Текст книги "Коллега (ЛП)"
Автор книги: Кэти Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Когда я снова посмотрел на Изабеллу, в её глазах стояли слезы.
– Мне очень жаль.
– Спасибо.
– Хотя я думаю, что знаю, как ты себя чувствуешь эмоционально, но как ты себя чувствуешь физически после травмы? – спросила она после того, как провела рукой по щекам.
Я похлопал себя по израненной шрапнелью ноге.
– Это всё еще доставляет мне некоторые проблемы время от времени, особенно когда я слишком сильно напрягаюсь во время пробежки или тренировки. А ещё мне немного больно, когда я слишком долго сижу за своим столом.
– Мне очень жаль. – Изабелла поморщилась. – Я уверена, что это звучит совершенно неубедительно. Я даже не знаю, что сказать в такой ситуации.
Большинство людей этого не знают.
– Это нормально. Я ценю это чувство.
– На что это было похоже?
– Бомбёжка? – Когда она кивнула, я резко втянул воздух. Никто никогда не спрашивал меня об этом, никто не хотел знать. Через несколько мгновений, подбирая нужные слова, я ответил: – На напряжение.
Она покачала головой.
– Даже представить себе не могу.
– Странно, потому что это происходило одновременно быстро и медленно, как будто время замедлилось на минуту, а затем ускорилось. Только что мы катились по пустынной дороге, а в следующую минуту этот звук разрывал мне барабанные перепонки. Даже несмотря на то, что я прошёл обучение, как обращаться с собой и своим подразделением, ничто не может полностью подготовить тебя к этому моменту.
– Не говоря уже о том, что ты тоже получил ранения.
– Должно быть, это был адреналин, потому что после первой вспышки боли я уже не помню, чтобы мне было больно. Просто помню, как бросился в бой, чтобы убедиться, что всё в порядке и мы не попадём под вражеский огонь. Единственная причина, по которой я остановился, была в том, что моя нога, наконец, отказала, и я буквально рухнул.
– Тебе было страшно? – тихо спросила Изабелла.
Я пристально посмотрел на нее. Из-за наших отношений я чувствовал, что обязан Изабелле не вешать лапшу на уши, и впервые почувствовал, что могу рассказать о своих переживаниях, хотя и не был уверен почему.
– Чёрт, я испугался. В тот момент, думаю, я больше боялся за своих людей, чем за себя, и пока не прибыл медивак51, чтобы забрать меня, я начал беспокоиться, что могу не успеть. Я начал думать обо всём, чего еще не достиг, о том, как тяжело будет моим родителям, брату и сестре, если умру. – Я выглянул в окно. – Думаю, это всё типичные вещи, которые проносятся в твоей голове, когда ты смотришь смерти в глаза.
Услышав шмыганье носом, я снова перевёл взгляд на Изабеллу. О, чёрт. Она плакала, её грудь вздымалась, а по щекам текли потемневшие от туши слезы. Я бросил панический взгляд вокруг, чтобы убедиться, что никто не смотрит на нас или, что более важно, чтобы увидеть, если они смотрят на меня обвиняюще, как будто я злодей, который заставил её плакать. К счастью, никто даже не смотрел в нашу сторону.
Я осторожно сосредоточил свое внимание на Изабелле. Я мог бы провести роту мужчин через зону боевых действий, но я был чертовски невежественен, когда дело касалось женских эмоций. Я потянулся, чтобы ослабить галстук, который в данный момент казался слишком тугим.
– Изабелла, ты в порядке?
Покачав головой, она промокнула глаза салфеткой.
– Нет, это не так.
– Я что-то не то сказал? – Этот простой вопрос привёл в действие водопровод. Господи, это утешение далось мне хуже, чем я думал. Поёрзав на стуле, прочистил горло. – Послушай, я знаю, что до сих пор у нас были не самые легкие отношения, но сейчас я искренне беспокоюсь о тебе.
– Не будешь, когда я скажу тебе, что случилось.
– Сомневаюсь в этом.
– Поверь мне.
Её грудь не переставала вздыматься от всхлипов, и я потянулся, чтобы взять её за руку.
– Не могла бы ты просто сказать мне, о чём ты?
Изабелла перевела взгляд с моей руки на меня.
