Текст книги "Смертельно опасно"

Автор книги: Кэти Райх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

16

– Умер?..

Немигающий взгляд.

– Когда? – пробормотала я. – Как?..

– Зачем вы сюда пришли? – Голос монаха казался лишенным эмоций.

– Я встречалась не так давно с отцом Мориссоно. Он был в полном здравии, – потрясенно бормотала я. – Когда он умер?

– Почти неделю назад.

– Как?

– Вы член его семьи?

– Нет.

– Журналистка?

– Нет.

Я вытащила из кошелька визитку и протянула монаху. Тот посмотрел и вернул ее.

– В среду, второго марта. Настоятель не вернулся с утренней прогулки. Мы обыскали всю территорию. Его тело нашли на одной из тропинок. – Тут я судорожно всхлипнула. – Его сердце не билось.

Я справилась с собой. Но что же случилось? Мориссоно выглядел абсолютно здоровым, энергичным и крепким.

– Аббат наблюдался у врачей?

– Я не вправе разглашать эту информацию.

– У него была история болезни?

Монах не удостоил меня ответом.

– Вы сообщили в полицию?

– Бог дает и забирает у нас жизни. Мы принимаем его волю.

– А полиция – нет! – не выдержала я.

В моем мозгу всплыли странные и страшные образы. Простреленный череп Ферриса. Мориссоно, прячущий коробку со старыми костями. «Утро Воскресения» Берн-Джонса. Рассказы о джихаде. Политические убийства.

Я почувствовала страх. И злость.

– Где сейчас отец Мориссоно?

– С Господом.

– Где его тело?

Монах нахмурился. Я тоже.

Монах жестом указал на дверь. Меня выгоняли.

Я могла бы сказать, что о смерти священника необходимо заявить и что, скрывая это, монахи нарушают закон. Но момент был явно неподходящим.

Пробормотав слова соболезнования, я поспешила удалиться.

По дороге в Монреаль мой страх усилился. ЧтоДжейк сказал о скелете, который мне дал Мориссоно? Новое открытие? Какое?

Авраам Феррис завладел скелетом, и его убили. Сильвио Мориссоно хранил скелет – и умер.

Теперь скелет у меня. Я в опасности?..

Каждые несколько минут я смотрела в зеркало заднего вида.

Мориссоно умер? Здоровый пятидесятилетний мужчина. Убийство?

Заныло в груди. В машине стало жарко и тесно. Несмотря на погоду, мне пришлось опустить стекло.

Феррис умер примерно двенадцатого февраля. Кесслер-Каплан приехал в Израиль двадцать седьмого. Настоятеля нашли мертвым утром второго марта.

Если смерть Мориссоно – результат умышленного убийства, то Каплан здесь ни при чем.

Однако Каплан мог вернуться в Канаду.

Я снова взглянула в зеркало. Ничего, кроме пустого шоссе.

Мы встретились с Мориссоно в субботу, двадцать шестого. Через четыре дня он умер.

Совпадение?

Возможно. Только очень уж странное.

Пора звонить израильским властям.

В понедельник в лаборатории было относительно спокойно. Всего два вскрытия.

Наверху Ламанш читал лекцию для Канадского полицейского колледжа. Я поймала его в коридоре и поделилась беспокойством по поводу смерти Мориссоно. Он сказал, что займется этим, потом выслушал мой рассказ о результатах анализа частей скелета.

– Ты должна сообщить обо всем этом властям.

– Хорошо.

– И немедленно. У нас здесь и так мало места.

Ламанш выдержал паузу – возможно, вспоминая процедуру вскрытия Ферриса и тех, кто там присутствовал.

– Кстати, лучше не нарушать религиозных законов, – произнес он. – Во избежание международных конфликтов, которые могут возникнуть на этой почве. Нам не нужны проблемы. Пожалуйста, сделай все как можно скорее.

Помня о своем обещании, я позвонила Джейку. Он по-прежнему не отвечал. С каким агентством мне связаться? Я не спросила об этом у Драма, так как обещала проинформировать его первым. Теперь он недоступен, а Ламанш требует немедленно покончить с делом.

Я опять погрузилась в размышления. Почему Джейк не хочет, чтобы я разговаривала с израильскими властями? Чего он боится?

Опять-таки – кому звонить? Израильскую полицию явно не заинтересует труп двухтысячелетней давности. Но в большинстве стран есть общества охраны культурного наследия.

