Текст книги "Гоблин – император"

Автор книги: Кэтрин Эддисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Нет, гоблины не собираются нас захватывать. И никого есть они тем более не будут. Мой дедушка приехал, чтобы отпраздновать Солнцеворот.

– О! – Обрадовалась Миреан. – Ино, а помнишь, как мы ездили к нашему другому дедушке на прошлый Солнцеворот? И как бабушка Жаро дала нам апельсины?

– Да, – протянула Ино с некоторым сомнением в голосе.

– Ты должна помнить, – добавил Идра. – Дедушка Идра показывал нам собак, у одной были щенки.

– Я помню щенков! – Обрадовалась Ино. – А мама-собака лизала мне пальцы. Дедушка сказал, что я ей понравилась.

– Правильно. А потом бабушка Жаро водила нас в кукольный театр.

– Что такое кукольный театр? – Спросил Майя, и остальное время завтрака было посвящено объяснениям, когда Идра, блестя глазами и позабыв о своей взрослости, описывал деревянных марионеток.

Майе было жаль, когда секретарь напомнил Императору о неумолимом графике, но, покидая Алсетмерет, он, по крайней мере, успел увидеть каминные часы, и даже Цевет не пожурил его за задержку. Майя решил, что Ино с Миреан были правы: часы оказались великолепны и удивительны.

* * *

Короткие часы дневного света промелькнули быстро; день Майи был плотно занят приемами и концертом с участием Мин Вечин. Это было так красиво, что Майя совсем забыл напустить на себя обиженный вид, и не испытал никакой неловкости при новой встрече. А потом Великий Авар, невзирая на холод и ветер, настоял на посещении Конных врат Сето. Майя, никогда не бывавший на конных рынках, тем более таком знаменитом, затаив дыхание следовал за дедом, пока Великий Авар осматривал лошадей и о чем-то гудел себе под нос. Наконец тот решил поинтересоваться мнением внука. Советоваться с Майей было бессмысленно, и он признался, виновато и без отговорок:

– Мы ничего не знаем о лошадях.

– Ничего?

Великий Авар подавился и закашлялся, а затем разразился криками, желая узнать, как его внук может вот так запросто стоять перед ним и говорить, что ничего не знает о лошадях.

– Мы никогда не учились ездить, – ответил Майя недрогнувшим голосом. – Наша мать была слишком больна, а в Эдономее не было верховых лошадей. Даже если бы были, наш опекун не позволил бы нам ездить верхом.

Дед помрачнел.

– И твой отец допустил это?

– Наш отец не…

…не заботился о нас. – Он спохватился как раз вовремя, вспомнив, что они находятся в общественном месте.

– Наш отец не занимался нашим образованием, – сказал он и добавил, понизив голос: – Так же, как и вы.

Великий Авар помрачнел еще больше.

– Ну что ж. Я не в первый раз оказался идиотом. И не в последний, наверное, – признал он. – Идем. Давай купим тебе лошадь.

А потом, несмотря не протесты, Майя получил свой первый урок верховой езды. Больше всего ему понравились объяснения Великого Авара, как подружиться с лошадьми: как погладить, как предложить кусочек яблока. Ему понравились их мягкие носы и губы, умные глаза и теплое дыхание.

Даже в раскаянии Великий Авар был великолепен; Майя наблюдал и делал заметки в уме. Наконец, когда уже стемнело и повсюду зажгли лампы, дед выбрал белую лошадь – десятилетнего мерина – безошибочно определив его возраст по неким загадочным, но очень важным признакам. Его звали Бархат, и Майя в качестве владельца лошади чувствовал себя несколько озадаченным и сбитым с толку.

Впрочем, пора было возвращаться. Даже Великий Авар не мог выстоять против объединенного натиска секретарей, нохэчареев и Херцеторцев. Их переместили в Унтеленейс со скоростью, которую Майя считал недопустимой на улицах города; а затем он провел еще один безумный час, будучи раздет, выкупан в ароматной воде и, наконец, облачен в белоснежные одежды, жесткие от кружева и серебряного шитья. Вместо гребней и шпилек, его волосы были закреплены серебряной тесьмой с крошечной бриллиантовой заколкой на каждом узле, и покрыты тонкой, почти неощутимой вуалью. Наряд был дополнен алмазами на пальцах, в ушах, на шее, и, увидев себя в зеркале, он сам себе показался снежным полем в лунном свете: белым, холодным, искристым. Впечатление портил только серый оттенок его кожи. Ну, что ж, и на луне есть пятна.

