Текст книги "Греховная услада"
Автор книги: Кери Артур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Кери Артур Греховная услада
Я бы хотела поблагодарить следующих людей: моего замечательного агента – Мириам, экстраординарного редактора – Энн, и каждого в Бантаме, кто помог мне сделать эту книгу читаемой.
Эта книга посвящается двум самым значимым людям в моей жизни – Питу и Кейси.
Глава 1
Все, что я ощущала – это кровь, ее запах.
Густая, терпкая кровь, в которой было вымазано мое тело, и от которой зудела кожа.
Я пошевелилась и, тихо застонав, перевернулась на спину. Понемногу, сквозь пелену тумана, застившую мое сознание, начали поступать другие ощущения. Холод камней, врезавшихся в спину; мерное накрапывание дождя на голую кожу; зловоние мусора, слишком долго пролежавшего под солнцем. И за всем этим, едва уловимый запах сырого мяса.
Этот запах переполнял меня предчувствием беды, хотя, почему – я не имела понятия.
Я заставила себя открыть глаза. Надо мной зловеще вырисовывалась бетонная стена, которая, казалось, накренилась внутрь, словно собираясь упасть. В ней не было ни окон, ни проблесков света. На мгновение мне показалось, что я в какой-то тюрьме, пока не вспомнила о дожде и не увидела, что бетон уходит в затянутое облаками ночное небо.
Луны не было видно, да мне и не требовалось видеть ее, чтобы понять в какой фазе лунный цикл. Невзирая на то, что в моем кровотоке и в самом деле могло статься столько же генов вампира, сколько вервольфа, я все равно оставалась очень чувствительна к фазам луны. Полнолуние минуло три дня назад.
Последним моим воспоминанием было то, как луна только начала вступать в полнолуние. В какой-то момент, что-то пошло не так, и я выпала из бытия на восемь дней.
Нахмурившись, я окинула взглядом стену и попыталась обрести точку опоры, стараясь вспомнить, как оказалась здесь, как умудрилась очутиться голой и в бессознательном состояние в холодной ночи.
Но воспоминания не торопились выходить из тумана. Единственное в чем у меня не было сомнений – случилось что-то плохое. Что-то, что украло мои воспоминания и оставило меня всю в крови.
Дрожащей рукой я вытерла с лица дождь и посмотрела налево. Одной стороной стена граничила с узким, погруженным во тьму, проулком, заставленным переполненными мусорными баками. В дальнем конце проулка мерцал уличный фонарь – всеми забытая звезда в окружение мрака. Из-за моего скрежещущего дыхания было не слышно ни звука. Ни машин. Ни музыки. Не было даже лая собак на мнимых врагов. Ничего, что подразумевало бы наличие какого-нибудь живого существа поблизости.
Тяжело сглотнув и постаравшись не обращать внимания на горький привкус смятения и страха, я взглянула направо.
И увидела тело.
Окровавленное тело.
О, Боже…
Это не я. Видит Бог, это не я…
Пошатываясь, я кое-как поднялась на ноги, во рту пересохло, желудок свело. На подгибающихся ногах добрела до тела.
Увидела, что осталось от его горла и лица.
К моему горлу стремительно подступила желчь. Я резко крутанулась в сторону, не желая выплескивать содержимое желудка на человека, которого только что убила. Не то чтобы, он еще нуждался в деликатном обращение…
Когда желудок опустел и остались лишь рвотные позывы, я вытерла рукою рот, затем сделала глубокий вдох и повернулась лицом к «содеянному» – к трупу.
Это был крупный мужчина, ростом, как минимум, шесть футов и четыре дюйма, темнокожий и темноволосый, с карими глазами. И если застывшее на его лице выражение чего-то стоило, то я поймала его врасплох. К тому же он был полностью одет, и это означало, что я не была одержима жаждой крови, когда вырывала ему глотку. Сие открытие, как таковое, не утешило меня, особенно, если учесть, что я была голой и, по всей видимости, весь предыдущий час занималась с кем-то любовью.
