Текст книги "Амбровое дерево (ЛП)"
Автор книги: Кэтрин Оллред
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Ник сделал глубокий, прерывистый вдох.
– В тот день, в подвале, я так хотел... – его слова прервались. – Я не хотел останавливаться. Это меня пугало. Ты – самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, Аликс. Я никому не позволю причинить тебе боль, даже себе. Я решил, что должен держаться от тебя подальше ради твоего же блага.
Я откинулась назад и с изумлением уставилась на него.
– Ты хочешь сказать, что заставил меня пройти через ад только потому, что возбудился?
Ладно, кажется, я была серьезно пьяна. И все еще злилась. Я отступила назад и замахнулась кулаком в его голову. Ник уклонился и схватил меня за руки.
– Черт возьми, отпусти меня!
– Нет, пока ты не успокоишься.
– Я не могу в это поверить! – завопила я. – А тебе не приходило в голову, что я могла бы что-то сказать, если бы подумала, что ты заходишь слишком далеко? Или ты планировал изнасиловать меня?
Судя по выражению его лица, Нику и в голову не пришло, что я не буду сразу укладываться и раздвигать ноги.
– Что же я за человек, по-твоему? Я думала, мы друзья, я думала, ты меня знаешь.
– Я тоже, – пробормотал Ник. – Я мог бы поклясться, что ты никогда не сделаешь ничего из того, что вытворила сегодня вечером. Так что, может быть, я действительно не знаю тебя.
– Это была твоя вина, – я сердито посмотрела на Ника. – Я пошла туда только потому, что злилась на тебя.
– У тебя странный взгляд на ситуацию, Аликс.
– Это не так.
Наконец, Ник отпустил мои руки.
– Ладно, ты права. Извини. Я вел себя как полный придурок.
Я внимательно посмотрела ему в лицо.
– Ты перестанешь меня игнорировать?
Впервые за этот вечер Ник улыбнулся.
– Да.
– И ты снова начнешь со мной разговаривать?
– Да.
Ник пошатнулся, когда я бросилась в его объятия.
– Тогда я прощаю тебя, – прошептала я.
– Только пообещай мне одну вещь.
– Какую?
В тот момент я бы сделала почти все, что угодно, так счастлива я была, обнаружив, что Ник не ненавидит меня.
– Больше не пей. Потому что я должен сказать тебе, Аликс, ты не умеешь пить.
– Обещаю, – я засмеялась.
Сразу после этого Ник отвез меня домой, мне удалось добраться до своей комнаты, не разбудив семью. Я еще не спала, когда мама открыла дверь и на цыпочках подошла к кровати, посмотрела на меня сверху вниз и облегченно вздохнула, но я притворилась спящей. Когда она ушла, я мысленно помолилась, чтобы она никогда не узнала о случившемся, и пообещала впредь вести себя хорошо.
После той ночи мои отношения с Ником приняли непростой характер. Мы все еще были друзьями, но что-то изменилось. Теперь я знала, что пока я мечтала о нем, он мечтал обо мне, и мы не могли вернуться к тому, что было раньше. Каждый раз, когда мы были вместе, осознание этого потрескивало между нами, как статическое электричество. Наши прикосновения уже не были невинными, мы касались друг друга намеренно и при каждом удобном случае. Один из нас что-то говорил, потом вдруг замолкал, и мы молча смотрели друг на друга.
В школе тоже все было по-другому. Слухи о моем падении и последующем спасении Ником разлетелись благодаря сарафанному радио быстрее, чем пожар в кустах после десятилетней засухи. Мои одноклассники смотрели на меня с уважением, граничащим с благоговением. Старшеклассники свирепо смотрели на меня каждый раз, когда мы пересекались. Большинство из них все еще носили синяки и различные травмы, когда начались занятия в школе, а Девон хромал, из-за чего в течение месяца не мог заниматься баскетболом.
В первый же перерыв между занятиями Дженна вытащила меня на улицу и потребовала все подробности. Я рассказала ей сокращенную версию, после чего она довольно долго свирепо смотрела на Девона и моих кузенов.
– Ублюдки, – заявила девчонка.
