Текст книги "Демон на Миилион (ЛП)"

Автор книги: Ким Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

– Не принято, – проворчал Эдден в ответ, его давнее разочарование было очевидным.

Я стояла перед Пайком, стук гвоздей и пение пикси создавали сюрреалистический фон.

– Это зависит от того, кого ты спросишь, и от того, что ОВ считает нужным применять в любой конкретный день. – Влияние? Мне не нужно влияние. Мне нужен план. Расстроенная, я повернулась спиной к Пайку. – Разве у тебя сейчас нет где-нибудь запаса Бримстона? – сказала я Тренту. – Я имею в виду, ты даешь его. Делаешь безопасным. Надежным.

Эдден поморщился и прижал пальцы ко лбу, но на самом деле это не было секретом.

– Я привык. – Явно раздраженный, Трент подошел к столу и сел напротив Пайка. Он потянул свою миску через стол, но не взял ее, уставившись на Пайка. – Прошлой ночью на мой нефтеперерабатывающий завод был совершен налет. Он исчез. ОВ конфисковала его.

– Для распространения среди домов, которые поклоняются ей, – сказала я, поникнув. Подкуп и шантаж. Не так я хотела прожить свою жизнь. Устав, я опустилась рядом с Трентом, мои пальцы ног посинели и позеленели от нового витражного стекла.

Эдден, ерзая, стоял в конце низкого столика.

– У города осталось, возможно, два дня, а затем отпрыски новой нежити либо начнут умирать от потери крови, усугубляя проблему, либо начнут уводить людей для своих хозяев с улиц.

– Или иди к двери номер три и поцелуй Констанс в задницу, – прошептала я. Это был отличный выбор. Взбунтуйтесь и нападите на своих соседей или подчинитесь явно извращенному и ядовитому мастеру-вампиру. Прищурившись, я посмотрела на Пайка, ненавидя его самодовольное удовлетворение. Почему я спасла твою задницу?

Становилось до боли очевидно, что даже если бы мне удалось встретиться с ней, я не смогла бы заставить Констанс просто вести себя хорошо… не в том случае, если она была готова уничтожить Цинциннати, чтобы контролировать его. Расстроенная, я откинулась на диван, пахнущий оборотнем, ведьмой и вампиром. Плечо Трента прижалось к моему, и я взяла его за руку, не заботясь о том, что Пайк подумает, что я слабая и ищу поддержки. Меня не было даже одного дня, а город разваливался на части.

Меня обожгло то, что даже половина вампирского населения смотрела на Констанс. Они прекрасно справлялись со своими собственными домами. Констанс была ядовитой и жестокой, и у меня были серьезные сомнения в том, что ее здравомыслия было достаточно, чтобы принимать стабильные решения. В конечном счете она уничтожит Цинциннати. Какого черта старики из Вашингтона послали сюда эту чокнутую? Чтобы убить меня?

Жертва Нэша, неповиновение Зака, непоколебимое доверие Вивиан, готовое присутствие Дэвида, страх на нижних уровнях ОВ: мысли пронзили меня, возвращая к отвратительному осознанию того, чего я избегала. Идея Дженкса контролировать их всех, контролируя Констанс, не сработает. У меня было только два варианта. Убить ее или выгнать, и то, и другое имело свои последствия. Первый вариант был незаконным, другой – очень, очень трудно поддерживать, особенно без помощи ОВ.

«Черт побери, до Поворота и обратно», подумала я, подавляя вспышку страха, прежде чем Пайк смог ее распознать. Мне предстояло сделать самое трудное. Я собиралась выгнать ее отсюда. И тогда мне пришлось бы выполнять ее чертову работу по удержанию вампиров в узде, потому что я не собиралась позволять вампирам округа Колумбия посылать еще одного.

У меня вырвался вздох, и я сжала руку Трента.

– Хорошо, – тихо сказала я, и на его лице появилась нетерпеливая улыбка. – Твой очищенный и подготовленный Бримстон находится в изоляторе ОВ, верно? Мы пойдем за ним. Эдден, ты знаешь, где он нужен больше всего, да?

Пайк фыркнул, и я просияла мерзкой улыбкой шпиону, сидящему среди нас.

