Текст книги "Входящая во Мглу"

Автор книги: Кэт Ричардсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Я накрыла боль свободной рукой.

– Она оплела, опутала. Существа из Мглы ползали сквозь меня, пожирали, д-дотрагивались…

Я закрыла лицо, передергиваясь от воспоминаний о ледяных голодных тварях, высасывающих все на свете.

– Они разодрали меня на части, но я до сих пор здесь и теперь не могу нажать на стоп!

Бен плюхнулся обратно на свой стул и повесил голову.

– Харпер. Я… О боже, это моя вина?

Мара наградила его суровым взглядом.

– Да заткнись ты, Бен. Конечно, ты ни при чем. – Она повернулась ко мне. – А сейчас давай про второго клиента. Я рассказала Бену о черном артефакте.

Я кивнула. Мне больше не хотелось выть от боли и горя.

– Сегодня я снова ходила посмотреть на орган. Он стал еще хуже. Выстрелил мне в грудь каким-то щупальцем, и меня так затошнило, что я не смогла его выносить. Теперь вокруг него сетка красных линий. С ним больно находиться в одной комнате. А клиент его требует. Он угрожал мне и в подкрепление своих аргументов забросал чем-то во Мгле. А я – эта штуковина внутри меня – отбила атаку, мы разругались. Что-то вроде как взорвалось, и мой клиент исчез. Просто исчез. Но не навсегда. Он вернется.

Мара подняла руку и потянулась к моей груди. Я отшатнулась от нее, ссутуливаясь.

– Я не причиню вреда.

Я настороженно позволила ей прикоснуться ко мне. Когда ее пальцы нажали, проталкивая зубцы густого безмолвия в центр тугого узла Мглы, я ахнула. Мара задумчиво смотрела на меня пустым взглядом. Когда она откинулась назад, опуская обе руки на колени, в боли на месте ее прикосновения осталась пустота.

– Похоже на… что-то твердое и в то же время эластичное и гладкое, как мышца, – диафрагма, возможно. Выгибается, когда я чуть нажимаю, но не поддается, и чем сильнее я давлю, тем больше сопротивляется. Вроде бы безвредный, может, только чуть ослаблен на данный момент, хотя кто знает, каково его назначение? Ему не нравится, когда его прощупывают.

Бен недоверчиво посмотрел на нас обеих.

– Не нравится? Как ты можешь сказать, что ему нравится?

– Не знаю, – ответила Мара.

Зато я знала.

– Он вроде как живой. Я чувствую, он полон существ, обитающих во Мгле.

Бен поежился. Я покачала головой.

– Я не могу. Не могу жить с этим. Это кошмар какой-то. Дело Камерона… дальше будет только хуже, и я не уверена, что справлюсь. Я думала, он хороший парень, несмотря ни на что. Но он чудовище. Они все чудовища. Нелюди, подлые…

Бен вмешался:

– Не подлые. А вот остальное несомненно. Они призраки. Они вампиры. Но выглядят как мы, поэтому мы считаем, что они похожи на нас. А потом они совершают нечто ужасное, потому что вовсе на нас не похожи. Призраки к нам гораздо ближе, потому что помнят, как это было. В сущности, они лишь воспоминание. А воспоминания могут причинять боль.

– Но вампир, полагаю, должен научиться забывать, – добавила Мара. – Или наверняка сойдет с ума. Как им уживаться с собой, не меняясь?

– Камерон – один из них, – сказала я.

– Да, но он в начале пути, – напомнила мне Мара. – Он все еще милый парень, у которого возникли затруднения. Ты была права. Он изменится, хотя ты, возможно, никогда этого не увидишь. Когда-нибудь, заматерев и погрязнув в своей новой культуре, как остальные, он станет чудовищем. Но хочешь ли ты дать ему умереть сейчас, в смятении и горе? Выбирать тебе.

– Так нечестно, – ответила я.

– Верно. Боюсь, здесь тебе придется решать самой за себя. Сорванное яблоко на дерево не вернешь. Итак, что нам делать сейчас? Вот в чем вопрос.