Его нохэчареи Кала и Бешелар – Майя не мог вспомнить, когда они успели заступить на стражу – доставили его в Унтелеан и усадили на трон, когда музыканты еще только настраивали свои инструменты. Бешелар что-то мрачно пробормотал о спешке и неуважении к богам, но Кала заметил:

– Если зимние боги рассердятся, что их начали провожать так рано, мы можем рассчитывать на поддержку весенних богов, – и Бешелар замолчал.

Музыканты сигнализировали о своей готовности короткой мелодией под названием «Снежная королева», и Майя произнес традиционную речь. Он тщательно выучил ритуальные слова и теперь попросил всех присутствующих проводить старый год музыкой и танцами, приветствовал всех желающих танцевать и просил не отказывать партнерам. Он снова сел и незаметно оглядел свой наряд, дабы убедиться, что изящные императорские доспехи не помяты и по-прежнему лежат красивыми складками. Но вообще-то, он был благодарен за возможность просто сидеть и наблюдать, вместо того, чтобы лично принимать участие в веселье.

Он сразу заметил, что Цевет сказал правду о Зимнем бале, потому что среди сверкающих придворных повсюду попадались люди в темных одеждах без драгоценностей, чьи прически были увенчаны лишь шпильками. Темные лица принадлежали не только Великому Авару и его свите. Он заметил голубые одежды учеников Атмазара, курьерские кожаные костюмы на молодых мужчинах и узнал, по крайней мере, одну из девушек со станции пневматической почты в Алсетмерете. К восторгу Майи она танцевала с лордом Пашаваром.

Через три часа танцы были прерваны банкетом и великолепным фейерверком в честь Императора. Майя сидел за столом с послом Горменедом по одну руку и Осмеррем Беренан по другую. Он был удивлен, обнаружив, что лорд Беренар женат, и еще больше удивился, что на толстой и довольно простоватой леди, которая не предпринимала ни малейших усилий, чтобы скрыть свои недостатки. Она не ждала от него любезностей, но зато сама развеселила забавным монологом о перемещении домашнего хозяйства Беренада из апартаментов, которые они занимали в течении тридцати лет, в квартиру над кабинетом лорда-канцлера. Чавар никогда не пользовался ею.

– Наш муж сказал, что это наименьшая из его проблем, – заключила Осмеррем Беренан, – но мы никогда не пытались понять его рассуждения.

– Должно быть, было очень неудобно, – сказал Майя, – переезжать после стольких лет.

Она фыркнула весело и добродушно.

– Одно дело «неудобно», а другое «добро пожаловать». Мы не питали большой любви к апартаментам Беренада, и мы не видели Эйру таким счастливым со времен, когда наши дети были еще маленькими.

– Счастливым? И все оттого, что забрали его из упорядоченного Казначейства и усадили на горячую сковородку?

– На этой сковородке он просто расцвел. Чем сложнее проблема, тем он выглядит счастливее, когда решит ее. – Улыбка превратила ее в почти красавицу. – Конечно, наша благодарность немногого стоит, Ваше Высочество, но мы от всей души благодарим вас. За сковородку.

Майя улыбнулся.

– Мы считаем, что ваша благодарность стоит очень много, Осмеррем Беренан. И она дорога нам.

Они улыбнулись друг другу еще раз; затем вниманием Майи завладел Горменед, он интересовался посещением Конных врат. Майя пожалел об искусстве леди Беренан создать забавную историю из мелочей, но смог, по крайней мере, заверить посла, что Великий Авар остался доволен и вел себя вполне прилично.

Горменед испустил вздох облегчения, на что Майя не удержался и заметил:

– Конечно, мы не единственный ваш источник информации.

– Конечно, Ваше Высочество, но вы всегда скажете нам правду, потому что не опасаетесь гнева нашего господина.

– Он так страшен в гневе?

Горменед выразительно повел ушами.

– Он не добился бы власти и не удерживал бы ее столько лет, будучи любезным и уступчивым. – Посол перешел к более бодрому тону. – Но конь! Это прекрасно, Ваше Высочество! Расскажите нам о коне.

