Текст книги "За красоту убивают"
Автор книги: Кейт Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 4
У меня перехватило дыхание.
– Что?! – воскликнула я. – Кто умер? Когда?
– Давай поговорим об этом в другом месте, – мягко предложила Дэнни. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас услышал.
Она провела меня в салон в дальнем конце холла. Центральная дверь была приоткрыта, и, идя через холл, я заметила двух полицейских, разговаривавших на крыльце, фонари на фасаде освещали их лица. Как только мы с Дэнни оказались в салоне, она прикрыла раздвижные деревянные двери, включила две настольные лампы и с помощью пульта зажгла в камине газ.
– Давай рассказывай про другую смерть, – напомнила я, когда мы опустились на диван.
– Это случилось в июле прошлого года, – уныло начала она. – Мужчина, пришедший на массаж, умер от сердечного приступа в раздевалке.
– В его смерти было что-то подозрительное?
– Нет-нет. Я не имела это в виду, – отмахнулась Дэнни. – Ему было под семьдесят, и вскрытие показало, что у него был слабый сердечный клапан, такое часто невозможно диагностировать. Но две смерти здесь… Того и гляди люди начнут говорить, что гостиница наша проклята.
– Полиция проводила расследование?
– Да, все тот же детектив Бек. Умерший мужчина – Уильям Литхауэр – был заметной фигурой, и его жена и сын изготовились тогда к бою, грозились подать на нас в суд, но никаких оснований к тому не имелось. Все, кто приходит к нам на процедуры, подписывают бумагу, в которой говорится, что мы не несем ответственности в подобных случаях – разумеется, за исключением халатности персонала. И полиция ничего не нашла.
– А какое впечатление произвел на тебя Бек? – спросила я. Мой голос прозвучал до странности бодро.
– Он может быть грубым, но очень дотошен. Он побеседовал со многими в спа и, похоже, не пропустил ни одной детали.
– На первый взгляд два этих дела вовсе не связаны между собой, – заметила я. – Мы даже не знаем, чье тело лежало там сегодня ночью.
– Я почти уверена, что это Анна, – скорбно проговорила Дэнни. – Детектив Бек попросил у меня номер телефона, по которому ей можно звонить в экстренных случаях, потому что в шкафчике, в раздевалке персонала, нашли ее сумочку… И кроме того, Анны нет в ее комнате.
– До этого ты обмолвилась, что у Анны на девять часов был записан клиент. Вечером именно она должна 6ыла запереть спа?
– Да. Джош, менеджер, обычно уезжает в шесть и запирают спа Пайпер или Анна. Сегодня вечером должна была работать Пайпер, но Анна, вполне возможно, поменялась с ней сменами.
– Ты звонила Джошу?
– Нет, я не могла, пока там сидел полицейский. Я обязательно позвоню ему рано утром. Для него это такой же удар, как и для меня.
– Интересно, появятся ли у него какие-то соображения по поводу личности преступника?
– Ты думаешь, это может быть один из сотрудников спа? – спросила Дэнни в отчаянии.
– Меня не покидает чувство, что этот человек или работает в спа, или хорошо в нем ориентируется. Он мог быть близким Анне человеком… или даже клиентом. Иначе откуда он узнал про майлар?
Дэнни закрыла ладонями лицо. Когда же она отняла их и открыла глаза, во взгляде ее была мольба.
– Бейли, ты должна мне помочь. Прошу тебя.
– Конечно, я помогу тебе, Дэнни. Ты же знаешь, что можешь на меня положиться.
– Нет, я хотела сказать, тебе придется выяснить, кто это сделал. Твоя мать рассказала мне, как прошлой весной ты раскрыла то убийство, помнишь, няни твоей начальницы? Если полиция не найдет убийцу Анны, гостиницу и спа придется закрывать.
Разумеется, она была права. Если убийство не раскроют по горячим следам, дело ее жизни пострадает. И одна-то смерть вызвала массу толков, но теперь их уже две! И хотя одна была несчастным случаем и только вторая убийством, люди невольно соединят их, решив, что в гостинице и спа действительно происходит что-то плохое – как в той гостинице «Шайнинг». Внезапно сквозь гудение газовой горелки в камине в голове у меня всплыли последние слова матери перед отлетом: «Присмотри там за Дэнни. Я за нее волнуюсь».
