Текст книги "Мужчина ее мечты"

Автор книги: Керрелин Спаркс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

Можно было и догадаться, что он не совершенство. Любой мужчина, столь неотразимый, как Жан-Люк, должен был обладать рядом серьезных недостатков. Недостаток номер один – он был упрямый как мул. Придя в себя после первого шока, Хизер отказалась от его предложения стать ее защитником. Он выразил удивление, но затем снова провозгласил свое намерение, как будто автоматом издал приказ.

После шести лет с мужем-диктатором, который контролировал все, включая нижнее белье, которое ей дозволялось покупать, Хизер не знала покоя. Господи, помоги ей. Она должна была избегать деспотичных мужчин. А еще должна была купить новое белье – что-нибудь эдакое, что бы символизировало ее вновь обретенную храбрость. Слава Богу, по пути домой: был огромный магазин со скидками. Где еще независимой барышне вроде нее купить кружевное белье и патроны для дробовика, не делая дополнительных остановок?

– Мистер Эшарп, я вам признательна за столь любезное предложение, но мне не нужен защитник. – Она махнула в сторону запертой двери. – Если бы вы только выпустили меня отсюда…

– Сию минуту. – Он хмуро посмотрел на дверь. – Вы, кажется, не представляете, сколь опасен Луи.

Гр-р. Он, похоже, никогда не сдается.

– Луи не кажется мне столь опасным. Он совершенно скис, когда я хватанула его ремнями. Да и вы отбились от него с помощью разбитого манекена. Для матерого преступника он оказался каким-то слабым. Вы с легкостью его одолели.

– Вовсе нелегко! Это только со стороны казалось, потому что я лучший фехтовальщик во всей Европе.

Недостаток номер два: чрезмерно раздутое «я». Хотя не стоило судить его за это слишком строго. Она не встречала мужчины, который не имел бы подобных недостатков.

– Может, в Европе вы все еще и деретесь на мечах, но здесь, в Техасе, мы используем огнестрельное оружие. Если бы у меня был ствол, Луи везли бы сейчас в морг.

Жан-Люк сердито нахмурил брови.

– Не хотите ли сказать, что сможете справиться с ним лучше меня?

– Я больше доверяю своему дробовику, чем мужчине. Это точно.

– Но я пытаюсь вас спасти!

– Я уже спасена. Аллилуйя! Благодаря Господу. А теперь открой дверь и выпусти меня, брат.

У него от досады расширились глаза.

– Я не могу отпустить вас, пока вы не согласитесь позволить мне охранять вас.

– Вам придется долго ждать, потому что вы мне не нужны.

– Неблагодарная женщина.

– Самоуверенный мужчина.

У нее громко застучало сердце. Господи, какую же радость она испытывала. Почти такую же, как в тот раз, когда запустила пирог в лицо бывшему мужу. Даже больше. Потому что пирог был актом безысходности с печальным сознанием того, что ее брак оказался неудачным. А сейчас… сейчас была восхитительная декларация ее независимости. Она никогда не чувствовала себя сильнее или бесстрашнее. Отстегав Луи ремнями, Хизер почувствовала себя Чудо-Женщиной, и ей это понравилось.

– Приятно было познакомиться, мистер Эшарп. Я вам признательна за предложение о найме, но при сложившихся обстоятельствах, думаю, нам лучше больше не встречаться. – Хизер гордо направилась к двери. Приглушенные проклятия за спиной заставили ее улыбнуться. – Если бы вы открыли дверь…

Дверь внезапно распахнулась, и в комнату ввалилась целая толпа народу.

– Как раз вовремя, – проворчал Жан-Люк.

Шотландец в килте закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Строгое выражение его лица и длинный меч в руке не давали усомниться в серьезности его намерений. Исполненный достоинства уход Хизер был испорчен. Более чем испорчен. Ее взяли в кольцо. Каким-то образом Жан-Люку удалось вызвать подкрепление.

Недостаток номер три: он непреклонен.

Жан-Люк представил ее своим друзьям, но она едва отреагировала. Как это было чертовски досадно. Она слишком долго боролась, чтобы научиться самой заботиться о себе и о дочери, Бетани. Позволить мужчине взять на себя заботу о ее безопасности представлялось гигантским шагом назад.

