Текст книги "Табу"

Автор книги: Кейси Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Глава тридцать третья

Получив от Гормана основательную головомойку и пропустив мимо ушей большую часть, Рейли вышла наконец из начальственного офиса и сразу выхватила из кармана мобильник, однако сообщений от Криса не обнаружила. Телефон зафиксировал лишь один сорвавшийся звонок в самом начале рабочего дня – и больше ничего.

Черт, почему, спрашивается, он ей не звонит? Даже если у него плохие новости, он должен держать ее в курсе дел – хотя бы из соображений порядочности.

Она быстро набрала его номер, но телефон Криса работал только на прием сообщений. Тогда она позвонила Кеннеди, который, похоже, тоже мало что знал относительно дальнейшего развития событий.

– Зря волнуетесь. Я не сомневаюсь, что у них с Форрестом все под контролем, – заверил ее детектив.

– Что такое? Неужели Дэниел поехал вместе с ним? – По какой-то непонятной причине это известие заставило Рейли разволноваться еще больше.

– Так по крайней мере мне сказали ребята из участка. По их словам, они уехали оттуда часа полтора назад. Но вы не переживайте. Если бы случилось что-то серьезное, они, без сомнения, связались бы с вами.

Ей очень хотелось ему верить. Она и поверила, правда, продолжая думать, что если сообщение убийцы предназначалось ей, то ни в чем нельзя быть уверенной. Как, к примеру, он узнал о Кэсси – или о Джесс, если уж на то пошло? В то время ее сестра была несовершеннолетней и, согласно закону, ее имя в газетных статьях не упоминалось.

Но если убийца действительно в курсе секретов ее семьи, то не составляло труда понять, почему ему взбрело в голову затеять эту игру. Дэниел был прав: преступнику любой ценой требовалось выбить из седла специалиста, который не только расшифровал его модус операнди, но и основательно разобрался в принципе табу, лежавшем в основе всех его деяний.

Интересно, Дэниел догадывался об этом с самого начала? О том, в частности, что преступник надеялся получить преимущество над следствием, обнаруживая и обнародуя неприятные факты из ее, Рейли, прошлого? А если догадывался, то что в этой связи собирался предпринять?

Сама Рейли ничего не могла изменить в создавшейся обстановке, как ничего не могла изменить и в тот день, когда передавала силам правопорядка свою внезапно помешавшуюся четырнадцатилетнюю сестру. Джесс действительно каким-то образом обнаружила местонахождение матери и, приехав по ее новому адресу, убедилась, что Кэсси покинула семью и Майка ради другого мужчины.

Как это всегда бывало с Джесс, объяснение с матерью сразу началось на повышенных тонах и быстро переросло в открытую конфронтацию. Темпераментный молодой парень, приятель Кэсси, заметив это, сбегал на кухню за столовым ножом и стал весьма агрессивно размахивать им, надеясь таким образом напугать Джесс и выпроводить из дома…

Рейли неожиданно вспомнила, как Джесс со слезами на глазах просила ее не вызывать полицию.

– Я не хотела этого, Рейли, клянусь… Этот тип фактически напал на меня с ножом, так что мне пришлось обороняться. Клянусь, это была самозащита…

– Но ведь ты убила его… И не только его, но и нашу мать.

– Я не хотела, Рейли… Клянусь, я этого не хотела… Просто мама стала кричать на меня даже после того, как я объяснила ей, до какой степени мне… нам с тобой ее не хватало. И папе тоже. Но ты же знаешь, Рейли, какая она вспыльчивая, не правда ли? Так что я ни в чем не виновата. Это все она… – С горящими глазами она схватила Рейли за руку. – Бежим отсюда! Скорее! Нас никто не видел, и никто никогда об этом не узнает…

– Нет, Джесс, мы не можем так вот запросто отсюда уйти. Как-никак ты убила двух человек. – Рейли в тот момент двигалась и говорила с большим трудом. – Надо позвонить папе. Быть может, он посоветует нам, как быть дальше?

