Текст книги "Кандидат (ЛП)"

Автор книги: Кэти Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Нет.

– О да.

Я рассмеялась.

– А что сделал твой отец?

– Он заставил меня сидеть дома с бабушкой, пока они с Торном ездили на игру «Янкис».

– Ауч.

Из «Давай – узнаем – друг – друга» домашки я поняла, каким большим фанатом бейсбола был Баррет и, что более важно, он готов был душу дьяволу продать за Янкис.

– Да, было бы легче, даже если бы он выбил из меня все дерьмо.

Лифт остановился на выбранном этаже. Когда двери открылись, нас ждали Джеймс и Берни.

– Дайте угадаю, вы видели новости?

– Да, видели, – Джеймс положил руку мне на плечо. – Ты в порядке?

– Все хорошо, сенатор Каллаган.

– Пожалуйста, зови меня Джеймс.

– Я только надеюсь, что мое первое столкновение с медиа не было полным провалом.

– А теперь выброси эту мысль из головы. Учитывая обстоятельства, ты выступила чудесно.

– Спасибо.

Когда Джеймс перевел взгляд с меня на Баррета, спокойное выражение его лица сменилось раздраженным.

– Я думал, что вам приказали оставаться здесь на протяжении выходных. И вот прошло всего несколько часов, а вы уже…

– Это был просто ужин. Нас же не поймали на выходе из какого-то бара, пьяных, в два часа ночи, – возразил Баррет.

– С этим ты более чем знаком, учитывая твой прошлый опыт, – отбил Джеймс.

– Ну спасибо, папа, – ухмыльнувшись, ответил Баррет.

– К счастью, в этот раз все обернулось в нашу пользу, но теперь, надеюсь, вы оба лучше осознали всю важность следования моим инструкциям.

– Да, сэр, я осознала, – ответила я, а Баррет просто кивнул.

Уголки губ Джеймса поползли вверх.

– А теперь идите в свою комнату и не выходите оттуда, пока я вам не скажу.

– Да ладно, – Баррет рассмеялся. – Я не слышал от тебя этой фразы с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. Кроме того, пресса уже знает о нас. Что же может здесь навредить?

– Пока я просто отчитываю вас, но впредь хочу, чтобы мне сообщали, если вы захотите куда-то пойти, и я буду лично проверять, чтобы вы никуда не улизнули без Тая.

– Понял, – ответил Баррет.

– А теперь извините нас, мы должны минимизировать ущерб от вашего преждевременного объявления о помолвке, – сказал Джеймс.

Затем они с Берни зашли в один из ожидающих лифтов. Я ненавидела ощущение, что уже разочаровала сенатора Каллагана. Технически, это была идея Баррета, но мне не было пять лет. Я вполне была в состоянии сказать нет.

Когда мы направились в комнату, я ударила Баррета по руке.

– Эй, за что? – пожаловался он.

– За плохое влияние. Я говорила, что идти куда-то – плохая идея.

– О, простите, что развращаю вас, мисс Паинька, – игриво ответил Баррет.

– Я не паинька. Просто не люблю подводить твоего отца.

– Хмм, думаю, это делает тебя подхалимкой.

– Извини, что хочу сделать что-то хорошее для кампании твоего отца.

– Ты уже согласилась быть моим бременем следующие девять месяцев, – Баррет вытащил из кармана ключ-карту.

– Чувство взаимно.

Он ухмыльнулся, что немного растопило лед. Честно говоря, то, через что я сейчас проходила, было довольно ужасным.

– А что ты скажешь, если мы включим телевизор и посмотрим, что они о нас говорят? Учитывая мое эпичное импровизированное выступление, я отчаянно хочу посмотреть повтор.

Я забрала у него пакет с десертом, которому каким-то чудом удалось прибыть в место назначения.

– Думаю, мне нужно ещё несколько пироженок, чтобы выдержать все это.

Глава 8

Эддисон

В понедельник утром я проснулась в Джефферсоне в последний раз, и мой будильник безбожно забарабанил в пять утра. Сейчас это было ещё более ужасно, потому что я уснула только в два часа ночи – слишком нервничала по поводу своего первого дня в предвыборной гонке. Всякие «что если» терзали меня, голову атаковали самые параноидальные сценарии.

