Текст книги "Греховная услада"

Автор книги: Кери Артур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– И никакой возможности ее нарушить?

– Не в этот раз.

– Жаль.

В его ярко-зеленных глазах мерцал голод, теплота, веселье и что-то еще. Что-то, от чего у меня перехватило дыхание и странно екнуло сердце.

То было предначертание судьбы.

И тут же на меня нахлынуло осознание– этот мужчина сыграет главную роль в моем будущем.

Конечно, если я доживудо этого будущего.

– Кажется, я в очередной раз ошибся моментом. – Из-за безысходности положения его голос опустился до глухого рычания, вызвавшего у меня жаркую дрожь.

К слову о горячих волках… Как только я осознала сказанное им, то сразу же поняла, что встречала его прежде. Здесь, на этом танцполе, в схожей ситуации. Только в тот раз, он позволил мне уйти, не доводя дело до секса.

– Келлен?

Его располагающая неспешная улыбка вызвала в моей крови новый всплеск желания.

– Я задавался вопросом, вспомнишь ли ты меня.

– Я поражена, что ты помнишь меня. Ведь в прошлый раз наш танец длился не более пяти секунд, – ответила я, удивленно приподняв бровь.

Веселость в его глазах соперничала с желанием – весьма заманчивое сочетание, из-за которого я мысленно проклинала причину,по которой здесь находилась. Что касаемо секса, то я скорее бы предпочла развлечься с этимволком, чем с тем «леденцом на палочке», которого жду.

– Иной раз, – произнес он низким рокочущим голосом, от которого меня пробрала дрожь, – достаточно и пяти секунд, чтобы узнать именно то, что тебе требуется.

Я улыбнулась:

– Прекрасно сказано.

– Тем не менее, это правда. – Его рука соскользнула с моей спины на ягодицы, и он прижал меня к себе еще крепче. Моего обоняния коснулся ярко-выраженный пряный аромат его кожи, явившийся испытанием для моей решительности. – Единственная причина моего здесь нахождения – это урвать минуту внимания у некой пламенно-рыжей волчицы. Ей замечательно удавалось скрываться до сегодняшнего вечера.

Мои вероломные гормоны внезапно развели суету, объединяясь в фан-клуб зеленоглазого волка.

– Извини. У меня были трудности с бывшим любовником, поэтому и не появлялась несколько месяцев.

По сути это было правдой. Но какое же, черт возьми, упущение, если этот парень ждал меня здесь все то время!

– Я хочу тебя, и намерен тобой завладеть на несколько, а не на один танец, – сказал он. – И сегодняшним вечером ты не сбежишь от меня, пока я не узнаю хотя бы твой телефон.

С учетом того, что Куинна и Кейда – и уж тем более Мишу, – не стоило рассматривать в долгосрочной перспективе, я, разумеется, без всяких угрызений совести могу дать ему номер своего телефона. И даже если он окажется психопатом, то все равно не сможет отследить меня через него, потому что это будет рабочий номер.

Как только я дала ему телефон, Келлен поцеловал меня – восхитительный поцелуй, не скрывающий его намерений. Завершив поцелуй, он добавил:

– Я позвоню завтра.

И без его слов было ясно, что этот волк преисполнен решимости добиться меня – в зеленных глазах читалась решимость, ноздри нервно подрагивали в предвкушение предстоящей охоты.

Прежде я никогда не считалась добычей, и будь все проклято, если это не заставляло меня хотеть его еще сильней. В прошлом, мои отношения – даже с Мишей и Талоном, – начинали перерастать в нечто постоянное лишь после множества мимолетных связей. И только после того, как я решала, что эти мужчины меня всецело устраивают, случайные связи перерастали в нечто большое. Но Талон с Мишей никогда не преследовали меня с целеустремленной решимостью, и это при том, что их обоих подослали соблазнить меня. Очевидно, этого альфу не устраивала случайная интрижка, и он не собирался дожидаться, пока я решусь. Итак, преследование началось, и современная я волчица или нет, но моя кровь побежала быстрее от этой мысли.

Я поцеловала его, нежно и неторопливо.

– Пожалуйста, позвони.

– Позвоню, будь уверенна.