Я вышла в Интернет и набрала слова «Израиль» и «древности» в поисковике «Гугл». Почти каждая страница включала ссылки на сайты израильских организаций, занимающихся подобными вещами. Пять минут поиска – и номер есть.

Уточним время. Одиннадцать двадцать у нас – восемнадцать двадцать в Израиле. Будет ли кто-нибудь работать так поздно?

Я набрала номер.

После второго гудка ответил женский голос:

– Shalom.

– Shalom. Это доктор Темперанс Бреннан. К сожалению, я не говорю на иврите.

– Вы позвонили в Израильское общество древностей.

Жуткий акцент.

– Я звоню из Центральной уголовной и судебно-медицинской лаборатории Монреаля.

– Извините?..

– Из Канады.

– Здравствуйте.

– По определенным причинам у нас находятся некие останки.

– Останки?

– Человеческий скелет.

– И?.. – Голос слегка оживился.

– Есть основания полагать, что это один из скелетов, найденных в шестидесятые во время раскопок в Масаде.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Темперанс Бреннан.

– Оставайтесь на линии.

Я так и поступила. Прошло целых пять минут. Но вот женщина снова взяла трубку.

– Могу я узнать, как скелет оказался у вас?

– Нет.

– Простите?..

– Я объясню ситуацию представителю уполномоченной организации.

– Наше общество таковым и является.

– Кто ваш директор?

– Тувиа Блотник.

– Возможно, мне следует поговорить именно с ним.

– Его сейчас нет.

– Как с ним можно связаться?

– Доктор Блотник не любит, когда его беспокоят дома.

По каким-то причинам я почувствовала нежелание рассказывать обо всем. Предупреждение Джейка не звонить до связи с ним? Упоминание Ламанша о международных отношениях? Просто предчувствие?..

– Не имею ничего лично против вас, но мне нужно поговорить с директором.

– Я антрополог в ИОД. Если кости попадут сюда, мистер Блотник направит их ко мне.

– А как ваше имя?

– Руфь Анна Блум.

– Извините, миссис Блум, но мне нужно подтверждение директора.

– Весьма необычная просьба.

– Я настаиваю. Это необычный скелет.

Пауза.

– Как мы можем с вами связаться?

Я оставила номера рабочего и мобильного телефонов.

– Мы обязательно позвоним вам.

Я поблагодарила ее и повесила трубку.

Потом снова вошла в Интернет и стала искать упоминания о Тувиа Блотнике. Имя упоминалось в нескольких статьях, связанных с дискуссиями по поводу древнего оссуария Иакова. Блотник везде был представлен как генеральный директор ИОД.

Замечательно. Блотник – официальное лицо. Но интуиция подсказывала мне быть поосторожнее с этой Блум.

Оттого ли, что Лернер и Феррис считали скелет принадлежащим Иисусу Христу? Или из-за просьбы Джейка?

Я не знала.

Я фотографировала костяк, когда снова появился Райан.

– Его взяли! – выпалил он с порога.

– Кого?

– Гершеля Каплана.

– Как же им удалось?

– Этот умник не заплатил за сувенир.

– Он что-то украл?

– Случайно положил не то подвесочку, не то ожерелье в карман. Ужасное недоразумение. Он как раз собирался заплатить.

– Ну, понятное дело. И что теперь?

– Я бы притащил его за шиворот в Канаду.

– Ты можешь это сделать?

– Только после предъявления обвинения. Тогда мы официально сможем потребовать выдачи арестованного.

– У тебя хватает улик, чтобы выдвинуть обвинение?

– Нет.

– В любом случае он будет все отрицать.

– Да, – сказал Райан и кивком указал на скелет: – Ну, что там с этим парнем из Масады?

– Радиоуглеродный анализ показал, что он родился, когда зажглась Вифлеемская звезда.

– Кроме шуток?

– Угу. Вот, сейчас пытаюсь отправить его обратно в Израиль.

Я рассказала Райану о моем разговоре с ИОД.

– И что на сей раз подсказывает твоя интуиция?

Действительно – что?

– Джейк просил не связываться с Израилем до разговора с ним.

– Тогда зачем ты позвонила?

– Ламанш попросил избавиться от скелета.

– А Блум не внушает тебе доверия?

– Меня сдерживает предупреждение Джейка. Да и внутренний голос советует подождать и поговорить с Блотником.