– Э-э, Рейч? – Дженкс подсказал, но я хотела, чтобы это услышал Пайк. У меня была тяга. Меня так сильно тянуло, что я падала от этого три раза в неделю.

– Я поведу машину, – сказал Эдден, его глаза загорелись. – Наверное, мне не стоит заходить.

– Рейчел! – крикнул Дженкс, и я повернулась к нему, удивленная, что он назвал мое полное имя.

– Что? – воскликнула я, затем проследила за его взглядом и увидела ухмыляющегося мне Пайка.

– Ой. Правильно. – Я протянула ему руку. – Пайк? Телефон. Сейчас же.

– Конечно, – сказал он, явно невозмутимый, когда пододвинул его ко мне через стол, но Трент поднял его, издав звук разочарования, вызванный неудачным сочетанием новой технологии и треснувшего экрана.

– Ты знал, что это произойдет, – сказала я, мне не нравилось то, что мне предстояло сделать. – Я подготовлюсь так быстро, как смогу, но если она причинит вред Заку между этим моментом и тем, когда согласится встретиться со мной, я пришлю ей твои уши. А потом твой нос, и твой язык, и потом твое мужское достоинство.

Пайк усмехнулся, и я наклонилась вперед над столом, стараясь держаться подальше от его легкой досягаемости.

– Вчера я похоронила на своем кладбище то, чему ты позволил случиться с Нэшем, – сказала я, и его веселье исчезло. – Я пытаюсь работать в рамках закона. Но если Констанс заберет у меня все самое важное, у меня не будет причин не выходить за рамки.

Взгляд Пайка метнулся к Дженксу, Эддену и Тренту, и остатки его веселья испарились.

– Шантаж? – подсказал он, почему-то выглядя разочарованным.

Я встала, чувствуя себя сильной, когда Дженкс приземлился мне на плечо.

– Обещаю, – сказала я. – Благодаря твоему звонку в машине Констанс не будет ожидать, что ты свяжешься с ней за… сколько? Восемь часов? – Я улыбнулась ему без теплоты. – Я могу многое сделать за восемь часов. – Возможно, я даже смогу поспать...

Пайк откинулся назад, выражение его лица было непроницаемым.

– Может быть, у тебя действительно есть то, что нужно.

Эдден переминался с ноги на ногу, явно стремясь уйти.

– Отлично. Спасибо тебе, Рейчел. Я знал, ты сможешь помочь. Я собираюсь отлучиться и забрать кое-какие вещи. Вернусь через два часа. – Намек на улыбку угрожал появиться. – На штрафстоянке обязательно должен быть фургон, который нужно запустить, чтобы его аккумулятор не сел.

Это помогло бы, и зачатки истинной уверенности сменили мой холодный гнев.

– Итак... тебе здесь хорошо? – сказал Трент, вставая. – Мне тоже нужно кое-что купить на сегодняшний вечер. – Он взял меня за руку, колеблясь, пока я не посмотрела на него. – Обещай, что не пойдешь без меня, – добавил он, и Дженкс хихикнул.

Я наклонилась, обняла его и быстро, но искренне поцеловала.

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

Взгляд глаз Трента был теплым, а в его руках, обнимавших меня, ощущалось невысказанное чувство.

– Это не было обещанием, – сказал он, и я вырвалась из его рук и откинулась назад, улыбаясь.

– Тогда не опаздывай, – сказала я. – Ты тоже, Эдден, – добавила я, и пожилой мужчина поднял руку, признавая это.

– Всеми правдами и неправдами, – сказал он, и я вздохнула, когда двое мужчин вместе направились к двери.

– Серьезно? – сказал Пайк, все еще сидя на диване. – Вы оставляете меня с ней наедине?

Дженкс захрустел крыльями, пикси уселся на край миски с крекерами.

– Ты не один с ней, Клыкастик, – сказал он. – Ты со мной наедине.

Почти у двери Трент обернулся, чтобы улыбнуться мне.

– Постарайся не повредить его, хорошо? Он может быть полезен в конце.

Мы с Дженксом вместе сказали:

– Попробую, – получив поднятую бровь от Эддена и недоверчивое фырканье от Пайка. Но он начал выглядеть неуверенным, и я пошла за миской чили, когда дверь открылась и закрылась. Внезапно звук этого гвоздодера показался мне очень громким.

