Текст книги "Успокоительное для грешника"

Автор книги: Кэролайн Роу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

В кухне ей не было нужды поднимать тему Грааля. Едва она успела дать указания о применении лекарств, как оказалась сидящей за столом с закусками и последними слухами. Кухарка и экономка – заодно с кухонной служанкой и слугой, тощими, нездорового вида детьми, – бросили работу и подсели к ней.

Они рассказали ей о последних появлениях Грааля, ярко описали его и долго перечисляли ужасающие чудеса, совершенные этой чашей.

– Мария увидела Грааль на рынке, – сказала служанка, – и сразу совершенно ослепла. Но упала на колени, помолилась святой Текле, и зрение к ней тут же вернулось.

– Почему святой Текле? – спросил парнишка.

– Не знаю, – ответила служанка, и до конца визита Ракели эти двое детей спорили о святых, не имея никакого понятия о предмете спора. Никто не обращал на них ни малейшего внимания.

– Интересно, – сказала Ракель, – кто в этом городе настолько богат, чтобы тратить золото на жулика? Все говорят, что тот, кто пытается продать Грааль, – жулик.

– Любой, у кого есть золото и нет разума, – ответила кухарка, внезапно спустившись из сферы фантастических домыслов к повседневной действительности. – К примеру, наш хозяин, слишком скупой, чтобы заплатить за хорошее мясо.

Ее прервал дружный хор согласных голосов – все приводили примеры его прижимистости.

Свирепым взглядом кухарка заставила их всех умолкнуть.

– Хотя все знают, у него достаточно золота, чтобы вести десять хозяйств. А он раздает его шарлатанам и лжецелителям.

Это было явно больное место у слуг, должно быть, считавших, что получают мало за свою усердную работу. Грянул новый хор – с гораздо более долгим перечислением примеров.

– Прошу прощенья, сеньора, – сказала наконец кухарка. – Мы не причисляем вашего отца или вас к лжецелителям. Весь мир знает ваше умение. И тот сироп, который ваш отец составил мне от горла прошлой зимой, спас меня от смерти, потому что я не могла ни пить, ни есть.

– Рада, что он помог вам, – негромко произнесла Ракель.

Звон колокола у ворот заставил кухонных слуг прекратить бессмысленный теологический спор. Мальчик пошел посмотреть, кто там, и почти сразу же вернулся с девочкой в грязном фартуке, которая выглядела младше него, но упитанней. Девочка сделала книксен.

– Вы сеньора Ракель? – спросила она.

– Да, – ответила девушка.

– Хозяйка велела позвать вас, потому что молодая хозяйка плохо себя чувствует. Узнав, что вы здесь, она сказала, чтобы я зашла сюда и узнала, сможете ли вы навестить ее.

– Спасибо. А куда мне нужно зайти?

В ответ она получила бессмысленный взгляд.

– Какой дом принадлежит твоей хозяйке? – спросила Ракель, с трудом сдерживая смех.

– В дом сеньора Висенса, сеньора Ракель. Сеньора Алисия велела позвать вас к сеньоре Лауре.

Ракель почувствовала, что кровь снова прилила к щекам. Ей меньше всего хотелось идти в этот дом и еще меньше – видеть маленькую сеньору Лауру. Она хотела ответить служанке отказом, но тут вспомнила, что отец велел ей посетить помимо прочих и дом сеньора Висенса. Сделала глубокий вдох и выдавила улыбку.

– Передай хозяйке, приду, как только закончу дела здесь.

– Сеньор Исаак верит, что Грааль находится в городе? – спросила кухарка, как только маленькая служанка Висенса ушла.

– Да, – неуверенно ответила Ракель. – Или полагает, что это возможно.

– А что думает Его Преосвященство? Он согласен с сеньором Исааком?

– Кажется, у моего отца и Его Преосвященства из-за этого вышел разлад, – ответила Ракель.

– Значит, они вправду поссорились? – спросила кухарка. – Мы слышали о какой-то ссоре.

– Вправду, – ответила Ракель.

– И правда, что сеньор Исаак уже не врач епископа?

– Да.

– Мы слышали об этом, – сказала экономка, – но никто не мог поверить. Скажите, – продолжала она, жадная до новостей, – они поссорились только из-за Грааля, а то я слышала…

Кухарка ткнула ее в бок, и она умолкла.

