Текст книги "Входящая во Мглу"

Автор книги: Кэт Ричардсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

18

– Умер? – эхом отозвалась я. Еще один труп? – Не подумайте, что я выпытываю, но что с ним произошло?

– С Филом?

– Да.

– Рак легких.

Я с облегчением откинулась на спинку стула – слава богу, ничего таинственного и внезапного. И тут она добавила:

– Или пневмония, возможно. Такое случается, когда выкуриваешь по две пачки в день, а потом валяешься больной и даже двинуться не можешь. Фил умер в тюремном госпитале около месяца назад, нежданно-негаданно. А так хорошо все шло. Никаких неприятностей с самого флота, ни одной сигареты за год. Но больше он не выдержал.

– За что его посадили? – спросила я.

В ответ прозвучал жесткий, лающий смех.

– За дурость. Кража века – спер грузовик с мебелью, правда, думал, что там телевизоры. Он и парочка его тупых приятелей из прошлой жизни. Теперь вы понимаете, чего я задергалась, когда вы сказали про мебель.

– Сколько Фил пробыл в тюрьме? – спросила я.

– В последний раз? Около шести месяцев. Его осудили прямо перед праздниками. Потом он заболел как раз после Нового года. Пропустил Суперкубок и все такое.

– Это ужасно, миссис Стакис, – посочувствовала я.

– О, я не миссис Стакис. Меня зовут Леонор Фабре. Я сестра Фила. Мы с сыном переехали к нему после моего развода. Фил уволился с флота, и у меня не было никого, кроме него и Джоша, а теперь остался только мой мальчик.

– Не возражаете, если я задам вам еще несколько вопросов?

– Нет. Вы, кажется, ничего, вроде бы искренне заботитесь, не как те подонки, что звонили до вас.

– Подонки?

– Местные придурки. Один репортер пытался раздуть слона из этой истории, будто за нее ему вручат Пулитцеровскую премию. Просто кучка бестолковых старых пердунов. Правда, криминальное прошлое Фила – большая новость в Анакортесе. Он пошел служить на флот, когда мы были детьми, чтобы суд снял его с учета малолетних преступников, но на флоте натворил еще больше бед и едва продержался на корабле до увольнения в запас. Не представляю, как они узнали, только это было во всех местных газетах. За нами с Джошем устроили настоящую охоту, хотя мы тут вообще ни при чем.

– Тяжко. Гм… что случилось с органом?

– О! Фил отдал его. Сказал, что после его смерти налог на антикварный орган будет выше крыши, а стоит он немного, поэтому братец подарил его какому-то историческому обществу или музею, в таком духе. Которому точно, не в курсе.

Забрезжила надежда.

– У вас есть налоговые документы на списание?

– Нет. Все бумажки у его налоговика.

– Не могли бы вы узнать для меня? Моему клиенту очень нужен этот орган. Он мог бы заплатить вам за информацию.

– Да? Не хочу выглядеть жадиной, но деньги мне пригодятся. Вот что я скажу. Мне надо в четверг сходить на Бремертон. Я позвоню и спрошу у налоговика. Если бумаги у него, подъеду и занесу их вам, ладно?

Я согласилась, дала ей свои номера и адрес, надеясь, что она меня порадует. Потом оставила сообщение Сергееву, спросила, заплатит ли он за сведения Фабре.

Остаток дня я потратила на рядовые занятия вроде выписки счетов, встречи с адвокатом, которому надо было отыскать свидетеля, новые телефонные звонки и поездки в архив графства – хлеб да соль профессии, а на деле сплошные пережаренные тосты.

Наконец я нашла время перекусить и вернулась в офис. Камерон наступал мне на пятки. Я села за стол и указала ему на стул, кое-что доделывая, пока он устраивался.

– Ладно, – начала я. – Ты хочешь, чтобы я выступила твоим посредником в мирных переговорах с другим вампиром, Эдвардом, верно?

– Гм… да. То есть мне плевать, как Эдвард ко мне относится, – суть не в том. Мне нужно только обучение, которое он должен был мне обеспечить, и я не хочу быть изгнанником в глазах каждого сиэтлского вампира. Мне все равно, станет Эдвард сам меня учить или назначит кого-то еще, – объяснил Кэм. – Только бы мне помогли.

