Текст книги "Мужчина ее мечты"

Автор книги: Керрелин Спаркс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 22

Хизер подошла к дочери. Йен вынул из ножен меч, а Фиделия достала из сумочки пистолет.

Фил выглянул на крыльцо из-за жалюзи на окне рядом с дверью.

– Это служба доставки посылок. – Он нажал кнопку переговорного устройства. – Оставьте бандероли на крыльце.

– Служба может быть настоящей. – Йен прислонил клинок к плечу. – В воскресенье Жан-Люк заказывал что-то в Интернете.

– Что происходит, мамочка? – прошептала Бетани.

– Какой-то… сюрприз.

Фил продолжал наблюдать в окно.

– Нам доставили четыре коробки. Он уходит. Отойди подальше. Солнце уже взошло.

Йен отошел в сторону. Фил открыл дверь, и в комнату ворвался солнечный луч, прочертив пол в демонстрационном зале.

В столбе света над сверкающим мрамором танцевали золотистые пылинки.

Хизер оглянулась на Йена, чтобы проверить, как он себя чувствует. Его глаза блеснули влагой.

– Вам больно?

Он покачал головой.

– Я так давно не видел солнечного света и думал, что уже никогда его не увижу. Это так… красиво.

Хизер отвернулась. Было трудно сохранять к ним предвзятое отношение. Фил вышел наружу и закрыл дверь. Луч света пропал. Хизер подошла к окну, из которого ранее выглядывал Фил.

– Не стоит стоять так близко, – предупредил ее Йен.

Неужели он думает, что коробки могут взорваться, как взорвался ее грузовик? Она выглянула в окно, чтобы убедиться, что с Филом все в порядке.

– Боже, он обнюхивает коробки.

– Фил способен определить бомбу по запаху, – сказал Йен. – Пожалуйста, отойдите.

– Фил способен определить… – Она не договорила, ибо дверь открылась и Фил втолкнул одну из коробок в помещение.

– Эта не представляет опасности.

Он закрыл дверь.

– Это для кого? – Бетани бросилась к коробке, чтобы взглянуть поближе.

– Неси ее сюда. – Йен убрал меч в ножны и достал клинок поменьше. – Я открою коробку.

Бетани подтолкнула коробку к Йену, а Фил просунул в дверь вторую бандероль.

– Как здорово! – Она подтолкнула к Йену и вторую коробку. – Открой ее тоже!

Разрезав на первой коробке упаковочную ленту, Йен запустил внутрь руку и вынул красивую куклу в элегантном платье.

Бетани взвизгнула и протянула к кукле руки.

– Это мне!

– Боже милостивый, – прошептала Хизер, подходя ближе.

Йен вынул из коробки еще несколько пластиковых пакетов, в каждом из которых находился прекрасный наряд для куклы.

– Сразу видно, что выбирал модный дизайнер. Очень стильно.

– Я люблю ее! – Бетани кружилась с куклой.

– Мы не можем оставить это у себя. – Хизер повернулась к Фиделии.

– Попробуй забрать куклу у дочери, – фыркнула та.

Хизер поморщилась:

– Он хитрый и подлый.

– А я бы сказала, что он умный и щедрый, – пробурчала Фиделия. – Но что я на самом деле знаю?

Йен опустошил первую коробку и нашел на дне еще несколько книжек с картинками. Хизер вздохнула. Из Жан-Люка вышел бы отличный отец, если бы он не был монстром. Но тут она вспомнила, что у Романа есть ребенок. Что, если бы Жан-Люк прошел эту же процедуру? Может, и он смог бы стать отцом?

– Все проверил.

Фил втолкнул в дом последние две коробки, закрыл и запер дверь.

Йен тем временем открыл вторую бандероль. В ней оказался набор старинных карт таро, расписанных вручную.

Фиделия прижала их к груди и посмотрела на Хизер:

– Ты loco, если упустишь его.

– Меня нельзя купить, – нахмурилась Хизер.

Йен открыл третью коробку и, вынув что-то из роскошной черной тафты, протянул Хизер.

Это было черное коктейльное платье, как раз ее размера. Наверное, Жан-Люк пытался возместить то, которое порвал в прошлую пятницу. Она не могла не залюбоваться классическим стилем и превосходным кроем и шитьем. Платье, должно быть, стоило целое состояние.

– Нельзя купить? – усмехнулась Фиделия.

– Нет. – Хизер убрала платье в коробку. – Я его верну.

