Текст книги "Табу"

Автор книги: Кейси Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава шестая

Поздним вечером того же дня Крис с тяжелой головой и ноющими суставами, скрипевшими, словно мачты столетнего парусника в бурю, добрался наконец домой.

Но стоило ему отпереть замок и войти в дверь, как он сразу же почувствовал себя лучше. Маленькая, с двумя спальнями квартирка, обходившаяся ему ежемесячно в четверть зарплаты, стоила этих денег хотя бы потому, что из нее открывался прекрасный вид на Гранд-канал. Это не говоря уже о том, что она была для Криса единственной тихой гаванью, где он мог дать отдых уставшему телу и еще более уставшим мозгам.

Швырнув на столик в коридоре ключи и повесив пиджак, он прошел в гостиную и взглянул в окно. Мерцающие городские огни, отражавшиеся в темной воде, всегда вызывали у него успокоение. Он стоял у окна несколько минут, чтобы магия этого места подействовала на него более основательно и помогла расслабиться.

Хотя он ни за что бы в этом не признался, события последнего времени сказались на нем не лучшим образом. Помимо убийства Райан, они с Кеннеди вели дело о найденном в канале безголовом и безруком торсе, и оба этих расследования до сих пор не сдвинулись с мертвой точки. Несмотря на уверения Рейли Стил, что недавно вскрывшиеся обстоятельства указывают на несообразности в убийстве Райан, Крису требовалось нечто более осязаемое, чтобы хоть немного продвинуться вперед.

– Извините, Рейли, но пока я не вижу возможности практического применения сделанных вами открытий, – сказал он во время их телефонного разговора.

– Но разве они не указывают на то, что в деле Райан имеется скрытая подоплека? – запротестовала женщина. – Общие для двух не связанных, казалось бы, смертных случаев улики должны по крайней мере заставить вас насторожиться и подумать о существовании некоего третьего лица, каким-то образом объединяющего два эти дела.

Крис не поленился навести справки у семейства Райан относительно наличия у Клэр домашних любимцев (таковых не оказалось, поскольку девушка страдала от астмы), а заодно попытался выяснить, не существует ли какой-либо связи между этой семьей и Редмондами, но ничего не обнаружил. Что же касается фрейдистского звена, то Кеннеди вполне резонно указал на некоторую надуманность и условность этого момента, который не заслуживал серьезного рассмотрения хотя бы в силу того, что покойная специализировалась в области психологии.

Ко всему прочему, у них с Кеннеди до сих пор не имелось ни единой ниточки, которая помогла бы идентифицировать компаньона Клэр, и отсутствие серьезной зацепки в этом деле дурно сказывалось на состоянии детектива. Он то приходил в раздражение, то впадал в уныние, отдавая себе отчет в том, что от всего этого недалеко и до серьезной депрессии.

От печальных мыслей его, как ни странно, отвлек голод, и Крис, покинув наблюдательный пункт у окна, побрел на кухню, чтобы, исследовав содержимое холодильника, определить, что будет есть на ужин. Гурманом он себя не считал, но любил поэкспериментировать при приготовлении пищи, особенно когда у него находилось для этого время.

Открыв холодильник и оглядев пустынное арктическое пространство, он вспомнил, что из-за занятости и нервотрепки так и не удосужился заскочить в ближайший супермаркет. Завалявшиеся же в дальнем углу полпакета молока и два перезрелых помидора представлялись ему не совсем подходящими ингредиентами для приготовления даже самого примитивного блюда.

Тогда Крис проверил морозилку в тайной надежде обнаружить в ней забытую лазанью, но ему снова не повезло. Ну и плевать, подумал Крис, сейчас что-нибудь принесут на дом. В конце улицы находился большой китайский ресторан, в котором он заказывал еду по меньшей мере три года, тем самым, по глубокому его убеждению, способствуя выживанию и даже процветанию этого заведения.

