Текст книги "Мужчина ее мечты"
Автор книги: Керрелин Спаркс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
– Не укусишь меня?
Черт. Она не знала. Он сделал жест в сторону кровати:
– Пожалуйста, присядь. Я все объясню.
Она отступила на шаг и, заметив на полу майку, поспешно подхватила.
– Сомневаюсь. Я думала, что не ошиблась в своей теорий. Да и ты признался, что родился в 1485 году.
– Все правильно.
Она натянула майку.
– А что ты мне не сказал?
– Что умер в 1513 году.
Хизер потерла лоб.
– Хорошо. Так бессмертные узнают, кто они такие. Умирают, а потом возвращаются.
– Я был ранен во время битвы при Флоддене. – Он присел на край постели. – Мои товарищи бежали, но я отказался отступать. Меня окружили англичане. Нанесли сразу множество ран и бросили умирать.
Хизер прижала ко рту ладонь.
– Какой ужас.
– Когда село солнце, я едва дышал. Меня нашел Роман и сказал, что я могу снова жить и сражаться. Я согласился, и он обратил меня.
– В бессмертного?
– Нет. – Жан-Люк сделал глубокий вдох, готовясь к ее реакции. – В вампира.
Хизер побледнела. Он буквально ощутил, как кровь отлила от ее лица и рук. Он слышал, как лихорадочно бьется ее сердце.
– Этого… этого не может быть. Вампиров не бывает.
– Хизер. – Он встал и направился к ней, но остановился, когда она отпрыгнула. – Не нужно меня бояться.
– А я думаю, наоборот. Разве вампиры не человеческой кровью питаются?
– Уже нет. Мы пьем искусственную кровь из бутылок.
– Ну да, конечно. И нет соблазна поесть свеженького? – Она подняла руку, чтобы не смел приближаться, и указала на него пальцем. – Альберто. Его укусили.
– Я пригрозил Симоне и Инге увольнением. Они знают, что у меня в доме запрещено пускать в ход зубы.
– Как это предусмотрительно. – Хизер взглянула на него с сомнением. – А сколько вампиров я видела?
– Робби, Йен, Финеас. Симона и Инга. Ангус Маккей и Эмма.
– Эмма? – ужаснулась Хизер. – Я позволила вампирше охранять моего ребенка?
– Мы лучше вооружены для борьбы с Луи. Он тоже вампир.
– А Фил и Пьер?
– Смертные. Нам приходится полагаться на смертных, чтобы охраняли нас днем. Потому что мы… недоступны.
Хизер вскинула брови:
– Недоступны? Ты появился лишь спустя три часа после смерти Пьера. Это просто хамство!
– Мне не нравится, что не могу быть с тобой днем. Не нравится, что не могу защитить тебя или утешить. Но я не могу ничего с этим поделать. Я… мертвый.
Хизер захлопала глазами.
– Хочешь сказать, реально мертвый?
Со вздохом он опустился на кровать.
– Абсолютно. Что очень… досадно. Но только в течение дня.
– Ясно. – Хизер прищурилась. – Наверное, у тебя и клыки есть?
Он показал зубы.
– Только не торчат сейчас. Я контролирую ситуацию. Ты в полной безопасности.
– В безопасности? – воскликнула Хизер негодующе. – Они же как оружие. Тьфу. Ты прижимался ко мне.
– Я знал, что делаю. И тебе нравилось.
Хизер подошла к нему и ударила по лицу.
Жан-Люк поморщился.
– Зачем так грубо? Я сказал тебе правду.
– Сейчас говоришь. – Она мерила шагами комнату. – Есть вещи, которые следует говорить до секса. Например: «Между прочим, милая, у меня герпес». Или вот классное замечание: «Представляешь? Сейчас ты перепихнешься с мертвецом!»
Он встал.
– Я не мертвец!
– Потерпи несколько часов, и будешь!
– Разве мертвые бывают такие?
Он спустил брюки, чтобы продемонстрировать вздыбленные в области паха трусы. Возбуждение, хотя уже спало, еще оставалось заметным. И Хизер не могла этого не заметить. Ее глаза расширились, но она тут же отвела их в сторону.
