Текст книги "Входящая во Мглу"

Автор книги: Кэт Ричардсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Ее глаза, чудилось, смотрели туда, где я недавно побывала. Я вздрогнула и промямлила:

– Нет, что?

– Боюсь, что так и будет! Не то чтобы я не верила в их смерть – я не могу забыть ни на секунду, – сам дом, кажется, не в состоянии отпустить их… словно после стольких лет их тени отпечатались в нем.

Она подалась вперед, оглядываясь, будто за нами наблюдали, и прошептала:

– Я почти рада, что продаю дом. Что он может, кроме как мучить меня жуткими мыслями?

Миссис Ингстром откинулась назад.

– Ну вот. Теперь вы считаете меня безумной старухой.

Я вспомнила тень кота наверху и покачала головой.

– Нет. Наверное, Томми и ваш муж оба родились в этом доме?

Она кивнула и шмыгнула носом.

– На вашем месте я бы тоже уехала. Тяжело жить с призраками.

Миссис Ингстром вздохнула. Расслабила плечи.

– Спасибо. Я рада, что кто-то меня понимает. Я боюсь говорить друзьям и родственникам. Они решат, что я хочу стереть память о Чете и Томми. Они все думают, что продавать меня заставляют счета или просто дом слишком большой для меня одной.

– Пусть думают, что хотят. Вас это не должно трогать, – предположила я.

Миссис Ингстром кивнула, потом разгладила юбку и в последний раз шмыгнула носом, словно сбрасывая с плеч тяжелый груз.

– Ладно, теперь, когда вы перетерпели мои причитания, давайте займемся вашими делами.

Она взяла со стола желто-коричневую папку и протянула мне.

– Здесь купчая и копия оригинальной накладной по залоговому праву, по которому арестовали орган. Мне показалось, вас она тоже заинтересует. Мне они не нужны – слишком уж старые, много времени утекло, даже налоговые инспектора их не требуют.

Я распахнула папку, проглядела документы, улыбнулась:

– Спасибо за помощь, миссис Ингстром. Мне жаль, что на вас столько свалилось, и я очень признательна, что вы подняли для меня бумаги мужа в такое время.

– Мне было приятно для разнообразия постараться не ради имущественного адвоката, адвоката по банкротству или налогового инспектора. Надеюсь, я вам помогла.

– Я в этом уверена, – сказала я, поднимаясь. – Еще раз спасибо, и благодарю за кофе.

Она встала проводить меня до двери.

– Это самое малое, что я могла для вас сделать. Мне было приятно вновь с вами увидеться.

Миссис Ингстром проводила меня, на автопилоте играя роль хозяйки.

Я села за руль «ровера» и устало покрутила в руках ремень безопасности. В уголках глаз мерцала Мгла, придавая дому вид колышущейся мозаики – свой личный туманный вал. Кот, теперь сидевший на крыльце, выглядел реальнее камня и таращил на меня злобные желтые глаза. Миссис Ингстром помахала мне рукой. Я помахала в ответ и завела мотор.

Я просто ехала несколько кварталов, дав волю мыслям. Чувствовала какой-то непорядок и легкую болезненность. Может, подхватила знаменитый грипп, о котором болтал РК. Хмурясь, я повернула в офис. Проблему Камерона Шедли это не решало, но единственное, что я могла придумать, – позвонить Филиппу Стакису и прояснить ситуацию, пока есть возможность.

На мой офис больше не покушались, никаких сомнительных личностей не таилось в аллеях или коридорах здания. Я плюхнулась на стул и набрала номер, который дала миссис Ингстром. Ни ответа, ни голосовой почты. Попробуем еще раз после шести. Я напечатала свои заметки, немного порылась в компьютере и проверила сообщения.

– Привет, Харпер, это Мара. – Более заметный, чем обычно, ирландский акцент и сомнение в голосе. – Я хотела исправить наше утреннее недоразумение. Боюсь, я вела себя как учитель, а не как друг. В общем, ребенок у бабушки, и мы с Беном надеялись, что вы заглянете к нам на ужин. Славный взрослый вечер без грязных пеленок. Я очень надеюсь, что вы придете.

Интересно. Я не могла сказать, что злюсь на Мару. Не ее вина, что я перепугалась. Ладно, да, она надавила, но… чего еще я ждала?