– Логично.

– Есть кое-что еще.

Я рассказала о Мориссоно.

Мой приятель нахмурился. Он хотел что-то сказать, но тут одновременно зазвонили оба наших мобильника.

Райан посмотрел на номер и попросил воспользоваться моим лабораторным телефоном. Я кивнула, отошла в подсобку и взяла свой мобильник.

– Темперанс Бреннан.

– Это Тувиа Блотник из Израиля, – донесся до меня дико возбужденный голос.

– Рада слышать вас, сэр. Не ожидала, что вы свяжетесь со мной уже сегодня.

– Руфь Анна Блум позвонила мне домой.

Называется, не любит, когда его беспокоят.

– Спасибо, что нашли время.

– Ничего-ничего. Иностранные коллеги – прежде всего, – хохотнул Блотник. – Вы следователь из Канады?

Я объяснила, кто я такая.

– Хорошо. Так что там по поводу скелета из Масады?

Я описала фотографию, с которой все и началось. Не озвучивая имен, рассказала Блотнику, как скелет украли из музея, а затем спрятали.

Сообщила о результатах радиоуглеродного анализа.

Я не упомянула ни о Гершеле Каплане, ни о книге Джойса, ни о том, почему кости украли и спрятали. Про ДНК-тест Блотник тоже не услышал. Как и о том, что двое из участников истории мертвы.

– Каким образом к вам попала эта фотография? – спросил Блотник.

– От члена местной еврейской общины, – почти не соврала я.

– Какой-то абсурд. – Теперь смех моего собеседника звучал несколько натянуто. – Но мы не можем проигнорировать имеющиеся факты, как вы полагаете?

– Полагаю, что нет.

– Я уверен, вы очень хотите избавиться от всех этих хлопот.

– Мне поручено передать кости. Если оставите адрес, я свяжусь с «Федерал экспресс»…

– Нет!.. – почти крикнул Блотник. Ну-ну. – Ни в коем случае! Не хочу доставлять вам беспокойство. Я пришлю кого-нибудь сам.

– Из Израиля в Квебек?

– Нет проблем!

Нет проблем?..

– Доктор Блотник, археологические ценности часто перевозят из одной страны в другую. Мне не составит труда упаковать кости и выслать их той почтовой службой, которую вы выберете.

– Вынужден настаивать. В связи с произошедшими недавно событиями. Возможно, вы слышали об оссуарии Иакова?

Оссуарий Иакова – это древнее хранилище останков, эдакий небольшой каменный гробик, о котором упоминалось в интернетовских ссылках. Я смутно припомнила какую-то историю, связанную с Королевским музеем Онтарио.

– Его повредили при транспортировке в Торонто?

– Лучше сказать – разбили. По пути из Израиля в Канаду.

– Ах. В таком случае как знаете, сэр.

– Хорошо. Я вскоре свяжусь с вами и сообщу имя представителя. Скелет находится под охраной?

– Конечно.

– Необходимо обеспечить его целостность. Проследите, чтобы ни у кого не было доступа к этим костям.

Мы попрощались, и я вернулась в лабораторию.

– Каплан молчит, – сообщил Райан и нахмурился. – Что-то случилось, солнышко?

– Не знаю. Слишком много секретов вокруг этого скелета. Даже если он и является тем самым пропавшим скелетом из Масады.

Я пересказала диалог с Блотником.

– Путешествие в пять тысяч миль за кучкой костей? Круто, – согласился Райан.

– Не то слово. Антикварные ценности часто перевозят по всему свету. Существует масса компаний, специализирующихся именно на этом.

– А что, если… – произнес Райан, кладя мне руки на плечи, – мы где-нибудь поужинаем, вернемся к тебе, можем заскочить потанцевать.

– Забыла купить атласные шортики, – буркнула я и уставилась в окно.

Чувство тревоги не покидало меня.

Райан погладил меня по щеке.

– Сегодня ночью ничего не произойдет, Темпе.

Он чертовски ошибался.