Майя не в состоянии был, как должно, выполнить его просьбу, но Горменед благородно принял основное бремя беседы на свои плечи и все время, пока процессия двигалась из банкетного зала к Унтеленейсмеру, развлекал Майю историями о своем детском пони. Майя слушал, затаив дыхание.

Церемония прощания со старым годом и приветствия нового была проста, и Архипрелат не слишком распространялся, помня, что его пастве не терпится вернуться в Унтелеан, чтобы танцевать до рассвета. Майя чувствовал, что его всю ночь переставляют как куклу в кукольном домике, но в Унтелеане он, по крайней мере, мог сидеть. И смотреть на танцующих было приятно. Он наблюдал, как Великий Авар танцует с Надеан Виженк, Цевет с Арбелан, а маркиз Лантевел с Сору, и был удивлен, какой очаровательной выглядит Сору, когда забывает о своем высоком статусе.

Четиро Чередин покинула танцующих, чтобы на время присоединиться к нему на возвышении, и он злоупотребил своим положением, отправив Бешелара за стулом для нее. Дач'осмин Чередин была довольна и в благодарность побаловала его рассказами о том, как праздновали Солнцеворот во времена ее детства. Она так ярко описала ему картину семейного уюта и покоя, что Майе оставалось только позавидовать.

На середине рассказа о своем первом взрослом Зимнем бале она замолчала, и Майя увидел, что у подножия помоста терпеливо стоит его сводная сестра Ведеро. Дач'осмин Чередин встала, разгладила юбку привычным движением руки и сказала:

– Вам придется научиться останавливать нас, Ваше Высочество, иначе мы проговорим всю ночь.

После элегантного реверанса она удалилась, и он заметил, как девушки быстро пожали друг другу руки; затем эрцгерцогиня поднялась по лестнице. Реверанс Ведеро был глубже, чем полагалось, но она без колебаний заняла предложенное ей место на стуле.

– Мы должны поблагодарить вас, Ваше Высочество, но не знаем, как это сделать, – сказала она.

– Вы не должны.

– Мы благодарны вам за все, что вы сделали для нас, хоть и не должны были. Тем более, мы помним, что не дали вам никаких оснований быть добрым к нам.

Чувствую крайнюю неловкость, Майя ответил:

– Мы не хотели, чтобы кто-то повторил несчастную судьбу нашей матери.

– Мы знаем, – сказала Ведеро, – и именно поэтому мы должны благодарить вас.

Он взглянул на нее так, что ее строгий рот дрогнул в улыбке.

– Ведь дело не в нас, вы сделали бы то же самое и для Шевеан, не так ли?

– Да, – согласился Майя. – Полагаем, что так.

– Вот поэтому мы и благодарим вас, – бодро заключила Ведеро, как будто теперь все встало на свои места. Она поднялась. – Ваше Высочество, через две недели ожидается затмение луны. Мы будем очень рады, если вы захотите наблюдать его вместе с нами.

– Да, – ответил Майя, пораженный и восхищенный. – Нам бы очень хотелось посмотреть.

Улыбка Ведеро казалась скупой и неумелой, но Майя решил, что улыбается она искренне. Она присела в реверансе и спустилась с помоста, где сразу угодила в объятия молодого курьера в коже. Майя сидел, смотрел и пытался сдержать глупую улыбку.

Уже гораздо позже, после бесед со многими людьми, у подножия помоста опустился на одно колено Эшевис Тетимар.

Я слишком устал, подумал Майя. Но выбора у него не было.

– Вы можете подойти, Дач'осмер Тетимар, – пригласил он, прячась за официальным тоном.

Эшевис Тетимар поднялся по лестнице и к неудовольствию Майи снова встал на колени.

– Вас что-то беспокоит, Дач'осмер Тетимар?

Всего неделю назад Цевет строго отчитал его за слова «Что мы можем сделать для вас?» и ознакомил с их нежелательными последствиями при общении с ловким просителем. Теперь Майя старательно выбирал более приемлемые варианты.

– Беспокоит? – Тетимар поднял голову. В то время как все, с кем говорил Майя были румяными от вина и танцев, щеки Дач'осмера Тетимара оставались белы, как снег. – Наше беспокойство не должно вас интересовать, Ваше Высочество. – Он выплюнул эти слова, как проклятие. – Больше никогда.