После испытания огнем журналистами, остаток выходных был несущественным. Меня действительно волновала репутация разлучницы, но каким-то образом это даже не было проблемой. Мы изучили вопросы о наших отношениях из домашнего задания, так что во время будущих интервью никаких осечек быть не должно. Пока я отбирала вещи, которые мне были нужны, и упаковывала те, которые оставляла там, Баррет просматривал свою почту и документацию. Должна отдать ему должное, парень и, правда, серьезно относился к своей работе, до крайнего перфекционизма. Этим я восхищалась.

Нам даже удалось прерваться в субботу днем, чтобы сходить в кино. Конечно, к тому моменту, когда мы вышли из отеля, камеры заполонили все вокруг. И хотя Баррет посоветовал мне вести себя естественно и подготовил к тому времени, когда покажутся вспышки камер, я все равно обдумывала каждое свое движение.

– Эй, мистер Робото, вы не можете немного расслабиться? – шутил парень.

– Прости. Ты, кажется, забыл это чувство с тех пор, как был ребенком, но для меня всё это ещё в новинку, – возразила я.

В воскресенье, когда мы пошли на обед, я была менее похожа на Железного человека. Мне даже удалось улыбнуться репортерам, которые называли мое имя, одновременно засыпая нас с Барретом вопросами. Несмотря на переживания, Джеймс успокоил меня, написав, что ему уже нравятся все позитивные истории, парящие вокруг нас в соцсетях.

После душа я вышла из ванной комнаты в новеньком дизайнерском халатике, подарке Эверета. На самом деле, сейчас у меня было три таких халата. Я не знала, как халаты в качестве одежды переводятся в политической среде, но спорить с дизайнером не собиралась. Роскошная ткань полностью посрамила грустный, серый банный халат, который был у меня дома.

В дверь постучали. Я надеялась, обслуживающий персонал принес завтрак, но оказалось, что это была Сандра, визажист и парикмахер, приставленная к нам с Барретом. Вчера она приезжала в отель для тренировочного заплыва, и она же будет колесить с нами по стране, укладывая нам с Барретом волосы, а мне – делая макияж. Да, казалось немного смешным, что кто-то укладывал Баррету волосы, но, очевидно, того требовала политическая кампания.

Посмотрев в глазок, я открыла дверь.

– Доброе утро, Сандра.

– И вам доброе утро, мисс Монро.

– Пожалуйста, зови меня Эддисон.

Я сморщила нос из-за этого формального общения.

– Тогда хорошо. Доброе утро, Эддисон, – улыбаясь, ответила девушка.

– Готова к волшебному превращению? – вернув девушке улыбку, ответила я.

– Если ты готова.

– Насколько могу таковой быть.

Пока Сандра устраивалась в ванной комнате, я скользнула в красный костюм, который Эверет подобрал мне на сегодня. Сначала я воспротивилась, когда он упомянул костюм. Для меня это звучало чересчур старомодно, но, к счастью, он показал мне много деловых костюмов, которые не выглядели так, словно я вышла со съемок «Династии» с убийственными плечиками и гигантскими пуговицами. Сегодняшний мой туалет имел очень молодежный вид. В какую сторону я бы не повернулась, подол юбки развевался у колен, придавая костюму веселость и кокетливость. Вскоре я очень даже развлекалась, наблюдая за летящим подолом.

– Доброе утро.

Чуть не выпрыгнув из кожи, я приложила руку к груди, чтобы успокоить хаотично бьющееся сердце.

– Ты чертовски напугал меня! – я бросила Баррету убийственный взгляд через плечо. – Ты когда-нибудь слышал о стуке?

– Я стучал, но ты была слишком занята кружением, и не слышала.

– Я не кружилась.

– Ага, кружилась.

– Плевать, – пробормотала я, отказываясь признавать его правоту.

Баррет одел новенький темно-синий костюм, белую рубашку и малиново-красный галстук. Как бы я не ненавидела признавать это, но парень излучал какую-то деловую сексуальность. Почему мужчины в костюмах выглядят так чертовски восхитительно?

– Вижу, Эверет добрался-таки до тебя, – осмотрев меня, сказал Баррет.

– Ты пытаешься назвать меня какой-то безвкусной бездарностью?

