Текст книги "Камбер-еретик"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Камбер пробыл с королем еще около часа. Пока они молились, Джорем приводил в действие план, который они с отцом уже давно составили и который теперь стал реальностью.

Отослав гонца к Райсу и Ивейн, он передал приказание Джебедии явиться в покои канцлера, чтобы там объявить королевскую волю об участии Джеба в предстоящем ритуале.

Глава геральдической палаты должен был быть подготовлен к тому, что будет уволен, если Синхил не доживет до следующей ночи. Регентский совет в большинстве состоит из людей, амбициозные регенты не станут церемониться с Дерини.

Одна мысль о том, что командование вооруженными силами будет отдано в руки не-Дерини и настроенных против Дерини лордов, вызывала у верховного наставника Ордена святого Михаила ночные кошмары. Многие ключевые посты занимали воспитанные в Ордене люди, они могли сдержать наиболее реакционных дворян, но Джорема это не успокаивало.

Сейчас они с Джебедией обсуждали пункты завещания Синхила, касавшиеся армии, и когда за несколько часов до рассвета Камбер наконец присоединился к ним, все трое говорили, с трудом сдерживая волнение. Камбер сообщил, что королю в конце концов удалось забыться в тревожном сне, но его состояние было тяжелее, чем они думали. Если он переживет то, что решил совершить, это будет настоящим чудом.

Прежде чем план был обсужден и все трое разошлись спать, соборные колокола отзвонили к заутрене в серой предутренней мгле.

* * *

Рассвет не ослабил крепкого мороза, сковавшего землю. В то утро не отбивали Первый и Третий колокол на соборной башне – едва рассвело, над равниной Валорета пронеслась ледяная буря, прервав всякое движение и оставив за собой только серебристо-белую тишину.

Райс и Ивейн, вместе с гонцом Джорема и эскортом, четыре часа не могли выехать из Эбора. Волновались, прислушивались к ветру и ждали до тех пор, пока начальник охраны не счел, что уже достаточно безопасно и можно трогаться. Дорога была предательски скользкой, каждое оледеневшее дерево, куст и пучок травы угрожали своими остриями и зверю, и человеку. Они в конце концов доехали до города (много позже, чем их ждали), промерзшие до костей под негнущимися заиндевелыми плащами.

Усталые лошади брели последнюю милю от городских ворот к замку по мощенной булыжником улице, дрожа от усталости и холода. Животных не спасали даже специальные толстые попоны. От порезов о снежный наст и неоднократных падений ноги лошадей почти до колен покрывала корка замерзшей крови, а красные следы на снегу отмечали каждый шаг. На замковый двор они вошли, опустив голову и прерывисто дыша. Райс спешился и, пошатываясь на затекших ногах, помог жене сойти на землю.

Джорем ждал их на лестнице, облаченный в плащ Ордена Михаила, взволнованный и уставший. Он сообщил, что епископ Келлен ждет их прибытия. Поспешив в комнаты епископа, они нашли его у потрескивающего камина перед грудой тушеного мяса, кувшином горячего вина с пряностями и ворохом меховой одежды – все это предназначалось озябшим путешественникам, Камбер выглядел уставшим, но бодрился.

Пока они не поели горячего и не перестали дрожать, он не позволил им раскрыть рта, обрисовав картину событий предыдущей ночи. К концу весьма краткого рассказа Райс отставил пустую тарелку и принял бокал из рук Джорема. Целитель выпил вино большими глотками и рассеянно вернул бокал, сосредоточив все свое внимание на Камбере. Сидя рядом с ним, Ивейн разделывалась с хлебом, намазанным толстым слоем масла и меда, и облизывала липкие, сладкие пальцы, которые не были больше красными и негнущимися.

– Как настроение Синхила? – спросил Райс.

Камбер вздохнул и сцепил пальцы – это была их общая с Элистером привычка.

– Я бы сказал, что он примирился с необходимостью. Конечно, ты лучше меня сможешь оценить его физическое состояние. Он слаб, знает об этом и догадывается о цене, которую, возможно, придется заплатить за это. Не думаю, что он надеется пережить эту ночь, и все же это больше не беспокоит его. Страх ушел.

