавать от несфокусированной энергии, эхом отдающейся между тесными стенами, и Дженкс взлетел, удушая запахом горящей пыльцы. – Мы все не разговариваем друг с другом, – сказала я. – И да поможет мне Богиня, если кто-нибудь из вас произнесет хоть одно заклинание, – почти закричала я. – Колокольня – единственная комната в церкви, которая принадлежит мне, и клянусь жизнью моей матери, что выпотрошу первого демона, который нанесет хотя бы малейший намек на магию на стенах! Мне надоело, что вы оба врываетесь и ломаете мои вещи!

Крылья Дженкса были единственным звуком, пока Ходин и Ал убийственно смотрели друг на друга, а затем, чудесным образом, их сжатые в кулаки руки разжались, и магия, капающая с них, исчезла.

– Рейчел? – донеслось с лестницы. – Ты в порядке?

Это была Стеф, и я бросила на них обоих свирепый взгляд, чтобы они оставались на месте.

– Отлично! Я в порядке! – крикнула я, и послышался тихий звук ее шагов, спускающихся вниз.

– Рейч. – Дженкс беспорядочно подпрыгнул рядом с моим ухом. – Он сказал, что может помочь Бису.

О, Боже. Мое бахвальство сошло на нет. Почти запаниковав, я перевела взгляд сначала на Ходина, который теперь улыбался уверенной, неприятной улыбкой, затем на Ала, стоявшего со стоической, ужасной неподвижностью. Я нуждалась в них обоих, и ни один из них не уступал. Я не могла сделать выбор, и я ненавидела то, что они не могли найти способ жить со своими различиями, чтобы мне не пришлось жить без них обоих.

– Ничто не может ему помочь, – сказал Ал. Его тон был твердым, как скала, но в глазах была боль, боль от того, что я могу предпочесть Ходина ему, боль, которую я, возможно, уже испытывала.

Дженкс поднялся к Бису, затем опустился, его пыльца потрескивала в заряженном магией воздухе. Они были лучшими друзьями. Были лучшими друзьями.

– Он привязан к баку, – продолжил Ал, когда Ходин открыл рот, чтобы что-то сказать. – Он пожирает демонов. Тебе не позволят освободить его, Ходин. По любой причине.

– Ты никогда не меняешься, – с горечью сказал Ходин. – Твои мысли всегда в коробке. Вот почему ты никогда не будешь ничем иным, кроме того, что ты есть сейчас, Галли. Жалкий…

– Стоп! – сказала я, когда воздух затрещал, и Ал сжал руки в кулаки. – Ал, мы можем, по крайней мере, услышать, что он хочет сказать.

Я сказала «мы». Я хотела, чтобы это были мы. Мы. Не заставляй меня выбирать....

– Эльфийская шлюха, – выплюнул Ал, указывая пальцем на Ходина. – Ты думаешь спасти его с помощью эльфийской магии. Ты умрешь от рук Богини, и ты это заслуживаешь!

Крылья Дженкса захрустели, когда он сел на полку рядом с Бисом и уставился на всех нас сверху вниз.

– Мне все равно, даже если мне придется помочиться на персиковую косточку, если это поможет Бису.

Ходин посмотрел на преувеличенный викторианский наряд Ала, и презрительно скривил губы.

– Говорит бунтарь, живущий в лесу на желудях. Ты понятия не имеешь о силе эльфийской магии. Как, по-твоему, они поработили нас на тысячи лет? Мы позволяем им делать это, умышленно игнорируя то, что находится у нас под рукой. Не осуждай меня за то, что я работал в системе, чтобы найти выход из нее.

– Ты не работал в системе, – рявкнул Ал. – Ты продал свое тело за еду и шелковый халат!

– Мило, – сказал Дженкс, свесив ноги с полки Биса.

– Как будто голод в горах принес тебе какую-то пользу! – крикнул Ходин. – Я пытался найти способ заставить их подчиниться!

Я посмотрела на Дженкса, который пожал плечами. По крайней мере, они разговаривали.

– Ал, – перебила я, и они оба подскочили, как будто забыли, что я здесь. – Это эльфийская магия захватила баку. Это факт. Может быть, эльфийская магия сможет помочь Бису. Это не значит, что я должна это делать. Может быть, Трент мог бы. Сможешь ли ты жить с этим? Я просто хочу, чтобы он вернулся.