Ракель поднялась, собираясь уходить. Ей пришло в голову, что, хотя все в кухне были готовы повторять слухи весь день и называть своего хозяина дураком и скупердяем, она сказала все, что нужно, и они не могли добавить к этому ничего полезного.

Сеньора Лаура лежала на боку, подобрав колени, лицо у нее, насколько видела Ракель, было бледным, почти зеленым. Волосы медового цвета разметались по подушке; под голубыми глазами появились темные тени. На ней поверх сорочки было просторное платье.

Ракель придвинула стул и взяла ее за руку.

– Скажите, сеньора Лаура, что случилось.

Та покачала головой.

– Ничего, сеньора Ракель. Просто обычное время. Но меня так тошнило, было так больно, что мама перепугалась и послала за вами. Так что, видите, делать ничего не нужно.

– Еще как нужно, – сказала Ракель. Звонком вызвала служанку и дала ей зашитый в льняную ткань пакетик. – Положи его в чашку и залей кипятком. Потом принесешь нам.

Как только служанка ушла, Ракель налила воды, добавила туда каплю жидкости из пузырька и протянула Лауре.

– Боль от этого прекратится. Выпейте.

– Меня вырвет, – ответила девушка.

– Ерунда, – твердо сказала Ракель. – Пейте.

Лаура с трудом села и, гримасничая от неприятного вкуса, выпила жидкость.

– Теперь ложитесь на живот, – сказала Ракель.

Лаура испуганно посмотрела на нее и повиновалась.

Ракель стала массировать ей поясницу сильными, умелыми пальцами. Служанка вернулась; Ракель кивком велела ей поставить чашку и продолжала массаж.

– Теперь лучше, – заговорила Лаура, голос ее повышался и понижался в такт движению рук Ракели. – Откуда вы знаете, что делать? Наверное, вы удивительно умная. Мама говорит, что единственное средство – это выйти замуж и родить ребенка. Я рада, что есть и другие средства.

– Сколько вам лет? – спросила Ракель, продолжая массировать ей поясницу.

– Четырнадцать. Папа говорит, замуж мне еще рано.

– Пожалуй, он прав, – сказала Ракель. – Для некоторых девушек – ничего, но большинству лучше повременить несколько лет.

Она прекратила массаж.

– Теперь перевернитесь. Знаете, массаж может делать вам ваша служанка. Если хотите, пусть втирает вам в кожу ароматические масла.

Лаура перевернулась и села. Ракель перелила жидкость в другую чашку и дала ей выпить.

– Это мамина служанка, – сказала Лаура. – Для меня она не станет делать этого. Она не причесывает меня, не помогает одеваться. Она все время суетится вокруг мамы. Мама любит постоянно выглядеть как можно лучше, – добавила она с легкой обидой.

– Тогда поручите это кухонной служанке. Она маленькая, но руки у нее, похоже, сильные – это все, что нужно. Давайте ей дополнительную монетку, и она будет рада учиться и помогать.

– Я знала, что мне нужны были вы, – с довольным видом сказала Лаура.

– Я?

– Да. На днях мы с мамой пошли к перчаточнику Эфраиму посмотреть, что у них есть, и там был очень красивый молодой человек – высокий, с очаровательной улыбкой и голосом. В общем… сегодня утром я опять пошла туда, потому что не могла принять решение, и папа сказал, что я могу иметь только одну пару перчаток, а не три, и, пока была там, я почувствовала слабость, и он сказал мне, как вы умелы, как умны, посоветовал попросить маму вызвать вас. Ваша служанка сказала, что вы будете у сеньора Себастьяна, – и закончила с почти злорадным торжеством в лице: – Его зовут Даниель.

– Да, – сказала Ракель слегка искаженным голосом, так как говорила сквозь стиснутые зубы. – Он очень обаятельный, правда?

– Меня больше совсем не тошнит, и голова не кружится, – сказала Лаура. Действительно, ее мертвенная бледность исчезла, и казалось, она готова спрыгнуть с кровати.

– От капель, которые я дала вам, захочется спать, – предупредила Ракель. – Вам лучше полежать немного. Тогда все будет в порядке.

Ракель оставила ей еще три пакетика трав от спазм, дала указания и стала спускаться, чтобы немного поговорить с сеньорой Алисией.

Ее остановил на лестнице доносящийся снизу знакомый голос. Даниель заботливо расспрашивал о сеньоре Лауре, он принес ей рисунок перчаток, который, видимо, считал наиболее подходящим для нее.

