Текст книги "Право на счастье"
Автор книги: Кейт Коскарелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
– Ты замерзла, – хрипло прошептал он, – дай я тебя согрею.
Грэйс попыталась расслабиться и притвориться, что разделяет его удовольствие. Когда же начнет действовать секонал? Неужели Финли продал ей фальшивку?
Он расстегнул «молнию» на спине платья и снял бюстгальтер. Еще секунда, и его рот жадно хватал обнаженные соски. Господи, дай через это пройти…
– Пойдем, пойдем ляжем… там ты согреешься, – прохрипел он.
– Хорошо, я только запру дверь.
Оба разделись. Он торопливо, она медленно. Нагая, Грэйс забралась под одеяло. Лаская ее живот, он спросил:
– Что это за длинный шрам?
Пальцы его нащупали восьмидюймовый рубец, начинавшийся под левой грудью и заканчивающийся на правом бедре. «Ну что же, – решила Грэйс, – хочешь правду, так получи ее. Может, это остудит твой пыл».
– Меня изнасиловали, когда мне было девятнадцать. Это только один из шрамов, что оставили они на моем теле.
– В самом деле?
Его пальцы заскользили вниз.
– Сколько их было?
– Ты имеешь в виду гангстеров? Всего пять, но мне показалось, что их не меньше ста.
– Как это было? – спросил он, задыхаясь и лихорадочно шаря по ее телу.
Эта скотина возбуждается от рассказа о ее муках! Ненависть взяла верх над отвращением, и она позволила ему делать все, что он захочет. Зато это совокупление будет последним в его жизни. Об этом она позаботится. Грэйс старалась думать только о том, что она должна делать. Наконец, испустив долгий вздох, он скатился с нее. Как только она могла считать его великим любовником?
– Господи, я вне себя, – сказал он.
– Закрой глаза и отдохни, – ответила Грэйс и сквозь зубы добавила: – Ты был великолепен. Отдохни немного, и мы начнем по новой.
Убедившись, что Джерри крепко спит, она встала и унесла стаканы в ванную. Прикрыв за собой дверь, сняла парик и подтяжки с лица. Затем приняла душ, смыв всю косметику и следы своей жертвы. Вытеревшись насухо, она снова облачилась в мужской костюм, белую рубашку, коричневый свитер и галстук; прикрепила седой парик, наклеила усы и бороду, серыми тенями пририсовала синяки под глазами и впалые щеки. Водрузила на голову кожаное кепи, а на глаза очки без оправы. Затем, вывернув пальто наизнанку так, чтобы скрыть в его фалдах пакет со своими вещами, Грэйс отложила все в сторону, вымыла и вытерла стаканы и, надев перчатки, тщательно протерла каждую вещь, которых могли коснуться она или ее гость.
Когда комната, по ее мнению, была чиста, Грэйс наполнила шприц дигиталисом. Она решилась включить свет у кровати, на которой спал доктор Кейси, но тот даже не пошевелился. Сон его был глубок и крепок. Секонал оказал действие. Сегодня Джерри проиграл. Но это уже не имело значения. Грэйс все сделала для того, чтобы выглядеть такой, какой была в молодости. В глубине души она надеялась, что он ее вспомнит. Но нет, он забыл о ее существовании. Забыл напрочь. Ей пришлось испить и эту горькую чашу. А даже если бы он узнал ее, он не смог бы сообщить ничего такого, что заставило бы Грэйс изменить свое решение.
Сняв с иглы колпачок, Грэйс нащупала артерию возле самого виска и, проследив ее путь кончиками пальцев, нашла точку на волосистой части головы, где при вскрытии след от иглы вряд ли смог бы обнаружить даже эксперт. Дрожащей рукой она вонзила иглу. Слава Богу, удалось попасть с первой попытки. Грэйс медленно нажала на поршень, вводя лекарство. Во время всей процедуры Джерри Кейси даже не шевельнулся. Оставалось надеяться, что дигиталис окажется столь же эффективным, как и секонал. Перед уходом она еще раз проверила комнату, убедилась, что ничего не забыла.
«Ах ты, ублюдок! Ты ведь считал, что не имеешь ни одного врага».
