Текст книги "Табу"

Автор книги: Кейси Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Глава семнадцатая

– Что это, к дьяволу, такое – пенто?.. – спросил Кеннеди, заглядывая с хмурым видом в файл.

– Пентобарбитал, – доброжелательным голосом объяснила Рейли, – это барбитурат. Иногда используется как рекреационный наркотик – от небольшой дозы можно испытать приятные ощущения, – но чаще всего применяется ветеринарами для усыпления животных.

Крис откинулся на спинку стула и со своего рабочего места посмотрел на Рейли.

– А эти сведения помогут нам выследить убийцу? Может, данный препарат официально относится исключительно к ветеринарной сфере?

– Не сказала бы. Его иногда применяют и в обычных больницах в качестве обезболивающего. Однако если есть необходимость им завладеть, то проще всего это сделать, взломав двери местной ветеринарной клиники. Вы почти наверняка его там найдете.

– А как он, собственно, применяется? – осведомился Кеннеди.

– В виде инъекций. Сейчас Карен проверяет отчеты по вскрытиям на предмет обнаружения проколов в коже – они могут указывать на место введения препарата с помощью шприца. Если подобные проколы будут найдены, а Карен считает это вполне вероятным, то, объединив эти факты с результатами токсикологической экспертизы, мы получим твердое доказательство, указывающее на связь между всеми четырьмя убийствами.

Если же это подтвердится, Рейли планировала позвонить Дэниелу и сообщить о новом развитии событий, чтобы помочь в составлении профиля преступника, над первоначальным вариантом которого он в данный момент трудился. Она считала, что способность препарата воздействовать на поведение человека, помимо чисто химического аспекта, будет представлять для него значительный интерес.

– Стало быть, этот наркотик… позволил преступнику, скажем так, склонить Клэр и Джастина Райан к?.. – Крис не счел нужным закончить фразу, поскольку все и так было ясно. – Кстати, они понимали, что делают, как вы думаете?

– Думаю, понимали. Так что преступник, помимо наркотика, воздействовал на них посредством принуждения и насилия, а эти методы также являются составными частями его модуса операнди. Совершенно ясно, что это имело место в случае с Джерри Уотсоном и, весьма возможно, при так называемом самоубийстве Редмонда.

– А в случае с женщинами по фамилии Майлз? – поинтересовался Кеннеди. – Зачем, спрашивается, ему было накачивать их наркотиками? Кроме того, я не заметил никаких следов принуждения или насилия.

Рейли сделала глоток кофе, чтобы промочить горло.

– Я тоже задавалась этим вопросом. – Она окинула взглядом оперативный центр. – Скажите, ребята, у вас здесь найдется небольшая тихая комната, где бы мы могли пообщаться без помех?

Заинтригованный Крис с любопытством посмотрел на женщину:

– Дальше по коридору находится комната для допросов. В это время дня она скорее всего не занята. Но зачем это вам? Что у вас на уме?

– Если мы хотим хотя бы приблизительно представлять себе, как все это происходило, нам необходимо попытаться инсценировать эти события.

– Шутить изволите? – бросил Кеннеди.

Крис пристально посмотрел на него:

– Уж какие тут шутки… У тебя что – в голове такая яркая картина произошедшего, что ты можешь совершенно точно объяснить, как происходили убийства?

– Ну, знаешь ли, я…

– Если знаешь, то давай рассказывай, – оборвал его Крис. – Лично мне непонятно, как, даже с помощью наркотика, ему удалось сломить такого большого и сильного парня, как Джерри Уотсон, и заставить его есть человеческое мясо. Или как он принудил Джима Редмонда залезть в петлю. О Клэр и Джастине Райан я уже не говорю…

– Хватит развивать эту тему. Я все понял. – Надувшись как малое дитя, Кеннеди повернулся к Рейли и спросил: – Что нам конкретно надо сделать?

Несколько минут спустя детективы устроились за длинным столом в комнате для допросов. Рейли, подобно режиссеру или ведущей телепрограммы, в задумчивости расхаживала перед ними.