Голос этот услышала не только она. Наверху поднялась суматоха срочных приготовлений, и неожиданно быстро сеньора Лаура, подкрепленная дозой самого сильного болеутоляющего средства сеньора Исаака, протиснулась мимо нее и, белокурая, красивая, в голубом шелковом платье, стала спускаться по лестнице, мило улыбаясь запрокинутому лицу Даниеля.

– Привет, Даниель, – сказала Ракель. – Не ожидала увидеть тебя здесь.

– Здравствуй, Ракель, – ответил Даниель с поклоном. – Я не удивлен, что вижу тебя. Я убедил сеньору Лауру послать за тобой. И ты, как можно видеть, замечательно помогла ей, – любезно добавил он.

– Благодарю, – холодно ответила она. – Сеньора Алисия, можно поговорить с вами?

Ракель отвела в сторону хозяйку дома, дабы объяснить, что сделала.

– Я оставила кое-какие лекарства. Если она будет принимать их, когда начнется недомогание, сильных средств не потребуется. И пусть одной из служанок покажут, как массировать ей поясницу, это как будто приносит ей большое облегчение. Скорее всего, проблема станет менее острой примерно через год – она так мучительно ощущает это из-за возраста.

– У меня никогда не было таких мучений, – сказала сеньора Алисия. – И у моей матери тоже, поэтому я не знаю, что делать.

– Значит, вам повезло. Я приду завтра удостовериться, что ей лучше.

И, обмениваясь с хозяйкой комплиментами, Ракель ушла. Когда они с Лией уже подходили к дому, девушка осознала, что не достигла ни одной из своих целей в доме сеньора Висенса.

– Противная маленькая кокетка, – пробормотала она. – Это из-за нее.

– Прошу прощенья, сеньора? – сказала встревоженная служанка.

– Ничего, Лия, – успокоила ее Ракель. – Просто я вспомнила о том, что забыла сделать. Однако нам нужно поспешить, иначе мы опоздаем к обеду.

– Я только это и делаю с тех пор, как поднялась утром. Спеши, спеши, спеши. Мне лучше будет на кухне, – пробормотала Лия под нос и направилась прямо к Наоми с ворохом утренних сплетен.

Глава семнадцатая

Даниель зашел перед ужином и спросил сеньора Исаака

Юдифь покачала головой.

– Очень жаль, Даниель, – сказала она. – Мужа срочно вызвали к кому-то в городе.

– Когда вы ждете его обратно? – спросил Даниель.

– Он ушел несколько часов назад. Должен вернуться с минуты на минуту, – ответила она, выглянув за ворота. – Посиди с нами, поешь чего-нибудь.

– Спасибо, сеньора Юдифь, – ответил молодой человек. – Вы очень любезны, но дело, о котором я хотел поговорить с ним, пожалуй, очень незначительное, и мне нужно выполнить несколько поручений тети. Мальчик-слуга заболел, много дел остались несделанными. Я с удивлением узнал об этом, – беспечно добавил он, – так как готов был поклясться, что он за неделю и пальцем не шевельнул. Вот так можно ошибаться. Передайте мои наилучшие пожелания сеньору Исааку. И сеньоре Ракели.

С этими словами он ушел.

– Кто там был, мама? – спросила Ракель, спустившись через несколько минут.

– Даниель, – ответила ее мать. – Хотел поговорить с твоим отцом, зайти отказался. Интересно, что ему было нужно?

– Право, не знаю, – ответила Ракель, беря с блюда маслину и поднося ее ко рту.

– Юсуф, как прошел твой визит к юному сеньору Марти? – спросил Исаак. Они сидели во дворе в тишине позднего вечера. Теплая, насыщенная цветочным ароматом темнота была непроглядной, безлунной, Ракель пыталась вышивать при свете двух свечей. Со стола убрали остатки ужина, слуг нигде не было видно, Юдифь занималась близнецами.

– Не особенно успешно, господин, – ответил Юсуф. – Сеньор Марти очень порывистый, очень упрямый, слушает невнимательно. Поэтому разговаривать с ним трудно.

– Что ты говоришь, Юсуф? Это звучит пугающе, – насмешливо сказал Исаак. – Я уже знаю, как порывист этот молодой человек и как трудно его урезонить. Собственно говоря, он копия своего отца. Добродушный, ласковый, преданный семье и совершенно несговорчивый. Вот почему они так ожесточенно ссорились.

Он налил себе немного вина, разбавил его водой и выпил.

