Текст книги "Табу"

Автор книги: Кейси Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Глава десятая

Так как детектив и эксперт собирались после работы в морг, Крис предложил Рейли перед этим встретиться и где-нибудь перекусить. Поскольку лаборатория ОСЭГ находилась на окраине, а морг – в противоположном конце города, они решили пересечься на полпути и посетить небольшое тихое бистро на Графтон-стрит, где вкусно кормили и, что самое главное, быстро обслуживали.

Крису было любопытно послушать, что Рейли расскажет об убийстве Райан в приватной обстановке. Кроме того, ему просто хотелось поговорить с ней, что называется, по душам, поскольку она интересовала его не только как эксперт, но как человек и женщина. Рейли своей целеустремленностью, умом и страстной приверженностью делу разительно отличалась от других особ женского пола, с какими ему приходилось встречаться. Это не говоря уже о том, что как члену следственной группы ей просто цены не было.

– Кеннеди как-то раз сказал, что в посещении ресторана перед походом в морг есть что-то аморальное, – заметил Крис, наматывая спагетти на вилку.

– Вы тоже так думаете? – Рейли сидела напротив детектива за маленьким круглым столиком, за который их усадил официант, и с аппетитом ела огромный чизбургер. Уходя из лаборатории, она переоделась в джинсы и свитер и распустила по плечам волосы. До сих пор Крис видел ее или в белой стерильной шапочке, или с деловым пучком на голове, так что произошедшая трансформация поразила его. В джинсах, свитере, с распущенными по-студенчески волосами Рейли выглядела лет на восемнадцать. – Извините, – добавила она, проглотив кусочек чизбургера. – Прекрасно знаю, что говорить с набитым ртом невежливо, но я просто умираю от голода.

Крис рассмеялся:

– Похоже, предстоящая поездка в морг нисколько не отразилась на вашем аппетите?

– Ни сам морг, ни предстоящее вскрытие, которое само по себе зрелище не слишком приятное, особенно для человека неподготовленного, – ответила Рейли, вытирая с пухлых губ салфеткой алые капельки кетчупа. – Меня куда больше заботит неожиданная смерть двух молодых людей, убитых столь жестоко и безжалостно. И я, что естественно, хочу знать, как это произошло, кто это сделал – и почему.

Крис протянул руку к бокалу с минеральной водой.

– И это благородное любопытство, насколько я понимаю, привело вас в ряды экспертов?

Рейли ответила не сразу. Ему показалось, что она о чем-то задумалась – ее лицо пересекла мрачная тень. Впрочем, это прошло почти мгновенно, и Крис даже не мог сказать со всей уверенностью, что глаза его не обманули.

– В значительной степени. – Вот и все, что она сказала, отвечая на его вопрос. Потом, с минуту помолчав, спросила: – Ну а вы сами? Как вам удалось так быстро стать детективом?

– Так быстро? – удивился Крис.

– Иначе не скажешь. Сколько вам – тридцать, тридцать три?

– Вообще-то мне тридцать девять, – откорректировал он ее предположение.

– Неужели? Наверняка вы часто бываете на свежем воздухе.

Он пожал плечами, втайне порадовавшись, что она ошиблась, определяя его возраст.

– Бываю иногда, когда есть свободное время. К сожалению, из-за постоянной, все увеличивающейся занятости его становится меньше и меньше. – Он не собирался говорить ей, что в последние дни плохо себя чувствует и по утрам ему хватает энергии только на то, чтобы поставить на плиту чайник. Так что штангу он не тягал уже довольно давно. – Кстати, давно хотел спросить: как вам нравится жизнь в Ирландии?

– Чем дольше здесь живу, тем больше нравится. – Она глотнула из бокала безалкогольного напитка и добавила: – Между прочим, мой отец родился и провел детство в этой стране. Его семья перебралась в Штаты, когда ему исполнилось тринадцать.

– Вот оно что… Когда я узнал, что вас зовут Рейли, то сразу же подумал о возможных ирландских корнях в вашей семье.

– Так звали бабушку со стороны отца. Видимо, меня назвали в ее честь.

– Ваш отец скучает по родине?

Ее лицо закрылось, словно цветок после заката.

– Вообще-то он вернулся сюда два года назад… От нашей семьи только и остались он да я.