– Это моя проблема, – заявила я. – Не ваша. Я тону. Я чувствую себя так, словно меня высасывают до дна, с тех пор, как меня навестил мой клиент – бывший клиент, призрак, как хотите.

Бен оживился, с задором ученого накинувшись на загадку.

– Правда? До или после вашего спора?

– После.

– Дай подумаю, дай подумаю…

Он начал рыться в бумагах и пролистывать книги.

– Тяга к органу…физические проявления и воля…действие… гм…

Бен взглянул на меня поверх страниц толстого тома и чуть сжался.

– Я бы сказал, твой клиент что-то вроде обладающего волей духа высокого уровня, то есть призрак, у которого есть энергия и способность к действию. В общем, он, должно быть, привидение.

Я устало пожала плечами, мечтая о втором стакане виски.

– Тебе придется объяснить.

– Ну, например, Альберт что-то вроде тепличного духа, обладающего сознанием, – кое-какая воля, но очень ограниченная энергия и действие. А привидение – в прямом смысле слова выходец с того света. Большинство призраков суть эфирные записи. У них нет ни воли, ни личности – они просто повторяют раз за разом действия из своей жизни или какое-то послание, пока не освобождаются или пока не кончается завод, как у часов. Они лишь тени и эхо. Многие из них только продукт ретрокогниции.

Я нахмурилась и перебила:

– Ретро… чего?

– Ретрокогниция – воспоминание или знание, пришедшее из прошлого. Медиум тоже способен к ретрокогниции при определенных обстоятельствах. Некоторые в действительности видят прошлое, когда пробуют себя в психометрии.

– Бен, – вмешалась Мара. – Я уверена, что Харпер больше подошла бы версия для дилетантов, если ты не против.

Он сконфузился.

– О! Гм… Психометрия… ну, в другой раз, наверное. Но ретрокогниция… если ты видела призрака, который шел по более не существующему в этом времени и пространстве месту, значит, ретрокогниция тебе знакома, ты видишь прошедшее. Случалось у тебя такое?

Его глаза сверкали.

– Иногда, – ответила я, чувствуя, как силы утекают с каждой секундой.

Бен кивнул, потом встряхнулся и продолжил:

– Ладно, так вот, хороший медиум мог бы изучить предмет и обратиться к ретрокогниции, чтобы точно сказать, какая существует связь между твоим клиентом и органом для гостиной, но это очень опасно, если вы двое не ошиблись насчет черного артефакта огромной силы.

– Он весь опутан нитями во Мгле и вроде бы тянет энергию из узла поблизости, подобно заряжающемуся аккумулятору.

– Да, Мара мне говорила.

Бен умолк, глядя на жену, та натянуто улыбнулась и кивнула ему продолжать.

– Интересно, для чего предназначался орган?

– Ни для чего хорошего, – ответила я. – Он черно-красный и очень враждебный. Думаю, он высасывает энергию из всего, что к нему приближается.

– Но вряд ли он начал давно. Кто-то бы заметил.

– Я заметила, – пробормотала Мара.

– Ты ничего не говорила.

Она с несчастным видом пожала плечами. Бен удрученно сморщился.

– Я позвоню кое-кому, узнаю, заметили они что-нибудь или нет.

Я покачала головой.

– Нет времени, Бен. У меня дела идут не очень, мой бывший клиент опасен, а проблема Камерона может и не решиться. С моей помощью. Орган становится все кошмарнее. Он тянул энергию из-под музея десять месяцев. И я не уверена, но, по-моему, события набирают оборот.

– Великий боже! Если это действительно батарея, она зарядилась. Любой, кто сумеет ее контролировать, может спустить из Мглы всех собак.

– Ты меня пугаешь, Бен. А я и так достаточно напугана.

– Я сам себя пугаю! – У него округлились глаза. – Ты что-нибудь знаешь о самом привидении? Какие-нибудь догадки?

– Сведений мало. Последние три владельца органа умерли – все внезапно! – подозреваю, что они не единственные жертвы. Я попросила одного человека раскопать историю органа, но… – Я беспомощно взмахнула руками. – Не знаю.

– Призрак-убийца? Ему бы потребовалось много энергии и сил.