Сделав стандартный в таких случаях заказ и ожидая прибытия посыльного, обыкновенно появлявшегося в течение получаса, Крис включил телевизор и постарался хотя бы на время выбросить из головы мысли о работе. Для этого ему подошла бы любая программа, кроме новостной, поскольку средства массовой информации продолжали петь привычные песни на тему отсутствия какого-либо прогресса в деле Райан, а уж в чем, в чем, но в напоминании об этом Крис не нуждался. Не найдя ничего лучше какой-то телеигры, Крис решил тем не менее на ней остановиться, поскольку из-за полного отсутствия какой-либо мысли в данном действе у него появился шанс разгрузить голову и полностью отключить мозги.

Забыв о работе, он, однако, не мог заставить себя не думать о собственной ситуации, в частности о здоровье. Недавний мышечный спазм и постоянная ноющая боль в суставах означали, что легкое покалывание, которое он впервые ощутил две недели назад, постепенно трансформируется в нечто более серьезное.

Мысленно перебрав известные ему заболевания с аналогичными симптомами, Крис пришел к выводу, что у него, вероятно, артрит. В конце концов это мог быть артрит, не так ли? По крайней мере подобный диагноз объяснял боль в суставах. Правда, возникал вопрос, можно ли объяснить артритом владевшее им хроническое утомление и свинцовую тяжесть в ногах.

Конечно, его работа требовала значительных физических усилий, и с каждым годом все больших, но согласно проведенному год назад медицинскому освидетельствованию он находился в хорошей форме, избыточным весом не обладал и полностью отвечал требованиям, предъявлявшимся в этом плане к офицерам полиции. Иными словами, официально он считался практически здоровым. Более того, работа с людьми и регулярные походы в гимнастический зал поддерживали его в тонусе, а принимая во внимание находившийся поблизости китайский ресторан, нельзя было даже сказать, что он плохо или неправильно питался.

Обдумав все это, Крис тяжело вздохнул. Артрит в его возрасте, да еще при такой беспокойной работе, детектива никак не устраивал.

Учитывая, что личная жизнь у Криса не сложилась, служба в полиции являлась для него всем. Более того, эта работа была единственным на свете занятием, которое он любил и в котором, по его мнению, достиг кое-каких успехов. Направляясь по вызову на место преступления или расследуя какое-то дело, он чувствовал, что помогает поддерживать хотя бы видимость порядка и справедливости в стране, которую любил всей душой, и лишь в такие моменты ощущал всю полноту жизни.

В последнее время, правда, ему становилось труднее гордиться своей родиной, поскольку на его рабочем столе громоздилось все больше папок с делами об убийствах или насильственных действиях. Впрочем, свойственные ему с некоторых пор пессимистические настроения были вызваны не только постоянно растущим уровнем преступности, но и значительным снижением жизненного уровня полицейских из-за финансового кризиса, не говоря уже о гнетущих мыслях об артрите. Возникнув недавно, они особенно тревожили Криса, и он, проведя рукой по темным волосам и откинувшись на спинку дивана, подумал, что рано или поздно с неприятными симптомами придется что-то делать. По крайней мере выяснить для начала, в чем причина его недомогания, и выслушать точный диагноз.

Обращаться в отдел медицинского обслуживания при управлении полиции он, разумеется, не стал бы ни за что на свете, поскольку врачи отдела заносили все мало-мальски подозрительные или не соответствовавшее норме симптомы прямиком в личное дело копа, а это могло представлять угрозу при следующем официальном медицинском освидетельствовании. При неблагоприятном стечении обстоятельств его могли перевести на другую работу, к примеру канцелярскую – то есть навечно приковать к столу и заставить заниматься бумажками. Нет, ему придется использовать какую-нибудь альтернативную схему. Например, пойти к частному врачу или обратиться в поликлинику, где его не знают, вернее, что более важно, не знают, чем он занимается.