Ей удалось покинуть отель незамеченной и незамеченной пройти до автобусной остановки. Там поймала такси, доставившее ее на вокзал, где она села в чикагский экспресс. После двух дней скуки Грэйс села в самолет до Лос-Анджелеса. Она сама удивилась тому, как спокойно все прошло и как хорошо себя чувствует. Где же те трубы и флаги, должные ознаменовать это величайшее из событий?
Погода и воскресные пробки задержали ее в пути. Так что Грэйс попала домой довольно поздно. Жаль, ведь сегодня День Благодарения!
Кейси ждала ее дома.
– Мама, я так рада, что ты вернулась! – воскликнула Кейси, едва Грэйс ступила на порог, и крепко обняла ее.
– Вот так прием! Меня не было всего несколько дней.
– У меня замечательные новости! Джерри позвонил мне сегодня. Он попросил жену о разводе, и она согласна. Мы, видимо, успеем пожениться до рождения малыша. Ты можешь в это поверить?
Глава 28
Самый блестящий из мужчин
Индюшку весом не меньше двадцати двух фунтов запихнули в духовку часов в девять утра. Пирожки с тыквой, клюквенное желе и крабовый салат были приготовлены накануне. Ей хотелось, чтобы все в этот особенный для нее день было сделано как следует. Мальчики еще спали. С того самого дня, как они приехали, Лаура впервые почувствовала себя человеком.
Надо признать, что первый разговор с близнецами оказался не таким болезненным, как она этого опасалась. Они обнимались, целовались и говорили друг другу утешительные слова. Лаура старалась не радоваться их гневу на отца, но тем не менее радовалась.
Доктор Сабатини предупреждала ее, что не надо поощрять их отрицательные эмоции к отцу. Чем быстрее дети его простят, тем лучше. Более того, Кристина настаивала, чтобы мать им в этом помогла, сказав, что никто не выиграет, если Лаура решит наказать Джима, настраивая против него детей. Наоборот, с каждым словом в защиту мужа будет расти в Лауре чувство собственного достоинства. Гораздо больше удовольствия можно извлечь из роли непонятой, но понимающей жены, и на сыновей произведет неизгладимое впечатление благородство их матери. «Интересно, – думала Лаура, – у меня уже появился нимб?»
Лаура принялась накрывать на стол. Она очень любила это занятие и, напевая, протирала хрусталь и новое столовое серебро, которое купил Джим, как только смог себе это позволить. Тогда эта трата казалась напрасной, ведь у нее сохранилось серебро, приданое ее матери, но мужу всегда хотелось иметь все лучшее, что можно купить за деньги. Вероятно, Джилли такая же. Ну что же, пусть она забирает мужа, но больше ни к чему руки не протягивает.
– Ну, мама, вижу, настроение у тебя приподнятое, – сказал Дан, заходя в столовую.
– Я счастлива, оттого что вы дома. Я так скучала по вас обоих. Хочешь завтракать?
– Пока нет. Дождусь, когда проснется Шан. Он еще храпит. Мама, мы с Шаном поговорили вчера перед сном и решили провести Рождество с тобой. Отцу мы, наверное, сейчас вообще не нужны… Эй, не перебивай, хорошо? Мы не собираемся его наказывать или еще что-то, понимаешь? Просто… ну, ты одна, совсем одна, а он нет.
Во время этого разговора, весьма длинного для всегда молчаливого Дана, Лаура старалась смотреть сыну в глаза, но не могла заставить себя сделать это. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Не хотелось такой замечательный день омрачать слезами, она и без того выплакала их целое море. Что ж, она была тронута.
– Мама, ну перестань. Мамочка, не плачь.
Лаура вытерла глаза и притянула высокого сына к себе. Испытывая неловкость от такого эмоционального выражения своих чувств, Дан немного отстранился и похлопал мать по спине:
– Ну, мама, будет тебе.
– Дан, спасибо тебе за все. Я хочу, чтобы ты знал: я ни о чем не жалею. Наш брак был удачен хотя бы потому, что у нас замечательные сыновья.
– Я рад, что ты так считаешь, мама. Скажи, как насчет того, чтобы немного прогуляться со мной и Шаном? Может, с нами ты попробуешь?
