Текст книги "За красоту убивают"
Автор книги: Кейт Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Глава 20
Что уж там случилось с Анной Джанелли-Коул, неизвестно, но событие, видно, было достаточно серьезным, раз человек, который знал ее не слишком хорошо, помнил об этом даже двадцать лет спустя.
Кэсс сказал, что его дом находится недалеко от центра города, но объяснял он из рук вон плохо. Я обнаружила, что удаляюсь от центра, и поняла, что где-то свернула не в ту сторону. Пришлось попросить помощи у мужчины, садившегося в свой автомобиль, и он велел мне развернуться и ехать туда, откуда я приехала. Когда я наконец нашла нужную улицу, то поняла, что Кэсс сказал «направо», имея в виду налево.
Его дом был выстроен, видимо, в шестидесятых годах двадцатого века и сегодня благодаря разросшимся деревьям выглядел довольно мило. Кэсс встретил меня в джинсах и клетчатой рубашке, но я подозревала, что по дому он расхаживал в халате и наспех переоделся лишь после моего звонка. Это был приятный мужчина, на вид лет пятидесяти пяти, с редеющими рыжеватыми волосами и глазами орехового цвета, которые лихорадочно блестели, наверное, из-за простуды. Рядом с ним крутилась собака, золотистый ретривер с седой от старости мордой.
– Еще раз спасибо, что согласились встретиться со мной, – сказала я, когда Кэсс открыл дверь-сетку, впуская меня. – Особенно при вашей болезни.
– Всего лишь простуда в начале осени, но очень лихая. Проходите, садитесь. У соседок хотя бы появится повод посплетничать. Одна из них сейчас наверняка звонит моей жене на работу.
В доме пахло куриным супом и средством для ингаляций. Кэсс провел меня через парадную гостиную и кухню в общую комнату-детскую с кирпичным камином, темно-зеленым диваном и двумя такими же креслами. На каминной полке стояли в ряд семейные фотографии. За раздвижными дверями виднелась деревянная веранда, на которой был устроен бассейн, прикрытый на зиму. Кэсс жестом предложил сесть, и, когда я села, пес подковылял ко мне и ткнулся мордой мне в ноги.
– Иди сюда, Персик, – приказал Кэсс. – Сейчас же! – Когда Кэсс зашелся в сухом, лающем кашле, пес с недовольным видом доплелся до кресла, в которое сел хозяин, и плюхнулся на пол.
– Не могу поверить, что Анну убили, – произнес Кэсс, когда кашель утих. – У них есть подозреваемый?
– Пока никого не арестовали. Мою подругу, владелицу гостиницы, волнует, что полиция не слишком усердствует.
– Гостиницы? – изумленно уточнил Кэсс.
– Да. Анна работала массажисткой в спа при гостинице в Уоррене, которая принадлежит моей подруге. В местной прессе достаточно широко освещали это убийство, но после развода Анна оставила себе фамилию мужа, Коул, и, видимо, поэтому вы до сих пор не знаете о ее смерти.
– Насколько мне известно, здесь, в городе, никто из ее родных не живет, так что мы и по этой причине ничего не слышали. Она оканчивала школу не здесь. Анна переезжала из города в город, и в старших классах училась в других местах.
– По телефону вы сказали, что какой-то случай в прошлом Анны был…
– Да, – подтвердил он. – Постараюсь изложить покороче. Анна присматривала за ребенком в семье по фамилии Баллард, и маленькая девочка, за которой она следила, утонула в бассейне.
– Это была страшная трагедия, – продолжил он после долгой паузы, очевидно, приняв мое молчание за шок. Но на самом деле это сообщение просто оказалось для меня полной неожиданностью. Ничего подобного я не предполагала.
– Вам известны какие-нибудь подробности? – спросила я.
– Это произошло в конце лета, насколько я помню. Мать уехала на целый день. Она была вдова, кстати, довольно молодая. Кажется, Анна уже несколько раз сидела с ребенком, так что никаких опасений у матери не было. Анне тогда было около шестнадцати, а девочке три или четыре года. Она немного умела плавать, но попала в глубокую часть бассейна и, наверное, испугалась.
Он посмотрел на свой бассейн.
– Именно по этой причине мы купили его, только когда нашему младшему исполнилось семь лет. Стоит отвлечься на секунду…
– И с Анной так и случилось… она на секунду отвлеклась?
