Текст книги "Право на счастье"
Автор книги: Кейт Коскарелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)
Глава 54
Хорошо быть звездой
Повинуясь внезапному порыву, Пич сделала еще один телефонный звонок.
Когда она при полном параде вышла из гардеробной, Джейсон, рассматривающий карточки для гостей, восхищенно присвистнул.
– Ты выглядишь весьма и весьма, – добавил он, погладив бриллиантовое колье на ее прекрасной шее.
– Все эти штучки настоящие?
– Это только декорация, как в кино.
– Неправда. Господи, надеюсь, ты не носишь их вне дома! Они стоят целое состояние, а может, два или три сразу.
– Не волнуйся, они хорошо охраняются. Кроме того, это колье и серьги далеко не самое дорогое в моей коллекции. Дрейк любил дарить мне ювелирные украшения. Он как-то назвал меня живой рождественской елочкой и сказал, что ему доставляет удовольствие развешивать украшения. Мне кажется, этот комплимент подходит к случаю, не так ли?
Джейсон не скрывал восторга. На Пич была белая шифоновая блуза с длинной белой шерстяной юбкой от Унгаро, схваченной у талии ярко-красным шелковым шарфом. Блузка имела глубокое декольте, и колье гордо блистало на белоснежной и гладкой коже. Легонько похлопав ее по спине, он усмехнулся:
– Да, конечно. На Рождество все надевают бриллианты.
Пич оценила строгую элегантность его темного пиджака от Джорджио Армани с расстегнутой у ворота бледно-голубой шелковой рубашкой. Вне всяких сомнений, Джейсон был красивым жеребцом. «Интересно, – подумала Пич, – не повредит ли последняя приписка к составу гостей доселе неоспоримому сексуальному очарованию Джейсона?»
– Кто такой Пьер? – спросил Джейсон, беря очередную карточку. – Я не помню, чтобы ты раньше упоминала это имя. И как вышло, что он сидит рядом с тобой?
Пич порадовалась тому, что у нее хватило храбрости позвонить Пьеру и пригласить его. Раньше она никогда не играла в подобные игры с мужчинами, и сейчас нашла эту игру довольно забавной.
– Это мой знакомый врач, – ответила она. – У него нет здесь семьи. Жена оставила его и вернулась домой во Францию. Я решила, что, приглашая его к нам, делаю вежливый жест. А тебя я хочу посадить на место, предназначенное хозяину дома, на противоположный край стола. С обеих сторон от тебя будут сидеть очаровательные молоденькие женщины.
Раздался звонок, и Майлз провел в библиотеку первых гостей.
– Кейси! Грэйс! Веселого Рождества!
Радость немного омрачалась тревогой. Интересно, Грэйс действительно поправилась или это только внешнее впечатление?
– С Рождеством, Пич. Ты выглядишь как сказка, – ответила Грэйс, и Пич шестым чувством поняла, что с ней все в порядке.
Старые подруги обнялись. Ни той, ни другой не нужны были слова, чтобы выразить свои искренние чувства. Кейси подошла к ним поближе и тихо сказала:
– Ты оказалась права, Пич. Вчера я рассказала о потере ребенка. Оказалось, именно это должна была узнать Грэйс, чтобы стать прежней. Сейчас все прекрасно.
– Слава Богу! – прошептала Пич.
Когда Пич и Грэйс оказались одни, Грэйс шепнула ей:
– Снова Малони пришли мне на выручку. Я была такой глупой, Пич. Когда-нибудь, когда мы станем седыми и старыми, я расскажу тебе обо всем.
Женщины аккуратно, чтобы не повредить макияж, смахнули накатившиеся слезы.
Джейсон тактично стоял в сторонке, но, когда понял, что самые драматичные минуты позади, он подошел к Кейси:
– Привет, меня зовут Джейсон Дэрроу.
Широко улыбаясь, Кейси протянула ему руку:
– Конечно, вы Джейсон Дэрроу. Я вас сразу узнала. А я Кейси Гейбл, а это моя мама Грэйс.
Хитро прищурившись, Джейсон сказал:
– Я, кажется, догадался, вы – одна из двух молодых красавиц, которых Пич усадила рядом со мной за обедом.
– Надеюсь, что вы не ошиблись. Если я решусь вернуться к преподаванию, мой статус резко повысится, когда студентки узнают, что я знакома с Песочным человеком.