– Конечно, но не сейчас. Всему свое время. Иди буди брата. Я хочу убраться пораньше. Не забывай, мне еще надо одеться.
В два часа в дверь позвонили, и Шан поспешил открывать. Весь дом наполнял аромат индейки. В камине весело потрескивал огонь. Солнце спряталось за грядой облаков. Настоящий зимний день, какой бывает в Южной Калифорнии.
На пороге стояли Мэгги, Кирк и их дочь Энджи. У всех троих в руках подарки. У всех было приподнятое настроение, и все были немного по-праздничному напряжены. Кирк впервые видел Лауру после ее разрыва с Джимом и чувствовал себя немного неуютно, несколько натянуто, хотя и старался создать атмосферу непринужденности. Легонько коснувшись губами щеки Лауры, он сказал:
– Лаура, ты сегодня красивее, чем обычно. Я такой тебя не видел сто лет.
Затем настала очередь Лауры приветствовать Энджи:
– Энджи, ты так выросла… Скажи, как могло случиться, что ты превратилась во взрослую женщину, когда мои мальчики так и остались детьми?
– Ну ладно, мама, мы не дети. Привет, Энджи, пошли на кухню. Пошарим там немного и найдем что-нибудь выпить.
– Нет, Шан, спасибо. Недавно я чуть не умерла от крепкого. Хотя от пива не откажусь.
– Эй, ты не забыла, что сегодня День Благодарения? Хотя бы вина надо выпить…
Лаура сказала что-то молодым людям, но ее не расслышали. Близнецы были во власти хорошенькой гостьи, бывшей подружки по играм.
Пич приехала, когда Кирк открывал вторую бутылку шампанского. Вновь Лауру ослепила неувядающая красота подруги, красота, которая в последнее время, казалось, проявилась еще ярче.
– Пич, заходи, я уже начала бояться, что мы напьемся, не дождавшись тебя.
– Прости за опоздание. У меня был телефонный разговор с близким другом и… я просто не могла оторваться.
Лаура была заинтригована. Впервые Пич выглядела какой-то потерянной. Не в ее манере было разговаривать затаив дыхание. Глаза блестели, и щеки пылали. Спохватившись, Пич решила отвлечь гостей:
– Я уже и не надеялась повидаться со второй половиной Мэгги. Кирк, здравствуйте. Я очень рада с вами познакомиться. Мэгги рассказывала о вас так много хорошего!
Кирк, поднявшись, молча смотрел на нее, сраженный красотой и обаянием этой женщины. Конечно, на него подействовало и то, что она была одной из самых богатых женщин мира. Чувствуя себя словно школьник, который должен пригласить на танец королеву бала, Кирк промямлил:
– Здравствуйте. Должно быть, вы Пич Малони?
– Должно быть? – пошутила она. – Вы хотите сказать, что я могла бы быть Пеппи Длинный Чулок?
Кирк решил не ударить в грязь лицом и ответить шуткой на шутку:
– Конечно, но разве вам этого не хочется? Ей всего десять, а вам, как я полагаю, уже пятнадцать.
Пич со смехом повернулась к Мэгги:
– Он такой милый, и это после того, как я на три месяца оторвала тебя от него для работы над моей квартирой. Вы гордитесь своей женой, Кирк? Вы понимаете, что женились на гениальной женщине? Я это совершенно точно знаю.
Лаура с довольной улыбкой наблюдала за разговором гостей. Как хозяйке, ей было приятно, что всем весело и комфортно и нет необходимости в ее дирижировании. Все они были такими хорошими, и Лаура на мгновение почувствовала, как в теплой истоме сжалось сердце от любви к ним, таким близким людям.
Особенно приятно было видеть у себя Кирка. Когда они имели обыкновение играть в бридж семьями, еще в Лонг-Бич, Кирк всегда вызывался быть ее партнером. Лаура не слишком разбиралась в тонкостях игры, и Кирк помогал ей скрыть неловкость. И хотя он любил выигрывать не меньше Джима, он бережнее относился к ее самолюбию, не давая почувствовать себя лишней ни за карточным столом, ни на теннисном корте.
Позже, когда все сели за праздничный стол, Лаура сама предложила прочесть полагающееся на этот праздник благодарение.
