Текст книги "Мужчина ее мечты"

Автор книги: Керрелин Спаркс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13

Это больше похоже на музей, чем на магазин, думала Хизер, стоя у своего временного пристанища. Греческие колонны из камня поднимались вверх до двухскатной крыши. У парадного входа красовалась вывеска, выведенная красивым курсивом: «Шик».

– Какой он большой, – прошептала Бетани.

– И.дорогой, – добавила Фиделия. – Хуан, должно быть, очень богатый.

– Жан… – Хизер поморщилась, вспомнив, как Жан-Люк учился правильному произношению.

С тростью в правой руке он стоял у главного входа в магазин и разговаривал с Филом и еще одним мужчиной в такой же одежде, как у Фила. Очевидно, брюки цвета хаки и темно-синяя рубашка-поло были форменной одеждой охраны. Тем временем охранники с пакетами, набитыми только что купленными в уцененном магазине товарами, скрылись в здании.

Жан-Люк спустился со ступенек и подошел к ожидавшей его Хизер.

– Фил и Пьер отнесут сумки в вашу комнату. – Он огляделся. – Здесь будет безопаснее с включенной сигнализацией.

– Я покажу вам, что такое безопасность. – Фиделия взгромоздила сумку на капот «БМВ» и вынула оттуда «глок». – Пусть Луи только покажется, я буду готова к встрече. Так, а где ключ от этого дурацкого замка? – Она принялась шарить в сумке.

– Пьер – это второй охранник? – Хизер всегда плохо запоминала имена, а за последние два дня ей пришлось познакомиться с массой новых людей.

– Да. Дневной охранник. – Жан-Люк нетерпеливо постучал наконечником трости по выложенной кирпичом подъездной дороге. – Пора заходить в дом.

– Я слышал, у нас гости, – раздался голос из дверей.

Хизер сразу узнала говорившего. Это был тот человек, с которым «разговаривала» Саша в пятницу, во время открытия магазина. Альберто Альбергини. Он стоял между двумя красивыми моделями, о которых сплетничала Саша. Хизер не могла вспомнить их имен, зато без труда вспомнила слухи о них и Жан-Люке. По крайней мере они сейчас льнули к Альберто, а не к Жан-Люку. Все же, когда молодой итальянец сопровождал их вниз по ступенькам, Хизер невольно пожелала, чтобы они споткнулись, запутавшись в своих длинных вечерних платьях.

Это все ревность, упрекнула она себя. Что за безобразное чувство! Ей было бы легче, если бы женщины не обладали столь чертовски безукоризненной внешностью. Совершенный цвет лица, безупречный макияж, совершенные пропорции тела. Вдвоем они выглядели еще неотразимее, потому что были противоположностями.

Одна имела длинные черные волосы и темные миндалевидные глаза. На ней было элегантное черное платье из атласа, которое переливалось и блестело в лунном свете, как и шелковый водопад ее чудесных черных волос. У второй модели по спине струились золотистые кудри. У нее были прозрачные льдисто-голубые глаза и бледная кожа, почти такая же светлая, как и ее белое мерцающее платье.

– Она принцесса? – прошептала Бетани.

Манекенщицы взглянули на маленькую девочку, но на их совершенных лицах не отразилось никаких эмоций. Их взгляды, скользнув по Хизер и Фиделии, замерли на Жан-Люке.

Хизер поняла, что ее проигнорировали.

– Это Симона. – Жан-Люк указал на черноволосую красавицу. – А это Инга. – Его рука махнула в сторону блондинки.

– Рада познакомиться. Меня зовут Хизер Уэстфилд, а это моя дочь Бетани.

– Ага! – Фиделия извлекла из сумки брелок и уставилась на Ингу. – Санта Мария! Девочка, ешь больше лепешек. И бывай чаще на солнышке. Ты похожа на тощее привидение.

Смерив ее равнодушным взглядом, блондинка отвернулась.

Симона испепеляла Жан-Люка сердитым взглядом. От гнева ее темные глаза сверкали.

– Они недостойны тебя.

Ничего не ответив, Жан-Люк лишь молча смотрел на нее.

Интересно, как долго будут они играть в гляделки, подумала Хизер. Бетани зевнула. Фиделия, тихо ругнувшись по-испански, возилась с замком, предохранителя.

Наконец Симона опустила взгляд и слегка поклонилась, как бы признавая поражение, но когда выпрямилась, взглянула на Хизер с ненавистью.

