Текст книги "Греховная услада"
Автор книги: Кери Артур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Я усмехнулась. Роану не нужно быть экстрасенсом, чтобы узнать, что у меня на уме – он знал, просто потому, что сам поступил бы так же.
– Это я обещаю.
– Хорошо. – Он поцеловал меня в третий раз – три раза на удачу, как мы всегда говорили, – затем оттолкнулся от кресла и ушел.
Тем самым оставив меня с капризулей Куинном. Повезло, так повезло!
– Нам нужно закончить наш разговор, – произнес он в тот момент, когда мы остались наедине.
Я опустила на пол ноги и, поднявшись, направилась к кулеру с водой.
– Я сказала все, что должна была сказать.
– Тогда расскажи мне, почему ты трахалась с Келленом вчера вечером. Чтобы отомстить мне?
Я тихо фыркнула, наливая воду в пластиковый стаканчик.
– Куинн, ты мне нравишься и все такое, но тебе серьезно требуется поработать над своей ревностью. Особенно, когда ты не имеешь права на нее.
– Выходит, это – «да»?
– Это – «нет». Я трахалась с ним, потому что так пожелала, потому что он был горяч, и потому что хотела, чтобы он ответил на некоторые возникшие по ходу дела вопросы. Что он и сделал. – Я сделала глоток воды и обернулась к Куинну, чтобы встретить его яростный взгляд. – Представляешь, Келлен отлично знал, что я пришла на прием вместе с тобой. Полагаю, ему доставило огромное удовольствие то обстоятельство, что он увел меня у тебя.
– И ты собираешься увидеться с ним вновь?
– Множество раз. А если тебе не нравится это, тогда уходи. Это не стоит наших нервов.
Куинн никак не отреагировал.
– Вампир никогда не отказывается от того, что он считает своим.
Его полуночный взгляд впился в мой, затрагивая что-то в глубине меня, вызывая трепет, и получая власть надо мной. Но что я чувствовала при этом – страх или радость, я не берусь сказать.
– Я не могу и не стану уходить. Как и не позволю этого сделать тебе. И если это означает необходимость смириться с твоей гребанной сотней разномастных волков, значит, так тому и быть. Стоит изучить то, что есть между нами. И ты будешьпридерживаться той сделки, что мы заключили.
Я подняла брови.
– Прозвучало почти как угроза.
– Воспринимай, на хрен, как тебе нравится.
– Тогда как угроза. Итак, теперь мой черед задавать вопрос: или что?..
Он по-прежнему смотрел на меня с невозмутимым вампирским видом, но за этой маской я ощущала смятение.
– Тебе не захочется этого знать.
– Я бы не стала спрашивать, если бы не хотела.
Он колебался.
– Я в силе заставить тебя делать определенные вещи.
Я уставилась на него не уверенная, что правильно расслышала. И не желая верить, что расслышала правильно.
– Что?
Его взгляд был бескомпромиссным.
– Мы разделили кровь. Это дает мне власть оказывать определенное влияние на тебя.
– Ты позабыл упомянуть об этой вещи, которая произошла, когда мы разделили кровь. – Мой голос был плоским и обманчиво спокойным, скрывая гнев, вскипающий глубоко во мне.
– В тот раз ты обезумела от лунной горячки. Неужели ты на самом деле считаешь, что отказалась бы от моей крови, даже если бы я потратил время на объяснение последствий?
– Нет, но ты бы мог предупредить меня после случившегося.
Кто предостережен, тот вооружен. Хотя в данном случае, я сильно сомневалась, что заблаговременная осведомленность имела хоть какое-то чертово значение.
– Разве я уже пытался как-то ограничить тебя?
Я натянуто рассмеялась.
– Нет. Но это не значит, что в будущем ты этого не сделаешь.
– Не сделаю.
– А я бы узнала, если бы ты сделал? – Он не ответил, и я покачала головой. – Ты ведь понимаешь, что натворил? Одна эта небольшая угроза – и в моих глазах ты уже видишься в абсолютно ином свете.
Куинн нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты только что перепрыгнул в корзину, содержащую людей, которые используют меня в своих целях.