– Для сбора и хранения которых служит орган. Оттуда можно и взять, верно? – спросила я. – Орган становится все сильнее с тех пор, как клиент объявился в моем офисе. А мне все хуже.

Мара переводила взгляд с Бена на меня и молчала, хотя лицо ее побледнело, а глаза стали темными.

– Если только у него есть доступ к силе, – заметил Бен.

Мозг снова взялся работать, хотя я и чувствовала себя разбитой.

– Если он может выкачивать силу, зачем ему я? Ведь он бы уже знал, где орган?

Бен отмахнулся.

– Не обязательно. Зачастую ищущие духи не могут обнаружить даже самые личные из своих вещей. Если бы он не знал, где его собственность, был заблокирован или вынужден проложить что-то вроде дорожки к органу, прежде чем добраться до него, он все равно бы пользовался тесной связью с инструментом, даже не имея возможности его найти. Но твой клиент требует орган… Расскажи мне все, что о нем знаешь и не знаешь.

– Думаю, он европеец, судя по речи. Русский или славянских кровей, если ориентироваться по имени.

– Он назвался?

– Да, его зовут…

– Нет! Стой! Напиши.

Бен нашарил бумагу и карандаш на заваленном столе и толкнул их ко мне, сбросив попутно несколько книг и документов на пол.

– Подстрахуемся, а?

Я пожала плечами и написала имя.

– В смысле?

– Может, я и параноик, но некоторые духи приходят на звук своего имени. Мы ведь не хотим, чтобы этот малый за нами подглядывал?

27

Я бы рассмеялась над тем, как мы нервно обменялись взглядами, не будь сама чертовски напугана. Альберт повис в дверях, четкий и реальный как Сергеев для моего взора, чувствительного к Мгле. Мара посмотрела на меня и прочертила пальцем сверкающий круг. Альберт исчез.

– Альберт проследит за домом, я уверена.

Бен натянуто хохотнул за книгами.

– Надеюсь, но, боюсь, я не так убежден в отваге нашего призрачного квартиранта, как ты, Мара.

– Прекрати, Бен. Ты же помнишь, что случилось в последний раз, когда он рассердился.

Я посмотрела на них вопросительно.

– Перевернул стол Бена, – поделилась Мара. – Жуткий беспорядок.

Мы с ней облегченно захихикали. Бен взглянул на бумажку, которую я ему дала, и ухмыльнулся.

– Что смешного? – спросила я.

– Маленькое хитрое привидение. Распространенное русское имя. Вроде нашего Грега Стивенсона. Не совсем Иван Иванович, но близко к тому.

Мысли разбегались во все стороны.

– На него оформлен счет в швейцарском банке. Может, он… украл его как-нибудь.

Бен присвистнул.

– Умно. Черт, хотел бы я знать, что он задумал.

– Да, но у нас нет времени, если ты прав насчет органа.

– Верно. Верно. Только у меня никаких предложений. Теперь мы выходим на магическую реальность, а это сфера Мары.

Мы на время притихли.

– Слушайте, – заново начал Бен. – Мы знаем, что он хочет обрести власть над органом, а это не может быть к добру. Он привидение и, даже получив доступ к большому вместилищу силы, не сможет ею разбрасываться. Каждый раз, предпринимая что-то, он тянет энергию. Если у него есть виды на черный артефакт, то лишь на полностью заряженный, поэтому он не станет ничего делать, пока не будет готов разыграть карты. Он уже потратил силы в твоем офисе, так что, думаю, у тебя есть двое-трое суток, прежде чем он выступит снова. А пока будь предельно осторожна, Харпер. Если ты слишком выложишься, у тебя не останется резервов ему противостоять, а мы не знаем, каково назначение этой… штуки у тебя в груди. Боюсь, мы плохо тебе помогали.

Я подняла отяжелевшую руку.

– Стой, Бен. Без вас с Марой меня бы уже кто-нибудь съел. Вы не всегда были правы, но это не значит, что вы всегда ошибались. И у меня вопрос. Если орган тянет энергию из узла и всего, что находится рядом, почему тогда не осушает ваш дом? Он светится, как прежде.

– Не знаю.

Мара улыбнулась мне.

– У нас есть собственный узел, помнишь? Мы вне сети, так сказать. Орган сюда не достает.

