Текст книги "Табу"

Автор книги: Кейси Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Глава двадцать девятая

Крис и Кеннеди задавались вопросом, что полезного для дела можно извлечь из информации, предоставленной Миком Каваной, пятидесятилетним алкоголиком, которого они нашли в убогом приюте Сент-Винсент? Он, в частности, рассказал им, как и при каких обстоятельствах познакомился с Джерри Уотсоном и Клэр Райан.

– Они, значит, были очень добры к вам? – повторил его слова Кеннеди с нарастающим чувством отчаяния.

– Да уж. А этим в наши дни мало кто отличается. Особенно по отношению к нашему брату, – сказал Кавана, с подозрением поглядывая на детективов. По правде говоря, Крис удивился, что Мик вообще позвонил по «горячей линии». Бездомные в основной массе закону и законникам не доверяли и редко отвечали полицейским даже на самые простые вопросы, не говоря уже о том, чтобы оказывать им помощь в связи с проблемой, не имеющей к ним никакого отношения. – Обычно я в такие дела стараюсь не впутываться, но то, что происходит сейчас… просто ужасно. К тому же это были такие милые люди…

– Мы знаем, – согласился Кеннеди. – Расскажите поподробнее о Клэр Райан.

– О блондинке, что ли? Ну, у нее, если можно так выразиться, болело сердце за каждого несчастного и обиженного… Она и мою судьбу пыталась устроить… хотела, значит, чтобы я воссоединился с семьей, бросил пить – ну и все такое прочее, – сказал Кавана. – При всем том бедняжка мало что знала о реальном мире, хотя сейчас… хм… наверное, уже знает, – добавил он и покачал трясущейся от пьянства головой. – Она была такой хорошей девочкой, и я любил с ней разговаривать. Напоминала мне дочь, когда та была в ее возрасте.

– А что вы можете сказать о Джерри Уотсоне? – спросил Крис, указывая на фотографию молодого туриста.

– Этот парень разговаривал мало, но если ему доводилось встречать меня утром на О’Коннел-стрит, где я обычно обретаюсь, он всегда чуть позже возвращался ко мне с чашкой кофе, – ответил пожилой человек. Крис вспомнил, что Уотсон окончил в свое время Дублинский технологический институт, находившийся в ближайшем пригороде. – Денег, правда, никогда не давал.

– Итак, Клэр Райан хотела вас спасти, а Уотсон поил кофе? – уточнил на всякий случай Кеннеди, но таким тоскливым голосом, что сразу было ясно: он считал этот разговор напрасной тратой времени.

– Да. Я, конечно, предпочел бы пару монет, но в моем положении приходится брать что дают. Между прочим, вам тоже неплохо иметь в виду, что людей, которые искренне относятся к тебе по-доброму, мало. Бывает, люди, проходя мимо, швыряют мне монету или две, но только потому, что, видя мое убожество, испытывают чувство вины. Большинство просто делают вид, что не замечают меня. А бывают и такие, что, случайно оказавшись рядом, ускоряют шаг, словно боятся заразиться какой-нибудь болезнью.

– Могу себе представить, – пробормотал Крис, вынимая из кармана фотографии Джима Редмонда и женщин по фамилии Майлз. – Не встречали, случайно, кого-нибудь из них?

Кавана довольно долго смотрел на снимки, но Крис по выражению его лица почти сразу понял, что тот никогда этих людей не видел.

– Боюсь, что нет, – сказал наконец бездомный.

– Вы уверены? – слегка надавил на него Кеннеди.

Кавана пожал плечами:

– Мимо меня за день много людей проходят. Очень может быть, они даже швырнули по монетке, но их лица ничего мне не говорят. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

Крис понял его. Но понял также и то, что добросердечие Джерри Уотсона и Клэр Райан, готовых прийти в трудную минуту на помощь ближнему, вряд ли можно назвать тем связующим звеном, которое объединяло их и остальные жертвы.

Поблагодарив бездомного за сообщенные им ценные сведения, детективы вышли из приюта.

– Ну и что ты думаешь по этому поводу? – спросил Кеннеди, прикуривая на улице сигарету. – В принципе можно походить по приюту еще час-другой, показать фотографии жертв другим его обитателям и выяснить, не занимались ли и остальные жертвы такого рода благотворительностью по отношению к бездомным.