Ал медленно кивнул, но сжимал челюсти, и мне не понравился самодовольный взгляд Ходина.

– Я не буду рассказывать тебе о своей идее, пока Галли здесь, – раздраженно сказал Ходин, и Дженкс нетерпеливо захлопал крыльями.

– Придите в себя. – Устав от них, я пошла собирать свои книги. Там пострадали и мои новые. – Ал – мой учитель. Я пропускаю все мимо ушей. – Обычно.

– Если он твой учитель, то кто я? – спросил Ходин, явно пытаясь создать проблемы.

– Ты – игрушка, – сказал Ал. – Мужчина-шлюха.

– Он не игрушка! – сказала я, повысив голос. – Может быть, вы перестанете препираться достаточно долго, чтобы выслушать идею Ходина? Можешь ли ты отделить душу Биса от баку или нет!

Ходин, казалось, снова погрузился в себя, переводя взгляд с Ала на меня.

– Нет, – наконец признал он, и Ал сделал жест, будто он знал это с самого начала. – Но я совершенно уверен, что знаю, как вложить в него новую душу.

Его последние слова повисли в воздухе. Я посмотрела на Биса, и Дженкс опустился, хмурясь от беспокойства.

– Это все еще будет Бис? – спросила я за нас обоих, не уверенная.

Переведя взгляд на Ала и обратно, Ходин поджал губы.

– Не знаю. Но он не будет в коме. И так он сможет научить тебя прыгать по линиям. – Он колебался, одной рукой нервно крутя кольцо на другой руке. – Я думаю, – добавил он.

Ал издал грубый звук.

– Это худшая идея, которую я слышал за целую вечность.

– Потому что это связано с эльфийской магией? – рявкнул Ходин, и они снова столкнулись лицом к лицу.

– Нет, потому что это не даст желаемого эффекта. – Ал посмотрел на свои ногти, спрятанные в перчатках. – Это душа Биса связана с Рейчел. Не тело Биса. Не разум Биса. Его душа. Если ты бросишь в него еще одну, как конфету в раздаточный автомат, ты не получишь ничего, кроме растерянной, сбитой с толку горгульи, которая не знает, почему он живет с демоном в церкви, заполненной беженцами с войны вампиров, в которой она отказывается сражаться.

– Я не веду войну с Констанс за Цинциннати, – быстро сказала я, и Ал потянул кружева на рукавах вниз.

– Нет, это не так, – сказал он, его нетерпение было очевидным. – И в этом-то и проблема. Шутливые проклятия? – сказал он насмешливо, его взгляд обратился к Ходину, будто это была его вина. – Если ты хочешь остаться моей ученицей, никогда больше не разговаривай с ним.

Ходин напрягся.

– Лилия была не моей идеей, – сказал он, но Ал исчез. На том месте, где он стоял, лежали три книги, и меня охватило облегчение, когда я наклонилась, чтобы поднять их, прежде чем Ходин успел хотя бы разглядеть названия. – Лилия была не моей идеей, – снова сказал Ходин, на этот раз мягче.

Но я гордилась тем, что сделала с лилией, и слова Ала причиняли боль, даже когда я обнимала книги, которые он мне оставил. Это была моя собственная магия: смесь демонических и старых добрых ведьмовских заклинаний. Даже Дали был впечатлен.

– Ходин, не мог бы ты, пожалуйста, уйти? – сказала я, прижимая книги к груди, будто это была мольба, которую Ал не мог произнести.

Когда я подняла глаза, Ходина уже не было, и я опустилась на коробки, все еще держа в руках книги. Может быть, они были обещанием. Обещанием того, что Ал будет рядом, даже когда другие скажут ему не делать этого, даже когда его собственная душа и боль скажут ему уйти.

– Эй, эм, я, наверное, должен проверить тех фейри, – сказал Дженкс, зависая передо мной. – Барибас сказал своим родственникам оставить их в покое, но несчастные случаи происходят.

– Конечно, иди, – сказала я, опустив голову. – Скажи Дэвиду, что я спущусь через несколько минут. – Мне нужна была минутка. Черт, мне нужна была парочка. У Ходина была идея помочь Бису. Это оттолкнуло Ала, может быть, навсегда, но Бис... Если все пойдет как надо, он вернется. Если что-то пойдет не так... Что ж, он, по крайней мере, будет жив. Он мог бы начать все сначала без меня.