– Полегче, это было просто наблюдение.

– Язвительное наблюдение.

– Меня ещё никогда не обвиняли в язвительности, – Баррет усмехнулся.

– Но это правда.

– Послушай, извини за, как ты выразилась, язвительное наблюдение. Я действительно просто сказал то, что увидел. Все женщины в моей семье прошли преображение у Эверета.

– Он очень талантливый стилист.

– Так и есть.

– Прости, что набросилась на тебя, – со вздохом ответила мужчине. – Я немного нервничаю из-за сегодняшнего дня.

– Не стоит.

– Тебе легко говорить.

– Эй, у меня это тоже первая президентская кампания.

– Но у тебя есть опыт со времен сенатских гонок, – спорила я.

– Ты со всем справишься, Эддисон.

Я была удивлена искренностью, появившейся в глазах Баррета.

– Спасибо. Надеюсь, ты прав.

Сандра высунула голову из двери в ванную.

– Я готова к работе.

Кивнув, я направилась в ванную. Никогда не думала, сколько всего нужно сделать, чтобы подготовиться к встрече с камерами. Я всегда была простой девушкой, которая любила краситься и делать себе прически, но никогда не стояла возле зеркала больше, чем полчаса. На мою прическу и макияж у Сандры ушел час – конечно, я же никогда ничего не подчеркивала, не подсвечивала или чего-то там ещё.

Как только она закончила, я невольно вгляделась в свое отражение.

– Ты невероятно талантлива, – пробормотала я.

– Спасибо. Это помогает, если приходится иметь дело с чем-то потрясающим.

Когда я вышла в главную гостиную люкса, где Баррет и Тай ожидали меня, у них расширились глаза.

– Ты прекрасно выглядишь, Эддисон, – с теплой улыбкой сказал Тай.

Я упомянула, что мужчина улыбался? Из-за этого я почувствовала небольшую слабость… и подобная реакция заставила почувствовать себя дешевкой. В конце концов, я фиктивно-помолвленная женщина.

– Спасибо, но это все магия Сандры.

Сандра покачала головой.

– Как я сказала ранее, с твоими данными, мне даже не нужно было колдовать.

Хоть Баррет и продолжал смотреть на меня, он не сделал комплимента, как другие.

– Да. Мило выглядишь, – сказал Баррет, только после толчка Тая в спину.

Мило?

И это было все, на что он был способен? «Мило выглядишь» говорят красиво одетому подростку, которая проходит через этап скобок и прыщей на лице, но чего я могла ожидать? Я знала женщин, которыми он увлекался, и я не была из их числа.

Заговорила Сандра, нарушив неловкую тишину.

– Твоя очередь, Баррет.

Когда Баррет вернулся с Сандрой в ванную, я села за стол, переполненный всякими вкусностями. Тай занял место напротив меня.

– Он сейчас в ступоре, – заявил парень, намазывая сливочный сыр на булочку.

– Прости, что?

– Баррет сейчас в ступоре из-за появления тебя качестве его невесты.

– Ааа, так в твоем понимании «ступор» означает эмоциональный всплеск у человека и грубые слова, сказанные им в адрес другого человека? – возразила я.

– Я не оправдываю его поведение, Эддисон, – улыбнулся Тай. – Я просто пытаюсь немного помочь тебе в нем разобраться. Сама идея помолвки для Баррета чересчур ограничивающая, не говоря уже о том, что он не знает как это – иметь женщину, которая не падает к его ногам.

– Да, этого определенно не будет.

– И это сводит его с ума. Он не может хвалить тебя слишком сильно, потому что тогда сам даст тебе преимущество.

– Это так незрело, – я закатила глаза.

– Но Баррет такой, по крайней мере, с женщинами.

Я задумчиво пережевала свою булочку.

– Ты столько времени проводишь с Барретом. Как такое возможно, что ни одно из твоих хороших качеств не передалось ему? – сглотнув, спросила я.

– Не поднимай меня на пьедестал, я этого не заслужил, – со смехом возразил Тай.

– Ты кажешься довольно искренним со мной.

– Я ценю твою высокую оценку, но, как и все остальные, я нахожусь на работе.

– И ты с ней справляешься, – улыбнувшись ответила я.

– Спасибо, – я не ожидала, что Тай будет таким общительным.