– Ты возненавидишь меня, – прошептала она.
– Я в этом сильно сомневаюсь. – Я сжал её пальцы. – Ну же, не оставляй меня больше в неизвестности.
– Я вредила тебе на работе.
Я моргнул, глядя на неё.
– Прошу прощения?
– Конечно, ты лучше всех знаете, что означает слово «саботаж».
– Конечно, я знаю, что это значит, просто не понимаю, какое отношение это имеет к нам двоим и к работе.
– Ладно, давай я тебе объясню: я пыталась сделать так, чтобы ты провалил свою работу, чтобы власть имущие перевели тебя в другой отдел, а я получила бы должность вице-президента.
После всего, через что мне пришлось пройти в жизни, меня это не должно было так сильно шокировать, но там, в кабинке «У Рафферти», я абсолютно охренел.
– Ты саботировала меня, – повторил я.
– Да.
– Но как?
– Помнишь тот день, когда ты потерял всю свою работу в Excel?
– Да...
Изабелла нажала на свои закрытые глаза, как будто это приносило огромную боль.
– Я удалила твою работу, а потом сохранила её заново.
Я сделал глубокий вдох.
– Ты этого не сделала.
– Боюсь, что сделала. – Она открыла глаза и печально посмотрела на меня. – Но это ещё не самое худшее.
– Есть ещё что-то?
– О да... гораздо большее. – Она с трудом сглотнула. – Тот порносайт во время презентации? Я знала, что так и будет.
У меня челюсть отвисла в шоке.
– Ты это знала?
Она кивнула.
– Когда ты решил не проверять работу аналитиков, я всё проверила, чтобы убедиться, что всё в порядке. Я увидела, что на сайте вместо копчика торчат члены, но решила оставить всё как есть, чтобы наказать тебя за то, что ты не воспринимаешь вещи так серьезно, как должен.
Никогда, даже за миллион лет, я не смог бы обвинить Изабеллу в том, что она такая коварная. Конечно, в то же время я не мог винить её за то, что она сделала. Это была чистая и простая небрежность в моей трудовой этике, что я не проверил файлы. У неё были все основания позволить мне сгореть на глазах у инвестора.
В моем молчании Изабелла добавила:
– Я знаю, что это ужасно. Я должна была всё исправить, как только увидела. Мне очень, очень жаль.
– Хотя это было эпически дерьмово с твоей стороны удалить мою работу, я понимаю, почему ты оставила ошибку в файле. Хороший вице-президент гарантирует, что продукт будет представлен инвесторам в наилучшем виде.
Изабелла удивлённо моргнула.
– Действительно?
– Да, действительно.
Она покачала головой.
– Может быть, это и правда, но ты не будешь так благосклонен, когда я расскажу тебе, что ещё сделала.
– Есть ещё что-то?
– Да, что-то ужасное.
Хотя она и была вспыльчивой, я не мог представить, чтобы она сделала что-то действительно ужасное.
– Ладно, рассказывай.
На лице Изабеллы промелькнуло виноватое выражение, прежде чем она отчаянно затрясла головой.
– Нет... не могу.
– Ну же, Изабелла. С каких это пор ты чего-то боишься? – возразил я.
– Прекрасно, – фыркнула она, прежде чем расправить плечи. – Помнишь на прошлой неделе, когда ты заболел и пропустил встречу за ужином?
– Угу, – ответил я.
– Это была я.
– Как это могла быть ты?
– Когда ты был таким придурком и потребовал, чтобы я принесла тебе кофе, мне захотелось наказать тебя. После того, как поняла, что у меня в сумочке лежит слабительное для собак, я добавила его в твой кофе.
– Срань господня. – Ладно, беру свои слова обратно: очевидно, Изабелла могла быть эпически мстительной, когда дело доходило до этого. Я не мог себе представить, что она когда-нибудь сделает что-то мерзкое. Казалось, это шло вразрез со всеми чертами её характера. – Я не могу в это поверить.
– А я не могу поверить, что сделала это, – ответила она страдальческим шепотом.