– Тут все как-то странно, – нехотя произнес он. – Она то и дело меняла свои показания. Сначала она заявила, что уложила девочку спать, а сама пошла в гостиную позвонить. Она утверждала, что девочка, вероятно, проснулась и незаметно вышла из комнаты. Но полиция или получила распечатку телефонных звонков, или пообещала ее достать, и тогда Анна тут же выдала новую версию. Теперь она утверждала, что на самом деле уснула на диване в гостиной, но ей было слишком стыдно в этом признаться. Но вообще-то не важно, как это случилось. Семья была в отчаянии, особенно другие дети.
– А сколько их было?
– Еще двое братьев, постарше. Одному, Карсону, тогда уже было шестнадцать, а второй – Гарольд, кажется, – только переходил в старшие классы. Ему было, наверное, тринадцать или четырнадцать.
– А Анна – как она реагировала?
Кэсс отвлекся, чтобы высморкаться в большой белый платок, протрубив, как гуси, летящие по осеннему небу.
– Думаю, она испытала потрясение, но, поскольку я мало ее знал, ответить на этот вопрос не могу. В колледж она не собиралась, и наши пути почти не пересекались. По всей видимости, ее семья чувствовала себя очень неуютно, потому что по прошествии нескольких месяцев они уехали отсюда. А вот Баллардов я знал, особенно старшего мальчика, Карсона. Блестящий ученик, настоящий математический гений, настроен был поступать в Массачусет-ский технологический институт. Но когда той осенью он пришел в школу, его оценки резко упали.
– Он настолько сильно переживал смерть малышки?
– Да, оба мальчика переживали. Но тут сыграла свою роль не только смерть сестры. Их мать после этого впала в глубокую депрессию.
Я прекрасно представляла, что бывает, когда в семье случается трагедия, а мальчики Балларды потеряли и отца, и сестру.
– Это ужасно. Вы знаете, где теперь эти ребята?
– Знаю только, что здесь они больше не живут. Они тоже уехали из города примерно год спустя, перебрались куда-то поближе к родственникам матери. Я слышал, что она со временем вышла замуж. Карсон в МТИ не пошел, но кто-то говорил, что он работает где-то в Калифорнии летчиком. А вы что, думаете, это как-то связано со смертью Анны?
– Не обязательно. Я просто заглядываю под каждый камень. Давайте еще вернемся к этому случаю. Не возникло ли у полиции подозрений, что Анна причинила девочке какой-то вред?
Он удивился, потом покачал головой.
– Знаете, это никогда не приходило мне в голову… да и никому другому, насколько я знаю. Но с другой стороны, это случилось в те времена, когда няни еще не поджигали дома своих работодателей. Вероятно, такое могло быть, но тогда мы все списали на ее легкомыслие.
– Но почему Анна изменила показания?
– Тогда все подумали, но доказательств, насколько мне известно, так и не нашли, – что с ней был какой-то парень. И что они очень увлеклись, если можно так выразиться. В отношении мальчиков у Анны была репутация весьма активной девушки. Сейчас мы называем это ранним созреванием, а тогда ее считали распущенной… или даже распутной, назовите как угодно.
Он снова закашлялся и выплюнул что-то в носовой платок, от чего меня чуть не вырвало.
– Не буду больше вас мучить, выздоравливайте, – проговорила я. – Я только хотела спросить, вы не знаете, в какой город переехала Анна?
– В Милфорд. Моя жена встретила ее там примерно через год.
– Я слышала, она рано вышла замуж. Не знаете, ее муж был не отсюда?
– Не имею ни малейшего представления.
У меня оставалась последняя просьба. Пока мы разговаривали, я заметила школьные ежегодники на полках, обрамлявших камин. Я поинтересовалась, нет ли там фотографии Анны. Выбравшись из кресла, Кэсс вытащил один из томов, нашел страницу с групповой фотографией и показал мне Анну. Она не очень отличалась от женщины на фотографии, которую я видела у Дэнни, – красивая, чувственная, темные волосы она тогда носила ниже плеч, Анна смотрела в камеру, улыбаясь. Снимок был сделан до гибели девочки, и Анна выглядела беззаботной.