Порывшись в четвертой коробке, Йен тут же закрыл ее и с разлившимся по юному лицу румянцем подтолкнул коробку Хизер:

– Это вам.

– Что у тебя там, мамочка? – размахивая в воздухе куклой, подскочила к ней Бетани.

Хизер достала нечто красное и кружевное. Бюстгальтер. И быстро затолкала обратно.

– Ничего. Кое-что из одежды.

Бетани с разочарованным стоном отвернулась.

– Дай посмотреть, – придвинулась к ней Фиделия.

Хизер порылась в упаковке и вытащила другой предмет. Черное кружевное белье. Она и его затолкала обратно.

Фиделия хмыкнула.

– Вот это Жан-Люк. Бесстыдник.

Хизер покачала головой. Он заказал все это вечером в воскресенье? Значит, думал ее соблазнить? Она вытащила темно-синюю ночную сорочку, отороченную кружевом. Похоже, что да.

– М-м-м, – прошептала Фиделия.

Хизер закрыла коробку, чувствуя на щеках жар румянца. Даже Йен и Фил выглядели смущенными и деловито изучали на стене тени.

– Я ничего этого не возьму. – Хизер аккуратно составила обе свои коробки вместе. – Я не хочу быть перед ним в долгу.

Фиделия покачала головой:

– Мне все равно, что ты говоришь. Но свои новые карты я не отдам.

Они все прошли в студию. Шторы на французских дверях были задернуты. Мебель из кухни стояла в переднем углу, подальше от швейной машины Хизер, чтобы она могла весь день заниматься шитьем, не мешая Фиделии смотреть телевизор.

Утро прошло без дальнейших происшествий, но обед был слегка подпорчен.

К ним присоединился Альберто.

– Вы, случайно, не в курсе, где может находиться Саша? Она так и не пришла на свидание.

Хизер пожала плечами.

– На каком-то фешенебельном курорте в Сан-Антонио.

– Я звонил туда. Она уехала.

– Вот как. – Хизер откусила кусок сандвича с индейкой и задумалась. – Здесь неподалеку живет ее мать. Возможно, Саша гостит у нее.

А может, просто избегает Альберто.

– Хотелось бы, чтобы это было так. – Он хмуро уставился на свой обед.

– Уверена, что ко времени благотворительного шоу она объявится, – заметила Хизер. – Такое событие она ни за что не пропустит.

Альберто кивнул.

– Это напомнило мне, что нам нужно соорудить в демонстрационном зале подиум. Вы знаете каких-нибудь местных плотников?

Фил покачал головой.

– Нам не нужны здесь посторонние люди.

– У меня есть одна идея. – Хизер отнесла свою тарелку в мойку. – В школе, где я преподаю, в прошлом году ставили мюзикл, для чего соорудили в оркестровой яме помост. Я могу узнать, не сохранился ли он у них.

– Отлично. – Альберто вздохнул с облегчением. – Может, они смогут и привезти его сюда? А я займусь списком гостей.

– Не более двадцати человек, – предупредил его Йен.

– Но это же нелепо! – помрачнел Альберто.

Йен вскинул брови.

– О какой нелепости можешь ты говорить после того, что случилось с Пьером?

– Если пригласить членов школьного совета, мэра и городской совет, то наберется как раз двадцать гостей, – возразил Альберто.

– Шоу будет камерным, – повторил Йен. – Это приказ Жан-Люка. Безопасность важнее всего.

Альберто с ворчанием вышел из комнаты.

Остальные вернулись в студию, где Фиделия и Бетани примеряли на новой кукле наряды. Было почти шесть часов вечера, когда Йен вдруг качнулся и схватился за край рабочего стола.

– Что с тобой? – справился подошедший к нему Фил.

– Я чувствую себя… как-то странно.

Хизер бросила шить и устремила взгляд на Йена.

Он со стоном перегнулся пополам.

Она кинулась к нему:

– Вам плохо?

– Да. – Он качнулся вперед и рухнул на колени. На его лбу проступили капли пота, и дыхание стало учащенным и прерывистым. – Я чувствую очень… – Он со стоном закрыл лицо руками.

Хизер опустилась рядом с ним на колени.

– Мы чем-то можем помочь?

Он вскрикнул и упал на пол.

Хизер посмотрела на Фила:

– Нам нужно что-то делать.

Нахмурившись, он покачал головой:

– Мы не можем никуда его отвезти. Он поджарится на солнце. И доктору тоже ничего не объяснишь.

Йен издал протяжный стон.

– Но он страдает, – прошептала Хизер.

