Текст книги "Праведные клятвы (ЛП)"

Автор книги: Киа Кэррингтон-Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 14

Доусон

Неужели она просто выложила эту новость, будто это не важно?

Не знаю, чего она ожидала, но блядь я точно знаю, что не трахаю девственниц. Никогда не трахал и не собираюсь. С этим пора заканчивать – эта одержимость Хани должна прекратиться. Сейчас же.

Я понимаю, что для некоторых это фетиш, и именно на этом я зарабатываю кучу ебаных денег. Но меня это никогда не интересовало. Мне нравится заниматься сексом жёстко и быстро, а с девственницей так не получится – это травмирует её на всю жизнь. И я никогда не причиню ту же боль, которую мне приходилось испытывать снова и снова. Этому. Не. Бывать. Блядь.

Каким бы сильным ни было моё желание, я никогда не возьму её как девственницу. Я даже не могу понять, как такое возможно, что кто-то выглядящий, как она, до сих пор мог оставаться девственницей. Я ежедневно окружён красивыми женщинами и мужчинами, но она, определенно, самая красивая из них всех. Это её естественное обаяние и сияние притягивают других к ней.

Как я мог поддаться ему?

Блядь, наверное, в этом всё дело.

Такого бы никогда не случилось, если бы я заставил её подписать соглашение о неразглашении, потому что в моём контракте чётко указано, что нельзя лгать о своей девственности. Не то чтобы она мне врала. Просто я бы не подумал об этом спрашивать. Зачем, когда она так умело вставала на колени и брала меня в рот? Ну, по крайней мере, до того, как оставила следы зубов на моём члене. Но член дёргается при этой мысли, всё ещё желая, чтобы она закончила то, что начала.

Я отбрасываю эту мысль. Я не трахаю девственниц.

– Ты опоздал, – заявляет Лесли, когда я вхожу на встречу.

Хочу увидеть Хани.

Хочу её трахнуть.

И сбросить это напряжение, которое она вызывает в моем теле и мыслях. Я на грани срыва. У меня есть потребности, и это длится уже неделями. Блядь.

– Был занят, – рявкаю я.

– Дай угадаю, той горячей штучкой с мёдового цвета волосами, которая работает в магазине нижнего белья?

Я бросаю на Дафну злобный взгляд. Она играет в опасную игру, раскрывая что-то из нашего личного общения, даже Лесли. Я доверяю Лесли свои самые сокровенные секреты. Она – единственный человек, которому я доверяю в этом бизнесе, потому что была со мной на каждом шагу, помогая мне строить империю. В процессе она стала очень богатой женщиной.

– Нет.

Она презрительно фыркает, прекрасно понимая, что я лгу. И она одна из немногих, кому я позволяю разговаривать со мной так небрежно.

– Ты раздобыла больше информации о том, кто заявляет, что работает на нас? – спрашиваю, чтобы переключить её внимание и избежать дальнейших расспросов.

Её выражение лица мгновенно становится серьёзным.

– Нет, но мы работаем над этим. Я всё ещё не могу в это поверить, если честно. Он явно ищет смерти, раз использует твоё имя и пытается на этом заработать.

Моя челюсть напряжённо дёргается от мысли, что мы так и не приблизились к тому, чтобы найти этого человека. Да, прошло всего полдня, но мне всё равно. Я хочу видеть результаты.

– У нас интервью с новыми клиентами. Я уже провела два, пока ты был… занят, – насмешливо говорит Лесли. Я смотрю на неё безо всякого одобрения, и она едва сдерживает улыбку. – Несмотря на таинственного самозванца, бизнес должен идти своим чередом. – Естественно. Мы проверяем новых клиентов только раз в месяц, и это сегодня. – Первые двое были ужасны. – Она толкает, и ко мне скользят профили и результаты проверок их прошлого. – Им пришлось бы продать часть своего бизнеса или дома, чтобы позволить себе хотя бы одно свидание с нашим эскортом. А их желания – в лучшем случае обычные.

Я тяжело вздыхаю.

– Как, блядь, они вообще получили наши контакты, если они даже не достойны внимания?

Она скрещивает руки на груди – обычно она так делает, когда я начинаю повышать на неё голос.