– Страх ушел, – прошептала Ивейн. – Если бы мы все смогли вот так. Когда его не станет…

Она вздрогнула, но не от холода, и Райс машинально повернулся, взял ее руку и, успокаивая, пожал.

– Что ж, – продолжила она, – мы не достигли такого состояния духа, не так ли? Мы все знали, что этот день обязательно наступит. Просто обидно, что он пришел так быстро. Отец, он дал тебе понять, какое выбрал место, или держит это при себе?

– Он хочет, чтобы это произошло в его личной часовне, – ответил Камбер, – и нам поручил сделать все необходимые приготовления. Сегодня утром я напомнил ему самые важные детали, но он сам будет распоряжаться порядком ритуала. Он сказал об этом.

– А ему можно доверить это? – спросил Джорем. – Он намеренно пользовался своим могуществом как можно меньше. Что будет, если он не выдержит нагрузки?

– Тогда должны быть готовы вступить мы, – сказал Камбер. – Но он не должен знать об этом, потому что это действительно огромная нагрузка. Возможно, он еще удивит нас. Во всяком случае, пусть как можно дольше верит, что он ведет ритуал.

Ивейн кивнула и посмотрела на брата.

– Джорем, какие сделаны приготовления? Часовня уже готова?

– Не совсем. После утренней мессы я приказал слугам все там вымыть. И ждал вашего прибытия, чтобы начать более серьезную подготовку. Если вы уже отдохнули, мы можем начать, когда захотите.

– Отлично. Ты избавил нас от многих забот.

Она поднялась, освободилась от мехов, в которые завернулась перед едой, и коснулась руки мужа.

– Райс, тебе нужно помочь с мальчиками, или мы с Джоремом можем приступать к своим обязанностям?

Райс покачал головой.

– Я справлюсь. Сначала проведаю Синхила: надо убедиться, что он набирается сил. Джорем, когда закончишь помогать Ивейн, встречай меня у детской сразу после того, как отслужат вечерню.

– Хорошо. Кстати, а как насчет Тависа О'Нилла? Он так много времени проводит с принцем Джаваном и не отходит от него.

Вздохнув, Райс положил руку на карман.

– Я спрошу об этом Синхила, но в крайнем случае мое снотворное лишит его способности действовать точно так же, как и других слуг. Однако прежде чем я пойду усыплять Дерини и принцев, я намерен встретиться с Его Величеством, чтобы убедиться, что он хочет этого.

* * *

Несколькими минутами позже слуга торжественно ввел Райса в королевские апартаменты, поклонился и немедленно удалился. Синхил находился в спальне, полулежал, удобно устроившись на груде подушек. Он изучал ветхий религиозный манускрипт. Несколько свечей на полу отбрасывали теплые блики на его лицо.

Услышав деликатный стук Райса, он поднял глаза с таким выражением лица, словно его внезапно заставили вернуться из иного, более спокойного мира. Когда он взглянул на Целителя, в его серых глазах отразились огни свечей и пламя в камине.

– Райс! Как я рад тебя видеть!

Подавляя приступ кашля, он привстал, но Райс, протестующе покачав головой, быстро пересек комнату и опустился рядом с ним на колени, чтобы поцеловать холодную руку.

– Пожалуйста, сир, не тревожьтесь. Вам нужен покой.

Синхил покачал головой, на губах появилась улыбка искренней привязанности, которую он так редко выказывал.

– Когда все кончится, мой юный друг, появится достаточно времени для отдыха – целая вечность покоя. А пока священные слова этой рукописи – мое самое лучшее утешение. Они и твое присутствие. С Элистером было бы тоже неплохо, но он занят приготовлениями, о чем ты, без сомнения, уже знаешь. Это он послал тебя ко мне?

– Да, – прошептал Райс, опуская глаза. – Мне очень жаль, что на моем месте сейчас не он. Я знаю, какое утешение он приносит вам, а вы ему. – Он позволил себе встретить взгляд серых глаз короля, и в голос вернулась обычная живость. – Ну, а теперь позвольте посмотреть, все ли с вами в порядке. Несмотря на всю вашу с Элистером мудрость, вас давно пора осмотреть Целителю, сами знаете.