Дженна сделала короткую стрижку, которая чудесным образом преобразила ее лицо, делая ее глаза большими и великолепными, когда волосы мягко завивались на ее щеках. И она начала краситься. Похоже, мне нужно было еще раз поговорить с мамой.
– Так что там у вас с Ником? Я слышала, что у вас отношения.
– Мы просто друзья, ты же знаешь.
То, что происходило между мной и Ником, было слишком сильным, слишком личным, чтобы говорить об этом даже с лучшей подругой.
– Да? Ну, он точно не смотрит на тебя как на друга. Позвольте мне сформулировать это так. Если бы ты была кроликом, а он – волком, то ты была бы уже трупом. Господи, как бы я хотела, чтобы парень смотрел на меня так же.
Я оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, о чем она говорит. Ник стоял в пятидесяти футах от меня, прислонившись к дереву и глядя в мою сторону. В этой картине было что-то странное, но мне потребовалась секунда, чтобы понять, что именно. Он не стоял на ступеньках, охраняя Линдси. Он пристально смотрел мне в глаза, пока я не повернулась к Дженне.
– Интересно, где сейчас Линдси?
– Я слышала она ушла.
– Почему она это сделала?
Дженна пожала плечами.
– Лиз родила седьмого несколько недель назад. Ей нужно было, чтобы Линдси осталась дома и заботилась о ребенке, пока она работает.
– Лиз устроилась на работу?
– Да, обслуживает столики в придорожном кафе. Многие думают, что этот ребенок от Фрэнка Андерсона.
Почему Ник ничего мне об этом не сказал? Должно быть, он очень расстроен из-за этого. Я бы точно расстроилась. Но Ник был не из тех, кто говорит о своих проблемах. Чудо, что он рассказал мне так много о Фрэнке в ту ночь, когда произошла драка. Подозреваю, что, если бы я была трезва как стеклышко, Ник бы этого не сделал.
– Ну, и каково это – напиться? – спросила Дженна, словно прочитав мои мысли.
Я вздрогнула, и она рассмеялась.
– Так плохо?
– Хуже. Я не чувствовала себя так плохо, даже когда мне удалили гланды. Я больше никогда не притронусь к спиртному.
Тут появились несколько парней, в том числе и Хью Морган, и мы оставили эту тему. Хью больше не дергал меня за волосы и не подбивал на безрассудные и опасные подвиги. Теперь он только безжалостно дразнил меня и следовал за мной по пятам, как потерявшийся щенок. Но меня не интересовал ни Хью, ни кто-либо другой из парней, и мне не хотелось флиртовать. Я приклеила на лицо улыбку и медленно повернулась в сторону Ника, но так, чтобы это было не слишком заметно. Когда пришло время возвращаться на занятия, я убедилась, что пройду мимо него. Никто из нас не произнес ни слова, но наши руки соединились, на мгновение сжались, а затем отпустили друг друга. На данный момент этого было достаточно.
Через несколько дней мне, наконец, удалось расспросить его о Линдси и новорожденном ребенке. Мы были в его комнате, я в мягком кресле, а Ник на кровати.
– А ты знал, что Линдси собирается бросить школу? – спросила я.
– Я не знал наверняка до начала занятий, но предполагал, что она поступит именно так.
– Из-за новорожденного младенца ее мамы?
Он пожал плечами.
– Частично. Но главным образом потому, что она ненавидела школу. Общество пугает ее.
Я встала и подошла к кровати. Ник подвинулся, освобождая мне место, и я села, положив руку ему на плечо.
– Люди говорят, что этот младенец может быть от твоего отца.
В его глазах появилось непроницаемое выражение.
– Он не его.
– Как ты можешь быть уверен в этом?
– Поверь мне на слово, это не так.
Вскоре после этого разговора я столкнулась с Лиз в аптеке. Она держала ребенка перед собой, как мешок с картошкой, так что я хорошо его разглядела. Его волосы представляли собой массу огненно-рыжих завитков, и у него были огромные голубые глаза. Короче говоря, он был достаточно похож на Дженну, чтобы быть ее близнецом. Ник знал, что, когда я впервые увижу этого маленького мальчика, я пойму правду. И остальному городу тоже не потребовалось много времени, чтобы понять это.