– Это для того, чтобы убедить меня, что у тебя есть мозги, чтобы управлять городом? – сказал Пайк, и я спокойно положила из чашки чили в одноразовую миску. Я смертельно устала, и мне следовало съесть что-нибудь большее, чем пончик, прежде чем я начну готовиться.

– Я с тобой меньше суток, – многозначительно сказал Пайк. – И за это время тебя избила женщина в оранжевом, ты морила себя голодом, позволил агенту TSA прощупать тебя в аэропорту Сан-Франциско, и демон перебросил тебя через три часовых пояса. Ножевая рана или нет, я мог бы выбраться отсюда через... – Он заколебался. – Девяносто секунд.

– Возможно. – Тридцать секунд, минута, десять минут, а теперь полторы минуты. Было приятно, когда к тебе относились серьезно. Я повернулась, получив сонный большой палец от Дженкса, когда потянула линию и почувствовала, как мои волосы начали развеваться и завиваться. – Но мы больше не на острове, не в самолете и даже не в машине. Мы в моей церкви. – Я вдохнула его, наслаждаясь внезапной нерешительностью за его с трудом завоеванной уверенностью. – Ты ступишь одной ногой за эту дверь, и мне не придется тебя убивать. Твои братья это сделают.

Пайк не опустил глаз, но я могла сказать, что он думал об этом. Самодовольная, я сделала несколько шагов вперед с миской чили в руке.

– Я с тобой меньше суток, – сказала я, повторяя его слова. – И за это время тебя дважды ударили ножом, ты съел химически испорченную лазанью, чуть не задохнулся, безуспешно флиртовал с агентом TSA и был переброшен через три часовых пояса туда, где тебе понадобились эльф и ведьма, чтобы добраться домой живым. Я не знаю, почему твои братья хотят твоей смерти. Честно говоря, мне все равно. Но если Констанс не хочет рисковать кровавой бойней, пытаясь заполучить тебя, ты здесь, со мной, красавчик. Так будет легче убедить ее встретиться со мной. А до тех пор я сохраню тебе жизнь.

– Красавчик... – Пайк нахмурился. Это был первый раз, когда я заставила его нервничать, и вспомнившийся трепет от Кистена пронзил меня. – Ты не оставишь меня в живых.

– Оставлю. – Я вдыхала ароматы церкви, прислушивалась к звукам жизни, которую она приютила, позволяя ей наполнить меня. Я была дома, и мне было хорошо. – Тебе нужен кто-то, кто прикрывал бы твою спину. Мне тоже. В этом нет ничего постыдного. – Я улыбнулась Дженксу, полностью довольная собой. – На самом деле, в этом много силы. Быть способным доверять.

Но моя улыбка дрогнула, когда Пайк, ухмыльнушись, показал мне сколотый зуб.

– Дженкс, следи за ним, – сказала я, и пикси коснулся своего лба, отсалютовав. – Я буду наверху колдовать. Отписки его, когда понадобится перерыв. Если он доставит тебе неприятности, сделай ему замечание, а потом приведи его туда.

Я еще сильнее покачала бедрами, пересекая новый круг, инкрустированный в полу, но как только оказалась спиной к Пайку, нахмурила брови. Штурмовать подвалы ОВ. Украсть фургон с Бримстоном. Изгнать нежить из ее дневного убежища второй раз за столько же дней. Конечно. Я могу это сделать.

– Что такое «отпикси»? – спросил Пайк, и Дженкс рассмеялся, звуча как сумасшедшие колокольчики на ветру.

– Ты не захочешь этого знать, – сказал он. – Сиди здесь и ешь свой чили, как хороший вампир, или она вытащит твою душу и отдаст ее своей горгулье.

Усталость нарастала, когда я поднималась по лестнице на колокольню, ощущая каждую пройденную милю, каждый час сна, который я пропустила. Я бы никогда не вытащила душу Пайка, но не помешало бы подготовить несколько обездвиживающих проклятий на случай, если он сглупит и попытается уйти. Это была красивая речь, но вампиры никогда не слушают, пока ты не докажешь свою силу. Никто не слушал.