– Почему ты считаешь, что я справлюсь?

– Кто еще мне поверит, не считая прихлебателей Эдварда? Ты нейтральная сторона. И мне некого больше попросить. Даже будь у меня выбор, я предпочел бы тебя. Ты… ты несгибаемая.

Я рассмеялась. Я чувствовала себя такой же несгибаемой, как мокрая салфетка "Клинекс".

– Я сама новичок в этом мире, Камерон. Мои контакты с нежитью исчерпываются тобой.

А если я возьмусь за его проблему, то буду вынуждена иметь дело с Мглой и ее обитателями.

– Я дам тебе несколько имен. Думаю, они станут с тобой разговаривать – просто от скуки. Знаю, чуда ты не сотворишь, но попробовать стоит. Я не в том положении, чтобы привередничать.

– Зачем вообще Эдварду переговоры со мной? Что я могу ему предложить?

– Ну, надеюсь, это ты выяснишь, побеседовав с другими. Может, получше узнав, что думают они, ты поймешь, как достать Эдварда, и мы его прижучим.

– Ты очень во мне уверен, – заметила я.

– Почему бы и нет? Меня ты выследила.

– Это было не так сложно, как ты вообразил. Твоя идея – совсем другое дело. К тому же я еще не закончила с поручением твоей матери. Ей надо сообщить о твоем положении, – напомнила я.

Камерон заерзал на стуле.

– Может это немного подождать? Пока мы не справимся с моей проблемой?

– Ты когда-нибудь слышал слово «неэтично», Камерон? Мы понятия не имеем, сколько времени займут дебаты с Эдвардом и остальным кровососущим братством.

– Да они ж вампиры, а не адвокаты, – пошутил он.

Я наигранно улыбнулась.

– Я согласна попробовать, но вначале помоги мне со своей матерью.

– Похоже на шантаж. А он разве этичен? – возмутился Кэм.

– Это не шантаж, а договорное обязательство. На данный момент ты под следствием. Пока твой статус не изменится, я не собираюсь ничего для тебя делать. Хочешь, чтобы было по-твоему, звони матери и говори, что у тебя все в порядке.

– Но это неправда! – возразил он.

– Разве Мара не посоветовала тебе учиться врать? Начинай прямо сейчас. От правды это недалеко. Впрочем, как бы ты ни поступил, я завтра с утра звоню Колин и сообщаю, что нашла тебя живым и здоровым. Теоретически как попечителю по твоему трасту ей не положено знать больше. Как матери… другой вопрос. Тебе уже исполнился двадцать один, и ты дееспособен, но в моральном отношении… Что ей говорить, решай сам, только лучше придумай что-нибудь убедительное, или тебе достанется хуже, чем от меня.

– Большое спасибо, Харпер! Что я должен сказать? "Привет, мам, я вампир"? – заорал Кэм.

Я покачала головой и глубже вжалась в кресло.

– Камерон, знаешь, иногда ты ведешь себя как плохо воспитанный ребенок. Ты избалован. О, и тебе предстоит еще кое-что, – добавила я, тыкая в него пальцем. – Сара. Ты старался ради нее, помнишь? Бросить ее гадать, не попал ли ты в беду, жестоко и эгоистично. И не надо опять жалостливо выть. Сара первая поверит в твою историю. Она могла закончить так же, как ты. Или хуже. Если ты расскажешь ей правду, то поможешь не только себе, но и ей. Она не понимает, что сделал Эдвард, и терзается. Ты ввязался в это, изображая героя, так что играй до конца или отваливай.

Камерон собрался что-то сказать, потом захлопнул рот, клацнув зубами, и уставился в пол.

– Хорошо. Ты права. Ты знаешь, где она? Я не видел Сару с начала этого кошмара. Полагаю, она не у мамы.

– Она живет на Бельвью, около торгового центра.

– В бабушкином доме?

– Там. Телефона нет, так что придется тебе съездить лично.

– Я съезжу. Как только мы закончим, клянусь.

– Отлично. Может, она подаст тебе идею, что сказать матери.

Кэм расцвел в улыбке на мегаватт.

– Да уж, точно!

– Когда позвонишь матери, передай, чтобы она связалась со мной, – добавила я.

– Не доверяешь?

– Не на сто процентов. Пока нет. Доверие не дар, Камерон. Его надо заслужить, и оно дорого стоит.