– Сеть, – прошептала я. – Энергетические структуры, которые мне показал Виган – до сих пор их вижу, – они силовая сеть Мглы. Думаю, он… подключил меня ко Мгле.

Мара побледнела.

– Если ты подключена к сети, которая подпитывает орган, тогда он и из тебя силы тянет.

Я зажмурилась и ощутила, как дрогнул мир. Вспомнила осушающее прикосновение щупальца. Мара продолжила.

– И что бы ни случилось с узлом, то же самое будет с тобой и со всем в том квадранте. Орган, наверное, с самого начала тобой питается. От него надо избавиться прежде, чем он тебя убьет.

– А ты?

– У меня есть дом, и я буду очень осторожна с магией вне его стен. Неприятно, но пережить можно.

С закрытыми глазами, все еще выключив из сознания пересекающиеся миры, я спросила:

– А черная тварь?

Бен уточнил:

– Страж? А что он?

– Вы говорили, он нападает на того, кто представляет угрозу. Почему он не атакует меня или Сер… его? Или орган?

Голос Бена звучал сердито и резко.

– Артефакт – лишь хранилище. Страж не обращает на него внимания. Вспомни иерархию угрозы. Опасность должна быть непосредственной, более активной. Может, ты или твой клиент должны как-то привлечь к себе зверя, как паука – дергающаяся паутина.

Я кивнула, открывая глаза.

– Я попытаюсь не быть мухой. Этого… зверя я сейчас не в состоянии вынести.

Бен тер подбородок, и его взгляд, который не предназначался никому в отдельности, был пепельно-черный.

– Будь осторожна, – повторил он. – Теоретически большинство жителей Мглы неспособны причинить тебе физический вред, но… они ведь причиняют. Боюсь, я тебя подвел, потому что теория осталась позади, а это все, что мне доступно.

Я мрачно посмотрела на него.

– Не надо. Оставь упреки на потом. Давайте просто попробуем выжить.

Бен отвел взгляд, кусая губу. Я встала, чувствуя себя девяностолетней.

– Мне надо поспать, что ли, если клубок пока не распутывается. Впереди много работы.

Мара спустилась со мной по лестнице, хмурясь всю дорогу. В коридоре она меня остановила.

– Ты была не готова. Я бы задушила того, кто это с тобой сотворил.

– Вряд ли у тебя получилось бы. Я не знаю, что с этим делать, – добавила я, постучав себя по груди. – Но вначале мне надо заняться кое-чем другим, и я займусь, пока могу.

– Ты должна быть осторожна, Харпер. Ты упрямая, трезвомыслящая, практичная и уверенная в науке. Происходящее явно кажется тебе ночным кошмаром, который, как ты надеешься, рассеется к утру. Но утро не наступит.

Я фыркнула.

– Я уже поняла. Мне просто придется выяснить, как прорваться и уцелеть.

– А что Камерон? Ты бросишь его дело?

Я вздохнула.

– Спорный вопрос. И пожалуйста, не уговаривай меня.

– Не буду. Только ты должна знать. Вампиры не только наводят чары, но и попадают под их действие. Их можно связать обещанием во Мгле. Понимаешь?

– Не уверена.

Мара вздохнула.

– Подумай. Если тебе придется иметь дело с вампиром, можешь попробовать. Но осторожно.

– Ладно.

Я поехала домой и завалилась спать. Во сне металась от обрывочных видений и смутной тревоги. Я встала, когда солнце заходило. Прямо как вампир.

Я сидела на полу в зале и разглядывала выключенный телевизор. Его слепой темный глаз пялился в ответ. Хаос прыгнула ко мне на колени и пробралась под свитер, пока я сидела и думала.

Выбора нет: я недостаточно умна или труслива, чтобы сдаться. Отдых и тишина дома Дэнзигеров умерили изнеможение, но у меня до сих пор все болело и чесалось, и я гадала, не конец ли это. Я играла с хорьком бездумно и отчаянно, пока Хаос не запросилась спать. Я уложила ее, потом оделась поудобнее и вышла.