Я посмотрела на телефон и задумалась. Из «Стэнфорд-Дейвис» не позвонили, других приглашений на ужин не поступало. Все равно я хотела поговорить с Дэнзигерами. Я взяла трубку и набрала номер.

– Алло?

– Мара? – проверила я.

– Харпер! Я так рада, что вы позвонили. Получили мое сообщение?

– Гм… да, получила. Послушайте. Сегодняшнее утро… полетело к чертям, но вы не виноваты. А поужинать – неплохая идея.

Она выдохнула.

– Хорошо. Еда будет готова к шести – половине седьмого. Бен читает лекции до пяти, и думаю, то есть надеюсь, вы подойдете чуть раньше, чтобы мы успели поболтать вдвоем, пока Бен не начнет проявлять свое ораторское искусство. Пойдет?

– Да, – ответила я. – Захватить мне бутылку вина или еще что-нибудь?

– О, было бы здорово!

– Красное, белое… зеленое?

Она неуемно расхохоталась:

– "Зеленое" звучит потрясающе! Но сгодится и белое или мягкое розовое.

– Ладно. Я подъеду где-то с четырех до пяти.

– Отлично! Увидимся. Пока.

Итак, меня поймали на слове. Я пыталась сообразить, где же достать зеленое вино, когда зазвонил телефон.

– Харпер Блейн.

Ответил неторопливый голос с акцентом Восточного побережья.

– Это Элла из «Стэнфорд-Дейвис». Вы хотели что-то узнать о нашем арендаторе?

– Да. Вы секретарь мистера Фостера?

Она фыркнула:

– Я его помощник. – Я расправила плечи. – Я хочу, чтобы вы знали, сведения об аренде не являются конфиденциальными, но я не обязана их вам предоставлять. Я звонила мистеру Фостеру, и он разрешил мне с вами поговорить.

Я сдержала свой норов.

– Спасибо, Элла. Я вам очень благодарна. Не могли бы вы сказать, кто ваш арендатор?

– Мистер Фостер не любит такие вопросы. Отвечать на них не в наших правилах.

– Понимаю, – сказала я и замолкла.

Тишина длилась минут пять.

– "ТПМ", – призналась Элла.

– Сделка оформлена на частное лицо?

– Нет. Это корпоративная аренда, подписанная законным представителем компании.

"ТПМ" – частная корпорация, которая откусывает от многих местных пирогов. Еще у них давнишние политические связи. Больше я ничего не добилась, поблагодарила Эллу и повесила трубку. Потом сидела и мрачно вспоминала о знаменитых боях с «ТПМ», после которых их оппоненты пересчитывали, сколько костей уцелело, и были рады, что сохранили жизнь.

Время текло, а я билась над причастностью «ТПМ». Я подскочила от удивления, когда ко мне постучали и дверь в офис открылась. Пейджер вздрогнул, лампочка под крышкой стола замигала. Я вскинулась и глянула на дверь. Там стоял Квинтон и улыбался мне.

– Привет.

– Тебе того же. Сигнализация работает – только что на тебя среагировала.

– Хорошо. Я принес счет, как ты просила, – объяснил Квинтон, помахивая отрывком бумажного рулона. Он кинул мне распечатку, и я наклонилась вперед, чтобы подобрать ее. – Если бы она не работала, ты бы вряд ли мне заплатила.

– Спасибо, – сказала я, глядя на лист. – Квинтон, тут что-то не так.

– Что? Слишком много взял за детали?

– Нет. Больно маленькая цифра, учитывая, сколько ты работал.

– Жалуешься? Детали были дешевые.

– Ты взял за работу всего пятьдесят баксов. По-моему, ты потратил больше двух часов, которые здесь указаны.

– Час у тебя и около часа дома – на программу.

– Ты написал ее всего за час?

Он пожал плечами.

– Все не так красиво, как ты думаешь. По большей части я только вырезаю и копирую строки, которые уже есть. К тому же теперь у меня появилась еще одна стандартная программа, которую можно пристроить к нуждам других клиентов в очереди. Час – это оплачиваемое время разработки.

Я вытащила калькулятор.

– Посмотрим… детали, плюс реальное время на месте, плюс время на разработку, плюс консультации…

– Какие консультации? Я согласен работать за еду. Ты сводила меня поужинать.

– Хорошо, но ты все равно обделил себя на шестьдесят баксов.

– Считай, что это скидка для нового клиента.

Я покачала головой.

– Я бы не хотела зарываться.

– Вложение в Банк Кармы?