– Ты знаешь, что бывает по-разному. Но думаю, следующий клиент будет с деньгами и, возможно, с теми связями, которые ты бы хотел иметь под рукой. Именно поэтому я попросила его подождать твоего возвращения, – говорит Лесли.

Это привлекает моё внимание. Лесли знает, что мне важны не только деньги, но и власть, влияние. Я люблю их, но информация и безопасность для меня ценнее.

Она кладёт досье на стол и мило улыбается.

– Может, это поднимет тебе настроение, даже если у тебя не получилось заняться сегодня сексом.

Мой взгляд резко перемещается на неё, но Лесли уже смеётся, направляясь к двери. Открыв её, она впускает мужчину.

Я сразу его узнаю – влиятельный и известный судья. Молодой, всего сорок лет, достаточно привлекательный и, что важно, богатый. Люди в его положении могут получить почти всё, что захотят. Мы часто работаем с влиятельными людьми, потому что наша компания известна своей осторожностью и конфиденциальностью. Они знают, что мы используем непоколебимые соглашения о неразглашении, и никакая информация не выйдет наружу, если только сам клиент не нарушит контракт. И, конечно, всем предельно ясно, что за нарушение договора действуют последствия.

Он заходит в комнату так, будто она принадлежит ему, проводит рукой по пиджаку, прежде чем сесть напротив и внимательно изучить меня так же, как и я его.

Я улыбаюсь и протягиваю руку для приветствия. Разница между нами в том, что он только начинает осторожно ступать в мир прибыльного бизнеса – для него это новое и захватывающее. А я в этом вырос. И уже сейчас вижу, что он готов щедро заплатить за то желание, которое привело его сюда.

Люди с деньгами всегда хотят купить то, чего не могут получить обычным путём.

– Я ценю, что вы нашли время для встречи, – говорит он.

– Мне приятно с вами познакомиться, – отвечаю я, доставая бутылку виски. Он слегка колеблется, но соглашается на стакан.

– Уверен, Лесли уже обсудила с вами все нюансы. Контракты и всё остальное. Учитывая ваш опыт, я уверен, что вы внимательно изучили всё.

Его грудь гордо вздымается. Мне всегда интересно наблюдать, как люди ведут себя, когда входят в этот мир. То, что я предлагаю, – это не просто эскорт-услуги, которые можно найти на любой улице.

– Очень тщательно составленный и непоколебимый контракт, – признаёт он, принимая стакан виски.

– Так что же привело вас сюда сегодня? – спрашиваю я.

Он облизывает губы и делает небольшой глоток виски, стараясь не закашляться от жжения.

– Мне кажется, у вас есть определённые аукционы, – говорит он.

Я складываю руки вместе и откидываюсь на спинку кресла.

В Нью-Йорке известны два типа аукционов, доступные лишь тем, кто может их себе позволить.

Аукционы Ivanov удовлетворяют почти любые потребности чёрного рынка.

И мои аукционы.

Аукционы Ivanov существовали задолго до моих, поэтому я заключил с ними сделку. Я выставляю девственниц на аукцион под своим именем и отдаю им часть прибыли, не нарушая их бизнес. Но я продаю только девственниц. То, что они получают от этой сделки, ничтожно по сравнению с деньгами, которые проходят через наши руки за предоставление этой услуги и, конечно, моей доли.

– И что вы надеетесь получить от этого конкретного аукциона? – спрашиваю я с прищуром. Никто ещё не путал наши два аукциона. И только избранные знают о существовании обоих. Возможно, он даже не подозревает о существовании брата и сестры Ивановых, но я всегда осторожен.

Он облизывает губы.

– Я хочу… – Он замолкает.

Я развожу руками.

– Вы вошли в мир удовольствий. Здесь нет осуждения. Только честный бизнес и предоставление услуг. Сомневаюсь, что вы прошли весь процесс проверки, чтобы здесь, в моём офисе, застесняться своих желаний.

Если люди не могут честно озвучить свои потребности, я не буду вытягивать это из них. С договором на руках мой бизнес в безопасности, независимо от того, удовлетворят ли они свои желания. Но они всегда удовлетворяют. Потому что желание – странная вещь, оно может преследовать вас каждый день, пока не будет удовлетворено.

Он кивает, выпрямляя спину и округляя плечи.

– Я хочу девственницу.