– Проклятье, Райли, тебе же известно…
– Что мне известно, – я грубо перебила его, – так это то, что из трех мужиков, с которыми я на данный момент встречаюсь, Кейд – единственный, кто проявил ко мне хоть какое-то подобие дружеских отношений и заботу вне сексуальной сферы общения. Не хочешь узнать, что он сегодня сделал для меня? Он привез меня в дом своей девушки, набрал ванну, вымыл мои волосы, а затем уложил в кровать и оставил в покое. Он позаботился обо мне, побаловал, потому что без каких бы то ни было слов понимал, что мне это требуется. Что сделал ты, за исключением вымученного секса и приема крови, в которой ты отчаянно нуждался? Ну еще кроме выдвигания требований и рысканья в моих мыслях?
Он поднял бровь.
– Что я слышу? Мне нужно баловать тебя и устраивать романтические свидания для того, чтобы завоевать твое сердце?
– Уж разумеется, начать с этого было бы куда лучше, чем обзывать меня шлюхой или угрожать, – выпалила я на одном дыхание. – Как поется в песне «Девчонки просто хотят весело проводить время» [29]29
«Girls Just Want to Have Fun» – саундтрек к к/ф «Шопоголик», исполнительница Greg Laswell .
[Закрыть].
Отчасти презрительным взглядом вампир дал мне понять, что не является поклонником попсы – или же он просто пролетел эту эпоху на крейсерской скорости в звукозащитных наушниках, и не имел понятия, о чем я говорю. Я добавила:
– Послушай, я предложила соглашение, и буду придерживаться его, если только ты не собираешься все усложнить. И не стоит рассчитывать на что-то серьезное, приятное времяпрепровождение – не более. Я не хочу вступать в единоборство, Куинн. Я не могу себе этого позволить.
– Все, на что я рассчитываю – это шанс.
– В таком случае, ты его получил. Хочу сразу тебя предупредить: попытаешься меня принудить к чему-то – положишь конец нашим отношениям. Я найду способ обойти твой приказ, и уйду. Я не позволю злоупотреблять собой подобным образом. Я – волк, а не шлюха.
– Это не злоупотр…
– Тогда как же еще ты называешь навязывание своей воли другим?
– В данном случае – «здравым смыслом».
– Принуждение есть принуждение, независимо от причины. Никогда не пытайся принудить меня, Куинн. Никогда.
Он не ответил, и мне не оставалось ничего иного как просто выйти из комнаты.
Глава 11
Наступили и рассеялись сумерки, ночь выдалась холодной. Вокруг меня бушевал ледяной, словно антарктический, ветер. Дрожа, я потерла руки и пожалела, что не одела что-нибудь потеплее хлопчатобумажной туники с длинными рукавами. Во всяком случае, я была рада, что остановила свой выбор на джинсах и кроссовках, а не на юбке и сандалиях, которые собиралась одеть изначально. А вот чему я не радовалась, так это предчувствию, которое подсказало мне, что потребуется нечто более удобное, чем юбка с сандалиями. «Удобное» – не соответствовало тому, чем я собиралась заняться сегодняшним вечером.
Я не нуждалась в еще одной экстрасенсорной способности – особенно в такой, которая внезапно появляется, когда ей заблагорассудится. Но та же самая интуиция подсказывала мне, что в этом вопросе, мой выбор столь же мало значим, как и во всех остальных сферах моей жизни. Я становилась чем-то большим, чем просто дампир. Чем-то, что даже не имело никакого отношения к появлению новой способности предвиденья. Ясно было одно – я не собираюсь позволить Джеку об этом узнать. Расскажу лишь после того, как полностью уверюсь, что развивающаяся способность – это предвиденье, а не какая-то загадочная мутация, боязнь которой тяготила меня.
На другой стороне дороги показался ресторан. Я остановилась и окинула взглядом старое, в викторианском стиле здание, высматривая отражение своих преследователей в угловых окнах. Но увидела лишь одинокую женщину, которая расположилась в дальнем конце ресторана.
