Текст книги "Кошачье шоу"

Автор книги: Кэрол Нельсон Дуглас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Луи положили на землю и дали лекарства. Хотя он не был в восторге от пластиковой маски, которую на него надели, и до последнего боролся, словно его пытались лишить кошачьего достоинства. Ему также не понравилось, когда его сфотографировали (да еще со вспышкой) во время проведения процедур, но когда ему разрешили снова сесть, Луи успокоился и, наконец-то, вздохнул нормально.

Темпл нахмурилась на папарацци с бейджиком «Ревью джорнал». Журналистка, разумеется, хотела знать, как зовут кота.

– Надеюсь, я не попала на эту фотографию, – заворчала Темпл, после того как предоставила ей всю необходимую информацию. Хотя пиар-менеджеру не следовало бы раздражать прессу. – Я, должно быть, выгляжу отвратительно.

– Погорельцы обычно так и выглядят, – сухо ответила женщина и отошла, чтобы сделать общий снимок собравшейся толпы.

– А как насчет преступника? – спросила Темпл пожарного, кивая в сторону дома, как только отошла фотограф.

– Будем держать до прихода полиции, – ответил пожарный. Он был совсем молодой и веснушчатый, и казался ей бесстрашным. – В чем был.

– Был? Вы уверены, что это мужчина? Пожарный изумился ее недоверию:

– Да, мэм.

Темпл задумалась над своей подозреваемой, которую только что так уверенно оправдали – Пегги Вильгельм – и вздохнула с облегчением. Она приблизилась к пожарному, который даже на мгновение не сконфузился от того, что только что спасенная им девушка оказывала ему такое доверие.

– А мы не можем разочек заглянуть под маску до того, как полиция будет здесь? – Темпл шептала ему в самое ухо, так близко, как только могла – ей немного мешала его тяжелая пожарная каска. – Я просто умираю, как хочу узнать, кто он.

Глава 34 Чай для епископа

– Темпл.

От толпы отделилась сестра Серафина. Она подошла к Темпл и набросила ей на плечи коричневое шерстяное одеяло, которое ей точно не было нужно после такой жаркой, напряженной ночи.

Темпл с интересом заметила, что на разбуженных монахинях были толстые синие бархатные халаты, которые она видела только в старых комедийных сериалах пятидесятых годов. Халат сестры Серафины, особенно с этим длинным хлопковым поясом, по мнению Темпл, больше подходил для какого-нибудь ритуала, нежели чем для ношения монахиней при свете дня.

Казалось, что сестра Серафина и не подозревала об очаровании своего наряда.

– Когда я услышала, что там кто-то есть, – сказала она, – я испугалась, что это может быть Пегги, но никогда не подумала бы на тебя, – она резко развернулась к идентично одетой женщине позади нее. – Сестра Роза, ты бы позвонила Пегги Вильгельм и рассказала ей обо всем. Она сразу подумает о кошках. Они ведь в порядке? – спросила она Темпл, явно тревожась. – А что с этим?

Она посмотрела на Черныша Луи, который удобно уселся прямо на ноги Темпл и теперь с заботой облизывал лапы.

– Это не кот Таил ер, он – мой. Его душили хлороформом, но сейчас с ним все нормально. Сестра, а где отец Эрнандес?

Сестра Серафина обернулась, посмотреть среди толпы.

– Я… я не знаю. Возможно, он спал и не слышал… Спал, как Петр в Саду, подумала мрачно Темпл. Или, быть может, он вовсе не спал.

– Сестра Мария-Моника увидела пламя из окна своей спальни, – продолжала сестра Серафина. – Так что мы позвонили пожарным, а потом лейтенанту Молине. И Мэтту.

Темпл скривила лицо. Серафина только что упомянула двух людей, которых ей меньше всего хотелось бы сейчас видеть. Она ведь ужасно выглядела. Куда уж нам погорельцам!

А тем временем кто-то искал ее внимания – пожарный. Он подошел к ней с теми же вопросами, что задавала фотограф: имя, адрес, краткое заявление. Ответив, Темпл задала встречный вопрос.

– Как насчет?.. – начала она, все еще решительно настроенная получить всю интересующую ее информацию, как вдруг пронзительно завизжали шины, и рядом с «шевроле» остановился «Форд Краун Виктория» без опознавательных знаков, а за ним следом – полицейская машина.