– А Карсон Баллард? – спросила я. – Он тоже здесь?
Кэсс пробежал по снимку взглядом и остановился на примечании к подписи внизу, которое гласило, что в день съемки Карсон Т. Баллард отсутствовал.
Кэсс захлопнул ежегодник, словно это дополнение к подписи каким-то образом подводило черту под всем сказанным. Я поблагодарила его, и он проводил меня до входной двери. Персик увязался за нами и с целеустремленностью пса, натасканного на поиск наркотиков, еще несколько раз ткнулся мне между ног мордой. Уже совсем прощаясь, я спросила, далеко ли отсюда Милфорд, и Кэсс ответил, что минут двадцать на восток.
Вернувшись в центр города, я купила стаканчик горячего кофе и выпила его в машине, размышляя о том, что поведал мне Кэсс. Я до сих пор находилась под впечатлением от услышанного. С тех пор как Ева сказала мне, что в прошлом Анны было какое-то темное пятно, я предавалась безудержным фантазиям на эту тему. Я рассмотрела все – от насилия и беременности до непредумышленного убийства в результате наезда, но и близко не подобралась к истине. Интересно, мучило ли это Анну? По этой ли причине она переезжала с места на место и стремилась к острым ощущениям? Ева говорила, что тело Анны хранило эмоциональную боль. С другой стороны, Анну описывали как холодную и отстраненную женщину. Может, спустя многие годы смерть девочки потеряла для нее актуальность?
Мне очень хотелось вернуться в Уоррен, и в то же время меня манил Милфорд. По словам сестры Анны, она вышла замуж за парня, с которым познакомилась в последнем классе. Если я загляну в милфордскую школу, то смогу поискать Коула в ежегоднике, а потом найти его, как я нашла Баллардов. Не успела эта мысль оформиться в моей голове, как я попыталась себя отговорить. Остановка в Милфорде не только задержит мое возвращение в Уоррен по меньшей мере на час, но и окажется скорее всего пустой тратой времени: муж Анны вряд ли имеет отношение к ее смерти. Конни сказала, что Анна уже несколько лет не поддерживала с ним отношений. Но теперь я уже не могла отделаться от засевшей в мозгу идеи. Если я не сделаю этого, пока я так близко от Милфорда, потом я наверняка об этом пожалею. Старый репортер, с которым я работала в «Олбани таймс юнион», сказал мне как-то: «Если ты пытаешься обосновать свое нежелание что-то сделать, тебе лучше это сделать». Я взяла лежавшую на пассажирском сиденье карту и прикинула наиболее удобный маршрут до Милфорда.
Попасть в школьную библиотеку оказалось легче, чем я ожидала. Я показала женщине, сидевшей за столом в вестибюле школы, свою визитку с названием «Глянец» и объяснила, что мне нужно посмотреть старые ежегодники – я, мол, собираю материал для статьи о бывшем ученике школы, – и она позвонила в библиотеку.
– Все в порядке, – произнесла она, кладя трубку. – Пройдите по этому коридору до конца и сверните налево, мимо не пройдете. Можно задать вам вопрос? А «Глянец» по-прежнему делает показательную корректировку макияжа? Мне бы это не помешало.
Это уж точно. Глаза она целиком обвела угольно-черной подводкой и накрасилась пронзительно-розовой помадой.
– Очень жаль, но мы больше этим не занимаемся.
Вообще-то я понятия не имела, занимается этим «Глянец» или нет. В разделе красоты я проглядывала только уморительную колонку вопросов и ответов, где печатали, например, такое: «Помогите, я сбрила волосы на подбородке. Теперь они отрастут, как борода?» Но времени на болтовню у меня не было.
В библиотеке оказалось довольно много школьников, большинству из которых не сиделось на месте из-за переизбытка гормонов. Я села за стол в углу рядом с полкой, уставленной ежегодниками за несколько десятилетий. Найдя год Анны, я сразу обратилась к разделу индивидуальных фотографий старшеклассников. Вот она, навеки запечатленная с прической – своего рода данью «Ангелам Чарли»: ее волосы образовывали подобие крыльев по обеим сторонам лица. Выражение его на этот раз было мрачным, разительно отличавшимся от предыдущего снимка. И хотя она была красивой – темные-темные глаза и чувственные губы, – в ней теперь проглядывало что-то от шлюхи. Она была похожа на девушку, которая отскакала на кровати не одну милю.
