Текст книги "Смертельно опасно"

Автор книги: Кэти Райх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

8

Райан разбудил меня около шести, явно желая заняться любовью на рассвете. Берди сбежал из спальни. В другой комнате Чарли напевал что-то из «Нежности» Кларенса Картера.

Пока я принимала душ, Райан приготовил тосты и кофе. За завтраком мы пытались научить Чарли еще каким-нибудь словам.

Несмотря на то, что попугай был рождественским подарком, набор его слов едва ли можно назвать благопристойным. Райан как-то заметил, что Чарли учили говорить грубые мужчины и находчивые женщины. В итоге женщины победили, а пернатый друг перенял их вкусы.

Месяцами я пыталась изменить его музыкальные пристрастия и манеру разговаривать. С переменным успехом.

В восемь, замученные птичьим пением, мы вместе поехали на работу. Райан возглавляет криминальный отдел, расположенный на первом этаже, моя лаборатория – на двенадцатом.

После очередного осмотра я составила отчет и сказала Ламаншу, что останки могут быть переданы семье Ферриса. Хотя погребальная церемония уже состоялась, череп согласились захоронить чуть позже.

В десять тридцать я позвонила Райану. Договорились встретиться в вестибюле через пять минут. Я прождала десять, потом зашла в кафетерий за диетической колой и маленькими шотландскими пончиками, которые, кстати, никогда не пробовала.

Когда вернулась в вестибюль, Райан уже был там. Попивая газировку, я спрятала пакет с пончиками в сумочку.

Двадцать семь лет Авраам Феррис занимался бизнесом. Его офис располагался недалеко от старого аэропорта «Мирабель».

Построенный в семидесятые, «Мирабель» казался настоящей жемчужиной Монреаля. Он находился в тридцати милях от города. С центром его связывала железная дорога. Предполагалось запустить скоростной поезд, который доставлял бы пассажиров прямо к взлетной полосе. Но поезд так и не пустили. В начале девяностых ситуация ухудшилась. За проезд на такси из центра до аэропорта приходилось выкладывать шестьдесят девять баксов.

В конце концов, власти признали свой просчет и отправили «Мирабель» в вынужденный отпуск, заменив его географически более выгодным конкурентом. Теперь «Мирабель» принимает грузовые самолеты и чартеры. Все остальные внутренние, североамериканские и международные рейсы осуществляет «Дорваль».

Авраама Ферриса это не волновало. Он открыл свою фирму «Импорт ашкенази» рядом с аэропортом. Здесь же и умер.

Феррис жил в Кот-де-Неж – районе, который находился сразу за Еврейской больницей, на северо-запад от центра.

Райан проехал по Декари на восток, в сторону Ван-Хорна, а затем через Пламондон – в Везину. Остановившись у обочины, он указал на двухэтажный дом на две семьи из красного кирпича в ряду абсолютно таких же домов.

Здания были совершенно одинаковые: правая часть дома – зеркальное отражение левой. Деревянные входные двери, выступающие чуть вперед, балконы на вторых этажах. Газоны вскопаны. Кусты завернуты. Гаражи для «шевроле» и «фордов» напоминали пластиковые контейнеры.

– Никаких тебе «ягуаров» и джипов, – заметила я. – Такое впечатление, будто домовладельцы наложили запрет на любую краску для отделки, кроме белой.

– Феррис жил на верхнем этаже. Его брат – на нижнем, мать и другой брат – в квартире по соседству.

– Экономил время на походы в гости.

– К тому же явно не любил заморачиваться по поводу дизайна.

– Говоришь, у Авраама и Мириам не было детей?

Райан кивнул.

– Они поздно поженились. У его первой жены были проблемы со здоровьем, она умерла в восемьдесят девятом. Феррис снова женился в девяносто седьмом. Детей до сих пор нет.

– Это противоречит правилам?

Райан посмотрел на меня с насмешкой.

– Заповедям, – сказал он спокойно. – По еврейским законам ты обязан иметь детей. «Брось семя в почву».

– Ты полистал фермерский календарь?

Мы подошли к порогу дома. Райан поднялся и позвонил в дверь. Никакого ответа. Райан позвонил снова. Опять тишина.

Какая-то старуха проковыляла позади нас, громыхая тележкой с продуктами.