ГЛАВА 15

Хани

Я снова на кухне у Райи. На этот раз я работаю вместе с их шеф-поваром Лоусоном, с которым мне было приятно готовить последние несколько недель. Сегодня у нас семейный ужин – традиция, которую Райя ввела по пятницам, и Крю неохотно присоединяется к нам.

Уже стало привычным, что я готовлю, пока она разбирает рабочие дела. Райя сейчас в процессе открытия своей юридической фирмы, и я могу только представить, какой стресс она испытывает. Это так в её стиле – вернуться с собственной свадьбы и сразу же заняться открытием бизнеса. Но, несмотря на всё это, она всегда находит время, чтобы выслушать меня, когда я в этом нуждаюсь.

Иногда мои заботы кажутся такими незначительными по сравнению с её, но в то же время приятно просто поговорить. Я была лишена таких разговоров, когда она уехала из Италии много лет назад. Поэтому сейчас у меня странное ощущение, будто мы наверстываем ту сестринскую связь, которой нам не хватало.

Я режу свежие фрукты, пока Лоусон работает за моей спиной, готовя основное блюдо. Марко сидит позади Райи, читая газету с чашкой кофе перед собой. Я знаю, что ему здесь не нравится. Он постоянно ворчит что-то вроде «так по-американски» по поводу почти всего, что мы делаем или видим. Я чувствую себя виноватой из-за того, что остаюсь здесь дольше, чем планировала, ведь он скучает по своей семье. Несмотря на его явное нежелание находиться здесь, я заметила, что он ежедневно читает газету, а иногда залипает на журналы, полные драмы. Меня бы не удивило, если бы он тайно смотрел мыльные оперы по ночам в своей комнате. Эта мысль почти смешит меня.

– Я зарегистрировалась на Bumble, – говорю я, закидывая виноградинку в рот.

Райя протягивает руку, и я бросаю ей одну. Лоусон, похоже, всё ещё привыкает к нашему присутствию на кухне. Думаю, ему это даже нравится, хотя он часто остаётся молчаливым, особенно когда Крю дома.

– Ладно… – говорит Райя, жуя виноград.

– У меня уже несколько свиданий запланировано.

Она наклоняется за ещё одной ягодой и затем, обернувшись к Марко, спрашивает:

– Ты знал об этом?

Его руки сжимаются вокруг газеты, оставляя на ней складки.

– Мы все тщательно обсудили и я ясно дал понять, что не одобряю этого.

Райя тихо смеётся и снова смотрит на меня в ожидании.

– И на это я ответила, что мне нужно личное пространство, и я могу пойти на обычное свидание без угрожающей фигуры, нависающей надо мной.

Райя снова хихикает. Несмотря на властный характер Крю, ей удалось заставить его пообещать, что за ней не будет телохранителя. И если она смогла это сделать, то я тоже смогу, хотя бы на несколько часов.

– Я здесь, чтобы защищать тебя, – напоминает мне Марко.

Я закатываю глаза.

– Ты знаешь, что некоторые девочки на работе спрашивают, не мой ли ты парень, потому что всегда ждешь меня, чтобы забрать?

Оба непроизвольно содрогаются от нелепости этой идеи. У меня была похожая реакция, когда я впервые услышала это.

– Возможно, мне не пришлось бы быть таким навязчивым, если бы кто-то не сбегал тайком, – говорит Марко, облизнув палец и переворачивая страницу газеты.

Я моментально закрываю рот.

Райя поднимает брови.

– О нет, только не побег от внимательного Марко, – поддразнивает она и тянется за ещё одной виноградиной, но я шлёпаю её по руке.

– Учитывая, что человек, с которым она сбежала, не особо нравится твоему отцу, я счастлив, что у меня еще все пальцы на месте, – замечает Марко.

Мы с Райей одновременно смеёмся. Хотя Марко и не улыбается, я знаю, что ему тоже смешно. Он с нами с детства и, по сути, как дядя. Правда, слегка чрезмерно опекающий.

– Подожди, – говорит Райя. – Ты сбежала с Доусоном?

Я кладу нож на стол.

– Неужели так очевидно, что отцу он не нравится? – спрашиваю я. Я не видела, чтобы они разговаривали на свадьбе, но, видимо, все знают, как сильно мой отец его ненавидит.