Однако нельзя было не признать, что поначалу он показался очаровательным. К тому же ей льстило, что он нашел ее привлекательной. Да и сама Хизер находила его обворожительным, пока у него не проявился наполеоновский комплекс. Он предложил ей работу, о которой она всю жизнь мечтала. Шанс, что нечто подобное могло повториться, был ничтожно мал, и надо было быть полной дурой, чтобы им не воспользоваться. Не перегнула ли она палку из-за того, что он нажал не на те кнопки? Да, он вел себя чересчур властно, но он потерял двух подружек. Его отчаяние имело объяснение.

Парень хотел быть героем. Так ли уж это плохо?

Но что она знала о нем? Если судить о мужчине по его друзьям, то Жан-Люк был заботливым и преданным. Так они, во всяком случае, проявили себя, когда появились. Среди них был высокий серьезный мужчина по имени Роман Драганешти… с блондинкой-женой и маленьким мальчиком. Был еще один парень по имени Грегори, у которого с лица не сходила улыбка. Двух шотландцев звали Маккеями. Они были, по-видимому, братьями. Тот, которого звали Робби, все еще охранял дверь. Второй, Ангус, был женат на красивой брюнетке по имени Эмма. Как это ни удивительно, но все они обладали исключительными внешними данными.

– Вы что, все манекенщицы? – спросила Хизер, оставшись с женщинами и ребенком, когда мужчины оттеснили Жан-Люка в другой конец помещения.

Шанна с ребенком на руках рассмеялась:

– Вовсе нет. Я стоматолог. Мой муж – владелец «Роматек индастриз», Грегори – один из наших вице-президентов. Ангус – директор «Бюро безопасности и расследований Маккея».

– О. – Хизер взглянула на дверь. Робби продолжал ее охранять. Придется ей на некоторое время задержаться.

– Ты здорово дралась, – обратилась к ней Эмма.

– Спасибо. – Ну, раз уж она тут задержалась, не попробовать ли выудить какую-нибудь информацию? – А что вам известно о Луи?

Шанна переместила пухлого малыша на бедро.

– О, это печальная история. Он давно преследует Жан-Люка.

– Ангус рассказал нам кое-что по дороге сюда, – продолжила Эмма с легким британским акцентом. – Луи убил двух прошлых девушек Жан-Люка.

– Я не его девушка, – пробормотала Хизер. – Я только сегодня вечером познакомилась с мистером Эшарпом.

– Не важно, – произнесла Эмма. – Пока Луи думает, что вас двоих что-то связывает, ты будешь его мишенью.

– Я понимаю твое нежелание принимать предложение Жан-Люка защищать тебя, – сказала Шанна. – У меня тоже была похожая ситуация, когда Роман охранял меня. До того как мы поженились.

Хизер бросила взгляд в сторону мужчин. Сгрудившись в другой части комнаты, они о чем-то тревожно перешептывались. Все они были поразительно хороши собой, но что-то неуловимое делало их не похожими на остальных людей.

– Я не сразу узнала Романа и научилась доверять ему, – продолжала Шанна. – Я понимаю твое нежелание довериться незнакомому человеку. Но я знаю Жан-Люка уже два года. Парень – совершенно благонадежный. И милый. Он всегда предупредителен по отношению к Роману и ко мне.

– Он и меня как-то спас, – добавила Эмма. – Он лучший фехтовальщик Европы.

– Об этом я уже наслышана, – вздохнула Хизер.

Его друзья не скупились на похвалы. Она взглянула на Жан-Люка. Сомневаться не приходилось, что он стоящий парень. У него было тело атлета, и она видела, какой он ловкий и находчивый в бою. Никакой элегантный смокинг не мог скрыть исходившую от него силу.

Недостаток номер четыре: он слишком хорош собой.

– Он красивый, тебе не кажется? – прошептала Шанна.

Хизер вздрогнула. Надо же, ее подловили на том, что она пялится на него.

Эмма понимающе улыбнулась. Даже ребенок на бедре Шанны прыснул за компанию с матерью.

– Да, он красивый. Но это не значит, что мне нужна его помощь, – возразила Хизер. – Я сама могу о себе позаботиться.

Эмма перестала улыбаться.

– Ты не понимаешь, насколько страшен Луи.

– Он сделал ноги, едва перевес сил оказался не в его пользу. Значит, не так силен.

– Запертые двери для него не преграда, – понизила голос Эмма. – Он обладает способностью проникнуть в твой дом когда захочет. И ты не услышишь его. Он может появиться за твоей спиной в любой момент. Ты даже не успеешь ничего сообразить, как он перережет тебе горло.