Я не выпущу его из виду, пока Констанс не уедет из моего города навсегда. Она поставила под угрозу весь баланс между людьми и Внутриземельцами, потому что у нее не было никакой реальной власти, кроме той, что заключалась в страхе. С ней было невозможно поладить. Это было убирайся или умри дважды.

Глава 20

Беспорядочный стук, доносившийся из сада, продолжался уже некоторое время, прерываемый взрывами аплодисментов и добродушными стонами. Но меня разбудил усиливающийся запах жарящегося мяса и хлопанье крыльев пикси, и я резко проснулась, удивленная тем, что заснула, изучая один из своих демонических текстов. Живот покалывало от длительного дежания, и когда я села на пыльной кушетке и посмотрела, выцветшее, напечатанное от руки проклятие светилось, показывая альтернативный текст. Поморщившись, я провела пальцем по странице, чтобы слова вспыхнули и погасли. Я надеялась найти амулет или заклинание, чтобы помешать Алу бросить меня в линию, а затем снова в Алькатрас, но реальность была такова, что я по глупости позволила ему это сделать.

Я спустила ноги на пол. В большой комнате четырнадцать на четырнадцать было тепло от позднего утреннего солнца. «На самом деле почти полдень,» подумала я, прислушиваясь к звукам продолжающейся игры в волейбол на кладбище, где между двумя высокими монолитами натянули сетку. Исчезающий след пыльцы пикси привлек мое внимание, и я потянулась, напрягая мышцы.

– Дженкс?

Мягкое шуршание крыльев стрекозы вернулось, и Дженкс проскользнул через приоткрытую дверь на лестницу.

– Прости. Не знал, что ты давишь пыльцу, – сказал он, незнакомая метафора сна пикси заставила меня улыбнуться, когда он приземлился на мой стаканчик для карандашей на маленьком комоде с мраморной столешницей. Он был здесь, когда мы только въехали, и раньше я уже использовала гладкую поверхность, чтобы поработать над несколькими заклинаниями. Кружка со счастливой радугой теперь была полна магнитного мела, керамических палочек для перемешивания, садовых ножниц, маркеров и моего второго церемониального ножа. Рядом с ним стояла передвижная коробка с моими отходами от чар, а рядом – готовые результаты утреннего урока заклинаний.

– Дерьмо на тосте, – сказала я, вставая, чтобы посмотреть в окно на солнечный свет. – Я не знала, что уже так поздно. Как давно Трент и Эдден вернулись?

– Отчасти поэтому я здесь, – сказал Дженкс.

Паника захлестнула меня сильнее, чем три чашки эспрессо.

– Пайк... – сказала я, широко раскрыв глаза, и крошечные черты Дженкса исказились от удовольствия.

– Все в порядке, – сказал он, и я выдохнула, откидываясь на груду коробок. – С Трентом и Эдденом все в порядке. Черт, даже с Заком все в порядке. – Дженкс встал, чтобы проверить Биса, в безопасности лежащего на своей полке. – Но я не хочу, чтобы Пайк был рядом, когда мы с Эдденом будем обсуждать пути отступления. Звонил Трент. Сказал, что собирается вздремнуть перед возвращением, если ты не против, но Эдден здесь уже около двадцати минут. – Дженкс упал, прямо сквозь просеивающуюся пыльцу. – Ты не против немного посидеть с Пайком?

Я заставила себя опустить руки, прежде чем обхватила себя за талию.

– Конечно. Приведи его наверх. – Я встала с кушетки и подавила зевок.

– Отлично. Спасибо, – сказал Дженкс, подавляя собственный. – Сколько у тебя осталось?

– Не так уж много. – Я протянула руки к потолку и застонала. Я начинала понимать, почему демоны держали фамильяров и заставляли их создавать все свои чары и проклятия. Это было утомительно. – Я уже сделала контрзарядку, чтобы избавиться от вони у Пискари, – сказала я, глядя на лей-линейный амулет на мраморной столешнице. – И еще пару болеутоляющих амулетов.

– Потому что мы всегда можем использовать болевые чары. – Крылья Дженкса вздрогнули и остановились.

– Я приготовила еще несколько для тебя, – добавила я, указывая на них, гордясь тем, что мне это удалось. Изменять заклинания было сложно, и я боялась, что могу заглушить боль до такой степени, что его сердце остановится сразу же.