– Сделаю все, что смогу, – пообещала я.
– О, Бейли, спасибо тебе, – сжала мою руку Дэнни.
– Послушай, не знаю, что мне удастся узнать до понедельника, но, раз уж я живу здесь, в гостинице, может, я и смогу что-то выяснить. Скорее всего люди с большей охотой будут говорить со мной, нежели с полицейскими. Нам только нужно не вмешиваться в их расследование, а этому Беку я не скажу, что задаю вопросы. Поверь, ему это совсем не понравится.
– Отлично. И поскольку я так и так запланировала беседу с Джошем, давай начнем с него. Я скажу ему, что мы не стали ничего отменять, раз уж ты сюда приехала.
– Прекрасная мысль. Теперь расскажи мне про обеспечение безопасности спа. Что и как у вас запирается?
– Задняя дверь заперта всегда… Во всяком случае, так должно быть, – объяснила Дэнни. – Главный вход запирают после приезда последнего из местных клиентов, а дверь, ведущая непосредственно в гостиницу, запирается обычно после того, как все наши гости займут свои номера.
– У кого есть ключи?
– Есть комплект у меня, у Джорджа, у Джоша, у Пайпер и Анны, поскольку они помощники менеджера. Комплект у управляющего гостиницей… Кстати, его сейчас в городе нет, он уехал на свадьбу.
Поднявшись с дивана, я прошествовала к камину. Мне хотелось погреться, но газовое пламя давало слишком мало тепла – все равно что обогревать зад свечкой.
– Конечно, убийца не обязательно должен иметь ключ, – размышляла я. – Анна могла впустить его, когда ушли остальные клиенты. Что ты знаешь о ней как о человеке?
Оказалось, немного. Анне, по словам Дэнни, не исполнилось еще и сорока лет, она была привлекательная, одинокая и весьма замкнутая женщина. Как и Пайпер, она жила тут же, при гостинице. Приехала сюда год назад с Манхэттена, где обучалась массажу, а до этого где только не жила. В личном деле Анны значился лишь один контактный телефон на случай непредвиденных обстоятельств: ее сестры во Флориде.
Дэнни сходила в свой кабинет и принесла групповой снимок, на котором была и Анна. Она оказалась не просто привлекательной, в ее внешности было что-то искушающее сексуальное. Темные глаза и темные волосы – коротко стриженные и провокационно растрепанные, а в объектив камеры она смотрела так, словно собиралась соблазнить фотографа. Сравнив ее с другими людьми на снимке, я прикинула ее рост – пять футов четыре или пять дюймов. Фигура у нее была роскошная. За такое тело и убить не жалко, подумала я, разглядывая изображение, и тут же мысленно застонала, осознав свою мысль.
– У нее был друг?
– Некоторое время назад между ней и Эриком, нашим сотрудником, явно что-то происходило, но, как видно, их роман оказался непрочным. Он индеец во втором поколении, очень спокойный. Трудно представить, что он мог затаить на Анну зло.
– Полиция как раз на нем и сосредоточится, раз он работал вместе с ней в этот вечер. У нее потом появился кто-то другой?
– Летом мы взяли нового тренера по теннису, и в последнее время я замечала, что он около нее крутился, но я понятия не имею, было у них что-то или нет. Ты же меня знаешь, я люблю общаться с людьми, но Анна на контакт не шла. Она сторонилась людей.
Я поинтересовалась, типично ли это для женщин ее профессии, и Дэнни объяснила, что, по ее наблюдениям, массаж как профессия привлекает несколько типов женщин. Есть «матери всего сущего», для которых массаж всего лишь еще один способ общения с людьми. Были такие, которых Дэнни относила к типу йогов, – вольные духом, полностью поглощенные заботой о своем теле, и для них мысль о работе в конторе, вообще в любых рамках, была невыносима. А еще имелись стреляные воробьи – женщины, ищущие все равно что, лишь бы это сделало их счастливыми. Анна, по ее мнению, сочетала в себе два последних типа.