– Предположим, вы Джерри Уотсон…

– Надеюсь, мне не придется в этой связи жрать какую-нибудь мерзость? – пошутил Кеннеди и получил от нее в награду взгляд строгой учительницы. Вскинув вверх руки, он пробормотал: – Хорошо, хорошо! Согласен. Я Джерри Уотсон.

Рейли открыла сумку и достала сотовый телефон.

– А это, предположим, пистолет…

– Чертовы американцы! Вечно им пистолеты мерещатся.

Она сделала паузу и посмотрела на мужчин:

– Мне казалось, это следует рассматривать как данность. Как иначе он проник в палатку, не встретив сопротивления?

– Если вы зайдете в мою палатку, я тоже не буду сопротивляться, и ствол вам не понадобится, – снова пошутил Кеннеди и расхохотался.

Крис тоже рассмеялся, но оба почти мгновенно затихли, напоровшись на неожиданно посерьезневший взгляд коллеги.

– Что такое? – спросил Крис.

– А ведь это мысль, – пробормотала Рейли с отсутствующим видом, словно обращаясь к себе самой. – Черт, как же я раньше об этом не подумала?

– О чем? – произнесли детективы чуть ли не хором, не понимая, к чему она клонит.

– Мы исходили из предположения, что убийца действует в одиночку, но, быть может, у него имеется сообщник – или партнер? Тот, кто помогает ему входить в доверие к жертвам, выбирает их, знакомится с ними – ну и так далее. К тому же раз они используют пентобарбитал для подавления воли жертв, то большая физическая сила им не требуется.

В комнате установилась тишина. Крис и Кеннеди смотрели друг на друга, медленно осознавая то, что сказала Рейли.

– А если упомянутый вами партнер – женщина, то это, несомненно, помогает ей подыскивать жертвы, – задумчиво произнес Крис. – По крайней мере в случае с Уотсоном такой вариант точно проходит. Кстати, вы не знаете, можно ли подмешивать этот наркотик в вино?

Рейли кивнула, понимая, куда они могут выйти с этой версией.

– Полагаете, это могло быть обставлено под случайное уличное или дорожное знакомство? При подобных обстоятельствах действительно не составляет труда добавить наркотик в вино или пиво.

Крис пожал плечами:

– Теоретически – да.

Они снова замолчали, погрузившись каждый в свои мысли и обдумывая сказанное.

Наконец Кеннеди нарушил тишину покашливанием.

– Это все, конечно, интересно, но как в эту версию вписываются два других убийства – женщин по фамилии Майлз и брата и сестры Райан? Как в этих случаях убийце могло помочь присутствие женщины?

– Женщина априори вызывает большее доверие, чем мужчина. Благодаря этому партнерша убийцы могла проникнуть в квартиру, а уж попав туда…

– …каким-то образом впустить человека, делающего всю грязную работу, – закончил фразу Крис.

– Мне следовало иметь это в виду, – вздохнула Рейли. – Но вы, надеюсь, не сомневаетесь, что по крайней мере один из них имел при себе оружие?

– Для запугивания?

– Это лучший из всех известных мне способов держать людей под контролем.

– И скорее всего единственное средство, которое могло заставить Клэр и Джастина сделать то, что они сделали, – тихо добавил Крис.

– Кроме того, это объясняет наличие огнестрельного ранения в ноге Сары Майлз. – Рейли с силой притопнула, словно побуждая себя лучше думать. – Возможно, Сара заупрямилась и не захотела делать то, что от нее требовали.

– И что же, по-вашему, от нее требовали? – спросил Кеннеди. – Если вы полагаете, что убийца под дулом пистолета заставил брата и сестру Райан делать мерзости, Реймонда – залезть в петлю, а Джерри Уотсона – есть человечину, то какая пытка предназначалась для этой женщины?

Рейли уже успела подумать об этом и имела по данному поводу некоторые соображения, казавшиеся ей убедительными, но не торопилась их высказывать. Ей хотелось, чтобы сама логика разговора подтолкнула ее партнеров к такому же выводу.