Оглядевшись и убедившись, что никого нет поблизости и никто за мной не следит, я сгустила вокруг себя тени и направилась к прибрежной полосе, затопляемой во время прилива. Уличные фонари разливали лужи желтого света на пустой тротуар, а фары проезжающих машин прорезали ближайшие от меня потемки, грозя прорваться сквозь мои тени. Я спрятала свою одежду и перекинулась в волка, освобождаясь от завесы темноты. И в волчьей форме продолжила пробираться сквозь низкорослые деревца чайного дерева, пока не оказалась прямо напротив окна, за которым сидела одинокая женщина.
В ней не было ничего особенного – темные волосы, подстриженные в строгий «боб», римский нос, который был подчеркнут золотым кольцом, и тяжелый, почти мужской подбородок. Ее руки, сложенные перед ней на столе, тоже скорее напоминали мужские, чем женские. Человек, бывший миссис Хант тоже не был образцом женского совершенства. Было ли это верным признаком перевертышей, которые могли принимать мужское и женское обличие?
Я села на корточки, прикидывая сколько сейчас времени. Когда я припарковала машину, время близилось к восьми, на хождение по округе, возможно, ушло еще пять или около того минут. Но если женщину за столиком и беспокоило опоздание Роберты Уитби, то она этого не показывала.
Ветер гнул кроны деревьев, осыпая меня и землю крошечными серо-зеленными листьями. Я уже собралась было стряхнуть их со своей шкуры, как уловила два звука. Первый – едва слышимый хруст ветки. Второй – шелест нейлона о жесткую листву.
Кто-то крался сквозь деревья в моем направлении.
Я навострила уши, оставшись при этом неподвижной. Учитывая темноту и сучковатые стволы деревьев, которые окружали меня, маловероятно, что сквозь них виден мой красноватый мех. Кроме того, кто бы ни подкрадывался ко мне – он был человеком, – ну или в человеческом обличии. А большинство людей не обращают внимания на собак, особенно, если те недвижимы или не представляют угрозы. Даже если это крадется волк, ветер дует в мою сторону, относя мой запах в сторону океана, а не на незнакомца. Как ни странно, но ветер не доносил до меня запах незнакомца. Лишь запахи ночи, океана и всевозможные ароматы от близлежащих ресторанов, магазинов, и выхлопные газы.
Если он был так близок, что я могла слышать его, то запах и подавно должна была учуять. Если только у него не было запаха.
От этой мысли у меня вздыбилась шерсть на загривке. У каждого есть запах, если только его преднамеренно не стерли.
Ветер больше не доносил никаких подозрительных звуков. Мужчина – хотя почему я была так уверенна, что это мужчина – не имею понятия, – либо перестал двигаться, либо скрылся из виду. Почему он крался сквозь эти деревья? Разведывал обстановку, как и я, или же его намерения были гораздо сомнительнее?
Мне хотелось пошевелиться, но со всем этим шелестящим дерьмом на земле – он услышит меня. Но если я хочу понять, что происходит и что он задумал, тогда мне, возможно, придется рискнуть.
Ветер донес до меня шепот, положив конец моим раздумьям. Что-то опять оцарапало нейлон, а секунду спустя раздался безошибочно узнаваемый щелчок взведенного курка.
Страх в моем желудке кристаллизовался.
Женщину, ждущую Роберту Уитби, собирались застрелить. Я вскочила на лапы, но было уже слишком поздно, чтобы как-то спасти эту женщину.
Ветер донес приглушенный звук выстрела. Мой взгляд метнулся к окну. Оно тут же разбилось. Женщина с римским носом дернулась и повалилась на стол.
Мертва.
Как и моя возможность получить ответы, если не начать действовать прямо сейчас.
Несмотря на то, как мне сильно хотелось перейти в наступление, я понимала, что такими действиями нарвусь только на пулю. Я не имела представления что или кто ожидает меня впереди, но сам факт отсутствия запаха указывал на то, что он был либо профессиональным убийцей, либо еще одной разновидностей тех лабораторных существ.