Инга посмотрела на Жан-Люка.

– Не замечала раньше, чтобы у тебя был такой дурной вкус. – Резко повернувшись на сто восемьдесят градусов, она вместе с Симоной поплыла вверх по ступенькам. Альберто заторопился следом.

Хизер, ссутулив плечи, сунула руки в карманы своих обрезанных джинсов.

– Невиданное гостеприимство.

Рот Жан-Люка вытянулся в тонкую линию.

– Они не привыкли к обществу…

– Простых людей? – перебила Хизер.

– Наконец-то! – Фиделия сняла замок с предохранителя и махнула в сторону парадной двери. – Черт, опоздала. Только собралась поохотиться на принцесс, чтобы украсить какой-нибудь их поганой короной свою каминную полку.

– Не огорчайтесь из-за них, – сказал Жан-Люк. – Они здесь только ради благотворительного шоу, которое состоится через две недели. Потом они уедут. И Альберто тоже. Они все возвратятся в Париж.

Его лицо стало таким печальным, что Хизер невольно задумалась о причине его появления здесь.

– А почему вы уехали из Парижа?

– Это длинная история.

Кто бы сомневался. Еще ей хотелось разузнать, что связывало его с манекенщицами из преисподней.

– Вы давно знаете Ингу и Симону?

– Давно. – Жан-Люк двинулся по ступенькам лестницы, подав гостям знак следовать за ним. – Идемте. Внутри безопаснее.

У двери он остановился в ожидании и оглядел окрестности прищуренным взглядом.

– Думаете, Луи вернется? – спросила Хизер, ведя дочь по ступенькам.

– Трудно предугадать его дальнейшие действия. – Жан-Люк придержал дверь. Фиделия и Бетани вошли, а Хизер задержалась с ним на пороге.

– Симона и Инга… они для вас только манекенщицы?

– Да. – У него дрогнули уголки губ. – Вас что-то беспокоит?

– Нет. Все хорошо. – Ревнивая лгунья. Вот она кто. Хизер вошла в элегантный вестибюль, из которого сразу начинался демонстрационный зал. – Фиделия, поставь замок на пистолет. Думаю, что ты будешь в одной комнате со мной и Бетани. – Она вопросительно посмотрела на Жан-Люка.

– Да. К сожалению, у меня наверху только одна комната для гостей.

Он закрыл парадную дверь и запер на замок, затем набрал ряд цифр на панели сигнализации на стене.

Только одна комната для гостей?

– Значит, Симона и Инга здесь не живут?

Жан-Люк нахмурился.

– Живут. Как Альберто и все охранники. – Он махнул рукой направо. – Хотите, я проведу экскурсию?

– Хорошо. – Хизер решила, что он хотел сменить тему.

– Смотрите, какая огромная лестница! – Бетани вытаращила глаза на большую лестницу. Начинаясь справа, от демонстрационного зала, и грациозно изгибаясь, она поднималась на галерею второго этажа. – Наша комната наверху?

– Да. Но сначала я покажу, где будет работать твоя мама. – Жан-Люк повел их по коридору, начинавшемуся сразу за большой лестницей.

Взяв Бетани за руку, Хизер последовала за ним. Здесь жило много людей. Где же все они спали?

– Главная спальня, полагаю, на первом этаже.

– На этом этаже нет спален.

Жан-Люк шагал по коридору, который делил правую половину здания на две части. Стены украшали фотографии в черных рамах с изображением моделей в одежде haute couture от Жан-Люка Эшарпа.

– Женский и мужской туалеты, – махнул он на двери по правую руку. – Конференц-зал. – Слева была лишь одна дверь. – Дизайнерская студия.

Остановившись у большой двухстворчатой двери, он набрал на панели сигнализации код.

Стоя за его спиной, Хизер не могла заметить цифр.

– Если я буду здесь работать, мне нужно будет знать код доступа?

Жан-Люк ответил не сразу.

– Альберто его знает. – Он открыл дверь.

Неужели он боится доверить ей код? Нахмурившись, Хизер вошла в студию.

– Альберто тоже здесь работает?

– Да. – Жан-Люк включил свет.

Бетани ахнула:

– Какая большая!

– Да, – подтвердила Хизер.

Жан-Люк указал на винтовую лестницу в дальнем левом углу помещения.