Но Ал... я подумала, несчастный. Он доверял мне, даже сейчас он доверял мне, и предать это? Я не могла этого сделать.

– Рейч? – Я подняла глаза и увидела Дженкса, парящего передо мной, будто не знающего, что делать со своими руками. – Неважно, – наконец сказал он, а затем ушел, Рекс спускался по ступенькам за ним.

Глава 12

Восхитительный аромат кофе витал во влажном предрассветном воздухе, когда Дэвид присел рядом со мной за брошенной машиной. Его сложный, насыщенный аромат силы и сдержанности почти пересилил нефтяную вонь близлежащей реки и горящей резины, поднимающуюся черным шлейфом с железнодорожной станции за полгорода отсюда.

Здание Пискари располагалось перед нами – двухэтажная таверна, казавшаяся темной в утренней дымке. Ни в одном окне не было и намека на свет, пока я наблюдала, сигнальная лампа на парковке погасла. Справа от меня располагалась река, а за ней сам Цинци, огни города исчезли, когда первые лучи солнца коснулись вершины башни Кэрью. Лодка Кистена стояла тихо, плескалась вода. Подозрительно осмотревшись, я выковыряла из зубов остатки стейка.

Это была тяжелая ночь в Цинциннати, хотя в Низинах дела обстояли лучше. Дым поднимался не только над железнодорожным вокзалом, и, хотя я была заперта наверху, Стеф и Дженкс вели постоянный подсчет того, что поступало по телевизору, который один из беженцев установил на крышке детского рояля Айви. Я была почти уверена, что шлейф дыма поменьше был от многовидовой драки в «Хватай и Пихай» в Вайне. В Иден-парке также горел костер, в котором сжигали чучело Констанс, быстро потушенный ОВ, но не раньше, чем туда добрались репортеры. Туннель под Сентрал-Паркуэй был насильственно перекрыт перемещенными лицами, ищущими убежища, и ОВ попало на второй бунт, пытаясь выгнать протестующих/беженцев. Я все еще не знала, чем это закончилось.

Но самый сильный дым шел от сошедшего с рельсов поезда, оставленного гореть. К счастью, это был грузовой поезд, и никто не погиб, но это произошло в критический момент на линии, и вся железнодорожная система Цинциннати и междугородняя были остановлены. Местные службы все еще работали, но шоссе I-75 как в северном, так и в южном направлении было перекрыто, когда люди пытались уехать. Обеспокоенная, я прищурилась на пустое небо. Было странно видеть его без каких-либо самолетов. Все потоки были перенаправлены в Дейтон, и отсутствие входящих рейсов означало отсутствие вылетающих.

Я нахмурилась, когда Дэвид поднялся, скрипя песком под ботинком. Тонкий след пыльцы пикси тянулся от Пискари к нам. Дженкс, очевидно, и если пикси не пытался спрятаться, вероятно, у нас не было причин делать то же самое.

Я медленно встала плечом к плечу с Дэвидом, пульс участился, когда я искала в сумке флакон с зельем, которое приготовила, пока ждала, когда земля повернется, и восходящее солнце заставит нежить спуститься под землю. Я нашла нокаутирующее проклятие в одной из книг, оставленных Алом, недавно переработанное и с карандашной адаптацией, чтобы превратить его из заклинания, вызываемого словом, взятого из Коллектива, в тщательно созданное зелье с гораздо большим охватом. Правда, выкрикнутое проклятие было удобно, но каждый раз его приходилось вызывать заново. И еще нужно было подумать об оплате. Однако зелье можно было сбросить в воздушную систему, выведя из строя всех, у кого не было противоядия. «И все это, даже не ступив ногой или крылом внутрь», подумала я, все больше волнуясь, пока искала бутылочку.

– Проблемы? – спросил Дэвид. Флакон был намеренно маленьким, чтобы Дженкс мог нести его, но и не таким уж и крохотным.

– Не могу найти флакон, – пробормотала я, с тихим щелчком кладя пистолет на крышу брошенной машины. За ним последовала пачка зип-полосок, затем горсть пузырьков с соленой водой, чтобы разрушить любые земные чары. Мой телефон, теперь переведенный в режим полета, чтобы мама не позвонила и не выдала нас, был следующим. Кольцо для ключей светилось слабым красным светом. Пара неактивированных амулетов от боли. Я знала, что брать с собой.