– Как она ладила с людьми, с которыми работала?
– Я знаю, что многие тоже считали ее замкнутой. Когда Анна сюда приехала, она подружилась с одной женщиной, но та уехала прошлой зимой, вообще из города. Существовало… Нет, это не имеет значения.
– Скажи.
– Понимаешь, между женщинами – сотрудницами спа существует что-то вроде соперничества за число постоянных клиентов. У Анны и у Пайпер их было гораздо больше, чем у других, и это вызывало у них обиду, особенно в отношении Анны, потому что она работает у нас всего год. В какой-то степени из-за ее успехов Джош назначил Анну помощником менеджера всего через девять месяцев.
– Кто-нибудь обижался больше других?
– Корделия, – после паузы произнесла Дэнни. – Это одна из тех, кто работает здесь несколько лет. Она очень, очень квалифицированная массажистка. Относится к типу «матери» и вынослива как вол. Но, понимаешь, сила не всегда главное. Иногда массажист владеет чем-то еще – техникой гипноза, например, – и это нравится людям даже больше, чем сильные руки. Подозреваю также, что Корделия любит поболтать, а большинство клиентов этого не выносят.
Слушая Дэнни, я обратила внимание на ее измученный вид, осунувшееся лицо и круги под глазами – ей нужно было как следует выспаться. Я предложила на этом закончить разговор и возобновить его утром. Она рассеянно согласилась, внезапно погрузившись в свои мысли.
– В чем дело, Дэнни? – спросила я. – Ты что-то от меня скрываешь?
Она посмотрела на меня, растерянно нахмурившись.
– И да и нет, – наконец решилась она. – Кое-что меня действительно тревожит, но умолчала я об этом лишь потому, что не знаю, в чем тут дело. Последние несколько месяцев меня не покидает ощущение, что в спа творится что-то непонятное. Я пыталась проводить там побольше времени, но ничего конкретного не заметила.
Так вот на что намекала моя мать, когда говорила, что беспокоится за Дэнни.
– А нельзя ли поподробнее? – попросила я.
– Понимаешь, я улавливаю какие-то флюиды. Они идут от Джоша и некоторых других, включая Пайпер, Анну и еще одну девушку, Лорен, но в августе она переехала на Гавайи. Я ловила взгляды, которыми они обменивались, когда я находилась в спа, словно у них был какой-то секрет. Если я предлагала им помощь, они от нее отказывались.
– Ты говорила об этом полиции?
– Нет. А что я могла сказать – что меня одолевают дурные предчувствия?
– Как идут дела в спа?
– Великолепно. Поэтому я ничего Джошу и не говорила. Он здесь всего два года, и спа при нем стало пользоваться бешеным успехом, особенно в последний год, когда мы внесли некоторые изменения в оформление интерьеров. Поэтому о нерадивости или халатности не может быть и речи. Джош очень вспыльчив и, боюсь, выйдет из себя, если я предъявлю ему обвинение, ни на чем конкретно не основанное.
– Интересно, а не воруют ли они деньги? Ты проверяешь счета и документы?
Дэнни ответила, что проверяет, но не так тщательно, как следовало бы. Я пообещала, что утром непременно взгляну на ее финансовые записи – не выскочит ли что-нибудь неожиданное. Это дало бы мне в руки конкретный повод для немедленной атаки.
– Кстати, а когда возвращается Джордж? – спросила я Дэнни, выключавшую свет.
– Завтра. Сегодня вечером я пыталась дозвониться до него по сотовому, но он, видимо, отключил его на ночь.
Комната Дэнни находилась на первом этаже. Подождав, пока за ней закрылась дверь, я поспешила по коридору к центральной лестнице, ведущей на второй этаж. Хотя весь коридор был освещен, в дальнем конце его сгустились тени, и я быстро отперла свою дверь, захлопнула и закрыла на задвижку.