– Она ведет на галерею над демонстрационным залом. Короткий путь в вашу комнату.

– Я поняла. Не могли бы мы пойти туда прямо сейчас? Бетани устала.

Он нахмурился и после некоторого колебания вскинул голову.

– Ее скоро приготовят. Идемте, мне нужно показать вам, где находится кухня.

Проследовав за ним по коридору, Хизер заметила в его конце еще одну дверь.

– Это выход?

– Он ведет в подвал, – пояснил Жан-Люк, бросив взгляд на дверь. – Но там вам делать нечего. – И быстро пошел в противоположном направлении, в демонстрационный зал. – Мы закроем магазин для публики. Так будет безопаснее.

Они последовали за ним.

Фиделия остановилась у стеклянной витрины с сумками из фирменной ткани с лилиями.

– В большую сумку могли бы поместиться все мои пистолеты.

– Можете взять любую, какая вам нравится, – предложил Жан-Люк, не останавливаясь.

Хизер посмотрела на няньку с укором. Та в ответ лишь улыбнулась.

– А мне тоже можно сумочку? – спросила Бетани.

– Нет! – поморщилась Хизер, представив четырехлетнюю девочку, разгуливающую с сумкой за восемь сотен долларов.

Когда они вошли в коридор, что делил левую половину здания, Жан-Люк указал на первую дверь:

– Это пост охраны. Если вам понадобится помощь, обращайтесь сюда.

Рядом с дверью Хизер заметила панель сигнализации.

– Это буфетная и кладовка. – Жан-Люк указал налево: – Кабинет Альберто. – Он остановился у двери справа: – А вот и кухня. Она в вашем полном распоряжении.

Он открыл дверь и отступил в сторону, пропуская их вперед.

Кухня была больше, чем кухня. Она делилась на обеденную зону и зону отдыха с диваном, креслами и телевизором. Помещение поражало девственной чистотой. В шкафчиках стояла красивая посуда из стекла и камня.

– О, как мне нравятся тарелки в тосканском стиле, – произнесла Хизер. – Я даже хотела купить несколько в магазине скидок. А где вы взяли ваши?

Уголки рта Жан-Люка поползли вверх.

– В Тоскане.

– О да.

В холодильнике из нержавеющей стали не было ничего, кроме крабовых тартинок, сырных слоек и трех нераспечатанных бутылок шампанского. Все это, очевидно, осталось после пятничного банкета. В буфетной было совершенно пусто.

Хизер закрыла дверь буфетной.

– А что вы здесь едите?

Жан-Люк поморщился:

– О, я совсем забыл. Велю охранникам пополнить запасы.

Как мог он забыть о еде? Хизер увидела, что ее дочь пристроилась на диване и вот-вот уснет в обнимку с медведем.

– Нам и вправду пора к себе.

Жан-Люк наклонил голову, как будто к чему-то прислушивался.

– Она уже готова.

– Хорошо. – Хизер вопросительно посмотрела на Фиделию. Та поймала ее взгляд и слегка качнула головой, словно не знала или не хотела обсуждать Что-то в данный момент.

Хизер помогла дочери подняться с дивана.

– Мы уже почти пришли.

Покинув кухню, Хизер заметила, как из комнаты в дальнем конце коридора выходит Альберто.

Прижав к шее руку, он покачивался. Во второй руке он держал два вечерних платья.

– Я все исправлю, как вы хотели.

– Смотри, что делаешь, – прошипел голос Симоны, прежде чем дверь закрылась.

Альберто бросился вперед по коридору. Завидев их, замедлил шаги.

Жан-Люк сжал трость с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

– Какие-то проблемы?

Удивленная злым тоном его голоса, Хизер перевела взгляд на Жан-Люка.

Альберто покраснел.

– Им трудно угодить.

– В самом деле. – Жан-Люк сверлил его сердитым взглядом. – Умный человек не стал бы и пытаться.

Альберто потупился.

– Я знаю, что вы правы. Но они такие… такие красивые.

Он потер шею.

Хизер прищурилась. Уж не кровь ли это на его пальцах?

– Прошу прощения. – Альберто кинулся к двери, что вела в его кабинет, и исчез за ней.

– Сюда, пожалуйста. – Жан-Люк пригласил их жестом следовать за ним.

Хизер и Фиделия снова переглянулись.

Жан-Люк остановился.

– Это запасная лестница.