В его руке сверкнул тонкий кинжал, и он прыгнул вперед, как снежный барс.

Зажатый между резными подлокотниками, Майя не имел возможности увернуться; став пленником своего трона, он в тщетной попытке спастись вжался в спинку. Обрывки то ли молитв то ли проклятий в один миг пронеслись у него в голове и были внезапно оборваны вспышкой молнии и резким запахом озона. Майя не видел, что происходит вокруг, но через некоторое время обнаружил, что пригвожден к месту весом тела Бешелара, который, истекая кровью, лежит у него поперек колен. Тетимар грудой белого тряпья скорчился у его ног, а Кала трясет руками, словно обжегся о самовар.

В наступившей тишине сначала всхлипнула, а потом закричала Сору Жасани.

Майя подавил жгучее желание сделать то же самое и спросил Бешелара:

– Вам очень плохо?

Бешелар дернулся.

– О, боги. Извините. Я сожалею… – Он резко поднялся на ноги. – Мы просим прощения, Ваше Высочество.

– За то, что сохранили нашу жизнь? Бешелар, вы неисправимый… – Голос Майи дрогнул, но он даже не заметил этого. – С тобой все в порядке?

– Я… – Бешелар недоверчиво уставился на неподвижного Тетимара.

– Позвольте мне посмотреть, – решительно приказал Кала, и Бешелар протянул ему кровоточащую руку, покорный, как ребенок.

– Ваше Высочество!

На помост вскарабкался Цевет, и в последовавшем хаосе Майя потерял из виду Калу с Бешеларом. Несколько женщин билось в истерике; личные телохранители окружили наиболее важных их гостей; вокруг Великого Авара ощетинились копьями Херцеторцы; гвардейцы Унтеленейса метались по залу в одновременной попытке защитить Императора и выявить новые угрозы.

Позже Майя лучше всего мог вспомнить только гремящий над головами голос деда, он ругал своих солдат висельниками и всеми силами рвался к внуку.

Цевету и лорду Беренару понадобилось некоторое время: взявшись восстанавливать порядок каждый в своем конце зала, они, наконец, сошлись в середине и объединили усилия. Майя чувствовал себя совершенно бесполезным, стыдился своего бессилия, но постепенно все произошедшее доходило до его сознания: сначала то, что Дач'осмер Тетимар фактически попытался убить его на глазах всего двора, затем факт, что Тетимар мертв.

– Ах, да, – услышал он, как Кала отвечает на чей-то вопрос. – Совершенно мертв.

Значит, Тетимар был убит Калой, и запах озона исходил от смертельного заклинания (в голове угрожающе звякнуло слово «реветмаз»). И, наконец, последняя истина: именно Дач'осмер Тетимар виновен в смерти отца, а сам он не мог сделать ничего, только сидеть и дрожать в ожидании смерти. Это последнее открытие заставило его поспешить в ближайшую туалетную комнату, где он сжался в комок на полу, не доверяя своим коленям и кишечнику, и сидел так, пока кто-то не встревожился достаточно, чтобы привести Цевета, а тот вызвал Киру. Киру была спокойна, собрана и ничему не удивлялась.

– Это совершенно естественная реакция, Ваше Высочество. Мы хотели бы предложить вам лечь спать, но если вы считаете, что не сможете заснуть, то сначала напоим вас крепким сладким чаем и освободим от украшений, они только мешают. – Она быстро отдала распоряжения, и Майя запоздало обрадовался тому, что его нохэчарей на самом деле является служителем Сайво, да еще с большим опытом работы.

Действительно, она деловито и уверенно помогла ему прийти в себя без понуканий и, что было бы еще хуже, без напрасного сочувствия. Впрочем, она вовсе не была так спокойна, как хотела показать, и это неожиданное взаимопонимание сблизило их, как опытных заговорщиков.

Прибыли эдочареи с чаем; они были потрясены и взволнованы, но им можно было доверять, и он с облегчением позволил их ловким рукам освободить себя от тяжелых драгоценностей и неудобной мантии. Аврис принес меховой халат, который Майя носил только за решетками Алсетмерета, и он с облегчением завернулся в теплый мех. Немер расчесал его волосы, нетуго скрепив их двумя шпильками; и когда Майя снова вышел из уборной (как бабочка из куколки, подумал он, и попытался замаскировать кашлем неуместный сейчас смех), он был уже в состоянии сказать:

– Давайте перейдем в Вервентелеан, где никто не помешает нам обсудить текущие дела, – и все повиновались.