Скинув туфли и одежду, я повалилась на кровать. Меня захлестывало такое количество всевозможных эмоций, что трудно было определить, какие из них главные, а какие присоединились по ходу дела. На первом месте, несомненно, была печаль и вина в связи со смертью Анны. Если бы я сообщила вовремя о том глухом звуке! Может, это не спасло ей жизнь, но помогло бы задержать убийцу. Еще меня очень беспокоила Дэнни. Если полиция не найдет ближайшее время убийцу, это событие действительно нанесет удар по бизнесу. Я должна сделать все, чтобы ей помочь.
И не только ради Дэнни. Ради моей матери тоже. Что тут скажешь? Она попросила меня помочь, а я испытывала настоятельную потребность сделать ей приятное. Не то, чтобы она хоть раз заставляла меня быть примерной дочерью, но в первые годы после смерти моего отца он часто бывала сдержанной и отчужденной, и я из кожи вон лезла, чтобы ее порадовать. Старые привычки изживаются с трудом.
Кроме того, я испытывала некое дежа-вю. Пять месяцев назад я помогла своей начальнице по «Глянцу» Кэт Джонс, когда отравили ее няню. Тогда я подвергла свою жизнь опасности и знала, что сейчас, играя в детектива в случае с Дэнни, опять могу вляпаться в крупные неприятности. Но я решила: если я могу что-то сделать, значит должна хотя бы попытаться ради Дэнни и ради Анны.
Лежа на кровати, словно огромная бесформенная клякса, я начала различать еще одно чувство – жалость к себе. Я приехала в спа, чтобы меня здесь понежили, отвлекли от любовных драм и несостоявшейся личной жизни, и вот теперь я оказалась еще более одинокой, чем была. Как славно было бы позвонить сейчас какому-нибудь мужчине! Особенно Джеку Херлихи. Будучи психоаналитиком, он умеет слушать, обладает даром вытащить все твои мрачные мысли на свет божий, и ты получаешь возможность понаблюдать, как они усыхают до размера горошины. Он не рассердился бы, если бы его разбудили в два часа ночи, и выслушал всю эту леденящую душу историю.
Я тут же обругала себя за то, что вспомнила о Джеке и – что еще хуже – пытаюсь его романтизировать. Этот человек обманул меня, причем самым пошлым образом. Как-то раз я прочла в «Глянце», что если вы тоскуете по бывшему другу, легко прогнать это чувство, представив его в глупой ситуации. Я мысленно представила Джека гуляющим по улицам Джорджтауна в идеально отглаженных бежевых габардиновых брюках, а проезжающий мимо грузовик заляпывает эти брюки сверху донизу мокрой грязью. К сожалению, на тот момент из-за усталости и отчаяния я не смогла придумать ничего лучше.
Как морская выдра, я переползла в центр кровати, влезла под одеяло и ударила по кнопке у основания лампы. Я разрывалась между необходимостью выспаться, чтобы начать грядущий день во всеоружии, и желанием продумать план действий на завтрашний день. Мне не терпелось взглянуть на финансовые отчеты Дэнни, и я уже наметила, с кем следует поговорить. Нужно только соблюдать осторожность, чтобы детектив Бек не догадался, что в этом деле я собираюсь играть роль его тайного напарника.
Пока я вот так лежала в темноте, у меня в голове внезапно сформировался вопрос. Я рассталась с Дэнни всего десять минут назад, так что вряд ли она уже заснула. Дотянувшись до телефона, я набрала семерку и номер ее комнаты.
– Это Бейли, – проговорила я. – Извини за беспокойство, но у меня есть один маленький вопрос.
– Да, дорогая.
– Этот умерший от сердечного приступа… к какой массажистке он ходил?
– Вообще-то, – ответила Дэнни, – к Анне.
Глава 5
Субботнее утро радости не прибавило. За окном барабанил дождь, а в моей голове кофеманки, которой без конца предлагали чуть теплый лимонный напиток, зарождалась мигрень.
Одним рывком я выбралась из кровати и как только коснулась ногами пола, так сразу же на меня навалились события прошлой ночи. Я застонала. Мой отдых в гостинице «Сидар» вполне может обернуться самым не восстанавливающим силы спа-уик-эндом за всю его историю.