– Мило. Спасибо. – Дженкс взял свою красную бандану, свернул ее и убрал в сумку.

– Пополнила свой пистолет заклинаниями сонного времени, – добавила я, очень радуясь, что Эдден вернул его мне до того, как ОВ смогло его подделать. – Освежила в памяти мои защитные проклятия. Все, что у меня осталось, – вот этот малыш.

Дженкс поднялся и приземлился мне на плечо, когда я положила книгу, с которой заснула, на комод.

– Если я правильно понимаю, это укрепит мою ауру, чтобы ее нельзя было модулировать. По сути, не позволяя никому бросить меня в линию, даже если я без сознания.

Пикси фыркнул, и пыльца, посыпавшаяся на страницу, осветила ее, став густой.

– Крута, как задница новичка в день стирки. – Он поднялся, хлопая крыльями. – Ты хочешь, чтобы я послал его наверх с каким-нибудь обедом? Кто-то приготовил стопку бутербродов с арахисовым маслом.

Качая головой, я осмотрела комнату, думая, что она будет казаться слишком маленькой с вампиром в ней.

– Нет, спасибо. Я не должна есть в его присутствии.

Ухмылка Дженкса стала шире.

– Я забыл.

– А я нет, – пробормотала я. – Ударю его тем обездвиживающим проклятием, которое получила от Ала, если он доставит мне какие-либо проблемы. – Мой взгляд поднялся к бумаге, приклеенной к зеркалу туалетного столика, где я написала свои экстренные проклятия.

– То, которое ты использовала, чтобы связать Лэндона? – Дженкс усмехнулся. – Хорошая штучка. Эй, Этюд на крыше, если он попытается бежать в ту сторону. Он спит, но проснется, если ты закричишь. Но если серьезно, все знают, что Пайк здесь, и не спускают с него глаз. Он и двух шагов не пройдет по этому тротуару, как кто-нибудь жестоко с ним расправится.

– Спасибо, Дженкс. Я не смогла бы сделать это без тебя. – Я сдернула шпаргалку с проклятиями с зеркала, сложила ее и сунула в карман. – Отправь его наверх, – сказала я, и Дженкс отдал мне честь, прежде чем проскочить через приоткрытую дверь и спуститься по тесной лестнице.

Я сразу же подошла к окну без экрана и высунулась наружу, чтобы увидеть, что да, на соседнем пике спала огромная горгулья. Я задержалась, наполовину высунувшись из окна, чтобы насладиться видом. Церковь выглядела мило, вокруг располагались люди, играющие в волейбол, присматривающие за детьми, приносящие дрова в термоусадочной упаковке из магазина товаров для дома, чтобы поддерживать горячие угли под жарящейся свиньей в новом очаге на кладбище. Черт, как вкусно пахло.

Коснувшись пальцами ног пола, я наклонилась еще дальше, вытягиваясь, пока не увидела основание новой веранды. Оно было солидным, занимая всю площадь разрушенной кухни и задней гостиной. Финли работала там с командой добровольцев из восьми человек. Стропила лежали рядом, готовые к подъему. Похоже, с той помощью, которая у нее была, к вечеру они могли бы устроить крышу.

– Круто, – прошептала я, затем взяла себя в руки. Помимо моих принадлежностей для чар, я сократила свои повседневные дела до минимума, пока жила на лодке Кистена. Несмотря на это, маленькая комната выглядела тесной: у одной стены стояли открытые коробки с оборудованием для чар и лей-линий, у другой – мои личные вещи. Та немногочисленная одежда, которая была у меня в шкафу, теперь висела на крошечной перекладине, установленной между двумя стропилами. Длинный низкий книжный шкаф стоял рядом с комодом с мраморной столешницей под узкими окнами. Кулинарные книги перемешивались с учебниками заклинаний и текстами демонов, что, вероятно, навлекало неприятности, и ноющее чувство непрофессионализма кольнуло меня, когда я опустилась на колени, чтобы разложить их в ожидании Пайка.

– Не прибирайся из-за меня, – неожиданно сказал Пайк с лестницы, и я подпрыгнула, пытаясь скрыть движение, когда повернулась, все еще стоя на коленях. – Мне нравится комната, в которой кто-то живет.