Солнце уже всходило, и необходимость двигаться заставляла меня ускоренно копаться и шарить в сумке. Мне пришлось ждать до рассвета, несмотря на беспокойство за Зака и Нэша, потому что я не могла рисковать, вырубив их всех до потери сознания, пока мертвецы не будут загнаны под землю. Урон, нанесенный при спасении эльфийского жреца, можно было сгладить и не заметить. Урон от убийства старой нежити – невозможно.

– Камеры зациклены. – Дженкс, покрытый пыльцой, остановился перед нами, шурша крыльями. – Думаю, они ждут тебя, – сказал он, и я подняла глаза, сдув прядь волос. – На поверхности только один живой вампир, пьяный в хлам в гостиной Пискари.

Дэвид удивленно хмыкнул и перестал проверять свою здоровенную винтовку. Я никогда не видела, чтобы он стрелял во что-то, кроме потолка, но это было главной помехой для разговора.

– Только один? – спросила я за нас обоих, и Дженкс пожал плечами, его ботинки на мягкой подошве заскользили по мокрой от росы крыше машины, когда он приземлился рядом с моим пистолетом. – А на лодке?

– Лодка пуста, – сказал он, и мой взгляд упал на амулет, мерцающий на шее Дженкса. Нэш был здесь. Они, должно быть, все внизу, ждут. Если бы я держала в руках эльфийского жреца, я была бы там. Но у меня была бы армия наверху в качестве буфера.

– А как насчет нижнего этажа? – спросила я, и Дженкс покраснел.

– Я не спущусь вниз, пока мне это не понадобится, – сказал он. – Тинки любит утку, Рейч. Ты перестаралась с лилией. Я не могу там дышать.

Я поморщилась, но это не имело значения. Зелье подействует на сотню так же легко, как и на одного. Мы собирались войти, что бы ни было внизу.

– Нужно больше людей? – Взгляд Дэвида поднялся на троих парней в квартале отсюда, копавшихся в мусорном контейнере.

– Только не с зельем Рейч. – Резко очерченные черты лица Дженкса расплылись в улыбке.

Но только в том случае, если я найду его, и, все больше беспокоясь, я копнула глубже. «Боже, Рейчел. Насколько непрофессиональной ты можешь быть?» Но в конце концов я заметила красный флакон под пластиковым пакетом с сиреневыми обрезками. Увядающие цветы были единственной частью проклятия, которых у меня не было в саду. Стеф отправилась за ними, специально съездив к одному из местных флористов, специализирующихся на несезонных цветах. Они выглядели явно грустно после того, как их окунули в соленую воду, а затем снова в противоядие от нокаутирующего зелья. Попробовать это в церкви было невозможно, учитывая, что она быстро заполнялась беженцами, приходившими по одному и по двое. Я доверяла своим навыкам, но дерьмо троллей, все было новым, и я понятия не имела, как долго продержится зелье, или как сработает противоядие.

– Вот, держи это при себе, – сказала я, открывая пакет и протягивая Дэвиду самую большую веточку. – Дженкс? – сказала я, протягивая пикси поникший букет цветов. Дженкс метнулся ближе, используя свой садовый меч, чтобы срезать цветок, который он затем спрятал в свою бандану. – И один для меня, – добавила я, прижимая остаток к себе, как увядший букет.

Выпрямившись, я повернулась лицом к приближающемуся восходу солнца. Сырость, поднимающаяся с реки, наполнила легкие, и я выдохнула ее, молясь, чтобы оказаться по эту сторону травы, когда зайдет солнце.

– Ad dormit, – прошептала я, простая фраза вызвала уже запущенное демоническое проклятие и изменила цвет зелья с красного на черный.

Больше ничего не произошло, и Дженкс захлопал крыльями.

– Э-э, Рейч? – спросил он, когда я приоткрыла крышку и оттуда выплеснулась тонкая, как шепот, дымка. Запах лаванды и яблок… розового хлеба и осенних листьев. Мои веки затрепетали. Колени ослабли, я протянула руку, чтобы за что-нибудь ухватиться, и упала, прислонившись к машине. Но потом запах сирени расцвел, и я распахнула глаза. Пульс участился, я уставилась на Дэвида, затем на Дженкса. С пикси все было в порядке. Дэвид зевал, но выглядел нормально.