Наскоро приняв душ, я выудила из сумочки визитную карточку детектива Бека. Первоочередная задача этого утра состояла в том, чтобы помочь Дэнни выяснить, не происходит ли в спа чего-нибудь подозрительного, но сначала я хотела определиться с визитом в полицейское управление. По телефону ответила женщина и, продержав меня на линии минуту, сообщила, что мне следует подъехать к одиннадцати тридцати. Это больше походило на приказ, чем на просьбу. Мне стало интересно, не с самим ли детективом Беком она консультировалась.
Натянув бежевые брюки и черную водолазку, я спустилась вниз. В холле царила суета, создаваемая в основном богатыми дамами – женщинами за сорок – и не сколькими мужьями с нетвердой походкой, чьи миллионы не смогли предотвратить старческую пигментацию. В воздухе стоял гул, по которому можно было предположить: собравшиеся знают – случилось нечто весьма неприятное. Однако никто не выбегал из здания с пухлыми чемоданами, возмущаясь и требуя вернуть им деньги.
Я спросила утреннего дежурного, на этот раз парня, где можно найти Дэнни, и он сообщил, что она куда-то вышла, но скоро вернется. Это, решила я, моя единственная возможность успеть позавтракать. Но сначала мне хотелось выяснить, что происходит в спа. Я вышла на улицу и двинулась вдоль восточной стены здания. Дождь прекратился, но было сыро и промозгло. Пересекая парковку, я увидела, что зону полицейского расследования теперь расширили. Копы обходили автостоянку по периметру, видимо, надеясь при дневном свете обнаружить какие-нибудь улики, а в окне спа я заметила движение. Однако эффектного детектива Бека видно не было.
Вернувшись в гостиницу, я пошла по длинному коридору в обеденный зал. Как и во всей гостинице, интерьер здесь был очаровательным, но не претендующим на оригинальность – та же коричнево-белая клетка и коричневые с белым тонкие ткани, на стенах висели эстампы в рамках с изображением листьев. Меня провели к столику у окна, обставленному разномастными старинными деревянными стульями. Хотя помещение было заполнено всего наполовину, здесь тоже стоял нервозный гул. Люди наверняка обсуждали убийство, но не знали, что теперь им делать.
Спустя пятнадцать минут, проглотив маффин с черникой и запив его чашкой кофе, я поспешила в холл, где дежурный администратор сообщил, что Дэнни вернулась. Приближаясь к ее кабинету, я увидела темноволосого мужчину тридцати с небольшим лет, стоявшего уже на пороге и, судя по всему, собиравшегося уйти. Я вошла в кабинет и не успела даже поздороваться, как Дэнни представила нас друг другу. Это был Джош, менеджер спа.
– Мне очень жаль, что пришлось познакомиться с вами при таких трагических обстоятельствах, – произнесла я, протягивая ему руку.
Он не пожал, а скорее сильно стиснул мою ладонь, как резиновое кольцо для тренировки руки.
– Взаимно, – ответил он, наклонив голову.
Он был необыкновенно красив и даже экзотичен: темно-карие глаза и бледная, почти молочная кожа, резко контрастирующая с черными волосами. На лице по правой скуле у него шел тонкий ломаный шрам, превращавший его лицо из обыкновенного образца классической красоты в нечто интригующее.
– Дэнни надеялась, что мы все равно поговорим с вами попозже, – пояснила я. – Если вы не против.
– Нисколько, – равнодушно произнес он. – Шоу должно продолжаться. А теперь прошу меня извинить, мне нужно загасить немало пожаров.
Когда он вышел, я перевела взгляд на Дэнни. Лицо осунулось от усталости, но она подкрасила губы, наложила румяна, явно попытавшись выглядеть собранной и деловитой. Мы обнялись, и я снова уловила аромат сандалового дерева и другие запахи, навевавшие мысли о далеких странах и даже о других веках.
– Ты как, держишься? – спросила я.
– Более или менее, – глубоко вздохнула она. – Я та рада, что ты здесь, Бейли.
– Ну, какие новости?