– Теперь, когда мы выслушали и приняли твои оправдания, расскажи нам о встрече с ним.

– Когда я нашел его, – сказал Юсуф, – он уже выпил слишком много вина.

– Где ты его нашел?

– В таверне матушки Бенедикты, – ответил мальчик. – Там было тихо, поэтому я подумал, что это хорошее место для разговора. Мне нужно было выбирать более осмотрительно, господин.

– Оставь это, – сказал Исаак. – Расскажи, что произошло.

– Ну, он сразу же заговорил, что если вы, господин, послали меня сказать ему, что сеньор Аструх неповинен в смерти его отца, то он сам уже это понял. Я сказал, что очень рад этому. Заговорил о Его Преосвященстве, и сеньор Марти сказал, что Его Преосвященству нет дела до того, что произошло с чьим бы то ни было отцом, и поэтому разговаривать о епископе он не хочет – только сказано это было, господин, в гораздо более резких выражениях…

– Понимаю, Юсуф, ты смягчаешь его слова, чтобы не оскорбить мои нежные уши, – сказал врач.

– Или мои, – добавила со смехом Ракель.

– Потом, к сожалению, двое мужчин за другим столом стали прислушиваться – сеньор Марти говорил очень громко – и сказали, что епископ ничего не может сделать, потому что очень болен, и что сеньор Марти слышал о крови во дворе, и что все боятся обвинять сеньора Висенса, потому что он богат и влиятелен, но очевидно, что это он убил сеньора Гвалтера. Потому что он убил этого Баптисту, ножом из своего дома, одним из пары, и сеньор Гвалтер был убит точно таким же образом, таким же ножом, другим из этой пары.

– Папа, это правда?

– Нет, – ответил Исаак. – Гвалтера убили длинным кинжалом, ударом под ребра в сердце. Лицом к лицу. На Баптисту напали сзади и перерезали горло. Очень острым лезвием, сказал капитан, который разбирается в таких делах. А кровь во дворе сеньора Висенса была крысиной. Но то, что эти слухи неверны, не делает их менее опасными. – Умолк, чтобы обдумать услышанное. – И сеньор Марти слушал всю эту ерунду? – спросил он наконец.

– Да, господин, – ответил Юсуф. – Сперва спросил, откуда им это известно, они ответили, что все это знают. Потом потребовал вина для всех – но матушка Бенедикта сказала, что хотела бы получить плату перед тем, как нести вино. И он ушел, призывая небесную кару на сеньора Висенса и матушку Бенедикту. Я следовал за ним, пока мог.

– Он пошел домой?

– Да, господин, в конце концов.

– Вот почему ты едва не опоздал к ужину, – сказала Ракель.

Среда, 11 июня

– Я обещала сеньоре Лауре проведать ее сегодня утром, – твердо сказала Ракель. – Значит, надо идти.

– Возьми с собой Юсуфа и Лию, – сказал ее отец. – Они могут делать дело на кухне, пока ты ублажаешь богатых дочерей.

– Папа, я не говорила, что ублажала ее.

– Это было ясно и без слов, дорогая моя.

И Ракель отправилась со своей свитой, твердо решив, что на сей раз заставит собеседников говорить о чем-то еще, кроме страсти сеньоры Лауры к перчаткам. И к перчаточникам.

Ворота открыла им кухонная служанка.

– Спасибо, – сказала Ракель, давая ей монетку, – но ведь ты не можешь работать и на кухне, и во дворе. У сеньора Висенса мало слуг?

– Нет, сеньора, – ответила служанка, засовывая монетку в карман под фартуком. – Но племянницу кухарки, ту служанку, что пошла на совет и сказала всем о крови во дворе, прогнали. Сеньора рассердилась на нее за это. Поэтому привратник делает свою работу и большую часть ее работы, а я делаю остальную часть и приглядываю за воротами, потому что привратнику некогда. А служанка сеньоры занята по горло с госпожой.

– Ясно. Хорошо, я поднимусь и постучу в дверь.

– Но, сеньора, боюсь, вы не захотите туда входить – там идет жуткий скандал. Этот молодой человек – сеньор Марти – орет на хозяина… но, думаю, сеньора Лаура будет очень рада подняться в свою спальню, лишь бы уйти оттуда. И, сеньора, поскольку вы сказали, что мне нужно научиться растирать ей поясницу, я буду каждый месяц получать дополнительную плату. Но сеньора не знает о дополнительной плате, – добавила она в тревоге.