Он покачал головой и взглянул на меня искоса.

– Ты несгибаема.

– Уже слышали, – сказала я. – Теперь давай мне свой список и говори, как связаться с вампирами. Я начну работать, как только мне перезвонит твоя мама.

Кэм вручил мне короткий список имен с адресами, и мы составили контракт. Я сунула свою копию в папку и опять сосредоточилась на Камероне.

– Хорошо. Теперь скажи, что вбило клин в ваши отношения с Эдвардом.

Он избегал моего взгляда и что-то крутил в руках.

– Если ты считаешь, что я как истинный сноб заклеймлю тебя позором за секс с мужчиной, ты ошибаешься. У нас полгорода голубее Парижа весной.

– Я не голубой, – запротестовал он.

– Мне плевать, – подчеркнула я. – Хочешь, еще раз повторю?

– Нет, я понял.

Камерон без нужды глубоко вздохнул и пустился в объяснения:

– Он надменная свинья.

– Было бы очень дипломатично с твоей стороны ему об этом сказать.

– А я и сказал.

– И все?

– Нет. Я говорил недолго, но примерно на одну тему. То есть по рассказам Сары я знал, что он странный тип, извращенец, садист и большая скотина, прежде чем с ним сошелся. Мне понадобилось время, чтобы узнать, какой он на самом деле псих. Он вообще не верит, что последствия его действий вернутся к нему бумерангом. Он не просто надменный. Он психопат. Он не соблюдает ничьи правила.

Я медленно кивнула. Может, в данном случае психопатом Эдвард казался только со стороны. Если ты бессмертен, какая разница, что о тебе подумают? Я пустилась было в размышления, потом передумала. Камерон смотрел на меня так, словно видел все, что происходит в моей голове. Он растянул губы в горькой усмешке и продолжил:

– Ему все равно, что он сделал с Сарой. Поиграл пять минут и забыл. Ему все равно, что он сделал со мной или что делает сейчас. Он никогда не спрашивает разрешения.

– Ты говорил, что по своей воле отдался в его руки взамен Сары, – напомнила я.

– Верно, только я не видел целой картины. Да и как мог? Он понимал, что я не в курсе, в какую историю ввязываюсь. Я дурак, что полез в воду, не зная броду. Но я не соглашался на то, что произошло. Где-то по ходу он переиграл. Я не подозревал, что он собирается… превратить меня в вампира! Не думаю, что он изначально это планировал. Он просто делал, что хотел, и плевал на мое мнение. Я не сразу разозлился, был слишком напуган и сбит с толку. Я не знал, что со мной. Все еще не был уверен, что он вампир. То есть как ты приняла такое устройство мира поначалу? Если честно?

Я покачала головой и пожала плечами. Я еще его не приняла. Нарушенные контракты – это я понимаю. Остальное подождет.

– Когда я рассказал ему, что происходит, он рассмеялся, – продолжил Камерон. – Его веселило, что меня тошнит и рвет, когда я пытаюсь есть, как все нормальные люди. Потом он объяснял мне, в чем дело, и хохотал еще сильнее. Я чувствовал себя униженным и несчастным, но мне было так плохо, что я умолял его помочь мне. Он согласился, потому что я его «забавлял». Я был вроде дрессированной обезьянки, которую он любил показывать друзьям. Я слушал их и понимал, что именно из-за Эдварда мне так нелегко адаптироваться. За исключением унижений мне было плевать. Я приспосабливался, остальное меня не волновало. Но Эдвард… любит задевать людей. Для него это спорт. Я имею в виду обычных людей, которые ничего не понимают. Он может вести себя холодно или несносно с другими вампирами, только это другое. У него целое собрание лизоблюдов и подхалимов. С любым, кто кажется ему существом низшего порядка, он обращается как с животным или игрушкой. И, кажется, считает обычных людей грязью, которую можно топтать ногами. Поправившись, я сказал, что мне это не по душе.