– За окном кто-то прячется, – проговорил Райан, в третий раз нажимая на кнопку.

– Оплакивание длится всего одну неделю.

– А потом?

– Ежедневные молитвы, никаких праздников, нельзя ни бриться, ни стричься какое-то время.

– Откуда ты все это знаешь?

– Мой первый парень был еврей.

– Несчастная любовь?..

Потом Райан приоткрыл входную дверь и постучал.

Женщина с тележкой остановилась, обернулась и стала снимать с шеи шарф.

Справа дернулась занавеска. Я дотронулась до руки Райана и прошептала:

– Дора дома.

Райан кивнул и сказал:

– Авраам рос примерным еврейским мальчиком. Женился второй раз только через восемь лет. Наверное, был очень близок с матерью.

– Возможно, он много чего ей рассказывал.

– Мать могла сама что-нибудь заметить.

Я задумалась.

– Старые женщины впитывают информацию как губки.

Я вытащила из сумочки пончики:

– Может, она нам их разогреет? Заодно и поговорим.

– Ага, – хмыкнул Райан. – В этом-то мы профи.

Впрочем, вместо Доры дверь открыла ее невестка, одетая в черные широкие брюки, черную шелковую блузку и черную кофту.

Как и в первый раз, меня поразили глаза Мириам. Теперь под ними были темные круги, но это не имело значения. Фиалковый цвет завораживал.

Мириам прекрасно знала, какой эффект оказывает ее взгляд на мужчин. Мельком посмотрев на меня, она перевела взгляд на Райана и, кутаясь в кофту, протянула ему руку:

– Детектив.

Ее голос звучал мягко, немного хрипловато.

– Доброе утро, миссис Феррис, – поздоровался Райан. – Надеюсь, вам уже лучше?

– Да, благодарю.

Мириам выглядела бледной и еще более худой, нежели во время нашей первой встречи.

– У нас есть к вам несколько вопросов, – сказал Райан.

Мириам посмотрела на дорогу позади нас. Женщина с тележкой погромыхала дальше.

Вдова Ферриса слегка наклонила голову и опять взглянула на Райана:

– Разве это не может подождать?

Мой приятель пропустил вопрос мимо ушей.

– Кто там? – донесся из дома дрожащий старческий голос.

Мириам обернулась и сказала что-то на идише или иврите. Потом сказала:

– Моей свекрови нездоровится.

– Ваш муж мертв, – сухо произнес Райан. – Я не могу отложить расследование убийства до лучших времен.

– Я и так думаю об этом каждую минуту. Так вы считаете, это убийство?

– Полагаю, да. Миссис Феррис, у вас есть причины избегать разговора?

– Нет.

Взгляд фиалковых глаз оставался неподвижен.

– Я бы хотел еще раз спросить вас о мужчине по имени Кесслер.

– Повторяю, он мне незнаком.

– А вашей свекрови?

– Нет.

– Почему вы так считаете, миссис Феррис? Кесслер утверждал, что знал вашего мужа. Вы спрашивали о нем у свекрови?

– Нет, но она никогда не упоминала этого имени. Мой муж по роду своей деятельности общался со многими людьми.

– И один из них проделал две дырки в его голове.

– Вы пытаетесь меня запугать, детектив?

– Вы в курсе, что ваш муж имел дело с антиквариатом?

Мириам приподняла одну бровь:

– Кто вам это сказал?

– Кортни Пурвайенс.

– Понятно.

– Это утверждение неверно?

– Мисс Пурвайенс имеет склонность преувеличивать свою роль в делах моего мужа, – сказала Мириам довольно резко.

– Вы предполагаете, она лжет?

– Я думаю, что она влачила бы довольно жалкое существование, если бы не работа у моего мужа.

– Мисс Пурвайенс отмечает изменения в поведении мистера Ферриса перед смертью.

– Это смешно! Если бы у Авраама появились проблемы, я бы наверняка об этом знала.

Райан пошевелил бровями и спросил:

– Значит, это неправда, что ваш муж занимался антиквариатом?

– Такие вещи составляли лишь малую часть бизнеса.

– Это точно?

– Абсолютно.

– Вы же говорили, что не вмешивались в дела мужа?

