Текст книги "Таннер (ЛП)"

Автор книги: Кэти Регнери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15

Таннер

Между прочим, я пригласил Изабеллу в Скагуэй не для того, чтобы снова сойтись с МакКенной. Я пригласил ее, потому что беспокоился о МакКенне и надеялся, что визит ее лучшей подруги поможет. И он помог. Он действительно помог.

Помимо того, что, похоже, мы помирились, МакКенна наконец-то снова вышла из своей скорлупы – вчера вечером она присоединилась к нам за ужином в главном доме и посидела у костра с Изабеллой. Я наблюдаю за ее лицом, когда она не смотрит на меня, и вижу “трещины на фасаде”; хрупкость, которой раньше там не было. Меня убивает то, что ухудшающееся здоровье Мими разбивает ей сердце, но это лишь укрепляет мои намерения быть рядом с ней, когда бы она во мне ни нуждалась, и еще долго после этого лета.

Я договорился с Брюсом, что у нее будут выходные в субботу и воскресенье, пока Изабелла будет гостить у нас, но я уверен, что воскресенье для моей девочки наступит слишком рано. Я стучу в дверь коттеджа в одиннадцать. Самолет Изабеллы в Джуно отправляется в двенадцать, а оттуда другим рейсом она вернется домой в Сиэтл.

МакКенна открывает дверь в леггинсах и футболке, маленькая заколка в виде бабочки убирает волосы со лба, отчего она выглядит моложе своих лет. Мое сердце бешено колотится. Моя любовь к ней безгранична.

– Доброе утро, – говорю я, обхватывая ее за бедра, чтобы притянуть ближе.

С тех пор как Изабелла с пятницы поселилась в ее спальне, моменты, когда мы оставались наедине, были быстрыми и мимолетными. Я надеюсь, что сегодня это изменится, но убеждаю себя, что не буду на нее давить. Она знает, что я чувствую, и она приняла мои чувства, хоть и не ответила взаимностью. На данный момент этого достаточно. Что бы ни случилось дальше, всё будет зависеть от нее.

Она обнимает меня за талию и прижимается щекой к моей груди.

– Я бы хотела, чтобы она осталась подольше.

– Знаю, – говорю я. – Она потрясающая.

– Так здорово, что она была здесь.

Я нежно поглаживаю ее по спине.

– Она может вернуться. В любое время.

– Знаю. Но занятия в школе начинаются во вторник после Дня труда. Ей надо на работу.

И тебе тоже, чуть не отвечаю я, но меня вдруг осеняет – осознанно или нет – она, похоже, оставалась здесь на День труда, а не в Сиэтле. Я задерживаю дыхание, ожидая, что она осознает свою ошибку, но она просто делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Скорее всего, она расстроена уходом Изабеллы, но я воспринимаю это как хороший знак для возможного совместного будущего. Скорее всего, она этого не осознает, но на каком-то уровне она считает, что останется.

– Эй, мы должны отвезти ее в аэропорт, если она хочет успеть на свой рейс, – говорю я.

– Она будет готова через секунду. Изи никуда не пойдет, пока не буду выглядеть идеально.

– Изи всегда выглядит идеально, – раздается голос позади меня.

Я оглядываюсь через плечо и вижу Хантера, стоящего у подножия моего крыльца.

– Пришел попрощаться? – спрашиваю я своего брата, который все выходные вел себя как влюбленный идиот.

– Я отвезу Изабеллу в аэропорт, – отвечает он. – Она попросила.

Изабелла появляется в дверном проеме.

– Кен, – зовет она, – я знаю, ты хочешь подвезти меня, но я не выношу слезливых сцен в аэропорту, тебе же это известно.

МакКенна напрягается.

– Пожалуйста, Изи... дай нам еще несколько минут.

– Я говорила тебе миллион и один раз, девочка, прощание – не для нас. Нам не нужны лишние минуты. У нас были лучшие выходные в жизни, и впереди у нас целая жизнь, полная незабываемых минут.

МакКенна вырывается из моих объятий, устремляясь в объятия Изабеллы, крепко прижимаясь к своей подруге.

– Я буду скучать по тебе.

– Я тоже буду скучать по тебе.

– Спасибо тебе за все.

– Вместе до конца, детка, – говорит она. – А конец в ближайшее время нам точно не грозит.

– Поцелуй за меня Мими?

– Обязательно.

– Хорошего пути?

– Разумеется.