А как же без нее? Здесь, безусловно, имелась узкая лестница, ведущая на второй этаж.

Хизер устремила взгляд на дверь в конце коридора, откуда вывалился Альберто. С еще одной панелью сигнализации.

– Это спальня моделей?

Посмотрев на дверь, Жан-Люк нахмурился.

– Она ведет в подвал. Вам там делать нечего.

Он двинулся вверх по ступенькам.

Бросив еще один взгляд на запретную дверь, Хизер последовала за ним. Поднимались они медленно, так как Бетани становилась на каждую ступеньку двумя ногами и ни за что не хотела выпускать из рук желтого медведя. Хизер мысленно вернулась к двери, ведущей в подвал. Почему ее держали запертой? И что насчет второй двери в подвал на другом конце коридора? Ее тоже запирали?

Что там внизу? Чудовища? Симона и Инга явно подпадали под эту классификацию. Хизер со вздохом отругала себя за чересчур буйную фантазию. Скорее всего там было что-то связанное с бизнесом. Какое-нибудь потогонное производство с рабочими-нелегалами. Они поднялись на лестничную площадку.

– Это мой кабинет. – Жан-Люк указал на дверь с панелью сигнализации. – Я покажу его вам чуть позже.

– Хорошо.

Над головой Хизер увидела видеокамеру наблюдения.

В этот момент дверь в конце коридора открылась, и оттуда вышли два человека. Мужчина и мальчик, определила Хизер при ближайшем рассмотрении. Она уже видела их с Ангусом Маккеем.

Подросток в килте улыбнулся:

– Ваша комната готова, миссис Уэстфилд.

– Спасибо. Пожалуйста, зовите меня Хизер.

– Очень хор-рошо. Я Йен. А это Финеас.

– Как дела?

На чернокожем мужчине была униформа, состоящая из штанов цвета хаки и темно-синей рубашки-поло.

– Мы пошли. – Йен жестом велел Финеасу следовать за ним. – Увидимся завтра вечером.

– Спокойной ночи.

Когда Йен проходил мимо, Хизер обратила внимание на привязанный к его спине меч. Их ноги гулко застучали по ступенькам лестницы. Странно, но тот, который выглядел моложе, держался с напарником как старший.

– Не слишком ли он молод для охранника?

– Он старше, чем кажется. – Жан-Люк открыл дверь, из которой только что вышли Йен и Финеас. – Это ваша комната.

Бетани вбежала внутрь и завизжала.

– Что? – Хизер бросилась в комнату и остолбенела. Ринувшаяся следом Фиделия чуть не сбила ее с ног.

– Ay, caramba, – прошептала женщина, озираясь по сторонам.

– Мои игрушки! – Бетани уронила желтого медведя на пол и присела на колени перед кукольным домом.

Хизер, лишившись дара речи, лишь хлопала глазами; Рядом с кукольным домиком стояла игрушечная карета Бетани.

На туалетном столике Хизер заметила свою коробку с косметикой.

– Как вы это сделали? Там у двери стоял помощник шерифа и никого не впускал.

– Мои охранники знают свое дело, – сказал Жан-Люк.

Это точно, раз сумели вынести все это из дома под носом у охраны.

Уронив сумку на одну из огромных кроватей, Фиделия села.

– Как это только им удалось?

– Удалось. – Жан-Люк выглядел озабоченным. – Я думал, вы обрадуетесь.

– Я рада! – объявила Бетани.

Хизер медленно обвела комнату взглядом. Стены светло-зеленого цвета. Две кровати с узорчатыми шелковыми одеялами. На тумбочке между ними красовалась настольная лампа с абажуром из витражного стекла. Над туалетным столиком вместо зеркала висела красивая картина Моне. Пакеты с купленными в магазине скидок вещами стояли у стены.

– Хизер? – Жан-Люк подошел к ней ближе. – Вас комната устраивает?

– Да. – Она старалась на него не смотреть. – Спасибо.

Он, очевидно, хотел ей угодить, но случилось обратное.

Она не знала, что и думать.

– Если понадоблюсь, я буду еще час у себя в кабинете. Робби должен скоро пригнать ваш пикап.

– Ладно.

Это показалось Хизер странным. Разве игрушки Бетани они привезли сюда не на ее грузовичке?

– Я заметил в городе несколько заколоченных зданий, – продолжал Жан-Люк.