– Мамочка, что такое с Йеном?

Бетани рванулась было к ним, но Фиделия оттащила ее назад.

– Не волнуйся, солнышко, – ответила Хизер. – Он немножко… приболел. Съел что-то не то.

Йен снова вскрикнул и вдруг, вытянувшись в струну, обхватил ладонями лицо, так что побелели костяшки пальцев.

– Что нам надо сделать? – склонилась над ним Хизер. – Где больно?

– Повсюду, – пробормотал он. – Лицо. Его будто рвут на части.

Хизер дотронулась до его плеча.

– Вам больше нельзя пить это средство.

– Но я должен.

– Ничего не должны. Фил может охранять нас днем. Я не позволю вам так мучиться из-за нас.

– Дело не только в вас, – застонал Йен, – но и во мне тоже.

– Что вы хотите этим сказать?

Фил присел рядом с Йеном на корточки.

– Каждый день приема препарата старит его на год.

Хизер не могла представить, что кому-то нужно намеренно стариться.

– Мне четыреста восемьдесят лет, – пробормотал Йен. – Я взрослый мужчина в теле пятнадцатилетнего подростка. Жить так дальше мне невыносимо.

– Но прием препарата доставляет вам страдания, – возразила Хизер.

– Не важно. – Йен снова вскрикнул и свернулся калачиком. – Я… мне нужно выглядеть старше. Я хочу встретить настоящую любовь… как Жан-Люк.

Хизер начала говорить, что ее чувства к Жан-Люку нельзя назвать любовью, но заметила, что тело Йена застыло, а руки безвольно упали, открыв лицо.

– Он… он не дышит.

Фил прижал пальцы к шее Йена.

– У него остановилось сердце.

– О Боже. – Хизер села. – Не может быть. – Она вскочила на ноги. – Он не может… – Умереть. Разве вампиры уже не мертвые? – Что… что с ним будет?

– Не знаю. – Фил провел рукой по своим густым каштановым волосам. – Наум приходит две возможности. Закончилось действие препарата, и Йен просто впал в дневной смертный сон. Что неплохо, потому что он перестал чувствовать боль.

– А вторая возможность?

Фил нахмурился:

– Нет! – На глаза ей навернулись слезы. – Он не может умереть. Ведь он только хотел выглядеть старше и получить шанс встретить настоящую любовь.

Эти вампиры, черт бы их подрал, были слишком похожи на людей.

– Я не думаю, что он умер. Во всяком случае, совсем. – Фил исследовал неподвижное тело. – Насколько мне известно, по-настоящему мертвый вампир обращается в прах.

– А когда мы это точно узнаем? – Хизер вытерла глаза.

– Когда сядет солнце. Если с ним все в порядке, его сердце снова начнет биться. – Фил указав на его лицо. – Вам не кажется, что он немного изменился?

– Нет. – Хизер пригляделась к Йену получше. – На самом деле – да. Похоже, у него подбородок стал тяжелее. И щетина появилась.

Фил кивнул.

– Нарастающие боли. Вот что он чувствовал. Год стоит боли. Думаю, он должен стать и немного выше.

Хизер хмуро смотрела на мертвое тело.

– А изобретатель этого средства не догадывался о побочных эффектах?

Фил покачал головой:

– Роман не мучился от боли. Но ему уже было под тридцать. Тело зрелого мужчины, очевидно, не подвергалось такому шоку.

– Роман сам принимал препарат?

– Да. Когда родился его сын, он принимал его целую неделю, чтобы помогать жене с младенцем. Но когда у него поседели волосы, они поняли, что происходит.

Хизер поднялась на ноги.

– Думаю, что Йену не стоит больше принимать препарат. Наверняка найдутся женщины-вампиры, которые поймут его проблему и примут его таким, какой он есть.

Фил тоже встал.

– Не знаю, но думаю, что решать ему.

Хизер была с ним не согласна и решила, что поговорит на эту тему с Жан-Люком. Сразу, как только вернет купленную им одежду. Вот незадача, ведь она собралась с ним вообще не встречаться.

– Мы не можем оставить его здесь, на холодном каменном полу.

Голубые глаза Фила весело сверкнули.

– Поверьте, он ничего не ощущает.

– Но выглядит каким-то неустроенным.

Хизер нашла на полках два рулона теплой фланели, подложила один Йену под голову вместо подушки и, размотав второй, укрыла как одеялом.