Вскоре подъехали Хаммонды, Лаура и Пьер. Энджи, полная кипучей энергии, тут же начала пристреливаться к Джейсону, беседа потекла сама собой, а атмосфера тепла и непринужденности стала еще более раскованной после того, как подали шампанское «Дом Периньон».
Пич на правах хозяйки следила за тем, чтобы никто из гостей не чувствовал себя обойденным вниманием. Грэйс и Пьер сразу нашли общий язык, сказалась схожесть профессий. Мэгги и Кейси стали обсуждать проблемы современного дизайна, Лаура и Кирк были поглощены разговором о приобретении дома. Энджи целиком завладела вниманием Джейсона, утащив его на кушетку.
Пич порадовалась той легкости, с какой вошел в компанию Пьер. Определенно, она не ошиблась, пригласив его сегодня. Пьер был европейцем и оказался интересным и внимательным собеседником. Глядя на Джейсона, Пич не чувствовала ни ревности, ни какой бы то ни было недоброжелательности. Энджи весьма соблазнительная куколка, и, если она его очарует, так тому и быть. Пич была не настолько глупа, чтобы вступать в соревнование с ровесницей своей дочери. Как ни странно, Пич искренне радовалась за него, понимая, что ни одна женщина не сможет занять ее место, по крайней мере в настоящий момент. Он был свободным и независимым и предпочитал таким и оставаться. И Пич не сомневалась в том, что при желании может в любое время возобновить отношения с Джейсоном.
А разве она не такая же, как и он? Всю жизнь прожив под непререкаемым авторитетом одного мужчины, захочет ли Пич сейчас, оказавшись свободной, добровольно уйти под начало другого?
Объявили о начале обеда, и Пич проводила гостей к их местам. За столом Джейсон, как главный герой нашумевшего фильма, оказался в центре всеобщего внимания, развлекая гостей рассказами о съемках картины. Он был прирожденным артистом. Купаться в славе ему нравилось, при этом он был не лишен самоиронии и невольно располагал к себе каждого.
Вскоре Пич заметила, что Джейсон уделяет куда больше внимания Кейси, чем Энджи. Кейси была привлекательной молодой женщиной, но ни лицом, ни фигурой не могла сравниться с его более молодой соседкой. Однако Кейси была гораздо умнее и интеллигентнее и почти одного с ним возраста.
После обеда Мэгги отвела Пич в сторону и сказала, что должна уехать. Она решила не делать из своего раннего ухода событие, тем более что гости собрались у елки с бокалами коньяка и готовились получать подарки. Пич заметила, что Мэгги и Кирк почти не разговаривали друг с другом, и решилась спросить, все ли у них в порядке.
– Я позже обо всем тебе расскажу, – ответила Мэгги. – Счастливого Рождества и спасибо за прекрасную вечеринку! Я была счастлива побывать в этом доме в качестве гостьи.
– Ты сделала для меня больше, чем сама представляешь, – ответила Пич. – Я буду благодарна тебе всю жизнь.
– Ты все еще планируешь покупку яхты?
– Видимо, нет. Я изменила планы. Я расскажу тебе обо всем, когда будет время. Но я хочу, чтобы ты поехала в Напу и как можно скорее приступила к отделке домика для гостей.
– Еще один срочный заказ?
– Боюсь, что да.
Женщины рассмеялись.
Проводив Мэгги, Пич вернулась к гостям, решив попристальнее приглядеться к Кирку. Он был красивым мужчиной из тех, кому возраст только прибавляет обаяния. «Никогда не скажешь со стороны, что происходит между двумя людьми за закрытыми дверьми их дома», – подумала Пич.
Подойдя к бару, чтобы подлить себе коньяку, Пич почувствовала, как кто-то легонько тронул ее за плечо. Обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Пьером.
– Ты чем-то расстроена, – сказал он мягко, – это заметно.
– Ты хороший физиономист, Пьер, но ведь это часть твоей профессии, не так ли? Ты прав. Мэгги сказала, что у нее не ладится в семье, но ничего не объяснила.
– Рождество не для всех счастливое время, Пич. Совершенно ясно, что Кирк увлечен другой женщиной. Разве ты не видишь?
Пич даже вздрогнула от неожиданности.
– Ты ошибаешься. Он просто хорошо относится к Лауре, и все.
Пьер пожал плечами.
