Текст книги "Смертельно опасно"

Автор книги: Кэти Райх

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

19

Пять двадцать утра. За окном темно. Движется только москитная сетка. Меня разбудил громкоговоритель, призывающий к утренней молитве.

Бог велик, по-арабски убеждал муэдзин. Молитва лучше сна.

Не уверена. Я чувствовала вялость, словно пациент, отходящий от анестезии.

Голос муэдзина оборвался. Тишину заполнили пение птиц, лаянье собак и хлопанье дверей.

Я лежала в кровати, охваченная непонятным предчувствием. Должно случиться что-то трагическое. Но что? И когда?

Пока я прислушивалась к усиливающемуся уличному шуму, моя комната меняла цвет от серебристого к розовому. Я ощущала какое-то беспокойство. Смена часового пояса? Страх за свою безопасность? Чувство вины в отношении Мориссоно?

Стоп. Это уже слишком. Я посетила монастырь, и через четыре дня Мориссоно нашли мертвым на тропинке. Мои действия повлекли за собой смерть священника? Должна ли я была предвидеть, что ставлю его жизнь под угрозу?

Я его подставила? Да что это за чертов скелет?!

Беспокойство усиливалось от того, что другие владели информацией, которой у меня не было.

Блотник. Фридман. И даже, судя по всему, Джейк.

Особенно Джейк. Неужели он лелеет тайные планы, которыми не хочет делиться? Я в это не верила.

Что он утаивает?

Опять же – оссуарий Иакова. Все обсуждают эту штуковину. Я поклялась разузнать о нем сегодня же.

И моментально почувствовала себя лучше. Готова к действию. По крайней мере, что-то планирую.

В шесть часов я поднялась, приняла душ и спустилась в ресторан, надеясь, что Райан тоже встал рано. Думаю, он смирился с тем, что мы живем в разных номерах.

Мы обсудили все еще в Монреале. Я настояла на разных комнатах, аргументируя это тем, что у нас деловая поездка. Райан возражал, говорил, мол, никто не узнает. Я предположила, что будет здорово и даже романтично бегать по отелю друг к другу. Он не согласился. Но в итоге я одержала победу.

Райан уже сидел за столом, ковыряясь в своей тарелке.

– Почему на завтрак подают оливки?

Язык его заплетался: видимо, на моего приятеля смена часовых поясов повлияла сильнее.

– Ты их не любишь?

– Уважаю. Но после пяти вечера. – Райан отодвинул тарелку и принялся за яичницу. – Кошмар.

Прикинув, что милой беседы не видать, я сконцентрировалась на хумусе и сыре.

– Вы с Фридманом едете допрашивать Каплана? – спросила я, когда Райан доел.

Он кивнул и посмотрел на часы.

– Собираешься отвезти скелет Блотнику?

– Да. Но сначала дождусь Джейка – он будет здесь с минуты на минуту, – а уже потом отправлюсь в ИОД.

Допив кофе, Райан встал и ткнул в меня пальцем:

– Будь в городе поосторожней, солдат.

Я козырнула:

– Вас понял!

Райан ушел.

Джейк появился ровно в семь, одетый в джинсы, камуфляжную куртку без рукавов и гавайскую рубашку с расстегнутым воротником. Достаточно стильный вид, учитывая его бритую голову и рост.

– Взяла ботинки? – спросил Джейк, плюхаясь на место Райана.

– Для встречи с Блотником?

– Я хочу тебе кое-что показать.

– Джейк, я здесь для того, чтобы передать скелет.

– Сначала тебе надо увидеть нечто.

– Сначала я хочу знать, какого черта здесь происходит!

Джейк кивнул.

– Немедленно! – сказала я громче, нежели хотела.

– Объясню по дороге.

– Начни с оссуария.

Мимо прошли двое мужчин, разговаривающих по-арабски. Джейк провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду.

– Ты можешь закрыть кости в сейфе у себя в номере? – почти шепотом произнес он.

Я отрицательно покачала головой:

– Сейф слишком маленький.

– Тогда неси их.

– Так-то лучше, – сказала я, бросив салфетку на тарелку.

Джейк указал мне на ноги:

– Ботинки.