– Я не скажу ей ни слова, – пообещала Ракель.

Пока кухонная служанка рассказывала ей о семейных делах, насколько знала, они шли через двор, и шум в доме слышался все громче и громче. Голос в доме определенно принадлежал Марти Гутьерресу. Едва Ракель подошла к двери, та распахнулась, словно в каком-то причудливом приглашении, и в проеме появился молодой человек. Он стоял боком, наполовину в комнате, наполовину за дверью, и продолжал кричать:

– А когда покончу с вами, сеньор Висенс, я тем же ножом перережу горло вашей ухоженной жене и вашей хорошенькой дочери. Тогда, возможно, вы поймете, что значит страдать.

– Нет, – послышался рассудительный голос позади него, – вряд ли. По вашим словам, я буду мертв, разве не так?

Марти повернулся спиной к комнате и оказался лицом к лицу с Ракелью.

– Надо было знать, что я обнаружу это ведьму здесь, в одном доме с убийцей. – Он обвиняюще указал на нее пальцем. – Вы тоже причастны к этому, не так ли, сеньора Ракель, вы и ваш отец крадетесь из дома в дом, подслушиваете чужие секреты, шпионите, вкрадываетесь в доверие к беспомощным вдовам.

– Мой отец не крадется, сеньор Марти, – с большим достоинством ответила Ракель, голос ее был ледяным от ярости. – И ваша мать отнюдь не беспомощная вдова. Она гораздо менее беспомощна, чем вы. Вы пьяны, сеньор Марти. А ведь еще утро.

– Я имею право быть пьяным, – заговорил он. – Клянусь Богом, после всего, что выпало на мою долю, имею. А ты – распутная ведьма, ты говоришь, как ваш друг-епископ. Читаешь мне нравоучения. Где вы обучились благородному искусству читать их, сеньора? В постели?

Его прервало рычание за спиной Ракели, и Даниель, вошедший в ворота и успевший услышать слова девушки и ответ Марти, ворвался в эту сцену.

– Ты грязный, лживый негодяй, Марти Гутьеррес! – выкрикнул он и пошел через двор широким шагом. Взяв Ракель за плечи, отстранил ее, сделал большой шаг вперед и ударил Марти по лицу.

– Прекратите, – послышался голос, и появился сеньор Висенс. Ухватил занесенную руку Марти, – Даниель, бери его за другую руку.

Они вдвоем крепко держали его.

– Пере, – громко крикнул сеньор Висенс, и тут же, словно по волшебству, появился привратник. – Окунай этого шумного щенка головой в фонтан, пока он не протрезвеет, а потом отведи к матери. Если нужна помощь, позови Энрике.

– Думаю, обойдусь, – ответил Пере. Ухватил вырывающегося Марти за воротник и зад брюк и, толкая, повел к фонтану.

– Сеньора Ракель, добро пожаловать, – сказал Висенс. – И сеньор Даниил. Вы оба очень желанные гости. Извиняюсь за столь драматичный прием в моем доме.

Висенс проводил их в гостиную, где его сдержанная, красиво причесанная жена безмятежно вышивала. Пригласил их сесть и крикнул, чтобы принесли вина.

– Мы только что видели прискорбное воздействие излишка вина в ранний час, – сказал он, – но это в высшей степени досадная случайность. Думаю, сеньоре Ракели нужно немного выпить.

– Я не расстроена, сеньор Висенс, – сказала Ракель, хотя вуаль сдивнулась с ее лица, и бледность щек противоречила словам. – Понимаю, что сеньор Марти очень тяжело воспринял смерть отца и считает, что должен быть кто-то, кого можно винить в ней.

Внезапно она вспомнила, для чего находится здесь.

– В конце концов, весь город только и говорит об этой ужасной истории, поэтому нужно прощать…

– Но он должен научиться осторожности в обвинениях, – сказал сеньор Висенс, подавая ей чашу с разбавленным вином. – Во всяком случае, мы знаем, что все они бессмысленны.

– Все понимают, что нельзя принимать слова пьяного всерьез, – сказала Ракель, думая об обвинениях в убийстве.

– Вы мудры, сеньора Ракель, для своего юного возраста.

По его взгляду девушка поняла, что он счел, будто она имеет в виду замечания Марти относительно ее добродетели, и покраснела.