– Склоняюсь перед твоей мудростью. А теперь скажи, зачем ты меня пригласила? Сравнить меня с твоим юным богом?
– Нет. Просто захотела увидеть тебя вновь, – ответила она с лукавой улыбкой, – но не наедине, а в компании. Так я чувствую себя безопаснее.
– Ты меня боишься?
– Чуть-чуть. Ты так напорист…
– Ты боишься себя, – ответил он, подходя к ней вплотную, – если мы станем заниматься любовью, страх пройдет.
Он говорил тихим и низким голосом, и, хотя он не касался ее, Пич ощущала теплые токи, идущие сквозь тонкую ткань рубашки, проникающие сквозь ткань ее блузки… Подняв глаза, она увидела направляющегося к ним Джейсона. Интересно, он понимает, что Пич возбуждает другой? Она взглянула в темные глаза Пьера.
– Приезжай ко мне после одиннадцати. Я буду одна, – ответила Пич на его взгляд и, быстро взяв свой бокал, прошла мимо него к Джейсону. Щеки ее горели, но это была лишь видимая часть айсберга.
Через некоторое время Пьер извинился перед гостями и, сославшись на неотложный визит к больному, покинул общество, вежливо попрощавшись с каждым из присутствующих. От Пич не ускользнуло, что все женщины пожалели о его уходе.
Она проводила Пьера до дверей, остановившись в холле у статуэтки балерины. Он обвел кончиком пальцев контур бронзовой груди. Этот чувственный жест, адресованный хозяйке, не остался незамеченным.
– Вы очень сексуальный мужчина, Пьер, – сказала она тихо.
Он взял руку Пич и поднес к губам, но вместо дежурного поцелуя повернул ее ладонью вверх и прижался к ней губами, лаская мягкую плоть кончиком языка.
– Пич, моя дорогая, такое самообладание, такое достоинство… Как было бы восхитительно стать тем, кто заставит тебя забыть о самоконтроле…
Не дожидаясь ответа, он ушел. Пич улыбнулась его словам, взглянув на Джейсона. «Мне жаль, Пьер, – подумала она про себя, – но ты не стал первым». Впервые в жизни вдова миллионера оказалась в подобной ситуации и, надо признаться, нашла ее довольно забавной.
Пич вернулась к гостям, и в это время Майлз сообщил, что Грэйс вызывают к телефону. Услышав в трубке голос, Грэйс побледнела как полотно. Господи, что происходит? Руки ее тряслись, она даже не смогла правильно положить трубку. Кейси поспешила к матери, поддерживая ее, чтобы та не упала.
– Джерри Кейси здесь, – прошептала Грэйс. – Он… хотел устроить тебе сюрприз.
Мать стала похожа на смерть, и Кейси уверенным голосом успокаивала ее:
– Не бойся, мама. Мы сможем через это пройти.
Пич подошла, и, хотя они говорили так тихо, что слов она разобрать не могла, было очевидно, что дочь уговаривает мать на что-то.
– Прости, Пич, – сказала Кейси, опустив глаза, – но мы должны уехать. Можно попросить Майлза нас отвезти?
– Что-то плохое? – спросила Пич.
– Нет… ничего. Просто приехал нежданный гость. Он ждет нас дома.
– Понимаю, – ответила Пич, ничего не понимая, и попросила Майлза отвезти гостей.
– Спасибо, Пич. Обед был великолепным. Мне очень жаль, что мы должны уйти пораньше. Попрощайся за нас со всеми.
Подошел Джейсон, заметив, что Кейси собирается уходить:
– Уезжаете? Так скоро? Не забудь, Кейси, что ты обещала посмотреть спектакль с моим участием. Ты не могла бы приехать в Нью-Йорк?
– Боюсь, что нет, – покачала головой Кейси, – хотя мне бы очень этого хотелось. В ближайшее время я буду занята поисками работы здесь, в Калифорнии.
– Тогда скажи, – не унимался Джейсон, – могу ли я выслать тебе рукопись пьесы? Ты сообщишь свое мнение о роли и дашь мне рекомендации?
– Конечно, Джейсон, с удовольствием. А сейчас прости, но нам пора. Веселого Рождества. Спасибо за все, Пич.
После их ухода Пич и Джейсон переглянулись.
– Не играй с ней, Джейсон, Кейси не для тебя, – предупредила Пич.