– Напишешь мне, когда вернешься домой?

– Само собой.

МакКенна вытирает глаза, отстраняясь от подруги, и я обнимаю ее за плечи, воодушевляясь, когда она прижимается ко мне.

– Спасибо, что приехала, Изабелла, – благодарю я ее.

– Спасибо, что пригласил меня, Таннер. – Она улыбается сначала мне, а потом нам. – Ты ей подходишь.

– Я люблю ее, – отвечаю я.

– Я слышала, – говорит Изабелла, бросая взгляд на МакКенну. – И каким-то чудом она все еще рядом с тобой. Такое впервые, братишка.

Надеюсь, в первый и последний раз. Я хочу быть последним мужчиной рядом с МакКенной. Единственным мужчиной с этого дня и до самой смерти.

– Пошли, – зовет Хантер, подхватывая чемодан Изабеллы и спуская его вниз по ступенькам. – Там ждет самолет с твоим именем на борту.

Изабелла улыбается моему брату, и, о чудо, я чувствую жар, охвативший их обоих. Я уже много лет не видел, чтобы Хантер так сильно на кого-то западал.

Изабелла прижимается лбом к лбу МакКенны.

– Люблю тебя.

– Люблю т-тебя, – шепчет МакКенна, и ее голос срывается на тихий всхлип.

– Позаботься о ней, – говорит мне Изабелла, ее темно-карие глаза пугают своим эмоциональным накалом.

– Не переживай.

Хантер машет нам на прощание, когда они уезжают.

– Что теперь? – спрашивает МакКенна, глядя на меня слезящимися глазами.

– Прощание – это отстой.

– Еще какой.

– Хотел бы я что-нибудь придумать, – говорю я, – чтобы тебя отвлечь.

Она то ли шмыгает носом, то ли хихикает.

– Парни всегда думают о сексе?

– Не всегда. Иногда мы спим.

– Мне нужно прибраться и сменить постельное белье, – говорит она. – Поможешь мне?

Серьезно? Я бы предпочел поваляться с ней на простынях, но пообещал себе, что мы будем продвигаться в ее темпе, поэтому киваю и следую за ней в дом.

Мы снимаем старые простыни с кровати, и МакКенна относит их в прачечную, расположенную рядом с амбаром, пока я готовлю простыни на замену. Она возвращается как раз в тот момент, когда я расправляю одеяло и надеваю свежие наволочки.

Когда постель заправлена, я ложусь сверху, жестом приглашая ее присоединиться ко мне. Она закатывает глаза, прежде чем лечь, положив голову мне на плечо, и я прижимаю ее к своему боку.

– Итак, – говорю я, – мы снова вместе?

– Надеюсь на это, – отвечает она. – Да. Абсолютно. Прошлая неделя была ужасной.

– Ужасной, – соглашаюсь с ней. – Я скучал по тебе.

Она приподнимается на локте, улыбаясь мне.

– Я тоже по тебе скучала.

– Ты испугалась, да?

– Угу. Мой мозг продолжает предупреждать меня, что ты мне слишком нравишься, но мое сердце устало с этим бороться.

– Тогда не борись, – прошу я ее. Пожалуйста, не сопротивляйся.

– Не буду. Но... но я пока не готова ответить тем же, – произносит она, и я понимаю, что она имеет в виду признание в любви. – Я говорила эти слова только двум людям за всю свою жизнь: Мими и Изи.

– Понимаю.

– Но, Таннер, это не значит, что я к тебе ничего не чувствую, – говорит она, нежно глядя на меня. Она касается указательным пальцем каждой моей брови, затем проводит по линии подбородка. Тыльной стороной пальцев скользит по моей скуле и кивает. – Чувствую.

Учитывая, как сильно это ее пугает, и принимая во внимание ее предупреждение о том, что она не “занимается любовью”, я не ожидал, что она скажет мне что-то настолько чудесное. От нежности и щедрости ее слов у меня перехватывает дыхание и накрывает волной возбуждения. Я не могу сдержать реакцию своего тела. Эта неделя была ужасной без нее, я так отчаянно тосковал по ней. И теперь, когда мы лежим вместе на кровати, я хочу выразить те чувства, которые существуют между нами.

– Поцелуй меня, – прошу я.