Первым делом направилась во "Взрослые фантазии". Карлос был внизу, метал гром и молнии в несчастного Джейсона, огненный вихрь черной ярости кружился над ними. Джейсон сжимался от страха.

– Простите, простите, мне жаль… – всхлипывал паренек.

Я поежилась. Голос Карлоса сочился презрением.

– Да уж. Еще бы. Вытри тут и держи свои грязные ручонки при себе, или я оторву их.

Джейсон едва не задыхался от страха. Шатаясь, он отступил назад и рванул по лестнице, когда Карлос освободил его от гневного взгляда. Потом вампир повернулся ко мне. Меня словно ударило камнем в ребра, я начала сжиматься. Карлос поднял глаза на меня, приглушил ярость, склонил голову набок и изогнул бровь.

– Блейн.

Я заставила себя шагнуть вперед. Омерзение и боли в груди принуждали меня отступить.

– Я хотела бы поговорить с вами.

Он кивнул и жестом пригласил меня в свой кабинет. Проходя мимо Карлоса, я содрогнулась от ледяных мурашек. Девушка-гот с пирсингом рылась в каких-то коробках. Когда мы вошли, она подняла голову.

– Оставь, – приказал Карлос.

Она пожала плечами.

– Ладно.

Я позавидовала ее толстокожести. Она выскользнула бесшумно, словно гейша, явно глухая к влиянию, которое оказывало присутствие Карлоса.

– Садитесь.

Я упала на стул. Карлос устроился за столом и посмотрел мне в глаза. В его глазах света не было, и я вздрогнула. Карлос ждал, пока я заговорю.

– Мне надо увидеться с Эдвардом. Вы можете мне помочь?

Карлос откинулся назад и какое-то время просто разглядывал меня без всякого выражения на лице. Наконец сказал:

– Да.

– Когда и где?

– По средам он собирает двор во "Мраке ночи".

– Это на Пайонир-сквер, да? Я там никогда не была.

Жестокая усмешка блеснула во тьме его глаз.

– Как и большинство дневных. Он заметит вас. Я позабочусь.

– Во сколько?

– Не раньше десяти.

– Мне нужно как можно больше врагов Эдварда, недовольных или безразличных. Устроите?

– С удовольствием.

– Спасибо. Еще у меня к вам деловая просьба по другому поводу.

И снова молчаливый взгляд пронзил меня. Я посочувствовала Джейсону.

– Есть одна вещь, которую я хотела, чтобы вы посмотрели как специалист.

Карлос вскинул бровь.

– Специалист в чем, по-вашему?

– В некромантии.

Брови опустились, вся мощь его личности придавила меня будто упавшая колонна. Глухой рык зародился в горле Карлоса, и я затряслась, отзываясь на биение его ярости. Я тяжело сглотнула и затараторила, невзирая на перехваченное горло:

– Мне необходимы услуги некроманта, а вы единственный, кого я знаю. Никто не выдавал ваших секретов. Я догадалась по вашему рассказу. Клянусь.

Он чуть поостыл.

– И для чего я вам?

– Мне надо знать историю и происхождение черного артефакта – возможно, некромантского. Ну как, заинтересовала?

Карлос откинулся назад, и его ярость угасла, хотя давление тьмы осталось.

– Вы идиотка.

– У меня нет выбора, – призналась я, надеясь, что правильно угадала движение его коварных мыслей.

– Отчаялись до того, чтобы сдаться на мою милость? Я могу затребовать цену, которую вы бы предпочли не платить.

Я дрожала.

– Можете. А станете?

Карлос замолчал, уставившись на меня. Потоки света и тьмы сплелись между нами и обняли мое тело. Я позволила, хотя внутренности и сжимались от страха. Поток с холодным приступом любопытства скользнул по узлу и отхлынул.

Карлос сузил глаза с намеком на пытливую улыбку.

– Не в этот раз. Когда и где?

– Завтра у музея "Мэдисон Форрест хисторикал хаус". Еще надо будет обсудить ваши впечатления с одной подругой. Ведьмой.

Он поднял бровь.

– Настоящая ведьма? Не одна из тех добрых, беспомощных ньюэйджевских[10]10
  От англ. New Age, «новая эра» – движение в культуре, религии, философии, науке, возникшее в XX веке, характеризуется среди прочего верой в сверхъестественные сущности, ангелов, демонов, ведьм и т. д.