– Одеревеневший мертвец, – пробурчала она. – Поди разберись.
– Я не мертвец. – Жан-Люк сделал к ней шаг. – Разве мои губы были мертвые, когда целовали твою грудь, твое интимное место?
Хизер поежилась.
– Перестань…
– Или ты уже забыла, как билась в конвульсиях и кричала в моих объятиях? Как истекала соком? – Он облизнул губы. – Я до сих пор ощущаю твой вкус.
Хизер на миг закрыла лицо руками.
– Я не забыла. И мне поэтому так трудно. Я… я считала тебя совершенством. Я думала, что влюбилась.
– Это правда. Я знаю, что ты любишь меня.
– Нет!.. Не могу больше это выносить. С меня хватит. – Она бросилась к двери и рывком распахнула.
– Хизер.
Застегнув брюки, Жан-Люк выскочил в коридор. Она уже достигла двери, ведущей на первый этаж.
– Хизер, не покидай здание. Снаружи слишком опасно.
Она остановилась и посмотрела на него с неподдельным изумлением:
– Это внутри опасно. Я живу под одной крышей с бандой гадких вампиров!
– Мы хорошие вампиры. – Жан-Люк приблизился к ней. – Мы бы никогда не причинили тебе вреда. Мы поклялись охранять тебя. Пожалуйста, обещай, что никуда не уйдешь.
Она искоса взглянула на него.
– Обещаю. Поверь мне, я изо всех сил стараюсь не наделать глупостей. – Отвернувшись, она исчезла за дверью.
Жан-Люк вздохнул с облегчением. Слава Богу, Хизер поняла, что бегство было бы величайшей глупостью. К сожалению, поняла она и то, что связь с ним тоже была бы глупостью.
Придется ему попытаться изменить ее образ мыслей. И каким-то образом вернуть ее расположение. Он непременно докажет ей, что ему можно доверять и что их любовь не глупость.
Глава 21
Хизер стремительно взбиралась по ступенькам, ведущим на первый этаж дома. Вампиры? Разве это возможно? Но зачем Жан-Люку говорить о себе столь ужасные вещи? «Я знаю, что ты любишь меня». Его слова задели ее. Нет! Она не могла полюбить вампира. Вампиры – это монстры.
Захлопнув за собой дверь, Хизер зашагала по коридору. Вампиры. В Техасе. Может, стоит позвонить в иммиграционную службу? Она не задерживаясь промчалась мимо дверей дизайнерской студии. Боже милостивый, ее нанял на работу вампир. Потрясающий в постели. Последняя мысль заставила ее нахмуриться, и она попыталась от нее избавиться.
Черта с два. Она и не думала влюбляться в проклятого кровососа.
Словно нарочно, чтобы помучить ее, на ум пришли строчки из старого фильма. Оставалось лишь шмыгнуть носом и произнести с сильным деревенским говором: «Я всегда западаю не на того парня».
Типичная для нее ситуация. Сбежала от мужа-деспота к любовнику-вампиру. Вампир по крайней мере не мог днем ее контролировать. Потому что был мертв. Хизер прыснула. Господи Боже мой, она теряла рассудок.
Когда пересекала демонстрационный зал, дверь в помещение охраны открылась и Хизер остановилась.
Оттуда вышел Робби и посмотрел на нее с беспокойством:
– Все в порядке, детка?
Она отшатнулась.
– Не бойся, – нахмурился он.
Все правильно. Огромный неуклюжий вампир с мечом на спине, ножом на голени и клыками во рту. Хизер отвернулась и помчалась вверх по большой лестнице, перескакивая через ступеньки. Пробегая по мостику второго этажа, взглянула вниз. Он по-прежнему стоял в демонстрационном зале и наблюдал за ней.
Нет, черт побери, она не поддастся страху. Она объявила страху войну. Хизер скользнула в дверь спальни.
– У меня пистолет, нацеленный в твою задницу, – прошептала в темноте Фиделия.
– Это я. – Хизер заперла дверь. – Нам нужно поговорить. Держи оружие под рукой.