Пока мы ехали по городу, Джейк рассказывал странную историю.

– По поводу подлинности собственно оссуария Иакова нет никаких разногласий. Вопросы только к надписи. ИОД объявило ее подделкой. Другие считают, что «Иаков, сын Иосифа» подписали позже. Некоторые полагают, что «Иисус» добавили потом. И до сих пор многие думают, что подпись целиком фальшивая.

– Почему?

– Чтобы понизить стоимость оссуария на антикварном рынке.

– Разве ИОД не провело анализ каждого слова?

– Конечно. Само собой. Во-первых, собрали два подкомитета. Первый отвечал за надписи и содержимое, второй – за материал. Подкомитет по надписям состоял из одного специалиста по древнему ивриту. Другие квалифицированные люди оспорили заключение.

– Эти ученые специализируются на анализе и датированиях надписей?

– Правильно. Ну вот. Один умник указал на разный почерк, толщину и глубину букв как на доказательство подделки. Не хочу утомлять тебя деталями, однако такие различия вполне допустимы. Надпись немедленно объявили фальшивкой. Тем не менее, смесь печатного и прописного шрифтов – хорошо известный феномен древних гравировок. Другим спорным вопросом явились орфографические ошибки. Иосиф писалось как YWSP, а Иаков – как Y’OB. Одни эксперты утверждали, что Иосиф следует писать YHWSP, а сокращение Y’OBвообще не использовалось во времена Христа. Я провел собственное исследование. И нашел пять случаев употребления имени «Иаков». Три, то есть большинство, писались точно так же, как и на оссуарии.

– Получается, комитет не знал о существовании других надписей?

– Выходит, так. – Джейк посмотрел на поток машин. – Между прочим, в состав комитета не включили ни одного специалиста по Новому Завету или по истории христианства.

– А как же тест изотопом кислорода?

Джейк взглянул на меня:

– Вижу, ты подготовилась.

– Провела пару часов в Интернете.

– Этот тест сделали по просьбе подкомитета по материалам. Он не выявил налета на буквах, зато показал серую меловую кашицу, которой там не должно быть. Комитет заключил, что такую пасту нанесли специально, для имитирования влияния атмосферных условий. Хотя не все так просто.

Джейк проверил зеркало заднего вида.

– Оказалось, что налет на слове «Иисус» соответствует налету на всем саркофаге. На арамейском «Иисус» стоит последним в предложении. В таком случае если слово подлинное, а сейчас даже некоторые члены ИОД так считают, то и вся надпись тоже подлинная. Подумай. Почему надпись на оссуарии должна заканчиваться просто «брат кого-то»?

– А как ты объяснишь наличие странной пасты?

– Очистка могла повлечь за собой попадание пыли в буквы. Вероятно, изменился химический состав пасты, появились частицы соли угольной кислоты. Владелец оссуария утверждал, что его регулярно мыли.

– А кто владелец?

– Израильский коллекционер антиквариата по имени Одед Голан. Он говорит, что в момент приобретения оссуария узнал, что саркофаг нашли в гробнице в Силуоне.

Джейк снова огляделся по сторонам. Его волнение передалось мне.

– Проблема в том, что оссуарии не внесен в список артефактов, раскопанных в Силуоне или в другом месте Израиля.

– Думаешь, поработали мародеры?

– Сто процентов. Голан клянется, что владеет оссуарием уже тридцать лет. Приобрел его легально.

– Ты ему не веришь?

– Он сказал, что выложил два миллиона долларов. – Тут Джейк вздохнул. – Как тебе?

– Огромные деньги.

Через лобовое стекло Драм указал на холм вдали:

– Масличная гора. Мы подъедем к ней с юга.

Джейк свернул на маленькую улочку с домиками песочного цвета и смешными машинами. Мальчишки гоняли мяч. Вокруг бегали собаки. Женщины вытряхивали коврики и подметали пороги. Мужчины беседовали, сидя на раскладных стульчиках.

Я вспомнила о палестинцах, очутившихся возле монастыря, и рассказала о них Джейку. Затем в двух словах передала опасения Мориссоно.

Драм открыл рот, потом закрыл его.

– Что такое? – спросила я.

– Невозможно.

– Что невозможно?

