Текст книги "Смертельно опасно"

Автор книги: Кэти Райх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

21

Рычание? Урчание? Ворчание?..

Прежде чем я смогла понять, что это, звуки прекратились.

Что же такое я услышала?

Никаких мыслей по этому поводу в голову не приходило.

Я передвинула выключатель фонарика. Ничего. В обратную сторону. Бесполезно.

Попыталась всмотреться в темноту. Напрасно.

Я попалась в ловушку. Подземный каменный склеп. Темно и сыро. И я одна!

«Нет, здесь есть кто-то еще!» – стучало в голове.

Я почувствовала тяжесть в груди. Опять запахло мочой. И еще чем-то. Фекалиями? Разлагающимися трупами?

Я старалась дышать через рот.

Обернуться? Закричать? Карабкаться наверх?

Я застыла на месте, боясь пошевелиться и боясь оставаться неподвижной.

Вдруг я снова услышала это. То ли рычание, то ли грохот.

Пальцы намертво вцепились в фонарик. Его можно использовать в качестве дубинки.

Что-то царапало камень. Когти?

Холодный пот окатил меня с ног до головы. Я потрясла фонарь. Ничего. Потрясла сильнее. Слабый свет пролился в темноту. Все еще сидя на корточках, я обернулась и посветила в угол позади себя.

В последней нише – движение!

«Бежать!» – кричал мой внутренний голос.

Я ринулась к выходу, как вдруг рычание возобновилось.

Снова посветить в дальнюю нишу. Руки мои тряслись.

Из углубления сверкнули глаза, круглые и красные. Под ними – оскаленная пасть.

Дикая собака? Лиса? Гиена?

Шакал!..

Зверь выгнул шею, костлявые плечи выступали из-за ушей. Шерсть у него была грязная и свалявшаяся.

Я осторожно отступила назад.

Шакал оскалил коричневые зубы и подался вперед.

Во мне напряглась каждая мышца.

Он вертел мордой, нюхая воздух.

Боже!.. Я закрыта в каменной клетке с голодным шакалом. Вероятно, с беременной самкой.

Где Джейк? Что делать?

В голове всплыли строки из какой-то энциклопедии: «Шакалы ведут ночной образ жизни».

Должно быть, шакал спал, а мы с Джейком разбудили его. Плохо.

«Шакалы помечают свою территорию».

Запах мочи. Гробница – это зона обитания шакала, а я в нее вторглась. Еще хуже.

«Шакалы живут и охотятся парами».

Господи! Самец может вернуться в любую минуту. Мне нельзя здесь оставаться. Нужно уходить. Бегом!

Засунув фонарик под ремень, я поползла к туннелю.

Позади послышалось рычание. Я снова взяла фонарик в руки. Может, я смогу кинуть его шакалу в пасть, прежде чем он укусит меня. Или ударю им по голове.

Шакал не нападал.

Выбраться, пока не пришел самец!

Засунув фонарик обратно, я схватилась за каменные выступы по обе стороны туннеля. Приложив всю силу, попробовала подтянуться. Нащупала под ногой еще один выступ и стремительно рванулась вверх. Нога соскочила. Я съехала обратно и больно ударилась плечом.

Темнота. Сердце ушло в пятки.

Я лежала, прислушиваясь к звукам.

Из туннеля посыпались камешки.

Тик-тик-тик – скатился фонарик.

Рычание.

Через секунду – снова тишина.

Слышался только стук сердца, и нестерпимо давила темнота.

Я явно проигрывала. Шакал видел и чувствовал меня в темноте. А я не знала, где он.

Попробовала дотянуться до фонарика. Бесполезно.

Куртка прошуршала просто оглушающе.

Рычание усилилось и вдруг оборвалось. Я представила дикий оскал. Отчаяние нарастало. Рука судорожно ощупывала землю, пока не наткнулась на металлический предмет.

Я ухватилась за фонарик и включила свет. Слабый луч осветил стены. Я почти зарыдала от счастья.

Снова рычание.

Я согнула локоть и посветила на северную и восточную стены.

Шакала нет. Перевела луч на южную стену. Шакала нет! Кажется, ему больше негде спрятаться.