– У меня нет оружия в постели. Я блефовала.
– Тогда возьми его. – Хизер на ощупь пробралась в ванную. – И иди сюда. Я не хочу разбудить Бетани.
Минутой позже в комнату вплыла Фиделия, прижимая к груди сумку.
Хизер закрыла дверь ванной и включила свет.
– Нам грозит большая беда.
– Я так и думала. – Фиделия уронила тяжелую сумку на мраморную столешницу туалетного стола. Ее волосы торчали в разные стороны, а на груди ярко-розовой ночной рубашки пламенели хвастливые слова «Горячая штучка». – Карты меня предупреждали.
Хизер присела на край ванны. В памяти помимо воли всплыла другая картина. Потрясающая ванна Жан-Люка. Где хватило бы места для них обоих. Но она прогнала эту мысль прочь.
– Я была в подвале, чтобы посмотреть, что там они прячут.
– Вот это да. – Фиделия опустила крышку унитаза, чтобы сесть. – И как секс, понравился?
У Хизер вылезли на лоб глаза.
– Прошу прощения?
– Я экстрасенс, – напомнила Фиделия. – И твоя майка вывернута наизнанку.
Хизер опустила взгляд, и ее лицо залила густая краска.
– Я обнаружила нечто важное, – сменила она тему. – Я была права, когда предположила, что Жан-Люку несколько сотен лет. Он родился в 1485 году.
Фиделия медленно кивнула:
– Это многое объясняет. Огромный опыт. Наверное, он классный в постели.
– Это здесь ни при чем, – возмутилась Хизер.
– Так как он тебе?
– Фиделия, у него глаза светились красным огнем.
Лицо женщины побледнело.
– Святая Мария. – Она быстро перекрестилась. – А белые скрежещущие зубы ты тоже видела?
– Нет, но они у него тоже есть. Он вампир. Они все вампиры, кроме Фила. И бедного Пьера. Даже Луи – вампир.
Карие глаза Фиделии расширились.
– Ты уверена? Жан-Луи признался?
– Да.
Она прижала к себе руки и прошептала по-испански молитву.
– Я всегда чувствовала присутствие… других, но никогда… – Женщина вдруг застыла. – Он тебя, случайно, не укусил?
– Нет. И вылезших клыков я не видела.
Представив, как из красивого рта Жан-Люка торчат безобразные клыки, Хизер поморщилась.
Фиделия наклонилась, чтобы осмотреть ее шею.
– Следов зубов не видно.
– Он меня не кусал, – повторила Хизер. – Сказал вполне себя контролирует.
– Контролирует, да. – Фиделия выпрямилась и нахмурилась. – Я слышала, что он и умеют хорошо управлять чужим сознанием. Он мог укусить тебя и потом стереть воспоминания об этом из твоей памяти.
– Не думаю. Жан-Люк сказал, что не разрешает в своем доме кусаться. Они все пьют кровь из бутылок.
– В самом деле? – Темные брови Фиделии взвились вверх. – Значит, никто из вампиров на тебя не напал?
– Нет.
– Жан-Люк не прибегал к внушению, чтобы заставить тебя делать что-то против твоей воли?
Хизер покачала головой, чувствуя, как зарделись ее щеки. Он заставил ее кричать, но делала она это по доброй воле.
– Не думаю, чтобы он контролировал мое сознание. Но сама я потеряла над собой контроль. Я наорала на него и ударила по лицу.
– А он огрызался в ответ?
– Нет. – Хизер смущенно шевельнулась. – Он просил меня не покидать дом. Сказал, что… беспокоится о нашей безопасности.
Фиделия сделала глубокий вдох.
– Минутку, дай кое-что уточнить. Он не нападал на тебя, не кусал и не манипулировал никаким образом твоим сознанием?
– Нет.
– Тогда зачем ты накричала на него и ударила?
– Потому что они вампиры. Разве одного этого недостаточно?
Фиделия пожала плечами:
– Насколько мне известно, они из кожи вон лезли, чтобы мы чувствовали себя хорошо. Они всерьез озабочены нашей безопасностью. И сегодня даже потеряли одного из своих.