Мой взгляд вернулся к его лицу и вновь желудок протестующее заворочался. Тяжело сглотнув, я заставила себя отвести глаза от верхней части тела, превратившейся в месиво, и рассмотреть все остальное. Он был одет во что-то похожее на коричневый комбинезон с блестящими золотистыми пуговицами, на левом нагрудном кармане были выведены буквы D. S. E.На ремне, опоясывающем талию, был закреплен тазер, а на вороте миниатюрный нагрудный микрофон с гарнитурой для крепления на голове. Что-то похожее на пистолет, стреляющий стреловидными поражающими элементами, лежал в дюйме от его простертой правой руки. На пальцах имелись присоски, характерные скорее для геккона, чем для человека.
По коже пробежался холодок. Я видела уже такие руки – чуть больше двух месяцев назад, на парковке казино в Мельбурне, когда была атакована вампиром и высоким, синим существом, пахнувшим смертью.
Непреодолимое желание убраться отсюда подальше поразило меня с той же стремительностью, как удар кулака в живот, вызывая удушье и дрожь во всем теле. Но удирать пока было рано. Я уберусь отсюда, лишь после того, как узнаю все, что мне сможет поведать этот мужчина. В моей памяти было слишком много пробелов, которые требовалось заполнить.
И не последним из них было то, по какой причине я вырвала ему глотку.
Сделав еще одни глубокий вдох, который немного утихомирил бунтующий желудок, я опустилась на колени рядом с моей жертвой. В ноги больно впились неровные края холодной брусчатки, но проникающий в меня холод не имел ничего общего с промозглой ночью. Желание сбежать возросло, но если мои инстинкты и знали, от чегомне следует бежать, то меня они не спешили просветить на этот счет. Ясно лишь было одно – этот мертвец больше не представляет из себя угрозы. Не представляет, если не прошел ритуал обращения в вампира. Как бы то ни было, но даже в таком случае, могут уйти дни, прежде чем он на самом деле обратиться.
Я прикусила губу и осторожно обыскала его. Больше у него ничего не было. Ни бумажника, ни удостоверения личности, даже обычных комочков пыли, что, казалось, накапливаются и «благоденствуют» в карманах, и тех не было. На нем были кожаные, невзрачного вида коричневые ботинки не известной марки. Единственным сюрпризом явились носки – они были розовыми. Флуоресцентно розовыми.
Я удивленно моргнула. Моему брату-близнецу они бы понравились, но я не могла себе представить, что они могут нравиться кому-то еще. Странный выбор для мужчины, который был столь однотонен во всем остальном.
Позади меня что-то шаркнуло по брусчатке. Прислушавшись, я замерла на месте. По спине струился пот, сердце бешено колотилось, казалось, в тишине гулким эхом отдаются его удары. Спустя несколько минут вновь раздался мягкий шелестящий звук, который я бы никогда не заметила, если бы не стояла такая тихая ночь.
Я потянулась за пистолетом со стрелами, затем развернулась и начала пристально всматриваться в погруженный во тьму проулок. Окружающие здания, казалось, растворились в ночной мгле, я не чувствовала, чтобы кто-то или что-то приближалось.
Но кое-что там все-таки было, я была в этом уверена.
Моргнув, я переключилась на инфракрасное зрение вампира. Перед глазами появился весь проулок, пролегающий между высокими стенами, деревянная изгородь и переполненные мусорки. В самом дальнем конце виднелась сгорбленная фигура – не совсем человек, не совсем собака.
Во рту пересохло.
Оно охотится за мной.
Откуда у меня возникла такая уверенность – затрудняюсь сказать, но я не собиралась напрасно тратить время на раздумья. Я встала и медленно попятилась от тела.
Существо задрало нос, принюхиваясь к ночному воздуху. А затем оно завыло – высокий, режущий слух звук, похожий на скрежет ногтей по классной доске.
К нему присоединился вой еще одного существа, и вместе они начали приближаться ко мне.
Я рискнула оглянуться через плечо. Освещенная улица была не так уж далеко, но у меня было предчувствие, что этих двоих не отпугнет: ни освещение, ни оживленная улица.
Цокот их когтей по брусчатке становился все явственней – мерный звук, говорящий о терпеливости и контролируемой ярости. Их один шаг приходился на три моих, но мне все равно казалось, что они идут намного быстрее меня.
Я положила палец на триггер пистолета, и пожалела, что не прихватила тазер.
Существа остановились возле тела, и прежде чем перешагнуть через него и продолжить свой путь, быстро его обнюхали. Твари становились все ближе, своими лохматыми, мощными фигурами они скорее походили на уродливых медведей, чем на волков или собак, и должно быть в холке достигали, как минимум четырех футов. Их глаза светились жутким красным светом.