Сверху посыпалась струйка песка.

В этот момент батарейки окончательно сели.

Давясь рыданиями, я трясла фонарик. И он заработал! Я подняла руку. На западной стене ниши располагались одна над другой. В одной из самых верхних сидел шакал.

Когда я направила туда свет, он зарычал. Его тело напряглось, лапы вытянулись. Наши взгляды встретились.

Вдруг я поняла: шакал тоже в ловушке. Он хочет выбраться. Я закрываю собой проход.

Мы уставились друг на друга.

Зарычав, шакал бросился на меня.

Я быстро среагировала, скорчившись на полу в позе эмбриона. Шакал прыгнул мне на левое бедро.

Приподнявшись на локте, я попыталась отползти в сторону. Лапы зверя оказались на моей груди. Шакал подбирался к горлу. Я попыталась защититься локтями. Внезапно зверь оттолкнулся от меня, задел хвостом по лицу и исчез. Он использовал меня в качестве ступеньки!

Я слышала тяжелое дыхание и царапанье когтей по камню. Направила фонарик в туннель. Шакал скрылся из виду.

Поразительно, но фонарик продолжал светить, хоть и слабо. Что делать дальше? Выждав немного, я поползла к туннелю. Надо повторить попытку вылезти наружу.

Через минуту я осознала, что повредила левое бедро. Отлично. Все, что мне нужно, – это грохнуться снова и остаться здесь навечно.

Спустившись обратно, я стала осматривать ногу и неожиданно заметила отверстие в стене. Направила луч внутрь. Это даже не отверстие, а, скорее, какой-то пролом.

Минута, чтобы привыкли глаза.

Еще одна, чтобы осмыслить увиденное.

О Боже! Надо срочно показать Джейку!..

Забыв про боль, я полезла вверх, прислушиваясь, нет ли поблизости моей милой собачки.

Верхний этаж казался пустым. Ни Драма, ни шакала.

– Джейк! – прошептала я.

Ответа не последовало.

– Джейк! – произнесла я чуть громче.

Опять тишина.

Я стала изо всех сил карабкаться наверх.

Драм не появился.

Я была одна.

Снаружи не проникало ни единого звука.

Посветила вокруг.

В дальней нише промелькнуло что-то синее.

Что за черт?

Ах да, это же моя спортивная сумка.

Но почему? Где Драм?

– Джейк!.. – крикнула я в полный голос, потом встала на четвереньки и поползла к нише.

Остановилась. Наверняка Джейк спрятал сумку не без причины. Развернувшись, я поползла к выходу.

И замерла.

Приглушенный голос.

Еще один.

Крик.

Голос Джейка. Я не могла разобрать слова. Иврит?

Непонятный разговор продолжался. Какая грубая интонация.

Глухой стук. Еще один.

Звук шагов.

Стало темнее. Я посмотрела в сторону выхода.

Свет загораживали чьи-то ноги.

22

Вслед за ногами появилось тело. Большое.

Я попятилась назад и прижалась к стене. Смятая консервная банка больно впилась в икру.

Опять вспомнился человек, проходивший по краю долины. Сердце заколотилось. Господи Боже! Переживу ли я все это?

Я крепко сжала фонарик, готовясь нанести удар. Человек опустился на колени спиной ко мне. Луч осветил пальмы на его рубашке.

Я облегченно выдохнула. Снаружи слышались крики.

– Какого черта здесь происходит?

– «Хеврат-Кадиша», – бросил Джейк через плечо, не сводя глаз со входа.

– Я не говорю на иврите.

– Долбаные «Защитники веры». – Джейк задыхался от напряжения. Я ждала дальнейших объяснений. – Борются с мародерами. Что-то вроде добровольных помощников полиции.

– Они здесь?

– И в большом количестве.

– А что им надо?

– Думают, у нас здесь человеческие останки.

– Но они действительно у нас есть.

– Отберут.

– Что же делать?

– Ждать, пока «защитнички» не уйдут.

– А когда это случится?

– Когда-нибудь.

Ответ не обнадеживал.

– Бред какой-то, – пробормотала я, прислушиваясь к крикам снаружи.