– Благодарю Тебя, Господь, за то, что Ты дал мне замечательных друзей и детей. Благодарю за то, что Ты подарил мне любовь этих замечательных людей, которые помогли мне увидеть свет в конце тоннеля. Я обещаю Тебе провести остаток моих дней в благодарности за те дары, что Ты дал мне. Это совершенно особое Благодарение.
Все молчали. Затем Кирк поднял свой бокал и предложил тост:
– Выпьем за Лауру. Пусть у нее впереди будет больше любви и счастья, чем она знала до сих пор.
Все подняли бокалы. Тепло и свет их дружбы стали почти осязаемы. «Если бы Джим был здесь, – подумала Лаура, – то понял бы, что теряет!»
После обеда друзья перешли в гостиную, уютно расположившись у камина и потягивая кофе с коньяком. Все расслабились, только Пич беспокойно посматривала на часы и выглядывала в окно.
– Пич, ты ждешь Майлза с машиной? – наконец спросила ее Лаура.
– Нет, его и Сару я отпустила. У них выходной.
– Ты хочешь уехать домой? Шан и Дан с удовольствием тебя отвезут, когда ты захочешь.
– Нет, – покачала головой Пич, – в этом нет необходимости. В семь за мной должны приехать.
Все сгорали от любопытства.
– Сейчас почти семь. Может быть, я посмотрю за машиной, а ты пока приведешь себя в порядок, если считаешь это нужным?
– Прекрасная идея, я, должно быть, ужасно выгляжу.
– Ничуть, Пич, ничуть, – успокоил ее Кирк, – а что за машина должна приехать?
– Красный «порш».
Через десять минут у дома остановилась машина.
– Она здесь, – сообщил Кирк.
Пич очень быстро распрощалась со всеми. И хотя на улице было темно, все сгрудились у окна. Взгляды всех были устремлены на того, кто вышел из машины. И все оставались в неведении относительно личности незнакомца, пока Энджи не воскликнула:
– О нет! Я сейчас умру!
Мэгги недовольно цыкнула на дочь:
– Не кричи на весь белый свет! Кто это?
– Песочный человек!
Машина отъехала, и все переглянулись в немом изумлении. Кирк обрел дар речи первым:
– Что за дьявол этот Песочный человек?
Мэгги рассмеялась:
– Ты, как всегда, сел в лужу. «Песочный человек» – самый горячий хит сезона. У касс выстраиваются очереди желающих попасть на этот фильм. А его герой, Джейсон Дэрроу, – новый идол девчонок во всей стране.
– Мама права. – В разговор вступила Энджи. – Он действительно самый классный из мужчин, которых я когда-нибудь видела. Мы ходили на премьеру, и я осталась на второй сеанс. Спряталась в дамской комнате, чтобы не платить еще раз.
– И сколько лет этому парню? – поинтересовался Кирк.
– Лет двадцать шесть – двадцать семь, – ответил Шан, – во всяком случае, не больше тридцати.
– Что, у него нет девочек? Какого черта он липнет к женщине такого возраста!
Вопрос повис в воздухе.
– Она красивая женщина, – с нажимом произнесла Мэгги, на что Энджи тут же возразила:
– Да, мама, но она старая. Ей, должно быть, лет сорок.
– Но она богата, – протянул Шан.
Энджи покачала головой:
– Ему не нужны ее деньги. Он – звезда.
Девушка озадаченно нахмурилась, но женщины постарше вовсе не нашли тайну Пич чем-то возмутительным. Наоборот, и Мэгги, и Лаура посчитали это увлечение и своевременным, и… весьма многообещающим.
Глава 29
Каждый хочет быть кем-то
Пич поспешила к машине, надеясь, что успеет сесть прежде, чем Джейсон выйдет из нее и предстанет перед взорами ее друзей. На улице было темно, но Джейсон умудрился припарковать машину как раз под фонарем, и, когда он вышел из своей малогабаритки, у Пич не осталось сомнений, что его за сто ярдов в округе узнает каждый. Он был высок и могуч и, как настоящая звезда, распространял вокруг себя флюиды обожания и совершенства.