Они тихо зарычали, обнажив длинные желтые зубы. Желание побежать было настолько велико, что все мышцы начали дрожать. Я прикусила губу; действуя инстинктивно, подняла пистолет и дважды нажала на спусковой курок. Дротики поразили существ прямо в грудь, но, похоже, только разъярили их. Их тихое рычание переросло в громогласный, наполненный яростью и сотрясающий воздух рык. Я развернулась и побежала, направляясь влево, в конец проулка – просто потому, что в этом направление дорога уходила под горку.
Поверхность дороги была скользкой от влажности, уличных фонарей было мало и располагались они на приличном друг от друга расстоянии. Если бы меня преследовали люди, я могла бы воспользоваться покровом ночи для того, чтобы скрыться из виду. Но как только эти существа появились, я инстинктивно поняла, что вампирская способность растворяться в тенях в этом случае мне не поможет.
Как и перекидывание в волчью форму – потому что моим единственным насущным оружием в альтер-форме были зубы. Не совсем удачный вариант, когда врагов больше одного.
Я мчалась посередине залитой дождем улице, минуя безмолвствующие магазины и таунхаусы. Казалось, все дома пустовали, и ни один из домов не выглядел знакомым. В самом деле, все здания выглядели довольно странно, словно они были одномерными.
Воздух позади меня шевельнулся, ощущение зла стало явственней. Я тихо чертыхнулась и припала к земле. Через меня перескочило темное тело, вой из режущего слух стал протяжно-разочарованным. Я вскинула пистолет и выстрелила опять, затем перевернулась на спину и изо всех сил пнула второе существо. Удар пришелся ему в челюсть и сбил его с траектории прыжка. Существо упало слева от меня. Тряся головой, оно издавало низкий рокочущий звук, идущий, казалось, из самой глубины груди.
С трудом поднявшись на ноги, я выстрелила в него последней стрелой. Мое внимание привлекло какое-то движение. Первое существо поднялось на ноги и карабкалось ко мне.
Я швырнула бесполезный пистолет ему в морду и отпрыгнула с его дороги. Проскользнув мимо меня, он попытался остановиться, скрежеща когтями по мокрой дороге. Я всей пятерней ухватилась за его каштановые лохмы и что есть сил рванула на себя. Оказавшись придавленной существом, я выполнила удушающий захват руками и изо всех сил сдавила ему горло. В моем арсенале была сила волка и вампира, и это означало, что я могу вмиг раздробить гортань любому нормальному существу. Проблема заключалась в том, что это существо не былонормальным.
Издав грубый удушливый рык, оно начало сильно брыкаться и изворачиваться. Обхватив тело существа ногами, и повиснув на нем мертвой хваткой, я продолжила пытаться его задушить.
Другое существо появилось из ниоткуда и ударило меня сбоку, сбивая со своего товарища. Я с такой силой ударилась о дорогу, что из глаз посыпались искры, но скрежет когтей становился все ближе и это заставило меня двигаться. Я перекатилась на живот и начала ползти на четвереньках.
Когти располосовали мне бок, брызнула кровь. Я развернулась и схватила существо за лапу, со всего маху дернув вперед. Существо перелетело через меня и с грохотом повалилось на спину, тяжело ударившись о стену магазина. Стену, что сотрясласьот столкновения с телом.
Я нахмурилась, но второе существо не дало мне времени поразмыслить – почему стена пришла в движение. Припав к земле, я ударом ноги с разворота сбила волосатое чудовище с ног. Оно взревело от отчаянья и бросилось на меня. Острые когти зацепили бедро, вырывая кусок плоти и заставив меня пошатнуться. Существо почти мгновенно вскочило, блеснув отвратительными желтыми зубами в промозглой темени ночи.
Я сделала обманный выпад в голову чудовища, затем резко развернулась вокруг своей оси и пнула его в грудь, еще глубже вгоняя в него стрелу. Конец стрелы больно впился в мою босую ногу, но судя по всему, еще большую боль стрела принесла существу, потому что оно взвыло от ярости и прыгнуло. Я быстро присела и развернулась, а когда существо в прыжке проносилось высоко надо мной, изо всех сил ударила его по яичкам. Оно сдавленно хрюкнуло и упало на дорогу, перестав двигаться.