– Жаль, что так случилось. – Крис сразу понял, что ей меньше всего хочется распространяться на эту тему. Но то, что она сказала, по крайней мере объясняло, почему она оставила яркие огни Западного побережья Америки и перебралась в скучный старый Дублин. – Наверное, ваше нынешнее житье сильно отличается от жизни в Калифорнии, – сказал он, делая очередной глоток из бокала с минеральной водой. – Вы там где обитали?

– В округе Марин, область залива Сан-Франциско.

Крис залпом допил остававшуюся в бокале воду.

– Никогда не бывал в тех краях. Слышал, правда, что Сан-Франциско – замечательный город. После него многое здесь должно казаться вам странным. Погода к примеру.

– Да, к вашему климату не так легко привыкнуть, – признала Рейли. – Кроме того, мне здорово не хватает пищи из морепродуктов. Например креветки, которые у вас продают, все сплошь заморожены и очень дорого стоят. Калифорнийские креветки – совсем другое дело. Они большие, вкусные и, что самое главное, совершенно свежие. Их можно купить прямо в гавани сразу после разгрузки рыболовецкого судна.

Пришел официант и стал убирать со стола, так что они некоторое время сидели молча. Потом Рейли задумчиво сказала:

– Но больше всего я скучаю по волнам.

– Что такое? Вы, значит, любительница серфинга?

– Вся Калифорния занимается серфингом, – ответила она с улыбкой. – Ты начинаешь учиться кататься на доске в волнах прибоя еще до того, как обретаешь способность говорить. Это чисто калифорнийская черта.

– Никогда не пробовал.

– Обязательно попробуйте, когда представится такая возможность. Ничто не сравнится с этим. – Ее голос стал звучать мягче, а во взгляде появилась романтическая поволока. – Оседлать волны, ощущать, как они разбиваются о твое тело, представлять, что, кроме тебя, волн и серфера, ничего на свете не существует, – это… это непередаваемо. – В ее голосе слышалось неподдельное глубокое чувство.

– Нисколько в этом не сомневаюсь.

– Мне говорили, что где-то на северном побережье недалеко от Дублина есть отличное местечко для серфинга, но у меня не было времени в этом удостовериться.

Крис кивнул.

– Возможно, когда на работе наступит затишье, вы сможете туда съездить.

– Разве в нашей работе когда-нибудь бывают подобные периоды? Честно говоря, я представляла Дублин маленьким сонным городом, а уж никак не центром разгула преступности.

– Полагаю, это приметы времени, – ответил детектив. – Но раз уж так сложилось, я рад, что рядом со мной трудится такой преданный делу человек, как вы.

Она скептически выгнула бровь.

– Вы, наверное, единственный во всей вашей полиции, кому это в радость.

– Не думаю, что я один такой. Кроме того, в неприятии сотрудников ОСЭГ нет ничего личного. Просто некоторые – взять, к примеру, того же Кеннеди – привыкли работать по старинке. Между тем ситуация с преступностью в стране за последние десять лет настолько переменилась к худшему, что в это трудно поверить.

– Что ж, я рада, что осторожное отношение к новым веяниям в экспертизе не сводится к неприятию лишь моей скромной особы.

– Это все видимость. Дайте им немного времени, и они привыкнут и к ОСЭГ, и к вам.

– Буду очень рада, так как мне до смерти надоели шутки о глупых блондинках, – сказала она с улыбкой, закатывая к потолку глаза.

– Не могу вас винить. Думаю, вы и шутку с алым купальником оценили по достоинству, – деликатно заметил Крис.

– Вы и об этом знаете?

– Наслышан… Иногда мне кажется, что в нашей полиции есть нечто от средней школы. Но вы правильно сделали, что не стали злиться по этому поводу. Ведь шутники именно этого и добивались.

Рейли пожала плечами:

– По крайней мере они подобрали нужный размер. Так что я даже могу его носить. В отличие от весьма откровенного костюма девушки из группы поддержки школьной команды, который, надо признать, мне сильно велик.

Услышав это, Крис едва не поперхнулся.

– Что такое? Когда это они вам его подложили?

– На второй неделе работы.

– Вот идиоты! – Он покачал головой. – Извините, Рейли. Надеюсь, вы понимаете, что мы не все здесь такие?