– Ничего.

– Почему ты отмалчиваешься?

Джейк только помотал головой.

Ко мне вернулось мое предрассветное беспокойство. Драм повернул еще раз и выехал на пустырь. Немного левее располагалось здание, похожее на школу.

– Смерть Мориссоно связана с… с чем? С появлением тех мужчин? – Моя рука потянулась к спортивной сумке. – С костями?..

– Забудь о мусульманах. Мусульманам плевать на Масаду, да и на Иисуса. Иисус для них не божество. Просто святой.

– Пророк типа Авраама или Моисея?

– Скорее мессия. Ислам говорит, что Иисус не умер на кресте. Его забрали на небеса живым.

– А как же война во имя Аллаха?

– А что?

– Разве ревнители джихада не захотят завладеть святыми костями?

– Зачем?

– Чтобы подорвать христианство.

Повисла тишина.

– У меня плохое предчувствие по поводу смерти Мориссоно, – сказала я.

– Не приплетай мусульман!

– А кого ты подозреваешь?

– Честно? – спросил Джейк, повернувшись ко мне.

Я кивнула.

– Ватикан.

Я не смогла удержаться от смеха.

– Ты что, обчитался «Кода да Винчи»?

Драм промолчал.

Посреди улицы птицы клевали какое-то сбитое машиной животное. Как в рассказах Эдгара По. Глупая мысль.

– Так я слушаю тебя, Джейк.

– Ты посещала католическую школу?

– Да.

– Сестры преподавали Новый Завет?

– Ну да.

– Вам говорили, что у Иисуса имелись брат или сестра?

– Нет.

– То-то и оно, что нет. Вот почему оссуарий Иакова заставил папу зашевелиться. Католическая церковь просто тащится от непорочного зачатия.

– Не хочу даже слушать подобную ерунду.

– А зря, – покачал головой Джейк. – Новый Завет пестрит ссылками на братьев и сестер Иисуса. От Матфея, 13:55: «Не Его ли мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий и Симон и Иуда?» У Марка, 6:3, повторяются те же слова. К Галатам, 1:19, упоминается, что Павел встречался с Иаковом, братом Господним. Матфей в 13:56 и Марк в 6:3 указывают, что у Иисуса были сестры.

– Но некоторые ученые интерпретируют эти ссылки по-другому. Дети могли быть у Иосифа от предыдущих браков еще до Марии.

– Матфей, 1:25, и Лука, 2:7, показывают Иисуса первым сыном Марии, но это не значит, что у Иосифа не было других детей. А Библия не единственный источник, упоминающий братьев и сестер Иисуса. Иосиф пишет: «…брат Иисуса – нашего Христа – Иаков». – Джейк умолк на секунду, потом продолжил: – Во времена Иисуса наличие девственности после замужества противоречило еврейским законам. Таким образом, Иаков и другие могли быть следующими детьми Марии. И Иосиф не являлся единственным кандидатом в их отцы. Пока Иисус рос, Иосиф вообще куда-то подевался. О нем никогда больше не слышали.

– Мария могла еще раз выйти замуж?

– Если муж умер или пропал, то да.

Я осознала проблему, возникшую у католической церкви.

– От Иосифа или от другого мужчины, но подразумевается, что Мария родила и других детей. И один из них Иаков. Так вот, если оссуарий Иакова настоящий, то встает вопрос о концепции вечной девственности и о непорочном зачатии в частности. – Джейк высморкался. – Святой Иероним еще в четырнадцатом веке высказал следующее предположение. Подруга Иисуса, Мария Магдалина, стала проституткой. Мать Иисуса – святой. Хорошие женщины не занимаются сексом. Плохие – наоборот. Довольно привлекательная догма для женоненавистников. Ватикану она понравилась и с тех пор занимает важное место. Итак, если оссуарий Иакова, брата Иисуса, существует в самом деле, то Ватикану придется кое-что объяснить.

Я понимала ход рассуждений Джейка. Мысль, что Мария – мать нескольких детей, – это большая проблема для Ватикана. Да чего там, пусть даже оссуарий означает всего лишь то, что Иосиф имел других отпрысков, все равно не легче. Получается, что Иосиф оплодотворил предыдущих жен. И снова правдоподобие постулатов Ватикана становится под угрозу.