Дженна побледнела, замкнулась в себе и часто плакала у меня на плече. Я утешала ее, как только могла, но этого было недостаточно. Какое-то время она почти жила в моем доме, и тетя Джейн, наконец, долго беседовала с ней. После этого дела пошли на лад, но Дженна уже никогда не могла смотреть на Суоннер без содрогания.
Пришел и ушел мой четырнадцатый день рождения, а потом и пятнадцатый. Кейси и Коди закончили университет и уехали в Литл-Рок. Мы с Ником продолжали ходить вокруг да около, оба страстно желая большего, но ни один из нас не хотел рисковать тем, что мы имели, перейдя черту. До тех пор, пока в семнадцать лет судьба не нанесла по моей жизни очередной удар. Если я думала, что возвращение дяди Верна было шоком, то это было ничто по сравнению с той суматохой, которую принес с собой мой отец.
Глава 6
В день моего шестнадцатилетия Судья посадил меня за руль «Шевроле» и отвез в полицейский участок на экзамен по вождению, точно так же, как он сделал это с Ником. Когда я с честью сдала его, дед вручил мне ключи от «Шевроле» и подарил его мне. Я была в полном восторге.
– По крайней мере, я знаю, что ты выживешь, если попадешь в аварию, – сказал он.
Судья не доверял стеклопластиковым корпусам новых автомобилей, утверждая, что они обеспечивают примерно такую же защиту, как яичная скорлупа.
Той весной Ник окончил среднюю школу и теперь работал механиком в гараже Пола Хокинса. Вечером в день моего рождения он отвел меня в свою комнату и вручил подарок. Это была парная подвеска в виде половины сердца. Его имя было написано на обороте, и пока я старалась не заплакать, Ник вытащил вторую половину из-под рубашки и показал мне место, где было выгравировано мое имя. Я ничего не могла с собой поделать. И поцеловала его. И сразу поняла, что, возможно, откусила больше, чем смогла бы прожевать.
Это был первый раз, когда мы по-настоящему поцеловались с того дня в подвале, но Ник тогда был еще мальчиком. Теперь он был, по крайней мере, физически, мужчиной. И Ник был голоден. Он без промедления ответил на поцелуй, и это смыло все остальные мысли из моей головы. Казалось, меня пожирают. Жар, которого я никогда не знала, вспыхнул во мне, мне захотелось раствориться в нем и никогда больше не всплывать наружу.
Но в то время как Ник напрягся, и беспокойно гладил меня руками, в моем сознании вырос страх. Я хотела его, но знала, что в первый раз будет больно. И этот страх был полностью связан с моралью маленького городка, в котором я выросла. Хорошие девочки так не делают, пока у них на пальце нет кольца. Так поступали плохие девочки, и они всегда расплачивались за свои ошибки.
– Ник...
Его руки замерли на моей спине, и он поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Дрожь пробежала по его телу, Ник закрыл глаза, прижавшись лбом к моему лбу.
– Я знаю, – его голос был хриплым. – Просто дай мне секунду.
Ник крепче обнял меня, и я положила голову на его грудь.
– Я люблю тебя.
Когда Ник ответил, я услышала в его словах легкую усмешку.
– Сейчас не самое лучшее время говорить мне об этом.
– Я знаю.
Мы молчали несколько минут, пока он приходил в себя.
– Ник? Ты когда-нибудь...
– Нет, – он снова поднял голову и внимательно посмотрел на меня. – Я думал об этом, но мне это никогда не казалось правильным.
Мысль о том, что он занимается любовью с кем-то еще, вызвала у меня в животе приступ боли.
– Тебе лучше подождать меня, черт побери.
– Не думаю, что у меня есть выбор, – Ник откинул мои волосы назад. – Ты единственная, кого я когда-либо хотел, Аликс, единственная, кого я когда-либо буду хотеть. Это я тебе обещаю, – парень улыбнулся. – Но я не хочу толкать тебя на то, к чему ты не готова.
Я молча кивнула.
– Может быть, мы могли бы... попрактиковаться... как-нибудь?
Ладно, мне понравились новые ощущения, и я захотела большего.
Его смех был низким и глубоким.
– Господи, ты собираешься убить меня, да? А теперь повернись, я надену на тебя цепочку.