Я сказал, знаешь, что посеешь, то и пожнешь. А он все надо мной смеялся. Заявил, что я не понимаю, о чем говорю, что я "глупый мальчишка" и до сих пор больше животное, чем вампир, что я должен заткнуться, слушать во все уши и делать как приказано. Еще он запретил мне думать, что правила и мораль "глупых животных" могут влиять на высший вид. "Высший вид"! – фыркнул Камерон. – Я немного вспылил. Сказал ему, что он ничтожество. Что он развит не больше простейшего одноклеточного, бившего хвостом в первобытном иле. Что он не лучше переросшей мухи цеце, которая сосет кровь у существ гораздо выше себя и заражает их сонной болезнью собственной марки. Я сказал, что в любом обществе есть какие-то правила, и только подонки охотятся на тех, кто слабее и неудачливей, и что любое здравомыслящее общество выбросило бы его в ближайший вулкан перерабатываться в удобрения.

Камерон откинулся на спинку стула. Яростная декламация, похоже, лишила его сил.

– Он вышиб из меня мозги. Потом бросил на улице в Такоме и предупредил, что в следующий раз, когда я попытаюсь заговорить с ним, он пригвоздит меня колом на верхушке вашингтонской башни Мьючел и оставит лучам утреннего солнца. Больше я от него ни слова не слышал.

Мне пришлось пару раз вдохнуть и смирить ход мыслей, прежде чем я сумела заговорить:

– Ничего себе речь.

– Ага. Первый раз в жизни блеснул ораторским искусством, – признал Камерон.

– И потом никто не захотел с тобой разговаривать?

– Никто. Эллис разок предупредила, чтобы я держался подальше, но даже она больше на меня не смотрит… Эллис Лидл. Вампирша.

Камерон не стал пока вдаваться в детали.

– Эллис не любит Эдварда, но даже она сказала, что я слишком далеко зашел.

– Ты жалеешь о своих словах? – спросила я.

– Да. Не из-за порванных отношений, но… потерять все вот так… Он мог убить меня. Я просто сглупил. Надо было найти другой выход.

Кэм снова что-то вертел в руках.

– Значит, тебя смущает, что ты потерял самообладание?

– Ну да… очень некрасиво получилось.

Я подалась вперед и смотрела на Камерона, пока он не поднял на меня глаза. Я сумела выдержать его взгляд, несмотря на ледяные клинки, терзавшие мое тело.

– Ты идиот, – сказала я.

– Эй. Грубовато, а?

– Нет, – ответила я. – Ты ввязался в историю, не разобравшись и не оценив последствия. Вначале тебя еще можно было понять. Но дальше ты делал только хуже. Тебе должно быть стыдно. Теперь ты на ножах с Эдвардом из-за своей вспыльчивости и точно так же будешь на ножах со мной, если не обуздаешь норов. Ты должен быть перепуган до смерти, черт тебя возьми. Лично я перепугана.

Я откинулась назад, опустошенная собственным раздражением, замешенным на страхе.

– Я боюсь, – пробормотал Камерон. – Я боюсь всего. Дневного света. Людей. Себя. Боюсь причинить кому-нибудь вред. Что, если я наброшусь на сестру или маму? Что, если сорвусь и убью кого-то? Мне не надо убивать ради еды, но что, если случайно получится? Знаешь, все мои друзья гуляют в сквере. Вдруг меня кто-нибудь узнает и… и… я не хочу так. Я не хочу быть чудовищем!

А кто хочет? Я вздохнула.

– О, ради бога. Ты не чудовище. Ты же ничего не сделал Дэнзигерам, верно?

– Нет, но они знали и подготовились. У них… магия и все такое.

– У тебя тоже, если Дэнзигеры сказали правду. Ты магическое существо, обитатель Мглы. Да, трудно придется. – Добавила я, качая головой.

– Почему?

– Потому что я не в ладах со всеми этими призраками и магией, и я буду работать как умею, то есть обычным человеческим способом. Расследование, юридические вопросы, перекладывание бумажек. Если так не получится – не знаю, что мы будем делать, но надеюсь, не угробимся.

– Должно сработать… Я уверен, ты справишься. Ты просто обязана.

– Спасибо за доверие. К счастью, Эдвард, похоже, держал Сару в квартире, которая принадлежит «ТПМ». Я уже пытаюсь выяснить, какое отношение он имеет к корпорации. Ты случайно не знаешь его фамилию?

– Эдварда? Вроде никогда не слышал. Но «ТПМ»… Ого. Реальные тяжеловесы.

– Точно. И вот тебе забавное совпадение. Кроме квартир, они владеют и несколькими клубами Сиэтла, в том числе на Пайонир-сквер.

