Текст книги "За красоту убивают"
Автор книги: Кейт Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Глава 25
Я побежала быстрее, преодолевая сопротивление холодного ветра, из груди рвался крик отчаяния. Я знала, если закроюсь в доме, Бек разобьет окно и найдет способ проникнуть внутрь. Мне нужно было забрать ключи и попасть в джип до того, как Бек меня настигнет.
Обогнув угол дома и оказавшись перед фасадом, я резко остановилась. Среди деревьев у дальнего конца въездной дорожки переливались, словно волшебные фонарики, синие огни. Потом я услышала вой сирен. Пока я стояла, раскрыв рот от недоверия и облегчения, к дому на огромной скорости подлетели два полицейских автомобиля.
Я снова побежала, и, когда добралась до начала дорожки, машины с визгом затормозили. Я закричала, размахивая руками. Первый автомобиль был без опознавательных знаков, только со съемной мигалкой на крыше. Из нее выпрыгнули два копа в штатском, включая обладателя широкого галстука – Дэвиса, который сегодня днем записывал мои показания. Показывая на задний двор, я закричала, что меня преследует Бек, что он пытается меня убить и это он убил Анну и Натали.
Полицейские убедились, что я не ранена, и вытащили оружие. То же самое сделали и два других копа, выпрыгнувших из патрульной машины. Один из детективов велел полицейскому в форме остаться со мной и бросился догонять своих коллег, побежавших за дом.
Я наблюдала за ними. Мне по-прежнему было страшно, словно Бек мог уложить их всех, и я все равно окажусь в опасности – как в кошмарных снах, когда, где бы ты ни прятался, ты знаешь, что тебя найдут.
Со своего места я видела угол заднего двора, но было слишком темно, чтобы разглядеть, что делает Бек. Внезапно я увидела, как через маленький квадратик двора, освещенного лампочкой сигнализации, метнулся мужчина. Один из полицейских крикнул: «Стой!» – а потом снова крикнул, приказывая Беку остановиться. Я замерла, ожидая выстрелов, но было тихо. Вместо этого я услышала, как кто-то продирается сквозь деревья рядом с домом. Оставшийся со мной патрульный полицейский, молодой, с усиками, спросил по рации, едет ли подкрепление. «Скорей, скорей!» – хотелось мне поторопить его собеседника. Из леса выскочил человек, и я вскрикнула. На меня несся Бек, но в следующую секунду один из детективов схватил его сзади, и он тяжело упал на бок. Второй детектив встал над ними, целясь Беку в голову. Патрульный полицейский заслонил меня собой, мешая мне видеть, хотя я и слышала негромкое бормотание. Через минуту по холодной земле затопали шаги. Детективы шли по обе стороны от Бека, которому сковали за спиной руки. Проходя мимо, Бек посмотрел на меня лишенным всяких эмоций взглядом.
Один из патрульных и второй детектив повели Бека к патрульной машине и усадили на заднее сиденье. Когда они втроем отъезжали, еще один патрульный автомобиль на скорости подъехал к дому. Машины замедлили движение, разъезжаясь на узкой дорожке.
Бека увезли. Я была спасена. Только теперь я ощутила, что трясусь как в лихорадке. Детектив Дэвис еще раз спросил, все ли со мной в порядке. Я ответила, что дрожу от холода. И от пережитого ужаса, хотелось мне добавить. Внезапно я вспомнила о Корделии.
– В доме есть раненая, – прошептала я, выбивая зубами дробь. – Он ударил ее по голове, и она потеряла сознание.
– Ясно. Вам тоже лучше пройти в дом.
Он секунду подождал, пока прибывшее подкрепление вышло из машины, велел одному из копов вызвать «скорую», а потом повел меня в дом в сопровождении нескольких полицейских.
Корделия уже сидела, держась руками за голову. Дэвис наклонился помочь ей, а патрульный полицейский проводил меня в гостиную. Сейчас со мной кто-нибудь побеседует, сказал он.