– Не нужно извиняться. – В ее глазах заплясали смешливые искорки. – Честно говоря, я уже стала подумывать, что по прошествии некоторого времени буду одета с ног до головы, не потратив на это ни цента. Впрочем, все это цветочки по сравнению с шутками, бытовавшими у нас в академии, – сказала она и поведала Крису историю, как ее сокурсники подложили ей в спальню украденный из морга труп.

Потом они немного поболтали о том, как складывались их карьеры. Причем Крис подозревал, что Рейли весьма основательно скромничала, сознательно опустив информацию о полученных ею многочисленных почетных грамотах и чрезвычайно солидных рекомендациях, позволивших ей со временем занять пост начальника ОСЭГ. Однако когда Крис снова попытался вернуться к разговору о причинах, заставивших ее после всех достижений согласиться работать в стране, походившей в плане экспертной деятельности на застойное болото, Рейли снова замкнулась, отделавшись от него одной-единственной лапидарной фразой.

– Просто мне захотелось сменить обстановку, вот и все, – сказала она и переключилась на другую тему: – Итак, сколько времени вы с Кеннеди работаете вместе?

– В отделе тяжких преступлений? Около трех лет…

Ладно, подумал он. Совершенно очевидно, в ее жизни есть вещи, которых не стоит касаться. Но несмотря на это, а возможно, именно из-за этого она еще больше его заинтересовала.

Обед завершился куда быстрее, чем ему того хотелось, и скоро настало время уходить. Крис подозвал официанта и попросил принести счет.

– Позвольте, я возьму это на себя, – решительно сказала Рейли.

– Ни за что. Ведь это я вас пригласил… То есть предложил вам здесь пообедать… – «Вот попал, – подумал он, весьма смутно представляя, как надо поступать в подобных случаях, сообразуясь с правилами этикета. – Вряд ли Эмма была бы мною довольна».

– Чек мой, и в этом не может быть никаких сомнений, – произнесла Рейли, выкладывая на стол пару двадцаток.

Крис уступил, не желая ставить себя в неловкое положение, продолжая этот никчемный спор.

– В таком случае я оплачу следующий обед, – пробормотал он. Неожиданно ему показалось, что при этих словах у нее на губах промелькнула тень улыбки.

– Хотите доехать до морга на такси? – спросил он, когда они подошли к двери заведения. – Или предпочитаете прогуляться? Это не очень далеко.

– В таком случае прогуляемся. Мне не так уж часто удается выбираться за пределы лаборатории – как и большинству моих сотрудников.

Крис открыл и придержал для нее дверь.

– Скажу вам правду, – произнесла Рейли, переключаясь на другую тему. – Я с нетерпением жду предстоящей аутопсии. Это первое мероприятие такого рода, какое мне предстоит здесь посетить. Раньше в морг обычно ходил Горман. – Потом, рассмеявшись, добавила: – Он предпочитает, чтобы я находилась там, где меня легче контролировать.

С этими словами Рейли двинулась по Графтон-стрит. Крис последовал за ней, думая о том, что женщина, которой не терпится посетить вскрытие в морге, воистину редкое существо.

– Неужели нельзя обустроить все так, чтобы обстановка казалась менее депрессивной? – громко осведомился Крис, когда они с Рейли добрались до места и оказались под пронзительным светом флуоресцентных ламп. Детектив обвел взглядом серые стены, серые полы и казенные столы и стулья. Несмотря на то что здание морга недавно построили, анатомическое отделение производило чрезвычайно мрачное впечатление, не говоря уже о царивших здесь холоде и сырости.

Когда Крис распахнул тяжелые двойные двери, ведшие в сектор для наблюдателей, Рейли усмехнулась и сказала:

– Полагаете, станет веселее, если стены выкрасят в ласкающие глаз пастельные тона и здесь будет играть классическая музыка? Поверьте, учреждения такого типа одинаковы во всем мире.

Войдя в сектор для наблюдателей, посетители отметили, что, если не считать патолога и ее помощников, которым приходилось присутствовать в отделении, так сказать, по долгу службы, никто, кроме них, не выразил желания почтить аутопсию своим вниманием. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, поскольку все знали, что предстоит вскрытие предполагаемого самоубийцы.

Опустившись на стулья и устроившись поудобнее в холодном стерильном анатомическом зале, они стали ждать появления Карен Томпсон и ее команды.