– Квинтон…

Он замахал руками.

– Эй, послушай, ты мне нравишься. Я не против поработать для друзей задешево. Мне было бы неприятно брать с тебя больше, – он замешкался, – если ты не предпочитаешь мою коммерческую ставку.

Я почувствовала себя дурой.

– Гм… то есть это ставка "только для друзей"?

Квинтон улыбнулся и кивнул.

– Да.

– Чек возьмешь?

Он замялся.

– Предпочел бы наличные.

Я мгновение смотрела на него искоса, он не отвел взгляда. Я пожала плечами.

– Ладно, только придется навестить мой банк. Он улыбнулся и тоже пожал плечами.

Мы пошли. Менеджер немного вопросительно посмотрел на Квинтона, однако промолчал. Разжившись наличными, Квинтон отправился в главную библиотеку, а я вернулась в «ровер» и поехала домой – сполоснуться и привести себя в порядок.

Для разнообразия надела юбку, блузку и туфли на каблуках. Я чувствовала себя гораздо лучше, чем с утра, пусть даже и чуточку устала. Поиграла немного с Хаос и дала ей носиться по моей одежде, пока не настало время уходить. Затем посадила обратно в клетку, сунула под нос тарелку с едой, и больше ее уже ничего не интересовало.

Я заехала в роскошную бакалею на Куин-Энн. Служащий, пополнявший запасы винного отдела, на самом деле разбирался в вопросе и сумел отыскать вино, как он меня заверил, бледно-зеленое и неплохое на вкус. Я сдалась и купила еще шардоне на всякий случай.

На мой звонок дверь открыла Мара. И снова ее руки были в муке, а выглядела она потрясающе.

16

– О, ваше слово крепкое, да? – воскликнула Мара, заметив бутылки вина. – Надеюсь, вы не против немного посидеть на кухне – я еще раскатываю тесто и терпеть не могу кричать гостям в другую комнату. Мне показалось, что стоит опять сделать пирог, раз уж вы пропустили предыдущий.

Мара провела меня на кухню.

– Присаживайтесь, открывайте вино, выпьем, пока я заканчиваю с тестом. Штопор в ящике стола, бокалы там, наверху.

Я повесила сумку и пиджак на спинку стула и принялась за первую бутылку. Разлив вино и вручив Маре бокал, прислонилась к разделочному столу, наблюдая, как она выворачивает тесто в глубокую тарелку для пирога и обрезает края.

Мара хлебнула вина, потом отвела бокал и уставилась на него.

– О боже! Зеленое вино. Где вы его откопали?

– В «Ларриз». Вроде бы неплохое.

Она снова отпила, потом искоса взглянула на меня, прищурившись.

– Волшебное зелье, а?

Мара залилась своим диким ухающим смехом, ее глаза превратились в веселые щелочки.

Я не могла не рассмеяться вместе с ней. Мара вела себя более расслабленно и дерзко теперь, когда мы общались как подруги, а не как… кто? Маги? Ученица и преподаватель? Я заметила, что Мара очень внимательно подходит к приготовлению пирога, даже закусывает нижнюю губу.

Я собиралась заговорить, когда она меня опередила.

– Харпер, сегодня утром я слишком на тебя надавила. Ты правильно делаешь, что осторожничаешь, я не подумала об этом. Понимаешь, я-то уже привыкла, но забыла, что ты не такая, как я.

Я пожала плечами и выпила вина, прежде чем ответить.

– Кажется, все не такие, как я.

– Верно. Есть множество догадок насчет твоей сущности. Теория с философией дело хорошее, но реальность может подкрасться с тыла и схватить за задницу. Знаешь, это не из тех областей, где полным-полно научно доказанных фактов, – не астрофизика или химия, в конце концов – она привлекает уйму мошенников и психов, если понимаешь, о чем я.

– Сгибатели ложек и авторы научных книг в бумажных обложках о древних астронавтах, построивших затерянный город на Атлантиде, – подсказала я.

– Вроде того. И это подводит нас к тому, о чем я хотела поговорить до прихода Бена. Понимаешь, он просто очарован некоторыми теориями, которые нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Невозможно разрешить противоречия между теорией и практикой или даже отделить вероятное от абсурдного, когда весь научный мир как один относится к проблеме скептически. И в душе Бен, как ни забавно, остается неверующим Фомой подобно другим. Только такие, как ты, могут знать наверняка – хотя ученые мужи и слушать тебя не захотят, – но ты не узнаешь, пока одна из любимых теорий Бена не оставит тебя с носом. Понимаешь, чего я боюсь?