Она слегка кивнула и скользнула внутрь машины. С тех пор, как они последний раз касались друг друга, прошло целых три недели. В последний раз Пич вовсе не была уверена, что будет продолжение. И сейчас ей вовсе не хотелось, чтобы их встреча прошла при свидетелях. Она прекрасно понимала, что взгляды друзей неотрывно следят за ее кавалером.
– Джейсон, садись скорее! – взмолилась она, сопровождая слова выразительным взглядом.
Он повиновался неохотно, но, как только они оказались рядом, разделенные только ручкой переключения передач, он обнял ее, прижав к своему плечу, и долго и нежно смотрел на Пич, заставляя ее дрожать от волнения.
– Пич! Ты не представляешь, как я тосковал!
Их губы встретились, и желание воспламенило обоих. После долгого глубокого поцелуя он вздохнул и завел машину. Выехав на шоссе, Джейсон прохрипел:
– Давай скорее куда-нибудь. Если бы машина не была так мала, я бы взял тебя прямо здесь, на глазах у твоих друзей.
– Благодарение, что она такая. А то я бы не стала сопротивляться, – ответила Пич.
Джейсон погнал машину по шоссе к каньону. Пич не сводила с него глаз, стараясь понять природу своей привязанности к этому молодому мужчине. Она испытывала желание, которого никогда не знала с Дрейком, и стыдилась своей страсти.
– Прошло столько времени, Пич. Почему ты мне не звонила?
– Я знала, что ты потащишь меня с собой на премьеру, а мне этого не хотелось. Я боялась.
– Боялась? Кого, меня?
– Нет, себя. Когда ты рядом, я теряю волю.
– Замечательно. Пусть так и будет всегда. Я люблю тебя, ты же знаешь.
– Джейсон, ну как ты можешь так говорить? Я старше тебя, а мир полон юных красавиц.
– Верно. Но не таких красивых и желанных, как ты. Я собираюсь залюбить тебя этой ночью чуть не до смерти. Пока ты сама не взмолишься о пощаде. А потом начнем все снова.
Через двадцать минут они уже входили в лифт дома, где жила Пич, и она невольно задумалась над тем, очевидна ли ее ничем не прикрытая похоть швейцару, открывшему дверь. Джейсон прижал ее к себе и стал целовать, пока они не приехали на нужный этаж. На сегодня Пич отпустила Сару и Майлза домой, но, чтобы убедиться, что они с Джейсоном одни, все же позвонила перед тем как войти. Как и ожидалось, ответа не последовало, и Джейсон с лихорадочной быстротой принялся расстегивать блузку Пич. Пич таяла от его прикосновений.
– Пошли в спальню, я больше не могу, – выдохнула она ему на ухо.
– Нет. Я хочу взять тебя прямо здесь, на полу. Об этом я мечтал последние три недели. Я пообещал себе овладеть тобой, как только мы войдем в квартиру. Прямо здесь!
– Тут очень жестко, Джейсон, – возразила она.
Еще секунда, и Пич оказалась прижатой к твердому деревянному полу. Джейсон давил на нее горячим, требовательным телом, целовал ее губы…
Оба испытали наслаждение, но Джейсон не спешил покидать ее, целуя веки, щеки, рот.
– Джейсон, ты просто чудо. Я даже не хочу тебя отпускать, – прошептала она.
– И не надо. Сейчас мы соединимся вновь.
– Нет, что ты! Сара и Майлз могут войти сюда с минуты на минуту!
– Ну и что они, по-твоему, должны сказать? «Чудный вечер, мадам. Не желаете ли чашечку чаю?»
– Честно говоря, мне не очень хочется это выяснять.
Джейсон неохотно встал и поднял на ноги Пич. Скользнув пальцами по ее телу, пока она собирала разбросанную на полу одежду, он пробормотал:
– Ну что же, аперитив оказался изысканным, пара приступать к обеду.
Джейсон взял ее на руки и отнес в спальню. Пич выронила колготки и одну туфлю.
– Джейсон, подожди, дай мне подобрать свои вещи.
– Оставь это Саре. Представляю, как ее передернет, – засмеялся он.
– Сдаюсь. А притормозить у бара, чтобы взять бутылку шампанского, мы можем?
– Не сходя с курса? – Он взглянул на нее с шутливым неодобрением. – Нет, шампанское мы оставим на десерт.