– Не знаю, с чего и начать. Сегодня утром я съездила в морг и опознала Анну. У меня просто сердце зашлось, когда я ее увидела. Тело было прикрыто, но я заметила страшные синяки на шее.
– Значит, ее задушили или чем-то оглушили. Все же интересно, зачем убийца завернул ее в эту бумагу? Может хотел, чтобы она умерла наверняка?
– Я даже думать об этом не могу. Полиция позвонила ее сестре, и в ближайшие дни она прилетит сюда из Флориды.
– А полицейские ни словом не обмолвились о том, что произошло?
– Нет. Утром они заставили нас с Джошем осмотреть спа, но на первый взгляд ничего не пропало. Эрика, по-видимому, допрашивали с пристрастием, как ты и говорила. Сегодня утром я с ним виделась, и он сказал, что ушел из спа в десять и клиентка вышла вместе с ним, потому что не стала переодевать халат. В последний раз он видел Анну в коридоре – она поджидала клиентку, которая должна была выйти из процедурной комнаты. Из спа он прямиком поехал в город на чей-то день рождения.
– Значит, у него есть какое-никакое алиби. А как обстоят дела в гостинице? Ты уже несешь убытки из-за случившегося?
– Нет… пока нет. Мы с Джошем решили проводить процедуры в салоне красоты.
Она объяснила, что в настоящее время персонал занимается переоборудованием комнат, где делали депиляцию и процедуры для лица, под массажные кабинеты, гостям также предложат сеансы массажа в их номерах. Спа закроют по меньшей мере на несколько дней, но, по счастью, на складе у них хранятся дополнительные массажные столы и оборудование.
– Я понимаю, что у вас сейчас начнется запарка, – заговорила я, – но мне бы хотелось, чтобы Джош изыскал для меня возможность побывать на нескольких процедурах. В идеале мне бы хотелось пообщаться с Эриком и Корделией, раз уж она такая болтушка.
– Это мы устроим, – пообещала Дэнни.
Еще я попросила, чтобы она записала меня на занятие к тренеру по теннису, который, как было известно, увивался вокруг Анны. Звали его Рич Уайлер, сообщила Дэнни, и в штате у них не состоял. Гостиница была недостаточно большой, чтобы держать штатного инструктора по теннису, поэтому они наняли приходящего работника, который одновременно давал уроки в полудюжине отелей в этом районе. По договору в оплату его труда входили три сеанса массажа. Дэнни пообещала, что попросит Натали разыскать его и записать меня скорее всего на завтра.
– Еще вот что, мне нужно поговорить с последней клиенткой Анны. Ничего, если я загляну к ней в номер? Привру немного, скажу, что занимаюсь твоим пиаром… и будто ты попросила меня проверить, все ли с ней в порядке.
– Неплохая мысль. Зовут ее Бэбс Холлингзвуд, они с мужем живут в семнадцатом номере на твоем этаже. Я и сама хотела ее проведать, но у меня тут настоящий бедлам.
– А Джордж еще не вернулся?
Она недоуменно поджала губы.
– Он должен приехать через несколько часов, – проворчала она. – Я слегка тревожусь, потому что так и не смогла дозвониться до него по сотовому. Наверное, он забыл его включить.
– А чем он теперь занимается? – спросила я.
Дэнни пояснила, что в настоящее время он работает с ней, помогая расширять дело. Он поехал в Бостон прорекламировать кому-то гостиницу как место для проведения деловых встреч. Вчера во второй половине дня он ей звонил, сказал, что в семь у него ужин с потенциальным клиентом, что переночует он в мотеле за городом и сегодня к обеду вернется.
О Боже, подумала я. Конечно, не мне критиковать: я сама была замужем за человеком, спустившим пятьдесят тысяч на футбольном тотализаторе и заложившим им же самим подаренные украшения, чтобы нам не подожгли квартиру. Но то, что я услышала от Дэнни, мне не понравилось. Терпеть не могу мужиков, которые воруют у своих жен, занимающихся бизнесом. То же и в отношении мужиков, которые уезжают из города, останавливаются в мотелях и забывают позвонить домой.