Выяснив, что она была членом женской команды по европейскому футболу и членом комитета по организации выпускного бала, я поспешила найти букву «К». Никаких Коулов. Я просмотрела три предыдущих года, но и там не было никого с такой фамилией. Я уже собиралась закрыть последний ежегодник, как вдруг у меня перехватило дыхание.
Я не узнала его сразу, потому что тогда на голове у него было много волос. Рич Уайлер. И если бы у меня оставались какие-то сомнения, подпись их развеяла бы: «Теннис (капитан)».
Он окончил школу до приезда сюда Анны, но вполне мог встретиться с ней в городе. И видимо, узнал ее, когда начал работать в гостинице. Может быть, «увиваясь вокруг нее», как выразилась Дэнни, он пытался возобновить давние отношения? Но Пайпер говорила, что Анне он не нравился. Не угрожал ли он ей по какой-то причине? И не поэтому ли отрицал их знакомство?
Я сделала несколько записей в толстую тетрадь и поспешила к своем джипу. Я умирала с голоду, но не хотела тратить время на поиски кафе или ресторана. Вместо этого я завернула в «Бургер кинг» на выезде из города и съела двойной гамбургер, пока добиралась до шоссе.
В голове у меня безостановочно крутились мысли об Анне. Я искала информацию о ней, а наткнулась на трагический случай. То, что я обнаружила, требовалось обдумать: погибает ребенок, находившийся под присмотром Анны. Однако я напомнила себе, что все это случилось двадцать лет назад и могло не иметь никакого отношения к убийству Анны. Если Анна, как я подозревала, собиралась в пятницу вечером на свидание и тот человек ее убил, ее прошлое в эту схему не укладывалось. Я, конечно, попытаюсь разыскать братьев Баллардов, чтобы списать их со счетов, но что действительно нужно сейчас сделать, так это непременно выяснить, был ли у Анны новый ухажер.
Возвращение в Уоррен показалось мне бесконечным, возможно, из-за моего беспокойства и нетерпения поскорее вернуться назад. Как только я очутилась в своем номере в гостинице и убедилась, что никто не рыскал здесь в мое отсутствие, я позвонила в «Глянец» одной стажерке, которая занималась подбором материалов для моих статей. У нее был доступ к особой службе розыска людей: в ее базе значились все, кто хоть раз в жизни покупал что-нибудь в кредит. Вы набираете имя, и программа выдает вам список всех подходящих лиц и их адреса. Затем можете остановиться на конкретном имени, чтобы узнать о человеке больше – как правило, указывается и дата рождения, – и путем отсева обычно выясняете, где живет интересующее вас лицо. Отличная помощь при подборе материала, а также очень удобный инструмент, если вы вдруг вспомнили о парне, с которым десять лет назад провели упоительные выходные в Новом Орлеане и теперь хотите узнать, топчет ли он еще эту землю.
Я четко проинструктировала ее, велев поискать Карсона Т. Балларда, примерно тридцати восьми лет, возможно, живущего в Калифорнии, и Гарольда Т. Балларда, примерно тридцати шести лет, живущего неизвестно где. Еще я сказала, что хотела бы получить сведения к концу дня.
Потом я позвонила Натали, чтобы узнать, когда Рич снова появится в гостинице.
– Вы хотите взять еще один урок? – спросила она.
– Нет, просто хочу с ним поболтать. Я могла бы подойти к концу занятия.
– Он был здесь сегодня утром, и кажется, это все. Дайте взглянуть… нет, он будет здесь еще в четыре тридцать. Вы можете подойти на корт до этого или сразу после занятия.
– Спасибо. А Дэнни сейчас в гостинице?
– Большую часть дня она провела в спа. Но еще заедет попозже.
– Вы не передадите ей, что я вернулась и хотела бы с ней увидеться? Скажите, что у меня есть новости.
Теперь, и это было важнее всего, требовалось найти Пайпер. Она говорила, что уезжает в эти выходные, и я надеялась, что она еще не перевезла вещи. Я позвонила в спа, молясь, чтобы ответил не Джош. Трубку взял какой-то пижон и сообщил, что Пайпер больше здесь не работает. Я быстро натянула синие джинсы и, воспользовавшись западным выходом из гостиницы, побежала в амбар.