Я посмотрела вперед, прикидывая, скрадут ли взошедшие побеги шуршание мусора под деревьями. После чего припала к земле и устремилась вперед, перепрыгивая через дюймовый подлесок, чтобы сэкономить время.
Не успев коснуться лапами земли, я почувствовала чье-то приближение. Шерсть на загривке начала вздыбливаться. Я оглянулась через плечо. Были видны лишь движущиеся в ночи машины, – пока не появился некто ранее незамеченный. Он пересекал дорогу быстрее самого ветра.
Вампир.
Джек не говорил, что оставил здесь обыкновенных людей, так что, скорее всего, это страж.
И если этот страж увидит меня и сообщит об этом Джеку, – я буду по уши в дерьме. Сдержавшись, я не опустила полностью щиты, чтобы исчезнуть в тени. Это лишь вызвало бы еще большие вопросы. Приближающемуся вампиру надлежало поверить, что я являюсь всего лишь собакой похожей на волка, а для достижения этого, необходимо позволить ему коснуться моих поверхностных мыслей.
Таким образом, я очистила свой разум, опустила щиты и стала думать ни о чем ином, как о волнительном запахе кошек. Немного погодя, я уткнулась носом в землю и начала обнюхиваться вокруг себя. Спустя секунду, или две, я на самом деле уловила кошачий запах, и моя волчья душа затрепетала от волнения. Я побежала трусцой по следу, при этом бросая косые взгляды в ту сторону, где прятался стрелок.
Мое сознание захлестнуло горячей волной – игольчато-острое зондирование не зашло дальше поверхностных мыслей и резко прекратилось. Вампир продолжил двигаться дальше, зондируя ночь. Через секунду меня овеяло ветром, содержащим запах хвои и насыщенный аромат шалфея.
Это был Джаред – один из новобранцев в рядах стражей.
Он продолжил движение, стремясь как можно быстрее достигнуть опушки деревьев. Уткнувшись носом в землю, я начала красться за ним.
Ветер опять донес приглушенный щелчок взводимого курка. Клок тьмы резко сменил направление, и металлический запах крови испортил воздух. Стрелок должно быть обладал инфракрасным зрением или же являлся вампиром, если смог разглядеть Джареда. Послышался третий щелчок, сопровождаемый хрипением, которое резко прекратилось, вызывая у меня ужас. Тени, скрывающие Джареда, исчезли, вампир упал на землю как подкошенный – на тонких чертах его лица застыло удивление.
Рычание вырвалось из моей глотки, прежде чем я успела его заглушить. Я остановилась, вздыбила шерсть, пытаясь вести себя как обыкновенная собака, хотя все мои волчьи инстинкты вопили: беги, повали добычу на землю, разорви на куски и лиши ее жизни. Я рычала, оскалив пасть, и этот рык сотрясал все мое тело.
Кусты зашевелились, и из них вышел мужчина. Он был черен, как сама ночь, и почти столь же невидим, как вампир. Однако он не был укутан тенями, как и не был прикрыт хоть какой-то одеждой. Он был немногим больше силуэта; фигура, которая имела общие очертания и не единой отличительной черты.
Точно такой же человек – существо – напал на меня в гостиничном номере в Голубых горах.
Миша как-то предположил, что человек, который соединил бы воедино тайны генетики, чтобы создать идеальную смертоносную машину, смог бы управлять миром – или заработать состояние, создавая специальных убийц для тех, кто жаждал оказаться у власти, чтобы быстро и без труда свести счеты с противниками. Возможно, этот кошмар был не так уж далек, как все мы считали.
Не двигаясь, я следила за фантомом человека и оружием, которое он держал. Он приблизился к телу Джареда, осторожно опустился на колени, чтобы нащупать пульс стража. Почему он был обеспокоен этим – я не имела понятия, ведь даже вампир, которому снесло выстрелом полголовы, не в силах выжить. После того, как он убедился в отсутствии пульса, он перевел взгляд на меня. Во взгляде не читалось подозрения. Его поведение скорее напоминало поведение человека, который просто не доверял собакам, или недолюбливал их. Да и винтовка – одна из новейших модификаций короткоствольных винтовок, с мощным и устрашающим прикладом, размером немногим больше короткоствольного пистолета, – была направлена в землю, а не на меня.