– Эти кретины все время появляются на раскопках.

– Зачем?

– Постоять над душой.

– Разве не требуется специальное разрешение, чтобы присутствовать на раскопках?

– А их это не волнует. Они препятствуют извлечению фрагментов мертвых тел по любой причине и поднимают шум, чтобы остановить нашу работу.

– Государство их поддерживает?

– Конечно, нет.

Голоса снаружи стихли. Однако тишина еще больше сбивала с толку, чем крики.

Я рассказала Джейку про шакала.

– Ты уверена, что это был именно шакал?

– Абсолютно.

– Я не заметил зверя, выбегающего из гробницы.

– Он двигался очень быстро.

– Понятно. Меня волновали только эти болваны. Ты цела?

– Все хорошо.

– Извини, – сказал Джейк. – Мне следовало бы все проверить, прежде чем спускаться.

Это уж точно.

Я посветила на часы. Девять семнадцать.

– Есть ли в Израиле законы, регламентирующие отношение к человеческим останкам? – спросила я шепотом.

– Прах может быть выкопан, только если находится в зоне застройки или существует возможность похищения его мародерами. После исследования останки должны быть переданы в министерство по делам религии для повторного захоронения.

Пока мы разговаривали, Джейк не сводил глаз с прохода, через который спустился.

– Звучит разумно.

– Этих фанатиков едва ли можно назвать разумными. Они против того, чтобы беспокоили прах умерших, и совершенно не важно, по какому поводу. И точка.

– А кто решает, являются ли останки еврейскими?

Я никак не могла отойти после встречи с шакалом и задавала вопросы, чтобы отвлечься.

– «Защитники веры» и решают. Ловко придумано?

– Они что, специалисты? – сказала я, подумав о костях в своей сумке.

Джейк хмыкнул.

– Министерство по делам религии выделяет тысячи шекелей на каждое перезахоронение. Скольких, как ты думаешь, объявляют неевреями?

– Но…

– «Защитники» произносят молитву над костями, и – voila – мертвые становятся евреями.

Снаружи было как-то зловеще тихо. Я снова посмотрела на часы. Девять двадцать две.

– Как долго мы будем ждать?

– Пока не удостоверимся, что они ушли.

Мы замолчали. Шевелились только чтобы сесть поудобнее.

Бедро болело. Плечо тоже. Я устала и замерзла. Сколько же еще придется просидеть на куче мусора, прежде чем преследователи уберутся прочь?

Десять часов.

Казалось, прошла вечность. Я снова посветила на часы. Десять двадцать. Захотелось проверить, все ли чисто на горизонте, как вдруг послышался громкий крик:

– Asur!

Его поддержал еще один голос:

– Asur!

Меня опять затрясло. Крики раздавались очень близко. Я посмотрела на Джейка.

– Запрещено, – перевел Драм.

– Chilui!

– Надругательство над святыней.

Какой-то предмет отскочил от выступа над входом.

– Что это?

– Наверное, камень.

– Они кидаются в нас камнями? – пропищала я.

Еще стук.

– B'nei Belial!

– Они говорят, что мы дети сатаны, – объяснил Джейк.

– Сколько их там?

– Да целая толпа.

Булыжник размером с мой кулак ударился о край прохода.

– Asur! Asur la'asot et zeh! – завывали голоса. – Asur! Asur!

Джейк искоса посмотрел на меня. В темноте он напоминал каменное изваяние. Я выпрямилась.

– Пойду-ка посмотрю, что там творится, – сказал он.

– Будь осторожен.

Драм подполз на четвереньках к выходу и высунулся наружу.

Дальше события развивались стремительно.

– Shalom alaichem, – вежливо поприветствовал Джейк собравшихся.

Снова послышались рассерженные крики.

– Lo! – закричал Джейк.

Не надо было хорошо знать иврит, чтобы понять слово «нет».

Еще крики.

– Reik…

Послышался отвратительный треск.

Драм выгнул спину, отступил назад и плюхнулся на землю.

– Джейк!

Я подобралась к нему на четвереньках.

Голова Джейка лежала снаружи, плечи и тело – в гробнице.