Я ждала на диване, заставляя себя справиться с дрожью – поначалу безуспешно. Но постепенно я согрелась, и дрожь начала стихать. Из кухни до меня доносились невнятные голоса – полицейские разговаривали с Корделией, пытаясь выяснить, в каком она состоянии. Пока полицейские осматривали дом, приехала «скорая», и Корделию вынесли на носилках, хотя, как показалось мне с моего места, она полностью пришла в себя.
Я увидела, как копы что-то сказали женщине-врачу, и она тут же подошла ко мне, пощупала пульс и задала несколько вопросов, чтобы убедиться – я действительно цела и невредима.
Едва со мной закончили, в дом ворвалась Дэнни и бросилась ко мне. Но не успела она и рта раскрыть, как Дэвис попросил ее подождать в другой комнате – он скоро с ней поговорит. Потом он сел напротив меня и вынул блокнот. Через минуту к нам присоединился еще один полицейский, представившийся детективом О'Рурком. Я вспомнила, что он приезжал в гостиницу, когда убили Анну.
Я призналась им во всем, заметив, что хотела помочь Дэнни и потому взялась расследовать это дело. Я описала свою поездку в Уоллингфорд и то, каким образом выяснила настоящее имя Бека. В какой-то момент полицейские многозначительно переглянулись.
– Что такое? – спросила я. – Вы уже знали, да?
– Нет, – ответил Дэвис, – но в последнее время кое-что в поведении детектива Бека начало нас настораживать.
– Поэтому вы сюда и приехали? – спросила я. – Как вы узнали, что Бек будет здесь?
– Нам позвонил ваш друг из Нью-Йорка. Его встревожил ваш звонок. Он не знал, где живет миссис Хабнер, но сказал, что вы собирались к ней и можете подвергнуться опасности.
Я не поверила своим ушам. Джек позвонил в полицию! Он спас мне жизнь.
– Он знает, что со мной все хорошо?
– Да, – ответил Дэвис. – Кто-то из наших позвонил ему и сообщил, что ситуация была критическая, но все обошлось.
Полиция уехала только около десяти вечера. Но перед этим мне было велено явиться завтра в полицейское управление и дать официальные показания.
Дэнни решила меня накормить, и, пока она суетилась на кухне, я позвонила Джеку. Поблагодарила его и сказала, что, если бы он не позвонил в полицию, меня наверняка бы убили. Мы договорились встретиться у меня завтра вечером в шесть. Меня переполняли чувства, которые я не хотела демонстрировать, пока мы не увидим друг друга.
На ужин были все те же оливки, сыр и салями. Меня не очень привлекала еще одна трапеза в стиле европейского пикника, поэтому я в основном сосредоточилась на вине. Мне нужно было как-то успокоиться. Руки у меня больше не дрожали, но я удерживала их от этого только усилием воли.
Дэнни пока знала только то, что Бек – убийца, поэтому, как только я слегка утолила голод, я все ей рассказала, включая и то, как я вычислила, что именно Бек убил этих женщин.
– Так что же значил майлар? – спросила Дэнни.
– Не знаю. Он уже задушил Анну, поэтому использовал бумагу не в качестве орудия убийства. Может, это был символ… вода, невозможность дышать.
– Должно быть, он испытал шок, наткнувшись этим летом в спа на Анну, – заметила она.
– Да. Но, конечно, это не было простым стечением обстоятельств. Такое впечатление, будто их обоих тянуло в одно и то же место в этом мире. Знаешь, Мэтт Литхауэр говорил мне, что полиция совсем не интересовалась смертью его отца, а ты упомянула, что Бек расследовал все очень добросовестно. Вероятно, Бек уделил спа столько времени из-за Анны.
– Не могу поверить, что она его не узнала.
– Видимо, теперь он выглядит совсем не так, как в четырнадцать лет, особенно из-за седых волос. И потом тогда, двадцать лет назад, она и думать о нем забыла. Ей было интересно соблазнить его – и все. А второе его имя практически гарантировало возможность остаться неузнанным… Я вот о чем подумала, – добавила я. – Бек не стал встречаться с сестрой Анны, когда она приезжала. Вероятно, побоялся, что она его узнает.