Потом они сделали перерыв для ужина. Хизер позвонила в страховую компанию, чтобы провели инспекцию ее дома, и сделала звонок руководительнице драматического кружка гваделупской средней школы. Лиз Шуман с радостью согласилась одолжить ей подиум и принять участие в показе одного из платьев. Лиз обещала попросить своего нового друга доставить подиум к концу недели, а Хизер взамен обещал дать ему несколько билетов на шоу.

После ужина они вернулись в студию, где на полу лежал Йен. Закончив шить первое платье, Хизер взглянула на часы. Семь тридцать. Скоро сядет солнце. Безмолвно помолилась за Йена, чтобы проснулся здоровым, и в тревоге покачала головой. Это все же случилось. Она больше не могла воспринимать вампиров как монстров.

Их мир ее притягивал.

Жан-Люк проснулся, как обычно, от электризующего толчка, который сотрясал его тело и запускал работу сердца. Он быстро принял душ и позавтракал. Надел серые слаксы и бордовую рубашку-поло – привычную одежду для будничной ночи. Нужно было срочно убедиться, что в течение дня ничего дурного не случилось. Как дела у Хизер? И как чувствует себя Йен после дня бодрствования?

В душе Жан-Люка теплилась надежда, что Хизер уже не будет смотреть на него, как прошлой ночью, с ужасом и неприязнью. Он должен во что бы то ни стало вернуть ее расположение.

Первым делом Жан-Люк отправился на кухню, но Хизер с семьей там не оказалось. Он вышел из комнаты и увидел Фиделию. Она вела Бетани к лестнице.

– О, Жан-Люк! – Женщина широко улыбнулась. – Спасибо за чудесные подарки.

Она прижала к груди коробку с картами таро.

– Я люблю свою новую куклу. – Бетани подняла ее повыше, чтобы он мог увидеть. – Ее зовут принцесса Кэтрин.

– Прекрасно. – Значит, его заказ, сделанный воскресной ночью, прибыл. – А где твоя мамочка?

Бетани указала на коридор.

– Они в студии. – Фиделия понизила голос. – Ждут пробуждения Йена.

У Жан-Люка замерло сердце.

– Он не… бодрствует?

– Он слишком много спит, – хихикнула Бетани.

Фиделия поморщилась.

– Идем, малышка. Тебе нужно искупаться.

Она торопливо повела Бетани наверх.

Жан-Люк устремился к студии и остановился на пороге.

Хизер стояла перед Йеном на коленях с собравшимися вокруг Робби, Финеасом и Филом. При его появлении она подняла глаза. Его сердце встрепенулось. Ее взгляд больше не источал отвращение, но был полон боли.

– Мне нужно переговорить с тобой. – Она поднялась на ноги и отошла в сторону – очевидно, чтобы их не могли услышать. Она еще не знала, что в этом не было смысла, потому что вампиры обладали сверхтонким слухом. – Как мог ты позволить ему пойти на такой риск?

– Я был против, – ответил Жан-Люк спокойно. – Но все же не смог заставить его отказаться от этой идеи. Это был его выбор.

– А что, если он убил себя? И все только ради того, чтобы получить шанс встретить настоящую любовь. – Хизер вытерла глаза. – Это так печально.

– Благородный человек пожертвует всем ради настоящей любви.

Она взглянула на него широко раскрытыми глазами.

– Когда Роман принимал средство, он тоже поздно просыпался. – Жан-Люк повернулся к Йену: – Думаю, он проснется.

В ожидании они замолчали.

Робби бросил взгляд на Финеаса:

– Иди посмотри, как там Фиделия и малышка. Мы дадим тебе знать, как здесь обстоят дела.

– Хорошо. – Финеас нехотя вышел из комнаты.

– Твой рабочий день закончился, парень, – сказал Роберт Филу. – Тебе нет нужды здесь оставаться.

– Я все же останусь. – Фил сложил на груди руки.

Хизер глубоко вдохнула.

– Мы получили бандероли, которые ты заказал.

Жан-Люк посмотрел на нее.

– Тебе понравилось платье?

– Оно прелестное. – Избегая его взгляда, Хизер не поднимала глаз. – Но я не могу его принять.

– Почему?

Она как будто за что-то его наказывала.

– Я не хочу… быть тебе обязанной. Ты и без того дал мне отличную работу и безопасное место для проживания.

– Ты спасла мне жизнь, Хизер. И я в долгу перед тобой.

– О, я уверена, что ты смог бы справиться с Луи и без меня. – Она сделала неопределенный жест рукой. – Ты же чемпион Европы по фехтованию.

– У меня, если помнишь, не было оружия.