Я кивнула.

– Так почему бы тебе не сказать Бену, что кое-какие из его теорий – ахинея в чистом виде? Ты ведь и сама можешь это доказать? Как ведьма я имею в виду. Черт, я бы так и сделала.

Мара откинулась назад и сузила глаза поверх бокала.

– Вижу, ты никогда не была замужем.

– Нет. У меня даже со свиданиями не очень получается, – признала я.

– У многих из нас не получается. Мы слишком много видим, сложно все время притворяться.

На мгновение я представила, какое лицо было у Уилла, когда я позвонила ему из полицейского участка.

– Точно, – согласилась я.

Мы глотнули вина, и я решила нырнуть с головой.

– Почему ты светишься? – спросила я.

– А я свечусь? Наверное, чары. Привычка. Я была прыщавым, неуклюжим подростком, и хотя Бен беспрестанно твердит о моей красоте, мне трудно привыкнуть к мысли, что сейчас я уже не такая страшная, как тогда. Я уверена, ты меня понимаешь.

Я кивнула.

– О да. Я была толстушкой.

Она серьезно посмотрела на меня, потом улыбнулась.

– Детство – сущее наказание, верно?

Когда пришел Бен, мы с Марой сидели за столом и хихикали точно давние подружки. Он заглянул на кухню и улыбнулся.

– Привет! Вижу, дружба вспыхнула, как пожар.

– О, мой несравненный, – сказала Мара, вставая поцеловать его. – Как многообещающие маленькие лингвисты?

– В трауре, может, даже мумифицированы.

Она взъерошила и без того растрепанные волосы мужа.

– Ну, тогда иди смахни с головы могильную пыль, ужин будет готов через пятнадцать минут, хорошо?

– Sehr gut, – ответил он и обнял ее, прежде чем скрыться за дверью.

Мы услышали, как он поднимается по лестнице. Мы с Марой выпили еще вина и поболтали, пока она закончила с ужином. Когда ее муж спускался вниз, Мара обернулась ко мне с озабоченным видом.

– Ты ведь ничего не расскажешь Бену, да? О моих сомнениях.

Я нахмурилась.

– Конечно, нет. Кто я такая, чтобы разрушать брак из-за теорий?

Она еще смеялась, когда Бен зашел на кухню.

– Чего веселимся? – спросил он, ощупывая себя. – Я что-то забыл? Волосы торчком, мыло в ушах?

– Нет, дорогой. Харпер просто очень забавная. Иди налей себе зеленого вина, которое принесла наша гостья, поболтаете, пока я накрываю на стол.

Мара выскользнула из кухни, оставив меня наедине со своим мужем. Он уселся за стол и налил вина в бокал.

– Вы хорошо поладили.

– Мара – чудо.

– Она такая. И еще первоклассный исследователь. Мы встретились на раскопках. – Бен глупо улыбнулся.

– Каких раскопках?

– Мара изучала геологию на раскопках в Ирландии, а я там же исследовал древние религии. У нее возник какой-то вопрос по моей теме, а у меня – по линиям, соединяющим древние вехи, то есть курсам древних торговых путей. Закончили мы в пабе, проговорив целый вечер обо всем на свете.

Он усмехнулся.

– Иногда я слишком ученый на вкус Мары. – Бен сокрушенно пожал плечами. – Увлекаюсь и погребаю себя под множеством мелких фактов. Наверное, в половине случаев не вижу леса за деревьями, но Мара частенько заставляет меня поднимать голову, чтобы я не совсем потерялся в дебрях. Кстати о дебрях, как у вас дела? Привыкаете ко Мгле?

– И да, и нет… мне надо кое-что у вас спросить…

На кухню вернулась Мара, и мы перенесли разговор в столовую. Когда все положили себе еду, Бен напомнил:

– Так что вы хотели спросить?

– О! Почему мне становится хуже? Почему это случается все чаше?

– Представьте жвачку, приставшую к подошве. Каждый раз, когда вы попадаете во Мглу, к вам прилипают все новые и новые кусочки.

– Но если Мгла накапливается… на мне, почему страж иногда нападает, а иногда нет?

Он задумался, Мара нахмурилась.

– Я неуверен, – наконец ответил Бен. – Может, иногда вы не кажетесь ему опасной.