Как красное море расступилось пред Моисеем, так толпа расступилась пред лейтенантом Молиной, ее напарником и одетыми по форме полицейскими. Темпл съежилась, когда всевидящий взгляд Молины прошелся по толпе и, конечно, заметил ее. Молина закатила глаза, но даже не остановилась, а через секунду уже исчезла за дверью дома вместе с эскортом из полиции и пожарных.

Один остался снаружи, чтобы попросить людей разойтись. Хотя им вовсе не хотелось возвращаться к вечерним ток-шоу по телевизору, когда на их собственной улице происходило кое-что поинтереснее и вживую, да еще и обсудить можно прямо на месте. Ворча, они начали расходиться.

– Мы живем по соседству, – возразила сестра Серафина, когда пришла ее очередь.

– Вы монахини? – спросил полицейский. Темпл все еще сжимала одеяло, вопрос полицейского ее возмутил, но никто этого не заметил. – Лейтенант хочет с вами поговорить, позже, в монастыре.

Нахмурившись, он посмотрел в конец улицы, в одну сторону, в другую, но очевидно, не увидел ничего, что напоминало бы ему монастырь.

– Мы пойдем с миром, – ответила сестра Серафина, разворачивая Темпл.

– Я понесу Луи.

Темпл наклонилась, чтобы завернуть кота в свое одеяло, но еле сумела поднять его. Какой ужас! Даже только что насыщенный кислородом Луи весил, как пузатый поросенок.

– Подождите! – закричала она, вспомнив кое-что: – Там осталась моя сумка!

– С кошельком? – полицейский снова озабоченно сдвинул брови.

– В спальне, где начался пожар.

– Я проверю, – кивнул он в ответ. – Если мы решим, что нет необходимости конфисковать ее как улику, вы ее заберете.

– Улику? Конфисковать? Там мой ежедневник и ключи и от дома, и от машины! Что же мне без них делать?

– Я уверен, как-то можно это уладить… – он тяжело взглянул на Серафину, а потом снова на Темпл: – сестра, мэм.

– Оооо! – возмутилась Темпл, когда полицейский отошел. А потом спросила у сестры Серафины: – Я что выгляжу, как монахиня?

– Сейчас ты выглядишь слегка опаленной Мадонной с кошкой, – ответила, хихикая, Серафина. – Пойдем, нальем тебе хорошего горячего чая.

– Я бы предпочла хорошего горячего пунша, – внесла корректировку Темпл.

Ожидание лейтенанта Молины в монастырской комнате для гостей не вязалось с представлениями Темпл о том, как нужно восстанавливаться от недавно перенесенного психологического и эмоционального стресса. Да и громадного Луи нести было не слишком приятно.

Она потащилась вдоль тротуара вместе с сестрой Серафиной, в то время как ее безудержное любопытство взяло передышку, а выносливость и вовсе ретировалась. Еще один автомобиль с мигалкой остановился рядом с ее машиной – присмотревшись, она узнала такси.

Из него выбрался Мэтт Девайн. Взглянув на машину Темпл, он тотчас помчался к дому Тайлер. Ему преградили путь копы; ровно мгновение это выглядело как потасовка с зачинанием драки.

– Мэтг, сюда! – пропела сестра Серафина. – Мы здесь. Все в порядке!

Мэтт снова глянул на пепельно-бледный фасад здания, который отражал красные огни машин спецслужб, а потом побежал в их сторону.

– Темпл? – он тревожно заглянул ей в лицо, которое, наверное, было бледным и запачканным. – Никто не сказал мне, что ты здесь. И Черныш Луи! Ты в порядке? Только честно!

– Ну, может, я сломала ноготь или два, а Луи четверть коготка.

– Дай я его возьму.

Когда из ее трясущихся от напряжения рук, причиной которому была, видимо, борьба с поджигателем – и, быть может, убийцей – меньше получаса назад, забрали девятикилограммовую ношу, Темпл, наконец, вздохнула с облегчением.

Мэтт тоже не был в восторге от массы тела Луи. Не успели они добраться до монастыря, как Мэтт тут же спустил его на пол.

Местный кот – Петр или Павел – вышел посмотреть, кто тут пришел. Еще пара любопытных носов (уже человеческих) высунулись на запах гари. Но угрозы фейерверка не было, так что они преспокойно отправились спать.

– Идите сюда, дорогая, садитесь, – взялась за Темпл сестра Роза: приговаривая голосом доброй тетушки, она не отходила от нее ни на шаг, словно Темпл была не иначе как фарфором от «Велик».