– Правда? – Камерон наклонился вперед. – Какими?

– "Мраком ночи", о котором я никогда не слышала, и «Доминике», с вышибалой которого мне посчастливилось общаться – он-то и заметил тебя на Пайонир-сквер прошлой ночью.

– Иисусе… Я думал, хозяин «Доминике» – Эдвард. Но если он связан с "ТПМ"…

– Эдвард не может быть главным в «Доминике». Стив, вышибала, сказал мне, что никогда о нем не слышал.

– Соврал. Может, он не знает его по имени – это да, – но уж в лицо точно. «ТПМ». Хотя тогда ясно, отчего столько людей ходит перед Эдвардом на задних лапках. И среди вампиров он, похоже, большая шишка. Тоже подлизываются как могут. Он меня выкинул, и я превратился в невидимку на следующий же вечер.

– Значит, ты не знаешь, как он связан с «ТПМ»? Или какой конкретно статус имеет в вампирском обществе? – уточнила я.

– Нет, не знаю, но догадываюсь, что если он и не самый главный, то явно его заместитель.

– О, великолепно. Я только что согласилась поохотиться на предводителя сиэтлских кровососов. Спасибо, Камерон. Я всегда любила рисковать жизнью.

– Ну, я не говорил, что это будет нормальная работа.

19

В семь утра среды я проснулась и на неверных ногах побрела домой. Чувствовала я себя отвратительно, зато хорошо удавалось сдерживать Мглу – по крайней мере когда поблизости не было призраков, ведьм или вампиров. Мгла превратилась в разреженный туман, беспрестанно колышущийся на грани видения, иногда отбрасывающий впереди призрачные тени. От постоянного мелькания в уголках глаз немного тошнило.

Дотащившись домой, я позвонила Колин Шедли сказать, что нашла Камерона. Вначале на линии воцарилась тишина, потом она спросила:

– Где?

– Он жил в своей машине на Пайонир-сквер.

– Почему? На него не похоже.

– У Камерона возникла личная проблема, и он запаниковал.

– Смешно. Почему он не позвонил мне? Я бы уж точно все уладила.

– Он перепугался, но хотел решить проблему сам и слишком много на себя взял. Я согласилась ему помочь, – сообщила я. – Он должен вам скоро позвонить. Если не позвонит, пожалуйста, дайте мне знать.

– Должно быть, наркотики, – утвердительно сказала она. – Только так я могу объяснить его поведение.

Звучит знакомо.

– Наркотики ни при чем. Камерон просто очень молод, а проблема оказалась сложнее, чем он предполагал.

– О какой проблеме вы все твердите? – не выдержала Колин.

– Камерон хотел обсудить ее с вами лично.

Я все сильнее прикусывала язык, закипая. Вспомнилось мнение Сары о матери.

– Я оплатила ваше расследование. Вы обязаны мне рассказать.

Температура моего голоса упала до минусовой отметки.

– Нет, Колин. По контракту вопросы, напрямую к делу не относящиеся, остаются на мое усмотрение. Вы заплатили, чтобы я нашла вашего сына, а не шпионила за ним. Если он не позвонит вам в ближайшие двадцать четыре часа, я с удовольствием расскажу все что угодно. Но ваш сын попросил дать ему время уладить кое-что, и я оказала ему эту любезность.

– "Любезность" вы тоже включите в счет?

– Нет.

– Я позвоню, как только Камерон со мной свяжется. Или не свяжется.

Колин с силой брякнула трубкой.

Я выскользнула из свитера, сбросила кроссовки и упала обратно на кровать, чувствуя себя как чихуахуа в аэродинамической трубе. Я устала больше, чем должна была, но постоянная изматывающая тошнота исчезла. Я не видела Мглу. Я помнила о ней, но здесь и сейчас ее не существовало. Без мелькания, предательской обманчивой земли, вздымающегося, непостоянного мира на вершине мира – осталось только утомление. Именно Мгла изматывала меня и вызывала тошноту. Случайные видения, постоянный расход энергии на то, чтобы выделять реальное и сдерживать остальное.

Я со стоном поднялась и позвонила Маре. Через час я снова сидела на кухне Дэнзигеров. Держалась за чашку кофе, но не пила.