Пока я сидел, уставившись на неё с недоверием, внутри меня бушевала битва. С одной стороны, я был готов выскочить из «У Рафферти» и немедленно отправиться в отдел кадров, чтобы доложить о ней. Напасть на меня профессионально – это одно, но, Господи, она напала на меня лично, когда подсыпала мне слабительное для собак. Изабелла заслуживала того, чтобы держать ответ за то, что сделала.
Но потом я начал думать обо всех ужасных вещах, которые я говорил и делал ей с тех пор, как пришел работать в «Каллаган Корпорейшн». Я никогда так не разговаривал с другими женщинами и не обращался с ними так прискорбно. Меня не так воспитывали, не то, как я вёл себя в армии, и это было неприемлемо, не говоря уже о том, что я занял должность, ради которой она годами работала как проклятая. Мой идеальный план быть мудаком, чтобы отключить её, обернулся против меня. Я вынудил её сделать это, заставив отомстить. Я всё это уже видел в армии.
В глазах Изабеллы заблестели слезы.
– Ты честно служил нашей стране, Торн. Ты не должен был оставить работу, которую любил. Ты видел, как погибли твои друзья, и были ранены. А я? Мне досадно, что я не получила работу, которую хотела. Я ужасный человек. Просто хочу, чтобы ты знал, тебе не нужно сдавать меня в отдел кадров, я сама сдамся.
Когда она снова начала реветь, из моей груди вырвался смех, который чертовски удивил и меня, и Изабеллу. Я имею в виду, одно дело видеть Изабеллу плачущей и пьяной, но, когда к этому добавилось всё это мелкое дерьмо, которое она делала, я внезапно нахожу это чертовски забавным.
– Ты думаешь, это смешно? – икнула она.
– Да, думаю.
– У тебя странное чувство юмора.
– Брось, Фланнери, когда ты действительно перестаешь думать об этом, то поймешь, что твой саботаж – это просто бунт.
– Ты не злишься?
– Конечно, я зол, чертовски зол, но в то же время понимаю почему ты сделала то, что сделала.
Изабелла покачала головой.
– Независимо от того, что ты сделал со мной, у меня всё ещё нет оправдания для того, чтобы саботировать тебя. – И, шмыгнув носом, добавила: – Я морально и этически обанкротилась.
– Нет, это не так.
– Да, это так. За всю свою жизнь я никогда не жульничала, чтобы добиться успеха. Я всегда играла по правилам. Теперь я полностью испортила свой характер.
– Ты сделала несколько грязных дел со своим ублюдочным боссом. Ты же не собиралась напасть на меня. – Я приподнял бровь. – Или собиралась?
Изабелла в ужасе уставилась на меня.
– Конечно, нет. Я никогда не хотела причинить тебе физическую боль. Я просто хотела, чтобы ты плохо выглядел на своей работе, чтобы они перевели тебя куда-нибудь еще.
– Я бы сказал, что это утверждение не совсем верно, если ты была готова кормить меня слабительным для собак.
Она поморщилась.
– Я действительно не знаю, что на меня нашло. Это поистине ужасно, и мне очень, очень жаль.
– Если я чему-то и научился, так это тому, что не должен полагаться на кого-то другого, чтобы получить кофе или еду.
– Я тебя не виню. – После того, как вытерла нос салфеткой, Изабелла бросила на меня испытующий взгляд. – Думаешь, что сможешь когда-нибудь простить меня?
– Ты действительно хочешь моего прощения или просто боишься, что я донесу на тебя?
– Я не стану лгать и говорить, что не боюсь последствий кадрового кризиса, но надеюсь, ты поверишь мне, когда скажу, что хочу твоего прощения от всего сердца.
Посмотрев на неё с минуту, я понял, что она была искренна. Я также знал её достаточно хорошо, чтобы понять, что Изабелла говорит правду. Она просто мстила за моё дерьмовое поведение.
– Я предлагаю следующее: давай оставим прошлое позади. Я больше не буду Торном-эпическим-мудаком, а ты больше не будешь Изабеллой-эпическим-диверсантом.
Уголки её губ поползли вверх.
– Правда?
– Да, правда.
– Согласна, и для протокола, мне хотелось бы отметить, что я перестала делать какие-либо тайные дела после того, что случилось с тобой после слабительного для собак.
Я рассмеялся.
– Я рад слышать, что мне не придется проверять наличие мин-ловушек или других форм недоброжелательства, когда вернусь в офис.