– Но об этом я знаю!

– Среди предметов антиквариата могли находиться человеческие останки?

Мириам удивленно вскрикнула:

– Боже мой, конечно, нет!..

Многие люди чувствуют себя некомфортно, когда в разговоре повисает пауза. Если наступает тишина, они стараются ее заполнить. Райан использовал этот прием. Он выжидал. Сработало.

– Это был бы chet, – добавила Мириам.

Райан молчал.

Вдова хотела сказать что-то еще, но за ее спиной снова раздался голос. Она обернулась и крикнула что-то через плечо.

Затем она посмотрела на нас. Я заметила, как над верхней губой выступили бисеринки пота.

– Я должна помочь свекрови подготовиться к шаббату.

Райан протянул Мириам визитку. Женщина кивнула.

– Если что-нибудь вспомню, обязательно позвоню. Я очень хочу, чтобы убийца Авраама получил по заслугам.

– Всего доброго, – попрощался Райан.

– Shabbat shalom, – произнесла я.

Как только мы развернулись, чтобы уйти, Мириам подалась вперед и дотронулась до руки Райана:

– Что бы вы ни думали, детектив, я очень любила своего мужа.

Мы молчали, пока не сели в машину.

– Ну и?.. – спросил Райан.

– Не знаю, – ответила я.

Некоторое время мы молчали.

– Что такое chet?

– Грех, – сказала я.

– Леди явно недолюбливает женщин, – заметил Райан.

– Она вела себя так, будто меня вообще тут нет.

– Точно. А Пурвайенс она просто ненавидит.

– Похоже на то.

Райан завел мотор.

– Я ведь довольно хорошо разбираюсь в людях, – сказал он. – А вот эту Мириам никак не могу раскусить. Посмотришь – вроде сама невинность, а в следующий момент посылает тебя куда подальше.

– Она взмокла от напряжения, – заметила я.

– Хотя сегодня довольно холодно, – кивнул Райан. – Ладно. Что теперь?

– Ты же у нас детектив.

– Пистолет устаревшей модели, на котором нет отпечатков. Пустые разговоры с соседями. То же можно сказать о семье и коллегах по бизнесу. Я все еще жду отчет из налоговой. Запрос о Кесслере послан в каждую синагогу города.

– Похоже, ты хочешь обнаружить что-то серьезное.

– Только ни черта не выходит! Все застопорилось.

– И что же делать?

– Ребята из отдела все еще пытаются воссоздать картину убийства. Пурвайенс проверяет, не пропало ли чего. Ладно, давай перекусим.

Не успела я надкусить гамбургер, как зазвонил мобильник. Джейк Драм. В этот раз связь была хорошая.

– Ты в Париже? – спросила я.

– В Париже – вместо Торонто, а потом отправляюсь в Тель-Авив, освежить знания по истории.

– Этот скелет – такая важная штука?

– Ты и представить себе не можешь, насколько важная.

– Что ты выяснил?

– Мои подозрения оправдались. Кости из Масады действительно поступили в музей в ноябре шестьдесят третьего. Я нашел папку с инвентарным номером.

– Продолжай.

– Что ты жуешь?

– Гамбургер.

– Есть гамбургеры в таком городе, как Монреаль, – извращение.

– Зато быстро.

– И рискованно для желудка.

Я ухудшила ситуацию маленьким глотком диетической колы.

– Кости сейчас в музее?

– Нет. – В голосе Джейка послышалось разочарование.

– Нет?..

Я еще раз откусила от гамбургера. Кетчуп потек по подбородку. Райан вытер его салфеткой.

– Мне удалось разыскать женщину по имени Мари-Николь Варэн, которая проводила инвентаризацию в начале семидесятых. Эта Варэн абсолютно точно помнит скелеты из Масады. Но сейчас в музее их нет. Мы все обыскали.

– Никто не видел их с тех времен?

– Нет.

– Разве любые передвижения экспонатов не фиксируются?

– Непременно. Но часть этой папки пропала.

– Как это объясняют в музее?

– C'est la vie. Некоторые из сотрудников больше уже не работают. Варэн проводила опись вместе с аспирантом по имени Йосси Лернер. Она предполагает, что Лернер, возможно, все еще в Париже. Только вот интересная картина: по словам женщины, Лернер – американец или канадец.