Под возбужденное ерзанье моих гормонов, Келлен проводил меня до раздевалки и поцеловал на прощанье, тем самым окончательно развеяв сомнения насчет его будущих намерений. Как только он ушел, я прошла в раздевалку, чувствуя легкое головокружение от эйфории. Может моя жизнь – сплошной бардак, а будущее беспросветно, но по крайней мере сегодня я нашла что-то или кого-то, отчего будущее стало видеться более оптимистично.

Я подошла к туалетному столику с зеркалом и привела себя в порядок, после чего направилась обратно, в зал. Келлена нигде не было видно, и в глубине души я даже этому обрадовалась, ведь за единоличное обладание мной, он может устроить драку. И, несмотря на то, что моя волчья натура не считала это чем-то из ряда вон выходящим, я все же понимала, что ни мне, ни Мише не нужно подобного рода внимание в данный момент.

Миша восседал на табурете неподалеку от бара и неспешно попивал что-то похожее с виду на пиво. Я пробралась к нему.

—Не ожидала найти тебя здесь, – произнесла я с наигранной веселостью и поцеловала его в щеку. – А как же «Рокер»?

Его взгляд встретился с моим и тут же скользнул мимо. Он ясно дал понять, что соглядатай где-то рядом. Мне придется подыгрывать.

– Они решили следовать веяньям моды, – сухо ответил он. – А ты знаешь, что я терпеть не могу эту дрянь.

– Мы оба. – Я расположилась на соседнем табурете. – Не желаешь еще пива?

– О чем речь! Конечно.

Я заказала еще два пива у бармена и сказала:

– Знаешь, а я рада вновь тебя видеть.

В его холодном взгляде промелькнуло веселье. Подняв руку, он смахнул прядь волос с моей щеки. Его пальцы по сравнению с моей кожей, казались, прохладными.

– Для меня время тянулось, – тихо произнес Миша.

Я противилась желанию сорваться с места и убежать.

– Почему ты здесь в одиночестве? Как правило, через пять минут после твоего появления в клубе, на тебе уже весит с полдюжины хорошеньких блондинок.

Он тепло и искренне улыбнулся.

– Так и есть. Но я был приглашен на одну весьма насыщенную событиями встречус парочкой хорошеньких сестриц в «зеленной» комнате... – он умолк и мельком взглянул на наручные часы, – …сорок пять минут назад.

Имелась в виду одна из пяти приватных комнат «Голубой Луны», и из того, что я слышала, она была самой дорогостоящей. Очевидно, из-за того, была укомплектована гидромассажной ванной, массажными креслами, изыском в виде кровати с надувным матрасом, а для любителей агрессивных игр в ней было отведено место для мазохистских испытаний плетью.

– И ты еще не там? Стареешь, Миша.

Он усмехнулся.

– Скорее, берегу силы. – Он поблагодарил бармена, когда тот поставил перед нами напитки, и добавил: – Сестрицы молоды и весьма энергичны.

– Выходит, – тихо произнесла я и скользнула ладонью по его бедру, – чтобы я ни сказала, мне не удастся завлечь тебя в ту комнату на следующие полчаса?

Он поднял бровь.

– Последний раз, когда я видел тебя здесь, ты сказала, что больше не хочешь иметь ничего общего со мной.

Я не говорила ничего подобного, хотя и думала об этом. Но учитывая, что Миша мог читать мои мысли не больше, чем я его, то было ясно, что он сказал это специально для соглядатая. И если мне хотелось проникнуть в Мишины замыслы, то какое-то время придется поучаствовать в этой игре.

– Как и прошлый раз – повторюсь: я не склонна к ожиданиям, когда имеется огромный выбор предложений.

– Так что же заставило тебя изменить свое мнение?

Я заставила себя улыбнуться, и, едва прикасаясь, провела пальцамипо его эрегированному члену.

– С чего ты решил, что я изменила? Может, я просто решила тебя немного помучить? Заставить пожалеть об упущенных возможностях.

– О, я жалею, – сухо произнес он, – особенно последние несколько минут.

– Так это значит, что мы можем позабавиться?

– Ну, если ты настаиваешь…

– Настаиваю.

– В таком случае, здравомыслящему волку не остается ничего иного, как уступить.

Он встал и предложил мне руку. Я вложила пальцы в его ладонь, свободной рукой подхватила пиво и соскользнула с табурета.