– Да. Не выдержали конкуренции с магазином скидок.

– Позже ночью мы с Робби их осмотрим.

– Хотите сказать… – Они предполагали, что Луи мог скрываться в одном из них. – Хотите, чтобы я поехала с вами?

Нет; – быстро ответил Жан-Люк. – Вам и так пришлось сегодня не сладко. Как и вашей дочери.

Это было правдой. Хизер сомневалась, что выдержит еще какие-либо волнения.

– Увидимся завтра?

– Да, завтра вечером. Фил и Пьер будут охранять вас в течение дня.

Она встретилась с ним глазами. Его все еще окружала плотная пелена тайны.

– Спокойной ночи. – Он поднес к губам ее руку. Его губы были мягкими и чувственными.

От дивных воспоминаний у нее зарделись щеки. Он целовался восхитительно. В его объятиях она чувствовала себя защищенной и счастливой. Ей хотелось, чтобы это чувство вернулось, но оно не возвращалось. Напротив, что-то неясное вызвало у нее очень сильное беспокойство, словно что-то было не так.

– Приятных снов.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– Хуан такой романтичный, – заметила Фиделия.

– Давай уложим Бетани в постель, – проворчала Хизер.

Полчаса спустя Бетани сладко посапывала в кровати.

Фиделия и Хизер по очереди умылись.

– Как, по-твоему, они это сделали? – указала Хизер на кукольный дом, выйдя из ванной.

– Не знаю. – Взбив подушки на своей кровати, Фиделия скользнула под одеяло. – Наверное, умудрились проскользнуть мимо помощника шерифа.

Хизер положила руку на бедро.

– Не думаю, что Билли или его помощники такие никчемные.

– Кто знает. Умные по крайней мере на нашей стороне.

– Умные или… пронырливые? Здесь происходит что-то очень странное.

Фиделия кивнула.

– Хуан как будто слушает чьи-то мысли. Наверное, он телепат.

– У меня тоже сложилось такое впечатление. – Хизер присела на край постели Фиделии. – А ты что-нибудь слышишь?

– Нет, но ощущаю какую-то странную… энергию. Может, сегодня приснится что-нибудь полезное.

Хизер кивнула. Пока она еще не готова озвучить свое подозрение, что Жан-Люк – бессмертный. Слишком уж нелепым представлялось ее предположение.

– Это единственная спальня наверху, – продолжила Фиделия. – И, Хуан сказал, что на первом этаже спален нет.

– Мне это тоже показалось странным, – согласилась Хизер.

– Где в таком случае спят люди, живущие в этом доме? – справилась Фиделия.

Вспомнив запертую дверь, ведущую в подвал, Хизер наморщила лицо.

– По-видимому, в подвале.

– Странно, – пробормотала Фиделия. – И что это было с Альберто? Эти мегеры, похоже, его поцарапали. Или даже порезали. На его пальцах была кровь.

– Я видела. И Жан-Люк без конца повторял, чтобы в подвал не совалась. Стоящее предупреждение, если учесть, что там обитают эти две психички.

– Кстати, ты чего опоздала к началу выступления Бетани? – хмыкнула Фиделия. – На тебя это не похоже.

У Хизер заалели щеки.

– Я… меня отвлекли.

– Хуан? Он к тебе приставал?

Ее румянец стал ярче.

– Я сама этого хотела. Очень хотела. Мне даже показалось, что я… в него влюбилась.

– А теперь?

– Не знаю. Меня тянет к нему. Он обалденный и сексуальный…

– И богатый.

Хизер взглянула на нее с досадой:

– Для меня это не важно. У Коуди денег куры не клевали, но это не сделало меня счастливой.

– А что тебе нравится в Хуане?

– Думаю, он благородный, умный, добрый человек. И как мило поступил, выиграв этого медведя для Бетани. И я ему нравлюсь такая, какая есть. Он относится ко мне с уважением. Он искренне слушает меня и заботится о моих чувствах.

– Он хороший человек, – кивнула Фиделия. – Я почти в этом уверена.

– Почти уверена?

Фиделия пожала плечами:

– Внешность обманчива. Я чувствую здесь что-то… не то.

– Для этого не нужно быть экстрасенсом, – фыркнула Хизер. – Здесь явно кроются какие-то тайны. И Жан-Люк не хочет, чтобы я их раскрыла.

Не могу не согласиться.