Стулья в Вервентелеане были удобными, и ни один из них не напоминал трон. Майя сидел, обеими руками обхватив чашку, и наблюдал, как Цевет с лордом Беренаром выталкивают за дверь всех лишних. Те, конечно, сопротивлялись, но Майя не вмешивался, пока его внимание не привлек женский голос, глубокий, чистый и ровный.

– Впустите ее, – попросил он Цевета.

– Ваше Высочество, – Цевет повернулся к нему, и его фигура уже не загораживала силуэта Дач'осмин Чередин.

Они посмотрели друг на друга, затем она присела и произнесла:

– Нет, мы не должны обременять вас. Мы лишь хотели лично убедиться, что вы целы и невредимы. Спокойной ночи, Ваше Высочество. – Она отступила на два шага, а потом стремительно, как меч выхваченный из ножен, обернулась и добавила: – Мы бы выпотрошили его, если бы он уже не был мертв.

Абсолютно верная своему слову, она не задержалась ни на секунду, и тишина за ее спиной длилась всего пару мгновений, но вполне достаточно, чтобы Майя почувствовал, как по его телу пробежала теплая волна благодарности. А потом снова возобновились споры. В конце концов в комнате остались Майя, Цевет и Беренар плюс все четыре императорских нохэчарея, капитан Ортема и капитан Херцеторской гвардии Виженк: Великий Авар позволил увести себя в спальню только в обмен на обещание оставить в Вервентелеане его представителя. Майя, видя, как быстро дед переходит от беспокойства к непритворной ярости, решил не тратить силы на возражения и согласился.

– Не хотите пригласить Горменеда? – Шепнул он Беренару, и тот, нехотя, согласился.

Придворный на этом совете будет уместнее солдата.

Капитан Виженк, усмиривший капитана Ортему заявлением, что он находится здесь исключительно по личной просьбе Великого Авара, а не в качестве официального представителя Херцетора или Баризана, оказался бесценным свидетелем. Не участвуя в танцах, он, тем не менее, наблюдал за танцующими и видел, как Тетимар пробирается через Унтелеан.

– Он привлек мое внимание тем, – пояснил капитан, – что не танцевал, но постоянно останавливался поговорить то с одним, то с другим из гостей. Мы догадывались, что его дело очень важно, но не настолько смертельно. Извините, Ваше Высочество.

– Тогда мы не понимаем вашего бездействия, – грубо прервал его Бешелар.

Держа чашку чая, заваренного Киру, он неохотно прихлебывал из нее, в то же время сердито поглядывая на всех присутствующих.

– Вы знаете людей, с которыми говорил Дач'осмер Тетимар? – Спросил лорд Беренар. – По крайней мере, нам следует узнать, о чем он с ними разговаривал.

– По желанию Мару'вар мы познакомились с придворными и запомнили их имена, – сказал Виженк. – Он говорит, что слишком стар и его память не удерживает имен, но на самом деле, он никогда их не помнил. Дач'осмер Тетимар сначала говорил с графом Солишелом, затем с графом Нетенелом и Мером Решемой и, наконец, с Дач'осмером Убежаром.

По мере перечисления имен, присутствующие мрачнели все больше. Эти люди были владыками восточного Че-Тетара и Че-Атамара.

– Все они, – заметил Цевет, – связаны с Тетимада по материнской линии или через брак. И нам так же известно, что Дач'осмер Убежар ездил в Амало для участия в переговорах по вопросу брачного контракта его родственницы.

Беренар, Ортема и Виженк ответили недоуменными взглядами.

– Ваше Высочество? – Спросил Беренар.

– Цевет, принесите письмо, пожалуйста, – попросил Майя, и пока секретарь отсутствовал, рассказал остальным о результатах расследования Мера Селехара.

– Почему вы не сказали нам? – Возмутился лорд Беренар, когда Майя закончил; капитан Ортема согласился с ним, но только более сдержанным тоном.

– Потому что мы не имели никаких доказательств. Хотя мы и разделяли подозрения Мера Селехара, но это были всего лишь подозрения, не более того. Даже сейчас мы не располагаем доказательствами причастности Дач'осмера Тетимара к убийству нашего отца.