Крис вспомнил, что недавно в приложении к газете «Индепенденс» читал статью о частной клинике в Саутсайде, где за плату для всех желающих проводились различные исследования вроде тех, что проводятся раз в три года по системе МОТ для водителей, стремящихся получить справку, подтверждающую их способность управлять транспортным средством. Там проверяли зрение и слух, а также делали анализ крови и прочие необходимые тесты. Почему бы не обратиться туда? По крайней мере если в этой клинике у тебя обнаружат признаки какого-нибудь заболевания, то сообщат об этом только тебе – и никому больше. И не будет никакого рапорта или официальных рекомендаций, отправляемых по месту работы.

Неожиданный звонок телефона прервал его размышления и вернул к реальности. Крис глянул на высветившийся на дисплее номер и ухмыльнулся.

– Мэтт, старина, что поделываешь? – сняв трубку, осведомился он.

Мэтт Шеридан был его старым другом, однако прошло много времени с тех пор, когда они общались в последний раз, что, в общем, при занятости Криса и обширной адвокатской практике Мэтта неудивительно. Ко всему прочему, у Мэтта и его жены Эммы шесть месяцев назад родился ребенок, и Крис вдруг со стыдом вспомнил, что не видел свою крохотную крестную дочь Рейчел со дня крестин, состоявшихся несколько недель назад.

– Да вот, решил проверить, жив ли ты еще, – произнес в качестве приветствия Мэтт. Крис постоянно корил себя за недостаток внимания к старому другу, но Мэтт никогда не сомневался в добрых чувствах Криса и знал, что всему виной его работа.

– Извини, если разочарую тебя, приятель, но чтобы сбить меня с ног, требуется очень уж сильный ветер.

– Думаешь, я об этом не знаю? В любом случае приятно слышать твой голос по домашнему телефону. Уж не стали ли вас пораньше отпускать с работы? Или сегодня у тебя затишье?

– Очень бы этого хотелось, – проворчал Крис. – Впрочем, что толку говорить обо мне? Расскажи лучше, как там Эмма… А Рейчел, наверное, стала совсем большой?

– Большой-пребольшой. И с каждым днем все больше походит на свою мать… Ой, Эмма, ты что? Это надо понимать как комплимент! – воскликнул Мэтт. Крис решил, что за последний комментарий Эмма ткнула его приятеля локтем под ребра. Впрочем, Эмма Шеридан не относилась к тому типу женщин, которым приходится волноваться из-за веса или гренадерского роста. Это была миниатюрная особа с осиной талией и большими глазами на узком детском лице. Иначе говоря, определение «мощная» или «крупная» не подходило ей ни в коем случае.

– Передай Эмме привет и скажи, что мне просто не терпится снова всех вас увидеть, – произнес Крис.

– Собственно, по этому поводу и звоню… Подожди, тут Эмма хочет перекинуться с тобой парой слов. – Мэтт заговорщицки понизил голос. – Позволь дать тебе совет перед тем, как она начнет с тобой разговаривать… Будь я на твоем месте и узнай, что она хочет со мной поговорить, то… бросил бы трубку, выскочил из квартиры и пробежал не менее мили…

Крис, привычный к подобным беззлобным шуточкам, которыми обменивались супруги, улыбнулся.

Наконец трубку взяла Эмма.

– Привет, пропащий! Занят чем-нибудь в это воскресенье? Мы тут собираем к обеду компанию… Небольшую, не волнуйся. Двое-трое друзей и…

– Как, опять? Все, что угодно, но только не это, – простонал Крис, не дослушав Эмму до конца, поскольку давно уже научился расшифровывать ее недомолвки. – Сто раз говорил тебе, что у меня нет времени для такого рода встреч. По крайней мере в обозримом будущем.

– Крис, «такого рода встреча», как ты это называешь, много времени у тебя не потребует, – продолжала ворковать Эмма. – Просто повеселимся вечерок – и все. Кстати, моя подруга Мэри-Энн – совершенно очаровательная женщина. И тоже ориентирована на карьеру – прямо как ты. Уверяю тебя, у вас много общего.