Он проводил меня в конец темного коридора и открыл последнюю дверь. В каждом углу комнаты в настенных бра мерцали свечи, отбрасывающие бледный свет на окрашенные в разные оттенки зеленного стены. Мазки зелени напоминали древесную листву. Потолок был черным, и его усеивали голографические звезды, от которых исходило слабое сияние. Нечто похожее на тюфяк из сухой листвы располагалось возле правой стены. Очевидно, это и был надувной матрас. Если бы я оказалась здесь с кем-то другим, а не с Мишей, этот матрас стал бы первым, что я бы опробовала. Вместо этого, я направилась к похожей на бассейн гидромассажной ванне, и со вздохом облегчения погрузилась в пузырящуюся и испускающую пар воду.

Миша запер дверь и нажал несколько кнопок на панели безопасности справа от двери, устанавливая таймер и ментальный защитный щит.

– Итак, – сказала я, отбрасывая всю наигранную любезность. – Рассказывай, почему я должна позволить тебе трахать меня.

– Потому что ты хочешь ребенка.

– Помимо этого. Нам с тобой обоим известно, что стоит мне выйти на танцпол и в течение пяти минут найдется с полдюжины волков готовых и жаждущих выдрать свои чипы, чтобы попытаться зачать со мной ребенка. – Хотя на деле, меня бы смог заинтересовать лишь один волк.

Миша кивнул.

– Возможность обзавестись сыном без каких бы то ни было условий – это не та возможность, которую упустят некоторые самцы.

– Так почему же я должна довольствоваться тобой?

Он скользнул в противоположный от меня угол ванны и положил руки на бортики. Горячая вода придала Мишиной бледной коже теплый оттенок,но ничего не смогла поделать с расчетливым холодом в его глазах.

– Потому, что ты еще хочешь получить ответы.

– Ты пока не доказал, что можешь их предоставить.

– Нет, но докажу.

– И на что же ты рассчитываешь от этой сделки?

Он поднял бровь.

– На сына или дочь, которые будут носить мое имя.

Едва заметная напряженность в его голосе заставила меня насторожиться.

– Почему вдруг это стало так значимо?

– Потому что я умираю.

Я удивленно моргнула, неуверенная, что правильно его расслышала.

– Что?

– Я умираю. – Он пожал плечами, словно уже давно принял это как данность. – И хочу покинуть этот мир, зная, что в нем останется частичка меня.

В его словах звучала правда, и ни капли лжи. По крайней мере, в последнем предложение.

– Ты умираешь, потому что ты – клон?

– Ты знаешь больше, чем я думал, – улыбнулся Миша.

– Уже несколько месяцев у нас находится Талон.

– Ах, да. – Он изучающе рассматривал меня; льдистые глаза слегка прищурены, ноздри нервно подрагивают. Еще один волк, решивший устроить на меня облаву, а я даже не знаю за какие такие грехи. – Талон был выведен из той же партии, что и я. Вместе с нами было созданы еще три клона. Мы с Талоном – единственные, кто остался в живых.

– Почему?

– Те же самые химикаты, которые дали нам жизнь, теперь ее отбирают. – Он поморщился. – Я рос в два раза быстрее нормального. Пока это незаметно, но скоро станет. Если мой распад будет соответствовать распаду моих лабораторных собратьев, то я умру в течение пяти лет.

– А Талон?

– И его, несомненно, вскоре постигнет та же участь.

Мне стало интересно, знает ли об этом Джек или те пареньки из лаборатории.

– Так как давно умерли те трое, что были созданы вместе с тобой?

– Двое даже не дожили до подросткового возраста. Третий умер в возрасте шестнадцати лет.

Сделав глоток пива, я спросила:

– Почему?

Миша колебался с ответом.

– Что ты знаешь о клонирование?

– Из того, кого хотят клонировать, удаляется зрелая соматическая клетка, из нее изымается ДНК. Затем ДНК донора помещают в яйцеклетку, у которой удалили ее собственную ДНК информацию. После чего яйцеклетку выпаривают в пробирке, пока она не дорастет до эмбриона.

Миша поморщился.