– Нет. Всё классно.
– А мы? У нас может быть всё классно?
– Мне бы очень этого хотелось, – ответила Изабелла.
– Обычно я предлагаю выпить в память о нашем новом мирном договоре, но думаю, что с тебя хватит.
Изабелла хихикнула.
– Что меня выдало? Истерический плач или признание во всех своих грехах?
– Немного того, немного другого.
– На будущее, никогда не давай мне больше одного стакана апельсиновой водки, даже если я плотно поела.
– Постараюсь запомнить это.
– Вместо тоста мы могли бы пожать друг другу руки, – сказала Изабелла, склонив голову набок.
– Похоже, это хорошая идея. – Я протянул свою руку через стол. – За совместную работу на благо обеих наших карьер, а также на благо «Каллаган Корпорейшн».
Изабелла вложила свою ладонь в мою.
– От всего сердца согласна. – Когда мы пожимали друг другу руки, она лукаво посмотрела на меня. – Поскольку мы записываем всё для протокола, я хотела бы добавить ещё кое-что.
– И что же это?
– Меня тоже влекло к тебе.
Святое. Дерьмо. Изабеллу тянуло ко мне. Подождите, это было только в прошедшем времени, или она всё ещё чувствовала это?
Как только я подумал попросить разъяснений, она выдернула свою руку, и её глаза расширились от ужаса.
– О боже, кажется, меня сейчас стошнит.
С этими словами она выскочила из-за стола. Я надеялся, что её тошнит от чрезмерного количества алкоголя, смешанного с картошкой с сыром, а не от заявления, что её влекло ко мне. Вытащив бумажник из кармана пиджака, бросил сотню на стол. Когда поднялся со стула, рядом со мной появился Тай.
– Всё в порядке?
– Ну, мы достигли перемирия в наших отношениях друг с другом.
– Это хорошо.
– А потом она сказала, что её влечёт ко мне.
Лицо Тая просветлело.
– Нихрена себе.
– Не волнуйся, она просто убежала блевать.
– Ты действительно знаешь, как умаслить их, не так ли? – пошутил Тай.
– О да, я настоящий дамский угодник.
Глава 15
Торн
Поскольку мы с Изабеллой так и не вернулись на работу после нашего катарсического вечера «У Рафферти», я отправился в офис в семь утра следующего дня. Взяв завтрак в одном из грузовиков с едой, я уткнулся в свой компьютер и не поднимал глаз в течение следующих двух часов. Я как раз собирался уходить, когда зазвонил мой телефон.
– Мистер Каллаган, вас хочет видеть мисс Фланнери.
Я оторвал взгляд от компьютера и удивлённо уставился на телефон. Чёрт. Неужели я забыл, что мы должны были встретиться сегодня утром? Пора взять себя в руки.
– У неё назначена встреча со мной? – осторожно спросил я.
– Нет, сэр. Она только что сказала, что хочет кое о чём с вами поговорить.
– Впусти её, – ответил я, вздохнув с облегчением.
Сохранив свою работу, я встал из-за стола и пошёл через офис. Дверь открылась, и я увидел гораздо более свежую и собранную Изабеллу, чем в прошлый раз. Смотря на её решительную походку, я был заинтригован.
Когда Изабелла улыбнулась мне, в груди разлилось тепло, что сразу же заставило меня почувствовать себя полным болваном. Вот он я, тридцатиоднолетний мужчина, у которого кружилась голова, как у подростка только потому, что она мне улыбнулась. Я был совершенно безнадёжен.
– Надеюсь, я ничему не помешала, мистер Каллаган.
– Мистер Каллаган? – Я склонил голову набок, глядя на неё. – Насколько я понял после того, как придержал твои волосы, когда тебя вырвало, мы обошли ненужные формальности.
Румянец залил её щёки, и я был уверен, что она вспомнила произошедшее прошлой ночью. Как раз перед тем, как мы сели в машину, чтобы ехать домой, Изабелле снова поплохело. В её поле зрения попала мусорная корзина, и я был рыцарем в сияющих доспехах, который удерживал её волосы, пока Изабеллу тошнило.
– Так и есть. Просто... я не была уверена, что неформальность неформального ужина соотносится с рабочим местом.