Когда Ник застегнул ее, я подняла подвеску и сунула под рубашку, поклявшись никогда не снимать. И в течение следующего года мы иногда «тренировались», но Ник всегда был очень осторожен, чтобы держать все под контролем. Это был один из самых счастливых годов в моей жизни.
Оглядываясь назад, я удивляюсь, почему мы так скрывали свои отношения. Мы никогда не проявляли своих чувств в присутствии других, как будто заключили договор. Я думаю, тетя Джейн знала. Несколько раз, когда Ник ужинал с нами, я ловила на себе ее взгляд, который она переводила с него на меня, и от этой печали в ее взгляде у меня по коже пробегали мурашки.
После моего семнадцатилетия мама и тетя Дарла часто огорчались из-за моего нежелания ходить на свидания.
– Просто неестественно для девушки твоего возраста игнорировать мальчиков, – заявила тетя Дарла.
В тот вечер вся семья, включая Ника, сидела на крыльце, и, конечно же, у каждого было свое мнение.
– Я не игнорирую их, – ответила я. – Я просто не встречаюсь с ними.
– Милая, но ведь есть же кто-то, кто тебе нравится? – сказала мама. – А как же Хью? Хелена сказала мне, что он пригласил тебя в кино.
– Мне не нравился фильм, который показывали.
Я взглянула на Ника и закатила глаза. В ответ он бросил на меня задумчивый взгляд.
– Оставь ее в покое, Элли, – Судья выступил в мою защиту. – Ты должна быть благодарна, что у этой девушки слишком много здравого смысла, чтобы сходить с ума по парням.
– Ей всего семнадцать, – добавила тетя Джейн. – У нее полно времени.
Позже я узнала мнение Ника по этому поводу.
– Может быть, они и правы, – сказал он. Задумчивое выражение все еще не покинуло его лица. – Может быть, тебе стоит встречаться?
У меня отвисла челюсть.
– Ты действительно хочешь, чтобы я встречалась с другими парнями?
Ник тяжело вздохнул.
– Нет. Я, наверное, сойду с ума, если ты это сделаешь. Но, может быть, так будет лучше для тебя, – парень заколебался. – Аликс, я всегда буду сыном Фрэнка Андерсона. Единственное мое будущее – это работа в гараже Хокинса. Ты заслуживаешь большего. Кто-то вроде Хью мог бы дать тебе хорошую жизнь.
– Я не люблю Хью, – сказала я, задетая тем, что Ник предложил такое. – И я хочу, чтобы все нашли себе другое занятие и перестали меня донимать.
Фраза «будьте осторожны со своими желаниями» может быть и клише, но обычно есть причина, почему эти старые поговорки так долго остаются актуальными. На следующий день домой вернулся мой отец.
– Ты собираешься в сад? – я смотрела, как мама взяла нож и большую жестяную мытую кастрюлю.
– Да. Нужно собрать стручковую фасоль, а также огурцы и помидоры. И я хочу проверить кукурузу. Несколько дней назад она была почти созревшей.
– Я пойду с тобой.
Я отбросила в сторону журнал, который листала, и достала другой нож. Сад был одним из моих самых любимых мест на земле. Ощущение мягкой, влажной земли под босыми ногами и аромат растущих растений – то, чего я ждала каждый год. Почти так же сильно я ждала вкуса первого спелого красного помидора, теплого от солнца, его сока стекающего по моему подбородку, когда я впивалась зубами в нежную кожицу.
Когда продукты созревали в саду, редко кто ходил их покупать. Примерно раз в месяц кто-нибудь отправлялся за продуктами: мукой, сахаром, кофе и чаем – всем тем, что мы не могли вырастить сами. Наша еда была типично южной, и никто никогда не беспокоился о холестерине или антиоксидантах. Даже мясо не было проблемой, потому что Судья платил за то, чтобы каждый год забивали теленка и свинью, а упакованные в белую бумагу пакеты с красной печатью, сообщающей о содержимом, заполняли всю морозильную камеру.