Хизер повернула к нему мрачное лицо.

– Я абсолютно убеждена, что ты мог справиться с ним и без моей помощи.

– Merci. Но тебя, похоже, это раздражает.

Хизер сложила на груди руки.

– Все же я не могу оставить себе платье и другие… вещи.

– Ты это о бюстгальтерах?

Он подошел ближе.

– Разве там был не один?

– Три бюстгальтера и трое трусиков. – Жан-Люк пробежал глазами по ее фигуре. – Я очень старался угадать размер.

Щеки ее вспыхнули.

– Все это возвратится назад.

– Не возвратится. – Хизер открыла рот, чтобы возразить, но он не позволил, продолжив: – Это из-за меня ты и твоя семья подверглись опасности. Из-за меня нанесен ущерб твоему дому. В доме, наверное, все покрыто сажей и копотью, так что потребуется ремонт. Я должен тебе целое состояние. И те несколько вещей не окупают и малой толики того, что я должен. Это я в долгу перед тобой.

Хизер со вздохом признала поражение:

– Ладно. Спасибо.

– Как ты себя чувствуешь?

Ему не хотелось думать, что это из-за него у нее под глазами темные круги.

– Я очень устала прошлой ночью – совсем не спала.

– Я приношу извинения, что ты так узнала правду. Мне следовало рассказать все раньше.

Хизер сунула руки в карманы джинсов.

– Почему же не рассказал?

Жан-Люк на короткий миг закрыл глаза, не зная, как объяснить.

– Я… меня очаровало то, как ты смотрела на меня, как разговаривала со мной. Как с обычным человеком. И я снова почувствовал себя человеком, у которого есть дом, семья и красивая женщина. Ничего… ничего этого я не имел, когда был смертным.

– У тебя не было женщин, которые на тебя заглядывались? Трудно поверить.

– У меня не было дома и семьи. – Жан-Люк сделал к ней шаг. – Мне потребовалось очень много времени, чтобы понять, что я хочу этого больше всего в жизни.

Хизер отвернулась, но он успел заметить, что в ее глазах сверкнули слезы.

– Я счел бы за честь ухаживать за тобой, если, конечно, позволишь.

Она издала нервный смешок.

– Ты выражаешься так старомодно.

– Наверное. – Он натянуто улыбнулся. – Но я полон решимости.

– Ваш мир… он для меня чужой.

– В твоей власти сделать любой мир своим.

Хизер потерла лоб.

– В том-то и проблема. Я не хочу делать его своим. И не хочу тебя обижать. Я…

Тут Йен вздрогнул, и его грудная клетка поднялась, наполняясь воздухом.

– Он жив! – воскликнул Робби с улыбкой.

– Да! – Фил потряс в воздухе кулаком.

– Слава Богу, – улыбнулся Жан-Люк.

– О да, да! – Хизер радостно запрыгала и обняла Жан-Люка за шею.

– Да.

Он заключил ее в объятия, и его сердце от радости запело.

Хизер приглушенно вскрикнула.

– О, я не хотела этого. Прошу прощения. Я так обрадовалась, что забыла…

– Что я чудовище? – закончил он за нее фразу.

У нее порозовели щеки.

– Я не думаю…

– Что случилось?

Йен принял сидячее положение.

– Ты заснул на посту. – Робби хмуро скрестил на груди руки. – Придется урезать тебе жалованье.

Йен смущенно огляделся по сторонам.

– Я… проспал?

– Как ты себя чувствуешь? – Робби рассмеялся и протянул ему руку, помогая подняться на ноги. – Ты заставил нас всех поволноваться, парень.

Взяв руку Робби, Йен медленно встал.

– Вроде нормально.

– Ты подрос не меньше чем на дюйм, – объявил Фил.

– Правда? – Йен расплылся в улыбке. – Сработало! Я стал на год старше. И чертовски проголодался.

– Ступай вниз и позавтракай, – велел Робби.

– Я не хочу, чтобы вы снова принимали препарат, – сказала Хизер. – Вы так мучились от боли.

– Мне жаль, что вам пришлось это видеть, – извинился Йен. – Но я на этом не остановлюсь. – Вместе с Филом он вышел из комнаты.

– Я оставлю вас вдвоем. – Робби поклонился и тоже вышел.

– И мне нужно идти. – Хизер направилась к двери.

– А как же работа? – поинтересовался Жан-Люк.

Она обернулась.

– Я закончила первое платье. – Она показала на манекен.

Жан-Люк подошел взглянуть.