– А как тебе понравится, если я скажу, что этот француз не для тебя? – спросил он в ответ.
Продолжению разговора помешали Лаура и Кирк, которые заявили, что тоже уезжают. Энджи сидела на диване, никак не показывая, что собирается присоединиться к отцу.
– Энджи, – позвал он, – пойдем. Опускается туман.
– Я не вернусь домой сегодня, папа. Разве мама тебе не сказала? Мое лыжное снаряжение у Сюзи дома. Рано утром все собираются у ее дома в Вествуде. Джейсон подбросит меня по дороге в аэропорт, – заявила Энджи тоном, не терпящим возражений.
Для Кирка настал ужасный момент. Он мог или смириться, или вступить в открытый конфликт с дочерью, рискуя ее потерять.
Лаура и Кирк уехали вдвоем, оставив Энджи на попечение секс-символа молодежи. Пич решила, что настало время поговорить с Джейсоном с глазу на глаз.
– Пойдем в библиотеку, – предложила она, и, когда дверь за ними закрылась, она спросила в лоб: – Как ты смеешь так меня унижать?
– Ты имеешь в виду Энджи? Я только довезу ее.
– Представляю, что это будет за поездка. Только дурак не догадается, что она собирается тебя трахнуть.
– Ты так считаешь? – ухмыльнулся Джейсон. – С чего ты взяла?
– С того, что она выбросит в аут всех своих подростков, рассказав, что попробовала тебя, – ответила Пич, плюхаясь на кушетку и еле сдерживая гнев.
– Ты, думаешь, я этого не понимаю?! Таких как она, полно, – фанаток, готовых разорвать тебя на кусочки. Это прерогатива звезды: быть окруженным таким количеством кисок, с которым едва справляе…
Пич опустила лицо в ладони. Больше она ничего не хотела слышать, но Джейсон продолжал:
– В любом случае насчет Энджи можешь не беспокоиться. Меня куда больше заинтересовала Кейси. Вот она – женщина моего типа. Может меня свести с ума своими мозгами.
– А как насчет меня, Джейсон? Я-то чем тебя привлекаю? И привлекаю ли вообще?
– Тем же, чем ты привлекаешь доктора. Той полной королевского достоинства красотой, которая может потребовать явиться по мановению руки и так же отослать прочь. – Он говорил тихо и мягко, без горечи, без враждебности. – Ты ведь собираешься с Пьером переспать?
Пич кивнула.
– Когда? – спросил он и, не дождавшись ответа, прошептал: «Сегодня же».
Пич не нашлась что сказать, и в комнате повисла неловкая тишина. Наконец Джейсон сел рядом и взял ее за руку. Она взглянула ему в глаза, ожидая, что он попросит не делать этого, но он молчал, и Пич поняла, что все кончено. Они встали, Джейсон обнял ее и нежно поцеловал, без страсти.
– Делай то, что хочешь, мой сладкий Персик. На моем чувстве к тебе это никак не отразится. Я все еще хочу тебя… временами.
Она отстранилась, загадочно улыбаясь. Пич не смогла бы дать ему подобных уверений.
Когда гости ушли, а Сара и Майлз завершили уборку, Пич присела у елки, горящей цветными огоньками, и стала без особого энтузиазма дожидаться возвращения Пьера.
Вдова провела без Дрейка первое Рождество. Особенно счастливым его назвать было нельзя. Наверное, она даже обрадуется, когда этот день завершится.
Глава 55
Пустой дом
Приехав в Малибу, Мэгги позвонила Белинде.
– Наконец-то, – ответила Белинда. – Мы выезжаем.
Мэгги включила отопление и зажгла гирлянды на елке, а затем отправилась на кухню сварить кофе. Она помнила, что Коннор любит выпить чашечку кофе с коньяком после ужина, и решила, что аромат свежесваренного кофе согреет его душу и, быть может, укрепит в решении остаться.
Комнату за комнатой она еще раз обошла дом, зажигая свет. Мэгги была довольна результатом своего творчества. Не все, конечно, имело законченный вид, но новый дом, еще не согретый дыханием своих хозяев, никогда не выглядит вполне жилым и до конца уютным. Ей казалось, что дом был выдержан в духе самого Кон-нора и чем-то даже похож на него.