– Мне придется с этим справиться. Я знаю, я нерадивая ученица, только вы уж будьте ко мне снисходительны. Я согласилась помочь Камерону, однако мне придется работать со Мглой, чтобы выполнить свое обещание.

Мара начала что-то говорить – я замахала руками.

– И пусть даже мне это совсем не нравится, ты права. Я никуда не денусь. Я не хочу быть ведьмой, психом, Входящей во Мглу или кем там еще. Просто хочу делать свое дело, но, кажется, тут мне не обойтись без помощи. Камерон… в общем, он не такой, как мы, и мне предстоит общаться с другими его породы. А во втором расследовании – труп за трупом. Я за всю жизнь не сталкивалась с таким количеством свежих покойников. Сейчас их уже трое, и я начинаю беспокоиться. Что за ерунда с мертвецами?

Мара проглотила кусочек оладьи.

– Я об этом думала. Ты будто камешек, брошенный в пруд, оставляешь круги на Мгле, и все рыбки плывут на тебя посмотреть. В этом часть проблемы. Они вьются вокруг и пугают тебя. А некоторые, возможно, подталкивают в еще непонятную для тебя сторону.

– Ты имеешь в виду те чары?

– Нет. Теперь меня беспокоит другое. Если даже у такого вампира, как Камерон, могут быть затруднения, с которыми он обращается к тебе, то как же другие обитатели Мглы? Некоторым из них трудно общаться, другим нужна помощь, которую не всякий способен оказать. А тут ты. Возможно, мертвецы тебе попадаются не случайно, возможно, это знак, что ты имеешь дело с чем-то неординарным. Ты их привлекаешь, как и множество других существ из Мглы.

Я натянуто засмеялась.

– Надеюсь, нет. Меньше всего я бы хотела получить список клиентов из фильма "ужасов".

– Если они решат обратиться к тебе, как ты откажешь? И будет ли это справедливо?

Я поставила чашку кофе.

– Не надо про этику. Мне и так хватает.

Мара пожала плечами, но объяснять дальше было и не надо. Я порвала оладью, разбросав кусочки по тарелке. Мара свою отодвинула.

– Я придумала пару простых трюков. Думаю, они тебе помогут.

– Только не надо больше походов во Мглу сегодня, Мара.

– Нет-нет. Это на самом деле просто. В некоторой степени один тебе уже знаком, а второй не труднее.

Я вздохнула.

– Ну что там у тебя?

Мара улыбнулась, ее глаза возбужденно сверкали.

– Ты научилась отталкивать Мглу, чтобы она лишь мелькала где-то на грани, верно?

Я кивнула.

– Итак, если ты скосишь глаза и сосредоточишься на мелькании, у тебя получится смотреть во Мглу. Вроде как через фильтр.

– Эй… кажется, я так и делала, когда искала Камерона в его машине.

– Тогда тебе остается всего-навсего отточить технику. Не смотри прямо, только уголком глаза.

В первые несколько попыток Мгла ускользала и испарялась, но я освоила прием довольно быстро.

Когда вглядывалась уголком глаза, чувствуя, как от близости границы Мглы волосы на руках встают дыбом, крошечный отрезок мира покрывался холодным серебром. Я увидела белые линии, бегущие по полу и стенам, будто вены, опутавшие дом пылающей сетью.

Я ахнула.

– Вот почему сюда ничто не проникает! Вот почему вы не беспокоились из-за Камерона. Дом… у дома…

Мара хохотнула.

– Защитное Кружево. Охранное заклинание, только очень большое. Давай попробуем второй трюк. На сей раз тебе надо вроде как подцепить край Мглы и завернуться в него.

– Что? Кажется, ты говорила, мне не придется туда входить.

– Верно. Ты можешь сделать это отсюда, если поймаешь край. Сложно будет именно поймать.

Я сузила глаза.

– Зачем мне в него заворачиваться?

– Для тебя край Мглы проницаем, зато для некоторых из них – нет. Если сможешь в него завернуться, он послужит тебе щитом. Подозреваю, что не надолго, но хоть кое-что будет от тебя отскакивать, не слишком материальное. На Камерона не подействует, а вот призрака удержит на расстоянии. Можешь поэкспериментировать на Альберте.

– Я скорее поверю тебе на слово, чем раскрою объятия Альберту, если ты не против.