Наш обычный ужин состоял из мяса, в основном жареного, кукурузного хлеба, жареного картофеля или картофельного пюре, зеленой фасоли или кукурузы в початках, нарезанных спелых помидоров, зеленого лука и соленых и перченых огурцов в уксусе. Если бы вы предложили кому-нибудь из моей семьи тофу12, они бы не поняли, о чем вы говорите, и не стали бы его есть. Все считали, что мы должны есть здоровую пищу. А от фаст-фуда можно умереть.
Сад занимал целый акр земли за сараем, и в тот вечер, спускаясь вслед за мамой по задней лестнице, я мечтала о свежей кукурузе в початках на ужин. Мы обе остановились, когда на подъездную аллею въехала блестящая черная машина.
– Кто бы это мог быть... – пробурчала мама, приложив руку ко лбу козырьком, чтобы блокировать блики солнца.
Мне тоже была незнакома машина, так что я решила, что это, скорее всего, продавец или «Свидетели Иеговы». У нас тут часто бывают и те, и другие. Большинство людей просто отправляли «свидетелей» восвояси или вообще не открывали дверь, но да поможет им Бог, если поблизости была тетя Дарла. Она провожала «свидетелей» прямо в гостиную, наливала им по стакану чая и принималась обращать их в Южную баптистскую веру. Я знаю, что она держала несчастных жертв в заложниках по три часа, цитируя стихи и священные писания быстрее, чем они могли придумать ответы. Тетя говорила, что это ее христианский долг – показать ошибочность их пути.
Но человек, вылезший из машины, не был похож ни на продавца, ни на свидетеля, хотя и был хорошо одет. В руках у него не было ни портфеля, ни пачки брошюр. Он был высоким и стройным, с темными волосами, мягко завивавшимися на затылке, и теплыми темно-карими глазами, в которых светилась неуверенная улыбка, когда он шел к нам.
Первым признаком того, что что-то не в порядке, был звук маминой жестяной кастрюли, ударившейся о гравий подъездной дорожки. Шум был таким громким, что я чуть не выпрыгнула из своей кожи.
– О, Боже, – прошептала она, ее лицо было белым, как только что раскрывшаяся коробочка хлопчатника.
– Мама? – это было совсем на нее не похоже, и я вдруг забеспокоилась. – Что случилось?
– Иди в дом, Аликс.
– Нет. Я не оставлю тебя здесь одну.
– Пожалуйста, – прошептала она.
К тому времени мужчина уже добрался до нас, и когда заговорил, в его голосе звучали одновременно извинение и решимость.
– Мне очень жаль, Элли, но ты не оставила мне особого выбора. Ей уже семнадцать. Пришло время позволить ей самой принять решение.
Мама встала передо мной, ее спина была напряжена.
– Она слишком молода. А теперь убирайся отсюда, пока я не вызвала полицию.
– Ты можешь позвонить им, если тебе от этого станет легче, но я не уйду, пока не поговорю с Аликс.
Мужчина пристально посмотрел на меня через мамино плечо.
Я была на грани истерики и не понимала, что происходит. Я знала, что мама чувствует угрозу от этого человека, и это заставило громко вопить мою внутреннюю сигнализацию. Прежде чем я успела отреагировать, из дома, как разъяренные медведицы, выскочили тетя Дарла и тетя Джейн. Тетя Джейн обняла маму за плечи, а тетя Дарла схватила меня и попыталась затащить обратно в дом. Я уперлась пятками в землю и отказывалась сдвинуться с места. Они говорили обо мне так, словно меня там не было, и я хотела знать, что происходит.
– Это неправильно, Джеймс, – лицо тети Джейн было почти таким же белым, как у мамы, но голос ее звучал спокойно. – Ты только всех расстроишь.
Мама тихо плакала, закрыв лицо руками, и я вырвалась из объятий тети Дарлы, чтобы придвинуться к ней поближе.
– Я пытался дозвониться, Джейн, но Элли всегда вешает трубку. Аликс – моя дочь. Я имею право ее видеть.
Это мой отец? Я уставилась на незнакомца, застыв от шока, когда на меня накатила волна головокружения. Когда мне было пять лет, я начала проявлять любопытство по поводу человека, который был моим отцом. В конце концов, у других детей, которых я знала, был отец, и я не совсем понимала, почему его не было у меня. Но я почувствовала, что мои вопросы беспокоят маму, и вскоре перестала ее допытывать. У меня был Судья, так что я не расстраивалась из-за того, что у меня не было настоящего отца. Я никогда раньше даже не видела его фотографии. Единственное, что я знала о своем отце, это его имя. Джеймс Типтон.