– Грубо, но вполне точно. Процесс далек от совершенства, даже сейчас. Всегда есть проблемы, и тем из нас, кто доживает до взрослого состояния без особых трудностей, приходится столкнуться с самоликвидирующим механизмом, который изначально как-то связан с методом, используемым для объединения клетки и яйца, и завязанный на секвенирование [21]21
  Секвенирование биополимеров (белков и нуклеиновых кислот – ДНК и РНК) – определение их первичной аминокислотной или нуклеотидной последовательности (от англ. sequence – последовательность).


[Закрыть]ДНК. – Он глотнул пива и добавил: – Двое из трех погибших стали жертвами так называемого «синдрома крупного плода», а один родился с иммунной системой, которую в лучшем случае можно было бы назвать «чуть-лучше-никудышной».

Из того, что я читала о клонирование, если из пяти клонов до взрослой особи доживало двое – это было чертовски хорошим показателем.

– И все же я делаю вывод, что несмотря на все эти трудности, их взросление проходило довольно неплохо – по крайней мере, на протяжении первых нескольких лет.

Миша кивнул.

– С медицинской точки зрения, мы достаточно далеко продвинулись в том, где раньше не могли – мы научились оставаться в живых. Тем не менее, еще никто не обнаружил последовательность нуклеотидов, отвечающих за самоликвидирующий механизм, который срабатывает, когда клон достигает определенного возраста. Мы не знаем, почему одни доживают до сорока лет, как я, а другие даже не доживают до своего десятилетия.

– Я поражена, что Талон никогда не пытался этим заниматься – ведь, в конце-то концов, у него имелась личная заинтересованность в этих ответах.

– Талон гораздо менее осмотрителен, чем его создатель, – как это видно из его подхода к клонированию. А еще он полагает, что ему не суждено столкнуться с тем, с чем сталкиваются остальные, ведь он предназначен для величия.

Я пренебрежительно фыркнула.

– И как всякого безумца с диктаторскими замашками, его настигла кара.

– В лабораториях Управления. Вполне логичный конец – завершить свою жизнь в лаборатории, похожей на ту, где все началось.

Я подняла бровь.

– Это так ты планируешь закончить свою жизнь? В лаборатории?

Миша мрачно и холодно улыбнулся.

– Я намерен бороться до конца.

В этот момент у меня возникло ощущение, что он говорит не о самоуничтожающем механизме, заложенном в его генах. Мне это не понравилось.

– Так ты – волк, или наполовину вампир, как Талон?

– Всецело волк.

– Тогда, почему бы не клонировать свое зеркальное отражение?

– Потому, что при всех достижениях, клонирование все еще таит в себе множество опасностей. Опасностей, которым я бы не хотел подвергать свое будущее потомство. И как недавно уже было сказано: я не причастен к исследованиям, связанным с клонированием.

– Но ты причастен к гибридизации.

– Нет. Мои компаньоны проводили исследования для того, чтобы открыть секрет долголетия вампиров.

Теперь я знала причину – Миша умирал. Он хотел, чтобы ребенок стал носителем его генов и продолжателем имени – на тот случай, если ему не удастся вовремя раскрыть эту тайну.

Такое желание я могла понять и одобрить, но оно заставляло меня призадуматься: а какую роль он отводит мне?

– Учитывая, что Талон управлял «Монеиша» и «Геновев», значит ли это, что другой лабораторный собрат управлял процессами скрещивания?

Миша замешкался с ответом.

– Не совсем так.

– В смысле?

В ответ он лишь улыбнулся, и я попыталась зайти с другой стороны:

– Так сколько же всего клонов? – Нам было известно, что помимо Миши, существовал как минимум еще один, но кто знал, скольких успел создать Талон?

Он тихо хмыкнул.

– Не так много, как тебе кажется. Всего, включая Талона, из первых попыток клонирования выжило пятеро.

– Хочешь сказать, что это не клоны Талона?

Миша кивнул.

Итак, учитывая, что один из них Готье, то оставалось еще двое неизвестных.

– А что насчет клонов Талона?

– Грубо говоря, их около дюжины, хотя я не в силах отследить все творения Талона, поэтому может быть и больше. Большинство из них умерло, или скоро умрут.

– Это из-за того самоуничтожающего механизма, о котором ты упоминал?

– Нет, из-за Управления. Те головорезы, что являются твоими коллегами, это идеальные смертоносные машины, Райли.

Именно поэтому я изо всех сил пыталась не стать стражем.

– Так для чего же предназначалась первоначальная пятерка?

Миша медлил с ответом.