– Жить – это одно, но это... – Я пожала плечами, когда он прислонился к дверному косяку и стряхнул пыльцу пикси со своего плеча. В какой-то момент он принял душ, и его волосы были волнистыми и густыми, убранным за уши. Он также побрился и, почувствовав мое внимание, вошел и позировал мне, демонстрируя новые брюки и темную рубашку на пуговицах. Я уловила легкий запах одеколона, и вспыхнул предупреждающий флажок. – Неплохая посадка, – сказал он, поворачиваясь, чтобы показать мне свою другую сторону. – По-видимому, это было в задней части шкафа в спальне.

– Коробка с остатками вещей Айви, – сказала я, задержав взгляд на маленькой слезинке возле плеча. – Она не взяла его, когда переехала к Нине. Присаживайся. – Поколебавшись, я придвинулась ближе, взяв книгу, которую читала перед сном, думая о том, какими мягкими будут его темные волосы под моими пальцами. Чертовы вампирские феромоны. – Все ведут себя хорошо?

Я услышала, как он вздохнул, когда сел на низкую кушетку.

– Если бы взгляды могли убивать, я бы уже был дважды мертв. Ты была права. С таким же успехом я мог бы оказаться на острове, окруженном акулами. – Он колебался. – Неплохая подстава. И все это бесплатно. Ты им ничего не платишь.

«Дело не всегда в деньгах» – подумала я, отступая на середину комнаты.

– Нет, я просто даю им место, где можно припарковать свои задницы после того, как Констанс их выгнала. – Кстати говоря, где я собираюсь припарковать свою задницу, если он на диване?

Видя мою дилемму, Пайк ухмыльнулся и приглашающе похлопал по дивану.

– Да. Верно, – пробормотала я, садясь на ящик. Опустив голову, я положила открытую книгу на колени и снова просмотрела укрепляющее ауру проклятие.

Пайк молчал в течение пяти ударов сердца, затем:

– У тебя есть что почитать?

Я проигнорировала его, сжав челюсти, когда он встал и направился к моей книжной полке.

– Сядь, – почти прорычала я, затем потянулась, чтобы принести ему кулинарную книгу. – Наслаждайся, – сказала я, протягивая ее ему.

Он посмотрел на название, затем на меня, перенеся вес на одну ногу. Бросив книгу на ящик, он подошел к окну, чтобы посмотреть на кладбище.

– Мне скучно. – Пайк наклонился, поставив локти на подоконник, чтобы показать свой зад. – Я здесь весь день, и ничего не происходит.

– Вздремни, – предложила я, и он снова приподнялась, переводя взгляд с Этюда, спящего на пике, на книгу у меня на коленях.

– Это заклинание или проклятие? – спросил он, и я напряглась, когда он сел на ящик рядом со мной.

Мои пальцы, пробегающие по списку ингредиентов, сжались в кулак.

– Проклятие. Я проверяю, чтобы убедиться, что это не нарушает мои правила белой магии. Я не занимаюсь черной.

Брови Пайка поползли вверх.

– Я думал, все проклятия черные.

– Ты и все остальные, – пожаловалась я, а затем добавила: – Нет. Большинство проклятий вызывают копоть, которая, по сути, является признаком того, насколько сильно ты нарушаешь баланс природы, но копоть не так уж плоха. На самом деле, она может быть полезна.

Он понимающе кивнул.

– Чтобы проклясть кого-то.

Спаси меня от кабинетных практиков.

– Полагаю, но проще и не противозаконно заставить кого-то добровольно принять это в обмен на то, что ему нужно. Количество копоти для проклятия зависит от того, насколько далеко ты нарушаешь законы природы. Например, если бы я наложила проклятие, чтобы обездвижить тебя, было бы только крошечное количество копоти, потому что неподвижность – естественное состояние, за исключением двухлетних детей и пикси. Но то, которое, скажем, наполнит твои легкие водой и убьет тебя, оставит много копоти, потому что попадание воды в легкие неестественно.

Пайк провел рукой по своим гладким щекам.

– Смерть – это естественное состояние, – сказал он.

