Текст книги "Праведные клятвы (ЛП)"

Автор книги: Киа Кэррингтон-Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 53

Доусон

Я выхожу из машины, поправляя свой костюм.

Прохожие смотрят на меня.

Половина из них, скорее всего, под действием какой-то неизвестной мне дряни. Я ненавижу это место. Я блядски ненавижу здесь буквально всё. Это место – прибежище для тех, кто пришел умирать. Будь то их собственная смерть или их жизнь отнимает кто-то другой. И я даже не могу их жалеть. Не тогда, когда эта мразь, живущая здесь, так охотно толкнула пятнадцатилетего в проституцию за пару долларов.

Я говорю Генри оставаться в машине. Он настаивает на том, чтобы пойти со мной, но я быстро отказываю ему. Он не из тех, кто привык к насилию. Хотя, с его навыками, уверен, что ему приходилось просматривать ужасающие фотографии и видео, но это совсем не то же самое, что увидеть хладнокровное убийство своими глазами.

Мой пистолет удобно устроился под костюмом. В таком месте, как это, его не заметят. Его легко забыть и так же легко убрать, как и меня когда-то. Я иду через заросшую траву к двери, которая еле держится на петлях.

Прошлой ночью Хани подарила мне момент передышки. Но я так и не смог отдохнуть, даже с ней в моих объятиях. Я был честен, когда сказал ей вчера, что однажды женюсь на ней. Я не хороший человек. И в глубине души я даже не тот, кого можно назвать привлекательным. Но я никогда не позволю ей оказаться в опасности.

Встреча с Тимоти в таком месте пробудила воспоминания о том, через что мы прошли вместе. Хотя я не знаю его мотивов, мне это не важно.

Две ступеньки скрипят подо мной, когда я поднимаюсь. Я уже позвонил Крю, чтобы организовать уборку, когда всё будет кончено.

Приоткрытая дверь пропускает ужасный запах. Я морщусь, поднося руку к носу. Заглядываю внутрь и вижу на полу коробку с наполовину съеденной миской хлопьев, но не слышу никаких звуков.

Я осторожно открываю дверь шире, и ужасный запах накрывает меня волной. Блядь, что это такое?

Я заглядываю в миску с хлопьями, которая выглядит свежей, словно её оставили всего несколько часов назад. Осматриваю маленький дом. Беспорядок. Мусор. Грызуны. Мебель разорвана и поломана. Я поднимаю пистолет и захожу в спальню. Виднеется край матраса на полу, и я толкаю дверь.

Моя кровь леденеет, когда я понимаю, что это за запах. На кровати лежит полуразложившееся, изъеденное тело женщины. Мой взгляд останавливается на рамке с фотографией рядом с кроватью.

Я узнаю ее.

Это Тимоти с женщиной, которую я помню. Она только начала вливаться в игру, когда я уходил. Лайла. Я снова смотрю на её останки. Соломенно-светлые волосы теперь имеют более грязный оттенок, чем на фотографии.

Мой телефон начинает вибрировать, и я смотрю на экран. Генри.

Здесь никого нет, и я поворачиваюсь, чтобы уйти, спотыкаясь о почти пустую бутылку ликёра. Это привлекает моё внимание к использованной игле на полу рядом.

Я подношу телефон к уху.

– Его здесь нет. Я выхожу.

– Знаю. Потому что он вернулся в город.

Не знаю почему, но слова Генри заставляют мою кровь стынуть.

– Где он сейчас? – спрашиваю я.

– Он в баре, где вы должны встретиться с Хани через час.

Гнев охватывает меня сильнее, чем любое чувство, которое я когда-либо позволял себе испытать.

Посягнуть на мою империю – это ошибка.

Подойти к моей женщине – это смертный приговор.

ГЛАВА 54

Хани

– Здесь занято? – спрашивает мужчина, прерывая меня, пока я делаю пометки о недвижимости, которую указала Дафна. Я поднимаю глаза от планшета и вижу мужчину в таких чёрных очках, что не могу разглядеть его глаза.