– Но тогда можно ли ему доверять?

Нахмурившись, Фиделия откинулась на подушки.

– Ты должна быть очень осторожной.

От непрошеных слез у Хизер защипало в глазах. Ей хотелось верить Жан-Люку. Он казался самим совершенством. Но у нее не было выбора. Она должна была держаться от него на расстоянии. Влюбиться в Жан-Люка Эшарпа ей нельзя было никак.

Глава 14

Жан-Люк мерил шагами пол в своем кабинете. Он совершил глупую ошибку. Он думал, что при виде игрушек дочери Хизер повеселеет. Повеселела одна Бетани. Но Хизер… он лишь вызвал у нее подозрение. Умная женщина. Ее нельзя недооценивать. В отличие от его знакомых женщин из прошлого она была очень независимая, в связи с чем подарки и широкие жесты не производили на нее должного впечатления. Она, казалось, вообще в них не нуждалась. Но ожидала от него честности, единственного, чего он как раз и не мог ей дать.

Увидев ее рядом с Симоной и Ингой, Жан-Люк лишний раз убедился в силе своих чувств. Модели стали совершенством в смерти, похожие на статуи богинь с застывшей навеки красотой. Хизер – сама жизнь, несовершенная и непредсказуемая. Она то млела в его объятиях и страстно целовалась, то смотрела на него с подозрением и настороженностью. Она переменчивая и эмоциональная. Волнующая.

Она милая, преданная, любящая. Он испытывал подлинное удовольствие, наблюдая, как она общается с дочерью и Фиделией. У них хорошая, крепкая семья, и он всей душой хотел стать членом этой семьи.

При мысли, что может потерять Хизер, ноги его налились свинцом. Жан-Люк остановился у окна, выходившего в демонстрационный зал. Его товары все еще украшали витрины, хотя магазин был закрыт.

Для чего все это? Тридцать лет назад он радовался, создавая империю моды, упивался финансовым успехом, но со временем утратил необходимость самоутверждаться и работал лишь для того, чтобы занять время.

Ему хотелось большего, хотелось превзойти самого себя. Для него было важно, чтобы Хизер им гордилась. Чтобы и его показы вызывали у нее такие же сильные чувства, как выступление дочери. Он больше не хотел творить один, но хотел создавать модели вместе с ней. Он хотел партнерства, дружбы.

Процесс творческого созидания его уже не удовлетворял. Какой толк от финансовой империи, если у тебя нет наследников? Он мечтал, чтобы у него были дети с такими же, как у Хизер, волосами и глазами, с таким же, как у нее, щедрым сердцем и пытливым умом. А для этого требовалось лишь уберечь ее от Луи и завоевать ее сердце.

Жан-Люк вздохнул. Разве он о многом просит?

Он увидел, как в демонстрационный зал через главный вход вошел Робби. Наверное, припарковал пикап Хизер на подъездной дороге.

В зал вышли встретить его Йен и Финеас. Решив к ним присоединиться, Жан-Люк мгновенно материализовался у основания лестницы.

Рука Робби застыла на полпути к мечу.

– Фу, это ты. Гостям понравился сюрприз?

– Девочка была в восторге, но Хизер, похоже, отнеслась к сюрпризу с подозрением.

Робби поморщился.

– Чего я и боялся. Современные девушки чересчур умные.

– А ты предпочел бы, чтобы они были глупыми? – усмехнулся Йен.

Робби пожал плечами.

– Я стараюсь избегать смертных. – Он повернулся к Жан-Люку. – Я только что говорил о том, что нам нужно поставить дополнительные камеры наблюдения. Когда проектировали это здание, я рассчитывал, что нам придется охранять одного тебя.

Жан-Люк кивнул. Камеры сейчас установлены только в его кабинете и снаружи, а также в его спальне.

– Нам нужны камеры в каждом помещении.

– И снаружи, – добавил Робби. – Насколько мне известно, у Коннора в отделе безопасности в «Роматеке» есть в запасе лишние камеры. Я телепортирую туда и возьму их.

– Еще нужно до наступления утра купить еду, – предложил Жан-Люк. – Пустые полки в буфетной выглядят подозрительно.

– Фу-ты, – нахмурился Робби. – Я об этом не подумал. Пьер всегда заказывал еду по телефону. Он находился здесь один в дневное время и не мог оставить нас без охраны.