– Это я хорошо знаю, – вздохнул Синхил, глядя на огонь. – Но боюсь, ты останешься мною недоволен…

Он выпустил манускрипт, и тонкий пергамент с шелестом свернулся сам собой. Райс отложил свиток в сторону. Он не ожидал, что Синхил будет так слаб. Работа на всю ночь едва ли была ему под силу.

– Позвольте помочь, Синхил, – прошептал Райс и с молчаливого согласия повел руки по его плечам. – Расслабьтесь и дайте мне посмотреть, что можно сделать.

Король ничем не выразил своего протеста, и Райс теперь провел по плечам Синхила со спины, поддерживая его голову. Он почувствовал, как напряженные мышцы расслабляются, и перед глубоким осмотром принял сознание Целителя.

Сначала он подумал, что король собирается противостоять ему. Податливым от прикосновений стало только тело, а мозг поначалу не реагировал. Только через несколько секунд он почувствовал, как течение мыслей замедлилось, но все же продолжается, ощутил, как с сознания снимаются защиты.

Несколько мгновений глубокого осмотра подтвердили приговор Синхила самому себе. Легкие короля были очень слабы, да и общее состояние незавидное. И Райс ничего не мог сделать. Целитель уже бесполезен. Разве что ослабить истощение и придать умирающему сил на его последние дни и часы?

Райс углубился в себя, черпая всю избыточную энергию, которую удавалось освободить, и наполняя ей старческое тело. Он расслабился и оцепенел, давая себе передышку. Затем снова вернулся к действительности. Но, когда он поднял голову, король уже открыл глаза. Взгляд Синхила был светел и немного дерзок – он не желал покоя.

– Почему вы не хотите отдохнуть? – спросил Райс с упреком, грустно покачав головой.

Синхил покачал головой в ответ.

– Я же говорил тебе, что для этого будет предостаточно времени. – Он подобрал свиток. – Успокойся, Райс, Ты сделал, что считал нужным. Можешь идти. Думаю, ты увидишься с моими сыновьями до наступления ночи.

Полный чувств, Райс в течение нескольких секунд смотрел на короля, крепко сжал зубы, затем достал из мешочка у пояса пергаментный пакетик с зеленой печатью.

– Если вы имеете в виду вот это, то да. Я должен был увериться, что таково и впрямь ваше желание.

– Снотворное?

– Смешанное с другими порошками. На детей это подействует лучше, чем тот… метод, который мы использовали, когда наделяли вас могуществом.

– А что там, кроме снотворного? – прошептал Синхил, отводя глаза. – Скажи мне. Они мои сыновья. У меня есть право знать это.

– Разве ученые названия скажут что-нибудь?

– Да! – настаивал Синхил, его серые глаза смотрели на Райса с упрямством, какого Целитель не ожидал. – Я кое-что читал. Я желаю знать!

Слегка вздрогнув, Райс протянул пакетик на ладони и ответил на взгляд Синхила.

– Лапчатка ползучая и опиум в качестве снотворного. Волчий яд, совсем немного, для ясновидения. И еще один порошок, известный только Целителям. Я не стану называть его вам, но обещаю: не будет никакого вреда. Снадобье сделает их мозг восприимчивым к тому, что должно быть совершено. В ту ночь вам давали тот же самый порошок, хотя вы, возможно, и не помните.

Глаза короля затуманились, он обратился к своей памяти, вновь переживая ту ночь, когда более молодой Синхил стоял в магическом круге и смотрел, как ему готовят зелье. Райс понял тогда, что королю кажется колдовством поток белого порошка, падающий из пальцев Камбера на поверхность заговоренного вина, которое Синхилу предстояло выпить.

Синхил заморгал и тряхнул головой, возвратившись из прошлого. Слегка вздрогнув, король посмотрел на огонь.

– В таком случае, это снадобье Дерини?