Он знал, какие женщины нравились Баррету, и, конечно, охранник знал, что меня он никогда не заметит, но, тем не менее, Тай пытался сгладить неспособность Баррета сделать мне комплимент.

Я успела покончить со своей булочкой и съесть блюдце ягод, когда появился Баррет с уложенными волосами. Для меня все выглядело почти так же, но я предполагала, что результат ее работы не растреплется на ветру или типа того.

Завибрировал телефон Тая.

– Машина на месте. Время, – сказал охранник, глянув на него.

Мой желудок немедленно сжался от мысли оставить надежность и защиту гостиной. Следующие три недели толкнут меня не только в центр внимания, но и в целый новый мир постоянных разъездов. Даже во время миссионерства моих родителей, и то это было только летом, в большинстве случаев мы проводили целых два месяца на одном месте или в одной стране. Из того расписания, которое я получила, следует, что иногда я буду просыпаться в одном городе, обедать – в другом, а ложиться спать в каком-то третьем, перепрыгивая с севера на юг, а с востока на запад. Это подавляло.

Даже если так, я выпятила грудь вперед и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Как хороший солдат, я промаршировала из гостиной с высоко поднятой головой и держала ее так весь путь до лифта вниз, в лобби, и к машине. Небольшая толпа репортеров поджидала за ограждением и меня наполнили гордость вместе со смущением, когда кто-то из них засвистел.

– Хорошо выглядите, Эддисон!

– Эй, городская девчонка!

– Ты – счастливчик, Голый! – восклицали другие. Конечно же, они все ещё использовали его прозвище, которое, я уверена, раздражает Баррета.

Тай посадил нас в машину, прежде чем самому сесть на переднее пассажирское сидение. Когда мы приехали в аэропорт, машина отвезла нас на специальный аэродром, для маленьких самолетов. Выглянув в окно, заметила обтекаемый реактивный самолет с голубой надписью «Каллаган Корпорейшн» на боку.

– Вау, – пробормотала я.

– Никогда раньше не летала на реактивных самолетах? – спросил Баррет.

– Хотя я летала на некоммерческих самолетах, едва могу назвать ветхий четырехместный самолет, которым мы добирались в джунгли, реактивным, – косо посмотрела я на парня.

– Должен сказать, нужно иметь стальные яйца, чтобы на таком летать.

– В то время я была ребенком, – рассмеялась я. – Для меня это было похоже на поездку на ярмарку.

– На ярмарку, типа Диснейленд?

– Эм, думаю, да, – наклонив к нему голову, спросила, – постой, ты никогда не был на ярмарках?

– Нет.

– Ты реально многое упустил.

– Может быть, мы найдем одну такую во время предвыборной поездки, и ты просветишь меня по поводу этого чуда.

– Звучит хорошо, – улыбнулась я.

Мы подъехали к другому блестящему черному «Линкольну», и я не долго гадала, кто был внутри, потому что Джеймс и его жена, Джейн, появились моментом позже. Я начала возиться с открытием двери, прежде чем ее открыл для меня водитель.

Выйдя из машины, увидела, как ко мне идет моя поддельная будущая мачеха. С ростом в 175 сантиметров женщина выглядела впечатляюще и я поняла, что отступаю назад. Быстро оценив меня, она широко улыбнулась.

– Здравствуй, Эддисон. Я Джейн Каллаган. Очень рада познакомиться.

Вместо формального приветствия и пожатия руки, она наклонилась и поцеловала меня в обе щеки.

– Я тоже очень рада познакомиться, – задыхаясь, ответила я.

Когда Джейн отстранилась, ее взгляд упал на мой наряд.

– Вижу, Эверет хорошо позаботился о тебе. Точно, как я просила.

– Да, верно, – улыбнулась я. – Спасибо, что отправили его ко мне.

Ее рука прошлась по моему плечу до самого рукава.

– Диана фон Фюрстенберг или Каролина Эррера?

– Пальто, как и костюм, от Каролины Эрреры.

– Ради такого умереть не жалко. Сегодня все внимание будет приковано к тебе, – она улыбнулась, когда прикоснулась к моему подбородку. – Конечно, с таким прекрасным лицом из-за тебя все посворачивали бы головы, даже приди ты в брезентовом мешке.