– Вряд ли я меняюсь.

– Боюсь, я не знаю механизм принятия или отторжения, однако должны быть какие-то условия. Об этом существе – или существах – мало известно. Мы не знаем, одно оно или их целая стая. Но все согласны, что страж туп как пень. Делает свою работу по определенным правилам. Итак…

Он откинул голову назад и уставился в потолок. Мара взглянула на меня.

– Итак, возможно, – продолжил Бен, – есть какая-то иерархия. Более серьезные, явные опасности привлекают внимание монстра, и тогда он пропускает мелкие. То есть, если появляется что-то более чуждое и угрожающее, чем вы, страж кидается в погоню за ним и оставляет вас.

– Но если я Входящая во Мглу, почему меня вообще считают чужой? Какую опасность я представляю?

Мара посмотрела на Бена, который задумчиво поглаживал бороду.

– Интересно… – начал он, потом взглянул на Мару. – Может, вы по какой-то причине выделяетесь. Вы еще не освоились во Мгле, и, возможно, из-за этого вас не признают за свою. Что думаешь, Мара? Светится Харпер?

Мара взглянула на меня.

– Подозреваю, что да.

Я искоса посмотрела на нее, но она продолжила:

– Пока ты чувствуешь себя во Мгле неловко, от тебя идут волны. Представь, что страж – паук, а Мгла – паутина. Трепыхаясь, ты привлекаешь его внимание.

Я нахмурилась, и Мара состроила извиняющуюся гримасу. У меня на бедре завибрировал пейджер. Я зло глянула на него и вышла на кухню позвонить.

Сообщение оставил мой друг из департамента полиции Сиэтла: машину Камерона собирались вот-вот эвакуировать из гаража рядом с Пайонир-сквер. Он не мог висеть на линии. У меня было полчаса, чтобы опередить буксир.

Еще один замечательный ужин летит к чертям. Я вернулась в столовую извиняться перед Дэнзигерами.

– Возникли неотложные дела. Мне, похоже, не суждено попробовать твоего пирога, Мара.

Мара улыбнулась.

– Мы отложим для тебя кусочек. Если закончишь до десяти, приезжай обратно. Мы еще не ляжем.

Я превысила скорость, но старенький «ровер» проворно вписался во все повороты Куин-Энн-Хилл и с ревом домчался по виадуку до Пайонир-сквер за десять минут.

Когда я затормозила у гаража, никаких признаков буксира не наблюдалось. Я проехала по кругу на нижний уровень, ища темно-зеленый «камаро», и обнаружила его в уединенном темном углу. В гараже стояло больше машин, чем я ожидала, и мне пришлось поездить по пандусу в поисках места для парковки. В конце концов, я остановилась гораздо дальше, чем хотела бы, и вынуждена была пройтись назад в горку.

Приблизившись, заметила двух молодых людей, крутившихся рядом с авто. Встала и пригляделась к ним из тени колонны. Ни тот, ни другой не Камерон. Один черный, другой белый. Оба выглядят неряшливо и опасно. Черный, худее и ниже ростом, держался позади, стоял на стреме, пригибаясь к земле, а высокий белый пытался вскрыть багажник ломом. Мне это не понравилось, и я осталась на месте, нащупывая пистолет.

Внезапно багажник распахнулся, и из темной дыры вырвался мертвенно-бледный силуэт. Яростно взвизгнув, бледный вихрь упал на парня с ломом. Я ринулась вперед, сжав пистолет, не зная, кто в большей беде: двое воришек или гибкий призрак, прорвавшийся из багажника.

Высокий воришка уронил лом и взвыл от боли, когда его схватили и отшвырнули на спину. Его низенький приятель, который в панике оглядывался то на меня, то на неожиданного противника, кинулся к товарищу, схватил лом и попытался проломить им череп призрака. Попал, однако, по плечу.

Послышался треск кости. Бледный как мел парень издал вопль и сложился пополам, исчезая за открытой крышкой багажника. Я вынула пистолет и прицелилась.

Темнокожий парень развернулся ко мне с поднятым ломом. Я взяла его на мушку. Он встретился со мной взглядом на одну наносекунду.

Мгновение тяжело дышал, потом кинул в меня ломом и рванул прочь как ошпаренный. Я пригнулась, лом ударился о бетон с лязгом, который еще долго отдавался эхом после того, как вор уже исчез на пандусе. Я могла бы его догнать, но меня гораздо больше интересовал парень со сломанной рукой.

