Текст книги "Бунтарь (ЛП)"
Автор книги: Келси Клейтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Раздается легкий стук в дверь, и я тихонько подвываю. Я просто хочу побыть одна.
– Что?
Истон открывает дверь и просовывает голову внутрь. – Могу я войти?
Я пожимаю плечами. – Это твой дом.
Он усмехается и подходит, чтобы присесть на край моей кровати. – Мы как раз собираемся заказать ужин. Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо. Я не голодна.
Он опускает голову, прежде чем повернуться и посмотреть на меня. – Тесса, ты не была голодна всю неделю. Тебе нужно что-нибудь съесть.
Я закатываю глаза. – Я просто неважно себя чувствую, ясно? У меня нет гребаного аппетита, и если я поем, меня просто вырвет.
Он на секунду задумывается, прежде чем кивнуть. – Ладно, я пытался избежать этого, но, наверное, не смогу. Это необходимо.
– О чем ты говоришь? – Спрашиваю я.
– Я думаю, у меня есть кое-что, что заставит тебя почувствовать себя лучше.
Мои брови хмурятся, и Истон достает из кармана маленький пакетик, поднимает его и показывает мне таблетки внутри. Он встряхивает им взад-вперед, и я сажусь. Я сделаю все, что угодно, чтобы заглушить эту боль.
25
АШЕР
Чем больше проходит времени, тем больше я беспокоюсь о Тессе. С ней что-то не так, и я, кажется, не могу понять, что именно. Выражение ее лица, когда я пытался поговорить с ней, преследовало меня последние несколько ночей. Она выглядела такой обиженной. Такой опустошенной. Знать, что я частично ответственен за то, что у нее такое выражение лица, заставляет меня хотеть умереть тысячью смертей.
После того, как Блэр ушла из моего дома в прошлый понедельник вечером, я выпил стакан виски и позволил своему собственному разуму мучить меня в течение нескольких часов. Как бы я не хотел этого признавать, в ее словах есть смысл. Тессе, какой бы невероятной она ни была, всего восемнадцать. Шансы на то, что она узнает, чего она хочет на всю оставшуюся жизнь прямо сейчас, ничтожны. Ну и что? Я собираюсь бросить все ради чего-то, что может продлиться не более нескольких месяцев?
Я собирался спросить ее – выяснить, что у нее на уме, и решить, что делать вместе, – но что бы ни сказала Блэр, должно быть, подействовало на нее, потому что она едва могла смотреть на меня. Тогда я решил, что оставлю ее в покое, как бы трудно это ни было. Однако это не значит, что меня не убило, когда я увидел, как утром ее подвез ее бывший.
Когда она взяла свои вещи и покинула пентхаус, я предположил, что она собирается остановиться у Леннон. В конце концов, это был ее план, если бы я не предложил или, скорее, настоял, чтобы она осталась со мной. Только когда я увидел, как Истон подвозит ее утром в среду и четверг, я понял, что она, должно быть, живет с ним. Сначала я думал худшее – что она убежала к нему при первой же возможности, но, похоже, они просто друзья. Несмотря на это, я ему не доверяю.
После выходных, наполненных бессонными ночами и закрытием от мира, я вернулся на работу в понедельник, надеясь увидеть, что у нее дела идут лучше. Она сильная, и я никогда не видел, чтобы она позволяла чему-то ее подавлять. К сожалению, то, что я увидел, оказалось намного хуже, и с этого момента все пошло только под откос.
За последние несколько дней мешки под ее глазами выросли. Она приходит в школу, но кажется совершенно взвинченной. О чем, я не знаю, но это должно быть что-то. Как будто мир вокруг нее не существует, и если она вообще что-то говорит, она набрасывается. Вчера Скай сделала комментарий, на который Тесса обычно закатила бы глаза, но вместо этого она запустила ручкой ей в затылок. Никаких сожалений.
Я смотрю на бумагу передо мной. Целью задания было написать короткое эссе о том, какие у вас планы после окончания школы и почему они вам нравятся. Все сделали так, как им было сказано, кроме Тессы. Ее ответ беспокоит меня больше, чем когда-либо. Я перечитываю это в десятый раз с тех пор, как она передала его.