– Учитывая то, что ты тоже видела меня вчера вечером, думаю, мы здорово продвинулись.
– Для протокола, я ещё раз хочу извиниться за то, что меня вырвало. – Изабелла вздрогнула. – Совершенно уверена, что меня не рвало в мусорную корзину на улице с тех пор, как я училась в колледже.
Я рассмеялся.
– Я почти уверен, что у всех нас был инцидент с мусорной корзиной на улице в наши молодые годы.
– Верно, но я бы предпочла оставить эти воспоминания в прошлом. Это был поистине эпически унизительный момент, чтобы закончить неловкий вечер.
– Всё в порядке. – Чувствуя, что нам нужно сменить тему, я спросил: – Так почему ты хотела меня видеть?
– Да, кстати об этом. – Нервно облизнув губы, Изабелла начала расхаживать передо мной. Я никогда не видел её такой расстроенной. – Несмотря на выпитое спиртное, я почти не спала прошлой ночью.
– Только не говори мне, что ты боялась, что я сообщу о тебе в отдел кадров.
Нервный смешок сорвался с её губ.
– Нет, это не то, что не давало мне спать.
– Тогда что же это было?
– Я думала о том, как искупить некоторые из тех коварных поступков, которые я совершила по отношению к тебе.
При мысли об искуплении мой разум нырнул прямо в канаву. Я сразу же вообразил, что Изабелла пришла предложить мне себя в знак раскаяния. Хотя мне и не следовало этого воображать, я был более чем счастлив, что она немного исцелила меня сексуально.
Я прочистил пересохшее горло.
– Ты хочешь искупить свои грехи?
– Так точно.
– В прошлый раз, когда проверял, я не был священником, так что не уверен, как ты можешь искупить вину за пределами исповедальни.
Она рассмеялась.
– Учитывая, что я баптистка52, исповедь на самом деле не в моём стиле.
– Понимаю. Что ты имела в виду?
– Если ты зайдёшь ко мне в кабинет, у меня будет для тебя подарок.
Я надеялся спуститься вниз и приступить прямо к делу в своём кабинете, но какого чёрта. Смена обстановки не такая уж плохая идея. Конечно, я предпочёл бы забрать её к себе домой или в отель, чтобы обеспечить нам достаточно уединения.
– Хорошо. Показывай дорогу.
Изабелла казалась одновременно возбуждённой и взволнованной моим заявлением. Когда я шёл за ней по коридору, мой разум был атакован множеством различных фантазий. Подойдя к двери её кабинета, я облизнул губы в предвкушении. Как только вошёл внутрь, у меня перехватило дыхание. Он сидел на её рабочем кресле так, словно весь мир принадлежал ему.
– Что это за чертовщина?
– Это собака.
Я закатил глаза.
– Да, это мне известно.
– Это бельгийская овчарка, – объявила Изабелла.
– Хотя это и не был мой следующий вопрос, приятно знать.
– А, я понимаю, ты задаёшься вопросом, что она здесь делает, или, точнее, задаёшься вопросом, какое, чёрт возьми, отношение она имеет к моему искуплению, – сказала Изабелла.
– Динь-динь.
– Она здесь, потому что я подумала, что она будет тебе полезна.
– У неё есть специальные навыки, чтобы клиенты соглашались на всё? Нет, погоди, дай угадаю, это боевая собака, которую учили буквально кусать наших соперников?
– Ха-ха. Это совсем не то.
Я скрестил руки на груди.
– Тогда, пожалуйста, просвети меня.
– Конан был обучен как собака эмоциональной поддержки...
– Это просто дерьмовый термин, который люди используют, чтобы получить специальные льготы для своих дворняжек, например, посадить их в самолёт.
Изабелла покачала головой.
– В то время как некоторые люди злоупотребляют этим ярлыком, Конан не такой. Он специально обучен помогать ветеранам боевых действий.
Паника пронзила мой позвоночник. Теперь я знал, к чему клонится разговор, и мне это чертовски не нравилось. Слабые люди нуждаются в эмоциональной поддержке собак, а я ни за что на свете не был слабым. Мои кулаки сжались по бокам.