Хизер невольно открыла рот и с трудом переборола желание оглянуться через плечо. Черт побери, они ее запугивали.

– Он не может быть столь страшным. – Она повысила голос. – Человек не может появляться и исчезать по собственной воле. Судя по вашим рассказам, он какое-то сверхъестественное существо ночи!

Ее громкие слова отозвались звонким эхом в притихшей вдруг комнате.

Мужчины, стоявшие кружком поодаль, повернулись в ее сторону. Лицо Хизер обожгла краска румянца. Даже в гваделупской средней школе не получала она столь безраздельного внимания.

Молчание затягивалось. Мужчины обменялись взглядами. Эмма и Шанна тоже переглянулись и расхохотались. Младенец, взвизгнув, потянулся к Хизер ручонками.

– Он хочет, чтобы ты его взяла. – Шанна доверчиво протянула Хизер своего малыша.

Малыш схватил Хизер за волосы, пробудив приятные воспоминания о младенчестве Бетани.

– Он прелесть. Как его зовут?

– Константин, – ответила Шанна. – Я слышала, у тебя есть дочь?

Хизер поняла, к чему все это. Они собирались использовать ее дочь, чтобы эскалировать чувство вины и заставить принять предложение Жан-Люка.

– Ей четыре года, и я способна защитить нас обеих. У меня от отца остался дробовик.

Шанна состроила гримасу.

– В доме с ребенком ты держишь оружие?

Хизер стиснула зубы. Ни к чему не относилась она с такой серьезностью, как к своим обязанностям матери.

– Он у меня незаряженный. Но теперь придется купить патроны.

У Эммы одобрительно блеснули глаза.

– Ты умеешь стрелять?

– Да. Отец научил меня обращаться с оружием. Он был в этом профи.

– А что с ним случилось? – спросила Шанна.

– Его… застрелили.

Шанна поморщилась.

– Во время исполнения служебных обязанностей. Он был шерифом.

– К несчастью, это лишний раз подтверждает, что даже лучшие из профессионалов не защищены от случайностей, – сказала Эмма. – Тебе нужна помощь, чтобы защитить дочь. Ты не можешь охранять ее двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

– Фиделия тоже вооружена.

Шанна ахнула.

– Твоя четырехлетняя дочь имеет оружие?

– Нет, конечно, – фыркнула Хизер. – Я бы и близко не подпустила ее к оружию. – Она поморщилась. Это была не совсем правда. Фиделия дала ей ясно понять, что никуда не выходит без пистолетов. – Фиделия – это проживающая снами няня моей дочери и старый друг семьи. – Она сделает все, чтобы защитить Бетани и меня.

– Следовательно, в твоем доме есть две женщины, способные обращаться с оружием, – заключила Эмма с улыбкой. – Хочешь, чтобы их стало три?

– Отличная идея! – ослепительно улыбнулась Шанна.

– Что? – Хизер поставила малыша себе на колени.

– Ангус, думаешь, не будет возражать? – Шанна наклонилась к Хизер и прошептала: – Они молодожены.

– Мы женаты уже год. Не думаю что несколько ночей, проведенных врозь, убьют Ангуса, – возразила Эмма. – Как ты полагаешь, Хизер?

– С вашей стороны очень любезно выразить желание помочь мне, но…

Ребенок потянул ее за волосы, и Хизер поморщилась.

– Я вице-президент «Бюро безопасности и расследований Маккея», – пояснила Эмма. – И бывший сотрудник Ми-6 и ЦРУ, так что из меня получится хороший телохранитель.

Ее слова произвели на Хизер должное впечатление.

– Твое предложение весьма лестно, но я стеснена в средствах…

– Платить не нужно, – перебила ее Эмма. – Жан-Люк помог мне и Ангусу, когда у нас возникли проблемы. Я перед ним в долгу.

– Отличное решение, – объявила Шанна.

Константин снова потянул Хизер за волосы, и она посмотрела ему в лицо. Его глаза завладели ее вниманием.

– Днем я… занята, так что могла бы охранять тебя ночью, – добавила Эмма. – Это даст тебе и твоей няне возможность ночью отдыхать и, следовательно, лучше охранять себя в дневное время.