С минуту я просто оставалась на месте, силясь сделать глоток воздуха и чувствуя, как промозглый холод дороги пробирает конечности до самых костей. Когда угроза потери сознания наконец миновала, я призвала обитающего во мне волка.
Вокруг меня и во мне заклубилась сила, затуманивая зрение, размывая боль. Конечности начали укорачиваться, видоизменяться и перестраиваться, до тех пор пока на дороге вместо женщины не появился волк. У меня не было желания задерживаться надолго в свой альтер-форме. В ночи могли рыскать еще такие же твари – для меня встреча с двумя или более в этойформе могла бы стать смертельно опасной.
Но, перекинувшись, я смогла ускорить процесс исцеления. Клетки в теле оборотня сохраняли информацию о структуре тела, и этим объяснялось, почему волки были долгожителями. В процессе превращения, поврежденные клетки восстанавливались, раны исцелялись. И хотя в целом для исцеления глубоких ран требовалось более одного превращения, перекинувшись единожды, как минимум, можно было остановить кровотечение и начать процесс заживления.
Я перекинулась обратно, в человеческую форму, и медленно поднялась на ноги. Первое существо все еще лежало безжизненной кучей перед фасадом магазина. По-видимому, чем бы ни были напичканы те две стрелы, они наконец-таки возымели свое действие. Я подошла ко второму существу, схватила его за шкирку и оттащила на обочину дороги. Затем подошла к окну и заглянула внутрь.
Оказалось, это не магазин, а всего лишь фасад – стена, оформленная под фасад магазина. За окном виднелся только каркас и всяческий хлам. Следующий магазин оказался почти что таким же, как и соседний дом, только в нем, вместо хлама, виднелись деревянные манекены людей.
Место сильно смахивало на полицейский или военный учебный полигон, только периметр этогополигона патрулировали ненормально-выглядящие существа.
Плохое предчувствие, одолевающее меня с самого начала, стало гораздо сильнее. Мне необходимо выбираться отсюда, прежде чем что-нибудь или кто-нибудь обнаружит, что я свободна.
Эта мысль заставила меня призадуматься.
Свободна?
Значит ли это, что я была заключенной в этом месте? Если так, то за что?
Из тумана, обволакивающего часть сознания и блокирующего воспоминания, не поступало ни единого ответа. Нахмурившись, я продолжила пробираться по улице. Дорога образовывала уклон и резко уходила налево, затем обрывалась, открывая вид на комплекс, расположенный внизу долины. На остальной части дороги местами возвышались строения домов и магазинов, но на этот раз они перемежались с сочно-зеленными эвкалиптами. В конце улицы располагались внушительного вида ворота, а сбоку от них караульная будка. Из небольшого оконца, что располагалось сбоку будки, просачивался теплый свет, предполагая, что кто-то был «дома».
Слева, за отдельными зданиями, находились бетонные сооружения, освещенные резким светом прожекторов. Справа, длинная постройка, похожая на конюшню, а позади нее несколько массивных бетонных конструкций и уйма разнообразных деревьев.
И окружал весь комплекс шестифутовый проволочный забор.
– Есть какие-нибудь признаки Макса или двух орсини?
Резкий голос раздался, словно из ниоткуда. От неожиданности я вздрогнула и подпрыгнула чуть ли не выше своего роста, сердце, словно сошло с ума – забилось так резко и стремительно, точно собираясь выскочить из груди. Сгустив вокруг себя ночной покров, я растворилась в тени от фасада магазина и стала ждать.
Шаги становились все ближе, их неторопливая поступь наводила на мысль, что отсутствие Макса и орсини еще не вызвало опасений. Хотя, если учесть, что я, возможно, убила Макса и нанесла серьезный урон орсини, то наигранное спокойствие очень скоро исчезнет.
Впереди, из небольшого проулка показалась фигура. Это был человек – должен был им быть, потому что ничего иного я не ощутила. Он был одет в коричневое и у него, как у убитого мной мужчины, были каштановые волосы и карие глаза. Он остановился, окинул взглядом улицу. В ночном воздухе разнесся пряный аромат его лосьона после бритья, и смесь из беспокойства и чесночного амбре изо рта.
Он нажал кнопку миниатюрного нагрудного микрофона и произнес:
– Их пока не видно. Я дойду до биотехнологических лабораторий и посмотрю там Макса.
– Он должен был выйти на связь полчаса назад.