– Спасибо за ваши добрые слова и комплименты, – указала на ее костюм, сшитый под заказ. – Ваш наряд мне тоже нравится.

– Все заслуга Эверета. Полагаю, он рассказал тебе, что годами одевает нас.

– Рассказал.

Ее красные губы недовольно опустились вниз.

– Не знаю, что буду делать, когда он уйдет на пенсию. Думаю, буду просто оставаться дома, и вводить в моду домашние халаты.

Я улыбнулась. Меньше пяти минут с Джейн и она уже мне очень понравилась. Так как она высокого происхождения, я боялась, что женщина будет высокомерной. По крайней мере, представляла, что Джейн будет рассыпаться в комплиментах на людях, а наедине будет относиться ко мне с холодностью.

– Как я понимаю, ты провела выходные с Барретом.

– Да, мадам. У нас был интенсивный сеанс «Узнайте друг друга».

Джейн небрежно махнула рукой.

– О, милая, не нужно называть меня мадам. Просто Джейн – достаточно.

– Хорошо, Джейн.

– Поскольку Баррет все ещё дышит, полагаю, ты поборола естественное желание его придушить, – бледно-голубые глаза женщины зло вспыхнули.

Я несколько раз моргнула, пытаясь понять серьезно ли она. Когда осознала, что серьезно, то не могла понять, это какой-то тест, или все-таки нет. И рассмеялась только тогда, когда услышала ее девчачье хихиканье.

– Да, каким-то образом вам обоим удалось остаться невредимыми, – Джейн махнула затянутой в перчатку рукой. – Он мой сын и я нежно его люблю, но когда дело касается женщин, он просто ужасен, – грусть смыла с ее лица всякое веселье. – Иногда я переживаю, что это моя вина. Прежде чем ему сделали операцию, и он перерос свои проблемы с сердцем, я так боялась потерять мальчика. В конце концов, я потакала ему больше, чем следовало. Честно надеюсь, что ты не повторишь моих ошибок.

Хм, интересно. Сейчас я чуть больше понимаю характер Баррета. Конечно, я не была уверена, как разбалованный ребенок мог превратиться в бабника, но невольно задавалась вопросом – действительно ли это не повлияло на него.

– Будьте уверены, я ему потакать не буду и определенно буду ставить его на место.

– Молодец.

– Вы двое закончили перемывать мне кости? – спросил Баррет.

Рассмеявшись, Джейн повернулась и обняла Баррета, вместо поцелуев в щёки.

– Разве не самоуверенно считать, что две красивые женщины могут разговаривать только о тебе?

– Ты уходишь от темы, мам. – Баррет скрестил руки на груди.

Джейн подмигнула парню.

– Я жена политика – я всегда ухожу от ответа. Кроме того, мы не «перемывали кости», как ты выразился. Мы всего-навсего обменивались секретами.

Натянув свою обычную элегантную улыбку, Джеймс подошел ко мне.

– Как настроение, Эддисон?

– Замечательно, – соврала я.

– Ты же знаешь, нервничать – нормально, – сказал он.

– Я рада слышать это от вас, сэр, потому что, если честно, то я очень сильно нервничаю.

– Ты отлично справишься, – мужчина ободряюще похлопал меня по плечу.

– Спасибо, сэр. Очень на это надеюсь.

Поднявшись по узкому трапу самолета, я зашла в кабину. Невольно застыла и осмотрелась вокруг. Баррет, конечно же, врезался в меня.

– Уфф, – пробормотала я, наткнувшись на одно из кожаных сидений и кучкой свалившись на застеленный ковром пол.

– Вау, ты чертовски неуклюжая, верно? – спросил Баррет, когда поставил меня на ноги.

– Все было бы нормально, если бы ты не сбил меня, – возразила я, отбросив руки парня.

Как только мы осознали, что у наших препирательств были свидетели, склонили головы и заняли свои места на диване. Джейн села по другую руку от Баррета, а Джеймс и Берни заняли два капитанских кресла. Ещё кое-какие советники заполнили заднюю часть кабины, вместе с Сандрой и Эверетом. Едва самолет тронулся с места, как Берни вытащил какие-то бумаги и поставил их на стол перед нами.