– Я понимаю. – Малыш улыбнулся, и с его улыбкой в нее вошло спокойное желание согласиться. – Спасибо, Эмма. Я рада твоей готовности помочь.

– Отлично! Я сообщу мужчинам о нашем решении, и мы сможем ехать. – Эмма направилась к группе мужчин.

Константин отпустил волосы Хизер.

– Можете теперь поставить меня на пол.

Хизер разинула рот. Малыш говорил слишком чисто, и глаза его светились умом не по годам. Она поставила его на ножки.

– Сколько ему лет?

– Год и пять месяцев, – ответила Эмма.

Хизер смотрела, как малыш спокойно вернулся к матери.

– Он необыкновенный мальчик.

– Да, необыкновенный. – Шанна засияла от гордости.

Тридцать минут спустя Хизер припарковала «шевроле» на дорожке своего дома в Шнитцельберге.

– Какой красивый дом. – Эмма открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья, чтобы выйти.

– Он достался мне от родителей.

Хизер любила этот старый дом в стиле королевы Анны, с широким крыльцом и качелями. Ей нравилась золоченая резьба балюстрады вокруг крыльца и на балконе второго этажа. Но больше всего ей нравилось то, что могла растить дочь в том же доме, в котором выросла сама.

Она взяла сумочку и пакет с только что купленным кружевным бельем и патронами. В магазине уцененных товаров Эмма не повела и бровью, так что уже этим завоевала симпатию Хизер.

– Сюда, пожалуйста. – Она поднялась по ступенькам на крыльцо к входной двери.

Перебросив через плечо холщовую сумку, Эмма обвела взглядом двор.

– Твой дом стоит на фундаменте? – Она наклонилась, чтобы разглядеть получше. – Подвала нет?

– К сожалению. Дополнительное пространство мне бы не помешало.

Хизер открыла замок. Было слышно, что внутри работает телевизор. Фиделия, очевидно, не спала.

Поднявшись на крыльцо, Эмма нахмурилась:

– Дом очень красив, но плохо защищен. Чья это комната с балконом?

– Моя. Но я запираю двери и окна.

Впечатления это на Эмму не произвело.

– Позволь мне войти первой.

У Хизер оборвалось сердце.

– Думаешь, Луи здесь?

С ее ребенком?

– Не исключаю.

Эмма вынула из сумки заостренную палку и бесшумно вошла в прихожую.

Палка? Она, конечно, не произведет столько шума, как пистолет, но вряд ли будет эффективнее. Хизер проследовала за Эммой и заперла дверь.

Эмма заглянула в гостиную.

– Это Фиделия? – прошептала она.

Хизер тоже заглянула в комнату. Фиделия дремала на диване перед телевизором, бормотавшим по-испански. Гостиная переходила в столовую, в которой никого не было.

Эмма тихо проскользнула мимо лестницы в заднюю часть прихожей, откуда вращающиеся двери вели в кухню.

Хизер помчалась по ступенькам наверх, в комнату дочери, чтобы убедиться, что Бетани цела и невредима.

Хизер на цыпочках прошла мимо огромного кукольного дома и плетеной кукольной кареты к кровати, накрытой лоскутным одеялом, сделанным ее матерью. Сумочку и пакет с покупками она бросила в изножии кровати, где спала дочь. На подушке в изголовье разметались ее белокурые локоны. При виде этого зрелища у нее неизменно сжималось сердце. Убрав в сторону прядь, она залюбовалась нежной щечкой. Если ее мечтам не суждено сбыться, если она никогда не будет конструировать одежду и никогда не увидит Париж, невелика потеря. Свой маленький шедевр она уже создала.

Она направилась к окнам, проверить, все ли они закрыты.

– Не убегай от меня больше, прошептала Эмма с порога.

– Я должна была убедиться, что дочь в порядке, – повернулась Хизер.

Эмма кивнула и вошла в комнату.

– На первом этаже все чисто, и в комнатах наверху тоже.

Она производила впечатление расторопной и обстоятельной.

– В коридоре напротив – гостевая комната, в которой ты можешь расположиться.

– Спасибо, но не нужно. – Эмма вскинула на плечо свою холщовую сумку. – Я буду всю ночь дежурить.

– Проголодаешься – холодильник в твоем распоряжении. Бери все, что захочешь.