Кого на самом деле это ебет? В любом случае, все это не имеет значения.
При звуке звонка все встают. Тесса встает и чуть не падает, будучи пойманной Оукли, который, к счастью, построен как гребаный кирпичный дом. Я опускаю взгляд на листок и вздыхаю.
– Брэдвелл, на пару слов?
Леннон кивает и идет в мою сторону, в то время как Тесс корчит недовольную гримасу. Она закатывает глаза и выходит из комнаты с Келланом и остальными.
– С ней все в порядке? – Я спрашиваю ее лучшую подругу.
Она вздыхает. – Я не так уверена. Она была действительно закрыта, даже для меня.
Взяв задание, я передаю его ей. – Это был ее ответ на коротком эссе сегодня.
Она быстро перечитывает его. – Вау.
– Да.
– Я не знаю. – Она проводит пальцами по волосам. – Я имею в виду, я тоже беспокоюсь о ней, но есть кодекс. Если я нарушу это, она никогда больше не будет мне доверять.
Я стону от разочарования. – Должно быть что-то, что мы можем сделать.
Леннон смотрит на дверь, а затем снова на мой стол, хватает фломастер и блокнот с записями. Она что-то быстро записывает и откладывает как раз вовремя, чтобы Тесса снова появилась в дверях.
– Лен, ты идешь? – Она огрызается.
Часть меня задается вопросом, не пьяна ли она, но она категорически отказывается смотреть мне в глаза. Леннон кивает и, бросив последний взгляд на меня, она выходит и уходит с Тессой. Мое беспокойство только усиливается, зная, что ее лучшая подруга разделяет мои опасения. Я беру листок и читаю слова.
Позвони Делейни.
***
Я стою на краю поля, наблюдая, как Таннер прокладывает идеальную спираль по всей длине поля. Оукли ловит это в финальной зоне и празднует, как будто это не просто схватка с членами его собственной команды. Я хихикаю, не в силах отрицать, что эти парни мне действительно стали нравиться. У них сильная трудовая этика, и я искренне верю, что некоторые из них, если они будут настаивать на этом, однажды станут профессионалами.
– Что, черт возьми, с тобой происходит?
Мои глаза расширяются от знакомого голоса, и я резко оборачиваюсь к ней. Тесса стоит там, на этот раз встречаясь со мной взглядом, но, черт возьми, она выглядит взбешенной. Она поднимает одну бровь, глядя на меня, как будто ждет моего ответа. На мгновение у меня заплетается язык.
– Э-э, я что-то сделал?
Она издевается. – Не прикидывайся гребаным дураком, Ашер. Что ты сказал Леннон?
Я поднимаю руки. – Мы просто обсуждали задание.
Очевидно, что она не верит ни единому моему слову, когда подходит ближе. Я практически чувствую исходящий от нее гнев. Ушла девушка, с которой я провел последний месяц, запутавшись под одеялом.
– Ты не видишь, как я говорю с Колби о тебе за твоей спиной, так что не говори с Ленноном за моей спиной. Я уже достаточно потеряла. Мне не нужно, чтобы ты, блядь, изводил меня. – Она тычет указательным пальцем в центр моей груди. – Я серьезно, Ашер. Не впутывай ее в это.
– Я не пытаюсь тебе что-то испортить. Я бы никогда – ты это знаешь.
Она качает головой. – Я ничего не знаю. Больше нет.
Ее глаза остекленели, почти как тогда, когда я вытаскивал ее из огня, только хуже. Единственная эмоция в них – ненависть, которую она, кажется, направляет прямо на меня. Это может быть прикрытием, способом заглушить боль, или ее разум сейчас мучает ее еще больше.
– Тесс, – зовет кто-то, и она оглядывается. Истон стоит в пятнадцати футах от нас, и, судя по взглядам, которые он бросает на меня, он точно знает, кто я. – Ты готова?
Кивнув, она уходит.
– Подожди, – я хватаю ее за руку, и это чувство заставляет нас обоих замереть. Она смотрит на меня, и мне кажется, я вижу проблеск девушки, которую я так хорошо узнал. – Приходи позже. Поговори со мной.