– А почему ему понадобилось столько времени, чтобы убить Анну? Почему он не сделал это сразу, летом?
– Мне думается, она заподозрила бы неладное, если бы расследующий дело коп пригласил ее на свидание. Поэтому он выждал несколько месяцев. Может быть, нашел способ сблизиться с ней. К этому времени дело Лит-хауэра закрыли, и Анна не насторожилась бы. Еще он, видимо, хотел, чтобы между той смертью и убийством Анны прошло какое-то время… особенно после того, как он столкнулся тогда ночью с Натали. Это уменьшило бы шансы, что кто-то свяжет его с этим преступлением.
– Бедная Натали, – вздохнула Дэнни. – Ее убили только потому, что она оказалась не в том месте и не в то время. Если бы она в тот вечер не встретилась с ним на стоянке, то была бы сейчас жива.
– Все не так просто, – возразила я. – Это случилось из-за моих слов, сказанных в холле. Натали, по-видимому, забыла о той встрече с Беком, но как только я упомянула, что кто-то якобы следил за Анной, она все вспомнила. Быть может, она и тогда посчитала объяснение Бека не очень правдоподобным, но у нее не было причин ему не верить. И только услышав мои слова, она встревожилась. Натали и на этот раз могла оставить их без внимания, но Бек рисковать не мог.
– А Рич? – спросила Дэнни. – Ты говорила – он солгал, утверждая, что не знал Анну. Но он не имеет отношения к ее смерти?
– Я думаю, что насчет знакомства с Анной он солгал только потому, что не хотел расспросов полиции. Чем больше ты связан с каким-то человеком, тем больше вероятность превратиться в подозреваемого.
– Значит, Эрика отпустят… и Джорджа оставят в покое?
– Думаю, да. Теперь их невиновность полностью доказана.
Дэнни поставила бокал с вином на кофейный столик и, нахмурясь, откинулась на диване.
– Одного я не могу понять. Ты сказала, что Корделия обвинила Джоша в этой истории с полотенцами. Если он не убивал Анну, зачем он это сделал?
Наконец настало время рассказать Дэнни о расслабляющем массаже. Я поведала все, что знала, включая решение Джоша справиться с ситуацией, не ставя Дэнни в известность. Ее шок быстро сменился огорчением… а потом недоумением по поводу моего молчания.
– Дэнни, я могу оправдаться, – заявила я. – Ты с самого начала хотела выяснить, что происходит в спа, но когда я приехала в Уоррен во второй раз, нужно было доказывать невиновность Джорджа в убийстве Анны. Я заставила Пайпер мне все рассказать, убедив ее, что она может мне доверять, поэтому тогда я какое-то время вынуждена была молчать. А еще я боялась, что если ты узнаешь, то посчитаешь нужным сообщить полиции – а это наверняка погубило бы твой бизнес.
– Думаешь, теперь надо им сообщить? – спросила она, ломая руки.
– А какой в этом смысл? Ни одной из трех женщин, занимавшихся этим, больше здесь нет. О чем сообщать? Поэтому я бы ответила – не надо, оставь все как есть, сохрани свое дело. В городе еще много бывших клиентов, но из-за убийства Анны они вряд ли поедут сюда выяснять, по-прежнему ли у тебя оказывают подобного рода услуги.
Потом Дэнни поинтересовалась моим мнением о Джоше.
Я ответила, что это ее дело, но лично я немедленно отправила бы его восвояси. Он пытался разрулить сложную ситуацию в спа, не поставив ее в известность, поэтому она никогда больше не сможет ему доверять. Кроме того, я считала его опасным. Он не только замотал меня полотенцем, но и, видимо, именно он послал мне мышь. И обыскал мой номер в гостинице. Я понимаю – он старался отвадить меня от спа, чтобы защитить свое детище, но делал это ради себя, а не ради Дэнни.