Райя внимательно смотрит на меня, прежде чем обратиться к Лоусону и Марко:

– Можете оставить нас на минутку?

Лоусон колеблется, не желая прерывать подготовку ужина, но всё же уходит, дважды повернув блюдо.

– Есть что-то между тобой и Доусоном, о чём я должна знать? – спрашивает она. Я понимаю, что Райя совсем не в восторге. Знаю, что он опасный человек. Но, не ей меня осуждать – ведь она сама вышла замуж за такого же.

– Нет, ничего нет, – пожимаю плечами. Но я вспоминаю ту ночь, как он просто ушёл, и это заставило меня почувствовать, будто со мной что-то не так. Снова начинает закипать злость. Я не могла поговорить об этом ни с кем, и сейчас самое время. – Хотя… не знаю. Но одно я знаю точно: он меня дико раздражает.

Райя поднимает бровь и встаёт со стула.

– Похоже, для этого разговора нам понадобится выпивка.

Я облокачиваюсь на стойку, скрестив руки на груди, пока она наливает нам по бокалу.

– Слушай, парень горяч, хорошо? И, да, я уверена, что он будет потрясающим в постели, и я реально хочу попробовать. Просто правда, реально хочу.

Райя пытается сдержать смех, прикрывая рот рукой.

– Для меня это по-другому, Райя. Не смейся.

– Я смеюсь не над тобой, – говорит она. – Просто это то, что делает Доусон. Он пробуждает желания в людях. И я не буду говорить тебе, что нужно избегать его. Он мне нравится. Но, Хани, он никогда не сможет дать тебе то, что ты хочешь. Он не тот, кто ищет отношений.

– Может, я тоже не ищу отношений, – вызывающе говорю я. Она протягивает мне бокал, подняв бровь с намёком на сомнение. Ладно, может и ищу. Но я пока не уверена. Именно поэтому пытаюсь разобраться в себе.

– Я сказала Доусону, что я девственница, – признаюсь я, и она медленно делает глоток вина. – Когда он был у меня после того, как мы сбежали с работы.

Она снова садится напротив меня.

– И как он это воспринял? Он давил на тебя? – В её голосе слышится тревога. Я не могу не обожать её за это, хотя одновременно хочется понизить уровень её чрезмерной опеки.

– Нет, не давил. – Я продолжаю нарезать фрукты. – Но на твоей свадьбе я с ним немного… ну, не трахалась, но, ты понимаешь… кое-что было в кладовке.

– Я догадалась, что между вами что-то произошло, – признаётся она, и я чувствую благодарность за то, что она не считает меня глупой. Рада, что она просто слушает и даёт мне выговориться. – И как он отреагировал, когда ты сказала ему, что девственница?

– Он ушёл. И с тех пор я его не видела.

Она не выглядит удивлённой.

Боже, неужели быть девственницей в моём возрасте – это настолько отталкивающе?

– Ладно, настоящий вопрос – хочешь ли ты лишиться девственности с ним? Потому что, насколько я поняла, Доусон не подходит тебе, Хани.

И, несмотря на всю мою злость на Доусона, слышать это немного больно. Я знаю, что это не логично. И знаю, что она говорит правду. Но не могу ничего поделать с тем, насколько меня к нему тянет.

– Что ты имеешь в виду?

– Он продаёт девственниц, Хани. У Доусона были бы определённые ожидания. Я никогда не видела, чтобы он проявлял интерес к женщине, если это не связано с его работой. Думаю, он, возможно, сделал тебе одолжение, не лишив тебя девственности. Я знаю, что ты больше не хочешь ждать до брака, и это нормально, но это не значит, что это не должно быть с кем-то особенным.

Я тяжело вздыхаю. Потому что Райя – полная противоположность всему этому. Они с Крю занимаются сексом постоянно, и она всегда использовала мужчин для секса, когда ей это было нужно. Так почему я не могу так же? Даже сейчас Райя видит во мне эту «сладкую и невинную» девочку. И это раздражает, хотя я знаю, что она не вкладывает в это ничего плохого.

– Он как-то намекнул на это, – говорю я, немного разочарованная. Чёрт, как я вообще до этого дошла? В Нью-Йорке тысячи мужчин. Обычных мужчин. Мне нужно просто окунуться в мир свиданий с одним из них.