На секунду я думаю, что она действительно могла бы согласиться, но эта надежда умирает, когда она убирает свою руку из моей, и то, что я видел в ее взгляде, исчезает. – Больше не о чем говорить.
Она подходит к Истону, который бросает на меня последний неприязненный взгляд, прежде чем обнять ее за плечи и проводить к своей машине. Каждый дюйм меня хочет избавиться от его прикосновений к ее телу, но я не могу. Это не мое место. Больше нет.
***
Виски стекает по моему горлу, обжигая всю дорогу. Независимо от того, сколько я пью, ничто из этого, кажется, не избавляет меня от чувства, что в моей груди зияет дыра. Я никогда не чувствовал себя таким расстроенным. Не тогда, когда я разорвал свою помолвку с Никки. Не тогда, когда моя карьера закончилась на десять лет раньше. Как будто Тесса забрала с собой все важные моменты моей жизни, когда ушла.
– Ты мог бы заставить ее поговорить с тобой, – предлагает Колби. – Господь свидетель, что она сделала это достаточно для тебя.
Я качаю головой. – Если я что-то и узнал о Тессе Каллахан, так это то, что принуждение ее к чему-то приносит больше вреда, чем пользы. И я слишком уважаю ее, чтобы сломать ее еще больше.
– Достаточно справедливо.
Он наливает еще янтарной жидкости в мой бокал, и я вздыхаю. – Я этого не понимаю. Я имею в виду, я могу понять, почему я так беспокоюсь о ней, она явно идет по неверному пути, но чувствовать такую пустоту? Это не может быть просто потому, что ее здесь нет.
– Конечно, может, – возражает он. – Потому что это Тесса – маленькая психованная пироманьячка с нахальным поведением и ответными ударами, которые могут не отставать от лучших из них, – и ты влюблен в нее. Вот почему ты привез ее в Майами и удивил. Почему она смогла сломить тебя и заставить сдаться. И почему ты позвонил ее сестре, чтобы она могла убедиться, что с ней все в порядке.
Я сразу вспоминаю, как звучал голос ее сестры, когда я рассказал ей о том, что происходит. Ее первой реакцией было сесть в самолет и прилететь сюда завтра утром. Однако Ноксу удалось отговорить ее от этого, когда он напомнил ей, что Тесса остается с Зейном и Истоном. Судя по тому, как это прозвучало, это двое лучших друзей Нокса, что дает Делейни повод доверять им.
Я помню выражение лица Тессы перед тем, как она ушла от меня: какой отстраненной она казалась от всего, что связано со мной, как будто все, что она пытается сделать, – это исцелиться, а я продолжаю стоять у нее на пути. Может быть, она права – нам больше не о чем говорить.
– Наверное, ты прав, – говорю я ему, – но это больше не имеет значения.
Поднося бокал к губам, я делаю еще один глоток и проглатываю его, надеясь заглушить мысли о ней.
***
Я оглядываю коридор, надеясь увидеть брюнетку, которой старался избегать последние пару дней. Даже во время занятий я держался на расстоянии. Все ее задания получают отличные оценки, независимо от того, сдает ли она их. Я взял за правило не разговаривать с ее друзьями и ни при каких обстоятельствах не пытаюсь заговорить с ней. Ну, кроме как сейчас.
Когда коридор пустеет, я вздыхаю с облегчением, когда вижу, что она стоит у своего шкафчика, в кои-то веки одна. Я подхожу к ней и останавливаюсь всего в паре футов от нее. Мои ладони стали липкими, что говорит о том, что я нервничаю, но почему бы и нет? Это абсолютно последнее, что я хотел бы сделать сегодня, но у меня нет выбора. Если я не поговорю с ней до того, как она уйдет, мне придется полагаться на то, что она проверит свою голосовую почту, а она никак не может это услышать.
– У тебя есть минутка? – Спрашиваю я ее.
Она замирает, и я вижу, как она делает глубокий вдох, прежде чем повернуться. – Можешь взять десять.
Ее голос мягче, чем был, когда мы разговаривали в последний раз, и почему-то это меня успокаивает. Это первый раз, когда она смотрит на меня без какой-либо боли или гнева в ее глазах. К ней даже вернулась небольшая доля ее нахальства.