– Пентобарбитал, – произнес наконец Крис, нарушая затянувшееся молчание. – Кажется, вы говорили, что ветеринары используют его для усыпления животных?

Она внимательно посмотрела на него, втайне радуясь тому, что они с Крисом мыслят, так сказать, на одной волне.

– Совершенно верно.

– Оказывает ли он подобное воздействие на людей?

– В значительных дозах – да.

– В таком случае давайте предположим, что преступная парочка пыталась принудить Сару впрыснуть этот препарат старой леди. Без сомнения, медсестра знала, как он действует.

– Первая заповедь медика – не навреди, – сказала Рейли, встречаясь с детективом глазами. – Ну конечно. Наш убийца пытался заставить Сару усыпить старую женщину. Навечно.

Глава восемнадцатая

Рейли старалась не показывать своей команде, что приятно взволнована достигнутым прогрессом в расследовании. Когда выяснилось, что причиной смерти Веры Майлз мог быть наркотик, она попросила Рори просветить членов группы относительно свойств пентобарбитала.

Высокий и сильный, в темном свитере, Рори стоял перед коллегами, нервно перебирая большими руками листочки с записями.

– В ветеринарной медицине натриевый пентобарбитал применяется в качестве анестетика. Кроме того, используется для усыпления животных: или в чистом виде, или в комбинации с таким препаратом, как фенитоин, – в виде раствора для инъекций. Пентобарбитал известен также под такими торговыми названиями, как этазол, этатал, этанал…

– Значит, его используют для того, чтобы гробить животных? – перебила его Люси.

– Можно и так сказать. Помимо всего прочего, препарат применяется для эвтаназии в тех странах, где эвтаназия разрешена законом, а также в некоторых американских штатах. – Рори глянул в свои записи. – Иногда используется для летальных инъекций в Китае, хотя…

– Значит, его использовали в случае с дамами Майлз, – неожиданно произнес Джулиус. Он так редко выдавал спонтанный комментарий во время обсуждения какой-либо проблемы, что все устремили на него удивленные взгляды.

– Как прикажешь тебя понимать? – осведомилась Люси.

– Это была в своем роде эвтаназия – вот как. – Он придвинул к себе папку с бумагами по последнему делу и раскрыл ее. – Сара Майлз работала медсестрой, а здесь сказано, что Вера страдала от целого набора различных заболеваний… – Джулиус пробежал глазами страницу и добавил: – Гипертонии, ангины, эмфиземы…

– Выходит, убийца заставил племянницу Веры – медсестру – убить тетушку?

– Вы забыли о клятве Гиппократа, – сказала Рейли, довольная тем, что ее питомцы так быстро во всем разобрались. – Между тем первая заповедь медика гласит: не навреди.

– Он снова, как в случае с Райанами и другими, заставил человека сделать то, что ему делать не хотелось, – заметил Гэри.

– Вы правы, – ответила Рейли. – Однако существует еще один уровень, лежащий гораздо глубже, и вот там-то в дело вступает Фрейд.

– Табу, – сказал Дэниел.

Рейли покачала головой и улыбнулась:

– Вы начали разговор именно с того, что совсем недавно пришло мне в голову. И как только это у вас получается?

В трубке послышался глубокий баритональный смех профилировщика.

– Ну, я тоже не сразу до этого додумался. Убийство-самоубийство с инцестом и непонятной траекторией полета пули… вынужденное самоубийство скрытого гомосексуалиста… плюс этот парень – забыл, как его звали…

– Джерри Уотсон, – поторопилась прийти ему на помощь Рейли.

– Совершенно верно. Бедняга, которого заставили играть роль Ганнибала Лектора. – Дэниел вздохнул. – Все это настолько странно, что вам, полагаю, пришлось землю рыть носом, чтобы столь основательно продвинуться в этом деле. Большинство отмахнулись бы от взятых вами за основу улик, посчитав их присутствие чистой воды совпадением.

– Благодарю, – сказала Рейли, снова помимо воли расплываясь в довольной улыбке. Заработав комплимент от бывшего наставника, она даже сейчас, став серьезным самостоятельным исследователем, испытывала чувство ничем не замутненного счастья, как студентка, которой удалось угодить любимому преподавателю. – Между прочим, он снова нанес удар.