– В первый раз – простительно.
– И, возможно, в последний. Боссу, это не придется по нраву.
– Выйду на связь через десять минут, – проворчал охранник.
Десять минут – не так уж и много времени, но это все же лучше, чем две минуты, которых бы ему хватило, чтобы подняться вверх по дороге и обнаружить нокаутированных зверушек.
– Действуй.
Я дождалась, когда охранник приблизится, затем сжала кулак и со всего маху ударила его в челюсть. От силы удара по руке разлился вибрирующий гул, мужчина потерял сознание еще задолго до того, как упал на землю. Я перекатила его в полумрак дверного проема фальшивого магазина и внимательно осмотрела дорогу.
Стоило попытаться перебраться через проволочный забор неподалеку от охраняемых главных ворот. Тень, отбрасываемая зданием конюшни, подходила для этого лучше всего.
Я побежала в обход главной дороги по чуть более широкой улице. Мне повстречалось еще больше фальшивых домов и магазинов, однако в ночном воздухе стал ощущаться едва уловимый запах сена и лошадей. Я не ошиблась, это здание былоконюшней. Зачем, черт побери, на полигоне понадобились лошади?
Когда я уже мчалась вниз по дороге, тишину прорезал пронзительный сигнал тревоги. Чувствуя, как где-то в горле заколотилось сердце, а желудок свело спазмами, я замедлила бег.
Одно из двух – или они обнаружили тела, или до кого-то наконец-то дошло, что я не там, где мне полагалось находиться. Так или иначе, но сигнал тревоги означал, что я по уши в дерьме.
Вместе с сигналом тревоги включили освещение, яркий свет резанул по глазам. Я чертыхнулась и устремилась прочь от дороги, продолжив продвигаться, придерживаясь небольшой тени от магазинных фасадов. Ограждение периметра было освещено, как рождественская елка. Никакого шанса преодолеть его незамеченной.
В ночи раздалась поступь тяжелых шагов. Я остановилась, вжавшись в дверной проем. Мимо пронеслось пятеро полуодетых охранников, они бежали с такой скоростью, словно за ними гнались адские гончие.
Когда охранники исчезли из виду, я выбралась из своего укрытия и побежала по проулку из которого они появились. Передо мной вырисовалась конюшня, запах сена, лошадей и навоза стал так резок, что я сморщила нос от отвращения. Многочисленное фырканье и топот копыт указывало, что внутри находится несколько животных. Если я выпущу их, то они устроят такой кавардак, что это поможет мне сбежать.
Появилось очертание ворот конюшни. Позади меня в ночи послышался топот. Я поспешно толкнула меньшую из дверей, после чего, юркнув внутрь, закрыла ее и огляделась. Всего было десять стойл, девять из которых были заняты. Единственный шарообразный светильник с регулируемой длинной шнура свисал с потолка до середины прохода, тускло освещая тюки сена, нагроможденные на высоту доброго этажа вдоль стены.
В мою сторону повернулись головы, темные глаза, мерцая в тусклом освещении, пристально следили за каждым моим движением. Все лошади были высокими и на вид обладали огромной физической силой, большинство из них были каурыми [1] , остальные серыми или гнедыми [2]2
Гнедой – красно-рыжая масть.
[Закрыть]. Ближайший ко мне гнедой жеребец отливал поразительно коричневато-красным окрасом, с повернутыми назад ушами и оскаленными зубами он выглядел каким угодно, только не дружески расположенным.
В этом не было ничего удивительного. Лошади и волки редко приятельствовали.
– Эй, – пробормотала я, похлопав его по носу, когда он бросился на меня. – Мне точно так же не нравится здесь находиться, как и тебе, приятель, но если ты пообещаешь вести себя прилично, я позволю тебе и твоим друзьям смыться отсюда.
Фыркнув, лошадь с минуту злобно смотрела на меня, а затем кивнула, словно соглашаясь. Раздалось бряцанье цепи, когда он начал пританцовывать на месте. Нахмурившись, я подошла поближе. Я не страдала глухотой – цепь, удерживаемая жеребца, позвякивала не как обычно. Да к тому же будучи пару раз подстреленной серебром, моя кожа стала весьма чувствительна к непосредственной близости этого драгметалла.
Подобная привязь для лошади могла использоваться только по одной причине.
Я резко посмотрела на него:
– Ты перевертыш?