Я качаю головой и жестом предлагаю ему присесть, после чего снова сосредотачиваюсь на записях. От него исходит неприятный запах, но я стараюсь не обращать на это внимания.

– Красивый ресторан, – говорит он обаятельно, разглядывая красивый декор на потолке.

– Да, – отвечаю я, немного рассеянно. Не знаю почему, но меня начинает охватывать беспокойство. Я оглядываюсь через плечо на телохранителя, который с того момента, как я села, лениво листает газету, перед ним стоит нетронутое блюдо.

– Можно задать вам вопрос? – снова спрашивает он.

– Я сейчас занята и жду кое-кого, – как можно вежливее отвечаю я.

– Доусона? – уточняет он.

Теперь я смотрю на него по-настоящему, внимательно.

– Вы знаете Доусона?

Он с энтузиазмом кивает.

– Да. Мы знакомы уже давно. – В этот момент я замечаю лёгкий тремор, пробегающий по его телу, и слегка нечеткую речь. Я бросаю ещё один взгляд на своего телохранителя, но понимаю, что этот мужчина сидел к нему спиной всё время.

– А-а-а, – он качает пальцем. – Не советую устраивать сцену. – Он слегка приподнимает куртку. У этого ублюдка оружие. – Я не против сначала застрелить того плачущего ребёнка, а уже потом заняться тобой, если ты сделаешь резкое движение.

Экран моего телефона загорается, и я понимаю, что звонит Доусон. Это уже пятый раз, а я была так увлечена своим исследованием, что даже не заметила.

– Чего вы хотите? – спрашиваю я.

Он выглядит озадаченным этим вопросом.

– Чего я хочу? – Он обдумывает это, пока бармен подаёт ему заказанный ранее напиток. Его палец обводит край бокала в задумчивости. – Я не могу иметь то, чего я хочу. – В его тоне нет ни капли эмоций. – Я лгал, обманывал, убивал и спал с людьми, выдавая всё это за обаяние. И в итоге это ничего мне не дало. А Доусон получает всё, что хочет. Деньги. Власть. Репутацию. Симпатичную девушку.

Я сижу прямо, и со стороны это может выглядеть как деловая встреча. Я уже сталкивалась с попытками давления и манипуляций, но никогда – с кем-то, кто сидит рядом со мной с пистолетом, угрожая не только мне, но и окружающим. Этот мужчина явно не в своём уме.

– И что вам нужно от меня? – спрашиваю я.

Он усмехается. Его смех звучит бархатно, как у человека, привыкшего дарить удовольствие. Был ли он из эскорта? Впрочем, это не важно. Я должна выманить его отсюда, подальше от этих людей.

– Твой парень не сможет откупиться от этого, – с усмешкой говорит он.

И тут я понимаю, что он так сосредоточен на Доусоне, что даже не догадывается, кто я. Он нашёл меня, это да. Но любой, кто обладает хоть каплей разума, никогда не стал бы так открыто охотиться на меня, если бы знал, кто мой отец. Разве что он уже ходячий мертвец.

Я медленно поднимаю бокал и делаю глоток.

Он следит за движением, а затем одним махом осушает свой стакан.

– Ты сейчас пойдёшь в сторону туалета, но вместо этого пройдёшь через кухню и выйдешь с черного хода.

Я выдыхаю.

– Позволь угадать: в переулок? – говорю устало.

Это всегда чертов переулок.

– Похоже, ты не понимаешь всей серьёзности ситуации, – шипит он сквозь зубы, и я стараюсь сохранить спокойствие. Быстро оглядываю комнату, отмечая людей вокруг. Сколько человек он успеет застрелить, прежде чем мой телохранитель поднимется и застрелит его? Троих, может быть, четверых? Если он начнёт с телохранителя, то тут вообще начнётся хаос.

– Понимаю, – отвечаю я, осторожно прислоняясь к барной стойке. – Через чёрный ход. Я иду.