Я медленно пошла к "камаро".

– Эй, ты в порядке? – крикнула я.

Он застонал.

– Камерон? Камерон Шедли?

Я шла, вытянув левую руку вперед, держа пистолет наготове. Я не хотела нарываться на новые неприятности, но могла их устроить, если понадобится.

Бесцветная сила кинулась на меня, воя от боли. Руки, звериные когтистые лапы, промелькнули перед лицом. Я отшатнулась быстро, как могла, правая рука опустилась, нацеливая пистолет, левая придержала запястье.

– Сто…

Закончить предупреждение мне не дали.

Когтистый булыжник врезался в мое плечо, зацепил волосы, вырвав пару прядей. Теряя равновесие, я сжала пистолет и почувствовала, как он вздрогнул в моей руке. Буйный взвизгнул и упал на пол. Там и остался стогом светлых волос, нянча правую руку. Даже сквозь звон в ушах я расслышала:

– Ты меня подстрелила? – удивлялся он. – Ох! Черт, как же больно! Я не думал, что так больно!

Он поднял голову и зло глянул на меня сквозь спутанные волосы:

– Зачем стреляла?

Я стояла поодаль, сжимая пистолет, направленный в залитый бензином бетон между нами.

– Ты напал. Я защищалась.

Все звуки до сих пор казались мне немного далекими.

– Пистолетом?

– Он гораздо удобнее палки. Ты Камерон Шедли?

– Да-а, – простонал он. – А ты кто, черт тебя дери?

– Твоя мать сказала, что ты тихий, вежливый мальчик. А тут я вижу, ты ругаешься и бьешь женщин, – вслух задумалась я.

– Вам придется меня извинить. Я забываю о манерах, когда мне больно и страшно до ужаса, – проворчал он. – Так кто вы такая?

Сарказм, как правило, знаменует снижение уровня опасности. Я убрала пистолет.

– Меня зовут Харпер Блейн. Я частный детектив. Твоя мать наняла меня, чтобы тебя найти. Кровь сильно идет?

– Уже не так, – сморщился он. – Пуля, наверно, прошла навылет.

– Давай отвезу тебя в больницу.

– Ага, – расхохотался он. Выглядело это не слишком нормально. – В больнице мне обрадуются. "Простите, мистер Шедли, вы знаете, что у вас нет пульса?"

Я шагнула ближе.

– Ты в порядке?

– Нет! – огрызнулся Камерон, откидывая назад свои космы. Его кроваво-красное сияние тошнотворной сосулькой пронзило мне грудь. – Я не в порядке! Я чертов вампир с чертовой дырой в и так уже сломанной руке. Я, блин, совсем не в порядке!

Я осторожно присела рядом с ним и взглянула на руку, которую он нянчил. Пока я смотрела, края разорванной пулей плоти стягивались, соединялись, как на рукаве свитера. Всего пара миллиметров, но достаточно, чтобы убедить меня – Камерон Шедли функционирует за пределами спецификации производителя. Я смотрела на него, а он гневно пялился на меня. Пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы издать хоть какой-то звук пересохшим горлом и одновременно удержать еду в желудке.

– Надо по-быстрому убрать отсюда тебя и твою машину.

– Мне и здесь неплохо.

– Это пока не подъехал буксир.

– Буксир?

– Да. – Я встала. – Я узнала, где твоя машина, потому что она появилась в списках на эвакуацию. Ее отбуксируют через несколько минут, если мы не поторопимся.

Он застонал точно звезда "мыльной оперы" и снова повесил голову.

– Здорово! Просто круто! Как я поведу одной рукой? У меня ручная коробка передач.

– Я сяду за руль.

– А ваша машина? Вы ведь на машине?

– Мою машину никто не собирается эвакуировать. Ну же. Пошли. Давай ключи.

Ворча, Камерон достал из левого переднего кармана джинсов ключи и бросил мне. С несчастным видом проскользнул на пассажирское сиденье, пока я крепко привязывала крышку багажника, чтобы та не открылась из-за сломанного замка. Справившись, забралась на водительское сиденье. Через пять минут мы были у будки оплаты.

– Билет?

Я взглянула на Кэма. Он в ответ пожал плечами.

– Потерял.

– Если потеряли билет, платите по полной – двадцать долларов.

Я протянула двадцатку и попросила квитанцию. Через квартал мимо нас промчался буксир. Я припарковала машину у виадука и повернулась к Камерону.