– Нет, ты не скажешь ему об этом! Ты никому об этом не скажешь! Рейли, ты моя старшая сестра. Ты обещала заботиться обо мне и защищать меня. И вот теперь я действительно нуждаюсь в твоей помощи. Ты просто обязана мне помочь!

В ее голосе слышалась странная уверенность. Казалось, она давно уже все обдумала и решила, что Рейли обязательно придет ей на выручку, поскольку у нее нет другого выхода. И не просто поможет ей скрыться, но будет до конца своих дней держать рот на замке, то есть станет ее соучастницей.

– Это другое, Джесс. В данном случае все куда серьезнее. Во много раз серьезнее, чем ты думаешь. – Рейли двинулась было на нетвердых ногах к находившемуся в конце кухонной стойки телефону, но Джесс с исказившимся до неузнаваемости злобным лицом снова схватила ее за руку.

– Даже не думай об этом! – сказала она таким тоном, что Рейли застыла на месте, отметив тем не менее про себя, что сестра почти мгновенно вновь трансформировалась из хнычущего, оправдывающегося подростка в инфернальное существо, стремившееся контролировать всех и вся. – Не будь плохим парнем, Рейли, а то отправишься вдогонку за мамочкой, причем гораздо быстрее, чем можешь себе представить.

Эти угрозы, а также холодный, уверенный тон, каким они были произнесены, невольно заставили Рейли задаться вопросом, в самом ли деле все произошло спонтанно и по воле случая, как это пыталась изобразить Джесс. В краткий миг озарения ей вдруг вспомнилось, что у сестры было примерно такое же выражение лица, когда она дразнила старого Рэнди Рейнолдса и бросала в него камень. И такой же холодный, деловой голос, когда она чуть позже прокомментировала случившееся, сказав, что «плохих парней надо наказывать».

Но к счастью для Рейли, ей не пришлось ничего решать. Вскоре приехала полиция. Кто-то из соседей, услышав доносившиеся ранее из дома Кэсси крики и шум борьбы, набрал номер 911.

Вспоминая взгляд Джесс, которым та проводила ее, когда полицейские рассаживали их по отдельности по машинам, Рейли подумала, что сестра никогда не простит ее. Не забудет, что она отказалась помочь ей бежать, не смогла или не захотела защитить ее, хотя и обещала делать это.

Точно так же Джесс смотрела на Рейли и на судебном процессе, когда младшую сестру приговорили к пятнадцати годам заключения в стенах Центральной калифорнийской женской тюрьмы. Рейли сидела в зале суда рядом с поникшим, сломленным горем Майком, который, как выяснилось во время разбирательства, сам же и сообщил о новом местожительстве Кэсси младшей дочери, поступив весьма недальновидно. Рейли тоже чувствовала себя ужасно – в первую очередь преданной и обманутой, так как всегда на подсознательном уровне надеялась, что в один прекрасный день мать все же вернется к ним. Но вместо этого ей довелось увидеть лишь ее окровавленный труп с застывшим на лице гротескным выражением страха, изумления и полного непонимания происходящего. Этот образ потом много лет являлся ей в снах.

Теперь Рейли сидела за столом у себя в офисе и, обхватив голову руками, думала, что видела тогда Джесс в последний раз. Несмотря на их с отцом многочисленные просьбы о встрече, Джесс ни разу не пришла в комнату для свиданий, когда Рейли или Майк приезжали в тюрьму в установленные законом дни посещений.

По мере того как время шло и год проходил за годом, Майк для облегчения душевных страданий стал все чаще обращаться к бутылке. Рейли же, корившая себя за то, что не сумела вовремя распознать и подавить дурные наклонности в характере сестры, со всей серьезностью приступила к изучению психологии преступников. Но, в отличие от Форреста, довольно скоро пришла к выводу, что исследование мрачных сторон человеческой натуры – дело слишком сложное, запутанное и зачастую лишенное конкретики, и переключилась на прикладную, практическую область криминалистики, занявшись судебной экспертизой.