– Решила все же сделать без рукавов.

– Да. – Она приблизилась к нему. – Они портили посадку лифа, и я подумала, что сделаю подходящий палантин, который можно драпировать как шарф или носить в виде шали.

– Хорошая идея, – похвалил Жан-Люк.

– Я тут все гадала, – Хизер прикусила нижнюю губу, – кто шьет твои модели?

– Самые разные женщины из Франции и Бельгии в зависимости от того, что мне нужно. В Брюсселе есть одна дама, которая плетет самое лучшее в мире кружево, другая – в Британии, потрясающе красиво вышивает.

– Вот как.

Неужели она подозревала, что он держит где-то подпольный потогонный цех?

– Они в моих глазах настоящие художники, и я очень хорошо оплачиваю их труд. Если хочешь, могу отвезти тебя к ним и показать их работу.

– Не думаю. – Хизер попятилась. – Мне нужно идти. Я действительно очень устала.

Он кивнул.

– У тебя был длинный день.

– Да. Спокойной ночи. – Она бросилась вон из комнаты.

Жан-Люк вздохнул. Она не разрешила ему за ней ухаживать. Она все еще его боялась, но уже по крайней мере не проявляла отвращения. В его движении к цели наметился прогресс, хотя и очень незначительный.

Жан-Люк вышел в коридор и направился к Альберто: нужно было обсудить подготовку к благотворительному показу, – потом телепортировал к себе в кабинет и углубился в работу. Ему предстояло ответить на сотню электронных писем и проверить с десяток отчетов из Парижа. Кроме того, являясь мастером общины Западной Европы, он должен был урегулировать ряд споров. После полуночи он сделал короткий перерыв, выпив стакан синтетической крови, небольшой запас которой держал в кабинете.

В начале третьего сработала система сигнализации. Схватив меч, Жан-Люк бросился к комнате Хизер и распахнул дверь. Они спали. Тревога их не разбудила, поскольку была настроена на частоту, которую слышали только вампиры и собаки. Тревога значила одно – в здание телепортировал вампир.

Жан-Люк подошел к ванной и заглянул внутрь. Все было чисто.

– Что случилось? – спросила сонно Хизер.

– Ничего, – прошептал он. – Просто проверяю, все ли у вас в порядке. Спи.

Заметив в коридоре Робби, он переместился в холл и приоткрыл дверь.

– Что произошло?

– Это Симона, – пояснил Робби. – Пожаловалась, что ей скучно, и ушла.

– И куда направилась?

– Не сказала. Телепортировала из здания, никого не предупредив, и, когда вернулась, сработала сигнализация.

Жан-Люк вспомнил, как Симона хвасталась, что могла бы закрутить роман с Луи.

– Она могла скомпрометировать себя.

– Знаю, Так что, выставить ее за дверь?

– Нет. Чтобы поймать Луи, нам нужно, чтобы он выдал свое присутствие.

– Отлично. Буду наблюдать за ней.

Робби переместился вниз по лестнице.

Из-за полуоткрытой двери выглянула Хизер.

– Что происходит?

– Все в порядке, – успокоил ее Жан-Люк.

Она выскользнула в коридор.

– Я слышала, что ты с кем-то разговаривал. Думаешь, Луи может манипулировать сознанием Симоны?

– Не исключено. Обычно он использует смертных, но, возможно, сумел воздействовать на сознание вампира. Особенно если у последнего есть причины быть расстроенным или недовольным.

– Как у Симоны. – Хизер нахмурилась. – Воздействие па сознание. Ты ведь на мое никогда не воздействовал?

Жан-Люк замер.

– Это было бы бесчестно. – Он пробежал глазами по се спутанным волосам и помятой пижаме. – Если бы я контролировал твое сознание, то сейчас ты бы находилась в моей постели.

– О.

– Нагая. А я…

– Хватит! Я уже поняла.

Его губы тронула легкая улыбка.

– И как она тебе?

Хизер посмотрела на него с досадой.

– Ты очень красивая.

– Без макияжа, – фыркнула она.

– У тебя естественная красота.

– Она быстро пройдет. Я состарюсь и покроюсь морщинами.

– Изменения, налагаемые временем, меня не пугают. – Он подошел ближе. – Позволь мне ухаживать за тобой.

Хизер посмотрела на него странным взглядом, как будто в ней боролись два чувства: осторожность и желание.

– Я подумаю об этом.

Она скользнула к себе в спальню и тихо притворила дверь.

Да, он медленно шел к цели.