Ладно. Наличие оссуария Иакова бросает тень на непорочность Марии. Можно представить и то, как Ватикан беспокоится из-за этого, и то, что христианские или мусульманские фанатики тоже хотят завладеть саркофагом. Подобные доводы приводил Мориссоно. Спасти веру. Разрушить веру. Но как оссуарий связан со скелетом из Масады? Если вообще связан. Могли ли две находки случайно всплыть из одного времени?

– Какое отношение оссуарий Иакова имеет к скелету?

– Не знаю. Пока что. Но вот интересный факт. Одед Голан работал на раскопках в Масаде.

– У Ядина?

Драм кивнул и снова огляделся. Я все-таки хотела разузнать о связи оссуария Иакова и скелета, но тут Джейк сказал:

– Пошли.

– Куда?

– В семейную гробницу Иисуса.

20

Прежде чем я среагировала, Джейк выпрыгнул из машины. Птицы, терзавшие труп животного, с шумом улетели.

Драм положил какой-то предмет в закрывающееся на замок отделение моей спортивной сумки. Затем повесил ее на плечо, в сотый раз огляделся по сторонам, закрыл машину и пошел вперед.

Я плелась следом, ошарашенная новостью. Семейная гробница Иисуса? Это же действительно великое открытие. Си-эн-эн, Би-би-си, мировая сенсация.

А есть ли у Джейка доказательства? Почему он сразу не сказал мне обо всем? Как гробница связана со скелетом? С оссуарием Иакова?

Я чувствовала страх, трепет и ничего не понимала. Пройдя несколько десятков ярдов по склону, мы остановились на выступе.

– Это граница долины Кедрон, – сказал Джейк, указывая на ущелье у наших ног. – Немного южнее Кедрон переходит в Гинном и поворачивает на запад.

На всякий случай я покивала.

– Долина Гинном начинается у Яффских ворот с восточной стороны Старого города, затем простирается на восток вдоль южного основания горы Сион и далее переходит в долину Кедрон. Кедрон отделяет Храмовую гору от Масличной горы в восточной части города, – сказал Джейк, протягивая руку. – Во-он там. Знаешь что-нибудь о долине Гинном?

– Вообще-то нет.

– У этого места довольно богатая история. Раньше здесь приносили младенцев в жертву Молоху и Ваалу. Евреи превратили долину в городскую свалку. Сюда свозили мусор, грязь и даже изуродованные преступниками трупы. Позже в еврейской литературе появилось название Ге-Гинном, или Геенна. Сжигание мусора создавало впечатление огненного ада, как пишет Исайя и как говорится в Новом Завете. – Джейк ткнул пальцем в древнее дерево за моей спиной: – Здесь повесился Иуда. По традиции тело сняли с дерева и извлекли внутренние органы.

– Ты думаешь, это то самое дерево?..

Джейк поднял руку, и вдруг его нога соскочила с выступа. Мелкие камешки посыпались вниз. У меня внутри все задрожало. А Джейк не останавливался:

– Согласно Библии, куда поместили Иисуса после распятия?

– В гробницу.

– Он побывал в аду, а на третий день воскрес. Правильно?

Я кивнула.

– В то время Гинном постоянно горел. Ад. Долина Ада. То есть, если верить Библии, захоронение произошло в этой долине или рядом с ней.

Джейк говорил, захлебываясь словами.

– Эти долины стали местом для гробниц богачей.

– Вроде Иосифа.

– Правильно. За нами – деревня Силуон. Абу-Тор – по ту сторону. А на севере – Масличная гора.

Я отодвинула его руку. Иерусалим простирался к западу от горы. Купола церквей возвышались над долиной.

– Холмы буквально усеяны гробницами. – Джейк стянул бандану и вытер пот. – Я привел тебя сюда, чтобы показать одну из них, найденную палестинскими дорожными строителями несколько лет назад.

– Далеко отсюда? – спросила я.

– Достаточно.

Джейк засунул бандану в карман джинсов, схватился за куст и спрыгнул с выступа. Я смотрела, как он спускается вниз. Лысая голова блестела точно медный котелок.