Несколько лет назад Майк неожиданно для всех попытался выбраться из бездны пьяного существования. Он решил сменить обстановку и вернуться после выхода на пенсию туда, где родился и провел детские годы. Рейли согласилась, полагая, что переезд на родину станет для него началом новой жизни. Довольно скоро, впрочем, выяснилось, что сильно изменившаяся современная Ирландия ничуть не похожа на хранимый им в сердце буколический край и не способна успокоить его страждущую душу, а потому Майк вернулся к прежнему образу жизни, направленному на саморазрушение, и пьяная круговерть возобновилась.

Прежде Рейли надеялась, что ее приезд в Ирландию, где ей предстояло работать, благотворно скажется на состоянии отца, но теперь не могла избавиться от мысли, что ее деятельность, пусть косвенно, отразилась на его безопасности и ему угрожает большая беда.

– Рейли?

Она вскинула голову и увидела заглядывающую в дверь Люси. У девушки был очень смущенный вид.

– Заходите, Люси. Извините, что не сразу вас заметила – унеслась мыслями в другой край и другую эпоху.

– Извините, что прервала ваши размышления. Просто мне хотелось узнать, не моя ли скромная персона стала причиной вашего конфликта с начальством. Я имею в виду своего отца.

Рейли внимательно посмотрела на нее:

– Ну а сами вы как думаете?

Девушка, стараясь избегать ее взгляда, ответила:

– Честно говоря, представления не имею. Но о том, что я дочь Гормана, знают все. Так по крайней мере мне всегда казалось. Это и в моем личном деле написано. Просто я не считала нужным распространяться об этом на работе. Помимо всего прочего, это не имеет никакого отношения к делу, которым мы занимаемся.

– Люси, если я каким-то образом выказала по отношению к вам или вашему отцу неуважение, то…

– Вы что – с ума сошли? Наоборот, не представляю, как вам удается все время оставаться такой обходительной и любезной. Думаю, что причина прежде всего в отце. Иногда он бывает таким… таким занудой…

– Очень может быть. И что с того?

– Надеюсь, этот случай ничего не изменил? И вы по-прежнему не против, чтобы я работала в вашей команде? – Люси говорила тихо и неуверенно, и у Рейли сердце заныло от жалости к ней.

– Разумеется, не против. Вы отличный специалист и быстро учитесь. Быстрее, чем кто-либо.

Люси с облегчением перевела дух.

– Спасибо, Рейли. Я узнала так много нового с тех пор, как вы возглавили лабораторию. И мне нравится работать с вами. Всем нашим ребятам нравится.

Рейли почувствовала, что это признание глубоко тронуло ее.

– Взаимно. И не волнуйтесь вы так, когда говорите об отце. Кажется, нам удалось понять друг друга. По крайней мере до определенной степени.

– Вы уверены? Мне показалось, что он здорово на вас разозлился…

– Ну, значит, не так здорово, как вам показалось. – Напитанные сарказмом слова Гормана все еще отдавались эхом у нее в ушах, но надо сказать, что в ее сознании его слова в значительной степени перекрывались другими голосами и другими словами. Такая сейчас у нее в голове царила какофония.

– Чуть не забыла, – сказала Люси, останавливаясь в дверях. – Обеденный перерыв недавно закончился, и мне удалось получить кое-какую информацию, так сказать, с пылу с жару. – Она сделала пару шагов назад и положила на стол Рейли стопку бумажных листов. – Обрубленные концы по преимуществу. К примеру, вот результаты сделанного по вашей просьбе анализа на ДНК того волоса, что Гэри нашел на лестничной площадке. Похоже, это ваши собственные волосы. – Рейли нахмурилась, и Люси поторопилась добавить: – Конечно, нам самим следовало об этом подумать, но…

– Вы уверены? – Рейли схватила бумагу с результатами анализа и впилась в нее взглядом.

– Насколько возможно быть в чем-то уверенным при нашей работе. По крайней мере генетический профиль чрезвычайно близок к показателям, зафиксированным в вашем личном деле. – Анализ на ДНК образцов волос сотрудников министерства внутренних дел являлся стандартной процедурой. Особенно неукоснительно следовали этому правилу в ОСЭГ – дабы исключить малейшую возможность путаницы или подмены.