Я сглатываю, понимая, что, возможно, рассказывать ей об этом – плохая идея. Если ей становится лучше, это может все испортить. С другой стороны, после того, как Блэр устроила мне засаду этим утром, я не вижу другого выхода. Ну, если только я не позволю ей узнать это самой, что в любом случае может привести к катастрофе.
– Ты собираешься говорить или будешь просто стоять и смотреть на меня?
Приходя в себя, я потираю затылок. – Я, э-э-э… У меня сегодня свидание.
Она мгновенно выглядит так, словно ее ударили в живот, и я спешу объяснить.
– Но это не то, что ты думаешь. Блэр устроила это как пиар-акцию. Я оттягивал это как мог, но она действительно хочет опередить всю эту историю с таинственной женщиной, прежде чем они раскроют правду.
Ее глаза смотрят куда угодно, только не на меня. Пол, стены, потолок. – Ладно. Спасибо, что рассказал мне.
Вот оно. Холодный, отстраненный тон, который должен был оттолкнуть меня.
– Пожалуйста, не думай, что это нечто большее, чем есть на самом деле, – настаиваю я. – Ни у какой части меня нет никаких намерений найти кого-то другого прямо сейчас. Ты значила для меня больше, чем это.
Она качает головой. – Все в порядке, Ашер. Ты не обязан мне ничего объяснять.
– Но я хочу.
– Нет, ты этого не делаешь. – Ее плечи поникли, и она никогда не выглядела такой побежденной. – Повеселись сегодня вечером. Кто знает, может быть, вы двое поладите.
Она не дает мне шанса ответить, закрывает свой шкафчик и уходит, оставляя меня и то, что у нас было, позади, не оглядываясь.
26
ТЕССА
Дом заполнен группой студентов колледжа, которые просто хотят хорошо провести время. От музыки вибрирует пол, а алкоголь, текущий по моим венам, немного снимает напряжение, но этого недостаточно. Картинки со вчерашнего свидания с Ашером запечатлелись в моей памяти. Я знаю, знаю – я не должна была смотреть, но можешь ли ты винить меня? После того, как он сбросил эту бомбу, я почувствовала, что кто-то ударил меня тараном. Из меня вышибло все дыхание, и мне пришлось сопротивляться позыву к рвоте.
Интернет заполнен фотографиями с «первого свидания Ашера за много лет», что является полной чушью, но, конечно, им не позволено знать обо мне. Для тех, кто его не знает, он выглядит счастливым, сидя с брюнеткой, которую выбрали из-за ее сходства со мной. Однако для тех, кто провел с ним время, очевидно, что это не так. Его улыбка не достигает глаз, а ямочки на щеках остаются скрытыми от мира. Он держал свои руки при себе, что само по себе является красноречивым признаком. Все эти вещи напоминают мне, что свидание было фальшивым – организованным самим дьяволом в Гуччи, – но это не останавливает боль, которая пришла, когда я впервые увидела их, потому что он должен быть на этом свидании со мной. Он должен быть счастлив со мной, а не притворяться с каким-то двойником.
Я думаю, что мне удалось выглядеть достойно, с помощью «усилителей настроения» Истона. Они поддерживают улыбку на моем лице и, что более важно, делают так, чтобы я не была на грани срыва каждую секунду дня. По крайней мере, не заметно. Все думают, что я в порядке. Что я собрала все это воедино. Чего они не знают, так это того, что пока я смеюсь со своими друзьями, я умираю внутри.
Я никогда не была из тех, кто возлагает причину моего счастья на одного человека. Я пыталась любой ценой избежать предоставления кому-то такой власти надо мной, но с ним я ничего не могла поделать. Как будто только что я просто наслаждалась нашим совместным времяпрепровождением, а в следующую минуту я зависела от его внимания. Он – противоядие от моей боли. Когда я с ним, все исчезает, но когда его нет, я тону в страданиях.
– Ты выглядишь так, словно твой лучший друг только что умер, – говорит Истон, появляясь рядом со мной из ниоткуда. Он проверяет свой собственный пульс. – О, нет. Я все еще жив.
Я изображаю отвращение. – Кто сказал, что ты мой лучший друг?
– Ой, – шипит он, прижимая руку к груди. – Ты злая, когда капризничаешь.