– И что ты собираешься с этим делать? – спрашивает Райя.

– Ничего. Совершенно ничего.

Я улыбаюсь. Мне не нужен мужчина, который не хочет меня из-за одной простой вещи. Ну да, у меня не было секса, но и что с того? Почему это так важно? Я, вероятно, уже давно лишилась девственности, ведь я занималась множеством других вещей. И что теперь, раз не было проникновения, это делает ситуацию более запретной?

Да ну и хуй с ним.

ГЛАВА 16

Хани

Наверное, не самое умное решение – рассказывать незнакомцу, где я работаю. Осознаю это, когда он заходит в магазин раньше, чем я ожидала, и направляется прямо ко мне, пока рядом стоит мой менеджер.

Это неловко.

К счастью, Алана – просто потрясающая. Она отпустила меня пораньше, поскольку у нас было не много клиентов. Но когда я объяснила ей, что Марко – далеко не мой парень, и что это будет моё первое свидание в Нью-Йорке, она явно удивилась. Более того, теперь она чуть ли не силой выпихивает меня на это свидание, потому что хочет прожить его через меня.

И вот я сижу напротив него, а он смотрит на меня, будто я – его ужин. Фуу. Спасибо, но нет.

Честно говоря, выглядит он неплохо. Явно ходит в зал, одежда сидит на нём в обтяжку, улыбка тоже ничего. Но чем дольше я сижу с ним за одним столом и наблюдаю за его ухмылкой, тем больше это начинает пугать. Мои мечты о том, как пройдёт первое свидание, рушатся с каждым мгновением. В этих приложениях вообще кого-то проверяют? Я точно скачала самое популярное. Но как оно выдало… вот это?

– Так, ты носишь вещи из своего магазина под одеждой? – Он кивает на моё платье.

– Прости? – возмущённо поднимаю бровь.

– Да просто, я видел кое-что синее, что смотрелось бы на тебе шикарно.

По моей коже побежали мурашки.

– Нет, не ношу.

Хотя на самом деле ношу, но ему об этом знать не нужно, потому что он никогда в жизни не получит шанса этого увидеть. Ни за что.

Блядь. Как я оказалась в такой ситуации? Сейчас я даже хотела бы, чтобы Марко стоял за моей спиной – хотя бы можно было бы посмеяться над этим потом.

– Я могу купить тебе что-нибудь. У тебя же скидка, да? Знаю, там всё дорогое.

– Я как-нибудь справлюсь, – отвечаю, поднося бокал вина к губам.

– Ты почти допила. Хочешь потом ко мне? Выпьем что-нибудь на ночь?

– Нет, – отвечаю прямо. Мне не хочется давать ему ложных надежд. Я вижу, что из этого ничего не выйдет. Хочу, чтобы это закончилось… желательно, чтобы уже час назад.

– Нет? То есть ты думаешь, что можешь бесплатно поесть и не придётся ничего давать взамен? Вот это наглость, – заявляет он.

Я почти шокирована. Хотя, нет. Он выглядит как один из этих. Мудак!

– Я оплачу свою половину, – предлагаю я. Я сталкивалась с разными мужчинами, но вот это, что сидит передо мной, даже мужчиной назвать нельзя. Это мальчик. В лучшем случае, инфантильный парень. Теперь понимаю, почему мои подруги в Италии так часто жаловались на свои свидания. И вдруг мне становится ясно, что я особо ничего и не упускаю.

– Я в туалет, – не стесняясь, сообщает эта говорящая задница, встаёт и, лавируя между столиками, уходит. Я сижу с бокалом вина, смотрю на его пустую тарелку, потом перевожу взгляд на свою пасту, к которой я почти не притронулась. Ужин хорош ровно настолько, насколько хороша компания.

– Мисс, ваш счёт, – официант заставляет меня поднять взгляд.

– Я жду, пока вернётся мой спутник, – отвечаю ему.

– Мисс, он ушёл и сказал, чтобы я передал вам счёт.

Гнев вскипает во мне, но я стараюсь сохранить спокойствие, особенно на людях. Вот же ебаный мудак.

Я вежливо улыбаюсь, беру счёт и кладу свою кредитку в папку, после чего передаю её официанту.