– Эмма, когда ты наконец поймешь, что мне не нужна сваха и я в состоянии позаботиться о себе сам?

– Правда? И когда ты в последний раз это делал? То есть заботился о себе в этом смысле? Прошло уже два года с тех пор, как ты и Мелани… – Крис уловил проступившее в голосе Эммы смущение, когда она упомянула о его бывшей, и стиснул зубы. Незачем напоминать ему об этом. – Честно, Крис, тебе просто необходимо чаще выбираться из дому и уделять больше времени развлечениям, – быстро сказала Эмма. – Здорово, конечно, что ты так предан своему делу, но годы идут и настанет день, когда поутру глянешь на себя в зеркало и скажешь: «Мать честная, да я ведь уже старик!»

– Благодарю тебя, Эмма. Мне просто необходимо было это услышать после тяжелого трудового дня.

Эмма понятия не имела, что временами Крис чувствовал себя как самый настоящий старик. Он уже задавался вопросом, не рассказать ли друзьям о том, что с ним происходит, и не попросить ли у них совета. Он знал, что Эмме нравится пестовать его чуть ли не в материнской манере. Это качество получило еще большее развитие после того, как она в течение года потеряла обоих родителей. С другой стороны, если он признается Эмме, что плохо себя чувствует, она будет день и ночь названивать ему с различными предложениями относительно того, как поправить положение. Нет, пока он ничего ей не скажет, но если здоровье по-прежнему будет ухудшаться, то, быть может, все-таки пойдет на это.

– Ты отлично знаешь, что я имела в виду. Ведь у тебя в голове одна работа и никаких планов по части развлечений. Так что тебе не вредно время от времени расслабляться, ходить на прогулки и почаще выкраивать время для маленьких радостей жизни.

– Даже если бы и хотел, в это воскресенье все равно ничего не получится, – солгал он. – Договорился с приятелем об одном деле. – Как только он это произнес, послышался звонок в дверь, и Крис невольно улыбнулся, обрадовавшись, что их прервали. – Извини, дорогая, но мне надо идти. Принесли, видишь ли, обед из ресторана…

– Опять питаешься черт знает чем? – В голосе Эммы послышался ужас. Крис, опасаясь очередной лекции, торопливо распрощался с женой приятеля, пообещав, впрочем, заглянуть к ним в самое ближайшее время, и повесил трубку.

Крис знал, что она просто хочет ему помочь, но не испытывал желания заводить интрижку с одной из ее подруг. Не говоря уже о том, что у него совершенно не оставалось для этого времени. Впрочем, считаясь помешанным на работе одиночкой, он по крайней мере не злоупотреблял алкоголем, как многие парни из его подразделения. Ведь если разобраться, алкоголь – проблема социальная, а как деликатно намекнула Эмма, он в течение довольно долгого времени ни с кем не встречался. Даже в гости ни к кому не ходил. Так ему было комфортнее.

Кто бы что ни говорил, но ни трудная работа, ни ресторанная еда, ни жизнь в одиночестве не являлись причиной его нынешних проблем, подумал он и, морщась от боли в суставах, поднялся с дивана, чтобы открыть дверь. Нет, в основе его недомогания лежит что-то другое, поэтому желательно, чтобы это «что-то» оказалось не слишком серьезным и от него можно было бы быстро избавиться с помощью таблеток, диеты или каких-нибудь необременительных процедур, которые не отвлекали бы от работы. Еще лучше, если бы он мог лечиться сам, поскольку при таком раскладе о его проблемах не узнала бы ни одна живая душа.

Но чем бы это ни было, думал Крис, расплачиваясь с посыльным за «чоу-мейн» из говядины, подоплеку недомогания необходимо выявить. И по возможности скорее.