Я присела на корточки и стала спускаться вслед за Джейком. Склон был сыпучий, и я отчаянно хваталась за что попало.

Солнце ползло вверх по ярко-голубому небу. Я вся взмокла.

Я постоянно вспоминала мужчин возле монастыря и не переставала озираться по сторонам. Склон спускался под углом как минимум шестьдесят градусов. Мы легкие мишени, если кто-то собирается нас подстрелить.

Тут я заметила человека, идущего по краю долины.

Сердце бешено заколотилось.

Террорист? Киллер?..

Джейк уходил все дальше и дальше.

Я прибавила темп, через несколько ярдов поскользнулась и оцарапала голень. Из глаз брызнули слезы.

Глупо. Если кто-нибудь попытался бы нас убить, он бы уже это сделал.

Драм оказался прав. Гробница находилась не у подножия, а дальше по дороге, усеянной песком и гравием.

Когда я подошла, Джейк сидел на корточках у открытого прохода размером с мою микроволновую печь. Я вытащила кусок бумаги, свернула его и подожгла. Затем просунула самодельный факел в отверстие.

О Боже!..

Закрыв глаза, я опустилась на землю.

Ощущения.

Ветер в лицо.

Запах.

Выжженная трава. Мусор.

Вкус.

Пыль на зубах и языке.

Звук.

Жужжание насекомых. Еле слышный гул машин.

Я сделала глубокий вдох. Второй. Третий. Открыла глаза.

Маленькие красные цветочки росли у моих ног.

Набрала в легкие побольше воздуха. Посчитала. Шесть цветочков, семь, десять.

Когда я подняла голову, Джейк смотрел на меня как-то странно.

– Немного страдаю клаустрофобией, – сообщила я.

– Мы не обязаны спускаться.

– Ну, раз уж пришли.

Джейк нахмурился.

– Все в порядке, – соврала я.

– Придется мне идти первым, – сказал Джейк.

Он скользнул вниз и растворился в темноте.

– Давай сюда кости, – раздался из гулкой пустоты его голос.

Мое сердце бешено колотилось, пока я просовывала в дыру сумку.

– Спускайся!

Глубокий вдох. Я опустила ноги в темноту. Джейк схватил меня за лодыжки и помог спуститься.

Страшная темнота. Один маленький лучик света снаружи.

– Все хорошо? – спросил Джейк.

– Супер.

Драм включил фонарик.

Небольшое помещение с очень низким потолком. Пришлось наклониться. На полу валялись какие-то обертки, консервные банки, разбитые стаканы. Стены разрисованы. Пахло грязью и нашатырным спиртом.

– Плохие новости, Джейк. Кто-то побывал здесь раньше. – Я показала на использованный презерватив.

– Гробницы популярны среди бродяг и детей.

Луч от фонарика метался туда-сюда. Когда глаза привыкли, я стала различать детали.

Вход в гробницу располагался с восточной стороны и смотрел на Старый город. В остальных стенах были выдолблены полости примерно двух футов в глубину. Большинство оставались открытыми. При свете фонарика я могла рассмотреть все внимательнее.

– Погребальные камеры. В первом веке здесь оставляли разлагаться тела. Затем кости вынимали и навсегда закрывали в оссуариях, – объяснил Джейк.

Я почувствовала покалывание на одной руке и дернулась. Джейк заметил это и посветил на меня фонариком.

По рукаву ползла долгоножка. Я аккуратно сняла насекомое. Я нервничаю в закрытых помещениях, но не по поводу насекомых.

В этой гробнице был еще и нижний уровень. Джейк проследовал в юго-западный угол. Я – за ним.

Он направил свет в одну из камер. Луч фонаря растворился в полной темноте.

– Ну что, вперед?

– Иди, – сказала я не раздумывая.

Джейк пополз вниз. Закрыв глаза, я сделала то же самое.

Почувствовала руки. Затем твердый грунт. Встала на землю и открыла глаза.

Сюда не проникало ни капли света. Мы стояли так близко, что наши плечи соприкасались.

Меня крайне интересовал фонарик.

– Свет?..

Желтый луч разрезал темноту.

– Батарейки новые? – спросила я.

– Относительно.