Следом зашла и сестра Серафина. Темпл вопросительно огляделась вокруг, но Мэтта не было. Сестра Серафина наклонилась к ней ближе:

– Я послала его в дом священника, проверить отца Эрнандеса.

Темпл позволила отвести себя к большущему стулу: сестра Роза даже пододвинула к ее ногам обитую мягкую табуретку, которая была похожа на игольницу (у Темпл чуть-чуть не хватало роста, чтобы нормально касаться ногами пола). После этого Роза незаметно вышла из комнаты.

– Сестра Серафина, – запротестовала Темпл, когда та засунула ей под спину подушку, на которой изображалась сцена с Христом в Гефсиманском саду. – Я в порядке.

– Нет, не в порядке. Ты пережила ужасный шок. Как бы ни убедил Мэтта твой экспромт по поводу сломанных ногтей и только, я отчетливо вижу, что дела обстоят совсем не так радужно.

– Ну, да, вообще, конечно, – призналась Темпл, задумавшись, как бы подобрать слова, чтобы не шокировать бедных сестер. – Ужасный человек дал Луи хлороформ и посадил его в мешок. Бог его знает, что он собирался с ним сделать. Еще он поджег туалетный столик, а я пыталась потушить огонь и остановить его, и, на самом деле, я достигла определенных результатов. Я новичок в таких делах, но думаю, я остудила его еще до приезда пожарных.

– Ах, вот, что видела сестра Мария-Моника, – воскликнула сестра Серафина, облегченно вздыхая и садясь на тяжелый стул. – Я немного боялась, что она не в себе. Сестра сказала, что видела, как в спальне Бландины Тайлер танцуют Дьявол с чертенком, а вокруг них пылают языки адского пламени.

– Я была… чертенком? – спросила Темпл.

– Очевидно. Она не очень-то видит, а ты выглядишь немного растрепанной. Когда мы с Розой выглянули из окна, мы увидели только огонь, но решили позвонить по 911 из комнаты Марии-Моники. Бедная Мария-Моника. Она так измучилась за последние недели, – мягкий взгляд монахини вдруг резко заострился: – Ты видела этого человека?

– Да, но только в маске, в мешке. Пожарные уверены, что это мужчина, хотя я, если честно, не знала, даже когда мы «танцевали». Я думала, что это Пегги.

– Пегги? Рыскать по дому тети в полной темноте, еще и в маскировке? Зачем?

– Ну… Из-за завещания, которое мы нашли. Она могла бы искать другой, более поздний вариант, в котором все переходит к ней.

Сестра Серафина покачала головой:

– Только не Пегги.

– Вы не знаете Пегги, как знаю ее я.

– Что ты имеешь ввиду?

– Не могу сказать, но у меня есть хорошая причина подозревать ее.

– Очевидно, есть хорошая причина подозревать также отца Эрнандеса.

– Если это был мужчина, и он носил черное…

– Многие мужчины носят черное, не только священники. И стал бы ни к чему не годный священник облачаться в одежду, которая сразу указала бы на него?

– Стал бы, если б немного… помешался.

На лице монахини читалось сомнение, даже досада на предложенный Темпл вариант. До того, как сестра Серафина успела ответить, в комнату на цыпочках вернулась сестра Роза. В руках у нее был маленький серебряный поднос с высоким стаканом ледяного чая.

У Темпл внутри все упало: что ей точно сейчас было не нужно, так это чай со льдом. Но водянистые голубые глаза сестры Розы были слишком внимательными и заботливыми, чтобы можно было им отказать. Поэтому Темпл заставила себя сделать глоток холодного напитка, подавляя дрожь, которая теперь била ее после всего случившегося и угрожала ее спокойному виду.

Как настоящая леди, она сделала маленький глоточек, отчего ее глаза сделались шире: в этом ледяном чае определенно что-то было.

Сестра Роза наклонилась ближе:

– Мы храним немного бренди для епископа, на случай, если он позвонит.

– Как много этого немного? – прошептала в ответ Темпл сорванным голосом.

– Ну, я не знала, сколько точно нужно для чая, так что просто долила до краев стакана.

– О, – только и ответила Темпл. Она уже начала думать, что вполне может выдержать целую ночь, и неважно, в конце концов, насколько длинную и страшную, и все благодаря тяжелой руке сестры Розы с ее бренди для епископа. По крайней мере, это не была текила священника. Темпл вообще не могла терпеть текилу, если она была без «Маргариты».

– Я думала, что Мэтт к этому времени должен был уже прийти, – заметила сестра Серафина, обращаясь сразу ко всем собравшимся. Она посмотрела на часы на стене.