– Почему? Думаешь, он на тебя злится?

– Сегодня проверять не хочется.

– А прием все же опробуй. Я могу проверить, если хочешь.

– Я все еще не уверена…

Я зашарила в поисках края Мглы, но поскольку всеми силами старалась его ухватить, у меня, естественно, ничего не получалось. Я могла найти только колышущуюся стену здесь-там. Каждый раз, когда я старалась ее поймать, она ускользала прочь.

– Он не материален, – напомнила Мара. – Это лишь игра воображения. Просто надави.

Я надавила. Туманное облако передо мной выгнулось, оставляя между нами чистый пузырь. Я, не думая, протянула к нему руки. Мгла сверкнула стеклом над моими ладонями и скользнула немного в сторону, сохраняя прежнее расстояние. Я уставилась на нее и развела руки.

Блестящий осколок Мглы рос. Он казался тяжелым, словно не-туман Мглы обрел вес и давил мне на руки. Кончики пальцев побелели от жуткого холода. Я отдернула руки, и Мгла развалилась обратно в привычный снежный вихрь света.

Я подошла с другой стороны и снова нажала, чувствуя, как деформация затвердевает и наливается холодной тяжестью. Я нажала сильнее и провалилась сквозь, сотрясаясь в ознобе, мгновенно окутанная ледяной змеящейся дымкой. На минуту я смешалась и застыла от испуга, потом успокоила дыхание, успев ощутить странный химический запах, и вынырнула. Мара протянула руку, словно могла мне помочь. Оглядела меня.

– Почти сработало. Попробуй еще раз.

Я отмахнулась.

– Ни за что. Не сейчас. Сил нет. Я в любом случае не очень хорошо себя чувствую внутри. Плохо пахнет, холодно, голова кружится. Там нет ни верха, ни низа.

– Неужели и правда так ужасно? Не знала.

– Наверное, все дело в разнице между теорией и практикой.

Мара рассмеялась.

– Ха! Попалась в собственную ловушку! Но все же тебе стоит попробовать…

– Я потренируюсь, только не прямо сейчас. Спасибо за приемы, кстати.

– Всегда пожалуйста. От тварей должны помочь. А их будет еще много. Ты оставляешь круги, запомни.

– Ладно, у меня вопрос. Почему они исчезают, когда я в машине?

– А что, исчезают? На самом деле они есть всегда, и если ты не видишь Мглу, значит, просто машина играет роль фильтра. Ко Мгле это не имеет никакого отношения. Машина не пускает их, но и тебя удерживает здесь.

– Отлично. Я зайдусь в криках, если начну ждать, когда на меня накинутся все твари Мглы. Даже если заставлю себя в них поверить.

– Но, Харпер…

Я замахала руками.

– Знаю, знаю, только одно дело – сказать или получить пару мелких доказательств, и совсем другое – окунуться туда с головой. Я пытаюсь сохранить равновесие. Я не привыкла к широким взглядам такого сорта. Я циник по натуре и воспитанию, скорее всего такой и останусь.

Мара испустила вздох.

– Знаю. Но пока ты борешься со Мглой, она для тебя минное поле. Будь осторожна. Научись принимать ее.

– Я работаю над этим, Мара. Честно. Жаль, что у меня нет другого выбора.

Я едва опередила час пик по дороге в Бельвью.

У дома Сары, похоже, ничего не изменилось. Детали мотоцикла все так же отдыхали снаружи, лужайка все так же притворялась мертвой. Сара открыла дверь прежде, чем я закончила стучать. Я почти ударила ее по лбу. Она, кажется, не заметила. Она улыбалась.

– Привет, Харпер! Кэм сказал, что ты можешь заскочить. Проходи. У меня есть кофе, если хочешь, – добавила она, придерживая для меня дверь.

– Значит, Кэм с тобой связался? – спросила я, устраиваясь за крошечным столиком.

– Да, – подтвердила она через плечо, собирая посуду для кофе. – Он пришел немного поздно прошлой ночью. Где-то часа в два.

Сара принесла поднос и присела со мной.

– Я ему слегка удивилась. То есть ты говорила, что найдешь его быстро, но я не ожидала, что так быстро. А потом он начинает рассказывать свою безумную историю – я вначале думала, он меня дурачит. То есть что за жуткая сказка? Вампир? Хоть я и могла догадаться…

– Что думаешь сейчас? – спросила я.