– Пьер был смертным.
– Он был их товарищем, и его смерть причинила им боль. Это могло случиться с любым из них. Или из нас. Нам всем грозит опасность.
Хизер вздохнула.
– Думаешь, нам лучше здесь остаться? Объединиться с этими… вампирами против общего врага?
– Луи – вампир, разве нет? Вот, что я скажу: наша лучшая защита – это другие вампиры. Мы определенно не должны отсюда уходить.
Хизер кивнула:
– Я согласна. Но как только они убьют Луи, мы уйдем.
– А что с Жан-Люком? Он ведь нравится тебе?
– Я не могу встречаться с человеком, который на протяжении веков кусал женщин и пил их кровь.
– Бьюсь об заклад, он славно умеет целоваться взасос.
– Фиделия! Он монстр.
Фиделия потянулась к сумке:
– Хочешь, чтобы я его пристрелила? Так я сделаю это сегодня же.
– Нет! – Хизер вскочила.
Фиделия посмотрела на нее с пониманием:
– Ты провалила этот тест.
Хизер стиснула зубы.
– Это не то, что ты думаешь.
– Что он очень хорош в постели?
– Это не имеет никакого отношения к влечению, – возразила Хизер возмущенно, снова усаживаясь. – Я просто ненавижу насилие как таковое.
– Но это ты ударила его.
– Я страшно расстроилась. И теперь немного переживаю по этому поводу.
– И когда он признался? – Фиделия подалась вперед, опершись на локти. – До или после секса?
– После. – Хизер потерла лоб. У нее начала болеть голова.
– Ага, поэтому ты его и ударила. Ублюдок. Сам получил удовольствие, удовлетворил свои потребности и ошарашил тебя правдой-маткой.
Хизер ощутила в виске тупую боль.
– На самом деле он не… то есть он все это время ублажал меня.
– О! – У Фиделии загорелись глаза. – Вот это Жан-Люк.
Хизер вздохнула. Она пережила сильнейший оргазм. Но не стойло об этом больше думать.
– Значит, он тебя не кусал и не искал собственного удовольствия. – Фиделия в раздумье наклонила голову. – Тогда зачем затащил тебя в постель?
– Он сказал, что любит меня. – Хизер проглотила вставший в горле ком.
– A, amor [11]11
любовь (исп.).
[Закрыть].
Хизер ссутулилась.
– Он сказал, что ждал меня пять сотен лет.
– М-м-м. Romantico [12]12
Романтично (исп.).
[Закрыть].
– Но он вампир.
Фиделия пожала плечами:
– В мире нет совершенства. У моего второго мужа… у него на одной ноге было шесть пальцев.
– Здесь все гораздо серьезнее. Жан-Люк половину времени мертвец.
Фиделия кивнула:
– Для большинства мужчин это было бы преимуществом.
– Я серьезно! Мне нужно держаться от него подальше.
Я хочу нормальной жизни для себя и Бетани. Мы останемся здесь до поры до времени, но я намерена его всячески избегать.
– Ладно, – согласилась Фиделия. – Но ты не должна с ним никогда разговаривать. И не должна никогда вспоминать, как хорошо было с ним в постели. А он и вправду был так хорош?
– От тебя нет никакого толка! Ты вообще на чьей стороне?
Фиделия похлопала себя по коленке.
– Я на стороне твоего сердца. Если прислушаешься, оно подскажет тебе, что делать.
Ощутив новый приступ головной боли, Хизер застонала. Не такой совет она хотела услышать. Потому что в том, что касалось сердца, она, похоже, уже проиграла.
Хизер беспокойно металась в постели и в конце концов отказалась от дальнейшей попытки уснуть. Приняв горячий душ, она оделась и к пяти часам утра направилась в студию. Когда проходила мимо комнаты охраны, дверь открылась.
– Доброе утро, детка, – поздоровался с ней Робби.
Пробормотав ответное приветствие, Хизер заспешила прочь. Если бы могла погрузиться в любимую работу, то наверняка забыла бы обо всех вампирах, которыми кишел этот дом. Теперь все они, вероятно, знали, что их тайна раскрыта.