Тем не менее, чтобы не добавлять Дэнни проблем, я заверила ее, что скорее всего ничего страшного не случилось. Интересно, как я отнесусь к Джорджу, когда мы наконец познакомимся?
– Ну а теперь о финансовой отчетности, – заявила я. – Она у тебя в компьютере?
– Да, в программе «квикен».
Мое добровольное предложение проверить финансовые дела Дэнни было сродни тому, как если бы я предложила провести лапароскопическую операцию на колене, но у меня созрел план, как с этим справиться. Мы с Дэнни согласились, что займемся счетами сразу после обеда, потому что сейчас ей предстояло собрать персонал и объяснить, как обстоят дела. А меня, разумеется, ожидала встреча с Беком… и его обжигающим взглядом.
Выйдя в холл, я увидела, что работники гостиницы направляются по коридору в сторону ресторана – похоже, на собрание. Сотрудников спа можно было узнать по их футболкам цвета хаки и таким же брюкам с тесемкой вместо пояса. Я заметила молодого индейца и решила, что это, должно быть, Эрик. Еще там была пышная блондинка, очень похожая на «мать всего сущего». Скорее всего Корделия.
По пути в свой номер я постучала в комнату номер семнадцать, но никто не ответил. Бэбс Холлингзвуд, сообразила я, наверное, поехала с утра в полицию, чтобы оформить свои показания.
Придя к себе и порывшись в сумочке, я нашла свой органайзер, а в нем телефон Бада Паттерсона, судебного фининспектора. Я брала у него интервью два года назад, когда писала статью об одной женщине: муж забил ее до смерти кубком, полученным за победу в гольфе, после того как она обнаружила, что он снимает огромные суммы с ее бизнес-счетов и переводит на тайные офшорные счета.
Будучи судебным фининспектором, Бад изучает любую банковскую выписку по счету как возможное место преступления. Только вместо того, чтобы искать отпечатки пальцев или клочья волос, он смотрит, не было ли передвижения денег, когда этого не должно быть. Я знала, что он сможет объяснить мне, как засечь любые несоответствия в записях Дэнни.
Бад ответил сразу и слишком бодро для субботнего утра. Не упоминая об убийстве, я поведала о тревогах Дэнни в отношении персонала спа и спросила, как можно ей помочь.
– Проследить наличные, – последовал решительный ответ. – Это первое правило.
Я услышала, как он сделал глоток.
– Но здесь нет наличных, – возразила я.
– Я не имею в виду буквально. Посмотри приход и расход за каждый месяц. Проверь, все ли счета оплачиваются. Когда перекачивают деньги, счета часто оставляют без внимания.
– Но как можно скачивать деньги, если нет наличных? Ты же не можешь выписывать чеки на свое имя?
– Ну, вообще-то люди обычно так и поступают. Придумывают фиктивного поставщика… или поставщиков. Говоришь, это спа? Если я преступник, я могу придумать поставщика под названием «Супермасла для массажа». Посылаю счета и слежу, чтобы они оплачивались и посылались по адресу, к которому я имею доступ. Потом я обналичиваю чеки. Высшее руководство не настолько внимательно вникает в работу спа, чтобы заметить, что мы никогда не пользуемся «Супермаслами для массажа».
Прежде чем свернуть разговор и отправиться к родственникам жены, он дал мне пару советов, которые я кратко записала.
В одиннадцать часов, с запасом на тот случай, если заблужусь, я отправилась в полицейское управление. Хотя местоположение гостиницы создавало впечатление почти сельской уединенности – отчасти из-за соседства с заповедником, – на самом деле стояла она на краю города. Я проехала по нескольким тихим улицам, которые вскоре сменились чем-то вроде предместья, а потом, по мере приближения к центру городка, появились старые улицы, застроенные домами, обшитыми досками. На газонах перед ними возвышались блестящие, влажные кучи собранных листьев, подготовленных к уборке. Всего несколько часов пути на север от Нью-Йорка – а осень здесь уже вовсю вступила в свои права.