– Да.

– Но оно действует на людей и Дерини одинаково?

– Не совсем. Если порошок не активировать, он подействует как успокоительное, мягкое, но эффективное. Я собирался дать его под видом средства от простуды. Я слышал, что последнюю неделю Алрой кашлял, так что можно предположить, что и другим мальчикам нездоровилось; прием лекарства будет вполне оправдан. К тому же, если другие захотят попробовать его, их всего лишь потянет в сон.

– Скажи, что действуешь от моего имени, что я беспокоюсь о состоянии здоровья сыновей, – мягко произнес Синхил. – А если слуги спят в комнатах мальчиков, дай им тоже твоего средства.

– Понятно, – сказал Райс. – А что делать с Тависом? Джебедия говорит, что в последние дни они с Джаваном неразлучны.

– Ты – Целитель и его наставник, – коротко ответил Синхил. – Ты можешь управлять им?

– Я могу попробовать. Но он – Целитель. Если он проверит «лекарство», то заподозрит неладное. Он поймет, что это не лекарство от простуды.

Синхил, размышляя, отвернулся к камину.

– В таком случае он тоже должен выпить. А ты, на всякий случай, должен стереть воспоминания. Ты – Целитель. Я передаю это в твои руки, Райс.

– Хорошо. Но неужели нет средства, которое заставит вас отдохнуть? – спросил он.

– Абсолютно…

Глубоко вздохнув, Райс собирался уходить, но заметил, что Синхил встает на ноги.

Райс помог ему подняться, отвел его к окну, за которым было видно, как небо на западе меркнет. Обернул меховую накидку вокруг слабых плеч, чтобы уберечь короля от холода, тянувшего сквозь свинцовые переплеты окна.

– Это будет мой последний закат, – с тоской сказал Синхил, когда Райс раздвинул шторы и пейзаж за окном открылся перед ними целиком. – Хотелось бы менее мрачной картины, но лучше уж такая, чем никакой.

Райс предпочел не отвечать. Проглотив подступивший к горлу комок, он низко поклонился, коснувшись руки короля, затем развернулся и покинул спальню.

…В детской его встретила атмосфера полного покоя, такая далекая от бурных переживаний, владевших Целителем все последнее время. Зажженные свечи разгоняли мрак сгущавшихся сумерек. Принцы заканчивали омовение, готовясь к ужину и сну.

Прошлым летом мальчики переросли своих нянек, и преданных королю дам сменил целый отряд слуг-дворян.

Слуги в большинстве своем были едва старше своих подопечных. Они следили за одеждой, сервировкой стола, помогали своим юным хозяевам обучиться манерам, подобающим принцам. Близкое соседство такого количества мальчиков и подростков неизбежно вызывало шумные разногласия.

Устроившись у камина в главной комнате дневных занятий, сонный и зевающий принц Алрой держал в руках чашку теплого молока, смешанного с вином. Лакей расчесывал черные волосы. Старший принц уже переоделся ко сну – длинная белая ночная рубашка выглядывала из-под отороченной мехом шерстяной накидки малинового цвета. Комнатные туфли принца украшали вышитые львы – символы династии Халдейнов. Худенькие плечи мальчика окутывал мех.

Из-за узорчатой ширмы в дальнем углу комнаты раздавался звонкий голосок младшего сына Синхила – Райса-Майкла, явно недовольного тем, что его голова и руки запутались в ночной рубашке, а слуга никак не освободит его. Упомянутый слуга, худощавый юноша приятной наружности, немногим старше своего молодого хозяина, с усмешкой пытался вытащить руки принца из полотняной тюрьмы, действуя довольно грубо и непочтительно. С Алроем или серьезным Джаваном он не позволил бы себе такого.

Что же касается Джавана, то пришлось поискать, прежде чем он обнаружил калеку сидящим у ближайшего окна. Тавис О'Нилл находился рядом, в жаровне у ног принца тлели древесные угли. Глаза его были закрыты, руки лежали на коленях ладонями вверх, прикрытые руками Тависа. Эта пара была вне происходящего вокруг. Райс, не сходя с места, оценил, насколько высок уровень энергии, окружающей их, и понял, что Тавис проводит исцеление своего подопечного.