Вот незадача! До этого момента Рейли надеялась, что найденные Гэри волосы принадлежат напавшему на нее человеку, а поскольку волосы были женские, видела в этом подтверждение своей версии о наличии у преступника сообщницы. Рейли озабоченно потерла лоб. Похоже, Дэниел был прав, а она ошибалась. Быстро просмотрев сопроводительную и основную части, она сосредоточила внимание на собственных данных, прилагавшихся для сравнения. Показатели по обоим образцам действительно демонстрировали высокий процент тождества, но ее куда больше заинтересовала приписка, сделанная кем-то из лаборантов на четвертинке листа и прикрепленная к рапорту скрепкой.

– Подождите… что-то здесь не так… – Рейли поднялась с места. – Кто проводил анализ найденного образца? – С этими словами она вышла из офиса и направилась в лабораторию. Следом за ней поспешала Люси.

– По-моему, Джулиус. А что?

Рейли не ответила ей и, войдя в лабораторию, сразу же направилась к Джулиусу. Тот сидел, склонившись над своим рабочим столом, и рассматривал что-то в микроскоп.

– Какие аномалии вы заметили? – обратилась к нему Рейли без какой-либо преамбулы.

– Извините?

– Я имею в виду образец волос. В приписке сказано, что если бы не аллельные[4]4
  Аллельные – связанные с аллельным геном, составляющим ДНК человека.


[Закрыть] аномалии, то результаты его анализа на ДНК практически совпали бы с моими данными.

– Совершенно верно. – Он повернулся к ней, давая понять, что готов со всем вниманием выслушать и ответить на все вопросы. Правда, на лице его читалось смущение и некоторая неуверенность, чего раньше за ним не замечалось. – Я дважды провел анализ.

– И?..

– Ну… Позвольте мне прояснить свою позицию. – Он поднялся с места и достал подробную распечатку процесса. – На первый взгляд совпадение параметров столь высоко, что контрольный образец вполне можно признать соответствующим вашему. Однако если копнуть чуть глубже и сравнить аллели, то…

Рейли взглянула на распечатку и четвертушку листка со сделанными рукой Джулиуса пометками, где приводилось куда больше деталей, чем в базовом отчете, и выводы, соответственно, несколько разнились. Действительно, аллели в обоих образцах в значительной степени совпадали, но это не было полным совпадением. У Рейли даже голова закружилась, когда она попыталась увязать одно с другим, поскольку логика процесса ускользала от нее.

– В чем дело? – спросила Люси. – Мне казалось, что образцы полностью соответствуют друг другу.

Джулиус кашлянул, прочищая горло.

– Не совсем. Генетическое совпадение, несомненно, налицо, но такое… хм… какое отмечается, к примеру, у…

– Близких родственников, – закончил за него фразу Дэниел Форрест, входя в комнату. За ним, отставая на шаг, следовал Крис с озабоченным выражением лица. – Рейли, вы не против, если мы переберемся в ваш офис? Нам срочно нужно поговорить.

Глава тридцать четвертая

– Джесс? Вы считаете, она здесь, в Дублине? – выдохнула Рейли, силясь уяснить изложенную Дэниелом и Крисом гипотезу.

Вернувшись вместе с ней в офис, они подробно рассказали ей о том, как преобразилась квартира Майка, а также передали слова соседки, считавшей, что Майк куда-то уехал на несколько дней со своей дочерью. С одной стороны, Рейли испытала некоторое облегчение, решив, что если это правда, то непосредственная опасность Майку не угрожает, с другой – никак не могла взять в толк, как такое возможно.

– Но как? Я хочу сказать… что ее не могли выпустить досрочно, пока… – Она запнулась и покраснела, вспомнив о присутствии Криса. Впрочем, пройдет совсем немного времени, и ее позорная семейная тайна станет всеобщим достоянием. – Не знаю, рассказал ли вам об этом Дэниел, но моя сестра…

Крис взмахом руки остановил ее излияния:

– Можете не объяснять. Я знаю, что с ней случилось.