Когда он возвращается, его лицо выражает извинение.

– Я просто хотел вам сказать, что он уже дважды так поступал с другими девушками. Ещё раз извините, мисс.

Две другие девушки.

Вот же хуесос.

Могу поспорить, что они тоже не захотели спать с ним. Я беру свои вещи и встаю. Когда задвигаю стул, чувствую, что на меня кто-то смотрит. Поднимаю глаза и замечаю его – не моего сбежавшего кавалера, а Доусона. Он сидит за столиком с тремя женщинами и одним мужчиной. Конечно, он здесь. Почему бы Доусону не быть здесь? Я поднимаю подбородок, разворачиваюсь и выхожу.

Плевать, если это выглядит унизительно.

Пусть тоже идет нахуй.

Мужчины – отстой.

ГЛАВА 17

Доусон

– Кто это был? – спрашивает Лесли.

– Никто, – отвечаю я, наблюдая, как Хани покидает ресторан.

– Это же та девушка из магазина? – уточняет Дафна.

Лесли ухмыляется, когда начинает понимать, что к чему.

– Красивая, – добавляет Лесли. – Не похоже на тебя, чтобы ты трахал сотрудницу. Надеюсь, она подписала контракт.

Я не утруждаю себя объяснением, что контракта нет. А она не настаивает. Да и зачем? Между мной и Хани ничего нет. И быть не может.

– Узнай, с кем она ужинала, – говорю я Генри.

Мы здесь, чтобы обсудить проблему с незнакомцем, использующим моё имя и название компании, и Генри копает для меня информацию. Как и говорил Крю, его личность трудно установить. Даже уличные камеры не смогли заснять его чётко, и он использовал общественный транспорт, так что зацепок вроде номера машины тоже нет.

Но Генри хорош в своём деле – он молод и жаждет проявить себя. Он кивает и достаёт телефон, и я знаю, что он уже взламывает систему бронирования ресторана.

– Почему тебя волнует, с кем она ужинала? – с ухмылкой спрашивает Лесли.

– Даже мой контракт не эксклюзивен для Доусона, – шепчет Дафна Лесли, и обе смеются.

– Лесли, – поворачиваюсь к ней, глядя прямо в глаза, – ты можешь получать от меня многое, и я нахожу тебя полезной, но я всегда могу найти тебе замену.

– Не можешь, и ты это знаешь, – она поднимает свой бокал и чокается с Дафной.

Мог бы. Но, чёрт, будет трудно найти кого-то, кто справлялся бы с её задачами так же хорошо.

– Нашёл его, – объявляет Генри и показывает мне фотографию мужчины, который выглядит точно так же, как тот, с кем сидела Хани. Я наблюдал за ней с того момента, как она вошла. Сначала она улыбалась, но вскоре это изменилось. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не вмешаться.

Хани для меня ничего не значит, но когда этот тип оставил её с оплатой счёта? Так нельзя обращаться ни с одной женщиной, и он скоро усвоит этот урок на собственной шкуре.

– Пошли, Генри, поедем прокатимся.

– Доусон, – предостерегающе произносит Лесли. Я игнорирую её, бросая свою кредитную карту на стол.

– Леди, наслаждайтесь вечером. Говорят, здесь особенно хороша маргарита «в аквариуме».

Дафна визжит от восторга и вешается на Лесли, и я понимаю, что она делает это специально, чтобы отвлечь внимание Лесли от меня. Чувствую взгляд Лесли, прожигающий мне спину, когда Генри и я покидаем ресторан.

Этого типа оказалось легко отследить – он держит свой профиль в социальных сетях открытым и отмечается в каждом заведении, куда приходит.

Настоящий дебил.

Далеко он не ушёл – в ближайший бар, в паре кварталов отсюда. Я сразу нахожу его, разговаривающего с женщиной, которая по языку тела явно хочет, чтобы он убрался от неё подальше. Но он, видимо, слишком туп, чтобы это понять.

Подхожу к женщине, встаю между ними и с улыбкой говорю:

– Твоя подруга попросила меня спасти тебя.

Её глаза расширяются от удивления, и она быстро кивает, а затем наклоняется и шепчет:

– Спасибо, – после чего стремительно уходит.

– Чувак, это было совсем некруто. Я бы её точно подцепил, если бы ты не вмешался, – недовольно бормочет он.