На этом уровне запах нашатыря казался сильнее. Я поняла, что это. Моча. И решила ни до чего не дотрагиваться.

Луч фонарика скользил по стене напротив нас.

Нижняя комната была меньше, но располагалась так же. Значит, две камеры на севере, две на юге и три сзади.

– Так говоришь, здесь тысячи таких гробниц?..

Мой голос в подземном пространстве звучал жутковато.

– Большинство давным-давно разграблены. На эту я наткнулся, когда осенью двухтысячного ходил со студентами в поход. Один паренек нашел лаз и артефакты, разбросанные внутри. Чувствовалась работа мародеров, мы позвонили в ИОД.

– Они провели серьезные раскопки?

– Как же! Археологи из ИОД не сочли гробницу интересной. Сказали, что в ней нет культурных ценностей, и оставили все на наше усмотрение. Мы достали, что смогли.

– Почему она не вызвала интереса?

– По мнению одного умника, место было совершенно обычным. По-моему, он просто хотел побыстрее отсюда убраться. Может, торопился на свидание или еще куда.

– Ты не согласился с его мнением?

– Менее чем через два года после того, как мы нашли гробницу, Одед Голан, коллекционер, о котором я тебе рассказывал, показал оссуарий Иакова французскому языковеду по имени Андре Лемьер.

– Думаешь, саркофаг утащили отсюда?

– Возможно. По слухам, оссуарий нашли недалеко от Силуона.

– Если его извлекли именно из этой гробницы, значит, она и является местом захоронения брата Христа?

– Вот именно.

– И фамильной гробницей Иисуса.

– Потрясающе, а?

Я промолчала.

– Мы нашли двенадцать разбитых саркофагов с останками.

– С останками?..

– То есть с костями.

Джейк переступил с ноги на ногу. Его движения сопровождали танцующие тени.

– Оссуарий Иакова тщательно изучили. Он являлся точной копией тех, которые нашли мы. А еще… – Драм умолк.

– Что?

Он взял меня за руку.

– Что? – прошептала я.

Джейк приложил палец к губам и выключил фонарик.

По коже пробежали мурашки. Я вспомнила мужчину в долине. Он преследовал нас?

Как легко просто закрыть вход! Как легко выстрелить в туннель!

Джейк стоял неподвижно. Я тоже замерла, чувствуя, как бешено колотится сердце, и прислушиваясь к малейшим звукам.

Ничего.

– Ложная тревога, – прошептал Джейк. – Но мы забыли наверху кости. Я принесу их.

– Может, просто пойдем в ИОД?

– Когда я скажу, что еще мы нашли здесь, ты не захочешь уходить. И ты даже не знаешь, что имеется у меня в лаборатории. Это удивительно. – Джейк протянул мне фонарик. – Вернусь через минуту.

– Когда вылезешь наверх, проверь вход, – прошептала я. – Убедись, что рядом не шатаются папские прислужники.

Шутка прозвучала грубовато.

– Непременно.

Я наблюдала, как Джейк поднимается вверх, надеясь, что у меня хватит сил проделать то же самое. Когда его ботинки исчезли из виду, я продвинулась вдоль стены и направила свет в первую нишу.

Пусто. Только какие-то каменные обломки. Кто это сделал? Студенты Джейка? Мародеры?

Я пошла дальше.

Такая же ситуация в каждой из ниш.

Вернувшись к началу туннеля, я посмотрела вверх и прислушалась. Ни малейшего звука.

Воздух казался влажным и холодным. Мокрая майка прилипла к спине. Меня начало трясти.

Где, черт возьми, Драм?

– Джейк?..

Без ответа.

– Наверное, проверяет вход, – прошептала я.

Я продвигалась вдоль южной стены, когда свет погас. Кромешная тьма.

Я потрясла фонарик. Не работает. Потрясла еще раз. Ничего.

Позади послышался шорох. Может, показалось?

Я задержала дыхание. Раз. Два. Тр…

Опять. Какое-то движение. О Боже! Тут кто-то есть!..

Я замерла.

Через минуту звук повторился.

Волоски на моих руках встали дыбом. Я стояла не двигаясь. Секунду. Год.

Еще один звук. Другой. Более пугающий.

Мое тело напряглось.