В тот момент Алрой обнаружил Райса и, отставив чашу, улыбнулся, взгляд его серых глаз был светел и немного болезнен.

– Лорд Райс! – воскликнул он, но закашлялся от болезни и от волнения.

В ответ раздался восторженный визг из-за ширмы, и маленькое существо в рубашке до пят бросилось в объятья Целителя, едва не сбив того с ног.

– Лорд Райс! Вы пришли, чтобы поужинать с нами?

Райс крепко обнял своего тезку и взъерошил темные волосы.

– Благодарю, я уже поужинал. А теперь вернитесь к слуге и оденьтесь, прежде чем успеете подхватить простуду, как и ваш брат.

Райс-Майкл безропотно подчинился, и Райс подошел к Алрою, который заметно поскучнел при последних словах Райса. Слегка коснувшись лба наследника, он проверил температуру.

– Как себя чувствуете, Ваше Высочество? – просто спросил он. – Ваш отец сообщил мне, что последнюю неделю вы были нездоровы.

Алрой побледнел, осторожно улыбнулся и прочистил горло, стараясь заглушить подступающий кашель.

– Мне лучше, лорд Райс. Иногда я подолгу кашляю, но прошлой зимой было хуже.

– Я чувствую, вас немного лихорадит.

– Это от огня, – заспорил Алрой, отодвигаясь от камина. – Мне лучше. Правда лучше.

Улыбнувшись, Райс взял принца за руку и использовал способности Целителя, затем, покачав головой, отпустил руку.

– Да, прошлой зимой было хуже, – согласился он. – Но все же вы нездоровы. Думаю, вам всем нужно пораньше лечь спать и принять средство от простуды.

– О, Райс…

– Нет, непременно, – мягко, но настойчиво возразил Райс. – Уверяю вас, оно безвкусно. Я кое-что вам скажу. Мы сделаем это особым образом. – Он взглянул на слугу Алроя. – Гэвин, пока их высочества будут ужинать, принеси из погреба кувшин фианнского вина. Вам всем положено отведать его. Король разрешил это.

Довольная ухмылка Гэвина озарила комнату.

– Иду прямо сейчас, милорд. Чтобы отведать такого вина, я готов выпить любое лекарство!

– Как раз сейчас тебе представился случай, – улыбнулся Райс, поворачивая юношу к двери. – Пойди и принеси. Да захвати и чарки, пусть полакомятся все.

– А вы уверены, что это не какая-то гадость? – с сомнением спросил Райс-Майкл.

Райс-старший весело засмеялся.

– Обещаю. А теперь рассказывайте. Как продвигаются твои занятия, тезка? Можешь сесть мне на колени и дать полный отчет.

Обрадованный Райс-Майкл последовал приглашению и протараторил длинный перечень того, что постиг в науках со времени последнего визита Целителя. Райс слышал, как в соседней комнате готовили стол к ужину, слышал голоса ставящих тарелки и раскладывающих еду слуг. Через несколько минут ужин был сервирован. Два мальчика тут же бросились к столу, за ними последовал Джаван. Проходя мимо старшего Целителя, принц подозрительно оглядел его. Когда дети Синхила произнесли молитву и приступили к еде, Райс вернулся в общую залу и направился к Тавису. Молодой Целитель оставался у окна, демонстративно безразличный.

– Джаван болен? – пробормотал Райс.

Тавис чуть заметно покачал головой.

– Нет, не болен. Хотя и не здоров. Каждый день я наделяю его энергией.

– Похвально. Но это приносит не только пользу. Ты ведь не всегда будешь рядом, чтобы поддержать его.

– Я знаю. – Тавис смотрел в сторону, стараясь скрыть боль во взгляде.

– Тавис, – мягко произнес Райс, – ты знаешь, что уготовано этим детям. Синхил умирает, и Алрой сменит его, вероятно, не достигнув совершеннолетия.

– Алрой – наследник по праву.