Глава седьмая

Освещенный тусклой лампочкой узкий коридор перегораживали велосипед и инвалидное кресло на колесиках. Рейли протиснулась между ними и остановилась у двери с номером двадцать три. Признаться, ей не очень хотелось входить в квартиру. В этом грязноватом многоквартирном доме Рейли чувствовала себя не в своей тарелке: здесь, в отличие от офиса и лаборатории, где она считалась весьма значительным и уверенным в себе человеком, у нее мгновенно развивалось нечто вроде комплекса неполноценности, даже походка менялась. Она словно становилась меньше ростом и двигалась так, чтобы не привлекать к себе внимания.

Очень осторожно и медленно Рейли надавила на дверь. Странно, та оказалась не заперта и легко, без скрипа отворилась. Рейли, тихо ступая, вошла внутрь.

Прихожая большими размерами не отличалась и могла вместить разве что маленький стол. На стене висела вешалка с двумя-тремя крючками для верхней одежды, под которой помещались несколько пар старой стоптанной обуви. Короткий коридор вел из прихожей в небольшую гостиную.

Продолжая двигаться тихо и осторожно, Рейли остановилась в дверях и окинула комнату внимательным взглядом, отмечая все детали обстановки. Телевизор работал, хотя и с приглушенным звуком. Шторы на окнах были задернуты, но неплотно, и на стенах из-за проникающего снаружи света плясали тени. Рейли уловила посредством своего несравненного обоняния застарелый запах винного перегара, смешанный с неприятными запахами несвежей еды, сильно приправленной специями. Остатки обеда навынос из восточного ресторана, догадалась она.

Наконец она вошла в комнату. На диване, раскинувшись на спине, лежало тело. Одна рука, свесившись, касалась пола.

Рейли обошла диван и внимательно посмотрела на лежавшего. Лицо одутловатое, нездорового цвета, рот широко открыт, на щеках пробивается щетина. Темные курчавые, основательно поредевшие на макушке волосы.

Рейли осторожно подергала человека за рукав:

– Поднимайся, это я. – Она огляделась и увидела стоявшую на полу пустую бутылку виски, что ее нисколько не удивило. – Пап, проснись, а?

Вразумительного ответа на ее слова не последовало. Поерзав затылком по засаленному изголовью дивана, Майк Стил пробормотал что-то неразборчивое и снова затих.

Рейли вздохнула и покачала головой. Хотя она не ожидала увидеть ничего другого, крохи веры у нее еще оставались – где-то в глубине души таилась надежда, что в один прекрасный день отец предстанет перед ней если не счастливым, то по крайней мере трезвым и чисто выбритым. Иными словами, обретет новый образ, отличающийся от уже привычного образа пьяницы. Впрочем, надо признать, она требовала от судьбы слишком многого. Даже теперь, когда согласилась работать в Дублине, чтобы быть поближе к нему и оказывать посильную помощь.

Подойдя к окну, Рейли широко раздвинула шторы. За окном стояло ясное утро, и потоки солнечного света хлынули в комнату. Пара лучей упали Майку на лицо, от чего он заворочался на диване, недовольно заворчал и, прикрывая глаза от солнца рукой, приподнял наконец голову.

– Какого черта?

– Привет, отец. – Рейли проверила ближайшее кресло, нет ли там какого-либо мусора, и, убедившись в его отсутствии, осторожно присела на край.

Майк медленно уселся на диване и только тогда окончательно зафиксировал сознанием присутствие дочери.

– Как, к дьяволу, ты сюда попала?

– Ты опять оставил открытой входную дверь. Сколько раз тебе говорить, чтобы не забывал об осторожности?

Устроившись наконец на диване, Майк устремил на дочь припухшие, с красными прожилками глаза.

– Опять приехала, чтобы изводить меня своими придирками?

Рейли покачала головой:

– Просто хотела с тобой повидаться.

Майк впервые с момента встречи внимательно посмотрел на дочь, оценив ее респектабельный темно-синий костюм и дорогие черные туфли на каблуках.

– Ты что же – не пошла на работу?

– Именно туда и направляюсь. Но вот решила по пути в лабораторию заскочить к тебе.