– Твоя аура дрогнула, но вернулась. Сработало? – спросил Дженкс, а затем мы все подпрыгнули, когда траурный голубь ударился о землю, проскользив три фута и остановившись в низкорослых сорняках.

– Я бы сказал, что это «да». – Дэвид снова зевнул, затем приподнял лацкан пиджака, чтобы глубоко вдохнуть запах увядшей сирени. – Рад, что ты – хорошая ведьма. В неподходящей ситуации зелье может привести к летальному исходу.

– Будто я этого не знаю, – пробормотала я. Оно соответствовало параметрам белого проклятия… но только до тех пор, пока кого-то не убило, и ОВ во всем своем эгоистичном рвении заклеймило его черным. Вот почему нам пришлось ждать до рассвета, чтобы воспользоваться им. Я ни за что не стала бы вырубать всех в Пискари до восхода солнца и рисковать поймать нежить на поверхности.

– Слаще, чем моча пикси, – сказал Дженкс, отскакивая от птицы. Сработало. Теперь все, что нам нужно было сделать, это запустить его в воздушную систему, спасти Нэша и Зака и убраться отсюда до того, как все закончится.

– Хорошо, давайте сделаем это, – сказала я, перепроверяя колпачок и вытягивая его. Дженкс подлетел ближе, гудя крыльями, когда взял флакон обеими руками. Тот был почти размером с пикси, и я с беспокойством наблюдала, как пикси, провисая, полетел прямиком обратно в таверну. Как и большинство вампирских воздушных систем, зелье будет работать с самого низкого уровня и выше, успокаивая всех, даже не подозревающих об этом. Мы можем быть внутри, снаружи, и никто ничего не узнает.

– Поговорим о легком, – сказал Дэвид. – Как скоро мы сможем войти?

Я взглянула на сбитую птицу, затем повернулась, чтобы засунуть все обратно в сумку.

– Дженкс включил камеры. Теперь мы можем идти. – Отдаленное позвякивание бутылки привлекло мое внимание к трем мусорщикам. – Твои? – сказала я, и Дэвид кивнул, склонив голову над телефоном.

– Да. Они оставят наш отход открытым, – сказал он, напомнив мне Трента в том, как тот хладнокровно справлялся со старыми делами, создавая новые.

– Хорошо. Чем меньше людей вовлечено, тем лучше. – Удовлетворенная, я встряхнула сумку, чтобы все уложить, и мы вместе направились в таверну, мои вампирские ботинки бесшумно ступали рядом с мягким шарканьем Дэвида. Место казалось пустынным, перед входом стояла только одна арендованная машина, но амулет искателя и информация Дженкса говорили об обратном. Позади нас голубь проснулся и с тихим свистом улетел прочь.

– Как насчет них? – сказала я, засунув руки в карманы своей зеленой кожаной куртки, когда подбородком указала на двух живых вампиров среднего возраста, смывающих ночной пепел с лодки, привязанной на другом берегу реки. Они заметили нас, когда мы прибыли, и я наблюдала, как они наблюдали за нами почти десять минут, пока Дженкс проводил свою наземную разведку.

Дэвид, прищурившись, посмотрел на реку, убирая телефон.

– Не мои. Хотя не думаю, что они принадлежат Констанс. – Его глаза были полузакрыты, и он медленно вздохнул. – Они не пахнут испугом, как все ее люди.

«Этот человек чует страх из-за реки Огайо», – подумала я, впечатленная. Он подстроился под мой шаг, шаг за шагом, и когда я искоса взглянула на него, мои мысли вернулись к Тренту. Мне нравилось надирать задницы в команде, но делать это с Дэвидом было легче, чем с Трентом. Ответ на вопрос «почему» был очевиден. Я любила Трента. Я бы боролась до последнего вздоха, чтобы спасти Дэвида, но Трента? Я бы развалилась на части и делала злые, неумолимые, мстительные вещи, если бы кто-нибудь причинил ему боль. Отсутствие этого риска, зажатого между моим беспокойством и разумом, делало все намного проще.

«Что может все очень усложнить», подумала я, глядя на кольцо, которое он мне подарил. Все, что нужно, чтобы я сделала что-то действительно глупое, это причинить Тренту боль.

– Ты в порядке? – Ровный голос Дэвида растворился в утреннем воздухе, как туман над водой.