Он забирает мой телефон, пока я ухожу. Когда я поворачиваю за угол в сторону туалета, чувствую, что он в нескольких шагах позади. А, скорее всего, мой телохранитель следует за ним. По крайней мере, всё это переместится в другое место, убрав угрозу для других посетителей бара. Я иду через кухню, стараясь выглядеть так, словно я здесь хозяйка. Меня немного потряхивает, но это не страх – скорее, прилив адреналина. Неопределённость. Персонал кухни бросает на меня любопытные взгляды, но ничего не говорит.

Холодный воздух ударяет в лицо, когда я выхожу в переулок с психом, который идёт прямо за мной.

ГЛАВА 55

Доусон

Она наконец берёт трубку, когда я врываюсь в ресторан, едва не сбивая официанта, так что тарелки летят в воздух.

– Хани? – говорю я в телефон.

Впервые в жизни я испытываю настоящую, живую, яростную панику.

– Не совсем, – отвечает мужской голос на другом конце. Бах! Выстрел раздаётся в телефоне и сзади, в глубине ресторана.

Все мое тело леденеет, и ноги сами несут меня через кухню, сквозь крики и паникующий персонал, пока я вылетаю через чёрный ход.

Не может быть, чтобы она.

Нет.

Она не может.

Тимоти держит руку у плеча Хани, прижимая пистолет к её голове. Один из людей Крю лежит на земле, стонет, ранен в плечо.

Тимоти облизывает губы.

– А эта девчонка мелкая бойка штучка. Я уже прицелился, как она вмешалась.

Я медленно делаю шаг вперед, в переулок. Мои глаза встречаются с глазами Хани, и сердце бешено колотится. Несмотря на ситуацию, она выглядит чертовски раздражённой и сердито сдувает выбившуюся прядь волос. Какого хуя?

Сердце готово выпрыгнуть из груди, но её решительный вид напоминает мне, что она – Риччи. И с этим осознанием я успокаиваюсь, собираясь с мыслями.

– Брось пистолет, Доусон, – говорит Тимоти, снова облизывая губы.

Я расслабляю тело, стараясь не поддаться красной пелене перед глазами. Медленно вытаскиваю пистолет и кладу его на землю.

– Ты в порядке? – спрашиваю я у Хани.

Она кивает и почти рычит в ответ.

– Смотри на меня, мистер важная шишка, – рычит Тимоти.

Мой взгляд тут же возвращается к нему.

– Сколько визитных карточек мне пришлось оставить, чтобы ты наконец обратил на меня внимание? Господи! Ты так долго меня искал, – смеётся он истерично, и я понимаю, что это комбинация выпивки и того, что было в той игле.

– Отпусти Хани. Она здесь ни при чём. Это между нами.

– Наоборот. Почему ты получаешь всё, тогда как мы оба начали с нуля? Почему тебе досталась она? – громко спрашивает он.

Он сильнее прижимает пистолет к её голове, его рука дрожит. Паника вновь пытается овладеть мной, но я смотрю на Хани, которая остаётся полностью спокойной. Как только наши взгляды встречаются, она шепчет губами: «Пригнись».

У меня есть лишь доля секунды на действие, но у неё тоже. И доверие – незыблемо.

Я перекатываюсь в сторону, а она быстрым движением отводит его руку вверх. Пистолет снова выстреливает, и она перебрасывает его через плечо, пока его оружие скребёт по земле, а её каблук вдавливается ему в горло.

Он пытается схватиться за её ногу, но она сильнее давит ему на горло, пока он не начинает задыхаться.

Хани опасна и прекрасна.

Смертельно опасная и болезненно сладкая.

Я оказываюсь рядом с ней в считанные секунды, держа пистолет, направленный ему в голову.

– Ты… – пытается прохрипеть он, но я выпускаю пулю прямо между его глаз.

Хани отворачивается, медленно убирая каблук с его горла и отступая назад.

– Я только что купила этот чертов костюм, – с раздражением говорит она.

Моё сердце бешено колотится от всего, что только что произошло. И я зол. Пиздец зол. За пределами ярости.

Я хватаю её за лицо.

– Почему ты пошла сюда с ним? – требую я.

Она кажется настороженной. Вся её опасность тает вместе с уровнем адреналина, и передо мной снова та Хани, которую я знаю.