– Для продолжения и совершенствования исследований нашего лабораторного создателя – любой ценой.

Это «любой ценой» заставило меня немного нервничать. Талон уже показал, что придерживаться правил – необязательно, а тот, кто стоял за скрещиванием, доказал, что готов пойти на убийство, чтобы сохранить свои тайны в секрете.

И если это было настоящей целью, тогда зачем Готье внедрили в Управление?

– Ты знал, что я нахожусь на том объекте, не так ли?

– Да, но я не ответственен за то, что ты там оказалась, как и не стремился тебя туда упечь.

– Тогда кто же?

Он опять улыбнулся.

– Я могу дать тебе наводку на него, но не могу назвать его имя.

– Почему же?

– По той же самой причине, по которой не смог Талон.

Я подняла бровь.

– Талон не смог назвать имя, потому что его мыслительный центр был выжжен. Ты хочешь сказать, что то же самое случилось с тобой?

– В некотором смысле, да. Мне известно имя, но запрещено его говорить кому бы то ни было.

– Так почему бы просто не дать мне его адрес?

– Персональные данные входят в запрет.

Весьма умно. Я допила пиво и взглянула на таймер в дверной панели. У нас оставалось меньше тридцати минут.

– В таком случае объясни мне, какого черта, тот, кто стоит за всем этим, столь решительно настроен захватить меня?

– Потому что сорок лет исследовательской работы не дало гибрида, который бы полностью ассимилировал природные противостояния своего наследия, как это сделала ты. Это делает тебя уникальной. И привлекательной для исследовательских целей.

Что совпадало с мнением Джека, который когда-то выдвинул похожую теорию. И то обстоятельство, что Миша не обмолвился о Роане, давало надежду, что им ничего не известно о том, что он мой генетический близнец.

– Они не пытались исследовать мой геном на том чертовом объекте.

На его губах промелькнула улыбка.

– Да, так и есть. Но человек, руководящий тем объектом, не преминулвоспользоваться случаем. Он говорит, что ты обязана ему.

Если это был намек, то я единственная, кому он остался непонятен.

Я нахмурилась.

– Так зачем же тратить столько времени и денег на подобного рода исследования? Особенно, когда вы с Талоном добились немалого успеха в ваших собственных предприятиях?

Он снова пожал плечами.

– Мы были запрограммированы на этот вид деятельности.

– Не неси ерунды.

Он ухмыльнулся.

– В таком случае, как насчет денег и власти? Тот, кто раскроет секрет долголетия вампиров, или способность вервольфов исцелять практически любую рану, – станет неимоверно богат и могущественен.

– Могущественен настолько, что сможет создать армию, специально предназначенную для разборок в особых местах и ситуациях. – Как однажды сказал мне сам Миша. В то время я не поняла, что он подкинул мне кусок головоломки. – По сути, тогда бы ты смог диктовать свои условия.

– Именно.

Я вертела пустую пивную бутылку.

– Военные пытаются сделать то же самое, не так ли?

– Да.

– Ты как-то связан с военными?

– Лично я – нет.

– Твоя компания?

– Нет.

– Твои собратья-клоны?

– Отчасти.

Ну что ж, все хоть что-то.

– В таком случае, подскажи мне с чего начать.

Миша поднял бровь.

– Не без условий, и не без предоплаты.

Во мне вспыхнуло раздражение.

– Ты получишь свою предоплату, когда я получу доказательства твоей честной игры.

– Так не пойдет, Райли. Ведь я рискую своей жизнью, даже просто встретившись с тобой.

– Ты постоянно это говоришь, но зачем бы им убивать тебя, когда очевидно, что ты им нужен?

– Потому что мое участие в этом грандиозном плане не так уж и значимо. И на данный момент, от меня больше проблем, чем помощи.

Я не поверила ему. Не в этот раз. У меня закралось подозрение, что он пошел на это исключительно по личным причинам. И хотя я не сомневалась в правдивости Мишиных слов, так же как и в его желание иметь ребенка, у меня так же не было сомнений, что здесьзамешаны более важные вещи, чем он говорит.

Например, как игра на два фронта – пока не станет точно известно, кто победит.

– Если дело обстоит так, то как, черт возьми, ты собираешься стать моим единственным «билетом» на выход из тех проклятых научно-исследовательских лагерей?