Как же удивилась Темпл, когда увидела на них только 22:15. Она чувствовала себя так, будто было уже далеко за полночь. Сестра Серафина села на стул сбоку, и они все начали нервно переглядываться.

– У вас… чудесные халаты, – сказала Темпл, не зная, какую еще тему предложить.

Она была более чем уверена, что отец Эрнандес не придет, по той простой причине, что сейчас находится под надзором полиции в соседнем доме. Но… почему? Церковь получила имущество Тайлер, вагон денег и маленькую тележку с котами. И все же священник не казался счастливым и, видимо, никакого облегчения по этому случаю не испытывал.

Кто бы там ни был и что бы этот кто бы там ни был ни сделал, Темпл не была уверена по поводу самих намерений и их размаха, но причины явно были любопытными.

Сестра Серафина вцепилась в свой атласный пояс от халата и выглядела огорченной:

– Это подарок от состоятельной прихожанки моего последнего места. Она была уверена, что мы, монахини, в чем-то нуждаемся. И когда я сказала ей, что в халатах, она впала в экстаз и купила двенадцать штук.

– Двенадцать, – повторила Темпл. Она была поражена великодушием прихожанки. А в свете лампы ее еще сильнее поразила сдержанная роскошь халатов.

Сестра Серафина пожала плечами:

– Она купила их на распродаже в «Ньюман Маркус». Темпл напряглась, а потом начала смеяться. Монахиня, хихикая, продолжала:

– Они очень удобные и ноские и, наверное, изначально стоили целое состояние.

– Что такое «Ньюман-Маркус»? – спросила оживленно сестра Святая Роза Лимская.

– Просто магазин, – ответила Серафина.

– Как «Моттс файв» и «Дайм»?

– Точно, – подтвердила Темпл, тряся головой. Она сделала большой глоток чая и пошевелила пальцами ног. На ее колготках, она только что увидела, там и тут виднелись стрелки.

– Мои туфли, – застонала она. – Я забыла свои итальянские кожаные туфли. Они тоже остались там. А пожарные, наверное, залили все водой.

Сестра Роза поцокала язычком, сочувствуя, но не понимая. Ее выцветшие розовые махровые тапки можно было стирать, они пережили уже, видимо, несколько химчисток. И, разумеется, они не были итальянскими.

Серафина тревожно повернулась к выходу, а через мгновение в дверях появился Мэтг.

Никто не рискнул ничего спрашивать, но он видел их беспокойство, особенно Темпл и сестры Серафины, хотя о причине не догадывался.

– Эрнандеса там не было, – сказал он. Серафина и Темпл откинулись на спинки своих стульев, одновременно вздохнув с многозначительным взглядом. Мэтт спросил: – Это важно?

– Возможно, – ответила Темпл. – В доме Тайлер кто-то был. Кто-то поймал Луи, дал ему хлороформ и посадил его в мешок.

– Зачем? – спросил Мэтт. Темпл утомленно продолжала:

– Не знаю. Кто-то учинил поджог в том доме и начал со спальни Бландины.

– Но кто-то его остановил, – послышалось чье-то добавление к рассказу.

За спиной Мэтта появилась лейтенант Молина. Он быстренько отошел от двери, чтобы дать ей пройти.

Молина оглядела собравшихся в комнате. Ее оценивающий взгляд остановился на халатах монахинь:

– Очевидно, тут королева Виктория попрактиковалась в своих очаровательных буквах «Р» и «О», – потом ее взгляд завис на Темпл и ее выпивке: – Она предотвратила пожар и, возможно, последующие жестокие преступления, – Молина утопла в одном из глубоких парчовых стульев. – Я бы и сама не прочь выпить чаю.

– Мы все были бы не прочь, – кивнула сестра Серафина на сестру Розу, которая тотчас поспешила выйти, тихо, как мышка на секретной миссии.

Мэтт облокотился о край стола возле входа и принялся наблюдать за всеми в полном недоумении.

– Так что все-таки случилось? – спросил он.

– Именно это я и хотела спросить, – добавила Молина, вытаскивая свой блокнот. У нас тут… под стражей… безумный подозреваемый.

– Подозреваемый? – переспросила сестра Серафина. Молина нейтрально кивнула:

– У нас тут гроза всех профессиональных детективов, мисс Темпл Барр, собственной персоной, которая жутко замешана во всем этом деле. А еще кот на неразрешенной территории, не менее грозный Черныш Луи. Где он теперь?