– Оставайся здесь, а я пойду за своим авто. Не хотелось бы снова за тобой бегать.

– Я буду ждать, – вздохнул он. – Обещаю.

Я вышла, забрав ключи, и вернулась в гараж. Мужчина в будке оплаты странно посмотрел на меня, когда я подъехала к нему во второй раз.

– Разве это не вы только что уехали?

– Я. Пришлось отогнать машину младшего брата. Он так наклюкался, что едва на ногах стоит.

Он хрюкнул и поднял голову, забирая деньги.

– Квитанция тоже нужна?

– Да. Он мне заплатит все до последнего цента.

Служащий ухмыльнулся и вручил мне квитанцию. Я доехала и припарковалась рядом с «камаро» Камерона. Машина стояла на месте. Правда, Камерона, похоже, не было на переднем сиденье.

– Камерон? – закричала я, оглядываясь.

Нигде нет. В бешенстве скрежеща зубами, я уставилась на пассажирское сиденье. Что-то замерцало. Я глубоко вдохнула и присмотрелась внимательнее сквозь трепещущий край Мглы. Протянула руку и распахнула дверцу.

Камерон выкатился на землю.

– Эй! – закричал он, вскакивая. – Вы не должны меня видеть. Это мой лучший фокус!

– Мне и не надо тебя видеть, только твою тень во Мгле.

– Я больше не отбрасываю тени.

– Отбрасываешь, просто надо знать, где смотреть.

– Гм?..

– Не обращай внимания. Я тебя вижу. Но мне бы хотелось знать, отчего я вижу тебя в паранормальном мире?

– Я же говорю – я вампир, – отрезал он.

Опять это сияние. На сей раз я лучше подготовилась, и все равно ребра словно арктическим ветром протянуло. Теперь я присмотрелась к нему повнимательнее. Кожа бледная, не просто болезненная, а совсем восковая, глаза словно покрыты матовой пленкой, приглушающей живой фиолетовый цвет, который я ожидала увидеть, до нежно сиреневого. Улыбка выдавала жуткую правду: треугольные клыки торчали, десны ушли вверх. Я почуяла какой-то запах и едва не подавилась.

– Боже, Кэм, у тебя щетки нет? – спросила я.

– Трудновато увидеть себя в зеркало, знаете ли.

– Я не про волосы, я про зубы.

Он сконфуженно закрыл рот.

– Ладно, а теперь поправь меня, если я ошибаюсь. Ты уже месяц спишь в машине, а по ночам слоняешься по скверу.

– Главным образом. Вначале у меня было где жить, но потом меня вышвырнули.

– В начале чего, Камерон?

– У вас что-то с ушами? В начале моей вампирской саги. Я же таким не родился.

– Я догадалась. Твои мать и сестра кажутся вполне нормальными. Так что случилось?

– Нарвался на неприятности с одним мужиком.

– Значит, теперь, срывая злость, запросто превращают в живой труп?

– Не-ет, – протянул Камерон, словно разговаривал ступицей. Постоял с мрачным видом, потом огляделся. – Может, уедем отсюда? Мне как-то неуютно на виду.

При этих его словах я вспомнила, как часто в последнее время мне казалось, что за мной наблюдают.

– Можно перебраться в мой офис. Он недалеко, твою машину припаркуем поблизости.

Камерон неохотно кивнул, и мы оба забрались обратно в «камаро». Я поехала к зданию своего офиса, изо всех сил сосредоточиваясь на том, чтобы выглядеть спокойно и думать быстро. Мы остановились, я провела Камерона в офис, игнорируя сигнализацию.

– Слушай, – начала я, сидя за столом. – Вначале я займусь твоими насущными проблемами, потом разгребем остальное, но так или иначе тебе придется рассказать мне все.

Камерон упал на стул для клиентов.

– Ладно.

– Я так понимаю, ты чего-то опасаешься, раз не хочешь жить в своей квартире, да?

– Верно. Я боялся, что пострадает РК. Сразу после сна я страшно голоден и едва себя контролирую.

Я сузила глаза.

– Голоден. А сейчас как?

Внутренний голос что-то невнятно затараторил, но у меня не было времени к нему прислушиваться.

– Не особо хорошо. Те двое меня разбудили.

– Мило. Я ради тебя вены резать не буду. Что еще можно сделать? Что ты обычно делаешь?