Я чуть не подавилась гамбургером.

– Я пытаюсь его разыскать, – добавил Джейк.

– Удачи.

– Думаю, мне она понадобится.

Окончив разговор, я пересказала его Райану.

Он внимательно выслушал, доедая картошку фри.

Вернувшись в Ван-Хорн, мы заметили мужчину в длинном черном пальто, шляпе и коротких брюках. Рядом шел какой-то довольно бедно одетый ребенок.

– Приближается шаббат, – заметила я.

– Думаю, от этого к нам лучше относиться не станут.

– Да уж.

– Когда-нибудь занималась слежкой?

Я отрицательно помотала головой.

– Повышает уровень адреналина.

– Не сомневаюсь.

– Мириам может куда-нибудь выйти.

– И оставит Дору одну?

– Этого я и добиваюсь, чтобы поговорить с ней наедине.

– Нужно купить цветы, – сказала я.

Мы выбрали букет и вернулись к дому Ферриса спустя сорок минут.

Часом позже из дверей вышла Мириам.

9

Дора открыла после второго звонка. В солнечном свете ее морщинистая кожа выглядела почти прозрачной.

Райан представился. Старушка казалась спокойной. Наверное, наглоталась таблеток. Райан предъявил значок. Дора безразлично посмотрела на него. Очевидно, она не понимала, кто мы такие.

Я протянула букет и печенье и поздоровалась:

– Shabbat shalom.

– Shabbat shalom, – оживилась Дора.

– Мы сожалеем по поводу случившегося, миссис Феррис. Я не смогла позвонить раньше, так как уезжала из города.

Дора понюхала букет, потом внимательно изучила упаковку печенья и вернула ее мне:

– Извините, мисс. Нам такое нельзя.

Чувствуя себя полной дурочкой, я спрятала печенье в сумку, Дора посмотрела на Райана, затем снова на меня. У нее были влажные, маленькие и глубоко посаженные глаза.

– Вы присутствовали на вскрытии моего сына.

– Да, мэм.

– Сейчас никого нет дома.

– Мы хотели бы поговорить именно с вами, миссис Феррис.

– Со мной? – удивленно и немного испуганно произнесла она.

– Да.

– Мириам ушла в магазин.

– Мы совсем ненадолго.

Несколько секунд Дора колебалась, потом все-таки пригласила нас в маленькую гостиную, залитую солнечным светом.

– Схожу за вазой. Пожалуйста, присаживайтесь.

Я огляделась. Безвкусно оформленная квартирка в стиле шестидесятых. Белая обивка, дубовый стол, тисненые обои, лохматый золотистый ковролин. И запахи. Чеснок. Освежитель воздуха. От шкафа пахло кедром.

Но вот появилась Дора, и мы какое-то время занимались тем, что ставили в вазу цветы.

Опустившись в кресло-качалку с пристегнутыми к сиденью и спинке подушками, пожилая женщина вытянула ноги и расправила платье, из-под которого были видны голубые кроссовки.

– Дети с Розлин и Руфью в синагоге.

Видимо, ее невестки.

– Мириам что-то забыла в мясной лавке.

Мы переглянулись. Райан сделал знак, чтобы я начинала.

– Миссис Феррис, я знаю, что вы уже беседовали с детективом Райаном.

Пристальный немигающий взгляд.

– Нам неудобно снова беспокоить вас, но, быть может, вы вспомнили еще что-то?

Дора медленно покачала головой.

– К вашему сыну приходили какие-либо необычные посетители в течение недели перед его смертью?

– Нет.

– Авраам с кем-нибудь ссорился? Он ни на кого не жаловался?

– Нет.

– Мистер Феррис состоял в какой-либо политической партии?

– Жизнь Авраама – это его семья. Работа и семья.

Я повторяла те же самые вопросы, которые уже задавал Райан. Допрос номер сто один. Иногда уловка работает. Человек может рассказать то, что до этого считал неуместным. К тому же сейчас впервые Дора была одна.

– У вашего сына были враги, которые могли причинить ему вред?

– Мы – евреи, мисс.

– Я имею в виду личные мотивы.

– Нет.

– Вы знакомы с людьми, которые наблюдали за вскрытием?