Рейли чуть ли не воочию увидела, как профилировщик выпрямился на стуле и сосредоточенно сдвинул брови.

– Уже? Четыре случая с убийствами за две недели? Определенно, этот субъект не теряет времени зря.

– На этот раз опять имело место двойное убийство, – выпалила Рейли. – Медсестру заставили убить собственную тетушку, после чего тоже прикончили.

В трубке установилось молчание: Дэниелу явно потребовалось какое-то время, чтобы переварить этот факт. Потом он сказал:

– Позвольте мне высказать догадку по этому поводу. Тетушка была стара и страдала от множества заболеваний.

– Совершенно верно.

– В таком случае нарушенным табу была эвтаназия.

– Мы тоже так думаем.

Дэниел глубоко вздохнул.

– Знаете что? У меня возникла идея, что нам обоим было бы очень неплохо кое-что почитать на ночь. Например «Тотем и табу». Слышали когда-нибудь о такой книге?

– Разумеется. – Рейли знала, что «Тотем и табу» – одна из наиболее известных работ Фрейда. Опубликованная в 1913 году, эта книга рассказывала об использовании психоанализа в сфере археологии, антропологии и истории религий. В ней Фрейд исследовал вопрос о культурных табу в разных частях света и задавался вопросом об их значении и важности как для общества в целом, так и для отдельного индивидуума в частности.

«Табу»… Это слово продолжало эхом отзываться в голове Рейли.

– Как раз сегодня собирался послать вам по электронной почте свои первоначальные наброски профиля, но теперь, полагаю, в них придется внести кое-какие изменения. В свете открывшихся обстоятельств я окончательно склоняюсь к мысли, что во все эти убийства вовлечен один и тот же человек, – задумчиво произнес Дэниел.

Рейли почувствовала огромное облегчение, когда сделанные ею выводы получили столь авторитетное подтверждение.

– Больше всего в этом деле меня поражает модус операнди преступника, – сказала она. – Подумать только! Ему мало просто убить свою жертву. Он хочет заставить ее помучиться, принудив к совершению абсолютно неприемлемых поступков, вызывающих у нормальных людей ужас и омерзение.

– Интересно, как ему удается принуждать их к этому? – осведомился Дэниел. – Ведь мы говорим об установленных в обществе базовых правилах, нарушить которые многие люди не согласятся даже под очень сильным давлением.

– Думаю, с помощью барбитуратов, – сказала Рейли, подавляя зевок, так как ее вдруг захлестнула накопившаяся усталость. Она чувствовала, что утомление и сонливость проступают в голосе, но ничего не могла с этим поделать. – Возможно, кроме того, он обещал отпустить их или сохранить им жизнь, если они сделают так, как велено.

– Большинство людей готовы сделать все, что угодно, если думают, что это спасет им жизнь, – тихо произнес Дэниел. – Бедняги.

– Тем не менее он все равно их убивает.

– Совершенно верно. Теперь давайте подытожим, чего он добился своими методами. Итак, уже имели место инцест, самоубийство, каннибализм и эвтаназия, – перечислил Дэниел. – Что, интересно знать, этот сукин сын придумает в следующий раз?

– Да, это необходимо выяснить – и как можно быстрее, – мрачно сказала Рейли. – Поэтому мы очень надеемся на ваше содействие.

Профилировщик с минуту молчал, погрузившись в собственные мысли.

– Какие же табу считаются в обществе наиболее устойчивыми и, так сказать, абсолютно нерушимыми… – начал он, потом помолчал и громко добавил: – Похоже, чтобы понять это, мне придется посвятить сегодняшнюю ночь чтению.