– Эй! Постой!
Она обернулась. Отлично. За ней следовал один из них, по имени Финеас. Хизер не стала задерживаться.
– Что стряслось? – Он поравнялся с ней.
– Ничего. – Она остановилась перед входом в студию и набрала на панели цифровой код. – Я хочу работать.
– Вот здорово. Не обращай на меня внимания. Я тут болтаюсь без дела.
– Как летучая мышь? – проворчала она, входя в студию.
– Скорее как твой личный телохранитель. – Он закрыл за ней дверь. – Мы хотим, чтобы твоей безопасности ничто не угрожало.
– Почему-то я чувствую себя куда в большей безопасности, когда за мной не ходят по пятам вампиры.
Финеас застыл с обиженным видом.
– Я тебя не обижу.
Неужели она и впрямь сделала ему больно?
– Разве ты ни разу никого не укусил?
Он поморщился.
– Я, конечно, не идеал, но очень стараюсь не терять над собой контроль. Я знаю, что раньше был лентяем. Черт. Я был при жизни настоящим неудачником. Но Ангус верит в меня, и я ни за что его не подведу.
Хизер прошла к рабочему столу.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что сейчас, когда стал мертвецом, живешь лучше?
– Я не мертвец. По крайней мере сейчас. Да, моя жизнь стала лучше. Я отсылаю деньги домой, своей семье.
Учусь фехтовать, изучаю боевые искусства. Хочешь, покажу?
Не успела Хизер отказаться, как Финеас сделал оборот вокруг своей оси, повернувшись лицом к группе манекенов в центре комнаты.
– Хей-я! – Он принял боевую позу. – Сейчас я урою тебя, молокосос!
Он схватил манекен за руку, крутанул и перегнулся пополам. Манекен, по предположению Хизер, должен был перелететь через плечо Финеаса и рухнуть на пол. Но к несчастью, его рука просто оторвалась.
Выражение удивления на лице Финеаса задержалось лишь на мгновение. Он бросил руку на пол.
– Ага, получил! – Он отскочил назад, потрясая в воздухе кулаками. – В другой раз не станешь со мной связываться, молокосос! Иначе уделаю тебя!
Губы Хизер растянулись в улыбке, и она отвернулась. Меньше всего хотелось ей сейчас вспоминать, как сильно нравились ей эти ребята. Она прошла к портновскому манекену, на котором висели законченные детали первого платья. К нему была пришпилена булавкой записка.
Сердце Хизер сжалось. Она взяла записку.
«Отличное платье. Шоу пройдет, как и намечали, через неделю. Число гостей будет ограниченно. Желаю тебе успеха в творчестве, но твоя безопасность для меня важнее.
Жан-Люк».
И все. Вежливо и деловито. Хизер почти испытала разочарование. Мог бы приписать что-нибудь вроде: «Прости, что я вампир» или: «Я скорее снова умру, чем укушу тебя». Нет, он даже не обмолвился о своей кровососной сущности. И не написал ничего романтичного.
Хизер скомкала бумажку и бросила в мусорное ведро. Так-то лучше. Он ее босс, и ничего более. Как только разделаются с Луи, и духа ее здесь не останется. Она села за швейную машинку.
Финеас взгромоздился на угол стола.
– Робби думает, что ты его боишься. Поэтому послал меня охранять тебя.
– Я не боюсь. – Хизер нажала на педаль, включая машинку.
– Нужно время, чтобы к нам привыкнуть. Бог мой, я сам наложил полные штаны, когда узнал, что превратился в вампира.
Хизер перестала шить.
– Как давно ты стал… таким?
– Чуть больше года назад.
Финеас описал свое превращение от рук и зубов каких-то дурных вампиров и то, как Ангус его спас.
– Дурные вампиры и сегодня пьют кровь у людей? – справилась Хизер.
– Да. И даже убивают людей. Мы ненавидим их. – Финеас выпятил грудь. – Мы хорошие парни.
– Значит, есть хорошие вампиры и есть дурные?