– Я обещаю, что буду лучше, если ты дашь мне еще.
Он качает головой. – Нет. Ни за что. Ты уже приняла одну два часа назад.
– В последнее время это проходит быстрее, – жалуюсь я, но он не сдвинулся с места.
Делая шаг ближе, он прикусывает губу. – Я могу придумать другой способ снять напряжение.
Истон горяч, не поймите меня неправильно. Есть причина, по которой я встречалась с ним большую часть прошлого года. Однако все, что он говорит, вызывает у меня неприятное чувство в животе. Или, может быть, это моя печень умоляет меня бросить пить. Мои брови поднимаются, и он покачивает своими. Нет, определенно Истон.
– Заманчиво, но я думаю, что я откажусь. – Я ухмыляюсь, оглядывая его с ног до головы. – Возвращение к старым игрушкам почти всегда заканчивается разочарованием.
Он откидывает голову назад, смеется, когда я подмигиваю ему и ухожу.
Последние пару недель Истон был таким, каким я всегда знала, что он будет. Друг, плечо, на которое можно опереться, доверенное лицо. В ту ночь, когда он дал мне первую таблетку, мы лежали так несколько часов. Я рассказала ему все, что произошло за последние пару месяцев, включая то, как я закончила тем, что спала и жила со своим учителем английского. Возможно, мне потребовалось быть под кайфом от окси, чтобы говорить об этом, но он сидел там и слушал каждое слово.
Изначально я пришла сюда, потому что знала, что Ашер первым делом будет искать меня у Леннон, но я осталась, потому что Истон оказался всем, что мне было нужно. Он один из моих лучших друзей, и я люблю его за это.
***
Чем больше я пью, тем туманнее все становится, но это никак не улучшает мое настроение. Часть меня подумывает о том, чтобы пойти спать, но я пообещала себе, что, по крайней мере, попытаюсь повеселиться сегодня вечером, и это то, что я делаю.
Я иду через гостиную, когда спотыкаюсь и натыкаюсь прямо на спину какого-то парня. Я бормочу извинения и кладу руку ему на плечо, чтобы обрести равновесие. Однако в ту секунду, когда его лицо проясняется, я отдергиваю ее, как будто оно обжигает меня.
– Ты не очень хорошо выглядишь, детка, – говорит незнакомый мне парень, появляясь передо мной. – Почему бы тебе не пойти с нами? Мы заставим тебя почувствовать себя лучше.
– Нет, я жду свою подругу.
Он и его друг все равно поднимают меня. – Я вернусь, чтобы забрать ее. Не волнуйся.
Они поднимают меня наверх и кладут на кровать, прежде чем запереть дверь. Ашер. Где Ашер? Черт. Все вращается.
– Ты, – выдыхаю я.
Его брови хмурятся. – Ты в порядке?
Я иду назад, подпрыгивая, когда сталкиваюсь с кем-то еще. Я оглядываюсь назад со страхом в глазах, который немного успокаивается только после того, как замечаю, что это Истон. Он хватает меня за талию.
– Тесс?
Качая головой, я оглядываюсь на парня, который снился почти в таком же количестве кошмаров, как и мой дядя за последние пару месяцев.
– Он…
Все становится напряженным, и внезапно кажется, что воздух слишком плотный, чтобы дышать. Истон разворачивает меня и кладет руки на мое лицо, фокусируя мое внимание только на нем.
– Поговори со мной. Что не так?
Моя нижняя губа начинает дрожать. – Он парень с вечеринки. Тот, кто накачал меня наркотиками.
Он бросает взгляд через мое плечо на придурка, который все еще не отводит от меня взгляда. – Ты уверена?
Я киваю.
Отпуская меня, он перемещает меня так, чтобы я стояла позади него. Как только я убираюсь с его пути, он бросается вперед и хватает парня за рубашку спереди. Глаза мудака сужаются.
– Какого хрена, чувак? Отвали от меня к черту.
Истон тащит его через дом и выходит через парадную дверь, бросая его на траву. – Ты думаешь, что можешь накачать моего друга наркотиками и это сойдет тебе с рук? Что за больной ублюдок это делает?