– Как дела на работе? Не спасла еще мир? – не слишком удачно пошутил Майк, ухмыльнулся, оглядел пол рядом с диваном в надежде узреть свою бутылку и не смог скрыть разочарования, обнаружив, что в ней совершенно не осталось виски. Облизав губы, поднял глаза и устремил взгляд на Рейли. – Не могла бы одолжить мне двадцатку?

Рейли проигнорировала вопрос отца. Это была старая игра. Он просил у нее деньги, она отказывала, зная, что папаша тут же купит на них очередную бутылку. Она представления не имела, как он ухитрялся так надираться на пенсию, но в любом случае помогать ему не собиралась.

– Я подумываю съездить в этот уик-энд на побережье, где сохранилась старая городская застройка, – сказала она. – Думаю, поездка будет интересной. Не хочешь ко мне присоединиться?

Отец некоторое время с удивлением на нее смотрел.

– Зачем? Какого дьявола мне туда тащиться?

– А затем, что в этом городе есть места поинтереснее, чем дешевые кабаки. Или ты в этом сомневаешься?

Майк наклонился вперед, сделав первую за утро попытку подняться на ноги, но у него ничего не получилось и он снова плюхнулся на диван. Судя по покрасневшей физиономии, его мучило жестокое похмелье.

– Только не надо морализировать. Хотя бы сегодня.

– Есть и другие интересные места, куда мы могли бы поехать, – продолжала настаивать Рейли. – Мне казалось, тебе будет приятно, если мы вместе отправимся в небольшое путешествие, подышим воздухом…

Майк сделал вторую попытку подняться с дивана, завершившуюся на этот раз полным успехом.

– Мне необходимо сходить пописать.

Рейли покачала головой, наблюдая за тем, как он тряской рысцой пересек комнату и скрылся в коридоре, в конце которого располагалась крохотная ванная комната.

Звон бившей о стенку унитаза струи долетал даже в гостиную.

– Если бы ты предложила прокатиться до пивоварни фирмы «Гиннесс», я, возможно, и согласился бы! – крикнул папаша в незакрытую дверь ванной.

Рейли встала с кресла. С одной стороны, ей хотелось остаться с отцом, с другой – она проклинала каждую минуту, проведенную в этой норе. Выглянув в коридор и увидев в дверном проеме ванной стоявшего к ней спиной писающего отца, она сказала:

– Предложение остается открытым, поэтому дай мне знать, если планы у тебя изменятся.

– Ладно…

Уходя, Рейли напоследок со смешанным чувством жалости и отвращения бросила взгляд на жилище отца. Нынешний Майк Стил разительно отличался от некогда сильного, остроумного и трудолюбивого папочки, уделявшего все свое свободное время дочерям, когда они росли и ходили в школу. Но с той поры произошло много всего – такого, что заставило бы искать прибежище в бутылке и более сильного духом человека. И не столь уж важно, что она прилагала максимум усилий, чтобы поддержать его, даже помогла с переездом в родную Ирландию в надежде, что здесь он избавится от угнетенного состояния, сумеет справиться с пороком. Но теперь Рейли совершенно точно знала, что ничто не заставит его забыть о случившемся с Джесс. Ведь и сама она, как ни старалась, не могла избавиться от мыслей об этом.

Оказавшись часом позже у себя в офисе, Рейли испытала облегчение. Лаборатория предоставляла ей своего рода убежище от жизненных невзгод и внутреннего неустройства. Здесь все находилось в идеальном порядке и обладало смыслом.

Но сегодня она даже в лаборатории чувствовала себя не в своей тарелке.

Опустив голову, Рейли посмотрела на распечатку, которую сжимала в руке.

Допущена ошибка, подумала она. Это должно быть ошибкой. В противном случае…

У нее возникло необоримое желание протереть глаза, как это делали герои мультфильмов, которые она смотрела в детстве. Вдруг, если она как следует их протрет, а потом снова глянет на распечатку, все в бумаге встанет на свои места и приобретет нормальный вид?