И если да, то почему я не почувствовала этого? Перевертыши могли не быть верами, и им не приходилось перекидываться каждое полнолуние, как нам, но они происходили из того же генеалогического древа, что и мы – в них было больше от оборотней, чем от людей. Пусть я не ощущала людей, но я сразу же должна былапонять, чем является он. Должна была ощутить это по его запаху.
Жеребец снова кивнул.
– А они? – я махнула рукой в сторону других лошадей.
Третий кивок.
Охренеть, похоже я не единственная, кто попал в этот застенок, независимо от того, что из себя представляло это проклятое богом место.
– Ты обещаешь не нападать на меня, если я войду в стойло?
Жеребец снова фыркнул, и каким-то образом ему удалось это сделать презрительно. Я осторожно отворило стойло. Возможно, у меня не богатый опыт общения с перевертышами, но тот что был, ясно давал понять, что они относятся к нам, верам, с тем же пренебрежением, что и люди. Почему – я не имела понятия, особенно, если учесть, что наше «звериные наклонности» были точно такими же, как и у них.
Ну, за исключением лунного воздействия, однако едва ли они имели право смотреть на нас свысока, потому что добрая половина из них в неделю лунной горячки напропалую получала удовольствие, как и все остальные.
Не шелохнувшись, жеребец продолжал смотреть на меня сверху вниз. При пяти футах и семи дюймах [3]3
Пять футов семь дюймов – 1,74 метра.
[Закрыть]я однозначно была не маленького роста, но этому коню каким-то образом удалось заставить меня почувствовать себя таковой.
От лязга отворяемой щеколды у меня все похолодело внутри. Развернувшись, я увидела, что главные ворота конюшни открыты. Чертыхнувшись себе под нос, я закрыла дверцу стойла и шнырнула в угол.
Жеребец захрапел, перебирая задними копытами в дюйме от моих босых ног. Он приблизился ко мне вплотную, его красивая шкура была лишена блеска и отдавала застарелым потом и кровью, а круп уродовали едва затянувшиеся рубцы.
Очевидно, он не относился к образцовым заключенным.
Кто-то прошелся по проходу между стойлами и остановился.
– Говорю тебе – ее здесь не было, – раздался резкий голос.
– А я тебе говорю, что нам лучше проверить все стойла или босс спустит с нас шкуру.
В стойло жеребца хлынул свет. У меня перехватило дыхание и я сжала кулаки. Если этим двоим нужна я, то им придется сразиться со мной. И провалиться мне на месте, если я добровольно с ними куда-нибудь пойду. Но в этом случае мне потребовался бы союзник.
Жеребец рванулся грудью на дверь, цепь туго затянулась на его шее. Один мужчина испуганно матюгнулся, второй рассмеялся.
– Ага, она бы и вправду решила спрятаться в стойле этого ублюдка. Мы вводим ему наркоту, чтобы иметь возможность забрать образцы.
– Мог бы и раньше упомянуть об этом, – проворчал второй.
Оба направились прочь. Лязг щеколд наводил на мысль, что они принялись за осмотр других стойл, затем звук их шагов стал отдаляться, и в дальнем конце конюшни раздался звук открываемой, а затем запираемой двери. Переждав несколько секунд, я встала в полный рост и выглянула поверх дверцы стойла. Кроме лошадей в конюшне никого не осталось.
Облегченно вздохнув, я повернулась и внимательно осмотрела цепи. При помощи навесного замка они крепились к забетонированным в стену кольцам, расположенным по обе стороны от стойла.
Я подняла глаза и встретилась с пронзительным взглядом жеребца.
– И где же ключ?
Он фыркнул и указал носом в сторону главных дверей. Через минуту внимательного осмотра стены я увидела маленький шкафчик. Подняв щеколду и выбравшись из стойла, я направилась к шкафчику. В нем оказался всего лишь один ключ. Схватив его, я вернулась обратно, быстро отперла висячий замок и осторожно сняла цепи через голову жеребца. И хотя я едва прикасалась к ним, серебро все равно обожгло пальцы. Я выругалась и кинула их в угол.
На носу жеребца появилось золотистое мерцание, быстро распространяющиеся по остальной части тела. Наблюдая за его обращением, я отступила назад. Он был столь же великолепен в человеческой форме, что и в лошадиной. Коричневато-красная кожа, темные волосы и бархатисто-карие глаза – поистине составляли поразительное сочетание.