– Где-то в монастыре, – ответила Темпл.

– Мы нашли какой-то разорванный мешок и… кусок ткани, пропитанный хлороформом. Очевидно, его использовали, чтобы усыпить кота.

– Петр! – сестра Серафина чуть не подпрыгнула, как он поймал его, этот ужасный человек. Он дал ему хлороформ. Лейтенант, скажите, это были сатанисты?

– Это вы мне скажите. Мы нашли целый набор инструментов там рядом. Молоток. Гвозди. Кажется, там было что-то еще похожее на это.

– Луи был кандидатом на распятие? – спросила Темпл с содроганием, потянувшись за упавшим одеялом.

– Возможно.

– А ваш заключенный сказал что-нибудь по этому поводу? – вмешался Мэтт.

Молина смотрела на него ясными, совершенно безразличными голубыми глазами сиамской кошки.

– Ничего… толкового. Пока, – ответила она Мэтту, перенеся потом взгляд на Темпл: – Мне даже неловко об этом спрашивать, и я вовсе не в настроении для оригинальных ответов, но ваш будет, несомненно, более понятным и связным, чем у того, кого мы взяли под стражу. Вы почему были там?

– Ну, – начала Темпл, – сначала меня смутил корм Луи «Кошачье счастье»…

Молина закрыла глаза, а Темпл продолжала, рассказывая о страницах с некрологами, о том, что они лежали поверх миски Луи, делая особенный акцент на том, как она. волновалась за котов, в единственном и множественном числе, как у нее возникла идея, проверить кошек Таил ер, в каком она потом была шоке, когда нашла злоумышленника и огонь в доме, и особенно, когда нашла там Черныша Луи в мешке.

– Итак, это все было чудовищным совпадением? – суммировала без эмоций Молина.

В этот момент на пороге появилась сияющая сестра Роза с подносом, полным высоких стаканов ледяного чая, и Чернышом Луи, который терся о ее лодыжки, словно прося полакомиться.

– Порой вещи случаются именно вот так, – сказала Темпл, когда сестра Роза раздала стаканы.

Их приняли с некой растерянностью. Сестра Серафина сделала большой глоток своего чая, а потом сморщила губы, хотя на лице не было ничего, кроме скрытой тревоги за отца Эрнандеса. А молчаливая позиция лейтенанта Молины по отношению к опознанию мужчины, которого удерживали в соседнем доме, вовсе не ослабляла ее волнения.

Молина поставила свой стакан на край стола, а потом приставила ручку к листкам открытого блокнота, но ничего писать не стала, и это выбивало из колеи еще больше.

Мэтт очень вежливо отпил свой чай, а потом сказал:

– Итак, Темпл поймала плохого парня. В одиночку.

– Да, – ответила Молина, почти смеясь. Давай, поведай нам об этом.

– Он увидел меня на кухне, – начала Темпл. – Я не знала, что он там. Когда я пришла, свет не работал, и я пыталась найти выключатель на кухне, как вдруг он выбрался из подвала. А ведь я даже не знала, что там есть подвал! У него была сумка. Мешок. Сначала я думала даже, что это сосед, рабочий или кто-нибудь в том же духе. Потом он бросил мешок и пошел на меня. Я не хотела идти на второй этаж, но я врезалась в лестницу, и выбора у меня уже не было. Мне не хотелось, чтобы меня зажали в угол в спальне, но больше прятаться было негде. Я кое-как пододвинула сундук к двери, чтобы заблокировать ее. А потом увидела туалетный столик весь в огне. Бросила тумбочку в окно…

– Отличная мысль! – одобрил Мэтт, рассеянно попивая свой чай.

Молина посмотрела на него и сделала то же.

Никто не оставался бесстрастным. Сестра Серафина глотнула чай быстро и нервозно, и на лице у нее были переживания, явно не связанные с пережитым Темпл.

Если честно, ей и самой это уже больше казалось неким приключением, которое она теперь пересказывала. И по мере рассказа Темпл немного пришла в себя. Она глотнула еще, чтобы промочить горло:

– Так вот, я застряла между дьяволом и синей бездной за окном, – тут она посмотрела на Молину. – Он выглядел как демон, весь в черном, с мешком на голове – с маской. На меня смотрели только безглазые дырки для глаз.

– Безглазые дырки для глаз? – переспросила Молина, ее ручка быстро чирикала по разлинованному блокноту.

– Вы же понимаете, о чем я! А потом, когда я боролась с огнем с помощью половика…

– Половика… – повторила Молина, ни капли не веря в то, что рассказывала Темпл, но все равно записывая. Она вдруг решила подкрепить себя большущим глотком чая.