– Да. – Дора потрогала ухо и громко откашлялась.

– Кто они?

– Раввин и члены общины.

– Почему только двое мужчин вернулись после обеда?

– Так решил раввин.

– Вы знаете человека по имени Кесслер?

– Когда-то я была знакома с Моше Кесслером.

– Он присутствовал на аутопсии?

– Моше умер во время войны.

В этот момент зазвонил мой сотовый. Я посмотрела на дисплей. Городской номер. Я сбросила звонок.

– Вы знали, что ваш сын занимался антиквариатом?

– Авраам продавал разные вещи.

Телефон зазвонил снова. Я отключила его.

Импульс. Разочарование. Вдохновение. В моей голове вспышкой промелькнуло имя. Не знаю, зачем я задала следующий вопрос.

– Вы знали человека по имени Йосси Лернер?

Дора прищурила глаза и сжала губы.

– Это имя вам что-то говорит, миссис Феррис?

– Йосси Лернер был другом моего сына.

– В самом деле? – сказала я, стараясь сохранять спокойствие.

– Авраам и Йосси познакомились, когда были студентами в Макгилле.

– Когда это было? – спросила я, не глядя на Райана.

– Много лет назад.

– Они поддерживали отношения?

– Не знаю. О Боже! – Глаза Доры расширились. – Неужели в этом замешан Йосси?!

– Конечно, нет. Я просто проверяю имена. Вы знаете, где сейчас живет мистер Лернер?

– Я очень давно его не видела.

Хлопнула входная дверь. Минутой позже в гостиной появилась Мириам. Дора улыбнулась. На секунду Мириам застыла. Затем сказала, глядя на Райана:

– Я же говорила, что моя свекровь нездорова. Зачем вы ее тревожите?

– Но я… – начала Дора.

Однако невестка не дала ей договорить:

– Ей восемьдесят четыре, и она только что потеряла сына.

Дора поцокала языком.

Райан опять молчал, позволяя Мириам заполнить паузу. На сей раз она этого не сделала. Помогла Дора.

– Все в порядке. Мы мило беседуем, – сказала она, хлопнув по подлокотнику кресла жилистой ладонью.

Мириам уставилась на Райана:

– И о чем беседа?

– О Еврипиде, – ответил Райан.

– Это совсем не смешно, детектив.

– О Йосси Лернере.

Я бросила осторожный взгляд на Мириам. Имя не произвело на нее никакого впечатления.

– Кто такой этот Йосси Лернер?

– Друг вашего мужа.

– Я его не знаю.

– Однокурсник.

– Это было до меня.

Я посмотрела на Дору. Ее взгляд затуманился. Видимо, старушка предалась воспоминаниям.

– Почему вы спрашиваете об этом человеке? – сказала Мириам, снимая перчатки.

– В ходе расследования неожиданно всплыло его имя.

– Расследования?..

Похоже, она была слегка удивлена.

– Да.

– В каком контексте?

На улице загудел клаксон. Дора никак не отреагировала.

Райан посмотрел на меня. Якивнула.

Он рассказал Мириам о Кесслере и о фотографии. Вдова внимательно слушала. По ее лицу невозможно было определить, о чем она сейчас думает.

– Есть ли какая-то связь между скелетом и смертью моего мужа?

– Прямая или косвенная?

– Прямая.

Райан нахмурился.

– Убит человек. Незнакомец предъявляет фото и клянется, что это и есть причина смерти. А потом исчезает, – сказал он жестко. – Далее выясняется, что на снимке скелет из Масады. Это раз. Жертва занималась перепродажей антиквариата, поступающего из Израиля. Это два. Йосси Лернер однажды имел дело с этим скелетом и являлся одним из товарищей жертвы.

– Другой был священником.

Мы все обернулись к Доре.

Она говорила задумчиво, глядя куда-то в пространство.

– Другой мальчик был священником, – повторила старая женщина.

– Какой другой мальчик? – осторожно спросила я.

– У Авраама было двое друзей. Йосси, а немного позже появился и еще один товарищ, – проговорила Дора, почему-то сжимая руку в кулак. – Он был священником.

Мириам подошла к свекрови, однако не дотронулась до нее и ничего не сказала.