– Спасибо, – сказал он глубоким, отчасти хрипловатым голосом и осмотрел меня с головы до ног, и прежде чем устремить взор на раны, украшающие мой бок и бедро, ненадолго задержал взгляд на груди. – Полагаю, ты тоже здесь заключенная?
– Что-то типа того.
– В таком случае нам надлежит помочь друг другу сбежать, а все « почему»и « как»отложить на потом. Но сначала, позаботимся об остальных.
Я кинула ему ключ:
– Ты отопрешь их, а я постою на стреме возле дверей.
– Запри их изнутри. Как правило, они зачастую входят с другой стороны помещения.
Я сделала, как он предложил, затем устремилась в другой конец конюшни и приоткрыла небольшую дверцу. Забор был не так уж и далеко, но по-прежнему был залит светом прожекторов, а вопли сирены едва ли не заглушались завываниями тех медведеподобных созданий. Травля шла полным ходом. Если мы не выберемся отсюда в ближайшее время, то не выберемся уже никогда.
Я кинула взгляд через плечо – в полумраке конюшни столпились мужчины. Когда незнакомец освободил последнего из них, он присоединился ко мне. От него все еще пахло сеном, лошадью и навозом, но на этот раз к этим запахам примешалась нотка мускуса – привлекательный аромат мужчины.
– Не хорошо, – пробормотал он, выглядывая из двери поверх моей головы.
– Главные ворота запираются на засов и охраняются. Мне кажется, единственный выход – это перелезть через забор.
Он глянул на меня сверху вниз:
– А волчица, к тому же раненная, может прыгнуть на такую высоту?
– Если бы понадобилось допрыгнуть до луны, чтобы выбраться из этого места – я бы это сделала.
Неожиданно, он добродушно усмехнулся, в уголках бархатистых глаз появились морщинки.
– Этому я поверю. Но ради безопасности, тебе лучше будет взобраться на меня. Мне бы не хотелось увидеть, как моя спасительница осталась позади.
– Ты уверен, что тебе будет по силам перемахнуть через забор с всадником на спине? – нахмурилась я.
– Да без проблем, солнышко. Доверься мне.
Я взглянула на забор и согласно кивнула. Он был прав. Хоть порезы на боку и бедре причиняли не сильную боль, они все еще кровоточили, и ноги могли подвести меня в самый важный момент. А я ни за что на свете не стану рисковать, чтобы потом остаться по эту сторону забора.
– Давай-ка, откроем те двери.
После того, как мы это сделали, незнакомец перекинулся обратно в лошадиную форму. Я ухватилась всей пятерней за его гриву и взобралась к нему на спину. Усевшись поудобней, я обернулась к оставшимся:
– Удачи всем.
Лошади тихо фыркнули в ответ.
Сделав глубокий вдох, я сжала коленями бока жеребца и сказала:
– Готова.
Он ринулся вперед – сплошной сгусток мышц и энергии. Мы увеличили скорость на уходящей под уклон дороге, ведущей к залитому светом забору; ветер завывал в ушах и трепал мои волосы, обжигая кожу встречным потоком ледяного воздуха.
Четкий и звонкий топот лошадиных копыт далеко разнесся в ночной тишине. Слева от нас послышались крики. Ухо обожгло болью, я резко дернулась в сторону, увидев, как что-то, выбивая сноп искр, отскочило от мостовой. По шее начала струиться теплая влага.
– Они стреляют по нам, – прокричала я. – Быстрее!
Он ринулся вперед. Позади нас раздалось пронзительное конское ржанье. Я оглянулась через плечо и увидела, как гнедой свалился – половина его головы была снесена пулей. От страха мой желудок скрутило в тугой узел. Они лучше поубивают нас всех, чем позволят сбежать.
Впереди неясно вырисовывался забор. Я зажмурилась и мертвой хваткой вцепилась в гриву жеребца, когда он весь напрягся, готовясь к прыжку. Ощущение полета, казалось, никогда не закончится, но мы все же достигли земли. Удар от приземления был такой силы, что отдался гулом в каждой косточке тела и почти что выбил меня из «седла».
И все же мы взяли этот чертов забор!
Теперь, все что нам предстояло сделать – это «стряхнуть с хвоста» преследователей – оторваться от них и уйти, и понять, в каком аду мы побывали.