Когда Дэниел повесил трубку, Рейли попыталась занять себя работой в лаборатории, но все валилось у нее из рук, поскольку голова была занята осмыслением разговора с профилировщиком. Как она ни старалась сосредоточиться на других делах, ее мысли вновь и вновь возвращались к убийствам, связанным с нарушением различных запретов. «Табу-убийства» – так она окрестила про себя эту серию преступлений. Члены ее команды до сих пор воздерживались от каких-либо обобщающих названий, как будто суеверно считали, что это вдохновит убийцу на новые преступления или придаст делу некое окончательное оформление, переведя его из сферы догадок и размышлений в область крайне неприглядной действительности, с которой им придется иметь дело. Впрочем, упомянутая серия уже настолько вошла в их плоть и кровь, что сомневаться в ее реальности означало обманывать самих себя.

Собравшись уходить, Рейли сунула в карман ключи, взяла со стола черную кожаную сумку и стала надевать пальто. Неожиданно зазвонил телефон. Швырнув сумку на стол, а пальто на стул, Рейли ринулась к аппарату и сняла трубку.

– ОСЭГ, Рейли Стил у телефона.

– Рейли? Это Крис.

– Привет, Крис.

– Ну как дела? Вы разговаривали с Форрестом?

– Разговаривала. Он пока не готов отослать первоначальный вариант профиля. Говорит, что в свете последних событий проект нуждается в доработке. Но он согласен со сделанными нами выводами.

– Вы имеете в виду версию табу? Значит, ваш профилировщик полагает, что она имеет право на жизнь?

– Да.

Крис и Кеннеди считали, что Рейли несколько сгущает краски, так как ее версия направлена прежде всего на выявление серийного убийцы, с существованием которого детективы до сих пор не могли до конца согласиться. Подобные случаи в Дублине были крайне редки, и Рейли, зная об этом, отчасти оправдывала их скептицизм. Даже ей самой иногда с трудом верилось в существование подобного кошмарного злодея со столь чудовищным модусом операнди.

– Понятно… – Рейли услышала в трубке глубокий вздох Криса. – Меня, кроме того, вот еще что интересует: у вас есть какие-нибудь планы на вечер?

Эксперт с удивлением отметила в голосе Криса нервозность и неуверенность.

– Никаких. Собиралась домой за секунду до вашего звонка. А что?

– Да так, ничего особенного… Просто сам собирался идти домой, вот и подумал, не зайти ли нам с вами куда-нибудь перекусить. Чтобы, так сказать, обговорить наши дела во внеслужебной обстановке.

– Почему бы и нет? Вы уже придумали, куда мы пойдем?

– Ну… Что скажете относительно китайского ресторана через дорогу от нашего участка? – предложил Крис, но по его голосу было понятно, что этот вопрос он до конца не продумал.

– Какая же там внеслужебная обстановка? Насколько я знаю, это заведение с весьма сомнительным сертификатом департамента здравоохранения на стене просто забито полицейскими всех мастей – и в форме, и в штатском.

– Верно замечено. В таком случае…

– Я вам вот что скажу: неподалеку от лаборатории находится неплохой тайский ресторан. Называется «Орхидея» или что-то в этом роде. Как думаете, он нам подойдет?

Рейли быстро прикинула в уме, что прошло уже несколько лет с тех пор, как мужчина приглашал ее на обед. Впрочем, время обеда давно миновало, не говоря уже о том, что ей самой пришлось выбирать ресторан. Без сомнения, приглашение носило спонтанный характер и грешило отсутствием какой-либо подготовки или продуманности. Разумеется, ей приходилось есть пиццу и пить пиво в компании приятелей по серфингу, но обед, даже импровизированный – совсем другое дело. Как ни крути, это все-таки светское мероприятие, так что предложение Криса в силу указанных выше причин показалось ей несколько сомнительным. С другой стороны, Крис был хорошим собеседником, обладал мягкими манерами и, хотя работал детективом, за ним не водилось свойственной некоторым представителям этой профессии излишней самоуверенности или заносчивости.

– Подойдет. Я его знаю, – коротко ответил Крис.

– Вот и отлично. Встретимся там, скажем, минут через двадцать? Устраивает? – произнесла Рейли, неожиданно поймав себя на том, что ждет от этой встречи куда больше, чем предполагала вначале.