Крис никак не мог унять противную дрожь. Хотя ему, несомненно, приходилось видеть трупы, витавший здесь специфический запах, к которому, казалось, было невозможно привыкнуть, вызывал у него крайне неприятные ощущения. Не стоило, наверное, есть перед визитом в эти стены, решил он, испытывая нечто вроде спазмов в области желудка, наполненного не до конца переваренной пастой.

«Не хватало еще, чтобы меня стошнило», – подумал детектив, когда его накрыло очередной волной тяжелого запаха. Специфический запах морга обладал, помимо всего прочего, способностью пропитывать одежду, кожу, волосы и, хотя здесь выдавали специальные защитные накидки, долго еще чувствовался после того, как посетитель оказывался за пределами учреждения.

Наконец в анатомичке появилась Карен Томпсон, одетая в зеленый хирургический халат и старые, видавшие виды тяжелые резиновые сапоги. Коротко кивнув Крису и Рейли, она сразу же направилась в противоположный конец помещения, где находились все необходимое для работы.

– Ну что, начнем? – сказала она, подходя к изголовью секционного стола и кивая работникам морга, приглашенным в качестве ассистентов. Двое мужчин в пластиковых накидках и хирургических перчатках из латекса расстегнули «молнию» на пластиковом пакете с трупом, сноровисто извлекли из него тело Джима Редмонда и положили на мраморную столешницу.

В изголовье секционного стола лежал короткий резиновый шланг, подсоединенный к крану с водой, еще один кран на поворотном шарнире помещался над большой цинковой ванной, являвшейся составной частью стола.

Рассматривая оборудование, Крис невольно вспомнил о поездке в Каир, предпринятой им в компании с бывшей подругой Мелани несколько лет назад. Мраморный стол анатомички, на его взгляд, здорово походил на мраморную плиту со сточным желобом, использовавшуюся древними египтянами для работ, связанных с подготовкой трупа к мумифицированию. Он до сих пор чуть ли не дословно помнил рассказ гида-египтянина, детально описывавшего этот, прямо сказать, невеселый процесс. «Сначала через нос посредством трубки высасывали мозг, затем удаляли внутренние органы, после чего спускали кровь, стекавшую по желобу в специально предназначенный для этого сосуд…»

А вот теперь спускают кровь и извлекают внутренности у бедняги Редмонда – почти тем же способом, как это делали древние, мрачно подумал Крис.

Ассистент достал из пакета пачку рентгеновских снимков и прикрепил один из них к специальному экрану с задней подсветкой. Карен же, натянув латексные перчатки, включила диктофон и пришпилила микрофон к лацкану халата. Судебный фотограф, держа наготове камеру, готовился запечатлеть все стадии происходящего для будущих поколений.

– Дело номер тринадцать восемьдесят шесть, вскрытие трупа Джеймса Редмонда, – начала доктор Томпсон, четко и ясно выговаривая в микрофон каждое слово. – Означенный субъект представляет собой хорошего питания белого мужчину в возрасте пятидесяти пяти лет со слегка редеющими темными волосами, голубыми глазами, весом около восьмидесяти восьми килограммов и ростом сто семьдесят два сантиметра.

Она сделала короткую паузу, прошлась вдоль анатомического стола и продолжила:

– Установленное время смерти: девять часов двадцать минут утра пятницы, двадцать пятого февраля. Причина смерти – асфиксия.

Доктор снова сделала паузу, осмотрела шею Редмонда и вернулась к записи.

– Компрессионный след на шее в форме буквы V от лигатуры указывает на то, что смерть наступила в результате повешения. Характер указанных повреждений позволяет выдвинуть предположение, впервые озвученное врачом, оказавшимся на месте происшествия, что в данном случае имело место самоубийство.

Рейли сидела сжав губы. Казалось, четко и ясно высказанный патологом вердикт ее разочаровал.

Крис, напротив, почувствовал облегчение. Возможно, интуиция ее подвела – по крайней мере ни один из обнаруженных на теле следов не предлагал иной, кроме самоубийства, версии. Так что добавить к странному совпадению свидетельств, связывавшему, казалось, это дело с убийством Райан, нечего. Эта мысль грела, поскольку ему и Кеннеди вовсе не улыбалось вносить в список насильственных смертей, который и без того рос словно на дрожжах, еще одно убийство.