– К твоему сведению, я не из тех, кому нужна собака, чтобы не свихнуться. Да, я видел жёсткое дерьмо, и поэтому испытывал некоторое посттравматическое расстройство. Это случается с каждым солдатом, прошедшим через бой, – выплюнул я.
– Нет, дело совсем не в этом.
Выражение её лица смягчилось, что ещё больше разозлило меня.
– Послушай, мне жаль, что я слишком остро отреагировал прошлой ночью, когда ты разбудила меня, но это не значит, что я какой-то сломленный парень, которому нужна собака, чтобы собрать его обратно. Мне просто нужно ещё немного времени, чтобы привыкнуть к возвращению домой.
– Мы оба знаем, что дело не только в этом, – сказала Изабелла непривычно мягким голосом.
Чёрт возьми. Я вздрогнул от интенсивности эмоций в её голубых глазах. Как это возможно, что та, кто была в основном незнакомой, могла заглянуть мне прямо в душу? А я-то думал, что хорошо притворяюсь. В конце концов, все остальные казались убеждёнными, но не Изабелла. Она знала правду. Как такое вообще возможно?
– Ну, допустим, я на минутку поддамся этому безумию и возьму собаку, но откуда мне знать, что это не часть тщательно разработанного плана, чтобы меня заклеймили на рабочем месте как неуравновешенного? – В этот момент появился засранец Торн, и мне даже не пришлось пытаться.
– Если бы всё это было лишь уловкой, чтобы тебя вышвырнули с работы, разве я не сделала бы этого раньше, прежде чем сказала бы, что саботирую тебя? – противопоставила Изабелла, нервно гладя руками бёдра.
В этом есть какой-то смысл.
– Возможно.
– Ну же, Торн. Мне нужно, чтобы ты поверил, что я делаю это по доброте душевной, потому что это правда. Это не для тебя, а для него.
– Для него?
– Конан – бывший приютский пёс. Это его шанс на новую жизнь.
Переведя взгляд, я посмотрел на Конана.
– А что такая красивая собака делала в приюте?
– Его хозяин умер, и когда никто из родственников не захотел его взять, то его отправили в приют.
– Это чертовски обидно. Он, должно быть, чистокровный.
– Да, это так, но я видела это так много раз за годы волонтёрской работы.
– Волонтёрской?
Изабелла кивнула.
– Раньше я была добровольцем в «Искуплении Раффа». Очевидно, что у меня сейчас не так много времени, чтобы внести свой вклад, но я стараюсь помочь им со сбором средств. Именно к ним я обратилась вчера вечером, когда меня осенило, как я могу попытаться искупить свою вину.
Изабелла – переводчик с собачьего53 – это было интересное развитие событий. Не знаю, почему это меня так удивило. У неё, очевидно, было огромное сердце, так что я не удивился бы, узнав, что она работает волонтёром; я просто не представлял себе, что она работает с нуждающимися существами с четырьмя ногами, а не с двумя.
– Я никогда не считал тебя собачницей.
– Да ладно, я же деревенская девушка, помнишь? Нельзя вырасти на десяти акрах земли без трёх-четырёх бегающих собак, не говоря уже о цыплятах, козах и поросёнке, который ходил на рынок за нашим беконом, колбасой и свиными отбивными.
Я рассмеялся.
– Я бы дал денег, чтобы увидеть, как ты возвращаешься домой и бегаешь с цыплятами.
– Я бы сначала позаботилась о том, чтобы у тебя была хорошая пара сапог. Мне бы не хотелось, чтобы ты испачкал свои красивые туфли куриным дерьмом.
– Это очень мило с твоей стороны.
Тяжёлая тишина пронизывала воздух вокруг нас. После нескольких мучительных мгновений Изабелла спросила:
– Почему ты не дашь ему хотя бы шанс?
Это была такая простая просьба, и я не знал, почему она казалась такой трудной. После всего, через что я прошёл, что может быть такого сложного в собаке? Но, на самом деле, это было гораздо глубже, чем просто приглашение четвероногого существа в мою жизнь.
Я сжал челюсти, пытаясь восстановить защитную стену вокруг себя.
– Ты просто не понимаешь. Я вёл мужчин и женщин в бой. Я всегда был главным и полностью контролировал ситуацию. Взять его на себя означало бы, что я больше не контролирую ситуацию. – Я сердито покачал головой. – Это значит, что я слаб.