К шести утра следующего дня Пич была совершенно без сил. Надолго уснуть так и не удалось, только урывками. Джейсон сладко и крепко спал, но Пич боялась сделать резкое движение, чтобы не разбудить его. Рукой он обнимал ее за бедра, а носом уткнулся в спину. Пич не привыкла спать в одной постели с мужчиной. У них с Дрейком были разные спальни. Дрейк настоял на этом, прежде всего отвоевывая себе свободу вставать и ложиться в любое время, как того требовали его дела. И вот сейчас она проснулась в объятиях парня чуть старше ее собственного сына и была поражена тем, как это приятно.
Однажды надо будет все-таки хорошенько разобраться в себе: откуда эта неуемная жажда секса? Она становится нимфоманкой. Пич вовсе не хотелось придавать их отношения огласке. Каждый раз, появляясь с ним на публике, она рискует подвергнуться вторжению в ее личную жизнь прессы и нездоровому любопытству окружающих. Лицо любимого каждый день смотрит с экрана, с каждым днем к армии его поклонниц прибавляются новые и новые волонтерши. Надо отдавать себе отчет в том, что он уже стал предметом сексуальных фантазий миллионов молодых женщин. Мог ли быть выбор Джейсона более неудачным?
Стараясь не разбудить, она выскользнула из его объятий. На цыпочках пройдя в ванную, плотно прикрыла за собой дверь. Потянувшись к выключателю, она увидела себя нагой в высоких зеркалах. Подойдя поближе, она с любопытством взглянула на собственное тело, которое Джейсон находил столь волнующим. Может быть, зеркало ответит на ее вопросы. «Свет мой, зеркальце, скажи…»
Пич была высокой и все такой же стройной, как в юности. Грудь невысокая, но округлая и крепкая.
Она всю жизнь держалась в одном весе и никогда не распускала себя до того состояния, в котором пребывали время от времени почти все ее подруги. Почему? Все дело в Дрейке. Он был старше, и с ним Пич всегда чувствовала себя молодой и держалась соответственно. Теперь, когда его нет, почувствует ли она свой возраст?
Впрочем, достаточно нарциссизма. Стоит задуматься о более важных вещах. Джейсон – всего лишь небольшая часть ее жизни, никак не центр мироздания, каким был для нее Дрейк.
С момента возвращения из Напы Пич все чаще задумывалась о том, почему никак не может добраться до Хораса и Доминика. Тревожный симптом! Оба отдыхали и не собирались возвращаться раньше понедельника. Хорас уехал в Китай, а Доминик, будь он неладен, укатил охотиться. Секретарша Хораса ответила категорическим отказом на просьбу Пич прислать ей копию доверенности. Шагнув под горячие струи, она вновь почувствовала тревогу. Чем больше она ждала, тем больше возникало сомнений в порядочности людей, ответственных за управление ее состоянием.
Через полчаса она вошла в спальню в махровом халате нежного абрикосового цвета с полотенцем, обмотанным вокруг головы. Джейсон уже проснулся и, устроившись на подушках, смотрел ежедневное утреннее шоу.
– Привет! Ты давно встала?
– Недавно. Ты сладко спал.
– Иди ко мне, – потребовал он.
Пич удивленно подняла брови:
– Джейсон, не хочешь же ты сказать, что мы снова…
– Нет-нет. По крайней мере пока не позавтракаем. Я просто хочу подержать твою руку, пока не кончится интервью с Джейн Пауль.
– Зачем?
– Я нервничал, и теперь мне надо, чтобы ты меня успокоила, заверив, что я не выглядел круглым дураком.
– Джейсон, ты никогда не делал из себя дурака перед этими журналистами. Ты всегда великолепен.
– Просто ты необъективна.
– Не смею отрицать. Давай позавтракаем. Яйца тебя устроят?
– Сара и Майлз вернулись?
– Наверняка.
Пич передала заказ по интеркому. Джейсон удивленно посмотрел на нее и потащил в постель.
– Как здорово быть богатым, – протянул он, – все равно что всю жизнь жить в первоклассном отеле с персональным обслуживанием.
Незадолго до окончания интервью, так расстроившего Джейсона, Майлз вкатил в спальню столик с завтраком.