Он замахивается первым, ударяя парня в челюсть. Все выбегают из дома, чтобы посмотреть на драку, но никто не пытается ее остановить. Кулаки летят, когда они вдвоем бьют друг друга. Я пытаюсь выкрикнуть имя Истона, чтобы остановить его, но это бесполезно.
К счастью, после того, что кажется вечностью, Зейн выбегает из дома и оттаскивает Истона от парня. Он борется в его захвате, пытаясь вырваться, когда придурок встает и сплевывает кровь на лужайку.
– Отпусти меня! Он, блядь, накачал Тессу наркотиками!
У меня перехватывает дыхание, когда Зейн смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Он, должно быть, видит страх, отразившийся на моем лице, потому что в одно мгновение он отпускает Истона и идет за ним сам. Будучи обученным Ноксом, борьба с Зейном – проигранная битва для любого, не говоря уже о том, кто не смог даже постоять за себя с Истоном. К тому времени, как они закончили, парень свернулся калачиком на лужайке, постанывая от боли.
– Никогда больше не позволяй мне видеть тебя здесь, понял? – Рычит Зейн, и парень хрипло выдыхает да.
Истон протискивается мимо Зейна и подходит ко мне. Он обнимает меня и ведет внутрь, проходя прямо через толпу, которая, кажется, расступается у него на пути. Мы вдвоем поднимаемся наверх и заходим в его спальню. Он закрывает за собой дверь, прислоняется к ней и вздыхает.
– С тобой все в порядке?
Я резко сглатываю. – Я так думаю. Ты? У тебя идет кровь.
Он вытирает подбородок тыльной стороной ладони и шипит, когда касается пореза. Я встаю и иду в ванную, хватая влажное бумажное полотенце. Истон садится на свою кровать, а я встаю перед ним. Я слегка касаюсь пореза, чтобы очистить его, и он скулит.
– Не будь таким ребенком, – дерзко говорю я. – Если ты не хотел, чтобы тебе причинили боль, тебе не следовало драться.
– И позволить ему сойти с рук за то, что он сделал с тобой? Ни за что, черт возьми.
Я выбрасываю окровавленную тряпку в мусорное ведро и сажусь рядом с ним. – Что ж, спасибо тебе. Тебе действительно не нужно было этого делать.
– Конечно, я бы это сделал. – Он поворачивается ко мне и пальцем нежно убирает волосы с моего лица. – Ты что, не понимаешь? Я сделаю для тебя все, что угодно.
– Истон, – выдыхаю я, качая головой.
Он вздыхает. – Я знаю. Мне жаль. Я просто скучаю по тебе, Тесс, и я ненавижу все, что связано с пребыванием без тебя. Я хочу, чтобы ты вернулась. Хочу, чтобы мы вернулись.
Я застываю на месте, когда он наклоняется ко мне. Все во мне кричит о том, чтобы двигаться, но я не могу. Я слишком оцепенела. Слишком поврежденная. Слишком сломлена. Его губы касаются моих, и я ничего не чувствую. В нем нет того волнения, которое я испытывала, когда Ашер делал то же самое, чувства необходимости вдохнуть его, просто чтобы получить его дозу.
– Ист, – бормочу я, пытаясь оттолкнуть его.
– Пожалуйста, – умоляет он. – Я люблю тебя, Тесс.
Эти три слова – это все, что я, сама того не сознавая, умирала от желания услышать, но они исходят не от того человека. Меня для него недостаточно. Меня никогда не будет для него достаточно. Слеза стекает по моей щеке, и я не сопротивляюсь, когда Истон укладывает меня на кровать и целует в шею.
– Я люблю тебя, – повторяет он, прижимаясь губами к моей коже. – Я так сильно люблю тебя.
***
Высвобождаясь от презерватива, Истон возвращается и падает на матрас рядом со мной. Я перекатываюсь на бок, подальше от него, и натягиваю одеяло до подбородка. Звук его затрудненного дыхания наполняет воздух, заставляя мой желудок скручиваться. Он приподнимается на локте и накрывает меня своей рукой.
– Я собираюсь выпить пива. Хочешь одно?
Я качаю головой. – Нет, спасибо.
Он наклоняется и целует меня в макушку. – Таблетки во втором ящике в ванной, задвинуты в дальнюю часть. Прошло еще несколько часов. Ты можешь взять еще.