Снова уткнувшись носом в грязь, я начала обнюхиваться вокруг себя, словно проверяя, кто еще находится поблизости. В ресторане люди уже начали понимать, что что-то не так. Официант, направляющийся к угловому столику, резко остановился, и даже с того места, где я стояла, было видно, как на его лице появляется ужас.
Резкий, почти что лающий смех разнесся в ночи, и в моей груди вновь заклокотал рокочущий гнев. Стрелок поднялся, его веселье промелькнуло в кратком проблеске зубов – зубов, которые были скорее серого, а не белого цвета. Наши взгляды встретились, и на мгновение, мне показалось, что передо мной предстала сама смерть, решающая, заслуживаю ли я быть убитой или нет. Затем незнакомец моргнул и момент был упущен.
Облегчение, которое я ощутила, было почти пугающим. Как бы сильно моя волчья душа не жаждала разодрать его на куски, до этого момента моим самым крупным противником, которого я собиралась повергнуть, были случайный кролик или лиса на выездных тренировках Роана и Лиандера – а-ля «Возврат к истокам», на которые они любили вытаскивать меня. Но убийство дикого зверя, будучи самой в зверином облике сильно отличалось от охоты и убийства человекоподобного существа. Это была грань, которую я никогда не переступала и главная причина, по которой я не хотела вступать в ряды стражей.
Но тут я вспомнила «Геновев». Меня не раз калечили там, и могли бы легко убить. Я знала, но не признавала этого на тот момент.
Стрелок снял небольшой рюкзак со спины, разобрал винтовку-карлика на несколько деталей, и запихал их внутрь. Затем перекинул рюкзак через плечо и направился прочь. Всего лишь еще один человек, гуляющий в понедельник ночью.
Только вот этот человек был неотличим от самой ночи.
Я начла красться за ним. Желание сделать нечто большее, чем просто идти по его следу, отзывалось дрожью во всех мышцах, но атаковать его здесь, на главной улице – просто не вариант. В ресторан наверняка вызвали копов. Последнее, чего мне не хватало, так это их вмешательства. Этот убийца – моя проблема.
Он направился к переполненному уличному кафе – которых было в избытке на Фицрой-стрит, – но к счастью не завернул в него, вероятно из-за того, что в этом ярко освещённом месте не было затемненных участков. Вместо этого незнакомец направился в сады Сент-Винсент, избегая уличных фонарей и держась параллельно Биконсфилд-Парад. Я посмотрела мимо него, изучая окрестности. Впереди виднелась ротонда – идеальное место для засады. А что еще лучше, так это отсутствие людей поблизости – обстоятельство, подкрепляемое отсутствием человеческих запахов на ветру. Но из-за воя сирен, которые теперь были слышны, у меня не было времени на засаду – полицейские прибудут сюда раньше, чем я успею все сделать, и начнут искать очевидцев для дачи свидетельских показаний.
Я перекинулась в человеческую форму и сгустила вокруг себя тени, скрывая свою фигуру и наготу. Незнакомец оглянулся через плечо и нахмурился. Возможно, он был телепатом и был способен ощущать легчайшее дуновение магии. Или же, он просто подстраховывался, что за ним нет «хвоста».
Когда он приблизился к ротонде, я ринулась на него. И хотя я не издала ни звука, он каким-то образом почувствовал мое приближение, потому что неожиданно оказался ко мне лицом и с ножом наизготовку. Его рык заставил бы гордиться любого волка. Он рассек ночь клинком с такой быстротой, что со стороны оно стало похоже на размытое пятно. Я, скользя, остановилась, ощущая щемящее чувство под ложечкой. Кончик ножа обжег плоть. Лишь один металл так влиял на волков. Нож был отлит из серебра.