Она наклоняется, касаясь своими губами моих. Сначала наш поцелуй медленный и сладкий, но он быстро становится более глубоким. Она приподнимается, садится верхом ко мне на колени и обхватывает мои щеки руками. Наши языки скользят друг по другу, пока она прижимается своими бедрами к моим. Когда мы начинаем задыхаться, я прерываю поцелуй и открываю глаза.

– Ты хочешь...?

– Да, – бормочет она. – Пожалуйста.

– Уверена?

– Таннер, – говорит она, ее глаза широко раскрыты. – Сейчас.

Я тянусь к поясу ее спортивных штанов и дергаю за него. Она приподнимается на коленях, чтобы я мог стянуть их, затем тянется к моим шортам. Я просовываю большие пальцы за пояс своих боксеров и шорт, отрываю бедра от кровати и одним быстрым движением стягиваю их вниз.

Не сводя с меня глаз, она зависает над моей эрекцией и направляет ее внутрь своего тела, запрокидывая голову, когда я полностью заполняю ее. И всего на секунду мы становимся одним целым, одной душой, двумя людьми, которые нашли своего человека в этом холодном, безумном мире.

Я стягиваю с нее толстовку через голову, пока она скачет на мне, ее бедра скользят туда-сюда по моему тазу. Из-за ее стонов и всхлипов удовольствия мне трудно не кончить после недельной разлуки, но я не хочу испытывать оргазм сразу. Мне необходима эта близость. Неспешность. Я тянусь к ее бедрам, беря под контроль наше занятие любовью, заставляя ее принимать меня всего целиком с каждым толчком, удерживаю себя на месте, проникая в нее глубже и замирая внутри, после чего позволяю ей продолжить скольжение.

Ее дыхание прерывается каждый раз, когда я вонзаюсь в нее. Мое дыхание тоже прерывистое и учащенное.

Я люблю ее. Боже, я так сильно люблю эту женщину.

– Кенна, – говорю я, внутри у меня все бурлит, становится все труднее сохранять самообладание. – Я люблю тебя.

– Поцелуй меня, Таннер. – Она наклоняется вперед, так что ее лицо оказывается в непосредственной близости с моим. – Целуй меня, пока мы будем кончать.

В ту самую секунду, когда я начинаю в нее изливаться, наши языки сталкиваются, а наши губы отчаянно, лихорадочно трутся друг о друга.

Когда мы насыщаемся, но все еще дрожим, я перекатываюсь на бок, по-прежнему прижимая ее тело к своему, глубоко погруженный в нее, пока отголоски нашего оргазма продолжают сотрясать нас обоих.

Наши лбы соприкасаются. Я прижимаюсь губами к кончику ее носа.

– Я так сильно люблю тебя, детка.

– Продолжай повторять это, – говорит она низким и нежным голосом. – Продолжай меня в этом убеждать.

– Я люблю тебя, – шепчу я снова, перекатываясь на спину, но притягивая ее ближе к себе. – Я не перестану это повторять. Никогда не остановлюсь.

Она тихо мурлычет, издавая бессмысленное “мммм” после оргазма, и я воспринимаю это как знак того, что мои чувства приняты и что где-то внутри нее растет такой же отклик.

– Еще раз спасибо тебе, – произносит она, переворачиваясь на спину, – за то, что привез Изи сюда. Это был лучший сюрприз в моей жизни.

– Она отличный друг, – говорю я, целуя ее в макушку.

– Эй, – зовет она, указывая на окно в крыше, – ты ведь на прошлой неделе затер те царапины, да?

– Да. Мне казалось, что затер. – Ага. Они вернулись... и на этот раз выглядели еще хуже. – Я думал, что это ветка, но, забравшись туда, понял, что царапины довольно глубокие.

– Как думаешь? Это птица?

– Когти ястреба или орла наверняка могли бы оставить подобные следы. Их задние когти такого же размера, как когти гризли, так что, да, они могут нанести некоторый урон... но это было бы странным поведением.

– Целенаправленно нацелились на твое окно в крыше?

– Да. Здесь много деревьев для гнездования. Мы не держим еду на крыше. Я не знаю, почему он все время возвращается сюда и царапает окно.

– Может ему нравится наблюдать за нами, – предполагает она, улыбаясь мне.

– Не могу винить его за это, – говорю я, касаясь губами ее лба. – Я мог бы наблюдать за тобой весь день, каждый день, всю оставшуюся жизнь.

Ее улыбка исчезает от одного прикосновения.

– Нет, – говорю я. – Не делай этого. Не пугайся. Не отступай.