Когда я нажала на кнопку с именем Пайпер, меня одолело дурное предчувствие. Стоя в тамбуре, я видела через стеклянные двери первый этаж, там все казалось каким-то заброшенным и унылым. Ни на первый, ни на второй, ни на третий звонок никто не ответил. Наверное, я ее упустила.
Я уже повернулась, собираясь уходить, когда услышала позади себя шум. Откуда ни возьмись появилась Корделия, открывавшая дверь холла.
Губы массажистка накрасила красной помадой и одета была в брюки-стрейч и джемпер с глубоким вырезом, стиснувшим и приподнявшим ее груди, отчего между ними образовалась ложбинка, которую в отделе мод «Глянца» называли «ягодичной». Выглядела она устрашающе, как пресловутая секс-бомба Анна Николь Смит. Глаза ее расширились, когда она увидела за дверью меня.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила она испуганно.
– Вообще-то я ищу Пайпер, – проговорила я.
– По-моему, она уехала. В смысле совсем уехала. Я видела, как она после обеда грузила вещи в машину. Вы же знаете, она уволилась из спа.
– Ладно, спасибо. – Я готова была рвать на себе волосы. Следовало повидаться с ней до поездки в Уоллингфорд.
– Надеюсь, вы не считаете меня виноватой в том, что случилось с вами вчера вечером? – резко спросила Корделия.
– А кто, по-вашему, виноват?
– Понятия не имею. Если вас это утешит, то Дэнни чуть задницу мне не откусила за то, что я оставила вас одну.
Мне очень хотелось сказать, что никто бы этого не заметил, но лишь молча толкнула дверь и вышла из тамбура.
Направилась я не в гостиницу, а, обогнув здание сзади, на автостоянку в тщетной надежде, что Пайпер все еще загружает свою машину. Но массажистки там не было. Однако идя вдоль короткого ряда машин, я заметила желтый «фольксваген-жук», заднее сиденье которого ломилось, от беспорядочной кучи одежды, сумок, пакетов и всякой всячины, которая очень напомнила мне барахло, сваленное вчера утром на полу комнаты Пайпер.
Я побежала к гостинице и вошла в нее через главный вход. У стойки стояли муж и жена, заполнявшие с помощью Натали регистрационные карточки. Я ждала рядом, стараясь не притоптывать ногой от нетерпения. Когда Натали позвала коридорного и он повел гостей к лестнице, я подошла к стойке.
– Вы, случайно, не знаете, где Пайпер? – спросила я. – Корделия говорит, что она уехала, но мне кажется, ее маши-, на стоит на площадке.
– Она в гостинице, – ответила Натали. – Дэнни предоставила ей свободный номер.
– Какой? Мне нужно с ней поговорить.
– Двадцать седьмой. Это на третьем этаже.
Я взлетела по лестнице через две ступеньки. Планировка третьего этажа не отличалась от второго, но здесь были более низкие потолки. Я нашла комнату номер двадцать семь и постучала. Голос Пайпер ответил: «Кто там?»
– Это Бейли. Мне нужно с вами поговорить.
Я услышала тяжкий вздох, потом негромкие шаги. Открывшая дверь Пайпер выглядела очень сердитой.
– Что вы меня преследуете? – прошипела она. – Почему не можете оставить в покое? – Она была в джинсах и яблочно-зеленом джемпере, волосы распущены по плечам в стиле «лесной пожар».
– Это важно. И займет всего минуту.
– Ладно, но только быстро.
Она отступила, пропуская меня, и выглянула в коридор, прежде чем закрыть дверь. Комната была маленькая, с наклонным потолком, образованным крышей, отделанная в белых и желтых тонах. По смятому покрывалу и босым ногам Пайпер я догадалась, что она лежала на кровати.
– А что вы тут делаете?
– Дэнни разрешила мне побыть здесь, раз комната пустует. Я сегодня уезжаю, но жду одну девушку из города, она должна привезти мне деньги, долг. Я не хотела бы и лишней секунды оставаться в этом сарае.
– А почему вы уезжаете сегодня?
– Может, вы не слышали, – ехидно проговорила она, сложив руки на груди и покачиваясь на носках, – что тут поблизости бродит убийца, предпочитающий массажисток?