– Мне показалось разумным ввести нашего коллегу в курс дела, – негромко добавил Дэниел.

– Я не видела ее уже много лет, Крис. То есть после того, как она… – Даже сейчас Рейли было трудно называть вещи своими именами. Закрыв лицо руками, она попыталась немного успокоиться и сосредоточиться.

– Ее действительно выпустили из тюрьмы на основании закона об условно-досрочном освобождении. В конце прошлого года, если быть точным. Но через пару недель после этого она не пришла отмечаться к надзирающему офицеру и исчезла в неизвестном направлении, – сказал Дэниел. Рейли бросила на него прокурорский взгляд, но он и бровью не повел. – Сам узнал об этом совсем недавно, сделав несколько звонков.

– Кому вы звонили? – вскричала Рейли, пораженная тем, что ее сестра не только досрочно вышла из тюрьмы, но, судя по всему, уже успела перебраться в Ирландию. Напрашивался вопрос: как ей это удалось и, что более важно, зачем?

– В частности, тому самому надзирающему офицеру, у которого она должна была отмечаться. Ну так вот: этот человек сообщил мне, что ваша сестра давно исчезла с его горизонта и никто не знает, куда она подалась и где находится в настоящее время. Он сказал также, что пытался связаться с вами, но безуспешно, поскольку не имел ни малейшего представления о вашем переезде в другую страну.

– И вы, значит, решили, что она последовала за мной?

Дэниел сел так, чтобы лучше ее видеть.

– Честно говоря, я уже некоторое время подумываю об этом.

– Но с какой стати? И даже если все произошло именно так, как вы говорите, то почему это вызывает у вас озабоченность?.. О Господи! – прошептала она после небольшой паузы, начиная наконец осознавать значение его слов. – Вы что же… думаете, что Джесс… каким-то образом вовлечена в это ужасное дело? – Рейли переводила взгляд с Дэниела на Криса и обратно, надеясь услышать с их стороны возражения или на худой конец слова неуверенности или сомнения, но они молчали, а их лица оставались бесстрастными. Выходит, Джесс – подозреваемая? Но это невозможно.

– Мы не можем сбрасывать со счетов подобный вариант развития событий, – нарушил наконец затянувшееся молчание Крис. Его слова, казалось, натыкаются на стену, возведенную Рейли вокруг себя. Она стремилась защититься от эмоционального перенапряжения, хотя в глубине души и знала, что не может, не имеет права игнорировать возможную причастность Джесс к незаконным деяниям. В конце концов, кто-то же вломился в ее квартиру, положил на стол в ее офисе раскрытый семейный альбом с фотографиями, напал на нее на лестничной площадке в здании ОСЭГ, оставив на месте происшествия светлый женский волос.

С другой стороны, хотя эти факты и указывали на вероятное участие Джесс в вышеперечисленных событиях, они никак не свидетельствовали о ее причастности к убийствам. Если, конечно…

– А ведь вы давно уже обо всем знали? – неожиданно напустилась она на Дэниела. – Просчитали, что Джесс может быть вовлечена в это дело, потому и приехали сюда, верно? Ведь недаром же вы с таким упорством настаивали на личном участии в расследовании? – Покраснев от злости, Рейли вскочила с места. – Да как вы только посмели не поставить меня в известность о своих выводах? Разве не понимаете, что таким образом подставили многих людей, которые могли по вашей милости оказаться в опасности, и подвергли угрозе жизнь моего отца?

Крис коснулся ее руки:

– Успокойтесь, Рейли, прошу вас…

– Я даже не предполагал, что Майку может угрожать опасность, – терпеливо, ровным голосом объяснил Дэниел. – А вот за вашу жизнь действительно опасался. В конце концов, Джесс была страшно обижена и злилась прежде всего на вас. Но вы правы: действительно, я, зная об этом, подставил многих людей. В свое оправдание могу только сказать, что это было не знание, но лишь не сформировавшееся полностью, ни на чем не основанное подозрение. Интуитивное прозрение, если хотите, а его, как говорится, к делу не подошьешь. И еще одно: я не хотел говорить вам об этом по телефону. Вот и решил приехать сюда и на месте разобраться, что к чему. Считал, что здесь от меня будет больше пользы.