– Джейк!..

Не отвечает. Протянув руку, я приложила трясущиеся пальцы к его горлу. Пульс есть, слабый, но ровный.

Я протиснулась дальше.

Джейк лежал лицом вниз, но я могла видеть его затылок и висок. Кровь капала с уха на залитую солнечным светом траву. Вокруг летали насекомые.

У меня на лбу выступил холодный пот.

Сначала шакал, теперь это! Что делать? Тащить Джейка, рискуя усугубить его состояние? Оставить друга и идти за помощью?

Невозможно. Я точно так же могу получить камнем по голове.

Снаружи возобновилось монотонное нытье.

Отдать ублюдкам то, что они просят?

Они похоронят скелет. И истина будет похоронена вместе с ним.

Камни летели в гробницу один за другим.

Сукины дети!..

Никакие археологические изыскания не стоят человеческой жизни. Джейку нужна медицинская помощь.

Оставив фонарик на полу гробницы, я схватила Джейка за ноги и потянула на себя.

Он не сдвинулся с места. Я дернула сильнее.

Постепенно мне удалось затащить Джейка в гробницу. Я повернула его голову набок, чтобы он не захлебнулся собственной рвотой.

И внезапно вспомнила.

Мобильный телефон Джейка! Нужно его найти!

Я проверила карманы сначала в рубашке, затем в джинсах и куртке.

Телефона нет.

Черт!..

В спортивной сумке?

Я дотянулась до нее. Руки почти не слушались, но я продолжала раздергивать молнии.

Вот он!

Вытащив телефон, я включила его. Маленький экранчик загорелся неоновым светом.

Куда звонить? Девять-один-один?

Я не представляла, какой номер у Службы спасения в Израиле.

На экране высветились цифры и слово «вызов». После серии гудков телефон выключился, затем включился и поприветствовал меня снова.

Я попробовала еще раз. Результат тот же.

Джейк застонал. Спрятав телефон, я поползла к нему.

Когда приблизилась, Драм перевернулся на живот.

– Спокойно, – проговорила я, поднимая фонарик.

Джейк попытался сесть. Струйка крови текла из раны на его лбу.

– Что произошло? – слабым голосом спросил он.

– Ты поймал головой камень.

– Где мы?

– В гробнице, в долине Кедрон.

Джейк соображал несколько секунд, затем произнес:

– «Хеврат-Кадиша».

– По крайней мере, у одного из них могло быть большое будущее в бейсбольной лиге.

– Мы должны выбраться отсюда.

– Это твое последнее желание?

– Сумка на месте?

– Да.

Покачнувшись, Джейк встал на колени и уперся руками в землю.

Я поддержала его.

– Ты можешь ползти?

– Вполне. Посвети-ка мне.

Когда я включила фонарик, Джейк двинулся не к выходу, а к северной нише, которую он заткнул большим камнем.

– Пошли, – сказал он.

– Они полезут в гробницу?

– Возможно.

– А вдруг заметят сумку?

– Можно спрятать ее на нижнем уровне.

Я вдруг вспомнила о том, что обнаружила в нижней комнате. Это не должно попасться на глаза полиции. Потерять скелет – достаточно скверный расклад. Потерять то, что спрятано в стене, – гораздо, гораздо хуже.

– Будем надеяться, что «Защитники веры» не найдут ее здесь. Не хочу, чтобы они крутились вокруг прохода на нижний этаж. Объясню позже, в машине. Что дальше?

– Мы выходим.

– Просто так?

– Когда они увидят, что я ранен, возможно, не станут мешать.

– Тем более что у нас в руках ничего нет.

– Верно.

– Как думаешь, они заметили сумку?

– Не имею понятия. Готова?

Я кивнула и выключила фонарик. Джейк высунулся наружу и что-то крикнул.

«Защитники веры» затихли. Удивились? Насторожились? Приготовились?..

Джейк подтянулся и вылез наверх.

Когда проход освободился, я последовала за ним. Кое-как выбралась на холм. Солнечный свет ударил в глаза, и я зажмурилась. А когда разлепила веки, увидела самую странную сцену из виденных за всю мою жизнь.