– Похоже на бред, только я ему верю. Все… вроде как сходится. Мама будет не в восторге. Я сама до сих пор не освоилась с мыслью. Кэм не мог остаться у меня надолго. Он говорил, ты велела ему позвонить маме сегодня вечером? Правда?

– Я не приставляла пистолет к его голове. Просто сказала, что так бы поступил разумный и ответственный человек. Позвони он ей месяц назад, я бы никогда не получила это дело. Даже если бы он соврал, ваша мать знала бы, что он не пропал.

– Согласна. – Сара неуклюже повела плечами. – Просто будет трудно рассказать ей правду и заставить поверить. Мамино воображение ограничивается дизайном интерьеров и планированием вечеринок.

– Поживем – увидим.

– Да, наверное. У меня создалось впечатление, что у него есть еще какие-то проблемы, но, как я говорю, времени было не много. У него все будет в порядке?

– Думаю, да, – ответила я. – Кое-что еще надо решить, а потом жизнь войдет в свое русло. Только в одиночку с таким бедламом не управиться.

– Точно. – Она поежилась. – Меня от одной мысли в дрожь бросает. Ведь Эдвард и меня мог обратить, знаешь ли.

Я покачала головой.

– Я этого приятеля пока не раскусила, но не думаю, что он сделал бы с тобой то же самое. Ты не похожа на своего брата, и, по-моему, все дело в столкновении характеров. По крайней мере, сейчас мне так кажется. Через неделю я могу поменять мнение.

Я не добавила, что, скорее всего, игры Эдварда с Сарой закончились бы в морге.

– А пока я собираюсь помочь Камерону с его проблемой. Можно к тебе заскочить, если понадобится помощь?

– Конечно, – сказала Сара. – Все что угодно.

Она достала блокнот из сумочки, нацарапала номер, вырвала страницу и протянула мне.

– Вот мобильный моего парня. Он оставил его мне, пока сам в Италии.

Я озадаченно подняла бровь.

– У тебя был телефон все это время?

– Ага, только я не собиралась давать маме его номер.

Сара улыбнулась и стала очень милой девушкой с крайне безобразными волосами.

– Я ей не скажу, – пообещала я.

– Спасибо.

Перебравшись на другой берег, я заехала в офис прослушать сообщения.

– Мисс Блейн, конечно, я готов платить за информацию. Скажем… пятьсот долларов? Столько меня устраивает. Пожалуйста, держите меня в курсе.

Сергеев на самом деле дорожил своей мебелью. Я написала себе заметку и отправилась домой.

В квартире проверила, как там Хаос, нашла ее спящей и намеренно меня игнорирующей. Глянула на стул с узким шкафчиком-кошмаром и отложила их до лучших времен. Завалилась на диван с пивом и тупо уставилась в телевизор.

Я зачарованно смотрела какое-то шоу о природе Австралии, когда зазвонил телефон. Я подняла трубку и угодила в засаду.

– Я только что говорила с сыном, спасибо, – выпалила Колин Шедли, – и он скормил мне какую-то… сумасшедшую историю о вампирах, ночных клубах и черт-те чем еще! Теперь вы – вы расскажете мне, что происходит на самом деле!

– Я сама пока не уверена, – ответила я. – Слишком все запутано.

– Чушь собачья! Почему он так со мной поступает? Почему Камерон мне врет? Я наняла вас найти моего сына, а вы, похоже, нашли какого-то психа!

– Вы хотите сказать, что человек, с которым вы только что говорили, не ваш сын? – спросила я.

– Да нет же!

– Значит, звонил вам Камерон?

– По голосу – он. Только вот эта дурацкая сказка. А теперь скажите мне правду, черт возьми!

– Ну, – протянула я. – Я совершенно уверена, что ваш сын вампир.

– Что! – взвизгнула она. – Вы совсем рехнулись!

– Нет. – Моя речь текла медленнее патоки. – Не хочу вас огорчать, Колин, но, как писал Шекспир: "Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам". Вначале я и сама не могла поверить, однако Кэм рассказал и показал кое-что, убедившее меня, что он… больше не соответствует заводской спецификации. И у него еще остались нерешенные проблемы.