Она поднялась долить вина и заодно позвонила в больницу справиться о Корделии. Оказалось, что ее осмотрели в приемном покое, но в больницу не положили. Дэнни нашла у себя номер мобильного телефона массажистки и позвонила ей. Корделия объяснила, что ее отпустили, потому что врач определил, что она отделалась всего лишь синяком под глазом. Ночевать она поехала к подруге.
Какой бы пугающей ни казалась мне перспектива лежать в постели одной, в темноте, глаза у меня неудержимо слипались. Я глотнула еще вина, обняла Дэнни, пожелав ей спокойной ночи, и, едва переставляя ноги, поплелась в спальню. Благодаря немыслимому напряжению я уснула почти мгновенно. Проспала всю ночь и проснулась в восемь. Вот вам и гипноз, подумала я, потягиваясь в кровати воскресным утром. Угроза со стороны маньяка-убийцы оказалась действенным лекарством от моей бессонницы.
Позавтракав, я отправилась в полицию. Проезжая по улицам старого города, я нервничала и волновалась, но оказалась не готова к своей реакции, когда вышла из джипа. От страха у меня чуть не отнялись ноги. «Где сейчас Бек? – подумала я. – А вдруг его посадили в камеру прямо в управлении? И он узнает, что я здесь?» Я судорожно хватала ртом воздух, чтобы успокоиться.
Показания у меня брал детектив Дэвис, но постепенно нас окружили и другие полицейские. Видимо, все хотели услышать историю Бека, узнать о его тайне, о склонности к убийствам человека, с которым они проработали несколько лет. У меня чуть инфаркт не случился, когда кто-то упомянул про еще одну беседу завтра. Я объяснила, что мне нужно ехать в Нью-Йорк, и добавила, что буду рада сколь угодно долго говорить с любым из них по телефону. Возражать они не стали… хотя и заявили, что во время суда над Беком мне нужно будет выступить свидетельницей.
Дэнни ждала меня с домашними маффинами. Я проглотила два, запив их большой чашкой кофе. Дэнни переоделась в белую блузку, дополнив ее бархатным жакетом сливового цвета, который очень выгодно оттенял ее серые глаза. Она выглядела усталой, но храброй и была той Дэнни, которую я всегда знала. Прошлым вечером говорила я. Теперь же мне не терпелось узнать о ее планах.
– Возможно, это чистое самоубийство, но я решила на следующей неделе снова открыть гостиницу, – объявила она. – Опасность теперь никому не грозит. Поэтому, надеюсь, со временем гости вернутся. Я сама буду руководить спа, пока не найду замену Джошу.
– О, Дэнни, ты правильно решила, правда. А что с Джорджем?
Она посмотрела в сторону, словно советуясь с кем-то мне невидимым, и я испугалась, что она собирается дать мужу пресловутый последний шанс.
– Я не могу принять его назад, Бейли, – решительно промолвила она. – Просто не могу. Нужно было разорвать с ним отношения после того случая. Слава Богу, гостиница записана на мое имя.
В Нью-Йорк я уехала около полудня. Большую часть пути я ехала на автопилоте, в голове гудело, как в опрокинутом улье. Чувства тоже плохо поддавались определению. То я вспыхивала от гордости, что в одиночку раскрыла преступление. В какой-то момент у меня на лице даже появилась самодовольная ухмылка: «Мама будет очень мной довольна». Я испытывала облегчение и оттого, что Дэнни в безопасности, и оттого, что я наконец-то возвращаюсь домой. Но периодически на меня накатывал страх из-за Анны, Натали и, конечно же, из-за Бека. Историю не перепишешь. Я была влюблена в него, а он был убийцей. Он и меня убил бы.
«А как же Джек?» – спрашивала я себя, несясь по скоростному шоссе штата Нью-Йорк, и справа от меня вздымались во всей роскоши своих красок горы Катскилл. Я сгорала от желания увидеть его, но гадала, не приняла ли по ошибке благодарность за страсть? Или убедила себя удовольствоваться утешительным призом? Извините, мол, потенциальный дружок оказался психом, так что призовем на помощь Джека-дублера.