17

Этой ночью мне снился Тувиа Блотник. В черных очках и черной шляпе, как Белуши в фильме «Братья Блюз». Блотник стоял на коленях и орудовал небольшой лопаткой. Свет луны блестел в его очках. В моем сне Блотник выкапывал что-то из земли, поднимал и протягивал другому человеку, который стоял ко мне спиной. Вторая фигура обернулась. Это был Сильвио Мориссоно. Он держал маленькую черную картину. От рук Мориссоно исходил свет, пока он счищал грязь с холста. Стало видно, что изображено на картине. Четыре фигуры в гробнице: два ангела, женщина и воскресший Иисус. Лик Христа словно растворился, осталась только голова, мерцающая белым. Лицо Иисуса возникло в другом месте. Это был образ, висящий над кроватью моей бабушки. Глаз всеведущий и вездесущий. Тот, кого я боялась все свое детство. Я пыталась бежать, но не могла. Иисус открыл рот. Оттуда выпал огромный зуб, подкатился мне под ноги и стал расти. Я старалась вбить его в землю.

Раздался крик. Я проснулась.

В комнате было темно. Светились цифры на часах. Рядом тихонько посапывал Райан.

Фрейдистские сны. Подсознание конвертировало реальные события в психоделические картинки.

Я посмотрела на часы. Пять сорок две. Потом постаралась заснуть.

В шесть пятнадцать встала.

Берди поплелся со мной на кухню. Я сделала кофе. Чарли пронзительно свистнул и опустил голову в кормушку.

Я села с кружкой в кресло, Берди прыгнул ко мне на колени.

За окном два воробья клевали пустой снег. Я знала, что они чувствуют.

По поводу скелета больше вопросов, чем ответов. Нет объяснений смерти Мориссоно. Затишье в деле Ферриса.

Непонятно, почему не перезвонил Джейк.

Или перезвонил?

Пройдя на цыпочках в спальню, я отыскала сумочку, вернулась на кухню и проверила сотовый.

Джейк звонил. Дважды.

Черт! Как же я пропустила?..

Резвилась с Райаном.

Джейк дважды оставил одно и то же сообщение: «Перезвони».

Я набрала его номер, он тут же ответил.

– Сотовая связь – величайшее изобретение. Радиоуглеродный анализ показал, что скелету две тысячи лет.

– Ты уже связалась с Израилем? – спросил Джейк.

– С Израильским обществом древностей. Я должна была это сделать, Джейк.

– С кем ты разговаривала?

– Его зовут Тувиа Блотник. Он хочет послать своего представителя в Монреаль, чтобы забрать кости.

– Блотник знает про ДНК-тест?

– Нет.

– А про странный зуб?

– Нет. Джейк, есть кое-что еще.

Я рассказала ему о Мориссоно.

– Святые угодники! Думаешь, его убили?

– Не знаю.

Пауза.

– Блотник говорил что-нибудь о гробнице или об оссуарии?

– Он упомянул оссуарий Иакова.

Опять пауза. Чарли запел «Нежность». Я быстренько вспомнила, чему он был свидетелем прошлой ночью. Голос Джейка вернул меня обратно.

– Ты уверена, что именно его?

– Да. А что там за проблемы?

– Не бери в голову. Темпе, послушай меня. Слушай внимательно. Это очень важно. Не говори израильтянам про тест на ДНК. Хорошо? Ты можешь молчать об этом какое-то время?

– Почему?

– Верь мне, пожалуйста, и не упоминай пока о ДНК-тесте.

– Ладно, не беспокойся.

– И я бы не хотел, чтобы ты передала скелет Блотнику.

– Джейк, я…

– Пожалуйста, ради меня.

– Нет, если ты не скажешь, что происходит. Почему мне не следует сотрудничать с ИОД?

– Не могу обсуждать это по телефону.

– Если скелет найден в Масаде, то по закону я должна вернуть его в Израиль. У меня нет выбора.

– Отвези кости сама. Я оплачу расходы.

– Но не могу же я отправиться в Израиль прямо сейчас.

– Почему нет?

Отвезти самой?

Что я скажу Ламаншу? Райану? Кто позаботится о Берди и Чарли?

Боже, я рассуждаю, как моя мама.

– Я подумаю, Джейк.

– Чего раздумывать? Бери скелет и двигай в Израиль.

– Ты что, и правда думаешь, будто у меня кости Иисуса?

Длинная пауза. Когда Джейк заговорил снова, его голос изменился, стал более низким и тихим.

– Я только могу сказать, что мы на грани какого-то великого открытия.

– Великого?..

– Если я прав, это неописуемо. Пожалуйста, Темпе. Закажи билеты. Или я сам это сделаю. И встречу тебя. Никому не говори, что приезжаешь.