– Это вовсе не обязательно должно означать именно это.
– Тебе легко говорить об этом.
Изабелла скрестила руки на груди.
– Ты когда-нибудь задумывался, что это больше, чем просто ты?
– О чём ты говоришь?
– Как сын президента, ты находишься в уникальном положении, чтобы привлечь внимание к достойному делу. Подумай обо всех военнослужащих мужчинах и женщинах, которые страдают в данный момент. Может быть, они ищут кого-то, кто станет для них образцом для подражания. Если ты сможешь вернуться домой из боя и овладеть корпоративным миром, возможно, они также смогут найти силы, в которых нуждаются.
– Я могу сделать всё это, не выглядя слабым с собакой, – возразил я.
– Но, может быть, они хотят собаку или у них уже есть собака. Ты мог бы показать им, что это не признак слабости, что это признак исцеления. – Изабелла неуверенно улыбнулась мне. – Ты всё ещё можешь быть лидером, только другого типа.
Чёрт возьми. Как бы мне ни было неприятно это признавать, Изабелла была права во многих отношениях. Я отчаянно нуждался в чём-то, что могло бы вытащить меня из темноты, которую я чувствовал с тех пор, как ушёл из армии. Мне также нужно было разобраться с тем, что я испытал в бою. Может быть, я мог бы инвестировать в четвероногого терапевта и привести свою голову в порядок, в то же время помогая другим.
Время тянулось медленно, пока мы с Изабеллой стояли в каком-то тупике. Наконец, я прерывисто выдохнул.
– Ты приводишь веский аргумент, на который я допускаю какие-то дополнительные аргументы, – наконец признался я.
– Значит ли это, что ты хочешь встретиться с ним? – спросила Изабелла, и в её голубых глазах вспыхнула надежда.
– Конечно, – ответил я с небольшим колебанием.
На её лице появилась сияющая улыбка. Эту улыбку я никогда раньше не видел, и мне захотелось знать, как сделать так, чтобы она регулярно появлялась на её лице. Великолепно. Отворачиваясь от меня, Изабелла сказала:
– Сюда, Конан.
По её команде Конан спрыгнул со стула и быстро обошёл стол. Когда Изабелла велела ему сесть, он сел прямо у моих ног. Повернув голову, пёс выжидающе на меня уставился.
– Пожмём друг другу руки, – сказала Изабелла.
Когда Конан протянул мне лапу, крошечный кусочек льда, образовавшийся вокруг моего сердца, немного растаял. Как и Изабелла, я всегда любил собак. Когда рос, не было такого времени, когда бы у нас не было собаки в доме, а Сэтчел и Бейб, чёрные лабрадоры моих родителей, уже делали себе имя в Белом доме. Мама решила последовать примеру Барбары Буш 54и написать биографию, повествование которой ведётся от лица любимых питомцев. Я протянул руку и взял Конана за лапу.
– Привет, парень, – пробормотал я.
Его глаза казались особенно добрыми, когда он оценивал меня. Я задавался вопросом, что он думает. Мог ли Конан автоматически рассказать о том дерьме, через которое я прошёл? Может, у него какое-то собачье шестое чувство насчёт людей, которые каким-то образом сломаны?
– Что ты думаешь?
– Как любитель собак, я хотел бы дать восторженное «да», но меня раздирают эмоции.
Изабелла изобразила то, что я могу описать только как лицо деловой женщины.
– Какие у тебя оговорки? – дипломатически осторожно спрашивает она.
– У меня никогда не было своей собаки. Когда я рос, мои родители заботились о наших собаках. Всё, что мне нужно было делать – это любить их или бросать им теннисные мячи. Я понятия не имею, что они едят и в какой заботе нуждаются.
– И это всё? Я могу помочь тебе с этим, не говоря уже о том, что гугл ответит на любые вопросы, связанные с собаками, которые могут возникнуть.
Ну и чёрт с ним. Поговорим о том, что я чувствую себя идиотом.
– Ладно, всё это прекрасно, но тебе не кажется, что я беру на себя слишком много? Я имею в виду, что здесь я просто пытаюсь приспособиться к гражданской жизни. Что я должен ему дать?