Крис задумчиво посмотрел на приятеля. «Благотворительность» – вот ключевое слово…

Разве жена Джима Редмонда не говорила нечто вроде того, что ее муж постоянно совершает добрые дела и способен ради этого пожертвовать собственным свободным временем и покоем, не говоря уже о деньгах? Стоило Крису вспомнить об этом, как мысли у него закружились в бешеном хороводе. А медсестра Сара Майлз? Очень может быть, что она тоже занималась благотворительностью того или иного рода. Да и профессия у нее была подходящая: как-никак она работала в больнице, стараясь по мере сил облегчать людские страдания. И уж если на то пошло, разве Кеннеди, посещая соседей, не слышал отзывов о добросердечии и щедрости женщин Майлз?

Конечно, теория так себе, зыбкая и, возможно, надуманная, но в настоящее время у них нет ничего другого, что могло бы объединять все жертвы.

– Полагаю, это стоит обсудить, – сказал Кеннеди, когда Крис в общих чертах обрисовал ему свою версию. – Но даже если у всех наших жертв болело сердце за несчастных и обиженных, не вижу, как это поможет нам поймать того психа. – Затянувшись сигаретой, он добавил: – Разве что принять в качестве аксиомы тот факт, что в наши дни быть добрым к людям стало своего рода табу?

Крис двинулся за Кеннеди в приют, едва волоча ноги. Вот дьявольщина! Рейли была права, когда говорила, что с визитом к врачу нельзя затягивать – в противном случае болезнь начнет выходить из-под контроля. Если завтра на работе случится затишье, он постарается улизнуть оттуда и посетить под вымышленной фамилией какого-нибудь эскулапа. Посмотрим, что из этого выйдет… Он покачал головой, подумав, что раньше никогда никого не обманывал и это нечестно. Впрочем, чтобы сохранить работу, он был готов в данном случае поступиться принципами. Ведь без работы – дела, придававшего его жизни смысл, – он, может статься, сам скоро сделается объектом благотворительности.

Дэниел Форрест рассматривал фотографии с места преступления сквозь увеличительное стекло. Он продвигался вперед медленно и методично, без спешки и очень тщательно изучая детали на каждом снимке.

Рейли следила за ним, поражаясь его скрупулезности, терпению и бесконечному вниманию к деталям. Она уже не первый год считалась хорошим экспертом и вдумчивым исследователем, но по сравнению с Дэниелом казалась себе нетерпеливым новичком. По счастью, в ее случае нехватка терпения компенсировались развитой природной интуицией и способностью видеть систему там, где другой наблюдал лишь бессмысленное нагромождение улик и фактов.

Форрест поднял глаза, заметил, что она на него смотрит, и ухмыльнулся:

– Это всегда сводило вас с ума?

– Не представляю, как вам удается так долго фиксировать внимание на одном предмете, – признала Рейли.

Дэниел продемонстрировал ей снимок из дела о самоубийстве Джима Редмонда.

– Вы должны изыскать способ оживлять эти картинки всякий раз, когда берете их в руки. И тогда улики словно сами собой выступят на передний план, – сказал он. – Давайте попробуем провести небольшой эксперимент. – Он перевернул снимок так, что изображение оказалось вверх ногами. – Теперь фотография выглядит иначе, не правда ли?

Рейли наклонилась к снимку и тоже стала рассматривать его сквозь увеличительное стекло, пытаясь увидеть детали, так сказать, «свежим взглядом».

– Существует какая-нибудь причина, почему вы уделяете такое внимание именно этому снимку? – спросила она.

– Существует. Он интригует меня куда больше прочих, признал Дэниел.

Она еще раз осмотрела снимок с помощью лупы, после чего отложила увеличительное стекло и подняла глаза на Дэниела.

– Лично мне представляется, что это самая обыкновенная фотография. По крайней мере я не вижу ничего сверх того, что на ней изображено.

– Совершенно верно.

– Ах так? – вздохнула Рейли. – Тогда, возможно, наша ошибка в том, что мы воспринимали это изображение как некую данность? Слишком прямолинейно?

Дэниел пожал плечами:

– Не знаю, так ли вы его воспринимали, но этот снимок при всей своей простоте и обыденности, если подобное слово здесь уместно, действительно выделяется из прочих. Прежде всего потому, что в нем чего-то не хватает. Вернее, кого-то. – Он указал кивком на фотографию, на которой Джим Редмонд висел в петле, свитой из итальянской простыни и привязанной к потолочной балке его просторной гостиной. – Убийца уже не раз демонстрировал нам, что способен расправиться с двумя людьми одновременно. Почему в таком случае он не повесил Джима вместе с его любовником, придав этому деянию вид обговоренного заранее двойного самоубийства на почве несчастной любви?