– Не хочу портить момент, но…

– Пообещай, что приедешь.

– Подумаю, – сказала я и дала отбой.

Тут появился Райан. Он уже натянул джинсы. Только джинсы, и очень низко.

Я заулыбалась. Райан заметил мою улыбку.

– Джинсы могут нечаянно свалиться.

Я закатила глаза.

– Кофе?..

Райан поцеловал меня, зевнул и куда-то побрел. Берди спрыгнул на пол и побежал за ним.

Райан вернулся с моей кружкой, плюхнулся в кресло и вытянул обе ноги.

Чарли напевал «Дикси», затем снова «Нежность».

– Могу я узнать, с кем ты там говорила?

Я отодвинула сотовый.

– Джейк хочет, чтобы я сама привезла скелет в Израиль. Он очень настаивает.

– О, страна солнца и радости.

– И террористов.

– Ага, – кивнул Райан и подул на кофе. – Ты хочешь поехать в Израиль?

– И да, и нет.

– Люблю женщин, которые точно знают, чего хотят.

– Я всегда мечтала посетить Святую землю.

– Не торопись. Твоя лаборатория взорвется, если ты исчезнешь на неделю.

– А мои мальчики? – кивнула я в сторону Берди и Чарли. – А если я понадоблюсь Кэти?..

Какая глупость. Моей дочери двадцать четыре года, и она за тысячу миль отсюда. И к тому же рядом с отцом.

– Ты боишься?

– Совершенно верно. Боюсь путешествовать по рискованным местам.

– Почему бы и не попутешествовать?

Я не ответила.

Меня вызвали в лабораторию.

Двое детей нашли человеческие кости на чердаке своего дяди. Жуткое дело!

Останки принадлежали белой женщине тридцати – сорока лет.

Важная деталь. В каждой кости просверлено по маленькой дырочке. Некоторые кости все еще оставались связанными. Коленка соединялась с лодыжкой. Лодыжка со ступней.

Представляете картину? Дядя работал учителем, сейчас на пенсии. На чердаке валялся учебный скелет.

Я закончила отчет в 9.05.

После ленча мои мысли вернулись к Джейку и его словам о великом открытии. Какое еще открытие? И почему оно связано со скелетом из Масады? Он не может принадлежать Иисусу. Тот человек слишком много прожил.

Или слишком мало. Если верить Джойсу.

Джейк и Блотник ссылались на оссуарий Иакова. Некоторые интернет-статьи упоминали его.

Я занялась веб-поиском. И отыскала вот что. Оссуарий – это маленький каменный саркофаг. В первом веке нашей эры в Израиле оссуарий играли важную роль. Умерших оставляли разлагаться. Через год кости собирали и навсегда погребали в оссуариях.

Тысячи подобных древних погребальных контейнеров были найдены на территории Израиля и Палестины. На антикварных рынках их продавали по несколько сотен за каждый.

Оссуарий Иакова сделан из известняка, имеет в длину примерно двадцать дюймов. Еще там есть надпись на арамейском языке: «Иаков, сын Иосифа, брат Иисуса».

В 2002 году вокруг оссуария Иакова поднялась шумиха. По мнению многих, до этого открытия вообще не имелось доказательств существования Иисуса. Саркофаг явился первым материальным объектом, подтверждающим, что Христос – реальная личность.

Что ж, это весомо.

В 2003-м ИОД сформировало идентификационный комитет. После проведения ряда анализов комитет объявил оссуарий подлинным.

Находка тут же вызвала споры. Многие эксперты не согласились с результатами исследований, назвав работу комитета небрежной, а выводы преждевременными.

И что в итоге? Ни слова о возрасте оссуария. Невнятные споры по поводу надписи в целом или ее частей. И все.

Райан появился около двух. Присев на край стола, он поднял брови. Я ответила ему тем же.

– Из любопытства я проверил твой монастырь. Нашел кое-что интересное.

– И что же?

– Неделю назад отец Андре Герво звонил в Сен-Гиацинт.

– Герво – монах из Сан-Мари-до-Неж?

Райан кивнул.

– Похоже, ребята беспокоились по поводу автомобиля с двумя мужчинами, припаркованного перед их стеной. Из Сен-Гиацинт послали патрульную машину – проверить, все ли в порядке. – Райан выдержал паузу. – Оба – и водитель, и пассажир – оказались палестинцами.