– Ты мой отец? – выпалила я эти слова прежде, чем успела остановиться, и мама с тетей Джейн в ужасе посмотрели на меня, как будто только в эту секунду поняли, что я все еще здесь.
Мужчина сделал шаг ближе ко мне и поднес дрожащую руку к моей щеке.
– Да, это так. Боже, ты такая красивая, Аликс, такая взрослая. Я уже давно жду встречи с тобой.
– Нет, – тетя Дарла толкнула меня за спину и оттолкнула его руку. – Пожалуйста, Джеймс. Дай нам несколько дней, чтобы поговорить с ней, попытаться разобраться в этой неразберихе.
Мужчина устало потер лоб.
– Хорошо. У вас есть еще два дня. Но если к тому времени от тебя не будет вестей, я вернусь, – он снова пристально посмотрел на меня. – Нам нужно поговорить.
Я не двинулась с места, просто стояла и смотрела, как он забрался в свою машину и уехал, а потом молча последовала за мамой и тетушками обратно на кухню. Они усадили маму в кресло, как будто она была инвалидом.
– Аликс, пойди намочи полотенце холодной водой, – велела тетя Джейн.
Зная, что она просто хочет, чтобы я вышла из комнаты, я вышла, затем остановилась и прислонилась к стене снаружи кухни. То, что тетя Джейн даже не подумала проверить, слушаю ли я ее, очень многое говорило об их душевном состоянии.
– И что же мне теперь делать? – всхлипнула мама.
– Ты должна сказать ей правду, Элли. Если ты этого не сделаешь, то сделает Джеймс.
– Я не могу, она меня возненавидит, Джейн.
– Аликс – умная девочка, – сказала тетя Дарла. – Она все поймет.
– Нет, не поймет. Всю свою жизнь мы говорили ей, чтобы она уважала себя, что правда и честность – самые важные вещи в жизни, и в то же время мы лгали ей. Как она это поймет? Что я могу сказать такого, что заставит ее понять, что ее мать никогда не была замужем за ее отцом?
Я услышала достаточно. Мое дыхание стало прерывистым, а перед глазами поплыли пятна. Единственное, о чем я могла думать – это как бы сбежать. Схватив ключ от «Шевроле», я выбежала через парадную дверь, а за мной последовал отчаянный голос матери, когда они поняли, что я подслушивала.
Меня тошнило, и я ехала вслепую, не обращая внимания на то, куда еду. Вся моя жизнь была одной большой ложью, и я не знала, что делать и как реагировать. Я была незаконнорожденной, не лучше любого из детей Суоннеров. Но, по крайней мере, Лиз не разыгрывала спектакль, не пыталась быть кем-то другим. Она выживала единственным известным ей способом, и я всегда уважала ее за это.
Как мне простить свою семью за то, что они сделали со мной? Как я смогу снова встретиться с ними, когда узнала правду?
Я не помню, где разъезжала той ночью, но в итоге оказалась в кинотеатре «Стар-вью». Он был закрыт, и в бледном лунном свете призрачно вырисовывались киоск и детская площадка. Я припарковала «Шевроле» за экраном, вышла из машины и босиком направилась к столику для пикника. Я все еще была там, когда меня нашел Ник.
Не говоря ни слова, он сел и притянул меня к себе на колени. Я свернулась калачиком и уткнулась лицом ему в шею, дрожа, несмотря на теплый ночной воздух.
– Хочешь поговорить об этом? – пробормотал он.
Я отрицательно покачала головой.
– Хочешь вернуться домой?
Еще раз покачала головой, на этот раз сильнее.
– Ладно, мы просто посидим здесь, – Ник гладил мои волосы успокаивающим, повторяющимся движением. – Знаешь, это не меняет твоей личности, – сказал он.
– Они сказали тебе? – я была унижена и в неверии.
Моя семья не могла сказать мне правду, но они сказали ее Нику?