Я припала к земле и крутанулась вокруг своей оси, пытаясь сделать подсечку и повалить его наземь. Незнакомец не уступал мне в быстроте: перепрыгнув через мою ногу, он бросился на меня. Я поняла, что он может видеть меня, хоть я и была тенью. Я перекатилась под ним и сбросила с себя теневой покров, не видя смысла тратить силы на то, что оказалось бесполезным. Я снова ударила его ногой с разворота, и на этот раз он оказался не достаточно быстр, удар пришелся ему по бедру. Незнакомец сдавленно охнул, но успел нанести хлесткий удар ножом. Лезвие полоснуло по моим джинсам [30]30
Переводчик не несет ответственности за ляпы автора: если до этого она была обнаженной, то на момент этого эпизода, как видите, героиня одета в джинсы.
[Закрыть], оставляя зарубку на колене. Услышав его довольный смех, я тихо выругалась. Очевидно, его создатель не объяснил ему, что смеяться над волком в подобной ситуации – всегда было хреновой идеей. Гнев накатил красной волной, и я бросилась на него.
Мой бросок застал его врасплох, мы свились в клубок и повалились наземь. Незнакомец упал на землю первым, смягчив мое падение; его хриплое дыхание ударило мне в нос запахом мертвечины и молочнокислой вонью. Одной рукой я перехватила за запястье руку державшую нож, отводя лезвие подальше от моего тела, а второй попыталась поймать его другую руку. Безликое лицо незнакомца оказалось рядом с моим, в глаза бросались лишь его серые глаза и рот, которые были немногим более тонких расщелин. У него не было выпуклого лба, округлых щек, и носа – лишь две дыры на плоском лице.
Он исхитрился первым ударить меня в бок. Я задохнулась от боли, но не стала зацикливаться на ней, и резко ударила его коленом. Как и большинство мужчин, он «не оценил» удар по «достоинству», и мне вполне хватило этого краткого болезненного мига, чтобы еще раз беспрепятственно ударить его изо всей силы в челюсть, и послать в нокаут.
Я выкрутила нож из ослабевших пальцев незнакомца и отбросила как можно дальше от нас обоих. Затем скатилась с него и начала переворачивать обмякшее тело, пока не добралась до рюкзака с деталями винтовки. Я собрала ее, передернула затвор и уселась ему на грудь. Держа винтовку у горла стрелка, уперлась коленями в его распростертые руки. Если он в курсе того кто я такая, тогда ему известно, что я из Управления и более чем умею обращаться с оружием. А если не известно, то сам факт того, что я собрала винтовку, уже должен предупредить его о моем умении пользоваться ею.
Вот чего он не знал, так это о моем нежеланиипользоваться ею.
Он шелохнулся. Я ухватила свободной рукой его за подбородок, заставляя лежать смирно и еще сильнее вдавливая дуло винтовки в мягкую часть шеи.
Он выгнулся дугой, и прозрачные, почти как у ящериц сросшиеся над роговицей в форме линзы веки, дрогнув, открылись.
– Не шевелись, – предупредила я, ткнув в шею винтовкой.
Из его серых глаз на меня опять взирала смерть.
– Я ничего тебе не скажу.
Я подняла бровь.
– А я-то возлагала на это такие надежды.
– Я хочу адвоката.
– Я что, по-твоему, похожа на копа? Или на ту, кого на самом деле заботит, чего ты хочешь, а чего нет?
Он не отвечал. Лишь свирепо смотрел.
– Почему ты убил ту женщину в ресторане?
Ответа не последовало.
– Кто заплатил за то, чтобы ты убил женщину в ресторане?
И опять тишина. Вой сирен прекратился, и хотя я была с наветренной стороны от ресторана, я все равно слышала гул голосов и нарастающую панику. У меня было не так уж много времени на допрос этого мужчины.
Я переместила винтовочный ствол пониже, уперев его в кадык стрелка. Его ворчание вышло булькающим.
– Скажи мне, или мы испытаем винтовку на твоей шкуре.
– Я ничего не знаю, – ответил он, брызжа слюной мне в лицо.
Мои руки были заняты, и я не могла утереть обжигающе-жалящие капельки слюны. А еще они смердели… или эта вонь исходила от него самого? Для мужчины, который не имел собственного запаха, из недр его тела просто невыносимо воняло. Сомневаюсь, чтобы он обгадился от страха. Он – профессионал, ради всего святого! И несмотря на то, что мой брат говорил обо мне по утрам, я не настолько ужасающаяво все остальное время.