Забежав в гардеробную, Мэгги решила в последний раз взглянуть в зеркало и поправить макияж, но услышала шум подъезжающего автомобиля. Сердце учащенно забилось. Почему она так нервничает? В дверь позвонили, и Мэгги пошла открывать, стараясь не торопиться. В роскошном пальто из серебристой норки, утопая в мехах, стояла Белинда, позади нее – изумленный Коннор.
– Веселого Рождества! – произнесла традиционное приветствие Мэгги.
– Вот это сюрприз! – воскликнул Коннор. – Мама сказала, что нам предстоит дежурный визит к одному давнему другу.
Словно лакомка-кошка, только что отобедавшая шоколадным муссом, вперед выступила Белинда:
– Заходи, Коннор. Ты выстудишь дом.
Коннор, недоверчиво оглядываясь, вошел. Мэгги протянула руку, и он задержал ее в своей чуть дольше, чем принято для просто вежливого рукопожатия, и легонько поцеловал ее в щеку.
– Мэгги, вы восхитительны! Веселого Рождества!
Белинда торопила великий миг:
– Коннор, пройди в гостиную и посмотри на то, что тебя окружает. Скажи мне, как ты находишь этот дом?
– Мама, я просто не нахожу слов. Великолепно! Грандиозно! Это ваш дом? – спросил он, обращаясь к Мэгги.
Мэгги молча покачала головой. Сегодня – бенефис Белинды.
– Нет, Коннор, это не ее дом, но ты можешь почувствовать ее в каждой комнате. Мэгги – не моя секретарша. – Белинда выдержала паузу, дабы усилить драматический эффект. – Она мой дизайнер по интерьеру, и я попросила ее приготовить дом к Рождеству. Это мой рождественский подарок.
Коннор ничего не ответил. Было видно, как меняется его лицо по мере того, как он сопоставлял факты и приходил к пониманию того, что им манипулировали.
– Что же, тебе нечего сказать? – потребовала ответа мать.
– Я не знаю, закончена ли презентация? – вывернулся Коннор, и Мэгги невольно восхитилась его проницательностью.
– Так тебе понравилось? – продолжала допрос Белинда.
– Мое президентство будет зависеть от моего ответа? – ответил он вопросом на вопрос.
– Ты все понимаешь.
– Я еще не все посмотрел, – сказал он, и обе женщины поняли по тому, как жестко он сжал челюсти, что больше от него ничего не добьешься. «Истинный сын своей матери», – заключила Мэгги.
– Мэгги, покажите ему все, а я пока посижу у огня и погрею старые косточки. Этот влажный морской воздух делает с ними ужасные вещи. Действительно пахнет кофе или мне показалось?
Белинда оставила имперский тон. Теперь в ее голосе зазвучали жалостливые нотки. «Что за актриса, – подумала Мэгги, – увы, самые лучшие спектакли никогда не видят сцены».
Мэгги и Коннор понимающе переглянулись. Знакомство с домом заняло не меньше часа. Коннор проявлял живейший интерес ко всему. На десерт Мэгги припасла спальню, а для триумфального финала была подготовлена ванная, и она оправдала надежды, произведя ошеломляющий эффект.
– Вот это да! Я могу сидеть здесь, в теплой воде по подбородок, и любоваться океаном? Не могу поверить, что такое возможно! А сама ванна? Она, наверное, самая большая в мире. Где вы ее нашли?
– Она сделана на заказ, по моему эскизу. Но я не открыла Америку. Во многих домах в Калифорнии стоят именно такие.
– В самом деле? Уверен, в Нью-Йорке таких нет. Думаю, она предназначена для двоих?
Мэгги, понимая, что с ней флиртуют, не нашлась что ответить.
– Сомневаюсь. Я никогда не купалась в такой ванне, и мне кажется, что она скорее в холостяцком стиле.
– Вы так считаете? Полагаю, кто-то не случайно приготовил этот сюрприз напоследок, зная, что оставит неизгладимый след в сердце кого-то. Ну что же, я принимаю вызов. «Пойдем в… ванную?» – так он, кажется, прозвучал?
– Откуда мне знать. Я уже долго не давала никому авансов.
Коннор сразу сменил тон на серьезный:
– Мэгги, как поживает ваш муж? Я полагаю, он не умер или что-то в этом роде, не так ли?
– Нет. Какой странный вопрос!
Коннор, брезгливо поморщившись, покачал головой.