Но нет, сколько ни протирай глаза, результаты не изменятся. Все данные напечатаны черным по белому, и их невозможно превратно истолковать. Тем более если учесть, что она сама проводила исследования образцов…

Повинуясь мгновенному импульсу, Рейли торопливо поднесла бумагу к глазам и в который уже раз проверила содержавшиеся в ней данные. Нет, никакой ошибки, все правильно: вот сведения по образцу А, а вот сведения по образцу Б – один образец принадлежит покойной, идентифицированной как Клэр Райан, другой – тоже покойному, но до сих пор не опознанному молодому мужчине.

Хотя никто не застрахован от неудач, Рейли, когда дело касалось улик, подходила к работе с особым тщанием и в глубине души знала, что не испортила препараты – ни тот ни другой. Она вообще за всю свою жизнь не испортила ни одного препарата, подготовленного для анализа. Потому что слишком высоки были ставки и слишком многое зависело от результатов.

И еще одно. Ее учителя в Квонтико имели обыкновение говорить, что, как бы странно ни выглядела та или иная вещь и какими бы невероятными ни казались полученные данные, результат всегда результат, так как улики никогда не лгут.

Особенно если ты провел тесты дважды.

Глядя в бумагу, Рейли на мгновение унеслась мыслями в годы учебы и вспомнила одного из своих преподавателей, Дэниела Форреста, вколачивавшего в головы студентов принципы так называемой бритвы Оккама[2]2
  Методологические принципы английского философа-номиналиста Уильяма Оккама (ок. 1285–1349).


[Закрыть].

«Интуиция, – говаривал он, обращаясь к группе будущих судебных экспертов, – великая вещь и бесценный инструмент, но только в том случае, если она основывается на свидетельствах».

Рейли вспомнила, что произошло, когда преподаватель впервые предложил этот философский труд на их рассмотрение. Многие никогда в жизни ничего о нем не слышали, но нашелся-таки один парень, чье имя не сохранилось в ее памяти, у которого всегда были наготове ответы на все вопросы.

– Кто-нибудь из вас слышал о «бритве Оккама»? – осведомился Дэниел.

– Я слышал, сэр. Оккам утверждал, что простейшая теория всегда справедлива, – сказал господин Умник.

– Неверно.

Господин Умник побледнел.

– Я думал…

– Увы, многие так думают, – сверкнув очками, произнес преподаватель. – Но то, что имел в виду Оккам, гораздо тоньше по своей сути и куда больше подходит будущим экспертам. – Он указал на обсуждаемую ими на лекции улику, на основании которой можно было сделать два разных вывода. – Так, в «бритве Оккама» сказано, что когда перед нами две версии и отсутствуют аргументы, позволяющие определить истинность одной из них, следует уделить максимальное внимание изучению простейшей.

Некоторое время после этого он наблюдал, как у студентов, словно электрические лампочки, начали зажигаться пониманием глаза.

– Иными словами, Оккам не гарантирует, что простейшая теория окажется верной, но, во всяком случае, расставляет приоритеты.

Расставить приоритеты – вот что требовалось сейчас Рейли. Исходя из полученных ею результатов можно сделать два вывода.

Первый – она неправильно провела тестирование, ее методы никуда не годятся и цепочка умозаключений в корне неверна.

И второй…

Честно говоря, принять второй было ничуть не легче.

Рейли поняла, что с образцами крови что-то не так, когда пришли данные токсикологической экспертизы. Хотя образцы не содержали стандартных вредоносных химических соединений, обнаружилось нечто иное, к чему более всего подходило определение «неожиданное». Разумеется, Рейли, чтобы убедиться, что здесь нет никакой ошибки, провела аналогичные тесты с новыми образцами, взятыми у трупов, и, разумеется, получила точно такой же результат.