– Спасибо, что делаешь это со мной, – сказала я, не отвечая ему, и он ухмыльнулся.

– Я бы такое не пропустил. – Его улыбка расширилась, чтобы добраться до глаз. – Самым трудным было убедить остальную часть стаи воздержаться. Они сделают для тебя все, что угодно. Ты ведь знаешь это, верно?

– Именно поэтому их здесь нет, – сказала я, чувствуя себя неуютно из-за того, что люди, которых я едва знала, были готовы многим рисковать ради меня.

Но Дэвид явно был в хорошем настроении, ухмыляясь моему медленно угасающему энтузиазму. Чем ближе мы подходили к старой таверне с ее тематикой без окон на нижнем этаже и обветшалым фасадом, тем меньше она мне нравилась. Мы должны были забрать Зака и Нэша, не оставив никаких следов того, что они там были. Если бы нас поймали, Констанс имела бы законное право выдвинуть обвинения, даже если бы она незаконно удерживала Зака. Это было вторжение в дом, чистое и простое, и чем более известной я становилась, тем более пристальному вниманию подвергалась, и тем более придирчивым было ОВ к тому, что я нарушала закон. Дэвид мог бы провести ночь в тюрьме и получить условный срок, но меня отправили бы в тюрьму строгого режима, окутанную такой волокитой, что даже Айви не смогла бы меня вытащить.

– Дженкс, – тихо сказал Дэвид, и мои блуждающие, встревоженные мысли сосредоточились.

Мы были почти у входной двери, и я откинула волосы с плеч, чтобы дать ему место для приземления.

– Чисто? – спросила я, нервничая больше, а не меньше.

– Чисто, – эхом отозвался он. – Я провел еще одну наземную разведку. Только один парень. – Он потрогал амулет поиска на шее, все еще светящийся слабым красным светом. – Они, должно быть, внизу.

Шаркая сапогами, мы поднялись по широким, пологим ступеням на большую веранду, где вампиры когда-то расслаблялись и флиртовали, ожидая столик. Коробки и мебель были сложены почти до самой крыши, оставленные так, будто люди просто исчезли.

– Думаешь, это ловушка?

Дэвид потрогал винтовку.

– Каждый раз, когда ты входишь в дом вампира, это ловушка. – Он сделал паузу. – Парадная дверь, да? – спросил он, тревожно прищурившись.

– Ты хочешь залезть на крышу и войти через второй этаж? – спросила я.

– Говорю вам, там один парень наверху, и он в пьяном ступоре, – настаивал Дженкс. – Камеры отключены. Ты призрак, Рейч.

Но это было как раз то, чего я боялась. С бешено стучащим сердцем я достала из кармана запасной ключ Айви. Приподняв подбородок от слабого запаха лилии, я вставила его в замок, но дверь была открыта, и я заколебалась, мои опасения усилились. Это было слишком просто. Нас разыгрывали.

Затаив дыхание, я толкнула толстую дубовую дверь.

Распространился запах лилии, тошнотворно сильный. Под ним чувствовался привкус испуганного вампира. Я застыла, не в силах сделать шаг вперед, мою шею покалывало от воспоминаний.

– Я проверю, – сказал Дэвид, протискиваясь мимо меня в тишине скользящей кожи.

Дженкс последовал за ним, его пыльца была странного оранжевого цвета.

Я должна была двигаться, но каждый инстинкт говорил мне идти. Развернуться. Бежать. Моя тень длинным пятном лежала на дубовом полу, потертом и грязном от того, что люди что-то туда-сюда перетаскивали. Бар выглядел примерно так же, как и последние шестьдесят лет, с темными зеркалами, темными бутылками и светлым прямоугольником на стене, где раньше висела лицензия MPL. Большая открытая гостиная, в которой когда-то стояли кабинки и столы, была в беспорядке от непривычного хаоса, диваны и стулья были свалены в непригодную кучу перед редко освещаемым камином. Открытые коробки покрывали пол и огромный журнальный столик. Это было так, как если бы всех отозвали в середине задания, и ощущение надвигающейся катастрофы усилилось.

Как и сказал Дженкс, там был один живой вампир, без сознания развалившийся на стуле лицом к двери, сжимающий рукой пустую бутылку из-под виски.

Приготовив винтовку, Дэвид отправился проверить кухню.