– Господи!..

– Нет, не он. – Райан открыл блокнот. – Джамаль Хасан Абу-Джарур. Мухаммед Хазман Шалайде. Машина арендована.

– И что они там делали?

– Утверждали, что осматривали достопримечательности и заблудились. У обоих паспорта в порядке. Имена чистые. Полицейский указал им дорогу.

– Когда это произошло?

– Первого марта.

По моей спине пробежали мурашки.

– Через три дня после моего визита. За день до смерти Мориссоно.

– Совпадение?

– Их уже слишком много.

– Ну, а теперь хорошие новости.

– Давай.

– Гершель Каплан четырнадцать раз ездил в Израиль в течение двух лет. Оказывается, двоюродный брат Каплана занимается антиквариатом в Иерусалиме.

– Да что ты!

– Аира Фридман – наш коллега из Израильской национальной полиции – вплотную занимается Каштаном. Я разговаривал с ним. Каплан подозревается в нарушении законов об антиквариате, законов Святой земли, осквернении могил, разрушении культурных ценностей, налоговом мошенничестве, контрабанде.

– Это Фридман так сказал?

– Да. Он попросил Каплана серьезно подумать о своем будущем, потом упомянул мое имя, заметив, что канадская полиция собирается уточнить у него некоторые обстоятельства одного дела.

– Коварно.

– Уловка сработала. Каплан объявил, что готов разговаривать с канадцами.

– В каком смысле?

– Со мной, и только со мной.

– Парень не дурак.

Райан улыбнулся.

– Фридман ждет меня в Израиле. Босс уже одобрил.

– Расходы оплатят?

– Все будет на высшем уровне.

– Соглашаемся?

– Черт, да конечно же!

18

Существует только одно преимущество полета в район военных действий. Наличие свободных мест.

Пока я бронировала билеты, Дениз запаковывала скелет и укладывала его в спортивную сумку. Затем я понеслась домой – пристроить кота и попугая. Консьерж согласился позаботиться о них. За пятьдесят баксов.

Когда приехал Райан, я запихивала вещи в чемодан, застегнула замок и выскочила на улицу.

Я знаю своего приятеля несколько лет, мы часто путешествовали вместе. У него много хороших качеств, но спокойствие в аэропорту не является одним из них.

В поезде до Торонто Райан всю дорогу ворчал о преждевременных вылетах и долгих задержках. Мы тысячу раз проверили содержимое багажа, документы и личные вещи. Затем стали обсуждать стремление Каплана к сотрудничеству.

Несколько минут Райан мило беседовал с симпатичной сотрудницей аэропорта. Хихикая, девушка определила нас в бизнес-класс.

Мы вовремя вылетели. Приземлились тоже вовремя. Просто чудо. Пока самолет взлетал, Райан выпил два бокала шампанского. Когда набрали высоту, перестал улыбаться.

Для меня дальние перелеты – обычная рутина.

Первое. Я выпиваю много газировки и до обеда читаю.

Второе. Немного ем, просматривая «Аэроплан».

Третье. Наклеиваю на кресло стикер «НЕ БЕСПОКОИТЬ», откидываю сиденье и смотрю фильмы, пока не засну.

В этот раз я начала с путеводителя по Святой земле.

Райан ел и пил все, что приносили. И захрапел, как только включили фильм.

Я посмотрела «Пиратов Карибского моря» и «Шрека». Наконец заснула. А мозг так и не смог расслабиться.

Или мне так казалось.

Когда я открыла глаза, стюардесса забирала у Райана поднос. Я подняла спинку кресла.

– Хорошо спала, девочка? – Райан попытался убрать волосы с моей щеки. – Кофе? – спросил он и громко хлопнул в ладоши.

Я кивнула.

Райан протянул кружку стюардессе и указал на меня. Тут же на моем столике появился кофе.

– Спасибо, Одри.

Одри?..

– Пожалуйста, детектив, – отозвалась девушка, ослепительно улыбаясь.

Охрана аэропорта в Израиле отнеслась к нам менее строго, чем их канадские коллеги. Возможно, из-за значка Райана. Или из-за подробного описания целей нашей поездки. А может, они были уверены, что сразу бы нашли и отобрали у нас бомбу, окажись она в моей сумке.

Пройдя таможенный контроль, я заметила высокого мужчину. Взъерошенные волосы, свитер с ромбами, джинсы и кеды. Если бы не густые брови и возраст, парень был бы вылитый Гиллиган.