– Я съезжу в магазин, – вызвался Йен. – Что купить? Кашу и ножку ягненка?

– Вот темнота, ты отстал от двадцать первого века, – пожурил его Финеас. – Нужно покупать всякие там чипсы, хлопья, спагетти…

– Это еда называется? – удивился Йен.

– В самую точку. Вы, стариканы, бываете такие бестолковые. Лучше я поеду в магазин.

– Ты молодой вампир? – спросил Жан-Люк.

– Да, черт побери. Чуть больше года. Мои родные еще живы, так что я знаю, что едят люди.

Жан-Люк вскинул брови:

– И твои родные – здоровые люди?

– Ну, у тети диабет, а сестренка… чуть-чуть толстовата.

– Здоровая еда. – Жан-Люк протянул ему ключи от «БМВ» и несколько стодолларовых купюр. – Привези полезные продукты.

– Ладно. Фрукты, овощи и прочую ерунду. Это пожалуйста. – Финеас телепортировал к входной двери. – Круто! Я сяду за руль «БМВ».

Дверь за ним захлопнулась.

– Пока его не будет, я телепортирую в «Роматек» за камерами.

Услышав визг резины за окном, Робби сделал паузу.

Жан-Люк поморщился.

– Он новичок в компании?

– Доктор Фэнг? – Йен улыбнулся. – Его нашли в прошлом году Ангус и Эмма. Его обратили русские, но он не хочет кусать людей. Так что Ангус взял его на работу.

– А Фил? – справился Жан-Люк.

– Абсолютно надежный человек, – ответил Робби. – Он больше шести лет охраняет Романа в дневное время.

Йен кивнул.

– И я столько же его знаю. Он хороший человек.

Жан-Люк припомнил неловкий момент, когда Финеас обмолвился, что Фил пахнет не так, как остальные смертные. Он тоже уловил разницу.

– По Филу есть что-нибудь еще, что мне следовало бы знать?

Робби побледнел, а Йен внезапно заинтересовался сумочками на витрине.

– Я доверяю ему жизнь Хизер и свою собственную, – добавил Жан-Люк. – Я должен знать.

– Это сугубо внутреннее дело компании, – пробормотал Робби. – Могу только сказать, что Фил хранит наши секреты, а мы – его. Я отправляюсь в «Роматек».

– Поторопись, – попросил его Жан-Люк, понимая, что Робби сменил тему разговора. – Как только Финеас вернется с машиной, я хочу осмотреть в городе все заброшенные здания.

– И я с вами, – предложил Йен.

– Мне нужно, чтобы ты с Финеасом был здесь, – ответил Жан-Люк. – Я не могу оставить женщин без охраны.

Йен кивнул.

– Пойду, проверю периметр.

Он перенесся наружу, а Робби телепортировал прочь, оставив Жан-Люка с мыслями о Филе. Что за секрет скрывал смертный, рассказывать о котором не хотели даже вампиры? Жан-Люк испытал желание позвонить Ангусу, но чертов шотландец умел держать язык за зубами не хуже своего праправнука Робби. По крайней мере Йен и Робби сошлись на том, что Фил был абсолютно благонадежен.

Фил и Пьер, вероятно, уже спали в подвале, в общей спальне, предназначенной для охраны. Будучи смертными, они спади ночью, чтобы днем нести караул. Во время смертного сна вампиры были совершенно беспомощными, так что охрана несла колоссальную ответственность за их безопасность. Но и при этих обстоятельствах дневной охране редко приходилось подвергаться риску. Враги вампиров и сами днем пребывали в мертвом сне, а в мире смертных об их существовании большинство людей и не догадывались.

В число немногочисленных смертных, кто знал о вампирах, входил Альберто. Жан-Люк доверил тайну своему молодому протеже после пяти лет его преданной службы, у них сложились обоюдовыгодные отношения.

Альберто хранил их секреты, а в ответ пользовался редкими в мире моды возможностями. Устраивал показы и якшался с сильными, влиятельными людьми. Ему позволялось представлять собственные дизайнерские разработки и пользоваться преимуществом рынка сбыта Эшарпа. Он стал представителем Жан-Люка в дневное время. Трудолюбивый перфекционист, Альберто имел один-единственный недостаток.

Он был без ума от Симоны и Инги. Известие, что дамы – вампиры, лишь распалило его страсть.