– Там были дети.

– Но ты могла… – Я в полном отчаянии и ярости. Я никогда не знал страха. Но сегодня я ощутил его как петлю на шее.

– Доусон, я здесь, – напоминает она мне, обхватив моё лицо мягкими руками. – Я умею давать отпор, помнишь?

И впервые за всю жизнь я благодарен её отцу. За то, что он заставил её научиться защищаться, когда я не мог этого сделать.

Мне не хватает воздуха.

Я не могу оторвать от неё взгляд.

– Я облажался, – говорю я с тоской.

– Эй. – Она с размаху даёт мне пощёчину, и это шокирует. – Мы сделали это вместе. Эта кровь на руках у нас обоих. Я не девочка в беде, Доусон. Мы преодолеваем все вместе, отныне и впредь. Понял?

Это холодная, жёсткая доза реальности, когда я смотрю в глаза этой неожиданно опасной женщине.

Щелчок взводимого пистолета заставляет нас обернуться в сторону двери.

– Да блядь.

ГЛАВА 56

Хани

Дикая, всепоглощающая буря горит в его глазах, когда он смотрит на меня. Восхищение и удивление. Я никогда не была милой. Может, снаружи – да, но внутри я всегда могла постоять за себя, и все бы это знали, если бы меня немного отпустили с поводка.

«Семья – это всё, и ослушаться главы – непростительно». Эти слова вбивали в нас с детства.

По крайней мере, пока мой отец не направляет пистолет на мужчину, которого я люблю.

Прежде чем я успеваю отреагировать, Доусон отталкивает меня назад и поднимает своё оружие.

– Папа! – кричу я. Во мне просыпается дикое, яростное существо, рвущееся наружу. Вдруг я понимаю всё, что выражает взгляд Доусона, не требуя слов. – Папа! – кричу я снова, и мой голос звучит так, словно это даже не я.

Доусон поднимает руку, как бы говоря мне не приближаться.

– Стой там, Хани.

– Ты ещё и смеешь поднимать пистолет на меня, мелкий ублюдок? – презрительно говорит мой отец.

Нет, не мой отец.

Человек, которого боятся люди.

Он выходит в переулок, за ним следуют двое его охранников с оружием наготове.

Мама кричит ему что-то из-за его спины, но он не слышит её. И меня. Я боюсь, что, если двинусь, отец спустит курок. Но я боюсь, что, если не встану перед Доусоном, он всё-таки это сделает.

Доусон улыбается, хоть и натянуто, прежде чем бросить свой пистолет в сторону, подальше от меня. Вероятно, он знает, что я бы направила его против собственного отца.

– Ты подверг мою дочь опасности, – рычит отец.

– Я люблю вашу дочь, – кричит Доусон. – И сделаю всё, чтобы её защитить. – Отец подходит к нему, прижимая дуло пистолета к его голове.

– Папа, нет, пожалуйста, – умоляю я. Мой голос охрип, ноги подкашиваются. – Пожалуйста, папа. Прошу тебя.

Все мои худшие страхи воплощаются в реальность.

Отец собирается убить мою первую любовь.

– Хотя вашей дочери не нужна защита, – добавляет Доусон, вдруг спокойно, смотря на меня с лёгкой улыбкой. Слёзы текут по моему лицу, и я не могу отвести взгляд. – Но согласен, что ей не следовало бы ходить за странными мужчинами в переулки.

Он что блядь серьёзно? Как он может шутить в такой момент? Но это одна из причин, почему я его люблю.

Я чувствую, как взгляд отца метается между нами. Мне не хочется отрывать взгляд от Доусона, но я должна посмотреть на другого мужчину, которого люблю. Того, кто наконец-то должен меня отпустить.

Я поворачиваюсь к отцу.

– Пожалуйста, папа, – умоляю я. – Он хороший человек.

Взгляд отца остаётся беспощадным. Эта сторона его характера никогда не была направлена на меня, но я не отступлю. На этот раз я буду бороться.

Постепенно его ярость угасает, и он опускает пистолет.

– Он ебаный американец, – разочарованно говорит отец.