Изабелла улыбнулась.
– Даже если ты этого не видишь, ты можешь дать ему больше, чем, можешь себе представить.
Хотя мне особенно нравилось иметь её вотум доверия, я всё ещё не был полностью уверен. В данный момент моя жизнь не позволяла мне заботиться о ком-то ещё. Давайте посмотрим правде в глаза: я едва успевал приспосабливаться к новым обстоятельствам, так как же я мог эмоционально и физически присутствовать в жизни другого живого существа?
– Ладно, но что мне с ним делать, пока я здесь на работе? Не такая уж у него жизнь, чтобы целый день сидеть в конуре.
– Эх, он придёт, чтобы работать с тобой.
– И что он будет делать? Отвечать на телефонные звонки и делать копии?
– Конан сделает то, чему его учили – поддержит тебя.
– У меня уже есть Тай, чтобы сделать это, – возразил я.
– Но не в том же качестве. – Изабелла криво улыбнулась мне. – Я очень сомневаюсь, что Тай будет лежать у твоих ног или лизать тебе лицо после тяжёлого дня.
– Никогда не знаешь наверняка. Он мог бы, если бы сумма была правильной. – Хотя, если бы речь шла об облизывании, я совершенно уверен, что не хотел бы, чтобы это были Тай или Конан...
– В то время как Тай феноменален в своей способности защитить тебя от опасности, у Конана совершенно другой набор навыков. Он способен обнаружить, когда у тебя вот-вот начнётся паническая атака или приступ, тем самым оказывая эмоциональную поддержку.
Когда почувствовал, как стены кабинета Изабеллы сомкнулись вокруг меня, я посмотрел в глаза Конана. Как и сказала Изабелла, он, казалось, уже был настроен на мои эмоции. Его голова склонилась набок, когда он слегка заскулил, и всё внутри него, казалось, напряглось от желания подойти ко мне, но так как он не получил приказа, то оставался неподвижным.
– Откуда у него такое имя?
Изабелла усмехнулась.
– Я подумала, тебе понравится, что у него ирландское имя. На самом деле это было имя, которое дал ему прежний владелец.
– Значит, я прав, предполагая, что это не было совпадением?
– Скажем так, это было счастливое совпадение, что Конан только что закончил учебную программу и носит ирландское имя.
– Конан Каллаган звучит неплохо.
– Да, это так.
Я сделал глубокий вдох, прежде чем медленно выдохнуть.
– Ладно, думаю, что могу взять его на пробную пробежку и посмотреть, как пойдут дела.
– Звучит разумно. Он в значительной степени настроен на остаток дня, но мы всегда можем быстро пробежаться в зоомагазин во время обеда.
– Хочешь пообедать со мной?
Меня чертовски потрясло, когда щёки Изабеллы порозовели. После того, как она призналась, что нашла меня привлекательным, я не мог не задаться вопросом, не было ли смущение вызвано тем, что она сказала слишком много. Возможно ли, что она испытывала ко мне нечто большее, чем просто дружбу? Я чертовски на это надеялся.
– Ну, знаешь, сейчас рабочий обед для Конана, – ответила Изабелла, заправив прядь волос за ухо.
Ах, вот оно – разочарование. Обычно я не проигрывал пушистому парню, но сегодня мне явно повезло.
– Ладно, рабочий обед.
Купив Конану кучу игрушек, еды и новую лежанку, мы с Изабеллой вернулись в офис. Момент истины настал, когда вышли из лифта на наш этаж. И тут любопытные глаза заметили Конана, стоявшего рядом со мной. Даже если они не знали меня или не знали о моём послужном списке, им потребовалось всего лишь мгновение, чтобы понять, что это была за собака. Его жилет с надписью «служебное животное: не гладить» сказал им всё, что они должны были знать.
Не буду врать, та первая прогулка по коридору была чертовски мучительной. Несколько лиц сразу же загорелись при виде собаки, и я почувствовал конфликт внутри них из-за желания погладить и полюбить Конана, но были и другие взгляды, которые достали меня. Моя кожа горела под костюмом от их любопытных взглядов. Я знал, что пройдёт много времени, прежде чем привыкну к этим взглядам, и ещё больше времени, прежде чем буду чувствовать себя комфортно.