– Он прав, Рейли, – вступил в разговор Крис. – Никто не мог предположить, что все так обернется с Джесс. Что же касается убийств, то они были совершены до приезда Дэниела. Так что он не смог бы их предотвратить, даже если бы и захотел. Но между прочим, лишь благодаря его способности к анализу у нас теперь есть подозреваемый.

Джесс… Неужели такое возможно? Ее сестра – тот самый преступник, которого все разыскивают, знаменитый «табу-убийца»? Эта мысль казалась Рейли настолько противоестественной и кощунственной, что она просто не могла объять и вместить ее. В следующую секунду ей вдруг вспомнился акроним, составленный из названий книг, стоявших на прикроватном столике Клэр Райан.

«Твоя вина»…

– Мне необходимо выйти, – пробормотала Рейли, бросаясь к двери. Ей нужно было успокоиться, привести в порядок нервы и голову и лишь после этого попытаться все осмыслить. В настоящий момент она слишком переполнена эмоциями, чтобы адекватно воспринимать и оценивать аргументы Дэниела и Криса.

Но что с отцом? Угрожает ли ему реальная опасность – вот в чем вопрос. Или их отъезд – очередной маневр Джесс, составная часть ее грандиозного плана мести? Впрочем, непонятно, месть ли это или своего рода стремление восстановить справедливость так, как она это понимает?

– Рейли, куда вы? Подождите… – послышался у нее за спиной голос Дэниела, но она проигнорировала его. Она не в состоянии сейчас с ним общаться. Ей слишком больно думать, что он знал о досрочном освобождении Джесс и не счел нужным поделиться этим знанием…

– Постойте! – Из офиса выскочил Крис и поспешил за ней по коридору. – Рейли, вы не должны избегать этого разговора. Хотя бы потому, что теперь это не только ваше личное дело – в него вовлечено множество самых разных людей, – добавил он со значением, и она отлично поняла его.

Сейчас не время думать о личном – вот что имел в виду Крис. Следствие продолжается, и она сама играет в нем далеко не последнюю роль. Интересно, какова ее роль теперь, когда один из членов ее семьи находится под подозрением, а другой является потенциальной жертвой? Сказать, что Рейли оказалась в эпицентре шторма, – значит, сильно недооценивать создавшееся положение.

– Я все понимаю. – Она с силой провела руками по волосам. – Просто не смогла больше там находиться. Дэниел должен был сообщить мне хоть что-нибудь о Джесс…

– Мне кажется, вы к нему несправедливы. Он ничего не знал наверняка. Причем до самого последнего момента, пока рассказ соседки не расставил все точки над i. После того как он поведал мне о досрочном освобождении и исчезновении Джесс, мы стали думать и сопоставлять последующие события, припомнив его изначальную гипотезу о символическом характере убийств и подозрения относительно того, что преступления носят личный характер и каким-то образом направлены против вас. Ну а когда мы вернулись в лабораторию и услышали разговор двух ваших служащих о странных несовпадениях в анализе ДНК, то у нас уже практически не осталось никаких сомнений в вовлеченности Джесс в это дело. Так что она, нравится вам это или нет, принимала-таки участие в нынешних нашумевших событиях, но как глубоко в них увязла и какова ее роль во всем этом, мы не знаем. Сама ли она совершала убийства или у нее имелся помощник, выполнявший за нее грязную работу, пока сказать трудно. Так или иначе, но нам еще предстоит это установить.

Рейли покачала головой:

– Все это так неожиданно и так ужасно… Я просто не способна это принять.

– Могу себе представить ваше состояние… Тем не менее, на мой взгляд, сейчас вы больше, чем когда-либо, должны напрячь разум и направить ход мыслей именно в этом направлении. Хотя бы для того, чтобы помочь отцу, – если уж вам теперь нет дела до всего остального.