Я выдыхаю с дрожью и бросаюсь к Доусону. Моя потребность коснуться его, поцеловать и снова признать его своим крайне серьёзна.

Он отвечает мне тем же.

Отчаянно и без оглядки.

Мы остаёмся в этом объятии несколько мгновений, пока голос Райи не раздаётся в переулке.

– Что за пиздец тут происходит? Мы возвращаемся из медового месяца ради… что это вообще?

– Уборка, – говорит Крю, проходя мимо моего отца и смотря на труп на земле. – Ты дал мне неправильный адрес, – обращается он к Доусону.

– Обстоятельства изменились, – пожимает плечами Доусон.

– И как ты собираешься замять это дело? – спрашивает Райя, уперев руки в бока.

Крю смотрит на неё, почти озадаченно.

– Ну, во-первых, этот ресторан принадлежит мне, как и все, кто здесь работает, а во-вторых, оказывается, у меня есть чертовски привлекательный адвокат по уголовным делам в качестве жены и напарника.

Райя с трудом сдерживает смех.

– Напарника? – И я понимаю, что их медовый месяц, похоже, подошёл к концу.

Я не могу не рассмеяться, когда напряжённая атмосфера сегодняшнего дня слегка разряжается. Мир, о котором я ничего не знала, но всегда была его частью, столкнулся с миром Доусона.

Мужчины выходят в переулок и начинают упаковывать тело.

Я наблюдаю за ними, положив голову на плечо Доусона. Он тоже внимательно следит за происходящим, его лицо жёсткое. Его тщательно отточенная маска снова на месте.

Мой отец подходит к нам, и я замираю, не уверенная, не передумал ли он насчёт того, что, вероятно, считает своей «щедростью».

– Не знаю, как это принято у вас, американцев, но у нас убийства предпочитают делать немного менее очевидными.

Райя бросает на отца выразительный взгляд, ведь правда в том, что Крю совершенно не скрытен. Он просто взял и застрелил босса Райи на её тридцатилетии в комнате, полной людей.

– Учту, мистер Риччи, – говорит Доусон, обнимая меня за талию.

Отец фыркает в его сторону.

– Но если ты собираешься заботиться о моей дочери, делай это правильно. По традициям.

От его слов сердце замирает от радости.

Наконец-то.

Я бросаюсь к отцу, обнимая его так, что он явно удивлён.

– Спасибо, папа.

– Он мне всё равно не нравится. Мальчик красавчик, – бормочет он, но я чувствую, что его мнение о Доусоне изменилось. Я отпускаю отца и становлюсь рядом с Доусоном, на своё законное место.

Это странный способ получить одобрение отца, но мне кажется, что другим способом никто бы не смог этого добиться.

– Почему ты выбросил пистолет? – спрашиваю у Доусона. – Мой отец собирался тебя убить.

Он улыбается, как будто ответ очевиден.

– Я знаю, как ты любишь свою семью, Хани. И их одобрение важно для тебя. В этом мире нет смысла, если я не могу быть рядом с тобой.

Я шлепаю его по плечу, чувствуя, как щеки начинают гореть. Мне нравится его ответ, но это немного смущает, и я хочу, чтобы это осталось только для меня.

В конце концов, Доусону нужно поддерживать свою репутацию.

ГЛАВА 57

Хани

Моё сердце колотится, пока они заканчивают установку вывески. Мне потребовалось шесть месяцев, чтобы построить это с нуля.

Стильная вывеска гласит «Honey and Bear». И через два дня у нас официальное открытие.

– Ты отлично справилась, – говорит Райя, положив руку мне на плечо в знак одобрения. Другая рука покоится на её животе, который только пару недель как начал показываться.

После их официального медового месяца Райю ждал сюрприз. А если точнее, «булочка в духовке». Неудивительно, что теперь она смирилась с мыслью о том, чтобы стать матерью. И хотя Крю может быть безжалостен, он стал чрезмерно осторожным и опекающим в отношении всего, что может навредить будущему ребёнку, включая полную реконструкцию одного из крыльев пентхауса. А Райя слегка сходит с ума от этого процесса.