– Делай что хочешь, я тебя не боюсь, – ответил мужчина.
Я достаточно жестко ткнула в него дулом винтовки, обдирая кожу до крови.
– Думаешь, не сделаю?
– Думаю, что скоро, это уже не будет иметь значения.
Усмешка, просквозившая в его словах, вызвала у меня озноб. Он к чему-то готовился, я была уверенна в этом. Но вот к чему?
Я нахмурилась и, чувствуя, как нарастает тревога, опустила щиты и ментально потянулась к нему. Его разум, на удивление, был незащищен, но возможно тот, кто послал его сюда, не ожидал, что он будет пойман. Я копнула поглубже, перехватывая его мысли, замораживая и их и его.
Насчет одного он сказал правду – ему не известно, кто послал его убить женщину. Как всегда он получил приказ по телефону, голос на другом конце провода был тем же самым, что и до этого – глубокий и монотонный, словно говоривший, скорее был роботом, а не человеком. Приказ был прост. Убить двух женщин за столиком номер шестнадцать.
Так почему же он не дождался появления Роберты, прежде чем производить выстрел?
Запах усиливался, испарения начали отдавать гнилью, а не дерьмом. Наморщив нос, я старалась не обращать на него внимания и пыталась сбросить со счетов страх, вызывающий колкие мурашки на коже.
Полученных ответов было недостаточно, поэтому я еще глубже залезла в его воспоминания. Пред моим взором возник большой дом в окружение буйной растительности. Здесь были еще такие же существа, как он – черные фантомы, ожидающие приказов убивать. Они были заперты в прочных клетках, впрочем, как и другие – синие существа с радужными крыльями. Мужчина и женщина с головами грифонов и с демоническими когтями. Наяды, тритон, и бог знает, что еще.
Их было маловато для армии, и даже для воинского подразделения, но более чем достаточно, чтобы через несколько лет стать таковыми.
Лаборатории, создавшие этих существ, очевидно, открыли секрет успешного скрещивания нечеловеческих рас. И неважно, был ли процент успешных попыток высоким или же низким. Они находились в процессе создания армии из богонеугодных существ, – существ, которых природа не собиралась породить на свет, существ, которых разработали лишь по одной причине – сеять смерть.
Я попыталась копнуть глубже, получить больше информации, но воздух был таким тяжелым от запаха гнили, что я задыхалась и не могла сконцентрироваться.
Я покинула его сознание и встретилась с ним взглядом. В его глазах виднелась смерть, и она быстро приближалась. И лишь тогда я заметила, что его лицо выглядит сильно изможденным, словно за последние несколько минут он скинул до хрена килограммов. Его кожа свисала пластами на мои голени, и начинало казаться, что мои ягодицы и бедра лижут языки пламени.
Затем что-то случилось, и выражение смерти в его глазах обрело смысл.
Однажды Миша попросил меня представить идеального воина, которого можно было бы создать, если бы секреты вампиров, волков и прочих нелюдей были бы раскрыты. «Ты бы мало, что могла сделать, чтобы остановить такую мощь», – сказал он. О чем он забыл упомянуть, так это об одном усовершенствование – возможности самоликвидироваться в случае, если их поймают, – что само по себе пресекало на корню любые попытки получить информацию.
Этот мужчина становился все горячее, потому что вот-вот спонтанно воспламенится. Только в этом не было ничего спонтанного.
Я скатилась с незнакомца, держа винтовку наизготовку и готовая выстрелить в него при малейшем движении. Он не шевельнулся. Не мог.
Его серые глаза были широко раскрыты – выражение смерти, что я видела раньше, стало всепоглощающим. Только на этот раз я видела его, а не свою смерть, и осознание этого, стерло слабую радость столь явственную еще несколько мгновений назад. Его тонкие губы были открыты, словно он кричал, но изо рта не вырывалось ни звука, лишь фонтанировала кровавая жижа. Тело превращалось в жидкость, образуя под телом лужу, обе ноги дымились. Он таял, распадался изнутри. Какой ужасный способ умереть.