23

Наши противники были в широкополых шляпах и длинных черных лапсердаках. Все как один – бородатые. Один страшнее другого.

Ладно. Собственно, такими я их и представляла, только вот ошиблась с количеством.

Пока Джейк вел переговоры, я произвела быстрый подсчет. Сорок два человека, включая пару детей до двенадцати лет и нескольких подростков.

Иудеи окружили меня. Основываясь на только что выученных фразах, я разобрала, что мы – дети сатаны, которые занимаются запрещенными вещами. Судя по всему, Джейк пытался их переубедить.

Мужчины и мальчишки кричали и топали ногами. После нескольких минут такого веселого диалога Джейк подошел к седовласому мужчине – похоже, главному среди чернолапсердачников. Наверное, это был раввин. Во всяком случае, пока они разговаривали, остальные притихли.

Раскрасневшийся раввин вопил, указывая пальцем в небо. Я различила слово «ashem». Стыд.

Джейк слушал, потом стал отвечать спокойным, ровным голосом.

В конце концов, «Защитники веры» успокоились. Слышались только редкие выкрики. Некоторые потрясали кулаками. Несколько подростков схватились за камни.

Десять минут прошло впустую. Джейк поднял руки, повернулся ко мне и сказал:

– Это бесполезно. Уходим.

Мы повернули налево.

Раввин отдал команду, и батальон шляпоносцев рассредоточился. Правый фланг остался у гробницы, левый проследовал за нами.

Джейк начал взбираться обратно на гору широкими шагами. Я едва поспевала за ним, задыхаясь, потея, цепляясь за камни и кусты. Бедро болело, ноги стали тяжелыми.

Я часто оборачивалась. Дюжина черных шляп плелась сзади. Я напряглась, ожидая получить булыжником в спину.

К счастью, наши преследователи целыми днями торчали в синагогах и еврейских школах, а не в спортзалах, и мы быстро от них оторвались.

Теперь на пустыре стояло много машин. Грузовичок Джейка находился на своем месте, а вот боковое стекло – нет. Крошечные осколки стекла блестели на земле. Обе двери открыты, в салоне полный бардак.

– Черт!..

Джейк подбежал к автомобилю и принялся разгребать вещи.

Я присоединилась к нему. За считанные секунды мы все разложили по местам, вскочили в машину и захлопнули двери.

Первая черная шляпа показалась на вершине в тот момент, как Джейк повернул ключ и нажал на газ. Мы рванули с места, оставив за собой клуб пыли.

Я посмотрела назад. «Защитники веры» размахивали шляпами и потрясали кулаками, напоминая марионеток в кукольном театре, у которых перепутались ниточки и веревочки.

Драм повернул налево, затем направо и выехал из деревни. Я не сводила глаз с зеркала заднего вида.

Выехав на асфальт, Джейк притормозил и взял меня за руку, чтобы успокоить.

– Думаешь, они преследуют нас? – спросила я.

Внезапно пальцы моего друга ослабли.

Я повернулась к нему. И снова почувствовала приступ страха.

Левая рука Джейка крепко вцепилась в руль. Слишком крепко. Костяшки пальцев посинели, лицо побледнело, дыхание стало неровным и редким.

– С тобой все в порядке?..

Машина теряла скорость – Джейк не мог сосредоточиться на управлении. Он повернулся ко мне. Один зрачок был маленький, другой – размером с черную дыру.

Я схватилась за руль; Джейк свалился вперед, утопив педаль газа в пол.

Машина дернулась. Стрелка спидометра пошла вбок. Двадцать миль. Двадцать две. Двадцать пять.

Я запаниковала.

Машина продолжала набирать скорость.

Хватаясь за руль левой рукой, правой я пыталась столкнуть ногу Джейка с педали. Казалось, она весит тонну. У меня никак не получалось сдвинуть ее в сторону.

Машина выехала на склон и покатилась еще быстрее. Двадцать семь миль. Тридцать.

Я изо всех сил пихала ногу Джейка.

Машина выскочила на бордюр. Я пыталась изменить направление нашего движения.

Деревья мелькали быстрее и быстрее. Тридцать пять миль. Надо что-то делать.