– Но он и самый слабый, – продолжал Райс. – Не знаю, нужно ли это говорить, но Целители обязаны знать реальное положение вещей, даже если это тайна для других. Алрой может умереть совсем юным, не дав Гвиннеду наследника. В этом случае корона перейдет к Джавану. Ты делаешь его зависимым от себя. Как вынесет он нагрузку, если тебя не станет?

– Я никогда не оставлю его! – с вызовом прошептал Тавис. – Никто больше не заботится о нем. Они думают, что телесное увечье делает и разум неполноценным. Но в один прекрасный день Джаван покажет себя. Вот чего я хочу для него, Райс.

– Если Господь захочет, чтобы он стал королем, я тоже будут ждать этого. Но ты не должен так настойчиво опекать его, иначе задушишь, не дав подрасти.

– Это не я его задушу, о нет, не я! – дерзко ответил Тавис, хотя голоса не повысил.

С этими словами молодой Целитель взял манускрипт, лежавший на скамье рядом, и углубился в него, не замечая Райса.

Тот постоял немного и отправился от нечего делать рассматривать письменные упражнения принцев, лежащие на столе у камина. У них с Тависом с самого начала не сложились нормальные отношения.

Как раз тогда, когда мальчики закончили ужин и перешли в залу в сопровождении слуг, юный Гэвин вернулся с вином. Теперь все с интересом наблюдали за тем, как Райс извлек из кошелька у пояса сложенный пергаментный пакетик и бросил его на стол.

– Итак, возблагодарим Всевышнего, что средство против простуды попадет в самое чудесное фианнское вино, лучше которого во всех погребах вашего отца не найти. – Церемонным жестом он откупорил флакон зеленого стекла, понюхал содержимое и в восхищении закатил глаза, когда аромат достиг его ноздрей.

– О, бесподобно! Должен вам сказать, я тысячу раз убеждал его величество, что это отнюдь не портит неустоявшиеся вкусы. Не выставляйте меня лжецом.

Все, кроме Джавана, на лице которого появилась только гримаса, засмеялись. Райс взял пакетик, сломал печать и аккуратно всыпал порошок в вино.

– Вот бокалы, милорд, – заявил Гэвин, нетерпеливо ставя их на стол, в то время как Райс взбалтывал содержимое.

– Хорошо. Ты принес с Избытком. Всем хватит, – произнес Райс, наполовину наполняя бокалы целебным напитком. – Это сладкое вино, но не крепкое – один из сортов настоящего фианнского. А теперь попробуйте.

Слугам второго приглашения не требовалось, однако они не смели взяться за чарки прежде своих молодых господ. Райс-Майкл поднес свой бокал к носу, понюхал вино точно так же, как Райс, чуть пригубил и выпил залпом. Алрой пробовал более осмотрительно, но и он проглотил все до капельки.

Только Джаван не желал пить вино и, прежде чем отведать его, вопрошающе посмотрел на Тависа.

Как и остальные участники предстоящего ночью ритуала, Райс после обеда ничего не ел и не пил, но пожалел, что не оставил себе немного чистого вина, следя за колебаниями Джавана. Наконец принц отбросил сомнения.

Райс не заметил, как выпили слуги, и только пустые чарки и хмельные улыбки выдавали их деятельное участие в лечебной процедуре. Когда бокалы были убраны на поднос, Райс улыбнулся и хлопнул в ладоши, приказывая укладываться. Он предусмотрительно последовал за принцами в спальню и пожелал доброй ночи. Тем временем Тавис поднялся со своего места к флакону с остатками вина. Когда Райс вернулся в залу, слуги клевали носами, готовя себе постели. Тавис поджидал его и весь кипел от негодования.

– Ты лгал, – прошептал он. – Это было не средство против простуды, – обличал Тавис, тыча пальцем во флакон, его глаза, словно два бледных аквамарина, горели гневом. – Ты усыпил их. Там было достаточно лапчатки ползучей, чтобы они не проснулись до завтра. Я чувствовал это! Чего ты хочешь?