Рейли, обдумывая этот вопрос, бросила взгляд на снимок.

– Может, убийца просто об этом не догадывался?

Дэниел посмотрел на нее с сомнением:

– О том, что у него есть бойфренд, что ли?

– Конечно. Возможно, это просто совпадение, что Редмонд именно в тот день имел сношение с любовником. Нам удалось установить этот факт лабораторным путем, а убийца о нем не знал. – Рейли была в курсе, что Крис и Кеннеди провели весьма основательные изыскания на предмет установления контактов Редмонда, и приложили немало усилий на то, чтобы найти его любовника, но так никого и не обнаружили. Конечно, вполне могло быть, что Редмонд тайно посещал гей-бары и пользовался услугами случайных партнеров, однако розыски в городских притонах тоже не дали никакого результата. С другой стороны, нельзя не признать, что знание тайной жизни Редмонда давало в руки преступника весьма грозное психологическое оружие, которое, помимо прямого насилия, возможно, и заставило жертву прыгнуть в петлю.

Еще раз вглядевшись в фотографию, Дэниел произнес:

– Какая-то исполненная одиночества сцена, не находите? Особенно если учесть, что события происходили в большой, похожей на зал, комнате. – Помолчав, он добавил: – Складывается впечатление, что убийца хотел что-то выделить, подчеркнуть… к примеру ту же идею одиночества… Нет, пожалуй, лучше так сказать: идею одиночества в самоубийстве.

Рейли молчала, позволив Дэниелу беспрепятственно высказывать вслух мысли, которым, несомненно, предстояло обогатить написанный им профиль. Сама же думала о другом.

– Как вы относитесь к моему предположению о наличии у него помощницы? – неожиданно спросила она, нарушая ход рассуждений своего наставника.

Дэниел повернулся и холодно посмотрел на нее.

– Как к предположению и отношусь, – произнес он. – Лично я не вижу никаких оснований для того, чтобы об этом можно было говорить со всей уверенностью. Кстати, о найденных женских волосах… Вам никогда не приходило в голову, что это, возможно, ваши собственные волосы?

Рейли уставилась на него во все глаза, чувствуя себя провинившейся школьницей.

Вот дьявольщина!

Она до такой степени сосредоточилась на найденных на месте происшествия уликах, что совершенно забыла о собственном присутствии на этой сцене. И не только о присутствии, но и непосредственном участии в происходивших там событиях. Теперь же чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что не подумала об этом раньше.

– Вообще-то я так не думаю, но всегда есть возможность сравнить результаты экспертизы с моими данными в личном деле, – пробормотала она, ссылаясь на образцы крови и информацию по ДНК, которые сотрудники ОСЭГ были обязаны предоставить при поступлении на работу.

– Знаете, а это неплохая идея, – сказал Дэниел.

Интересно, ей показалось или его голос на самом деле звучал несколько напряженно, когда он это говорил?

Рейли принялась с отсутствующим видом перебирать лежавшие на столе папки, опасаясь, что этот прокол с ее стороны мог вызвать у него разочарование в ее способностях.

– Между прочим, вы еще не рассказали мне, как живется в Дублине, – произнес Дэниел, резко меняя направление разговора и отходя от профессиональных тем. Теперь Рейли точно знала, что разочаровала наставника или по крайней мере огорчила.

– Мне лично живется здесь неплохо. Хотя нагрузка, в том числе и психологическая, оказалась больше, чем я ожидала. – Она очень старалась говорить спокойным, беззаботным голосом. – Особенно вначале. Ведь помимо выполнения служебных обязанностей мне пришлось бороться с существующими здесь предрассудками и стереотипами…

– А их, несомненно, олицетворяет детектив Кеннеди? – осведомился Дэниел, перебивая ее.

Она улыбнулась:

– Да. Но мне удалось перетащить его на свою сторону. Несмотря на суровую внешность и свойственный ему скептицизм, он оказался нормальным парнем.

– А что вы можете сказать о детективе помоложе – я имею в виду Криса Делани? У него лицо весьма умного человека.

– Он такой и есть, – сказала Рейли, неожиданно задаваясь вопросом, сдержит ли Крис слово и отправится ли к врачу, чтобы узнать правду о своем состоянии. – Кстати, вы могли бы поговорить с ним и спросить…

Тихий стук в дверь заставил ее замолчать, так что фраза осталась незаконченной.