– Надеюсь, вы не считаете меня колдуном. Не думаете, что я втыкал осиновые спицы в его восковую фигурку?
Мэгги натянуто рассмеялась:
– Вы меня интригуете.
– Да?
Мэгги опустила глаза.
– Может быть, ваше колдовство и сработало. В последнее время у нас появилось много проблем.
– А именно?
– Кирк поставил меня перед выбором: или моя работа, или наш брак.
– И что… что выбрали вы?
– Я отказалась принимать ультиматум. Я не дам загнать себя в угол.
– Умница девочка. А что же для себя?
– Не знаю, – ответила она тихо, подходя к окну и глядя на закат: круглый красный диск быстро исчезал за горизонтом.
– Мэгги, не бойтесь, – сказал он, обнимая ее. – Я знаю, что вы чувствуете, потому что сам прошел через это. Я не хотел развода, хотя и видел, что моя жена несчастна со мной. Мне страшно было расставаться с чем-то очень для меня важным. Со своей стороны я делал все, чтобы не дать развалиться супружеству, но Битси была неумолима. Она оказалась гораздо мудрее меня и гораздо мужественнее. Жена была права, и я больше не испытываю к ней ненависти.
Мэгги вздохнула. Напряжение спадало, и она благодарно взглянула на Коннора.
– Спасибо, Коннор. Я действительно страдаю. Мы с Кирком были прекрасной парой, так мне казалось, но, наверное, я была не права.
– Нет, отчего же. Ваш брак действительно был хорош, пока никто из вас не менялся. Но сейчас кто-то из вас двоих стал Другим, а может, и оба сразу. Может быть, вы теперь вовсе не та женщина, на которой женился ваш муж.
– Вам нравится дом? – спросила Мэгги, чтобы сменить тему.
Он не ответил, но и не убрал руку с ее плеча. Мэгги почувствовала, что стоящий рядом мужчина относится к категории вдумчивых, глубоких людей, способных, если захотят этого, отрезать себя от мира.
– Вам не сладко было работать на Белинду? – спросил он наконец.
– Как вы догадались?
– Почему, по-вашему, я предпочел жить в Нью-Йорке?
– Ваша мать винила в этом вашу жену.
У Коннора дернулся уголок рта.
– Бедная Битси! Я оказался в Нью-Йорке, только чтобы не угодить под мамино крылышко, а ей просто нравилось там. Она ненавидела мою мать, и рада была жить от нее подальше, и хотела меня уберечь от ее влияния.
Все надежды Мэгги потерпели крах. Работа была сделана впустую. Коннор не остается в Калифорнии.
– Понимаю, – ответила она, – так когда же вы собираетесь обратно в Нью-Йорк?
– Для вас это будет иметь значение?
– Да, если честно, будет. Мне важно, чтобы Белинда осталась довольна моей работой. Боюсь, она без особого воодушевления воспримет новость, что дом провалил ее планы поймать вас в капкан.
– И это все? – спросил Коннор с усмешкой, которая ее покоробила.
Мэгги покачала головой:
– Нет, не все. Поймите, слишком много навалилось на меня всего сразу. Я не могу разделить собственное разочарование от несбывшихся профессиональных надежд с… Ну что же, придется пойти на откровенность. Мне не хочется потерять вас. Это не слишком вызывающе звучит?
– Что вы, Мэгги. Хотите стать моим другом?
– Да, – ответила Мэгги, опустив глаза. – Я очень много о вас думала, пока работала над этим домом. Так что вы, как и дом, стали частью меня самой. Я старалась увидеть вещи так, как их могли бы увидеть вы. Представляла, что бы вам понравилось, что нет… Я пыталась думать, как вы, чувствовать, как вы, и понять вас.
– Мэгги, то, что сказали вы, не говорила мне еще ни одна женщина. Наверное, я не был бы больше тронут, если бы вы предложили мне раздеться вместе с вами и залезть в эту ванну. Может быть, волны ваших мыслей пересекали эфир, настигая меня в Нью-Йорке, потому что я тоже все время думал только о вас.
– Я польщена, – смущенно пробормотала она, и в ее словах не было фальши.
– Как вы думаете, это просто влюбленность или нечто большее? – спросил он.
– Трудно сказать. Может, здесь замешана телепатия или НЛО, – ответила Мэгги, улыбаясь.