– Это план игры на сегодня: мы будем имитировать свист-стоп, как в свое время сделали Рейган и Трумэн в Огайо. Мы отправляемся из Дейтона через Перризбург, по пути совершаем пять остановок. (примеч.: Свист-стоп – это стиль политической агитации, когда политик делает короткий цикл выступлений или выступлений в нескольких небольших городах за короткий промежуток времени)

– Что означает пять произнесенных мною речей, – Джеймс рассмеялся.

– Твои пастилки от кашля у меня в сумочке, и я предупредила Мэри Энн насчет чая с медом и лимоном на каждой остановке, – Джейн улыбнулась ему.

– Спасибо, дорогая.

– Свист-стоп? Интересная стратегия, – заметил Баррет.

– Тебе не нравится идея? – спросил Джеймс.

– Просто это кажется тратой драгоценного времени, – Баррет пожал плечами. – В смысле, самолетом мы могли бы охватить большую территорию.

– Что насчет тебя, Эддисон – что ты думаешь? – спросил сенатор Каллаган, с любопытством посмотрев на меня.

– Я? Вам нужно мое мнение? – нахмурившись, поинтересовалась я.

– Да, нужно.

Ничто не сравнится с тем, когда от тебя ждут немедленного ответа.

– Эм, ну, мне, вроде как, нравится.

– Почему?

Когда все уставились на меня, я нервно выдохнула.

– Как по мне, поезд вызывает чувство ностальгии в современном мире. Потому что вам нужно обращаться к фермерам и производственным рабочим с этого места, а поезд будет для них намного ближе, чем личный самолет.

– Да, это было главной причиной, – Джеймс улыбнулся.

Пока я наслаждалась его похвалой, Баррет напрягся рядом со мной.

– Дайте Эддисон печеньку за правильный ответ.

Джейн ударила Баррета по ноге.

– Не будь мелочным и завистливым, сынок. Это некрасиво, – когда я поймала ее взгляд, женщина подмигнула мне.

– Будут какие-то пожелания по поводу нас с Пресвятой Эддисон? – спросил Баррет, проигнорировав ее комментарий.

Я прикусила губу, чтобы удержаться и не заявить, чтобы он прекращал быть мелочным ублюдком. Вместо этого, я сосредоточилась на Берни.

– Когда мы впервые выйдем из поезда, толпа будет находиться за оградой. Вы поприветствуете их улыбками и пожатием рук. Во время речей ваши места будут в первом ряду, – ответил Берни.

– Понял, – произнес Баррет.

Как только мы поднялись в воздух, все стало очень по-деловому. Кое-кто из советников разговаривал по телефону и работал на своих ноутбуках. Берни продемонстрировал реально старую школу и читал печатные копии нескольких газет.

Но действия Джеймса действительно застали меня врасплох. Взяв с одного из столов пульт, он поднялся с кресла, и вскоре кабину заполнила музыка. Я быстро распознала стариков, более того, похоже, это была группа шестидесятых. Может, «Тhe Temptations» или «Тhe Four Tops».

Баррет, который с головой зарылся в свой iPad, повернулся ко мне и закатил глаза.

– Это музыка, на которой настоял папа перед гонкой.

– Серьезно?

– Папа преодолевает свой тернистый – путь – к–вершине – чтобы – стукнуться – кулаками не к «Gonna Fly Now», а к «The Four Tops».

– Не выключай. Я вырос на этом, – возражает Джеймс. Он протянул руку Джейн, она улыбнулась и поднялась с дивана. Женщина охотно подошла к своему мужу и позволила ему обнять себя. Их тела двигались в ритме музыки.

От этого зрелища в сердце разлилось тепло, а также туда прокрался зеленоглазый монстр по имени Зависть. Я, как безнадежный романтик, хотела того же, что было у Джеймса и Джейн. Обожание и взаимоуважение мило смотрелись и были редкостью среди политических союзов.

В голове расцвела идея.

– Вам, ребята, нужно это заснять, – перекричала я музыку.

– Не поощряй их, – сказал Баррет в ответ.

– Я серьезно. Это хороший способ пропиарить себя. Сложно найти того, кто бы не ценил музыку, а это покажет, что вы доброжелательные и не надменные.

Джеймс задумался.