Я припомнила сцену в комнате ожидания в морге. Женщины сидели рядом, но между ними сохранялась дистанция. Они не касались и не обнимали друг друга. Молодая не утешала и не поддерживала старшую.

– Они были очень близки, – продолжала Дора.

– Ваш сын и его друг? – уточнила я.

Я впервые увидела улыбку на лице несчастной матери.

– Пытливые умы. Всегда читали, разговаривали, спорили. Иногда ночами напролет.

– Как звали священника? – спросила я.

– Он родом из Босе. Это я помню.

– Где они познакомились?

– В Нью-Йорке. Авраам и Йосси только что закончили университет. Тогда Авраам был более религиозным. Собирался стать раввином. Священник преподавал на курсе религии Ближнего Востока или что-то в этом роде. Они сошлись по интересам. К тому же, как я думаю, Авраам был там единственным канадцем. – Тут Дора нахмурилась. – Был ли он уже тогда священником? – проговорила она будто бы про себя. – Или стал им позже?.. – Женщина стиснула кулак еще сильнее. Рука задрожала. – О, мой родной! О, мой мальчик!..

Мириам шагнула к Райану:

– Детектив, прошу вас.

Райан перехватил мой взгляд.

Мириам выставила Райана за дверь со стандартным набором прощальных слов:

– Найдите того, кто это сделал, детектив. И пожалуйста, не расстраивайте мою свекровь, когда она одна.

– Во-первых, миссис Дора выглядит скорее задумчивой, чем расстроенной. Во-вторых, расследование не ждет. Но мы постараемся не быть навязчивыми.

Вернувшись в машину, Райан спросил, почему я упомянула Лернера.

– Не могу объяснить, – пожала я плечами.

– Хорошая интуиция, – хмыкнул мой приятель.

– Да уж.

Мы обменялись еще несколькими репликами, пришли к выводу, что Лернер заслуживает особого внимания, и на некоторое время замолчали.

Пока Райан вел машину, я прослушала голосовые сообщения. Три. Все – от Джейка Драма.

Я раздобыл информацию о Йосси Лернере. Перезвони.

Я поговорил с Йосси Лернером. Перезвони.

Потрясающие новости! Перезвони.

Каждое «перезвони» звучало взволнованнее предыдущего. Я прочитала Райану сообщения.

– Перезвони, – сказал он.

– Думаешь?

– Да. Хочу побольше разузнать о Лернере.

– Я тоже жду не дождусь, когда услышу Джейка. Мы скоро будем дома, лучше связаться оттуда. Звонить с мобильного на мобильный хуже, чем в Замбию.

– Ты звонишь в Замбию?

– Каждое утро. И каждый вечер, дурень.

Через десять минут Райан высадил меня у дома.

– Я опаздываю на дежурство. В эти выходные у нас рейд, – сказал он, потом взял меня за подбородок и провел большим пальцем по щеке. – Сообщи, что конкретно Джейк выяснил по поводу Лернера.

– Опять рутинная слежка? – спросила я.

– Ты же знаешь, мне нравится подглядывать.

– Не уверена.

Райан поцеловал меня.

– Я твой должник.

– Учту, – подмигнула я.

Посюсюкав с Берди и Чарли, я переоделась в джинсы и заварила чашечку чаю с бергамотом. Затем взяла телефон и плюхнулась в кресло, собираясь позвонить Джейку.

Он ответил мгновенно.

– Ты все еще во Франции? – спросила я.

– Да.

– Рискуешь опоздать на раскопки.

– Они не начнут без меня. Я же босс.

– Совсем забыла.

– То, что я нашел здесь, намного важнее.

Берди прыгнул ко мне на колени, я погладила его по голове. Кот вытянул лапу и принялся ее вылизывать.

– Я говорил с Йосси Лернером.

– Это было понятно из твоих сообщений.

– Лернер по-прежнему живет в Париже. А родом он из Квебека.

Получается, это тот самый Йосси Лернер, о котором рассказывала Дора.

– Когда скелеты привезли в музей, Лернер работал там на полставки и параллельно писал докторскую диссертацию, – начал Джейк. – Ты готова?

– Рассказывай уже, Джейк!

– Предупреждаю: это тебя шокирует.

Я затаила дыхание.