Слева показалась Масличная гора. Справа, в двадцати ярдах, – маленький холмик, поросший ежевикой.

Надо повернуть руль. Но не сейчас. Чуть позже.

О Боже!

Давай!..

Я дернула руль влево. Машина повернула, накренившись на один бок. Бросив управление, я всем весом налегла на ногу Джейка и сдвинула ее с педали. Двигатель сбросил обороты.

Разбив деревянное ограждение, автомобиль выскочил на обочину и покатился, разбрасывая землю и гравий. Холм, усаженный ежевикой, неумолимо приближался.

Я потащила Джейка к себе и вниз. Затем нагнулась над ним, прикрывая наши головы руками.

Ветки царапали кузов. Что-то ударилось о лобовое стекло.

Металлический треск, затем удар.

Мотор заглох.

Ни единого голоса. Ни одной пчелки. Ни шума машин. Только тишина и мое неровное дыхание.

Несколько секунд я не двигалась. В крови, казалось, бурлил сплошной адреналин.

Наконец какая-то птичка осмелилась чирикнуть.

Я села и проверила, как там Джейк. На его лбу красовалась шишка, похожая на голубую устрицу. Веки были розовато-лиловыми, а кожа – холодной и влажной. Ему нужен доктор. Немедленно. Смогу ли я вытащить его? А может, мотор заведется?

Открыв дверь, я вылезла наружу и обошла машину, топча ежевику.

Вытащить Джейка и отнести на обочину?

Его рост шесть футов два дюйма, вес – сто семьдесят фунтов. Я ростом всего пять футов пять дюймов, а про вес и говорить нечего.

Мне удалось открыть дверь с водительской стороны. Тут послышался шум подъезжающей машины.

Я обернулась.

Белая «королла». Двое мужчин на переднем сиденье. Они смотрели на меня сквозь лобовое стекло. Я тоже глядела на них, а потом обратила внимание на номера – белые цифры на красном фоне – и испытала чувство невыразимого облегчения.

Мужчины вышли из машины. Один был в спортивной куртке и штанах цвета хаки, другой – в бледно-голубой рубашке с черными нашивками на плечах. На серебристом значке, прикрепленном к правому карману, надпись. Видимо, имя полицейского на иврите.

– Shalom, – сказал полицейский, поправляя кепку, из-под которой торчали короткие светлые волосы.

Совсем молодой, не больше тридцати. А может, так казалось из-за короткой стрижки.

– Shalom, – ответила я.

– Geveret, HaKol beseder?

«Мадам, все в порядке?» – поняла я и сказала по-английски:

– Мой друг нуждается в медицинской помощи.

«Ежик» подошел к нам, а его товарищ остался стоять у открытой двери машины, держа руку на кобуре.

– Ваше имя?

– Темперанс Бреннан. Судебный антрополог. Американка.

– Ух ты!..

– Водитель – доктор Драм. Он американский археолог, работающий в Израиле.

Джейк издал странный звук. Полицейский посмотрел на него, затем на разбитое водительское стекло.

В этот момент Джейк очнулся. Впрочем, возможно, он пришел в себя раньше и подслушивал разговор. Наклонившись вперед, бедняга поднял с пола солнечные очки, надел их и выпрямился.

Переводя взгляд с полицейского на меня, Джейк передвинулся на пассажирское сиденье, чтобы принять участие в беседе.

Израильтянин повернулся к нему:

– Вы ранены, сэр?

– Просто шишка.

– Вызвать «скорую»?

– Спасибо, не надо.

Полицейский колебался. Вероятно, из-за разбитого бокового стекла или из-за головы Джейка. А может, это было его обычное состояние. Парень вел себя так с момента выхода из своей «короллы».

– В самом деле, – сказал Джейк. – Я в порядке.

Я хотела возразить, однако промолчала.

– Должно быть, колесо угодило в рытвину, или просто я отвлекся и невнимательно следил за дорогой, – объяснял Джейк. – Как последний болван.

Полицейский посмотрел на проселок, потом перевел взгляд обратно на Джейка.