– Я все еще не могу привыкнуть к словам “Я тебя люблю”. – Она делает глубокий вдох. – Это тяжело.

– Доверься мне.

– Довериться кому бы то ни было. Я хочу. Я пытаюсь, Таннер, но вечность – это слишком долго. Это меня пугает.

– Знаю, – произношу я, прижимая ее к себе. Нужно сменить тему. Я снова смотрю на царапины. – Знаешь что? Я собираюсь купить в хозяйственном магазине две камеры, активируемые при движении, и установить одну на стене хижины, а другую – прямо у окна в крыше. Посмотрим на нашего визитера.

– О, это было бы так круто! Я смотрела видео в Instagram и TikTok. Однажды я смотрела ролик с лисой, которая все время пролезала в дверцу для собаки. Домовладельцы не могли понять, кто каждую ночь доедал остатки собачьей еды, пока сама собака спала в их комнате.

– Наша собственная маленькая тайна, – объявляю я, бросая взгляд на часы на прикроватном столике. – Как бы мне не хотелось это говорить, но я должен встать и выдвигаться.

– Сегодня воскресенье! У тебя выходной, – говорит она. – Куда ты направляешься?

В Хейнс. Но я не готов сказать ей почему. Еще не время.

– Это у тебя выходной, – отвечаю я. – Мне нужно кое-что купить в Хейнсе.

– Можно мне с тобой?

Мне сложно ей отказать, но реальность такова, что, хоть дело и касается ее, я должен сделать это сам. Что тут скажешь? Я не дурак. Я предусмотрел возможность того, что она попросит взять ее с собой, и нашел идеальный отвлекающий маневр.

– Ну, – говорю, – разумеется, можно. Определенно. Но если ты поедешь со мной, то пропустишь массаж, который я для тебя запланировал.

Ее глаза становятся круглыми, как блюдца.

– Повтори... повтори еще раз, что?

– Массаж, – говорю я со смешком. – Изабелла сказала мне, что это твоя слабость.

– В Скагуэйе есть спа-салон?

– Нет. Но там есть пара чертовски хороших массажисток.

Она прижимается к моей груди, улыбаясь.

– Я говорила, какой вы замечательный, Таннер Стюарт?

– Да, – отвечаю ей, – но я рад услышать это снова.

– Ты потрясающий, – нежно произносит она, и, если я не ошибаюсь, мне кажется, что вижу любовь, сияющую в ее глазах. – Спасибо.

– Я люблю тебя, – признаюсь я ей. – Всегда пожалуйста.

***

МакКенна

– Мисс МакКенна! – зовет Брюс с балкона верхнего этажа. – Кто-то видел, как грозный стрелок Соупи Смит приближается к этому заведению!

Я достаю пластиковую винтовку из-под стойки и делаю вид, что взвожу курок.

– Я готова, босс!

Две “проститутки”, они же официантки, притворяются, что падают в обморок, а две другие официантки хватают их под мышки и оттаскивают в безопасное место.

Посетители хлопают в ладоши и смеются от радости, ожидая, что будет дальше.

Один из помощников официантов, одетый в джинсы и черную кожу, с банданой бандита на голове, проталкивается через двойные двери в салун и стреляет из двух пистолетов в воздух, отчего над его головой поднимается пара небольших клубов дыма.

– Отдавай всю свою выручку! – кричит он мне, бросая джутовый мешок.

Брюс несется вниз по лестнице.

– Сэр! Берите, что хотите, но, пожалуйста, пощадите нас!

Я кладу в мешок пачку денег из “Монополии” и отдаю его помощнику официанта, который перекидывает ношу через плечо. Когда он уходит, я достаю из-под стойки игрушечную винтовку, прицеливаюсь и стреляю. Хлоп! Он падает на пол, и деньги из “Монополии” разлетаются во все стороны.

– Самая храбрая барменша на Западе снова спасла нас! – восклицает Брюс.

Публика ликует и хлопает, четыре официантки хватают деньги и запихивают их обратно в мешок, помощник официантов вскакивает, кланяется и направляется обратно на кухню, а мы с Брюсом отвешиваем реверансы в ответ на аплодисменты.

Через двойные двери входят четверо членов банды Стюартов: Таннер, Хантер, Харпер и Сойер, которые заехали в город выпить в редкий свободный вечер. Я машу им, указывая на столик, который зарезервировала для них несколько часов назад.