Я планировала закинуть вещи к себе и съездить на рыбный рынок за какими-нибудь моллюсками. В конце концов я ведь пообещала Джеку спагетти с морепродуктами. Но едва бросив сумки на пол в гостиной, я поняла, что от умственного перенапряжения не способна даже вскипятить воду. В ресторане на Юниверсити-плейс я заказала жареную курицу и салат. Может, Джек поверит, что я сама это приготовила, если я разложу еду на симпатичных сервировочных тарелках… и не стану доставать прилагающиеся к такой еде влажные салфетки?
Я навела порядок, взбила подушки и приглушила свет. А вот ароматические свечи зажигать не стала. Я боялась, что меня стошнит, если я почувствую аромат зеленого чая, ладана или еще чего-нибудь из багажа Марко Поло.
Джек явился ровно в шесть с бутылкой «Шато Бейшевель». Выглядел он замечательно, даже слишком. Его каштановые волосы казались шелковистыми, словно он только что принял душ, а щеки разрумянились от холода. На нем были джинсы, белая футболка и темно-синий кашемировый свитер с вырезом уголком – я привыкла видеть Джека в более строгой одежде. Когда он обнял меня, я ощутила себя на верху блаженства.
– Боже, Бейли. – Он отстранился и заглянул мне в глаза. – Вчера ты меня до смерти перепугала.
– Если бы не ты, я бы умерла. Как ты объяснился с полицией? Расскажи, как все происходило.
– Твой разговор с этим парнем я слышал отрывками, но его тон мне не понравился. В нем сквозило какое-то напряжение. Потом связь с тобой прервалась. Я не мог понять, то ли телефон просто отключился, то ли он с ним что-то сделал. Проследить тебя я не мог, поэтому позвонил в полицию и пересказал твои слова. Мол, ты беспокоишься потому, что один полицейский, возможно, убийца. Я боялся, что они пошлют меня куда подальше – он же все-таки был одним из них. Но они, похоже, восприняли меня всерьез.
– Насколько я поняла, – объяснила я, – в последнее время они уже стали замечать за ним какие-то странности.
– А ты? Что натолкнуло тебя на подозрения?
В его вопросе прозвучал какой-то намек, возможно, Джеку было любопытно узнать о моих отношениях с Беком.
– Я его вообще не подозревала, – призналась я. – По крайней мере еще за четыре минуты до звонка тебе. Давай расскажу все за едой.
Мы открыли вино и сели на диван, где я и поведала Джеку свою жуткую историю. Правда, за исключением своих низменных желаний в отношении Бека. Я уже хотела и в этом признаться и снять тяжелый камень с души, так же как сделал это Джек, рассказав о своем маленьком приключении с мисс Питсбург, когда вдруг поняла, что лишняя откровенность испортит атмосферу вечера, и промолчала.
Было так хорошо сидеть рядом с ним. И стало еще лучше, когда он меня поцеловал сначала нежно, а потом крепко и настойчиво. Выходные я провела – не пожелаешь и врагу – и я жаждала секса, который заставил бы меня на время забыть все – даже мое собственное имя.
Кроме того, по пути домой я кое в чем разобралась. Да, меня очень сильно физически влекло к Беку, но удержала от близости, как я поняла, обида на Джека. Из-за того, что он не звонил мне летом, из-за того, что переспал с этой клушей. И в то же время я приняла на себя часть вины. Ведь я была с Джеком холодна и не могла винить его в том, что в критический момент он потянулся к кому-то другому. Я бы сделала то же самое, встретив Бека…
В машине я много думала и о словах Кэт, сказанных мне тогда, в ее кабинете в «Глянце», о том, что нужно оставить прошлое прошлому, как прошлогодние туфли от Джимми Чу. Иногда это очень помогает. Поступи так Бек, всего этого ужаса не случилось бы. Но иногда оставляешь в прошлом что-то хорошее, и не следует двигаться вперед только ради новизны ощущений. Я решила, что ради Джека стоит вернуться… и собиралась предпринять новую попытку с открытой душой и сердцем.
А туфли от Джимми Чу мне просто не по карману.