Я больше не могла сидеть рядом и смотреть на это. Не могла сидеть рядом и позволять этому происходить с такой мучительной медлительностью. Это была не смерть. Это была пытка, и никто – даже лабораторно-созданный урод – не заслуживал такой кончины.
Я коснулась его руки, слегка вздрогнув из-за исходящего от нее жара. Его плоть перекатилась под моей рукой, словно состояла из расплавленной жижи, едва сдерживаемой кожным покровом.
– Хочешь быстро умереть?
Его взгляд встретился с моим.
– Так не должно было быть. – Слова прозвучали хрипло, перемежаемые вздрагиваниями из-за боли. – Они говорили, что это произойдет не так.
Выходит, они лгали своим творениям. И на самом деле, в этом не было ничего удивительного. Люди, стоявшие за всем этим, до сих пор не сильно отличались моральными принципами, и ложь, несомненно, была самым малым из их прегрешений.
А Миша был одним из них. Я не могла позволить себе забывать об этом. Никогда.
Истаявшее тело существа начало сжиматься и обваливаться внутрь, как палатка в чрезвычайно замедленной съемке. Теперь дым начал исходить от его торса, и смрад, вздымаемый над плотью, был настолько едким, что резал глаза.
– Хочешь быстро умереть? – повторила я, сглатывая желчь и едва сдерживаясь, чтобы не вскочить и не убежать от этого мужчины и его смерти.
– Да. – Из-за невыносимой боли слово прозвучало немногим больше шипящего звука.
– Тогда скажи мне, почему ты убил ту женщину? – С моей стороны это был ужасный поступок, но мне нужен был хотя бы один ответ.
Его взгляд, преисполненный болью, раздирал мне душу, и на какой-то миг я закрыла глаза, чтобы не видеть его.
– Управление подобралось слишком близко, – выдохнул он. – Пожертвуй малым… чтобы сохранить главное.
Я не стала спрашивать, как зовут его главного, ведь это существо было всего лишь орудием и ничего не значило в общей схеме вещей. Вместо этого, я встала и отступила от его таявшего, дымящегося тела. Наши взгляды встретились; в глубине серых глаз читалась мольба. Я ответила на эту мольбу, нажав на курок.
Его мозги брызнули вовсе стороны, мучениям пришел конец. Но его тело продолжило разрушаться, пока от него ничего не осталось, кроме выжженной травы, мокрой почвы, и воспоминаний, которые будут преследовать меня ночами в течение многих месяцев.
Я схватила рюкзак, сгустила вокруг себя тени и направилась прочь, прежде чем окончательно не потеряла контроль над своим желудком.
Но, пожалуй, больше всего меня покоробила не смерть незнакомца, а легкость, с которой я нажала на курок. Убивать – было заложено в моей природе, и я доказала это пару месяцев назад в «Геновев». Не то чтобы я на самом деле много раздумывала о том, с какой легкостью использовала тот лазер. Быть может, потому что вопрос стоял ребром – или я, или меня? Этотже случай был абсолютно другим. Пусть я убила из сострадания, но на курок-то я нажала без раздумий и без колебаний. Более того, я не отвела глаз.
Инстинкт убивать был основной составляющейкаждого волка, но все наши инстинкты обуздывались правилами, которые диктовала цивилизация. Однако, нас с Роаном, эти правила, казалось, не затрагивали. Роан признал это давным-давно и направил свои темные стремления на выполнение обязанностей стража. Я же старалась не обращать на них внимание.
Но недолго мне это удавалось.
Или я опять делаю из мухи слона? Роан, скорее всего, сказал бы, что «да», но мне так не казалось. Болезненные ощущения, которым я дала волю два месяца назад, все никак не хотели уходить.
Я вздрогнула и отмахнулась от назойливых мыслей. Убийство во имя милосердия было совершенно не похоже на убийство, которое мне приказали совершить.
Мне придется уверовать в это. И я это сделаю.