Пока они, поднявшись со стульев, наблюдали за действиями судмедэксперта, продолжавшего исследование кожных покровов трупа, Крис почувствовал, что им стало овладевать сильнейшее утомление, и даже невольно ссутулил плечи. Он пытался перебороть себя и сконцентрироваться на действиях и объяснениях врача, но у него это плохо получалось.

Что и говорить, день был длинный – даже очень длинный, если разобраться, – а недавно вскрывшиеся новые обстоятельства по делу отняли у него много сил. Поэтому нет ничего удивительного в том, что к концу дня он едва стоит на ногах. Да и кто на его месте не устал бы при таких нагрузках? Так что это самая обыкновенная усталость, попытался он успокоить себя, не имеющая ничего общего ни с болезненным утомлением, которое он испытывал последние несколько недель, ни с ноющей болью в суставах.

Впрочем, чем бы ни было вызвано его недомогание, он на какое-то время напрочь о нем забыл, заметив, что Рейли неожиданно вздрогнула. Что-то из сказанного Карен привлекло ее внимание, и Крис, желая быть в курсе, сделал над собой усилие и вслушался в слова патолога, которые постепенно начали обретать в его сознании смысл.

– …Небольшая травма ануса – несколько кровоподтеков, повреждения слизистой…

– Извините, доктор, можно спросить?

– Слушаю вас. – Карен отвела взгляд от тела Редмонда и посмотрела на Рейли. Испытывала ли она раздражение из-за того, что американка из ОСЭГ перебила ее, неизвестно. Но даже если и испытывала, это у нее на лице не отразилось.

– Вы сказали, что обнаружена травма ануса, – начала Рейли, повторив фразу патолога.

– Совершенно верно. Связана с имевшей место сексуальной активностью. – Томпсон указала на тело. – Кроме того, найдены следы некоего материала, который я определяю как латекс. Но, повторяю, травма небольшая – иными словами, насильственное проникновение нами не рассматривается, если вас интересует именно это.

– Я, собственно, ничего подобного не говорила… Впрочем, в любом случае извините, что перебила. Продолжайте, пожалуйста, – сказала Рейли, бросая исподтишка взгляд на Криса. Он сделал в памяти отметку расспросить Рейли после окончания аутопсии, что все это может значить.

Несколько минут спустя Карен закончила осмотр кожных покровов трупа, натянула на лицо висевшую на шее хирургическую маску и, взяв в руку скальпель, сделала на торсе жертвы классический разрез в форме буквы Y.

Как всегда, Криса восхитили ловкие, уверенные движения ее затянутых в перчатки рук. Некоторое время в анатомическом зале царила полная тишина, нарушаемая лишь звяканьем хирургических инструментов о край кюветы и тихим треском рассекаемых тканей. Все словно завороженные наблюдали за артистическими действиями патолога, которая, раздвинув грудную клетку, начала по одному извлекать из тела внутренние органы и взвешивать на специальных весах. Все данные она наговаривала на диктофон для последующей расшифровки, перепечатки и включения в отчет. Интересно, что во время диктовки она ни на секунду не отвлекалась от работы, ее глаза над марлевой повязкой и выражение лица несли на себе печать величайшего внимания и сосредоточенности. Только когда образцы тканей для анализа были взяты, органы возвращены на место и все рассечения самым тщательным образом скреплены хирургическими нитками, Карен позволила себе выпрямиться, снять перчатки и маску и положить в предназначенный для этого контейнер с биологически активной обеззараживающей жидкостью.

– Ну, как настроение? – осведомился детектив у Рейли, когда процедура закончилась и они стояли в холле в ожидании врачебного заключения. – Вы же слышали, что она сказала, – это было чистой воды самоубийство.

– Да, но как в эту схему вписывается анальная травма? – запротестовала Рейли. – Между прочим, Редмонд состоял в браке. Его тело опознала жена, причем вид у нее при этом был безутешный. Она убеждена, что ни о каком самоубийстве не может быть и речи.

– Разумеется, – ответил Крис. – Вряд ли кто-нибудь на ее месте стал бы утверждать обратное. Но ситуация такова, что невольно начинаешь думать об этом парне как о скрытом гомосексуалисте. А это придает версии о самоубийстве еще больше правдоподобия?