– Да. Как это говорит Коннор? «Смерть не меняет человеческое сердце». Так что дурной пацан и останется дурным, сечешь?
– А хороший останется хорошим? – Как Жан-Люк? Она всегда чувствовала, что он хороший. Замечательный человек. «Я знаю, что ты любишь меня». Его слова преследовали ее.
– Все верно.
Финеас начал длинную историю о действительно дурном парне по имени Казимир.
Хизер возобновила шитье, но обнаружила, что заинтересовалась его рассказом и даже начала задавать вопросы. Оказывается, существовало две группировки. Одна называлась «вампиры», вторая – «мятежники». Группировки балансировали на грани всеобщей войны. Ангус Маккей был генералом вампиров в Великой вампирской войне 1710 года.
– А Жан-Люк тоже сражался на войне? – спросила Хизер.
– Да, черт побери. Был помощником главнокомандующего. Коннор рассказывал, что Жан-Люк ни на шаг не покидал Романа. И был тяжело ранен, защищая его.
Он, конечно, преданный друг, герой среди своих. Но его мир был за пределами ее мира. И этот мир был опасным и не слишком хорошим местом для нее и Бетани. Хизер старалась не думать о Жан-Люке.
– Главный телохранитель Романа. Я вообще-то служу в доме Романа, но Коннор настоял на том, чтобы спрятать их.
– Им грозит опасность? – Хизер вспомнила короткую встречу с Романом и его женой. Она была такая дружелюбная и общительная. Хизер вдруг ахнула и перестала шить. – У них есть ребенок!
– Да. Роман, знаешь, гениальный ученый. Он производит искусственную кровь, которую мы пьем. Когда Шанна захотела ребенка, он придумал, как сделать, чтобы ребенок был от него.
Хизер не могла поверить.
– Этот милый малыш – сын вампира?
– Да. Он хорошенький пацаненок, правда?
– Но как Шанна могла родить от него? Вампиры же, вроде как не живые.
Все как-то не вязалось.
– Шанна – смертная. – Финеас улыбнулся. – Как ты.
Хизер вытаращила глаза. Смертная вышла замуж за вампира? И родила сына? Как могла Шанна пойти на это? Но она выглядела счастливой. И мальчик получился загляденье.
– Мама! – В комнату прискакала Бетани.
Фиделия с сумкой и Йеном следовала за ней.
Хизер взглянула на часы. Было Начало седьмого. Она обняла дочь.
– Ты сегодня рано встала.
– Я проголодалась, объявила девочка.
– Идем, позавтракаешь с нами. Фиделия подошла к Хизер вплотную и прошептала: – Они хотят, чтобы мы все время были вместе.
– Но мне нужно работать, – возразила Хизер.
– Не волнуйтесь, – Сказал Йен. – Мы принесем сюда мебель, чтобы вам всем было удобно.
Вскоре Хизер с дочерью сидели за кухонным столом и ели хлопья, а Финеас стоял на часах. Йен оторвал от пола кресло и вышел, подняв над головой, как будто оно весило не более пяти фунтов.
– Хм, какой мачо. – Фиделия даже наклонилась вбок, чтобы проводить его взглядом.
Хизер торопливо проглотила хлопья. Очевидно, вампиры были очень сильные. Она вспомнила, с какой легкостью Жан-Люк подхватил ее и бросил на кровать. Следом потянулись и другие воспоминания. Боже милостивый, он был такой страстный. Но теперь она запрещала себе о нем думать.
– Здесь немного жарковато, нет?
Фиделия послала ей хитрую улыбку.
Хизер беззвучно простонала. Честное слово, досадно иметь в друзьях экстрасенса.
В комнату вошел Робби и, без слов вскинув на плечо диванчик, вышел вон.
– Ох. – Фиделия повела темными бровями. – Роберто. Интересно, под юбкой у него что-нибудь надето?
– Это килт. – Хизер кивнула в сторону дочери. – Давай не будем за завтраком выходить за рамки приличий, ладно?
– Прекрасно. Могу себе представить. – Фиделия с мрачным выражением лица уставилась на хлопья. – В моем возрасте ничего другого не остается.