– Мы должны это узнать, – решительно произнес Коннор. – Мы должны посвятить изучению этой проблемы всю оставшуюся жизнь. По крайней мере я намерен посвятить изучению возникшего вопроса ближайшие несколько недель. И эта моя новая работа, похоже, уже начинается.
– Значит, вы остаетесь? – спросила Мэгги, не веря своим ушам.
– Таковы были мои намерения с самого начала. Я плел хитрую паутину заговора, чтобы добиться места в правлении, а моя дорогая мамочка, оказывается, все устроила за меня. Теперь у меня появилась сильная рука и мощный правитель. Вместе мы поведем компанию в двадцать первый век, вооружившись самой передовой технологией.
– А теперь, Коннор, серьезно: как вы намерены ужиться с Белиндой?
– Помните, что я говорил о том, как меняются люди? Может быть, она осталась прежней, но изменился я. При всей ее безапелляционности и отсутствии такта она единственный человек, который любит меня по-настоящему и никогда не предаст. Я иногда даже сожалею о тех годах, когда отказывал ей в своих посещениях, будучи слишком эгоистичным для того, чтобы остаться с ней и бороться за право иметь собственное мнение.
– Она будет счастлива, Коннор.
– А вы? Вы будете счастливы, Мэгги?
– Я уже счастлива.
– Так как насчет ванны? Осмелитесь сделать мне предложение? – лукаво спросил он.
– Я хотела прояснить это для себе еще до вашего приезда, но не хватило времени, – ответила Мэгги. – Боюсь, мне пока рано туда залезать, могу и утонуть. Дайте мне немного времени, чтобы выяснить, умею ли я плавать, хорошо?
– Какой срок?
– Месяц. А может, и меньше.
– Месяц с сегодняшнего дня. Срок истекает двадцать пятого января. Я залезу по самую шею в горячую воду и буду вас ждать.
Он нежно поцеловал ее в лоб:
– Вы еще очаровательнее, чем я вас вспоминал. А теперь пусть мама узнает последние новости.
– Вы до сих пор ей ничего не сказали?
– Я собирался потянуть с ответом, но сейчас, похоже, самое время. Пойдем, получим удовольствие вместе.
Белинда так и сидела внизу у камина.
– Ну что же, – сказала она, – ты посмотрел достаточно. Тебе понравилось?
Коннор подошел к матери и поцеловал ее в щеку.
– Это самый лучший подарок из тех, какие я когда-либо получал. Спасибо, я его беру.
Белинда неуверенно улыбнулась:
– Не играй со мной в прятки, Коннор. Ты собираешься жить здесь или нет? Ты возьмешь в свои руки управление компанией?
Мэгги села и стала наблюдать за развязкой. Коннор играл роль с полной самоотдачей. Засунув одну руку в карман, а другой потирая висок, он прогулялся до окна и углубился в созерцание пейзажа. Белинда не спускала с него цепкого взгляда, не упуская из виду ни одного его жеста.
– Дело в том, – начал он, – что сегодня утром я принял решение возвращаться в Нью-Йорк.
Лицо Белинды побледнело, но она не сказала ни слова, ожидая продолжения.
– Я подумал: а кому это надо? Тяжелая, неблагодарная работа. Одна компенсация – власть. Но я никогда не был властолюбцем.
Отвернувшись от окна, он наконец улыбнулся:
– Но теперь, когда ты привезла меня сюда, я просто не могу отказаться. Я понял, что это мой дом, едва вошел в него.
«Господи, – подумала Мэгги, – он такой же манипулятор, как и его мать. Такой, да другой: мягче, добрее». Сердце Мэгги заплясало от счастья, которое увидела она в глазах старушки. Белинда на нетвердых ногах поднялась, и в глазах ее заблестели слезы. Словно в спектакле, она открыла объятия сыну, и Коннор оказался на материнской груди.
– Добро пожаловать домой, сынок, – сказала она со значением.
Мэгги с трудом сдерживала слезы, настолько эмоциональной была эта сцена. Однако как только ей показалось, что действующие лица больше не нуждаются в зрителях, она решила уйти. Белинда, уловив ее настроение, спросила:
– Мэгги, как я могу вас отблагодарить?