– В силу того, что у меня есть кое-что, что требуется ему.

От циничного самодовольства в его голосе по моей спине пробежал озноб.

– И что же это?

Он вскинул бровь.

– Клянусь луной, если я захочу, то смогу уберечь тебя от новых нападений. Достаточно ли этого зарока?

– Поверь я этому – его бы вполне хватило.

– Отсутствие атак – будет достаточным доказательством.

Крепко обхватив горлышко пивной бутылки, я с трудом сдерживала себя, чтобы не швырнуть ее в голову Миши.

– Выходит, ты отзовешь собак лишь после того, как я соглашусь на твои условия, и ни минутой раньше?

– Совершенно верно.

Я медленно выдохнула.

– Каковы твои условия?

– Ни каких волков, кроме меня. – Его серебристые глаза свирепо мерцали в свете свечей. – Что значит держаться подальше от того чертова альфы, с которым я видел тебя ранее.

Черта с два.

– Все, кромеволка, с которым я была этим вечером. Он чипирован, и поэтому безопасен. К тому же, если я прекращу якшаться с остальными волками, а с тобой нет, – твои соглядатаи заподозрят неладное.

Миша хмыкнул, явно недовольный, но готовый признать мою правоту.

– Ты будешь встречаться со мной в «Рокере», каждый вечер на протяжении всей недели, а по воскресеньям – в полночь, и уделять мне два часа своего времени.

– А мне показалось, что ты больше не ходишь в «Рокер»?

– Я бываю там каждый вечер, кроме субботы.

– Не вызовут ли подозрений мои неожиданно-частые визиты?

– Нет. Просто соглядатаи настолько свыклись с моей размеренной и однообразной жизнью, что больше не следят за мной по ночам.

– За исключением сегодняшней ночи.

– Они всегда следят за мной, когда я прихожу сюда, потому что здесь появляешься ты. Они не хотят, чтобы я был с тобой.

– Почему?

Он поморщился.

– Потому что не хотят, чтобы ты забеременела от меня.

Я подняла бровь.

– И опять – почему?

Блеск в его глазах наводил на мысль, что это было из разряда того, чем он пока не был готов со мной поделиться. И у меня возникло странное чувство, что это из-за того человека, который стоял за скрещиванием.

– И не говори мне, – сухо заметила я, – что ты не можешь сказать.

– Ты быстро схватываешь.

Очевидно, не достаточно быстро. У меня ушло слишком много времени, чтобы понять, что они с Талоном использовали меня.

– Если я прекращу приходить в «Голубую Луну», они заподозрят неладное.

– Вот почему по субботам ты будешь приходить сюда, где мы будем игнорировать друг друга.

Ох ты, какой добрый самаритянин. Целый вечер, который я смогу проводить по своему усмотрению.

– Игнорирование – подразумевает общение с другими волками, если моегоальфы не будет здесь. Это не противоречит твоим условиям, а?

– Ты свободна быть с кем угодно тольков этот день, – уточнил он. – Согласна ли ты на эти условия?

Я колебалась с ответом – не хотела показаться чрезмерно уступчивой. Не то чтобы я была против, но все же…

Но Миша был средством, ведущим к цели, а кроме того, невзирая на мою личную к нему симпатию, или антипатию, он все же был превосходным любовником.

– А что, если я забеременею? Что тогда?

– В таком случае я окажу тебе и ребенку поддержку, и сделаю все, что в моей власти, чтобы защитить вас.

– В этих благих помыслах есть одно «но». Через пять лет ты можешь быть мертв. – Впрочем, как и я, но мне не хотелось заострять на этом внимание.

На его губах заиграла ожесточенная улыбка, а взгляд стал ледяным.

– Поверь, я изыщу способ обеспечить тебе защиту.

Не думаю, что готова узнать, что он подразумевает под этим.

– Согласна ли ты? – повторил он.

Я бы согласилась при любом раскладе, но он-то об этом не знал. Поэтому, в установившейся тишине, я сделала вид, что обдумываю его условия, хотя все, что мне хотелось сделать – это внести свой «первоначальный взнос» и получить первую партию информации.

– Да, я согласна.

– А моя предоплата?

Он получил ее. После чего я получила свою отправную точку. Это было имя.

Имя не существующего парня.

Кейд Уильямс.