Глава девятнадцатая

Добравшись до ресторана, Крис обнаружил, что Рейли поджидает его в холле рядом со входом. Войдя в заведение, он смахнул капли дождя с пальто и шляпы.

– Прекрасная погода, не правда ли? – заметила Рейли.

– Имеете в виду, что сейчас слишком дождливо? Посмотрим, что вы скажете летом…

Официант провел их к свободному столику. Ресторан был заполнен, однако не настолько, чтобы от обилия посетителей рябило в глазах. Публика представляла собой смесь туристов и местных жителей. Негромко звучала восточная музыка; ресторанный зал поражал богатым декором в азиатском стиле с расставленными повсюду позолоченными статуями Будды.

Рейли взяла меню и сразу же остановила свой выбор на рисовой лапше и тофу. Крис, однако, пребывал в некотором замешательстве.

– Я привык к китайской пище, – признался он, – поскольку часто делаю заказы в китайском ресторане недалеко от дома, но с тайской кухней практически не знаком.

Она пробежала глазами меню.

– Вы любите говядину?

– Ясное дело.

Рейли повернулась к официанту:

– Мой приятель будет говядину в черном соевом соусе и жареный рис. Подайте также овощную смесь на отдельном блюде, пожалуйста.

Официант что-то черканул в своем блокноте и поспешно удалился. Рейли подняла глаза и обнаружила, что Крис смотрит на нее с улыбкой.

– В чем дело?

– В вас столько американского…

– Прикажете рассматривать это как комплимент или, не дай Бог, как оскорбление?

– Думаю, как комплимент, – рассмеялся Крис. – Мне всегда казалось, что американцы чувствуют себя комфортно и уверенно в любой ситуации. И вы такая же – похоже, ничто на свете не способно вас смутить.

Она улыбнулась. Если бы он только знал…

– Вы бы посмотрели на меня в тот момент, когда я пытаюсь установить нужное время на будильнике в своем сотовом. Всегда забываю, как это делается, ну и, соответственно, злюсь, как черт знает кто.

Появился официант и поставил на стол напитки – пиво для Криса и фруктовый сок для Рейли. Крис кивком указал на ее стакан:

– Это тоже очень по-американски. Ни один уважающий себя житель Ирландии – будь то мужчина или женщина – не станет за ресторанным столом заказывать фруктовый сок. Сам я пью мало, но даже мне подобное никогда не придет в голову.

– Считаете, мне тоже следовало заказать пиво?

– Разумеется, следовало – особенно после той еще недельки, что мы пережили. – Крис отсалютовал ей своей бутылочкой. – За ваше здоровье!

Он приложился было к горлышку, но Рейли остановила его:

– Подождите… – Махнув рукой проходившему мимо официанту, она обратилась к Крису: – Как эта штука у вас называется?

– «Чанг», – проинформировал ее детектив.

– Принесите мне пиво «Чанг», – велела Рейли официанту.

– Слушаюсь, мадам, – ответил служитель и направился к бару.

– Вот это больше соответствует моменту, – произнес Крис. – Теперь вы сможете сказать настоящий ирландский тост.

– С тайским пивом?

– Не имеет значения. Главное, о чем вы в этот момент думаете.

Официант принес пиво, и Рейли подняла свою бутылочку:

– Ну что, вмажем – так, кажется, вы, мужчины, говорите? Только за что?

Крис чокнулся с ней бутылкой.

– Как за что? Ясное дело, за успешную поимку плохих парней.

Рейли согласно кивнула, еще раз чокнулась с Крисом и поднесла бутылку к губам.

– За успешную поимку плохих парней!

Скоро подали заказанные ими блюда, и они с аппетитом принялись за еду, одновременно обсуждая перипетии расследования. Постепенно у них на столике выстроилась целая батарея пустых бутылочек, так как Рейли ни за что не хотела отставать от Криса. От выпитого у них развязались языки, и беседа приобрела более непринужденный характер.

Через некоторое время Крис, положив скомканную салфетку в пустую тарелку, сказал:

– Прошу извинить, но мне необходимо посетить одно место – слишком много выпил пива.