Вампиршам, в свою очередь, нравилось забавляться с ним, но сегодня они зашли чересчур далеко. Жан-Люк не боялся, что Альберто выдаст тайну вампиров папарацци: в случае надобности они с Робби могли стереть его память, – но вот подыскать ему замену было бы крайне сложно, Симона и Инга в силу своего тщеславия не понимали этого.

Жан-Люк испытал приступ ярости. Он просил Альберто держаться подальше от Симоны и Инги, но, очевидно, тот не мог устоять перед искушением. Ирония состояла в том, что и сам Жан-Люк не мог противостоять запретному. Было бы куда проще и удобнее запасть на женщину-вампира. Так нет, подавай ему Хизер.

Он перенесся к себе в кабинет и попытался сделать хоть какую-то работу. Пьер оставил ему на столе счет. Днем привезли заказанный им клавесин. Отлично. Жан-Люк не мнил себя великим музыкантом, но после четырех сотен лет практики, безусловно, достиг определенных успехов.

Пьер приложил записку, из которой следовало, что он попросил рабочих установить клавесин в музыкальном салоне рядом с кабинетным роялем. При мысли, что в подвале днем побывали смертные, Жан-Люк поежился. Но Пьер наверняка позаботится, чтобы они ничего не видели, кроме коридора и музыкального салона. Никому из смертных и в голову не могло прийти, что в подземных комнатах скрываются вампиры, пребывающие в мертвом сне. Все же Жан-Люка терзала мысль, что смертные узнают о подвале. Придется просить Робби, чтобы потом навестил рабочих и стер их воспоминания.

А Хизер? Она тоже теперь знала о подвале. Как долго сможет он скрывать от нее свои секреты? Как можно ухаживать за женщиной, обманывая ее? Он и на охоту отказался взять ее с собой, потому что брошенные здания наверняка окажутся запертыми. Если Хизер не будет рядом, они с Робби без труда смогут телепортировать внутрь.

Когда они найдут и уничтожат Луи, Хизер сможет вернуться к прежней жизни. Неужели ему придется с ней расстаться и стереть ее воспоминания?

Мысль о предстоящей вечной жизни без нее была для Жан-Люка непереносима.

Жан-Люк прошел к буфету и налил себе стакан виски. Смесь виски и искусственной крови обожгла горло, но боли не притупила.

Хизер похитила его сердце, и он не знал, как его вернуть.

* * *

Бетани снова ее лягнула, заставив Хизер поморщиться.

Внезапный стон Фиделии окончательно вывел ее из состояния легкой полудремы. Она взглянула на прикроватный столик, где в темноте светились красные цифры электронного табло часов. Пять тридцать утра. Скоро взойдет солнце.

Фиделия снова застонала, а затем резко села. Хизер невольно вскрикнула:

– Фиделия, ты в порядке?

– Глаза. Красные светящиеся глаза в темноте. Опасность.

Это, безусловно, пугало, но мало о чем говорило.

– Что-нибудь еще?

Фиделия со вздохом откинулась на спинку кровати.

– Я не смогла ничего разглядеть. Было темно. Ночь. Я слышала рычание да видела блеск длинных скрежещущих зубов.

Хизер поежилась. В комнате воцарилась тишина. Было слышно только спокойное, ровное дыхание Бетани.

Немного погодя Хизер встала и потянулась. Дурные сны не могли помешать ей жить. А поскольку уснуть она не могла, было логично приступить к работе. Первым делом нужно купить что-то из еды.

– Принести тебе что-нибудь из кухни? – спросила она Фиделию. – Шампанского например?

– Нет, спасибо, – усмехнулась гадалка. – Я, пожалуй, еще посплю. Встану, когда проснется малышка.

– Ладно. Спокойной ночи. – Хизер нетвердой походкой направилась в ванную. Приняв быстро душ, облачилась в новое белье, джинсы и зеленую майку, купленные накануне. Надела старые кроссовки и тихо вышла в коридор. Из окна в конце коридора сочился тусклый свет. В чистом небе светил яркий полумесяц и сверкали звезды.

У кабинета Жан-Люка она остановилась. Интересно, он на месте? Они ведь так и не обсудили специфику ее работы. Ее внимание привлек красный мигающий свет над головой. Включилась камера наблюдения. За ней что, наблюдают?

Хизер тихо спустилась по черной лестнице и выглянула в главный коридор. Никого. До ее слуха донесся слабый звук. Музыка.