Она, кусая губы, кивнула:

– Знаю…

Он успокаивающим жестом коснулся ее руки:

– И еще одно. Если для вас это что-то значит, повторю: Дэниел не верит, что Джесс способна причинить сознательный вред вашему отцу. Полагает, что она скорее всего попытается использовать его в роли своего рода приманки. Или для того, чтобы в очередной раз привлечь ваше внимание к своей особе. Как вы уже, надеюсь, поняли, ей это необходимо.

Острая неприязнь, вспыхнувшая у Рейли по отношению к бывшему ментору, стала понемногу угасать.

– Возможно, он прав. В конце концов, больше всех она ненавидит меня – старшую сестру, которая, как она считает, подвела ее. – Во рту у Рейли пересохло, губы слиплись, словно смазанные клеем, зато слезы хлынули из глаз так обильно, что это напоминало небольшой водопад. – Я… – Она попыталась было снова заговорить, но безуспешно. Плечи у нее задрожали, а из горла вырвался протяжный, почти животный вопль. Потом неожиданно ослабли ноги и она чуть не упала.

Крис поддержал ее, обхватив за плечи сильными руками, и втащил в первый же свободный офис.

Она буквально рухнула на стул, мысленно благодаря Криса за молчаливое участие, понимание и помощь. Затем, наклонившись, спрятала лицо в руках, силясь остановить слезы, продолжавшие обильно струиться по щекам. В этот момент перед ее внутренним взором пронеслась вереница образов. Джесс в детстве. В этом возрасте сестра любила собирать светлые волнистые волосы на макушке в некое подобие букета или фонтана и при этом хохотала как сумасшедшая… Детское личико Джесс сменил образ матери. Та весело улыбалась, играя на заднем дворе с детьми «в веревочку», а Майк сидел неподалеку в кресле, пил пиво и наблюдал за ними. После этого, правда, мать заперлась у себя в комнате, несколько дней оттуда не выходила и ни с кем не разговаривала… А потом, как это всегда бывало в таких случаях, перед глазами возникла мертвая Кэсси, валявшаяся в луже собственной крови.

Рейли неожиданно выпрямилась и несколько раз с силой провела ладонями по лицу, пытаясь стереть слезы и осушить мокрые щеки. Крис, заметив, что она начала успокаиваться, убрал руку с ее плеч и тоже опустился на стул, продолжая хранить молчание.

Рейли достала из кармана бумажный платочек, вытерла лицо и высморкалась.

– Господи, как глупо, наверное, все это выглядит со стороны…

– Учитывая обстоятельства, не вижу в этом ничего глупого или унижающего вас…

Она посмотрела в окно на проходившую внизу улицу. Какая-то дама, зябко кутаясь в пальто, переходила дорогу. Ей навстречу шли двое парней в легких куртках. Обычная сцена повседневной городской жизни, отстоявшей, казалось, на тысячу миль от того, что происходило сейчас с Рейли и через что ей еще предстояло пройти.

Она снова отерла лицо бумажным платком, скомкала его и сунула в карман. Неожиданно ей подумалось, что хлынувшие потоком слезы дали выход эмоциям, копившимся в душе на протяжении месяцев, а может быть, и лет.

Некоторое время они с Крисом сидели молча. Первым нарушил тишину Крис. Он заговорил не спеша, тщательно подбирая слова и понимая, что ступает на скользкую почву.

– Почему она ненавидит вас, Рейли? Почему преследует?

– Потому что полагает, что я во всем виновата. Считалось, что я должна присматривать за ней и оберегать от тягот жизни. Во всяком случае, я ей это обещала. Но подвела. Как раньше подвела ее в этом смысле наша мать.

– Уж не потому ли она так считает, что вы отказались помочь ей скрыть следы преступления? А почему, кстати, вы должны были ей во всем помогать?