– Не думаю, что они хотели этого. Все с ума посходили, когда ты убежала. Твоя мама позвонила мне на работу, почти в истерике, чтобы узнать, там ли ты, и это вышло как-то само собой. Половина округа ищет тебя, но они сказали людям, что ты просто расстроена.
– Я не могу вернуться домой, Ник. Пока нет.
– Так что же ты собираешься делать?
Я задумалась об этом. На самом деле был только один вариант.
– Я пойду к Дженне.
Он встал, позволив моим ногам соскользнуть на землю.
– Я пойду с тобой.
– Тебе вовсе не обязательно это делать.
– Обязательно, – Ник наклонился и нежно поцеловал меня, потом взял за руку. – Идем. После того как ты устроишься, я пойду и сообщу твоим родителям, что ты не валяешься где-нибудь в канаве.
Дженна не удивилась, увидев меня. Мама позвонила ей раньше, надеясь, что я поехала к ней домой. Я рассказала ей о случившемся, и, как когда-то я сделала это для нее, она изо всех сил старалась утешить меня. Сначала я была немного удивлена, что моя семья не примчалась сразу же, как только узнала, где я нахожусь, но Ник просил их дать мне время, потому что я не была настроена на выяснение отношений.
На следующее утро Судья принес мне кое-что из одежды и, собравшись уходить, попросил меня проводить его до машины.
– Как ты? – тихо спросил он.
Я пожала плечами и уставилась на землю. Я не могла сказать ему, что со мной все в порядке, когда это было не так.
– Твоя мама тоже страдает, Аликс. Может быть, она была неправа, когда лгала тебе, но она сделала это потому, что любит тебя, – Судья сунул руку в карман рубашки, вытащил листок бумаги и протянул его мне. На нем был только номер телефона. – Я знаю, что ты еще не готова говорить с Элли, но тебе нужно с кем-то поговорить. С кем-то, кто может рассказать тебе правду. Позвони ему, Аликс.
Я уставилась на номер телефона. Мне не нужно было спрашивать, кому он принадлежал.
– А мама знает, что ты мне его дал?
– Мы уже все обсудили. Она готова попробовать все, что может помочь.
– Я подумаю об этом, – я сунула листок в карман.
Я пробыла у Дженны больше недели, пытаясь прийти в себя. Ник приходил почти каждый вечер, никогда не заходил в дом и оставался всего на несколько минут, прежде чем снова уйти. Но я полагаю, что Дженне было достаточно сложить два и два.
– Ты ведь влюблена в него, не так ли? – спросила она меня. – Не отрицай этого. Я вижу это на твоем лице каждый раз, когда ты смотришь на Ника.
Я слишком устала, чтобы спорить.
– И ты этого не одобряешь, верно? – мы слишком хорошо знали друг друга.
– Не в этом дело. – Дженна заколебалась. – Аликс, меня это пугает. Ник не такой, как мы. Он не похож ни на одного из других парней, которых мы знаем. Я не хочу видеть, как ты страдаешь.
– Ник никогда не сделает мне ничего плохого.
Подруга оставила эту тему, но я знала, что девушка не забыла ее. Дженна была, как член моей семьи, когда дело касалось беспокойства обо мне.
Ник был не единственным, кто приходил проведать меня. Хью тоже начал приходить. Он не знал, что произошло, только то, что со мной случилось что-то травмирующее, и ни Дженна, ни я не объяснили ему, что именно. Когда стало очевидно, что я не могу, Дженна взяла на себя обязанность развлекать парня, и они разговаривали и смеялись, пока я сидела молча, погруженная в свои мысли.
Дальше так продолжаться не могло, и я, наконец, набрала номер, который дал мне Судья. Он был прав. Мне нужно было знать правду, и я уже не была уверена, что получу ее от мамы. Мои руки дрожали, когда я подняла трубку, и я понятия не имела, что собираюсь сказать.
Мужчина ответил после первого же гудка, как будто ждал моего звонка.
– Это Аликс, – сказала я, сжимая трубку так сильно, что удивилась, как она не треснула.
– Я рад, что ты позвонила. Нам нужно поговорить, Аликс. Можно мне приехать?
Я покачала головой, но потом поняла, что он меня не видит.
– Может быть, мы могли бы встретиться где-нибудь?