Отодвинув стул, он вскочил с места и едва не застонал в голос – так сильна оказалась боль, пронзившая колени и бедра.

Вернувшись в зал, он испытал приятное удивление, заметив, что его ждет чашка кофе.

– Как вы узнали, что мне захотелось кофе?

– Вы же коп, – ответила Рейли с ухмылкой.

– Туше, – улыбнулся он, сделав глоток. – Вы и тут не ошиблись. С молоком, без сахара. Откуда знаете, что я люблю именно такой кофе?

Рейли пожала плечами:

– Несколько раз видела, что вы пьете кофе с молоком. Ну а поскольку следите за собой, и это очевидно, я сделала вывод, что сахар не кладете.

Он покачал головой:

– Оказывается, среди нас настоящий Шерлок Холмс. Нужно взять за правило контролировать свои слова и поступки, когда вы рядом.

– С этим, как мне кажется, вы несколько опоздали.

Он посмотрел на нее в ожидании, что она улыбнется, но Рейли была совершенно серьезна.

– Что вы имеете в виду?

– Я уже знаю о вас все, что мне нужно, – сказала Рейли, после чего наконец улыбнулась и отпила кофе из своей чашки.

Крис опустился на стул и сложил на груди руки.

– Правда? В таком случае выкладывайте, что узнали.

Рейли посмотрел на него поверх чашки и с усмешкой осведомилась:

– Уверены, что хотите это услышать?

– Я уже большой мальчик, так что выдержу, – произнес Крис с бравадой в голосе и уже более серьезно добавил: – Только не судите слишком строго, ладно?

Рейли поставила в сторону чашку с недопитым кофе и откинулась на спинку стула.

– Что ж, в таком случае начнем с семьи. Она всегда имела для вас большое значение, однако, насколько я поняла, ваши родители уже перебрались в мир иной.

У Криса перехватило горло – ведь она сказала правду. Но он не собирался демонстрировать свои чувства.

– Ну, вряд ли о ваших способностях экстрасенса напишут в газетах. Вам просто повезло. – Его отец умер в прошлом году, а мать – годом раньше. Официальное свидетельство гласило, что Том Делани умер от сердечного приступа, Крис же считал причиной смерти отца разбитое сердце. На первый взгляд фантастическая и совершенно ненаучная мысль, но Крис, принимая в рассуждение, насколько близки были родители, не находил в подобном выводе ничего странного.

Проигнорировав его комментарий, Рейли продолжила:

– Вы холостяк – но не потому, что испытываете неприязнь к идее брака, а потому что обожглись на этом – и основательно. И никак не можете через неудачный опыт переступить. – Она снова глотнула кофе и посмотрела на Криса: – Ну как – я права?

Крис попытался скрыть удивление, опустив голову и едва не уткнувшись носом в собственную чашку. На этот раз Рейли была права лишь отчасти, но он не хотел об этом говорить.

– Интересная теория, – осторожно произнес он. – Впрочем, рассказывайте дальше.

– Работа – самая важная вещь в вашей жизни. Вы относитесь к ней очень серьезно, бесконечно преданы своему делу и весьма амбициозны, однако не до такой степени, чтобы это могло кому-либо навредить. – Рейли допила кофе и со стуком поставила чашку на блюдце. – И наконец: у вас имеется проблема со здоровьем, но вы не хотите, чтобы об этом кто-нибудь знал.

Последний комментарий сразил его наповал. Он побледнел и с минуту молча смотрел на Рейли, не зная, что сказать. Потом поерзал на стуле и неуверенно произнес:

– Ну вот! Так хорошо начали, неплохо продолжили, но в самом конце дали маху и все испортили.

Рейли, прищурившись, посмотрела на него и с вызовом в голосе осведомилась:

– Пытаетесь убедить меня, что у вас ничего не болит?

– Ну… бывает, к вечеру от усталости ноги ноют, – сказал он. – А так все в порядке.

– Возможно, я слишком налегала на пиво… – Рейли помолчала, бросила взгляд на стол и, загибая пальцы, сосчитала выпитое. – Кажется, на мою долю приходятся три или четыре бутылки. Но я ни в коем случае не пьяна. – Она пристально посмотрела на него полыхнувшими от возмущения глазами. – Для следящего за собой парня, у которого все в норме, вы иногда слишком осторожно двигаетесь.