Готовя свое сознание и тело к столкновению, которого, похоже, не избежать, Райс изображал из себя саму невинность и будто ненароком сместился, заняв позицию между Тависом и дверью.

– Чего хочу? – искреннее удивление было изображено мастерски. – Я только выполняю желание его величества и забочусь, чтобы его дети хорошо почивали ночью.

– Скорее всего, почили с миром, – пробормотал Тавис, обмакнув кончик пальца в капли на дне бокала, и попробовал жидкость. – Ты не против, если я спрошу у его величества, действительно ли… Что это? Волчий яд и мер… Райс, да как ты мог?!

Сработали защиты Тависа, и разум Целителя скрылся за незыблемой преградой. Райс знал, что не сможет ее преодолеть без применения силы.

Поэтому прежде чем юноша успел среагировать, он с ходу двинул кулаком в солнечное сплетение, и Тавис скорчился на полу, протестующе хрипя что-то.

– Боюсь, что у меня не было выбора, мой юный друг, – прошептал Райс, поднося флакон с вином к губам Тависа. Тот глотал воздух и пытался освободиться.

Он заставил Тависа выпить не менее доброй чарки. Глотки перемежались приступами удушья, взрывами негодования и страха. Затем ошалевший от боли молодой Целитель был приведен в полусидячее положение. Райс поставил флакон обратно на стол и с удовольствием наблюдал, как восстанавливается дыхание и начинается действие снотворного.

– Прости, что пришлось ударить тебя, Тавис, – прошептал он, положив руку на его лоб. – Тебе было необходимо выпить это, раз уж ты имел несчастье оказаться здесь сегодня вечером. Я сомневаюсь, что ты согласился бы сделать это добровольно.

– Но зачем? – выдохнул Тавис. – О, Господи, Райс, ты дал им м-м-мерашу! – Язык его словно распух во рту и отказывался повиноваться. – И… и ангалон, мера-ша и а-а-ан-галон, а ведь они не Дерини!

– Это сделано по приказу его величества и с его полного согласия, – ответил Райс. – Кроме этого, я ничего не могу сказать. Но даже если бы и мог, ты все равно ничего не вспомнил бы… Не так ли?

Взгляд Тависа стал отчужденным, глаза бегали, снадобье действовало, и Райс без труда мог следовать течению спутанных мыслей Тависа. Тот отчаянно пытался проанализировать свое беспомощное состояние, но его защиты быстро таяли. В конце концов Райс взял рассудок под контроль, погружая его в забытье. Тавис еще сопротивлялся, какая-то часть его сознания возмутилась, однако после короткой борьбы он сдался, полностью попав под контроль Райса.

Осторожно стерев последние события, Райс поместил в его мозг новые воспоминания, объясняющие теперешний сон, затем поднял спящего Тависа и отнес на кучу мехов у камина. Пристроив его среди подушек и накрыв мехом, он вложил свиток в расслабленную руку Тависа и в последний раз проверил, насколько глубок сон. Затем, вылив остатки вина в подставку для оружия, он сполоснул бутыль и бокалы водой, во флакон налил вино, оставшееся от ужина, и всыпал туда другой порошок – на этот раз обыкновенное снотворное. Получившееся зелье он разлил по бокалам и снова выплеснул содержимое в подставку для оружия. Теперь даже капли на дне бокалов не выдадут происходившего здесь.

Наконец он приблизился к стенному шкафу в углу спальни мальчиков, отыскал в завитках резьбы нужный выступ и с силой нажал. Стенка шкафа сдвинулась в сторону, давая дорогу заскучавшему Джорему. Тот сидел на каменном полу, завернувшись в плащ рыцаря Ордена святого Михаила. Узкий проход у него за спиной уходил в темноту.

– Как же ты долго возился, – шепнул он, поднимаясь на ноги и отряхивая пыль с плаща. – Я чуть не превратился тут в закоченевшую статую. Все спят?

Райс кивнул.

– Извини за задержку. Как я и боялся, Тавис вмешался, так что мне пришлось усыплять и его, и слуг. Но утром он ничего не вспомнит. Ладно, пойдем. Начать лучше с близнецов.