Искомая контора оказалась невзрачным – одноэтажным сооружением, выстроенным на месте какого-то исторического здания, вроде окружавших его домов в новоанглийском стиле. Администратора и стойки в холле не оказалось, зато здесь был патрульный полицейский, подпиравший стену и прихлебывавший кофе из пластикового стаканчика. Он сказал, что доложит Беку о моем прибытии.
Появился детектив только минут через десять в сопровождении четы лет семидесяти. Я услышала, как Бек благодарит их за помощь, и догадалась, что это или Бэбс, или другая девятичасовая клиентка. Бек кивнул, попрощался с парой и предложил мне пройти с ним.
Сегодня он облачился в коричневые брюки, белую сорочку и твидовый блейзер и смотрелся щеголем, как и ночью. Он привел меня в большую комнату с десятком металлических столов; на некоторых из них красовались компьютеры. Только за одним сидел полицейский, хотя я заметила пять или шесть других копов, собравшихся вокруг стола в застекленной комнате для совещаний. Видимо, в связи о убийством вызвали всех отдыхавших в эту субботу.
– Я признателен вам, что вы согласились дважды дать показания, – вежливо проговорил Бек, жестом предлагая мне сесть на литой пластмассовый стул рядом с его столом.
– Да ну что вы, – ответила я, хотя мечтала об этой процедуре не больше, чем о восковой депиляции ног.
Усевшись, я бегло осмотрела поверхность стола. На нем возвышалась стопка папок, и на одной из них красовалась наклейка с написанными от руки словами: «детективу Джеффри Беку» (вот, значит, как его зовут), рядом стояла портативная рация и зеленая кружка с карандашами. Ни фотографий, ни безделушек, ничего личного, если не считать расписания игр «Бостонских патриотов», приклеенного к настольной лампе. Бек опустился в свое вращающееся кресло, отчего то застонало. При ярком дневном свете я заметила, что у него потрясающие темно-синие глаза, каких я еще ни у кого не видела. На географических картах таким цветом обозначают самые глубокие участки морей и океанов.
– Вы хорошо себя чувствуете? – спросил он. – У вас выдалась тяжелая ночь.
К моему бесконечному изумлению и ужасу, я покраснела!
– Все в порядке, – пролепетала я. – Спасибо. Просто все случилось так неожиданно. Я приехала сюда из Нью-Йорка, чтобы открыть для себя преимущества и радости рефлексотерапии, а кончилось все тем, что пришлось делать искусственное дыхание мумии. – «Заткнись, Бейли, – приказала я себе. – Ты слишком много болтаешь».
Он посмотрел на меня пристально и слегка озадаченно. Может, не знал, что такое рефлексотерапия?
– В таком случае позвольте мне помочь вам как можно скорее закончить ваш визит, – проговорил он, нажимая несколько клавишей на компьютере. – Вот как это будет выглядеть. Мы пройдемся по тем же вопросам, которые я задавал вам прошлой ночью, я распечатаю ваши показания, и вы их подпишете. После этого мне придется взять отпечатки ваших пальцев, чтобы мы могли идентифицировать их на месте преступления. Также мне нужны ваши волосы. Таким образом мы исключим ваши волосы и ДНК из тех, что обнаружены на трупе.
– Отлично… А это больно? – О Боже, я что – кокетничаю?
– Что – больно? – Он серьезно смотрел на меня.
– Взятие волос.
Он позволил себе легкую улыбку.
– Лишь на секунду.
Бек начал задавать вопросы, придерживаясь в основном той же последовательности, что и ночью. Я отвечала, а он быстро и уверенно печатал, почти не глядя на клавиатуру. Раз или два он сверился с записями, сделанными до этого, а так практически не сводил глаз с меня.
Держался он чуточку теплее, чем ночью, однако я нервничала, словно кто-то подбрасывал мой желудок, как теннисный мячик. Почему я испытывала такую растерянность? Должно быть, из-за того, как он на меня смотрел, решила я. И потому еще, что он был так чертовски красив. Эти глаза. Эти седые волосы. Мягкие, полные губы. И если у некоторых копов, сидевших в комнате совещаний, животы выпирали, словно там помещалось по целой индейке, Бек был подтянут и находился в потрясающей форме.