Хизер была вынуждена признаться, что с Эммой чувствовала себя куда спокойнее, – значит, и заснет быстрее. Слава Богу, она отказалась от услуг, Жан-Люка Эшарпа. Меньше всего в жизни она нуждалась во втором, властном мужчине. Тем более в модном дизайнере. Он первым дет лом, наверное, проверил бы ее гардероб и выкинул бы все к чертовой матери. Или, хуже того, посмеялся бы над ней.

Эмма приблизилась к постели ребенка и прошептала:

– Какая хорошенькая.

Хизер кивнула.

– Она для меня – все.

– Я понимаю. – Улыбка Эммы сквозила печалью. – Теперь хочу осмотреть чердак.

– Сюда, пожалуйста. – Хизер вышла в коридор и потянула за веревку, чтобы опустить складную лестницу. – Фонарик нужен?

– Я хорошо вижу в темноте. – Эмма поднялась наверх. Спустя некоторое время спустилась вниз. – Все чисто. Хочу еще раз осмотреть все снаружи.

– Ладно.

Хизер сложила лестницу и закрыла чердак. Поскольку Эмма уже спустилась на первый этаж и вышла за дверь, Хизер решила приготовиться ко сну.

Забрав сумочку и покупки из спальни дочери, она направилась к себе. Первым делом опустила жалюзи на французских дверях балкона. Что за ночь! Предложение работать у знаменитого кутюрье и угроза смерти – все в один вечер. Перетаскивая в гардеробную стул от рабочего стола, она прокручивала в уме последние события. Зачем наемному убийце покушаться на жизнь модного дизайнера? Если только… он не просто дизайнер. Жан-Люка и вправду окружала загадочная аура Джеймса Бонда.

Но Хизер с усмешкой отвергла это предположение. Международный шпион вряд ли стал бы проявлять интерес к техасскому Шнитцельбергу. Вскарабкавшись на стул, она нашла на верхней полке гардероба дробовик и отнесла его к себе в постель. Кажется, Жан-Люк говорил что-то о других именах Луи. Кадиллак? Нет, как-то еще. Она вставила два патрона.

– Может, если расслабится, то вспомнит. У нее всегда была отличная память. Своему бывшему мужу Коуди она устроила в суде настоящую пытку, когда припомнила все его оскорбления и угрозы в ее адрес.

Хизер разделась и облачилась в свою любимую зеленую шелковую пижаму. Ей нравилось это ощущение – прикосновение шелка к голой коже. Оно действовало на нее успокаивающе. Сев на пушистую простыню, она откинулась на подушки и закрыла глаза. Убийца со множеством имен. Не Кадиллак, а Равильяк. Жан-Люк сказал, что однажды остановил Луи, и с тех пор тот хочет ему отомстить.

Что это за модный кутюрье, который мешает убийце осуществить свой преступный план?

В ее голове зазвучала мелодия из фильма о Джеймсе Бонде. Но этого не могло быть. Не стоило давать волю воображению.

Она включила компьютер. Пока он загружался, вернула стул от гардероба к столу. Набрав в поисковой строке имя Равильяк, Хизер застыла в оцепенении. Это оказалось покруче легенды о Джеймсе Бонде.

Франсуа Равильяк был казнен в 1610 году после убийства короля Генриха IV. Четыре лошади разорвали его на четыре части. Интересно, свидетельство о смерти выдали тоже в четырех экземплярах? Одно не вызывало сомнений: убийцу определенно умертвили. Если Луи как-то умудрился прожить четыре сотни лет, он точно не мог быть Равильяком. Тем более что французское правительство запретило когда-либо снова использовать печально знаменитое имя.

Внизу страницы имелась ссылка на другого преступника, по имени Дамьен. Его имя Жан-Люк тоже упоминал. Она кликнула ссылку.

Робер Франсуа Дамьен в 1757 году пытался убить короля Людовика XV. Его попытка провалилась, но главный приз – смерть путем утопления и четвертования – все же его не миновал. И снова французы запретили использовать когда-либо в будущем это имя.

Поиск Жака Клемана увенчался аналогичным результатом. Он убил короля Генриха III в 1589 году, за что был четвертован и предан огню. Как учитель истории Хизер находила все это захватывающим, но путаным. Концы не сходились. Жан-Люк либо ошибался, либо нарочно лгал, или происходило что-то очень странное.

В дверь раздался короткий стук, и Хизер быстро уменьшила экран.

– Да?

Дверь приоткрылась, и внутрь заглянула Эмма.