– Я счастлива, как и вы, Белинда…
Но Коннор перебил:
– Ты спрашиваешь, как ты можешь отблагодарить эту женщину? Очень просто! Завтра же ты сядешь за телефон и позвонишь всем своим знакомым, сообщая, какого замечательного художника по интерьерам тебе удалось найти. Ты можешь еще добавить, что она будет так занята оформлением магазинов Корнуолов, что если и сможет помочь кому-то из них, то они будут считать себя счастливчиками. А еще лучше, если ты позвонишь и в «Архитекчерал дайджест» Пейдж Ренс и сообщишь, что разрешаешь ей сфотографировать интерьер дома.
Вместо радости Мэгги почувствовала сожаление.
– Подождите минуточку. Я думаю об открытии в Лос-Анджелесе небольшого офиса, но на это уйдет некоторое время, так что я не знаю, когда…
– Мэгги, – удивленно протянула Белинда, – я-то надеялась, что ты не будешь принимать скоропалительных решений. Твоя работа не принесет тебе того удовлетворения и комфорта, который может дать только брак.
– Мама, не вмешивайся в ее дела, – остановил Коннор. – Это тебя совершенно не касается.
– Брак – дело священное, – фыркнула Белинда, – не думаю, что люди должны так легко идти на развод.
– В самом деле? – удивленно протянул Коннор. – Не помню, чтобы ты настолько уважала институт брака, когда речь шла о Битси. Насколько мне помнится, когда она покинула меня, ты сказала что-то типа «скатертью дорожка» и сердце твое не казалось разбитым. Или я что-то придумываю?
Белинде осталось только ретироваться:
– Ну что же, Мэгги, поступай как знаешь. Тебе жить, а я в свою очередь сделаю все, чтобы помочь тебе на этом поприще. Я прослежу, чтобы чек тебе отправили на этой же неделе.
– Спасибо, Белинда. Мне пора.
Коннор помог Мэгги надеть пальто, а Белинда осталась сидеть у камина.
– Туман – опасная штука, Мэгги. Вы уверены, что сумеете доехать?
– Я могу даже не смотреть на дорогу, машина сама довезет меня. За эти последние несколько недель я выучила дорогу наизусть и не нуждаюсь в водителе.
– Надеюсь, она скоро привезет вас обратно. И будет делать это столь же часто. Как насчет ужина завтра вечером? Осмелюсь предложить «Спаго».
– Я думала, у нас свидание двадцать пятого января.
– Ах да!.. Так это свидание в ванне. А я не могу лишить себя удовольствия увидеть вас раньше. Я предлагаю только поужинать вместе и еще поговорить.
– Хорошо, только давайте встретимся в городе. Я буду в Лос-Анджелесе весь день подбирать недостающие концы.
– Прекрасно. Значит, в восемь в «Спаго». Насколько я помню, это в западной части города.
– Я позвоню вам, если случится что-то непредвиденное, – согласилась она и села в машину.
Закрывая дверцу машины, Коннор прислонился к стеклу и попросил приоткрыть окно.
– А поцеловаться при первом свидании можно? – спросил он с хитринкой в голосе.
– Даже не знаю, – засмеялась Мэгги и подумала: «Этот парень действительно довольно любопытный субъект». – Счастливого Рождества и добро пожаловать в Лос-Анджелес!
Мэгги отъехала, и на душе впервые за всю неделю стало легко. Может быть, действительно она изменилась. Бог видит, она хотела сохранить брак ради Кирка, но жизнь не стоит на месте. Мэгги решила не держать на мужа зла. В конце концов инициатором развода была она, и хотя бы ради Энджи они должны поддерживать нормальные отношения. Если Кирк решится на войну, то получит ее от дочери, но он так не поступит. В этом Мэгги была абсолютно уверена. Он слишком любит Энджи, чтобы лишить ее материнской любви.
Энджи не была легким ребенком. Как и отец, она отличалась упрямством, нетерпимостью, бесчувственностью к близким, оставаясь при этом обаятельной и непредсказуемой в своих поступках. Нет, Кирк не отважится взвалить на себя всю ответственность за свое чадо.
О Конноре Мэгги старалась не думать. Как бы ни сложились их отношения в дальнейшем, она не позволит себе попасть под его влияние. Сын Белинды – весьма интригующий мужчина. Не такой красивый и динамичный, как Кирк, но более чувствительный и, конечно, более интеллектуальный. Но, как бы там ни было, не он станет играть в ее жизни главенствующую роль. Главное – это работа. Мэгги не допустит ошибки, сменив одного хозяина на другого.