– Знаешь, а это неплохая идея. Мы можем транслировать это во время речей и выступлений во время тура.

– Я полностью за, – Джейн рассмеялась. – Но только если буду присутствовать при редактировании и буду уверена, что отобраны лучшие движения.

– Конечно, – заверил ее Джеймс. – Что думаешь, Берни?

Отведя взгляд от своего компьютера, Берни кивнул.

– У меня есть один человек, который прямо сейчас займется этим. Мы можем использовать съемку и на веб-сайте.

– Эддисон, ты уже становишься незаменимой, – отметила Джейн.

– Да, это так, – сказал Джеймс. Он проводил Джейн назад к ее месту. – Спасибо, что согласилась, дорогая.

– В любое время, – женщина подмигнула ему.

Я подумала, что они закончили с танцами, но Джеймс подошел ко мне.

– Не желаешь сделать кружок?

– Здесь? Сейчас?

– С твоим актерским талантом, подозреваю, что ты потрясающая танцовщица, – заявил Джеймс.

– Ну, не то, чтобы потрясающая, но и не плохая.

– Ну же, – мужчина протянул руку, – давай немного избавимся от нервной энергии.

Когда я поднялась из дивана, песня сменилась и the Beatles запели «I Want to Hold Your Hand».

– Это одна из любимых песен моего отца.

– Правда?

Я кивнула.

– Она у него на пластинке, и он брал свой потрепанный граммофон с нами в поездки. Даже если мои брат и сестра спорили, что CD-плеер будет менее громоздким, не говоря уже о качестве, он утверждал, что виниловые пластинки лучше, ведь более настоящие.

– Мне нравится его вкус, – размышлял Баррет со своего места на диване.

Я посмотрела через плечо Джеймса на Баррета.

– Ты любитель винила?

– У меня есть целая коллекция.

Берни за столом раздраженно проворчал.

– Я знал, что что-то забыл упомянуть в вашем вопроснике – коллекции.

– Думаю, об этом репортеры могут спросить лишь случайно, – Баррет рассмеялся.

– Береженого Бог бережет, – ответил Берни.

Джеймс с любопытством посмотрел на меня.

– Говоря о твоем отце, что о твоей помолвке думают родители?

– К счастью, я позвонила им, когда вернулась в свою квартиру в первый же день, так что они не узнали об этом из новостей.

Родители были очень удивлены, и я даже услышала намек на разочарование, что скрывала свои отношения. Однажды, надеюсь, смогу рассказать им правду.

– Это хорошо. Могу представить, какой это был бы шок.

– Да уж.

Наш танец закончился с последним аккордом песни.

– Спасибо за танец, Эддисон.

– Не за что.

– Лучше себя чувствуешь?

Задумавшись, я склонила голову.

– На самом деле, да, немного лучше.

– Вот истинная сила танца.

– Обязательно запомню это, – со смехом ответила я.

Капитан по громкоговорителю сообщил, что мы скоро снижаемся, и я не могла не удивиться, насколько быстрее обычного самолета летел реактивный. Подошла Сандра, чтобы взбить наши с Джейн волосы и поправить мой макияж.

Как только мы приземлились, машина быстро отвезла нас к железнодорожному вокзалу. Хоть это и не было предусмотренной туром остановкой, на вокзале нас ожидали люди, но плотный график не позволил нам совершить подобную задержку. Вместо этого, мы сели в поезд и сразу же направились к первому пункту назначения.

Мы прибыли под фанфары развивающихся флагов и плакатов «Каллаган в Президенты», а из динамиков доносилась «Little Pink Houses» Джона Малленкампа. Когда остановился поезд, Джеймс и Джейн остановились на платформе и несколько мгновений позировали фотографам. Как только они начали спускаться по трапу, настало время нашего с Барретом выхода.

Когда мы вышли на платформу, Баррет взял меня за руку. При виде нас ликование толпы возросло, а мы просто улыбались и позировали для прессы, стоящей внизу. К счастью, когда мое лицо полностью замерзло, Берни жестом показал, чтобы мы спускались.

Когда я дернула руку к себе, Баррет сильнее сжал ее. Все так же улыбаясь, он пробормотал.

– Позволь мне помочь тебе спуститься.