– Неужели меня никто не слушает? На кухне чисто, мистер Пибоди, – громко пожаловался Дженкс, следуя за ним. – Наверху пусто. Здесь просто мистер Джим Бим. И он не проснется без посторонней помощи.

Я заставила себя переступить порог, глаза наполнились слезами от запаха лилии. Неудивительно, что Констанс в бешенстве.

– Он не похож на бойца, – сказала я, чувствуя, как что-то ползет по моей спине. Нет, мужчина, развалившийся в кресле с открытым ртом, был худым, почти истощенным, шрамы на его руках варьировались от толстых и старых до красных и совершенно новых. Его лицо покрывала густая щетина, а ногти были стерты почти до мяса. Он был в повседневных брюках и рубашке, испачканной пылью и потом. Явно не один из любимчиков Констанс.

Она оставила его мне, чтобы я нашла. Одноразовый вампир, настолько напуганный, что напился до бесчувствия дешевым виски.

Шаги Дэвида зацокали по лестнице на верхний этаж. Звук пронзил меня насквозь, и мой взгляд упал на камеру в углу. Маленькая красная лампочка горела, подмигивая мне, но Дженкс держал ее на замке. Мы были, как он сказал, призраками.

– Вниз, – прошептала я, и Дэвид остановился, его голова поравнялась с полом наверху. Повернувшись, он бесшумно спустился вниз, чтобы заглянуть в кухню через вращающиеся двери. Мои чувства покалывало, перегруженные запахом вампира, и я задержала дыхание от вони лилии, когда мы пошли на кухню, чтобы найти единственный путь вниз.

Кухня была немного более организованной. На прилавках стояли открытые коробки, а на полу валялись упаковки арахиса. В незнакомых стаканах в раковине были капли вина. Кухонные полотенца, которые я никогда не покупала, свисали с ручек духовки. Ссутулив плечи, я последовала за Дэвидом к почти разочаровывающему входу на нижние уровни Пискари.

– Когда Айви нашла лестницу? – спросил Дэвид, колеблясь в пустой комнате десять на четырнадцать. Вероятно, когда-то это была кладовая дворецкого, но теперь она была пуста, если не считать огромных настенных часов, обращенных к лифту, и винтовой лестницы, уходящей вниз рядом с ними. Широкие треугольные ступени были похожи на зубы, а исчезающий намек на пыльцу пикси сказал мне, что Дженкс впереди. Запах лилии становился все сильнее.

– Айви нашла ее под полом через две недели после того, как завладела заведением, – прошептала я, не желая нажимать кнопку вызова и, возможно, оставлять запись о нашем пребывании здесь. – Оригинально. – Я посмотрела на Дэвида, и у меня внутри все сжалось. Это было слишком просто. Констанс хотела, чтобы мы были здесь. – Я спущусь по лестнице.

Я протолкнулась вперед раньше Дэвида, бесшумно ступая по истертому дереву, пока спускалась. Плохое предчувствие становилось все хуже, и не только потому, что вонь от лилий стала невыносимо густой. Стаканы в раковине, отсутствие машин перед входом, один одноразовый вампир наверху: кто-то хотел, чтобы мы были здесь, и я была взвинчена сильнее, чем тролль в брачную ночь, к тому времени, как мы достигли нижнего этажа, значительно ниже уровня, необходимого для обеспечения безопасности нежити.

Как и сказал Дженкс, главная комната была пуста. Когда-то белая и суровая из-за отсутствия воображения у Пискари, теперь она была успокаивающих серого и голубого цветов, свидетельствующих об Айви и Нине. Вокруг было разбросано еще больше открытых коробок и мебели, и у меня защемило сердце.

Дэвид резко остановился, прикрыв нос рукой.

– Запах, вероятно, выгнал их, – сказал приглушенно он.

Я потянулась к лей-линии, уже зная, что мы были слишком глубоко, чтобы справиться с этим. Пискари тщательно выбирал свое логово, и хотя он был мертв – по-настоящему мертв – это место все еще воняло им и его параноидальными приготовлениями.

– Дженкс? – прошептала я, поворачиваясь на прерывистый звук его крыльев. Меня окатило волной холода при виде его серебристо-серой пыльцы, его низкого и прерывистого полета, когда он вылетел из кухни на первом этаже.

– Рейч, – прохрипел он, его лицо побелело, когда он приземлился на мою руку. – Нэш... – сказал он срывающимся голосом.