– Но вы собирались уехать в выходные! Почему вы ускорили свой отъезд?
Она глянула в сторону – ни на что конкретно, просто так, – потом посмотрела на меня и покачала головой.
– Мне здесь страшно. И не нравится, как в последние дни вел себя со мной Джош.
– Он был груб с вами?
– Нет. С этим я бы справилась. Он до тошноты любезен. Не знаю, боится ли он, что я расскажу копам, чем мы с Анной занимались, или думает, будто я подозреваю его в убийстве Анны, и хочет убедить меня, что он самый милый парень в мире.
– А вы думаете, это может быть он?
– Я миллион раз вам говорила – я понятия не имею, кто убил Анну! – Она в отчаянии закинула голову и испустила тяжелый вздох.
– Хорошо, успокойтесь. Я всего лишь хочу помочь Дэнни.
– Знаю, но вы пытаете меня целую неделю.
– Что ж, тогда еще один вопрос вас не испугает.
– О Боже, – простонала Пайпер, запуская руки в волосы. Она все время дергалась, как под действием наркотиков. – Что еще?
– У меня создалось впечатление, что на вечер пятницы у Анны было запланировано свидание. Свидание, которое ей назначили после того, как она поменялась с вами сменами. И это мог быть человек, который ее убил.
Пайпер взмахнула было рукой, отметая мои слова, но затем вдруг замерла и выпучила глаза. Я видела, что она прокручивает в голове эту мысль.
– Она ничего мне не говорила, – тихо произнесла Пайпер.
– Но вы только что о чем-то подумали.
Она медленно подошла к кровати и села на самый краешек.
– Ее джемпер, – наконец прошептала она, еле шевеля губами.
– Что вы хотите этим сказать?
– Мне только что пришло в голову. В тот день она надела на работу свой новый джемпер. Я видела, как она переодевалась в раздевалке. Розовый такой, по краю выреза продернут шнурок, очень сексуально. И теперь я вспомнила, что обратила на него внимание и какая-то мысль у меня мелькнула, но я на ней не задержалась, так как до этого Анна говорила, что у нее нет планов на пятницу.
– Вы имеете в виду, что джемпер был слишком сексуальным для человека, который никуда не собирался?
– Нет. В смысле да, но еще и то, что она надела его в спа! Когда после работы она возвращалась в амбар, то на ней всегда была наша униформа.
– Понятно, – протянула я, меряя шагами комнату. – Давайте предположим, что в тот вечер у нее было свидание. Новый кавалер – ну, или почти новый – должен был встретиться с ней в спа. Я помню, вы сказали, что ничего не знаете про новых мужчин в жизни Анны, но, может, какие-то ее слова сейчас натолкнут вас на мысль?
Пайпер задумалась, от усердия наморщив лоб.
– Ничего не вспоминается, – пожаловалась она. – Хотя теперь становится понятным ее желание поменяться со мной временем отъезда… ну, ухода из спа насовсем.
– Да, и я об этом подумала. А не могла она снова начать встречаться с Эриком?
– Не-ет. Об этом я бы знала. Я вам говорила, он ходил как побитая собака.
– И еще одно имя. Муж Дэнни.
– Что? – недоверчиво уставилась на меня Пайпер. – Вы ведь уже спрашивали меня об этом. Я вам снова отвечу – это абсолютно невозможно! Вы видели его тело? Анне нравились крепкие тела. Когда к ней на массаж приходил рыхлый мужчина, она называла его желеобразным.
– Понятно. Я сейчас от вас отстану. Вы очень помогли, но если вдруг что-то вспомните, позвоните мне в гостиницу, хорошо?
– Ладно, позвоню. Это значит, что мне не стоит бояться Джоша?
– На это я вам ответить не могу.
Едва за мной закрылась дверь, как я услышала лязганье задвижки, так что, видимо, я не слишком успокоила Пайпер. Было почти пять часов. Я решила связаться со своим информатором в «Глянце», а уж потом отправиться на корт. Я спустилась на второй этаж, толстый ковер заглушал мои шаги. Свернув в коридор к своему номеру, я увидела, что какой-то человек в темном пальто стоит перед моей дверью. Я остановилась, и человек повернулся ко мне.
Это была Дэнни. И она плакала.