– Он подошел сзади с тряпкой, пропитанной хлороформом.

– С тряпкой, пропитанной хлороформом, – повторила, трепеща, сестра Роза, кивая и отпивая с широкой улыбкой чай. – Ты такая смелая девочка!

– Мне стало трудно дышать, но я понимала, что если я отключусь… в общем, я поддалась… – она посмотрела на Мэтта, который явно одобрял все ее действия, – и это его удивило, как и предполагалось. Тряпка поднялась вверх достаточно, чтобы я могла увернуться и отвлечь его своей сумкой, а потом врезать ему каблуком прямо в коленную чашечку.

– Звучит очень… впечатляюще, – заметила сестра Сера-фина, жадно попивая свой чай.

Темпл сделала глоток чая.

– Потом… – у нее не было такой восхищенной публики уже много лет, – я подняла ножку от табуретки и, когда он снова набросился на меня, ударила ему прямо в сонную артерию.

– В сонную артерию, – повторила сестра Роза, как будто это была латинская фраза. – Разве хорошие девочки должны так поступать?

– Совершенно точно нет, – ответила Темпл. – Он отстал на счете, скажем, шесть. Ну, и для меня потом не составило труда выбраться из спальни и спуститься вниз. Он пытался преследовать меня, но тут дверь распахнулась, и огромная фигура человека в каске перекрыла вход, и все пожарные Лас-Вегаса приехали, чтобы спасти меня. Мои рыцари в сияющих доспехах и с боевыми топорами в руках. Они схватили его и даже дали Чернышу Луи кислорода, прямо глоток жизни.

После паузы Молина сказала:

– Вы понимаете, что ничто из этого не имеет смысла?

– Конечно, нет, – скромно согласилась Темпл. – Но это как чертовщина на чайной вечеринке.

Настала полная тишина, а сестра Роза хихикнула:

– Бедный Черныш Луи. Несчастный котенок. Ему надо дать немного восстанавливающего чая.

Она отлила часть оставшегося полстакана чая в большую стеклянную пепельницу. Несомненно, ее хранили, когда и если вдруг заглянет епископ и решит выкурить свою сигару. Она поставила ее на пол напротив кота, который в этот момент занимался внешним видом.

– Кошки не пьют чай, Роза, – посоветовала ей сестра Серафина.

Луи прервал свою нудную процедуру вылизывания шерсти и поставил лапу прямо в темно-янтарную жидкость. Вытащив лапу, он попробовал ее лизнуть. Так он проделывал несколько раз, тщательно облизывая при этом свои длинные белые усы. Затем он уже наклонил голову и всунул свой красный язык в непонятный напиток. Не отрываясь, Луи медленно опустился вниз, подогнув задние лапы, и принялся резво хлестать чай. Он только один раз поднял взгляд на Темпл, но все так же, не отрываясь.

Все засмеялись, даже Молина. И вообще, Молина словно растаяла. Затем она захлопнула свой блокнот и посмотрела на собравшихся.

– Эта комедия ошибок уже завтра покажется всем трагедией террора, по моему мнению. Вам всем следует знать, что человек, которого мы задержали, непосредственно связан с приходом, и был связан какое-то время. Вы все будете шокированы, когда его личность откроется. Не могу точно сказать, что тут происходит, и мне кажется, что кое-кто из вас мог бы рассказать куда больше, но не станет. Я же могу сказать только, что знакома с задержанным только потому, что сама являюсь прихожанкой. Возможно, в этом случае я страдаю от конфликта интересов, но как и вы все, собственно, – она встала. – Мне надо работать. Советую всем вам разойтись по домам и подумать хорошенько об общественном сознании. Можете быть уверены, я буду тут, неподалеку.

После того, как Молина покинула комнату, они еще несколько секунд провели в молчании, пялились на пол, цеплялись за влажные стаканы чая с бренди.

– Сестра, – повелительным тоном, угрюмо, но решительно сказала Серафина. – Принесите еще чаю.

Всегда готовая услужить сестра Роза тотчас вскочила с места.

– Нет! – заквакала Темпл голосом лягушки с высохшим горлом. – Никакого больше… чая.

– Не волнуйся, – зачирикала в ответ сестра Роза. – Я просто так чай епископа не расходую.

С этими словами она вылила остатки своего чая в пепельницу Луи. А тот с большой охотой выпил его целиком, до последней крепкой капли.