– Доброе утро, Майлз. Пожалуйста, оставьте все здесь. Мы сами за собой поухаживаем. Рогалики свежие?
– Да, мадам. Сара встала пораньше и испекла их для мистера Джейсона. В своем выступлении на шоу Мери Гриффин он сообщил, что очень их любит, и Сара решила угостить его рогаликами собственного приготовления.
Когда Майлз удалился, любовники закатились от смеха и, чтобы приглушить его, с головой залезли под одеяло.
– Как ты думаешь, это мои колготки и туфля на полу в фойе выдали твое присутствие? – прыснула Пич.
– Вероятно. Много ли любовников брали тебя там, у входа в квартиру?
– Только один, и Сара знает, как его зовут. Очевидно, она большая поклонница твоего таланта.
– А я большой поклонник ее стряпни. Давай есть, пока Джейн не испортила мне аппетит.
Интервью Джейсона оказалось более удачным. Видно, что он очаровал ведущую, и она беседовала с уважением. На ее вопрос о мечте Джейсон ответил, что мечтает о собственной морской яхте. А на вопрос о его интимной жизни ответил, что много говорить не намерен, за исключением того, что он в прекрасных отношениях с одной совершенно особенной женщиной, которая предпочитает оставаться анонимной.
Пич вздохнула:
– Джейсон, зачем ты только сказал об этом? Теперь каждый будет стараться выяснить личность этой загадочной женщины. Я представляю, что из этого может раздуть «желтая» пресса!
– Я знаю, – ответил он, загадочно ухмыляясь.
– Так ты нарочно? Это не было случайной оговоркой?
– Ну что-то должно было подтолкнуть тебя к тому, чтобы ты прекратила прятаться. Мы же не можем вечно таиться. Я горжусь чувствами, которые мы испытываем друг к другу. Ты самая красивая из женщин, каких я когда-либо встречал… из женщин любого возраста, за исключением разве что матери Терезы. Но ты, безусловно, куда более сексуальна, чем она.
– Безобразие, – сквозь зубы процедила Пич.
– Ну а если серьезно, я хотел бы сделать карьеру как актер, актер не единственной роли… «Песочный человек» – не предел моих возможностей. Я хотел бы играть роли, требующие полной отдачи. Мне не хочется оставаться слюнявой мечтой какой-нибудь девочки-недоростка. Помнишь, у Гете: «Каждый хочет стать чем-то, но никто не хочет расти». Понимаешь, стать звездой – это для меня еще не все. Если я недоволен собой, что с того, что мной довольны зрители… или продюсеры? И какой в этом прок, если они отберут у меня тебя?
Пич понравилось, как он говорил, но ей было непонятно желание Джейсона придать их отношения огласке. Дрейк научил ее бояться прессы.
– Пич, не расстраивайся, – сказал Джейсон, заметив ее смятение. – Мы все устроим.
– Джейсон, ты молод и скоро устанешь от меня. Тебе нужна та, что создаст для тебя дом и родит детей, а я этого не могу.
– Терпеть не могу людей, которые считают, что знают, что мне надо. Я хочу тебя… сейчас. Давай не будем пытаться планировать нашу жизнь. Мы не знаем, доживем ли до завтра. Главное лишь то, что существует в настоящий момент, не так ли?
В его словах был резон. Может, этим отношениям и не суждено длиться долго, но стоит ли отвергать чувства только из-за их недолговечности?
– Джейсон, ты должен знать, я никогда не выйду за тебя замуж.
– А разве кто-то просил тебя об этом?
– Есть одна вещь, которую я хотела бы для тебя сделать, если ты позволишь. Хорошо?
– Смотря что это за вещь.
– Мне кажется, я хочу купить тебе яхту.
– Фу, перестань играть со мной в богатую леди и бедного мальчика. Это не входит в наши правила! Мне нравится трахать тебя, а не твой банковский счет.
– Джейсон!
– Прости за грубость. Мне не хотелось, чтобы у тебя создавалось впечатление, что я как-то заинтересован в твоих деньгах.
– Я знаю. Тогда пусть яхта принадлежит мне. Там будет прекрасное место, где мы сможем оставаться одни, к тому же у тебя появится возможность проверить, так ли прекрасно иметь яхту, как мечтать о ней.