– Но… – Сказал Телимеж и затих.

Майя подумал, что Киру пнула его.

– Однако, мы считаем… – начал Беренар, но тут вернулся Цевет, слегка запыхавшийся и обеспокоенный.

– Ваше Высочество, – сказал он, – вот письмо. Но возникло срочное дело… если возможно, пока эти господа читают письмо, ваше присутствие необходимо в детской.

– Дети! – Внезапная тревога заставила Майю вскочить на ноги. – Они?..

– Целы и невредимы, – быстро успокоил его Цевет. – На них никто не покушался. Но они услышали о произошедшем в Унтелеане… ах… и они, – он закусил губу, подбирая нужное слово – …обезумели.

– Ох. – Потеряв отца, деда, дядей, мать, дети теперь не знали, что случилось с человеком, взявшим на себя их защиту. – Мы идем прямо сейчас, – сказал Майя. – Господа, вы должны извинить нас. Пожалуйста, прочитайте письмо Мера Селехара. Мер Асава полностью посвящен в этот вопрос. Если вы готовы продолжить обсуждение после нашего возвращения, мы будем рады выслушать вас.

Он направился к двери, и все четверо нохэчареев вскочили на ноги.

Майя в недоумении остановился.

– Мне не нужны все четверо.

Бешелар и Киру заговорили одновременно и замолчали, уставившись друг на друга.

– Ну, что?

– Лейтенант Бешелар ранен, – объяснила Киру. – Он не может оставаться на дежурстве. Мы уже сказали, что ему следует лечь в постель.

– Мы прекрасно себя чувствуем, – заявил Бешелар.

– Ты зеленый, как старый сыр, – довольно громко сказал Кала. – Но мы в полном порядке, и Киру Атмаза нет никакой необходимости беспокоиться за нас.

Кала был совсем не «в порядке»; Майя видел, как трясутся его руки и время от времени дрожь пробегает по всему телу. Сегодня он убил человека, подумал Майя, и, как ни странно, почувствовал, как сжалось его сердце.

– Тогда и Телимежу не надо беспокоиться, – яростно возразил Бешелар. – Вторые нохэчареи выйдут на дежурство по своему расписанию, нам вовсе не нужно сбиваться с графика.

– А до тех пор Императора будет охранять раненый в руку нохэчарей? – Поинтересовался Кала, и его голос выразил всю глубину его несогласия.

– Это не…

– Тихо! – Все повернулись к Майе, и по их широко раскрытым глазам он понял, что почти кричал. – Кала и Бешелар отправляются спать, – твердо сказал он. – Киру и Телимеж будут охранять нас сегодня ночью, а завтра вечером вы смените их. Или первые нохэчареи считают своей священной обязанностью защищать нас именно по четным дням?

Все четверо покраснели; Кала восстановил свой цвет лица первым.

– Нет, Ваше Высочество. Идемте, Бешелар. После сна вы действительно почувствуете себя лучше.

Несмотря на всю браваду, Бешелар, казалось, с облегчением прекратил спор. Майя кивнул Киру и Телимежу и, наконец, покинул Вервентелеан.

В Алсетмерете перед решетками детской в тревоге метался Лейлис Атмаза.

– Ваше Высочество. Мы… мы очень рады видеть вас целым и невредимым.

– Спасибо. Мер Асава сказал, что дети встревожены?

– Да, Ваше Высочество. Невозможно было оградить детей от известий из Унтелеана, и принц Идра попросил нас узнать, что происходит. К сожалению, мы не смогли получить ясных ответов, но все мы знали, что вы не вернулись в Алсетмерет, и…

– Мы понимаем, – кивнул Майя и добавил, заметив виноватый взгляд учителя. – Мы не можем винить вас. Не ваша вина, что никто не смог ответить вам. А теперь, где дети?

– Пожалуйте за мной, Ваше Высочество, – сказал Лейлис Атмаза, кланяясь.

Он отомкнул решетки детской, затем тщательно закрыл их за собой и заправил ключ на длинной черной ленте обратно под мантию. Он провел Майю мимо гостиной к приоткрытой двери, из которой в коридор падала дорожка теплого света.