– Вероятно… – протянула Рейли, закусив губу. На ее лице ясно читалось разочарование. Она так надеялась, что судмедэксперт найдет хоть что-нибудь подтверждающее ее версию. – Честно говоря, я не знаю… – Она помолчала, а потом заговорила снова, тщательно подбирая слова: – Получается так, словно к другим странным уликам по этому делу добавилась еще одна, тоже весьма странная. – Рейли посмотрела на Криса и произнесла смущенным, чуть ли не извиняющимся тоном: – Назовите это как хотите – интуицией, чутьем… можете даже сказать, что мне так нутро подсказывает… но… но я готова прозакладывать собственную голову, что это не простое самоубийство.

– Нутро к делу не подошьешь, – не без иронии заметил Крис.

– Я все понимаю, но эти следы…

Крис перебил ее, желая прекратить разговор на эту тему:

– Послушайте! Все, кто так или иначе связан с этим делом, не видят в самоубийстве Редмонда ничего странного. Да, я знаю, что существуют свидетельства, общие для нашего дела и самоубийства этого парня, но, как я уже отмечал ранее, их наличие может объясняться довольно просто. – Он попытался придать голосу мягкий сочувственный тон и добавил: – Кажется, мы договорились некоторое время рассматривать самоубийство Редмонда в связке с убийством Райан – главным образом из-за найденных вами волосков, – но рано или поздно нам придется предъявить начальству нечто более существенное, чем ваша интуиция и какие-то жалкие чешуйки краски.

Рейли упрямо выпятила подбородок.

– Возможно, вы и правы, но есть еще одна вещь, которую я бы хотела уладить с Карен, прежде чем мы уйдем отсюда.

– Какая именно? – спросил Крис, начиная уже от нее уставать. Неужели эта женщина никогда не угомонится?

– Помните, она брала у него мазки в области пениса? Я хочу тщательно рассмотреть образцы выделений, выяснить, что они собой представляют.

– Что же это, по-вашему, может быть? – осведомился он, не веря своим ушам. – Кажется, мы только что сошлись на том, что Редмонд скорее всего скрытый гомосексуалист?

– Думаю, не будет большого вреда, если я лично все проверю, чтобы удостовериться в этом…

– Но… – Продолжить фразу он не успел, так как в эту минуту в холле появилась Карен, уже в своей обычной одежде, и присоединилась к ним.

– Все в порядке? – спросила она, одаривая взволнованную Рейли пронизывающим взглядом.

– Разумеется, – ответила Рейли. – Хочу, однако, попросить вас об одолжении. Помнится, вы брали у Редмонда мазки из паховой области. Мне бы хотелось, если это только возможно, унести их с собой в лабораторию и основательно там над ними поколдовать.

– Как, сейчас, на ночь глядя? – Карен, казалось, поразила подобная просьба. – Конечно, можете взять их, если хотите. Мы и без того собирались завтра утром переслать все полученные образцы в ОСЭГ. Но если это так срочно, я немедленно выпишу разрешение на их выдачу.

– Благодарю вас. Для меня это очень важно, поверьте.

По пути в офис Карен внимательно смотрела на Криса и Рейли, переводя взгляд с одного на другую.

– Вот уж не ожидала, что детектив из отдела тяжких преступлений почтит своим присутствием вскрытие самоубийцы, не говоря уже о визите шефа ОСЭГ, – сказала она.

Рейли дала на эту реплику весьма неопределенный ответ:

– Честно говоря, доктор, то, чем мы сейчас занимаемся, относится к области догадок. При расследовании самоубийства Редмонда обнаружены некоторые несообразности, связанные с уликами, собранными на месте происшествия. Мы пытаемся проверить, не имеют ли они хотя бы косвенное отношение к другому расследованию.

– Вы имеете в виду возможную связь с убийством Райан? – Карен была умна и сразу ухватила суть дела.

– На данной стадии расследования ничего не могу утверждать.

– Не можете – значит, так тому и быть. – Карен села за письменный стол, вынула из ящика нужный бланк и выписала разрешение о передаче части образцов Рейли, поставив внизу документа внушительную роспись с завитком. Вручив бумагу Рейли, сказала: – Получите.

– Благодарю вас.

Когда детектив и эксперт уже двинулись к двери, Карен крикнула:

– Мисс Стил?

Рейли остановилась в дверном проеме.

– Уж не упустила ли я что-то при вскрытии?

– Полагаю, мы все кое-что упустили, – ответила Рейли и сжала губы. – И я намерена выяснить, что именно.