– Но я не такая юная, как сеньор Марти. Видимо, его возрастом объясняется то, что он так порывист и бездумен…

– Конечно. Кстати, о юности. Не ученика ли вашего отца я видел во дворе? Его не напугала эта сцена?

– Думаю, нет, сеньор Висенс, – ответила Ракель. – Полагаю, вы найдете его на кухне. У него есть достойная сожаления привычка находить путь в кухни и в души самых бессердечных поваров.

– Пусть проводит на кухне столько времени, сколько захочет, – неожиданно сказала сеньора Алисия. – Хотя он не должен считать, что его место там. Он ведь подопечный Его Величества?

– Да, – подтвердила Ракель. – Но ему нравится непринужденная обстановка на кухне, как и удобство большого помещения.

– Он еще мальчик, – сказала сеньора Алисия и снова погрузилась в молчание.

– Боюсь, ход ваших дел был сильно нарушен этим злополучным происшествием, – сказала Ракель.

– Да, – ответил сеньор Висенс, – но в наше время нужно привыкать к таким вещам, правда, моя дорогая?

– Видимо, да, – ответила сеньора Алисия и снова погрузилась в молчание.

– Ну мне нужно поговорить с сеньором Даниелем относительно пары перчаток, а вы, полагаю, пришли к моей дочери. Надеюсь, ей уже гораздо лучше.

Мимо дворца епископа медленно шли погруженные в разговор высокий человек в длинном плаще и монах-францисканец среднего роста и хрупкого сложения. Они пошли по дорожке, ведущей мимо двери на кухню, и незамеченными вошли в узкий проход.

– Сеньор Исаак, Его Преосвященство будет рад вас видеть, – заметил монах, закрыв за ними дверь.

– Ему сегодня лучше, отец Бернат? – спросил врач.

– Он пребывает в беспокойстве и раздражении, – ответил секретарь епископа. – Мне кажется, значительно лучше. Надеюсь, у вас есть время поиграть в шахматы.

И повел врача вверх по узкой винтовой лестнице, ведущей в спальню Его Преосвященства.

Тут в остальных частях дворца прекратилась всякая деятельность. Те, кто делал вид, будто выполняет свои обязанности, бросали все, заслышав шаги врача, и напрягали слух, чтобы первыми услышать о кончине Его Преосвященства.

Ракель вышла из дома сеньора Висенса в сильном раздражении. Дойдя до середины двора, вспомнила, что не позвала Лию и не сказала Юсуфу, что уходит. Руководствуясь запахом, она пошла вокруг дома на кухню, открыла дверь и свирепо посмотрела на них. Как она и ожидала, они уютно сидели за столом, ели, пили и болтали. Забыв, для чего отец отправил их сюда, Ракель отрывисто сказала, что уходит, и они поплелись за ней.

Когда они шли по двору, из дома вышел Даниель.

– Ракель, надеюсь, ты полностью оправилась, – заботливо сказал он.

– От чего?

– Марти говорил о тебе непростительные вещи, – с удивленным видом сказал Даниель. – Я тоже расстроился.

– А, это. Он был пьян, – сказала Ракель. – И к тому же вообще глуп, как пробка. Не представляю, как можно принимать его всерьез.

За отсутствием привратника кухонная служанка выпустила их из ворот, и они пошли в сторону еврейского квартала.

– Ты нашла сеньору Лауру в худшем состоянии, чем ожидала? – спросил Даниель, недоуменно хмурясь.

– У нее все в порядке, – ответила Ракель. – Женские неприятности. Волнение по пустякам. Не беспокойся – когда придешь в следующий раз, она будет вовсю улыбаться. И улыбалась бы сегодня, – добавила она ядовито, – только ей нужно было увидеться со мной, и служанка ее матери заставила ее оставаться в спальне до моего появления.

Она резко отвернулась.

– Мне нужно идти. Времени уже много. Я не собиралась задерживаться так долго в доме сеньора Висенса.

И пошла так быстро, что запыхавшаяся Лия далеко отстала от нее.

Даниель остановился и смотрел ей вслед.

– Что это с ней?

– Думаю, я мог бы сказать вам, сеньор Даниель, – ответил Юсуф, – но я не уверен. Могу ошибиться.

– Скажи своему учителю, что я хотел бы поговорить с ним кое о чем, – сказал Даниель.

– О чем же? – спросил Юсуф.

– Ты любопытен, не так ли? О Жуакине. Том самом монахе. Это, кажется, удивляет тебя?

И Даниель медленно пошел домой.