Я получаю сообщение от Доусона и сразу открываю его. Там множество изображений игрушек и нижнего белья из его нового магазина под названием «Honey», и, юридически, я владею половиной. Я вошла в бизнес как партнёр, но Доусон заявил в прессе, что вдохновением для него выступила его «дорогая невеста».

Я смотрю на огромный камень на своём пальце. То, что я почти жена, должно бы ощущаться странным, но это не так.

Не когда рядом тот самый человек.

Даже если он самый желанный мужчина во всей Америке.

Он весь мой.

Навсегда.

Навеки.

Пока он утоляет моё сексуальное любопытство.

Кажется, что мой будущий муж мог взять на себя больше, чем способен осилить.

Но я не удивляюсь, когда ощущаю тепло у своего уха.

– Тебе нравится товар? – спрашивает Доусон. Я закатываю глаза, уже привыкнув к его умению подкрадываться сзади. Райя уже нашла себе занятие в магазине, а я была погружена в изображения игрушек, которые он прислал.

– Хм, – мурлыкаю я, обвивая его шею руками и заглядывая в его синие-синие глаза. – Всё зависит от того, умеет ли мужчина ими пользоваться. Надеюсь, он знает, как доставить мне удовольствие.

Его улыбка обещает непристойные вещи.

– Доусон. – Женский голос с русским акцентом привлекает его внимание.

Мы оба оборачиваемся к красивой женщине с двумя телохранителями по бокам.

– Аня, что ты здесь делаешь? – Доусон встаёт передо мной, защищая.

– Я ищу своего брата. Нам нужно поговорить.

По спине пробегает холодок. Эта женщина безжалостна и жестока, как те люди, кого я видела вокруг моего отца. Но эта женщина готова перевернуть мир с ног на голову. Доусон вежливо улыбается и кидает взгляд внутрь, откуда наблюдает Райя. Её охранники находятся рядом.

– Возможно, нам стоит поговорить наедине, – вежливо предлагает он, затем поворачивается ко мне. – Зайди внутрь на минутку. Ничего не случится.

– Кто она? – спрашиваю я.

Между нами нет секретов.

– Аня Иванова. Можно сказать, своего рода деловой партнёр. Я скоро зайду, Хани.

Я смотрю на женщину через его плечо – она смотрит на меня с минимальным интересом. Она потрясающе красива, из тех, чья красота словно нож, который может глубоко ранить.

Я вздыхаю, но понимаю, что это одна из тех деловых связей, с которыми Доусон не хочет, чтобы я была связана. Я целую его в щёку и ухожу в кафе. Райя смотрит через окно, когда я к ней присоединяюсь.

– Красивая, – комментирует Райя, потирая живот.

– Жестокая, – добавляю я. От Ани исходит нечто мощное и властное, когда она ожесточённо разговаривает с Доусоном.

Но так же быстро, как она появилась, она кивает в знак признательности и возвращается в стильный чёрный автомобиль.

Доусон заходит в кафе, колокольчик на двери звенит, пока он выдыхает.

– Всё в порядке? – спрашиваю я, внезапно почувствовав желание замесить тесто или увести моего жениха в подсобку.

– Нет. Нью-Йорк вот-вот перевернётся с ног на голову, – спокойно отвечает он. – Но нас это не коснётся.

Он подходит ко мне, резко подхватывая меня на плечо, и я вскрикиваю.

– Доусон!

– Я уезжаю на два дня, но у нас есть кое-что, что нужно наверстать до этого.

– Ну, я пойду, – растягивает Райя.

– Кажется, я прихватил одну игрушку, о которой ты давно просила, – обещает Доусон, хлопая меня по ягодице. – Не хочу, чтобы моя невеста становилась слишком распущенной, пока я в отъезде.

– Звучит заманчиво, – отвечаю я, обнимая его.

Не могу не вспомнить ту кладовку, с которой всё началось.

И как я горжусь собой и тем, как далеко зашла.

А также мужчиной, который намерен сделать меня своей женой…

… по моему собственному выбору.

Чего ещё может хотеть девушка?