– Ну, – пробурчал он, глядя в пол. – Ловлю крыс. Иногда.

– Что?

– Крыс, – повторил он, глядя куда угодно, только не мне в глаза. – Я часто ем крыс.

– Звучит отвратительно.

– Да, приятного мало, но, по-моему, лучше так, чем нападать на кого-нибудь из-за угла. Когда толпа в баре хорошенько набирается, я обрабатываю пьяных. Обычно мне кто-нибудь да помогает.

Я открыла рот спросить, потом решила, что пока не хочу знать ответ. Камерон заметил, как я качаю головой, и облегченно вздохнул.

– История длинная и мерзкая, – сказал он.

– Представляю. Кстати, похоже, у тебя сломана машина. Это плохо?

– Да. Понимаете, я в ней сплю.

– Спишь в багажнике?

– Там темно, хорошо, и копы не достают. К тому же в багажнике моя земля.

– Земля?

– Вы разве не слышали о родной земле?

– Нет. Что за земля?

– Вампир должен каждый день спать в родной земле. Или хотя бы рядом с ней.

– Почему?

– Не знаю. Мне так сказали.

– Пытался когда-нибудь спать без нее?

– Нет. Боюсь. Вдруг сморщусь или еще что? Жизнь у меня не сахар – или не-жизнь, если хотите, – но она моя, и я не собираюсь ее терять в ближайшее время, если вы не против.

– Кажется, тебе надо остановиться в более надежном месте.

– Что предложите? Местный морг?

– Нет. Дай мне ключи от машины.

– Зачем? – спросил он, снова доставая ключи.

– Я позабочусь о ней, пока ты найдешь себе что-нибудь поесть. Кроме того, так ты точно вернешься назад.

– Вы не очень-то доверчивы, – проворчал Камерон, отдавая мне ключи и поднимаясь.

– Мне по работе положено, – ответила я. – Теперь иди и делай что должен, только чтобы я потом не слышала ни о каких правонарушениях.

– Да, мэм, – ответил он, шутливо отдав честь, и строевым шагом покинул кабинет.

Я сбросила сообщение Квинтону. Меньше чем через минуту он перезвонил.

– Привет, Харпер.

Я слышала, как он улыбается.

– Что я могу для тебя сделать?

– У меня дурацкая ситуация, надо какую-нибудь сигнализацию на машину, срочно.

– Подождать никак нельзя?

– Нельзя. Совсем.

– Что конкретно нужно?

– Блокировка зажигания, много шума, включение и отключение из багажника, повышенная безопасность самого багажника.

– Багажника?

– Не спрашивай. Или может хватить какой-нибудь ручки, чтобы открывать багажник изнутри, и ремонта замка.

– Что за машина?

– "Шеви-камаро" шестьдесят седьмого года.

– Я сейчас соберусь и буду у тебя через пару минут. Устроит?

– Да. Спасибо.

– Для тебя всегда пожалуйста.

Квинтон пришел раньше Камерона. Я отвела его на стоянку.

– Милая машинка. Кто такой Кэм?

– Владелец. Он в беде и беспокоится за машину. Думаю, он в ней жил. Он прячется в багажнике от полиции – поэтому нужна ручка и кнопка для включения-выключения сигнализации.

– Твой друг собирается сидеть в багажнике при включенной сигнализации?

– Думаю, да.

Квинтон закатил глаза и сдул с лица прядь волос.

– Это будет чуть труднее. Может занять больше времени, чем я рассчитывал.

– Сколько? – спросил Кэм, нарисовавшись у меня за спиной.

Я резко повернулась и зло глянула на него. Квинтон только моргнул. Молчание затягивалось. Ребята пялились друг на друга.

– Эй, прекратите, – сказала я. – Камерон – владелец машины. Кэм, это Квинтон. Он повесит на «камаро» сигнализацию, чтобы тебе было спокойнее. Что-то не так?

Я перевела взгляд с одного на другого. Оба пожали плечами.

– Хорошо. Мне надо пригнать свою машину. Камерон, пойдешь со мной. Потом поговорим у меня в кабинете. Квинтон, если что-то понадобится, зайди наверх и постучись к нам.

Я развернулась и пошла прочь.

В состоянии закипающего чайника игнорировать дискомфорт от мглистого присутствия Камерона было легче. Чтобы подогнать «ровер» и вернуть Камерона в офис, понадобилось всего несколько минут. Я держала свой норов на медленном огне.