Он пристально смотрел в нашу сторону.

Я пихнула Райана в бок.

– Вижу, – сказал он, не сбавляя шага.

– Похож на Гиллигана.

Райан посмотрел на меня.

– «Остров Гиллигана», – уточнила я.

– Ненавижу этот сериал.

– Но ты же знаешь героев.

– Только Джинджер, – хмыкнул Райан. – У нее талант.

Когда мы достаточно приблизились к «Гиллигану», он стал топтаться на месте, а потом произнес низким голосом:

– Shalom.

– Shalom, – ответил Райан.

– Детектив Райан?

– С кем имею честь?

– Аира Фридман.

Израильтянин протянул руку. Райан пожал ее.

– Добро пожаловать в Израиль.

Райан представил меня, и мы с Фридманом обменялись рукопожатием.

Израильтянин проводил нас к белому «форду-эскорту», припаркованному в запрещенном месте. Райан погрузил багаж, открыл переднюю дверь и предложил мне сесть.

Я предпочла заднее сиденье.

Пришлось отодвинуть какие-то документы, переложить ботинки, мотоциклетный шлем, кепку и ветровку. В коврике застряли ломтики картошки фри: я оставила их на месте.

– Извините за неудобства, – произнес Фридман.

– Ничего страшного.

Стряхнув крошки с сиденья, я втиснулась в машину, сожалея, что отказалась от предложения Джейка прислать за нами пикап.

Пока мы ехали, израильтянин рассказывал последние новости.

– У нас есть связь с вашими ребятами из Канады. Мы получили запрос на Гершеля Каплана. Но прибывшего в страну туриста найти практически невозможно.

– Каплан прокололся, – сказал Райан.

– Золотой шекель, – хмыкнул Фридман. – Глупо. Он даже не был настоящим.

– Как долго вы можете держать его под стражей?

– Двадцать четыре часа. Могу увеличить время вдвое. Затем мы должны либо предъявить обвинение, либо вышвырнуть его.

– Обвинение предъявят?

Израильтянин пожал плечами:

– Кто знает? Монету он вернул. Но все равно я бы держал его на коротком поводке.

Фридман часто поглядывал в зеркало заднего вида. Наши взгляды встречались. Мы улыбались.

Я пыталась рассмотреть местность. В книге я прочитала, что дорога из Тель-Авива в Иерусалим проходит через побережье, долины, Иудейские холмы и поднимается выше в горы.

Темнело. Было трудно что-то разглядеть.

Мы объезжали холм за холмом, и вдруг перед нами вспыхнули огни Иерусалима. Желтая луна янтарным светом заливала Старый город.

Освещенный луной Иерусалим заставил меня затаить дыхание. Фридман снова взглянул в зеркало.

– Потрясающе, правда?

Я кивнула.

– Прожив здесь пятнадцать лет, каждый раз прихожу в восторг.

Я не слушала его. В моей голове одна за другой стали всплывать смутные картинки. Террористы. Рождественские шествия. Западный берег реки Иордан. Уроки катехизиса в воскресной школе. Новостные телесюжеты об озлобленных молодых людях.

Израиль – место, где загадочное прошлое переплетается с жестокой реальностью настоящего. Проезжая по ночным улицам, я не могла оторвать взгляда от древних построек и храмов.

Через пятнадцать минут мы въехали в центр города. Машины припаркованы у бордюров бампер к бамперу. Пешеходы толпятся на тротуарах. Женщины в темных платьях, мужчины в черных шляпах, подростки в джинсах.

Похоже на Квебек с его смешением религий, языков и культур. Французский и английский. Две группы. В Израиле мусульмане рядом с христианами и рядом с иудеями, но все сами за себя.

Я опустила стекло.

Воздух наполняли запахи. Цемент. Выхлопные газы. Слабые нотки цветов, специй, мусора и еды.

Я слушала хорошо знакомые звуки ночной городской суеты. Сигналы машин. Жужжание светофоров. Музыка из открытых дверей. Ночная мелодия тысяч больших городов.

Райан забронировал номер в отеле «Американ колони» в восточном Иерусалиме. Резонно: арабская территория, никаких бомб.

Фридман повернул на аллею, окруженную цветами и пальмами, и остановился около оплетенного виноградной лозой здания.