– Не тогда, когда она вызвана магией, – сказала я. Он был слишком близко. Черт возьми, весь мой бок покалывало. – Это проклятие подтвердилось, – сказала я, вставая с коробок и подходя к комоду с мраморной столешницей. – Сделай мне одолжение и не стой у меня на пути, а?

– Конечно, хорошо.

Это не было сложным проклятием. Самое сложное было заставить жертву выпить зелье и, таким образом, не иметь возможности перепрыгнуть по линии без контрзаклятия. Но волосы у меня на затылке начали вставать дыбом, когда он встал, чтобы последовать за мной, стоя у моего плеча, когда я начала перебирать свое лей-линейное оборудование. Некоторое было совершенно новыми, подарок от мамы, когда она обновляла свою шкатулку для чар. Я была уверена, что где-то здесь видела бутылку Клейна, и почти забыла, что Пайк был рядом со мной, когда я открывала коробки и разворачивала металл и стекло.

– О, кристалл, – сказал Пайк, поднимая кристалл размером с мой кулак. – Своего рода фокус-покус, нью-эйдж-дерьмо, не так ли?

Мои брови поползли вверх от его явной насмешки.

– Кристаллы могут усиливать вибрации, заставляя кровь кипеть или замерзать, ослеплять тебя или сводить с ума. Если они идеально скроены, как этот, они делают обратное, позволяя разделять вещи, которые никогда не должны быть разделены. Как ауры в оболочках, или, может быть, душа от тела и разума.

Нахмурив брови, Пайк аккуратно завернул его в шелковый шарф и положил обратно в коробку.

– Насколько вы близки с Трентом? – спросил он, застав меня врасплох.

Я посмотрела на него.

– Кроме того, что мы любим друг друга? – воинственно сказала я. – Сядь. Ты стоишь у меня на пути.

Пайк издал тихий звук узнавания. Взяв книгу из одной из коробок, он отступил к кушетке. Его пальцы были шишковатыми от того, что он слишком много раз ломал их, и я подумала о его братьях.

– Я читал о тебе, – сказал он, его колени почти доставали до ушей на низком диване. – Что-то вроде «Знай своего врага».

Мне стало легче дышать, когда он был на другом конце комнаты.

– Это мило.

– Ты ненавидела его, – беспечно сказал Пайк, лениво листая книгу. – Он пытался убить тебя. Несколько раз. Говорят, он втянул тебя в крысиные бои. Что это за метафора?

«Ах вот ты к чему», – подумала я, наконец-то найдя свою ленту Мебиуса, надежно завернутую в золотистую шелковую ткань.

– Это метафора превращения себя в норку, чтобы украсть у Трента Каламака, быть пойманной и втянутой в крысиные бои.

Пайк оторвал взгляд от книги, провожая меня взглядом, пока я ставила искореженный металл на комод и возвращалась к коробкам.

– Черт, – наконец сказал он, и я нахмурилась.

– Ты умный, – сказала я, мне не понравилась его речь. – Будь более изобретателен в своих ругательствах.

– К черту это, – огрызнулся Пайк, и я улыбнулась, вспомнив Кистена. Кистен, однако, был гораздо более покорным. Живучим. Пайк был... кем угодно, только не таким.

Моя улыбка исчезла, и я вздрогнула при мысли о нем между простынями. Опустив голову, я искала свою алмазную пыль среди огарков свечей. Чертовы вампирские феромоны. «Продолжай себе это говорить, Рейчел. И, может быть, открыть еще одно окно».

– Мой отец и отец Трента работали в обход закона, чтобы найти лекарство от каскадного генетического сбоя эльфов, – сказала я, довольная, когда нашла бутылку Клейна и приложила к ней полоску Мебиуса. – Когда я родилась с распространенным, но смертельно опасным генетическим дефектом, Каламак Старший использовал те же незаконные генетические изменения, которые поддерживали жизнь его вида, чтобы исправить это, случайно разрушив эльфийское проклятие, созданное его далекими предками, чтобы совершить медленный геноцид демонов. Нас было двое, я и первые демоны, выжившие с тех пор, как на них было наложено проклятие более двух тысяч лет назад.

Пайк уставился на меня, его глаза были ровного карего цвета.

– Итак... – подсказал он, явно не понимая.