Финеас расплылся в улыбке.
– Да вы по сравнению с нашими стариканами младенец.
– Gracias. – Фиделия посмотрела на него с благодарностью. – Мне нравится, что здесь столько мужчин. Вы все настоящие мачо. – Она многозначительно взглянула на Хизер: – Ты так не думаешь?
– Хватит, – оборвала ее Хизер.
Йен и Робби вернулись за телевизором и телевизионной тумбочкой.
– Спасибо! – крикнула им вдогонку Фиделия. – Теперь не пропущу свои сериалы. Эти мужчины такие внимательные к нашим нуждам, тебе не кажется?
Финеас рассмеялся и зевнул.
– Солнце вот-вот взойдет. Я чувствую. Придется скоро уходить.
Это значило, что он скоро станет мертвым. Как и Жан-Люк. При этой мысли Хизер поежилась. Где он?
Финеас встал.
– Привет, братан! Что-то случилось?
– Привет. – К ним подошел Фил. – Доброе утро.
Хизер встретила его с улыбкой. По крайней мере один нормальный человек.
Фил окинул взглядом опустевшую гостиную:
– Что тут произошло?
– Мы все перенесли в студию, чтобы Хизер могла работать, – пояснил Йен, входя в кухню.
– Благодарю. – Хизер собрала миски и отнесла в мойку.
– Финеас, можешь спускаться вниз, – сказал Йен. – Робби уже ушел.
– Хорошо. Пока. – Финеас помахал Хизер рукой. – Увидимся завтра вечером.
– Приятного сна.
Хизер поморщилась. Было ли пожелание уместным? Может, следовало сказать: «Приятной смерти»?
– А как же ты, братан? – спросил Финеас Йена.
– Я принял препарат, – ответил тот тихим голосом. – Я остаюсь.
Финеас состроил гримасу.
– Ты сошел с ума.
Фил внимательно посмотрел на молодого шотландца.
– Чувствуешь себя нормально?
Йен пожал плечами.
– Сначала немного подташнивало, но теперь все в порядке.
Финеас покачал головой.
– Я когда-то занимался наркотиками. От них одно зло, парень.
– Со мной ничего не случится, – возразил Йен. – Ступай вниз.
– Ладно. – Финеас взглянул на Хизер. – Смотрите за ним. – И вышел из комнаты.
Хизер подошла к двум оставшимся охранникам.
– Что происходит?
– Ничего.
Йен, хмурясь, скрестил руки.
– Он принял опытный препарат, который позволит ему бодрствовать в течение дня, – объяснил Фил.
– Это опасно? – спросила Хизер.
– Нет, – ответил Йен. – Я чувствую себя нормально. А нам мало одного охранника в дневное время.
Хизер прикусила губу. Эти вампиры были на все готовы, лишь бы обеспечить безопасность ей и ее семье. Считать их монстрами становилось все труднее и труднее.
Когда они вошли в студию, она заметила, что в помещении стало темно. Ставни на всех окнах были опущены. Горел свет, но без солнца было мрачновато.
– Они провернули колоссальную работу, пока мы ели, – прошептала она Филу.
– Они могут очень быстро передвигаться, – ответил он.
Супербыстрые и суперсильные. И суперсексуальные.
За последнюю мысль Хизер молча себя отругала.
– Зачем нужна такая темнота?
– Солнечный свет вызовет у Йена ожоги и даже может убить при длительном воздействии.
Хизер поморщилась. Молодой шотландец подвергал себя слишком большой опасности.
– Не понимаю, зачем нам днем два охранника. Луи ведь тоже вампир?
Фил кивнул.
– Значит, напасть на нас могут только ночью, – заключила Хизер. – Если он не принимает такой же препарат, как Йен.
– Я уверен, что не принимает. Но он способен манипулировать сознанием смертных. Он использовал смертных, когда убивал французских королей. Он может любому внушить прийти сюда и убить нас, даже в течение дня.
Хизер вытаращила глаза:
– Выходит, любой, кто появится на пороге, может быть убийцей? Даже… почтальон?
– Верно.
В дверь позвонили.