– Ну ладно, только пусть это будет твоя яхта. Ты ее выберешь. Ты ее будешь покупать.
– Нет! Я в них совершенно не разбираюсь, – запротестовала она.
– Тогда тебе придется в этом разобраться. Это чертовски крупное вложение капитала, так что не следует делать покупку с закрытыми глазами.
– Так ты совсем не хочешь мне в этом помочь?
– Абсолютно. Просто не могу. В понедельник я уезжаю еще на четыре недели в турне по Штатам, а потом в Европу, где в январе состоится премьера картины.
– На Рождество ты приедешь?
– Если только на пару дней.
– Хорошо, тогда мы отпразднуем его вместе в моем новом доме. Я собираюсь пригласить еще пару моих друзей.
Джейсон удивленно взглянул на нее:
– Ты и в самом деле собираешься вытащить меня из кладовки?
– Все они вчера были у Лауры, и я уверена, что теперь они о тебе знают.
Джейсон сдернул с ее головы полотенце и нежно погладил по волосам, пропуская сквозь пальцы. Поцеловав ее в лоб и нос, он прижался губами к ее рту.
– Джейсон, мне трудно в это поверить. Я становлюсь нимфоманкой. Я постоянно тебя хочу.
– Давай я буду твоим сатиром. Мы затрахаем друг друга до смерти.
– Не могу придумать себе лучшей смерти…
Он снова поцеловал ее и медленно повернулся на спину. Внезапно зазвонил телефон. Оба встрепенулись, но Пич не сделала ни одного движения.
– Не прекращай, Джейсон. Майлз возьмет трубку, – шепнула Пич.
И они продолжали, но спустя пару секунд дважды настойчиво прозвонил интерком.
– Наверное, что-то важное, – сказал Пич и взяла трубку.
– Простите за беспокойство, мадам, но на проводе Кейси Гейбл, говорит, что это срочно.
– Спасибо, Майлз. – Она нажала кнопку и мгновенно соединилась с Кейси. Пич сидела на Джейсоне и медленно раскачивалась.
– Привет, Кейси. Все в порядке?
– Пич, случилось нечто ужасное!
– Кейси, что такое?
– Я с мамой нахожусь в госпитале. Она пыталась убить себя.
– Господи, сейчас еду. В палате реанимации?
– Да, пожалуйста, приезжайте быстрее. Я не знаю, что и подумать.
Судя по голосу, Кейси была в ужасном состоянии.
Пич опустила трубку и быстро скатилась с Джейсона.
– Милый, я должна уезжать. Очень близкая подруга моя и… Дрейка попыталась покончить с собой. Звонила ее дочь. Она нуждается в моей помощи.
– Кто это?
– Грэйс Гейбл.
Пич позвонила по интеркому Майлзу.
– Майлз, мне нужна машина. Прямо сейчас. Грэйс в госпитале.
Джейсон вскочил, собирая одежду.
– Я поеду с тобой, – решительно заявил он.
– Ни в коем случае! Я не хочу, чтобы вслед за тобой в госпиталь прибыла пресса. Ты слишком известная личность. Бог знает, что там случилось с Грэйс, но уж в чем я совершенно уверена, так это в том, что в огласке она не заинтересована.
Заметив обиду на его лице, Пич быстро поцеловала его в щеку.
– Прости меня за резкость. Я не могу тебе рассказать всего. История длинная и печальная. Вероятно, скоро я не вернусь.
Пич натянула брюки, свитер, ботинки. Не потрудившись наложить на лицо косметику, она обвязала волосы шелковым шарфом. Без макияжа лицо ее казалось еще красивее и моложе. Джейсон, сидя на кровати, не мог оторвать от нее взгляда.
– Пич, какая ты милая. Милее любой молоденькой девчонки.
Пич на секунду задержалась. Он с таким восхищением глядел на нее, и сам был так восхитителен!
– Джейсон, мне чертовски жаль покидать тебя, но я должна.
– Знаю. При возможности позвони.
– Позвоню. Мы ведь оставили одно дело незаконченным, не так ли?
Схватив жакет и послав любимому воздушный поцелуй, Пич вылетела из спальни.