– Я вполне способна сама это сделать, – ответила через сжатые зубы. Свободной рукой я продолжала помахивать толпе.

– Так надо для фотографов, – он повернулся ко мне. – Кроме того, после того, что случилось в прошлый раз, я не хочу, чтобы ты разбила себе лицо.

– Это была не моя вина, – возразила я.

– Просто позволь мне помочь.

– Нет уж, – пробормотала я. Честно говоря, я не знала, почему так упрямилась. В смысле, разве имело значение, поможет Баррет мне спуститься по трапу или же нет? Нет, но что-то в моей феминистской натуре противилось этой идее.

Глубоко в горле Баррета поднялся тихий рык, напомнивший мне Зверя из мультика «Красавица и Чудовище».

– Почему тебе обязательно быть такой стервой?

– А почему тебе обязательно быть таким женоненавистником?

Со стороны мы выглядели, как счастливая пара, которая принимала всех, кто их поддерживал и, может быть, комментировала толпу. На наших лицах застыли восторженные выражения, как будто нам только что вкололи ботокс. Конечно, если в толпе кто-то читал по губам, то мы облажались.

Когда я спустилась на первую ступеньку, Баррет все ещё не отпустил мою руку.

– Пошли, – шикнула я.

– Ладно.

То, что случилось в следующий момент, было исключительно на совести физики. Энергия, которую я использовала для рывка руки, толкнула меня вперед, когда Баррет опустил свою руку. Это поступательное движение отправило меня в полет на три ступеньки, и я приземлилась неопрятной кучкой в самом низу.

Через толпу репортеров передо мной прошелестел вздох ужаса. Я не знала, что было причиной такой реакции – то, что я, в прямом смысле, упала лицом в грязь, или то, что моя юбка, которая с веселым и кокетливым подолом, обмоталась вокруг моей талии. У меня, определенно, было чувство дежа-вю – или думаю, в этом случае, дежа-ню.

Хоть я и лишилась большей части кожи на коленках и ссадины сильно жгли, я повозилась, чтобы одернуть юбку, и только потом, карабкаясь, встала. Каждая молекула в теле гудела от такого же унижения, какое чувствуют в классическом обнаженная – перед – публикой сне.

Руки Баррета обвились вокруг моей талии, и парень поднял меня.

– Просто из любопытства, где, черт возьми, твое белье? – прошипел он мне на ухо.

– Эверет сказал мне не надевать его, чтобы не было видно контуров через ткань, – выпалила я. Повернувшись к прессе спиной, я прикинулась, что осматриваю повреждения на моих бедных коленях. – Не то, чтобы у меня не было чулок.

– Они, черт возьми, невидимы.

– Цвет называется телесный. Гугл в помощь.

– Да, ну, может, это и правда, но задницу ты довольно красочно продемонстрировала репортерам.

Подняв голову, я нахмурилась.

– Да, я это понимаю. Что насчет толпы?

– Нет. К счастью, пресса закрыла им вид.

– Спасибо, Боже, даже за такое милосердие, – пробормотала я.

– Ты забыла, что у этих репортеров есть камеры.

Чудесно. Убейте меня. Есть два варианта: я могу где-то закрыться и биться в истерике по поводу своего чертовски опрометчивого поступка. Или я могу надеть трусы большой девочки – учитывая сегодняшний бельевой период – и выполнить работу, ради которой меня прислали. С этого дня у меня альтер-эго WWJD – What Would Jackie Do (примеч.: What Would Jackie Do – что бы сделала Джеки). И хотя я уверена, что Джеки Кеннеди никогда не обнажалась перед журналистами, она натягивала счастливое лицо и служила на благо Президентской кампании Джона Кеннеди, а потом и Президиума.

Отведя плечи назад, я приклеила на лицо улыбку. Не сказав Баррету ни слова, я направилась обрабатывать толпу за канатными ограждениями.

– Здравствуйте. Большое спасибо за то, что пришли, – через оскал проговорила я.

Когда я протянула руку, ее схватила пожилая леди.

– Ты в порядке, дорогая? Это было опасное падение.

– Все хорошо. Большое спасибо. Ничто так не пострадало, как моя гордость, – добродушно ответила.

Я прошла, чтобы пожать руки ещё нескольким людям.

– Что случилось? – спросила ещё одна женщина.