Израильтянин включил свет в салоне и достал наши сумки.

– Проголодались?

Два кивка.

– Жду вас в баре. Нижний этаж.

Райан сделал хороший выбор. «Американ колони» – отель в турецком стиле, с люстрами, коврами на стенах и бронзовыми статуэтками. Отполированный каменный пол. Дверные и оконные проемы в виде арок. В центре внутреннего дворика – клумба с цветами. Не хватало только какого-нибудь паши.

Нас ожидали. Заселение прошло быстро.

Пока Райан задавал вопросы, я изучала имена, выгравированные на маленькой мраморной пластинке. Сол Беллоу. Джон Стейнбек. Джимми Картер. Уинстон Черчилль. Джейн Фонда. Джорджо Армани.

В моей комнате было все, что обещал управляющий. Зеркальный шкаф. Резной письменный стол. Персидский ковер. Ванная с позолоченными зеркалами, выложенная черно-белой плиткой. Очень хотелось принять душ и развалиться на кровати. Вместо этого я переоделась, причесалась, почистила зубы и поспешила вниз.

Райан и Фридман уже сидели за столиком в беседке. У каждого – по бутылочке пива.

Фридман подозвал официанта. Я заказала минеральную воду и арабский салат. Райан остановился на спагетти.

– Чудесный отель, – сказала я.

– Здание построил один богач в тысяча восемьсот шестидесятом. Забыл его имя. Комната номер один была его. В остальных комнатах нижнего этажа летом жили его жены. Зимой они перемещались наверх. Парень очень хотел сына, но рождались только дочки, поэтому он женился четвертый раз. Новая жена тоже разочаровала его, и бедняга умер.

Фридман глотнул пива.

– В восемьсот семьдесят третьем году богатый адвокат из Чикаго по имени Гораций Спаффорт отправил свою жену и четырех дочерей на каникулы в Европу. Корабль утонул, выжила только жена.

Еще один глоток.

– Следующая пара лет принесла адвокату двух дочерей. Затем погиб сын Спаффорта. Семья была очень религиозной. Они являлись членами одной церковной общины и решили найти утешение в Святой земле. В восемьдесят первом Спаффорты с группой друзей переехали в Иерусалим и поселились в Старом городе. И прославились именно как «Америкон колони» – организация, помогающая бедным. Спаффорт арендовал и впоследствии выкупил это место. Когда-нибудь слышали имя Питера Устинова?

Мы с Райаном кивнули.

– В девятьсот втором дедушка Питера начал привозить сюда туристов. Место стали называть общежитием, а затем гостиницей. Отель пережил четыре войны и четыре смены режима.

– Турецкий, британский, иорданский и израильский? – спросила я.

– В яблочко. Но у нас здесь не урок истории. Итак, зачем Канаде этот мерзкий Каплан?

Райан ввел Фридмана в курс дела Ферриса.

– Сменил специальность фальшивомонетчика на ремесло убийцы? – осведомился израильтянин.

– Ага, – согласился Райан. – И к тому же вдова Ферриса имела связь с Капланом.

– Об этом она, конечно, промолчала, – хмыкнул Фридман.

– Да.

– А Каплан смылся из страны.

– Да.

– А вдова осталась дожидаться четырех миллионов, – добавил Фридман.

– Именно.

– Четыре миллиона – серьезный мотив.

– Конечно.

– Вы хотите поговорить с мистером Капланом?

– И как можно скорее.

Фридман повернулся ко мне:

– Уверен, что это мое упущение, но все-таки я не знаю – какое вы имеете отношение к делу?

Я рассказала про фотографию, про скелет и упомянула звонок в ИОД.

– С кем вы разговаривали?

– Тувиа Блотник и Руфь Анна Блум.

– Блум – такая костлявая леди?

Я спрятала улыбку, так как дала ей точно такое же определение.

– Да.

– Они упомянули о саркофаге? – спросил Фридман.

– Оссуарий Иакова?

Израильтянин кивнул.

– Блотник говорил о нем. А что?

Он проигнорировал вопрос.

– Это Драм посоветовал не сообщать о том, что вы приезжаете?

– Джейк попросил, прежде всего, встретиться с ним и до этого никому не звонить.

Фридман допил свое пиво. Когда он заговорил снова, его голос казался ровным и спокойным.

– Довольно ценный совет.

Ценный, но, судя по всему, бесполезный.