– Честно говоря, не знаю. Просто так сложилось. В детстве я мало что понимала – наверное потому, что была еще слишком мала. Что же касается матери, то у нее определенно имелись проблемы с психикой. Думаю, у Джесс тоже были кое-какие отклонения… во всяком случае, ее мышление значительно отличалось от стандартного. Много позже мы с Дэниелом не раз обсуждали это… С ним – и доктором Кэйлом, моим психоаналитиком, считавшим, что у Джесс наличествуют все признаки классического социопата. Но я не соглашалась с этим. По крайней мере до недавнего времени. Уверяла себя, что смерть матери – несчастный случай, произошедший из-за того, что они с Джесс здорово тогда вспылили и перестали себя контролировать. Теперь же, думая о том, что произошло с жертвами, со всеми этим несчастными, невинными людьми…

– А как она вела себя, оказавшись в тюрьме? Выказывала ли раскаяние или объясняла хоть как-то свои поступки?

Рейли напряглась.

– Не знаю. Она отказалась со мной встречаться. После того случая я стала ее врагом номер один.

Рейли вернулась мыслями к тем дням, когда приезжала в тюрьму, чтобы добиться свидания с Джесс и убедить ее, что в их отношениях, несмотря на трагические события, ничего не изменилось и младшая сестра по-прежнему любима.

Джесс не хотела видеть ее и всякий раз отказывалась от свидания.

– Странное дело: мне всегда казалось, что рано или поздно я смогу восстановить с ней доверительные отношения, – призналась Рейли. – Но Джесс не предоставила мне для этого ни единого шанса. Надо сказать, что более упрямой особы я в жизни не встречала. – Рейли вздохнула. – Ну так вот: поначалу я ездила в Калифорнийскую женскую тюрьму каждую неделю в надежде, что мне повезет и она изменит свое мнение, но этого не случилось. А через пару лет я поступила в колледж и ездила к Джесс уже значительно реже, а потом и вовсе перестала. Сдалась, полагаю.

– А эта странная фиксация на табу, – продолжал гнуть свое Крис. – Как полагаете, связано ли это с тем, что она убила собственную мать?

– Видимо, связано. Помните, что говорил Дэниел? Отцеубийство или, как в данном случае, убийство матери является важнейшим из всех известных табу – иначе говоря, высшей стадией испорченности и порочности. – При этих словах ее лицо словно окаменело – казалось, она надела маску. – Думая об этом в ретроспективе, невольно приходишь к мысли, что Джесс всегда походила на мать – во всяком случае в том, что касалось быстрой, немотивированной смены настроений, органического неприятия каких-либо правил и нарушения всяческих границ и норм, установленных обществом. Но как бы то ни было, мне пока не удается осознать, что она может оказаться ответственной за имевшие место в последнее время многочисленные смерти и сопряженные с ними акты невероятной жестокости и насилия…

Крис поднялся с места.

– Рейли, мы оба знаем, что из-за случившегося руководство предложит вам отказаться от дальнейшего участия в расследовании. Поскольку ваша сестра становится подозреваемой, а отец превращается в потенциальную жертву, конфликт интересов приобретает такой масштаб, что…

Рейли закусила губу.

– Все ясно. Но не могу же я бездействовать, зная, что отцу угрожает опасность? Кроме того, мне необходимо побыстрее разыскать Джесс, чтобы попытаться уговорить ее прекратить весь этот ужас. – Она посмотрела на него в упор. – Я знаю ее лучше, чем кто-либо, Крис, но самое главное заключается в том, что она, похоже, делает все это из-за меня.

– Я вас понимаю. Честно. Но подумайте о возможных последствиях, подумайте о родственниках жертв. Вы не можете больше работать с этим делом.

– Но…

– Рейли, если Джесс действительно убивала людей, то, когда мы поймаем ее – а мы ее поймаем, не сомневайтесь, – возникнет риск компрометации обвинения, чего мы себе позволить не можем. Как вы знаете, на этикетке каждого пакета с уликами стоит подпись государственного адвоката, из чего следует, что если вещественные доказательства будете по-прежнему собирать вы, то с того момента, когда Джесс официально признают подозреваемой, все они не будут стоить и ломаного гроша. Господи, да после этого дорога в департамент будет вам заказана навсегда!