[Закрыть] дур?

– Настоящая.

– Давно не встречал.

Я промолчала.

Карлос склонил голову в полукивке.

– После заката, завтра.

Я встала, и он поднялся. Я не протянула руки.

– Спасибо.

Карлос шагнул ближе. Мне захотелось отшатнуться, но я не осмелилась. Он навис надо мной.

– Какая-то сила заключена в тебе. Ты неважно выглядишь.

Он провел рукой над моими волосами, плечом, вдоль груди, не касаясь. Поднес к своему лицу извивающийся клочок тьмы и вдохнул его запах.

– От тебя несет черными силами вперемешку со светом. Ты трогала артефакт?

– Нет, но можно сказать, он тронул меня.

Карлос растер кусочек тени между пальцами.

– Непорядок. Это нельзя оставлять как есть.

Он скомкал тень и сунул ее в карман, как в прошлый раз.

– Я и сама не рада, – ответила я.

– Будь настороже, Блейн.

Я цинично изогнула бровь.

– И в то же время доверять вам? – Потом сменила тему. – Как мы вас найдем завтра?

– Я сам вас найду.

Глаза Карлоса блестели. Он улыбнулся, и я почти ощутила, как хищные белые зубы вонзаются в мою плоть.

– Теперь я всегда буду помнить твой запах.

Меня передернуло.

Я с радостью избавилась от его присутствия и направилась сквозь ночь прямо к Эллис. Она сузила глаза, пока я шла через бар, и скривилась в яростной голодной улыбке. Искры неистового желтого и красного цвета скакали вокруг нее.

– Ты играла слишком опасно. Мне пришлось выставиться самой, прикрывая тебя. И лучше бы я не пожалела об этом.

– Я слишком устала, чтобы с тобой пикироваться. Если хочешь использовать шанс, будь в среду вечером во "Мраке ночи", примерно в половину десятого.

– Кто рассказал тебе о "Мраке ночи"?

Я улыбнулась хладнокровно, как могла, и не ответила. Ледяная едкая ненависть обрушилась на меня вихрем, разбередив кусочек Мглы внутри. Колени затряслись, но я как-то устояла.

– Когда я закончу, – наконец, проговорила я, – будет тебе шанс. Если выступишь слишком рано, обрубишь сук, на котором сидишь, так что потерпи.

– Потерпеть? Я только и делаю, что терплю. Но если ты ведешь двойную игру…

– Какой мне с того прок? У меня там не будет ни одного сторонника. В сущности, ты единственная, у кого пока нет причин оторвать мне голову.

Я замолчала и чуть отвернулась.

– Может, мне и не стоит суетиться. Наверное, держись я от всех вас подальше, у меня бы получилось спокойно дожить до старости. В любом случае я не могу тебе доверять. Возможно, ты первая готова воплотить все те угрозы, которыми сыпала.

Я двинулась к выходу. Эллис схватила меня за руку, окатив жаром и черным холодом.

– Ты что, даешь задний ход?

Я вырвала руку, удивив нас обеих.

– Почему бы и нет? Что тебя остановит?

– Я сказала, что не трону тебя, если ты будешь делать, как я велю.

– Я и делала, а от тебя в ответ одни жалобы. Значит, я облажалась, верно? Забудь.

Эллис зарычала. Я повернулась к ней и заглянула в глаза, отпихивая Мглу изо всех сил, надеясь, что поступаю правильно.

– Ладно. Тогда обещай, что не причинишь мне вреда, если я помогу тебе добраться до Эдварда. Пока я не стою у тебя на пути, ты меня не трогаешь. Обещай.

Безграничный холод буравил меня, пока Эллис решала. Когда она заговорила, ее голос звучал низко и с резонансом:

– Я обещаю, что не причиню тебе вреда, если поможешь мне добраться до Эдварда и не станешь мешаться под ногами.

Я улыбнулась и пошла к выходу, пока она не передумала. Эллис смотрела мне вслед; я чувствовала ее взгляд спиной всю обратную дорогу.