Судя по двум небольшим кроватям это была спальня девочек, но сейчас там находились все трое. Идра, сидя на одной из кроватей, держал на коленях Ино, а Миреан крепко прижималась к его боку. Они были в ночных одеждах, с заплетенными на ночь волосами. Девочки плакали, а Идра, как совенок, моргал покрасневшими веками. Они одновременно обернулись на звук шагов, и, прежде чем Майя успел сказать хоть слово, Миреан спрыгнула с кровати, бросилась к нему и крепко обхватила руками за талию. Ино освободилась из объятий Идры, и Майя, поняв, что она собирается присоединиться к сестре, опустился на колени, чтобы обнять их обеих.

– Миреан, Ино, – Идра попытался призвать сестер к порядку, но голос выдавал его.

– Все хорошо, – сказал Майя. – Простите. Я должен был послать кого-нибудь к вам.

– У вас сейчас есть более важные заботы, – возразил Идра и отвернулся.

Горячее влажное лицо Ино прижалось к шее Майи, а Миреан устало рыдала где-то у него под мышкой.

– Со мной все хорошо, – повторил Майя. – Честное слово.

– Что случилось? – Спросил Идра.

Майя сглотнул. Потом вздохнул. Легче от этого не стало.

– Эшевис Тетимар пытался меня убить.

Идра нахмурился.

– Тот самый человек, за которого тетя Ведеро должна была выйти замуж?

– Больше не должна, – мрачно сказал Майя. – Вы его знали?

– Он был любезен с нами, – Идра неловко пожал плечами. – Но мама сказала…

– Все правильно, – поощрил Майя. Сетерис запрещал ему говорить о Ченело, и он понял колебания Идры. – Мы не будем делать вид, что ее не существует.

Ответом ему была благодарная улыбка.

– Мама сказала, что я не обязан дружить с Дач'осмером Тетимаром, и на самом деле он мне не нравился, хоть и старался быть приятным.

– Нет, – сказал Майя. – Мне он тоже сразу не понравился.

– Но пытался убить вас?

– Да.

– Он тоже хотел стать Императором? – Спросила Миреан, подняв голову и чуть ослабив хватку, за что Майя был ей благодарен, потому что ему уже стало трудно дышать.

– Я не знаю, – сказал Майя.

– Он собирался убить Идру? – Сказала Ино.

– Нет. Он сам умер. – Он подумал, как ужасно успокаивать детей такими словами, но тем не менее, они казались подходящей для Эшевиса Тетимара эпитафией.

Коротко и ясно.

– Наверное, у вас сейчас много дел, – предположил Идра.

– На самом деле, да, – признался Майя. – Я не могу остаться.

– Спасибо, что пришли, – сказал Идра. – Мы беспокоились…

– Не удивительно, – тихо сказал Майя.

Они встретились глазами над головой Ино, пусть Идра видит, что он понимает смысл слова «беспокойство».

– Я тоже беспокоился.

Это признание вызвало у Идры виноватый смешок, он встал с кровати, чтобы помочь Майе подняться с колен.

– Ино, кузену Майе пора идти.

Ино на мгновение прижалась крепче, а потом отпустила его. Она посмотрела Майе в лицо опухшими глазами и всхлипнула.

– Ты вернешься?

– Да, обязательно вернусь. Обещаю. – Сказал Майя. – Просто, может быть, не очень скоро.

– А можно мы еще придем к тебе? – Спросила Миреан и поспешно добавила. – Когда-нибудь. Когда ты не будешь занят.

– Я бы очень хотел, – ответил Майя.

Он встал, и Идра стоял рядом с ним, с тревогой глядя на Ино.

– Я в порядке, – обратился Майя теперь уже к Идре. – Тебе не надо бояться за меня. Меня хорошо охраняют.

– Конечно, – согласился Идра.

Он не добавил: «Как моего деда».

– Но все равно я буду очень осторожным, – пообещал Майя, помня о маленьких девочках, которые цеплялись за руки Идры.

Это не убавило тревоги в глазах Идры.

– Конечно. Спасибо.

Майя ласково коснулся его плеча, узнав в этом жесте отголосок баризанского приветствия, к которому он уже так привык за последние дни.

– Попробуй поспать. Пусть хоть кто-то из нас выспится.

Теперь Идра улыбнулся открыто и искренне.

– Я постараюсь, – сказал он.