– Рейли? Извините, что побеспокоил, – сказал Джулиус, войдя в офис и почтительно кивнув Дэниелу. – Но дело в том, что я кое-что выяснил в связи с найденными на месте преступления волосками, и хотел, чтобы вы лично взглянули на образцы.

– Вы имеете в виду волоски животных? Разумеется. – Рейли вышла из офиса и последовала за Джулиусом. Дэниел замыкал шествие.

В лаборатории Джулиус подвел ее к микроскопу.

– Позвольте представить вам sus scrofa, – объявил он. – Именно так называется наше загадочное животное.

Рейли озадаченно посмотрела на него:

– Кажется, я основательно подзабыла латынь…

– Это щетина кабана, – проинформировал ее Джулиус. – Мне понадобилось довольно много времени, чтобы ее идентифицировать, поскольку щетина претерпела значительные искусственные изменения.

– Щетина кабана? – удивилась Рейли. Хотя она сразу отмела собачье или кошачье происхождение волосков, ей казалось вполне логичным предположить, что они имеют отношение к какому-нибудь домашнему любимцу вроде песчанки или морской свинки. – Боже мой! Но где и как преступник мог контактировать с кабаньей щетиной?

Она оглянулась, желая, чтобы Дэниел слышал этот разговор или лично глянул в окуляр микроскопа, но обнаружила его в противоположном конце лаборатории, занятого беседой с Люси, которая смотрела на заезжую знаменитость с уважением, граничившим с обожанием. Рейли уже приходилось видеть подобный взгляд раньше. Черт! Она могла поклясться, что и сама смотрела на Дэниела точно так же, когда была студенткой. Ничего удивительного: для молодого исследователя возможность работать, да и просто находиться рядом, с таким талантливым и вдохновенным человеком была в чем-то сродни религиозному опыту.

Она повернулась к Джулиусу:

– Кажется, вы что-то сказали относительно того, что щетина подверглась искусственным изменениям?

– Да. Вот почему я так долго не мог ее распознать. Вопрос классификации не давал мне покоя, и я продолжал исследовать ее, пока не понял, что это действительно натуральная свиная щетина, прошедшая процесс очищения и обработки посредством химического и механического воздействия – скорее всего на фабрике. – Он надел очки и указательным пальцем прижал дужку к переносице.

– На какой фабрике?

– А на такой, где из свиной щетины делают малярные кисти, – сообщил Джулиус. – Такими обычно наносят масляные краски – как матовые, так и блестящие – при отделке помещения.

Рейли углубилась в размышления:

– Вы, значит, утверждаете, что это волоски от малярной кисти?

– Полагаю, что так. Этот факт, особенно если принять во внимание, что они были обнаружены вместе с чешуйками засохшей краски, которая действительно растворяется минеральными маслами и может быть приобретена в любом магазине «Все для дома», наводит на мысль…

– О том, что наш убийца или занимается отделкой собственного дома, или часто бывает там, где ремонтируют и красят помещения, – закончила фразу Рейли.

– Я тоже так подумал и решил в этой связи проконсультироваться с вами.

Рейли подумала о сульфате кальция, который инспектор О’Брайан пренебрежительно назвал меловой пылью. В свете сказанного Джулиусом это мог быть никакой не мел, а гипс – составная часть штукатурки, также использующейся при отделке помещений, что лишь укрепляло новейшую «малярно-отделочную» версию.

Напомнив себе о «бритве Оккама», Рейли вновь посмотрела на Дэниела, продолжавшего беседовать с Люси.

– Хорошая работа, Джулиус. Такого рода маленькие открытия могут помочь нам найти не только место работы нашего убийцы, но и логово, где он скрывается.

– Всегда к вашим услугам…

Рейли заметила, что Дэниел пытается жестом привлечь ее внимание.

– Что случилось? – спросила она, приблизившись к рабочему столу Люси.

– Похоже, ваша милая сотрудница обнаружила кое-что действительно любопытное.

Люси порозовела от похвалы как девочка.

– И что же это, Люси? – спросила Рейли, искренне надеявшаяся, что Дэниел сказал правду, а не комплимент, предназначавшийся прежде всего для ушей девушки.

– Дело в том, что я рассказывала агенту Форресту о том дерьме… простите, об остатках питательной субстанции, найденной на месте убийства Уотсона. Надеюсь, вы не будете в претензии на меня, что я взяла на себя смелость связаться по этому поводу с офисом доктора Томпсон…

– Вы имеете в виду человеческую плоть?