Таннер подходит к бару и наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Брюс все еще устраивает представления, где в главной роли старый бандит Соупи Смит, да?

– Ты же знаешь Брюса.

Таннер закатывает глаза.

– Когда ты заканчиваешь?

Я смотрю на часы.

– Сейчас.

– Присоединяйся к нам?

– Обязательно. Дай мне несколько минут, чтобы переодеться.

Пять минут спустя я присоединяюсь к Стюартам за столиком в углу, кувшин с пивом на столе уже наполовину опустел.

Хантер, сидящий напротив меня, отрывает взгляд от своего телефона, как только я присаживаюсь.

– Изабелла передает привет.

– Передавай и ей привет, – говорю я ему, подмигивая.

С тех пор как моя лучшая подруга на прошлых выходных вернулась в Сиэтл, они с Хантером много общались, и, насколько я понимаю, он уже планирует на выходные поездку на юг, чтобы снова ее увидеть. Хантер улыбается в свой телефон и выглядит очень довольным.

Харпер, напротив, уныло смотрит на свое пиво.

– Харпер, – зову я, подталкивая ее локтем. – Ты в порядке?

Она оживляется ради меня, но от ее улыбки у глаз не появляются морщинки. Улыбка вымученная, неискренняя.

– Конечно. Всё прекрасно.

По другую сторону от нее Сойер смотрит на свой телефон, и выглядит он далеко не таким счастливым, как Хантер. Он переворачивает телефон и швыряет его на стол, затем допивает пиво и снова наполняет стакан доверху.

– Притормози, Сойер, – говорит Таннер.

– Заткнись, Таннер.

– Напряжение за этим столом просто зашкаливает, – шепчу я Таннеру.

– Да. Знаю. Хантер на седьмом небе от счастья, Сойер хочет кого-нибудь убить, а Харпер собирается добровольно стать его жертвой.

– Стюарты! – взываю я, привлекая внимание четырех пар ярко-голубых глаз. – Что с вами троими происходит?

– Айви не сможет прийти, – бормочет Сойер. – Она уже второй раз на этой неделе отменяет встречу.

Таннер, сидящий рядом со мной, вздрагивает.

– Рамона отравляет тебе жизнь, Сойер.

– Что ж, спасибо за это, Таннер.

– Это не его вина, – встает на защиту Хантер. – Рамона сумасшедшая. Если Айви этого не видит...

Сойер ударяет кулаком по столу.

– Что тогда?

– Я не собираюсь с тобой ссориться, – пренебрежительно отвечает Хантер, глядя в свой телефон. – Ты зол и расстроен. Не нарывайся на драку.

– Девушка, которая тебе нравится, живет за полторы тысячи миль отсюда, – ворчит Сойер, все еще подначивая Хантера. – Не понимаю, чему ты радуешься.

– Твоя живет в десяти ярдах отсюда и не выходит из дома, чтобы выпить пива. Расстояние ни хрена не значит. Мне есть чему радоваться.

Сойер залпом выпивает вторую порцию пива, затем со стуком ставит пинтовый стакан на стол, встает и выходит из салуна.

– Не обязательно быть таким мудаком, Хантер, – произносит Харпер.

– Это я-то мудак? Он меня провоцировал.

– Неважно.

– Почему у тебя такое паршивое настроение? – спрашивает Таннер у Харпер. – Что происходит?

Она смотрит на двойные двери салуна, и ее глаза расширяются. Проследив за ее взглядом, я вижу Джо Рейвена, стоящего там в штатском. Он осматривает бар, но останавливается, заметив Харпер. Он смотрит на нее в ответ, выражение его лица мрачное, почти сердитое. Она ерзает на стуле, хватает свое пиво и делает крошечный глоток.

Джо направляется к нашему столику, без спроса занимает освободившееся место Сойера, не здороваясь с остальными. Его глаза, как лазерные лучи, устремлены на Харпер, которая не отрывает взгляда от своего напитка.

– Нет, – резко выдает он.

– Не указывай мне, что делать, – огрызается она, наконец-то взглянув на него, и на ее щеках появляются два ярко-красных пятна. – Я могу делать...

– Харпер! Хватит!

Она вздрагивает, отчаянно моргая, и я понимаю, что ее глаза наполняются слезами.

– З-заткнись, Джо, – бормочет она, встает и выходит из салуна.

Джо смотрит ей вслед с выражением боли на лице.

– Привет, Джо, – говорит Хантер, выглядя потрясенным. – Что всё это...