– Ты так думаешь? – поворачиваюсь к нему лицом.

Он кивает. Этот идиот явно из хуесосов, которые не вышли из состояния школьного кумира, звезды футбольной команды, и до сих пор уверены, что все вокруг их хотят.

Как же он ошибается.

– Да, она явно была заинтересована. А потом влез ты, – он качает головой. – Блядь, уже второй облом за вечер.

– Второй? Неудачный вечер, – замечаю я.

Он проводит рукой по волосам.

– Да уж. Первая оказалась сукой, даже не захотела подумать о том, чтобы поехать ко мне после ужина.

Я продолжаю улыбаться, пытаясь сдержать гнев, который пульсирует под кожей.

– Возможно, тебе будет интересно моё предложение. У меня снаружи есть группа женщин, готовых потрахаться, если ты за этим сюда пришёл. А не эти дерганые суки, – я оглядываюсь по сторонам, будто включая всех женщин в помещении в своё презрительное замечание, и внутри меня всё сжимается от собственных слов.

Он явно пропустил урок по уважению к женщинам.

Но это ничего.

Я здесь, чтобы его преподать.

Некоторые учатся только жёсткими методами.

– Правда? Чёрт, мужик, ты крут! – Он хлопает меня по спине, и мне приходится собрать всю свою волю, чтобы не врезать ему в лицо. Он следует за мной, когда я встаю и начинаю двигаться сквозь толпу.

– У тебя было свидание сегодня? – спрашиваю я.

– Да, она была горячая. Но не особо охотно шла на контакт, понимаешь? Ей нужен урок, как радовать и уважать мужчин.

Он не задаёт вопросов, когда мы выходим через задний вход бара, и дверь захлопывается за нами. Только мы вдвоём в заброшенном, заваленном мусором переулке.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

– Некоторые женщины – просто суки. Они разве не понимают, что мы здесь только ради того, чтобы наши члены обслужили? И чтобы потрахаться.

Он качает головой, и только тогда его взгляд начинает скользить по сторонам. Когда его глаза снова возвращаются ко мне, он спрашивает:

– А где девки?

И прежде чем я успеваю себя остановить, мой кулак врезается ему в лицо. Он отступает назад, и я снова бью его, наблюдая, как один из его передних зубов вылетает вместе с кровавой слюной.

Он кричит, держась за рот, из которого струится кровь.

– Ты думаешь, нормально неуважительно относиться к женщинам? А оставлять их оплачивать счёт? – говорю я, едва сдерживая ярость.

– Пошёл ты! – орёт он и бросается на меня.

Я быстро отхожу в сторону, и его ярость толкает его вперёд, он не успевает остановиться, когда я выставляю ногу и ставлю ему подножку. Он падает лицом вниз, и раздаётся громкий хруст, когда его нос встречается с асфальтом. Сначала мне кажется, что он отключился, но затем он стонет и перекатывается на спину.

Плохой ход. Я поднимаю ногу и смотрю на него с презрением.

– Если я узнаю, что ты хоть раз снова так неуважительно обошёлся с женщиной, получишь пулю в лоб, – говорю я, резко опуская ногу ему между ног. Я морщусь, услышав хруст, зная, что это самый адский вид боли. Но уверен, что он причинял боль и похуже. Такие, как он, не слушают, когда женщина говорит «нет».

Он всхлипывает, по его лицу текут слёзы, а я наклоняюсь и вытаскиваю его бумажник. Достаю оттуда пачку пятидесятидолларовых купюр и его кредитную карту.

Взяв деньги, я ухожу, бросая его кошелёк на землю, и возвращаюсь в бар. Подхожу к барной стойке, швыряю его карту и смотрю на бармена.

– Пробейте все напитки этой картой.

Бармен кивает, как будто понимает, что произошло в переулке, но ничего не говорит, просто принимает карту. Я выхожу, не говоря больше ни слова. Протягиваю Генри пачку пятидесятидолларовых купюр и говорю:

– Отправь это Хани.

Он знает, о ком речь. Он оглядывается через моё плечо, как будто ожидает, что тот парень вот-вот появится. Поняв, что этого не случится в ближайшее время, Генри кивает и уходит, не задавая лишних вопросов.