– Я только хотела сказать, что все в порядке. Можешь спокойно отдыхать. Я уйду на рассвете.

– Спасибо.

– Фиделия проснулась, так что я посвятила ее в происходящее. Она предложила мне погадать на картах.

– Ладно, – кивнула Хизер. – Она всем, кто приходит в дом, предлагает раскинуть карты. Это ее способ защитить нас.

– Наряду с оружием? Интересно. – Эмма бросила взгляд на компьютер: – Проверяешь почту?

– Да. Через минуту спущусь.

– Хорошо. Пожалуйста, не закрывай плотно дверь, чтобы я могла ночью проверить, как ты.

– О’кей.

Дождавшись ухода Эммы, Хизер вновь повернулась к экрану компьютера и сделала запрос на имя Жан-Люк Эшарп. «Гугл» выдал несколько сайтов, где продавалась его одежда, но ее интересовала информация личного характера. Она нашла фотографию, сделанную год назад на его ежегодном шоу в Париже. Темные кудри, голубые глаза, намек на ямочку на щеке, учтивая улыбка. Краше не бывает. Недостаток номер четыре: он слишком хорош собой.

Еще она нашла перевод свежей статьи из парижской «Монд». Все в недоумении: почему за последние тридцать лет Жан-Люк Эшарп ничуть не состарился. Хм, вероятно, речь шла о его отце. Жан-Люк, с которым она встретилась, выглядел не старше тридцати. Старшего Жан-Люка, похоже, не видели на публике уже несколько месяцев. Средства массовой информации высказывали предположение, что он лег на очередную подтяжку лица.

Хизер попалась еще одна статья тринадцатилетней давности. С фотографией. Он выглядел точно так же, как сейчас. Все это представлялось какой-то бессмыслицей. Она поискала дату рождения Жан-Люка, но никакой личной информации не нашла.

Недостаток номер пять: неопределенность. Возможно, кое-кто из женщин сочтет ауру загадочности плюсом, но Хизер не любила сюрпризы, хотя и находила это интригующим…

Зачем ему давать Луи имена, канувшие в Лету столетия назад? И почему он ничуть не изменился за тринадцать лет? Пластическая хирургия или… В голове промелькнула совершенно абсурдная, вызванная, вероятно, поздним часом и разыгравшимся воображением, мысль.

Это было одно из ее любимых телевизионных шоу – бессмертные горцы, сражавшиеся со своими старыми врагами на старинных мечах. Это могло бы объяснить, почему Жан-Люк и его друзья дрались на мечах. И почему говорили об убийцах, живших столетия назад. Среди его друзей были даже шотландцы в килтах. То, как они стояли кучкой на другом конце комнаты, как перешептывались, явно свидетельствовало, что их объединяет какая-то тайна.

Мог ли Жан-Люк быть бессмертным?

Хмыкнув, Хизер выключила компьютер. Ее предположения делались все более и более абсурдными. Бессмертные люди? С таким же успехом можно было поверить в существование эльфов и фей. А вот в существовании троллей она убедилась на собственном горьком опыте. И прожила с одним из них шесть лет.

Когда спустилась вниз за стаканом воды, Хизер услышала, что телевизор не работает. Из гостиной доносился голос Фиделии с легким акцентом.

– Перевернутая, карта «Отшельник» может означать, что вы страдаете от глубокого одиночества.

На Эмму это как-то не походило. Хизер остановилась на пороге гостиной. И разинула рот. Это была не Эмма.

Жан-Люк встал. Его тонкая рапира подпирала кресло.

– Я зашел вас навестить. Меня впустила Эмма.

Ее провели. Хизер скрипнула зубами. Могла бы догадаться, что Эмма действовала с этим парнем заодно.

– Где Эмма?

– Наверху. Охраняет Бетани. – Фиделия подмигнула ей. – Этот молодой человек говорит, что его святой долг охранять вас. Он muy macho, no? [5]5
  Настоящий мачо, разве нет? (исп.).


[Закрыть]

Жан-Люк поклонился:

– К вашим услугам.

Хизер прикусила язык, чтобы не сказать заготовленную грубость. Человек не принимал «нет» в качестве ответа. Назад к недостатку номер один: упрямый как мул. А то, как Жан-Люк поклонился, выглядело довольно старомодно. Очень старомодно.

Оставалось лишь гадать, сколько же лет этому мулу.