– Заткнись, Хантер, – отзывается Джо, вскакивая, чтобы последовать за Харпер.

– Что за хрень? – бормочет Хантер, широко раскрытыми глазами глядя на Таннера в ожидании ответа.

– Понятия не имею!

У Хантера звонит телефон, и он тут же встает.

– Ух ты! Она хочет подключиться к FaceTime. Пока, ребята!

Это уже третий Стюарт, который покидает корабль за последние пять минут.

– А потом их осталось двое, – говорю я Таннеру, глядя на три пустых места напротив нас. – Что здесь только что произошло?

– Похоже, Айви должна была прийти, но не пришла…Джо и Харпер, э-э, ты не хуже меня догадываешься... А Изабелла хочет пообщаться с Хантером по Facetime.

– Как думаешь, Рамона что-то сказала Айви?

– Ага, – отвечает Таннер, разливая остатки пива по нашим стаканам. – Она предупреждала, что скажет.

Я играю со своим помолвочным кольцом с опалом, как часто делаю, когда речь заходит о Рамоне.

– Я просто хочу, чтобы она оставила нас в покое, – говорит он. – Не знаю, как от нее отделаться.

– Осталось всего три недели. Потом сезон закончится, и она уедет.

Он смотрит на меня, склонив голову набок.

– Кстати, об этом...

– О чем?

– О завершении сезона, – говорит он. – Может поговорим о том, чтобы ты осталась?

– В Скагуэйе?

Он кивает.

– Со мной.

– Не то чтобы я не думала об этом, – честно отвечаю я. – Но я понятия не имею, как это осуществить. Мими обосновалась в Якиме.

– Верно. – Таннер берет меня за руку и переплетает свои пальцы с моими. – Помнишь, на прошлых выходных я ездил в Хейнс ?

– Пока мне делали самый лучший массаж в мире?

Он усмехается.

– Да.

– Еще раз спасибо за это.

– Не благодари, – говорит он, сжимая мою руку. – Итак, я поехал в Хейнс, потому что бабуля рассказала мне о месте под названием “Святая Анна”. Это центр помощи и уходе за больными, филиал Центра паллиативной помощи Хейнса.

У меня комок подкатывает к горлу, потому что этот мужчина... этот милый, невероятный мужчина никогда не перестает пытаться сделать мою жизнь лучше, комфортнее, счастливее.

– У них имеется список ожидания, но они уверены, что комната освободится до Рождества, а это значит, что...

– Я бы могла перевезти Мими в Хейнс, – бормочу я, пораженная этой новостью и тем, чем это обернется для нас с Мими. Она будет всего в сорока пяти минутах езды от Скагуэйя: быстрая поездка на пароме или еще более быстрый перелет на легкомоторном самолете.

– Есть над чем подумать, – говорит он.

– На прошлой неделе, после ее падения, я начала размышлять о том, что мне нужно быть ближе к ней, – признаюсь я ему. – Когда у нее только начались проблемы, я поставила заботу о ней превыше того, чтобы мы жили неподалеку друг от друга, поэтому мне не хватало времени, чтобы навестить ее. А у нас это время на исходе.

– Может, тебе и не придется выбирать, – произносит он. – Если она будет жить в Хейнсе, а ты со мной...

– Таннер.

– Что?

– Думай о том, что говоришь.

– В этом нет необходимости. Я знаю, о чем говорю.

– Ты просишь меня переехать к тебе? – уточняю я.

– Кенна, – говорит он, – я люблю тебя, а это значит: все, что у меня есть, принадлежит тебе. Мой дом. Моя жизнь. Мое сердце. Это все твое. Чего бы ты ни захотела или в чем бы ни нуждалась – твое. – Он внимательно изучает мое лицо, прежде чем добавить: – Конечно, я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Я не могу представить ничего хуже, чем твой отъезд из Аляски.

Я сглатываю комок в горле, но слезы все равно наворачиваются на глаза.

– Я тебя не заслуживаю.

– Я так или иначе твой, – говорит он. – И да, ты заслуживаешь всего хорошего, что может предложить жизнь, и если она предлагает меня, то я весь твой, детка.

Я сжимаю его руку, затем подношу ее к губам, чтобы поцеловать.

– Пойдем домой? – предлагаю я, чувствуя внезапную и всепоглощающую потребность в нем.

В глубине его глаз вспыхивает огонь.

– Пойдем.