Опустив голову, я порылась в поисках чего-то своего, не ориентированного на ДНК, чтобы направить проклятие на меня. Ничто не казалось подходящим.

– Ведьмы – это недодемоны, – сказала я. – Способные размножаться верно, но когда все складывается правильно, результатом становится демон. До отца Трента это всегда приводило к летальному исходу, но поскольку он установил лекарство в моих митохондриях, я могу передать его дальше.

Я дернулась, когда Пайк щелкнул пальцами, свет понимания в его глазах заставил меня поморщиться.

– Вот почему у тебя так много влияния на демонов, – сказал он. – Они не могут убить тебя, пока у тебя не родится пара отпрысков. – Его губы приоткрылись, и я почти увидела, как реальность поразила его, когда он посмотрел на меня, на вещи, собранные на комоде, и снова на меня. – Святое дерьмо, ты действительно демон. Я думал, это пропаганда.

– Трудно сказать, не так ли, – кисло сказала я. Да, это была я. Демон, который не мог путешествовать по линиям самостоятельно или использовать лей-линию над водой, и должна была использовать дополнительное проклятие, чтобы не быть брошенной в Алькатрас моим недовольным... учителем? Наставником? Врагом? Я действительно больше не знала, кем был Ал. Самая заветная заноза в заднице?

– Ты будешь жить вечно, – сказал Пайк, и его задумчивый тон удивил меня. – Не несколько сотен лет.

Я не была уверена, к чему это приведет, и, нервничая, встала, чтобы открыть новую коробку.

– Полагаю так. До тех пор, пока никто не убьет меня врасплох. Дженкс хорошо заботится обо мне, но я так же уязвима, как и все остальные. – Я колебалась, подозрение росло тяжелым и густым. – И если ты сделаешь хоть одно движение, которое мне не понравится, я свяжу тебя проклятием, и ты будешь пускать слюни на пол.

Пайк улыбнулся на это, но улыбка выглядела настоящей, заставляя меня нервничать.

– Не буду. – Он откинулся на кушетку с книгой. – По крайней мере, до тех пор, пока Констанс не начнет интересоваться, почему я не позвонил. Я могу видеть убийц отсюда. – Он сокрушенно покачал головой. – Не знаю, почему ты не оставишь Цинциннати ей. Признаю, после того, как увидел тебя в действии, у тебя больше межвидового влияния, чем я думал, но это все еще без ОВ. Ты не можешь контролировать целый город Внутриземельцев без них.

Я пожала плечами, чувствуя, что мы вернулись на знакомую почву.

– Значит, я должна быть демоном и пугать всех, чтобы они вели себя хорошо? – сказала я, протискиваясь мимо старой расчески, разных носков и мягких игрушек, выигранных в Six Flags. Зачем они вообще у меня?

Пайк рассмеялся, раздражая меня.

– В тебе этого нет. Вампиры подчиняются страху. Ничему больше.

– Мммм, – сказала я, задаваясь вопросом, забыл ли он, что я угрожала разрубить его на куски и отправить к Констанс. Но его мнение обо мне задело, и я не могла удержаться от попытки причинить ему боль в ответ. – Жаль, что ты слишком боишься своих братьев, чтобы противостоять им.

– Я не боюсь своих братьев.

Я повернулась, с удивлением заметив, что его внимание было приковано к тонкому томику, который он нашел в моих вещах.

– Тогда мне жаль, что ты боишься, каких-то двух по-вампирски выглядящих сопляков в костюмах, которые сидели с тобой у «Флирта» и возились с твоими волосами. – Его взгляд метнулся ко мне, и я поняла, что была права, что они были его братьями. – Это делают демоны, – добавила я, стоя в центре комнаты и глядя на полку Биса. Из моего кольца на мизинце получился бы потрясающий объект, не фокусирующийся на ДНК. Оно было в шкатулке для драгоценностей, которая в настоящее время находилась у Биса. Дженкс попросил меня поставить ее там, и время от времени я слышала тихое позвякивание печальной музыки из «заводного танцора». – Они проникают в твой мозг и вытаскивают то, что тебя пугает. – Я усмехнулась, вспомнив бога с собачьей головой, в которого превратился Ал, чтобы напугать Пискари. Но я быстро протрезвела. По крайней мере, Ал больше не превращался в меня.