Встав с кровати с вновь обретенной энергией, он натягивает спортивные штаны и выходит из комнаты. Я жду, пока берег очистится, прежде чем встать, чтобы снова одеться. На его комоде стоит недопитая бутылка водки. Я беру ее и делаю глоток, ненавидя вкус, но нуждаясь в эффекте.
Мои босые ноги шлепают по полу в ванную. Я запираю за собой дверь и ставлю бутылку на раковину. Выдвинув ящик стола, я нахожу большую рецептурную бутылочку, почти до краев наполненную Окси.
Когда я поднимаю глаза, на меня смотрит мое отражение, но это не та, кого я узнаю. Тушь стекает по ее лицу, волосы в беспорядке собраны на макушке. Ее скулы выпирают, как будто она ничего не ела, а в глазах не осталось жизни. Она выглядит холодной. Мертва для всего мира. Мертва для себя.
Мысли обо всем, через что я прошла, заполняют мой разум. Все, что происходило в подвале, на вечеринке, здесь. Всего этого слишком много. Травма – это невыносимая сила, которая постоянно подкрадывается, угрожая сломать меня в любой момент. Так жить нельзя.
Я делаю глубокий вдох и открываю бутылку, хватаю водку, чтобы проглотить ее залпом.
Одна таблетка, чтобы заглушить боль.
Еще пять, чтобы стереть воспоминания.
И все остальное, чтобы все это просто… прекратилось.
Спотыкаясь об пол, я сажусь и прислоняюсь к ванне, все еще крепко сжимая в руке бутылку водки. Из меня вырывается тихий смешок, и слезы превращаются в слезы счастья, когда я знаю, что все это вот-вот прекратится. Все эти кошмары, вся эта боль. Все эти воспоминания.
Я собираюсь стать свободной.
Истон стучит в дверь, зовет меня по имени, но я не могу ответить. Паника в его голосе нарастает по мере того, как тихий стук превращается в громкий. Он вышибает дверь пинком, переводя взгляд с пустой бутылочки из-под таблеток, лежащей в раковине, на мое тело на полу.
– Нет, нет!
Он опускается рядом со мной и берет мое лицо в ладони. Неподдельный страх наполняет его глаза, когда он пытается привлечь мое внимание.
– Тесса? Тесса! Отвечай мне!
Он легонько хлопает меня по щекам, но я едва чувствую это. Все вокруг немеет – покалывает. Вспышки всех, кого я люблю, мерцают вдалеке. Леннон, Колби, Ашер, Делейни. Им больше не придется беспокоиться обо мне. Они смогут жить своей жизнью, свободные от моего бремени. Я буду присматривать за ними и оберегать их. С ними все будет в порядке.
– Черт! Зейн!
Я начинаю соскальзывать в темноту. Я собираюсь стать свободной.
27
АШЕР
Я завожу машину и выезжаю с парковки. Уличные фонари и отсутствие движения напоминают мне, что еще рано, но мне все равно. Я хватаю свой телефон и нажимаю номер, по которому мне нужно позвонить, слушая, как звуки звонков наполняют машину.
– Алло? – Блэр отвечает устало, хотя я и не ожидал ничего другого в чертовски ранние четыре утра.
– Мне нужно, чтобы ты отменила интервью этим утро. Я не собираюсь этого делать.
Она вздыхает. – Э-э, я вообще хочу знать почему?
– Тесса в больнице, – говорю я ей. – Передозировка. Больше я ничего не знаю.
Я нажимаю на аварийный тормоз и быстро крутанул руль, заносясь за поворот. Меня не волнует, что светофор красный, или что я подрезал, вероятно, единственную машину на дороге. Все, что я знаю, это то, что мне нужно попасть туда, и сейчас же.
– Ашер, – нерешительно говорит Блэр. – Где ты?
Сухой смех срывается с моих губ. – Это чертовски глупый вопрос. Как ты думаешь, где я нахожусь?
Она стонет. – Если ты пойдешь в эту больницу, ты рискуешь всем.
– Нет! – Я рычу. – Все для меня в этой больнице! Ты не понимаешь? Я не рискую всем, отправляясь туда. Я рискую всем, оставаясь в стороне.