Не желая спешить с выводами, Рейли по некотором размышлении решила провести сканирование генома. И сейчас держала в руках результаты данного исследования, которые шокировали даже ее, хотя она в процессе своей деятельности сталкивалась с множеством странных и на первый взгляд необъяснимых вещей.

– «Бритва Оккама», – пробормотала она, просмотрев еще раз данные сделанного ею открытия. Потом взяла телефон и набрала номер мобильника Криса Делани.

Когда Крис снял трубку, его голос показался ей несколько сонным.

– Детектив Делани? Это Рейли Стил, – начала она. Поскольку незамедлительной реакции не последовало, она решила внести некоторые уточнения. – Рейли Стил из ОСЭГ, помните?

– Привет, Рейли. В чем дело?

– Как вы догадались, что у меня к вам дело? – спросила она с неподдельным удивлением в голосе.

Он зевнул.

– Ну вряд ли кто станет без серьезной причины беспокоить человека в четверть третьего утра.

– В четверть третьего? – переспросила Рейли, посмотрела на часы и вспомнила, что утром навещала отца, а после визита к нему сразу направилась в лабораторию. С тех пор, казалось, прошло не более двух часов. Неужели она и вправду так засиделась в своей конторе? – Вот черт! Вы уж извините меня, детектив, ладно? Я не имела никакого представления…

– Зовите меня Крис, хорошо? – Она услышала в трубке щелчок и поняла, что он включил лампу. – Обращения вроде «детектив» или «офицер» звучат слишком официально, не так ли? Особенно когда тебе звонят посреди ночи.

– Да, конечно… Извините, что разбудила вас… Крис… Вы не поверите, но я так заработалась, что даже позабыла взглянуть на часы.

– Все нормально. В любом случае сон у меня легкий. Вы что – все еще в лаборатории?

– Да. Пришли сведения, показавшиеся мне как минимум странными, и я разбиралась с ними, пока… пока… – Тут она подумала, что нечего тянуть время и лучше всего переходить прямо к делу. – Я обнаружила кое-что еще по делу Райан. – Она бросила взгляд в бумагу, которую продолжала сжимать в руках. – Весьма важное.

– И что же вы обнаружили на этот раз? – Теперь в его голосе не было и следа сонливости, уступившей место вниманию и сосредоточенности.

– Прежде всего хочу поставить вас в известность, что полученные нами сегодня результаты токсикологической экспертизы не подтверждают наличия в крови наркотиков. Однако я обнаружила в ней нечто другое. Нечто совершенно необычное.

– Понятно. – Хотя в тоне Криса проступила настороженность, интуиция подсказала Рейли, что в отличие от прочих полицейских, ненавидевших неопределенность, он воспринял ее слова более благосклонно.

– В этой связи я провела еще пару тестов – другого рода.

– Переходите к сути дела. Итак, что вы обнаружили?

– У обеих жертв одинаковый тип крови, – сказала она и откашлялась, перед тем как продолжить. – Само по себе это не такая уж большая редкость, если бы в обоих образцах не отсутствовали агглютиногены АВ.

– И что с того?

– А то, что только шесть десятых процента населения Земли АВ-негативны, – это наименьшая из всех существующих пропорций. Иначе говоря, даже одного человека с таким типом крови найти очень трудно, а уж двух, да еще в одном месте, – практически невозможно.

– Хорошо. Итак, они оба АВ-негативны, – сказал Крис. – И это действительно очень необычно. Но, увы, не дает нам ничего нового, не так ли?

«Еще как дает», – подумала Рейли, но вслух сказала другое:

– Вот почему я сделала еще один тест – и на этот раз провела сканирование генома.

– Что такое?!

– Иными словами, я сделала сравнительный анализ ДНК, – объяснила она.

Крис затих, из трубки не доносилось ни звука. Рейли набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– Клэр Райан и тот парень… другая, так сказать, жертва… Короче говоря, результаты, полученные при исследовании образцов их крови, показали, что они не просто пара… – Рейли сделала паузу, сглотнула и закончила фразу: – Они были братом и сестрой!