– Мы проводим раскопки недалеко отсюда. Работаем с экспедицией из Музея Рокфеллера, – сказал Джейк и повернулся ко мне: – А я просто хотел показать своей крошке окрестности.

Крошке?..

Полицейский собрался было что-то сказать, однако передумал и просто попросил заполнить стандартные бумаги.

Джейк предъявил паспорт гражданина США, израильское водительское удостоверение, документы на машину. Я показала паспорт.

Полицейский внимательно изучил наши документы и произнес:

– Вернусь через минуту. Оставайтесь здесь.

– Не возражаете, если я попробую завести эту рухлядь?

– Только не уезжайте.

Пока полицейский переписывал наши имена, Джейк пытался завести мотор. Безуспешно.

Мимо проехал полуприцеп. Автобус. Джип. Я провожала машины взглядом, пока они не превращались в маленькие точки.

Джейк откинулся назад и несколько раз, морщась, сглотнул. Видимо, его тошнило.

Полицейский вернулся и отдал нам документы. Я посмотрела в боковое зеркало. Второй мужчина, сгорбившись, сидел за рулем.

– Вас подвезти, доктор Драм?

– Да, – сказал Джейк еле слышно. – Спасибо.

Закрывать машину было бессмысленно. Мы просто захлопнули дверцы и сели в полицейскую машину.

Полицейский в штатском кивнул нам. Его усталому лицу очень шли очки в серебряной оправе.

– Куда?

Драм начал говорить свой адрес, но я перебила его:

– В больницу.

– Я в порядке, – возразил Джейк слабым голосом.

– В больницу, – повторила я непререкаемым тоном.

– Вы остановились в «Американ колони», доктор Бреннан? – спросил полицейский.

Парни попались въедливые.

– Да.

Пока мы ехали, Джейк находился в сознании, но не двигался. В больнице двое санитаров тут же уложили его на каталку и куда-то увезли.

Полицейские дали мне протокол. Я подписала. Они уехали.

Медсестра стала расспрашивать меня о Джейке. Я рассказала что смогла. Подписала еще несколько бумаг. Выяснила название больницы. «Хадасса». Недалеко от израильского Центрального полицейского управления.

Закончив с документами, присела на стул в комнате ожидания. Не прошло и десяти минут, как появился Райан.

Что я почувствовала? Облегчение? Благодарность? Смущение?

– Все в порядке, солдат? – спросил он.

– Так точно.

– Подралась?

– Да нет, просто слазила в гробницу.

– Терпеть не могу, когда ты себя так ведешь, – нервно проговорил Райан.

Я выглядела просто отлично. Слипшиеся от пота волосы. Поцарапанное и опухшее лицо. Куртка и джинсы порваны. Под ногтями тонны грязи.

Райан опустился в соседнее кресло.

– Так что же произошло?

Я рассказала о гробнице, о шакале и о батальоне шляпоносцев из числа «Защитников веры».

– Джейк без сознания?

– Временами.

– Возможно, легкое сотрясение.

– Наверное.

– Где скелет?

Я ответила.

– Надеюсь, эти парни не доберутся до костей.

Я рассказала Райану, что Джейк думает об оссуарии Иакова и о семейной гробнице Иисуса.

– Эта гипотеза основана на надписи на старом ящике?

– Джейк клянется, что у него в лаборатории есть еще доказательства.

Вошла женщина с младенцем. Ребенок плакал. Женщина взглянула на меня и выбрала самое дальнее сиденье.

– Я кое-что видела, Райан, – сказала я, выковыривая грязь из-под ногтей. – На нижнем уровне пещеры.

– Что именно?

Я рассказала.

– Ты уверена?

– Да.

В другом конце комнаты женщина укачивала ребенка. Видимо, у малыша был жар.

Я подумала о Кэти. Вспомнила ночь, когда у нее подскочила температура, и долгое ожидание в больнице.

– Как ты узнал, что мы здесь? – спросила я, вернувшись к реальности.

– Помог один из полицейских, главный следователь. Он знал и о деле Каплана, и о том, что к Фридману приехал детектив из Канады с женщиной-антропологом.

– А какие новости у тебя?

– Каплан отрицает, что украл подвеску.

– И все?

– Не совсем.