– Совершенно верно. Поначалу я предположила, что убийца, возможно, скормил жертве кусок собственного мяса, срезав его, к примеру, с ягодицы или бедра, но потом подумала, что это слишком рискованно, поскольку следствие может выйти на него, установив ДНК или группу крови. Он же ничего компрометирующего на месте преступления не оставляет. Но если это не мясо убийцы, подумала я, то где он его достал?

– Разумный вопрос.

– Я продолжала делать анализы и обнаружила странные кристаллические волокна.

– Кристаллические волокна?

– Ну, мне так тогда показалось… При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это вытянутые в цепочку кристаллики воды, из чего возникло предположение, что… этот продукт… вовсе не обязательно был суперсвежим или, так сказать, парным. Короче говоря, я установила, что имело место замораживание.

Как только Люси произнесла это, в разговор вступил Дэниел:

– Отличное наблюдение, не правда ли?

Рейли согласно кивнула. Больше всего ей понравилось, что Люси все сделала сама, не бегая к ней за консультациями, а именно этого Рейли и добивалась. Она ратовала за самостоятельность не только ОСЭГ, но и своих сотрудников.

– Короче говоря, я попросила офис судмедэксперта просмотреть рапорты по вскрытию Райан и Редмонда – на тот случай если убийца отрезал от трупов по кусочку мяса и заморозил для последующего использования, – сказала Люси с блеском неофита в глазах, после чего, повернувшись к Рейли, добавила: – Вы же сами учили нас ничего не отвергать с ходу, пусть даже некоторые гипотезы и кажутся безумными. Особенно вначале.

Дэниел улыбнулся:

– Хороший, между прочим, совет.

– Совет советом, но вы, Люси, и сами отлично мыслите, – сказала Рейли. – Так что же офис судмедэксперта? Его сотрудники помогли вам?

– Можно и так сказать. Правда, помощь пришла не от тех, на кого я рассчитывала. Дело в том, что мне позвонила сама доктор Томпсон. Я собиралась вам все рассказать, но только после того, как у меня на руках будет официальный отчет…

– Что значит: не от тех, на кого вы рассчитывали?

Люси, казалось, лучилась от гордости.

– Не от Райан и Редмонда – вот что это значит. Я отправила в офис судмедэксперта вместе с заявкой образец с кристаллическими элементами, и доктор Томпсон позвонила, чтобы уточнить, что я имею в виду. Когда же я рассказала ей о своих подозрениях, то она предложила расширить сферу поисков, то есть взять на заметку все трупы с повреждениями, поступившие в морг в течение последних нескольких недель.

– И что же?

– А вот что. Сегодня она позвонила мне и сказала, что данные моего образца совпадают с данными жертвы из дела о неопознанном трупе, выловленном из воды две недели назад. Хотя это дело с нашими вроде как не связано, его, если мне не изменяет память, тоже ведут детективы Делани и Кеннеди.

Рейли была искренне удивлена.

– Фантастическое открытие, Люси. Полагаю, эти парни будут очень тебе благодарны.

Девушка улыбнулась:

– Спасибо. Хотя это, похоже, означает, что нам предстоит приплюсовать еще один труп к списку нашего убийцы, – добавила она, но уже более мрачным голосом.

– Но это нисколько не умаляет ваших достижений, юная леди, – заметил Дэниел.

– Совершенно верно, – согласилась Рейли. – Я сейчас же позвоню детективам и сообщу о вашем открытии. Ну а пока продолжайте работать, как только вы одна и умеете. – Подойдя к двери, она повернулась и вопросительно посмотрела на Дэниела: – Вы идете?

– Я присоединюсь к вам несколько позже, – сказал он чуть смущенно. – Хочу поговорить с вашими сотрудниками, чтобы выяснить, нет ли у них информации, которая могла бы пополнить мой профиль.

Рейли пожала плечами:

– Как хотите.

Покинув лабораторию, она вернулась в офис, думая о том, как обрадуются Крис и Кеннеди, когда узнают о находке Люси. Хотя маленькие лабораторные открытия прорывами не являлись, последние данные добавляли еще один штрих к характеристике безжалостного убийцы, которого они разыскивали.

О’Брайан был не прав. С каждым часом члены следственной группы узнавали о преступнике все больше и больше, и Рейли не сомневалась, что, когда они завершат свои изыскания, «табу-убийце» будет просто негде от них укрыться.