Прежде чем ответить, Крис некоторое время молча на нее смотрел. В зале продолжала тихо наигрывать восточная музыка.

– Складывается впечатление, что вы никогда не сомневаетесь в своих выводах.

– Большая часть этих выводов – всего лишь догадки, основанные на наблюдениях, – признала Рейли. – Но я готова держать пари, что не ошиблась относительно мучающих вас приступов боли.

Крис медленно кивнул.

– Не знаю, что и сказать… – Он так сильно стиснул зубы, что на скулах выступили желваки. – Как думаете, в участке знают о моей проблеме?

Рейли покачала головой:

– Сомневаюсь. Разве что Кеннеди… Он говорил вам что-нибудь по этому поводу?

– Нет. Как вы знаете, он сам отнюдь не в лучшей форме. Возможно, приглушенные проклятия и стоны, доносящиеся иногда с моего рабочего места, кажутся ему вполне нормальными составляющими процесса выдвигания ящиков или вставания со стула.

– Так что же с вами происходит?

– Я бы и сам не прочь узнать, – сказал Крис, пожав плечами. – Приступы начались с полгода назад. Ума не приложу, что это такое.

Она с изумлением посмотрела на него:

– И вы за полгода так ничего и не предприняли?

– Все не так просто. Если я отправлюсь к полицейскому врачу и выяснится, что проблема достаточно серьезная, выписка из медицинской карты сразу же перекочует в мое личное дело. Начальство же, увидев эту запись, мигом прикует меня к столу и заставит заниматься канцелярской работой.

Рейли согласно кивнула. Похоже, эксперт разделяла его убеждение, что для настоящего полицейского такого рода деятельность равносильна тюремному заключению.

– Но какие у вас симптомы? Что вы при этом чувствуете?

– Временами очень сильно болят суставы, главным образом коленные и тазобедренные. А еще я постоянно испытываю утомление, – откровенно ответил он. – Иногда такое сильное, что утром не хочется подниматься с постели. Впрочем, бывает и так, что я его почти не ощущаю.

Рейли слушала его, становясь все серьезнее.

– Такие симптомы могут свидетельствовать о чем угодно, – задумчиво произнесла она. – Знаете что? Приходите завтра ко мне в лабораторию и сдайте кровь на анализ. Когда придет результат, мы получим хотя бы приблизительное представление о вашей проблеме. Не беспокойтесь, все будет сделано тихо и никто ничего не узнает.

Крис некоторое время колебался, прежде чем заговорить. Потом сказал:

– Неужели вы для меня это сделаете? – Необходимо отметить, что подобные действия могли рассматриваться как превышение служебных полномочий. Это как минимум. Кроме того, Криса несколько настораживала та озабоченность, которую выказывала Рейли относительно его состояния. Впрочем, вполне возможно, что, как всякий серьезный исследователь, она просто хотела докопаться до сути проблемы. Просто в силу привычки. Но как бы то ни было, он не собирался отказываться от столь щедрого предложения.

Она кивнула.

– Но при одном условии.

– Каком?

– Каким бы ни оказался результат анализа, дайте обещание, что займетесь своим здоровьем всерьез.

Крис с минуту обдумывал ее слова.

– Справедливое требование, ничего не скажешь…

Буквально через минуту после этого появился официант с чеком. Крис схватил его, прежде чем Рейли хоть как-то успела на это отреагировать.

– Кажется, в прошлый раз за обед платили вы?

– Давайте по крайней мере разделим расходы…

– Ни в коем случае. Кроме того, раз вы согласились взять у меня на анализ кровь, то это самое малое, что я могу для вас сделать.

Рейли в конце концов смилостивилась.

– Ладно.

Крис выудил из портмоне три двадцатки и вручил их официанту.

– Зайдите ко мне завтра часам к десяти, – предложила Рейли. – Обычно в это время в лаборатории бывает затишье.