– Где захочешь.
– Городской парк.
Это было первое место, которое пришло мне в голову, и, по крайней мере, я знала, что в это время дня нам никто не помешает.
– Я буду там через двадцать минут.
– Хорошо, – я положила трубку обратно на аппарат.
Дженна все слышала, и в ее глазах отражалась тревога.
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Нет. Думаю, мне нужно сделать это самой.
Она кивнула.
– Ты же знаешь, что я здесь, если понадоблюсь.
Двадцать минут спустя я уже ждала за столиком для пикника, когда черная машина моего отца остановилась рядом с «шевроле». На этот раз он был одет более небрежно, как будто не хотел тратить время на переодевание, и выглядел таким же нервным, как и я. Он осторожно сел рядом со мной.
– Привет.
Я ответила на его приветствие.
– Знаешь, я так давно хотел встретиться с тобой и так боялся, что ты возненавидишь меня, что теперь не знаю, что и сказать.
– Ты любил мою мать? – я не хотела быть такой прямолинейной, но слова вырвались сами собой.
– Да.
– Тогда почему же ты не женился на ней?
Мужчина глубоко вздохнул и потер лоб.
– Мне следовало это сделать. Я собирался это сделать, но... – он покачал головой и начал снова. – Аликс, твоя мать ни в чем не виновата. Когда мы познакомились, мы были ненамного старше тебя, и я был помолвлен с другой женщиной. Но когда я впервые увидел Элли, то понял, что совершил ошибку. Это была любовь с первого взгляда, и она чувствовала ко мне то же самое. Но моя невеста была очень особенным человеком, и никто из нас не хотел причинить ей боль. Мы начали тайно встречаться. Это было неправильно и глупо, и мы попытались остановиться. Каждый раз, когда мы тайком уходили, чтобы побыть наедине, мы говорили друг другу, что этого больше не повторится. Но мы ждали слишком долго. Когда она сказала мне, что беременна, я не знал, как с этим справиться. Я сказал ей, что мы поженимся, но мы оба боялись, Аликс. Боялись того, что все скажут, боялись того, как отреагирует твоя семья, и больше всего стыдились того, что мы сделали с моей... невестой.
Мне кажется, я знала это еще до того, как спросила. Это было единственное логическое объяснение, учитывая то, что он мне рассказал, и те обрывки информации, которые я собирала в детстве.
– Кто она, твоя невеста?
Он уперся локтями в колени и посмотрел вниз.
– Твоя тетя Джейн.
Я кивнула.
– Ну, и что же ты сделал? Просто уехал и оставил маму в одиночку разбираться с этим беспорядком?
– Практически. Я знаю, что был сукиным сыном. Я не пытаюсь оправдываться. Ситуация вышла из-под контроля, я запаниковал и сбежал. Ты даже не представляешь, сколько раз с тех пор я жалел об этом. Несколько лет спустя я позвонил твоей матери, но к тому времени она уже придумала историю нашего фиктивного брака и развода и не хотела со мной разговаривать. Но я не виню ее за это. После того, что я сделал, я не заслуживал ее прощения. Но я действительно заслуживал возможность познакомиться с моей дочерью, Аликс. Несмотря ни на что, я любил тебя. И сейчас люблю. Все, о чем я прошу, это чтобы ты постаралась не ненавидеть меня, чтобы ты дала мне – нам – время решить все это вместе.
– Я не знаю, как тебя называть, – прошептала я.
– Папа было бы очень мило, но если ты не готова к этому, то подойдет Джим.
– Где ты был все это время?
– Служил во флоте до недавнего времени. Сейчас я живу в Джонсборо и работаю в бухгалтерской фирме. Я хотел быть как можно ближе к тебе.
– Ты так и не женился?
– Нет. Наверное, часть меня все еще любит твою маму и всегда будет любить.
– А тетю Джейн?
Он снова заколебался.
– Я заботился о ней, Аликс, но не думаю, что когда-нибудь любил ее по-настоящему. Если бы мы поженились, это была бы катастрофа. Я думаю, что теперь она это понимает, и она, очевидно, простила твою мать и любит тебя. Они все тебя любят. Твоя мама хочет с тобой поговорить. Она почти больна от беспокойства.