Мой тон должен сказать ей, что никакая часть этого не подлежит обсуждению, потому что она на мгновение замолкает. Я почти подъезжаю к медицинскому центру Норт-Хейвен, когда она заговаривает.
– Хорошо. Просто постарайся не попадаться на глаза. Если пресса узнает, что ты там, у них будет отличный день.
– Да. Спасибо.
Я нажимаю отбой, не слыша больше ничего, что она хочет сказать. Если бы я остался с ней на телефоне, я бы рисковал слишком большим количеством времени и энергии, которые следовало бы потратить на Тессу. Неужели она не понимает, что весь мой мир рушится вокруг меня? Меня не волнует, если СМИ узнают все на данный момент. Все, что имеет значение, – это она.
Я загоняю свою машину на парковочное место и выскакиваю, вбегая через парадные двери. Охранник сидит с секретаршей, и они оба смотрят на меня с подозрением. Я вытаскиваю свои права и передаю их им, чтобы они могли просканировать меня.
– Я здесь, чтобы увидеть Тессу Каллахан. Ее привезли на скорой помощи.
Секретарша нажимает несколько кнопок на компьютере, и сочувствие, мелькающее на ее лице, пугает меня до чертиков. Она заполняет пропуск и вручает его мне.
– Она в отделении интенсивной терапии, дорогой. Ты знаешь, куда идти?
Я сразу чувствую, что меня сейчас вырвет. Мой рот, кажется, забывает, как формировать слова, поэтому я просто качаю головой. Она говорит мне сесть в лифт, подняться на третий этаж, повернуть налево, а затем направо в конце коридора, и они пропустят меня. Я не уверен, как, но мне удается усвоить слова, пока я забираю свои документы.
Стены этого места такие же мрачные, как я себя чувствую. Фотографии счастливых и удовлетворенных пациентов не останавливают мой разум от мыслей о самом худшем. Если вы спросите меня, они немного бесчувственны по отношению ко всем людям, которым приходится покидать это место без своих близких. Необходимость проходить по коридору с улыбающимися лицами, должно быть, ощущается как удар под дых.
Когда я подхожу к дверям отделения интенсивной терапии, я нажимаю кнопку и держу свой пропуск для посетителей. Замок щелкает, и они открываются автоматически. Я прохожу мимо и подхожу к стойке регистрации.
– Тесса Каллахан? – Спрашиваю я.
Медсестра смотрит на свой компьютер и вздыхает. – Боюсь, врачи все еще работают над ней. Если вы хотите занять место в комнате ожидания, я попрошу кого-нибудь сообщить вам как можно скорее.
Я смотрю на нее умоляюще. – Можешь хотя бы сказать мне, все ли с ней в порядке?
– Вы семья?
Черт. – Нет.
Она вздыхает, оглядываясь по сторонам, прежде чем наклониться. – Я не должна была тебе этого говорить, так что, если кто-нибудь спросит, ты ничего не знаешь.
Я киваю.
– Скорая помощь ответила на звонок о передозировке опиатов. Когда они прибыли, она не реагировала и не дышала. Им удалось заставить ее сердце снова биться, и им пришлось дать ей несколько доз Наркана. Прямо сейчас над ней работают лучшие врачи, какие у нас есть. Я могу обещать вам, что они сделают все, что в их силах.
Все стихает, за исключением звона в моих ушах, который становится оглушительно громким. Как раз в этот момент доктор на секунду отодвигает занавеску, чтобы выйти, и я мельком заглядываю внутрь. Тесса лежит в постели, выглядя совершенно безжизненной, если не считать тонкого писка кардиомонитора. Изо рта у нее выходят трубки, и медсестры по обе стороны от нее работают не покладая рук.
Меня сейчас стошнит.
– Просто присядьте в приемной, мистер Хоторн, – любезно говорит медсестра за столом, и я понимаю, что никогда не говорил ей, кто я.
– Спасибо вам за вашу помощь, и я был бы признателен, если бы мое присутствие здесь держалось в секрете.
– Абсолютно. Дай мне знать, если тебе вообще что-нибудь понадобится.
Я ухожу и направляюсь в комнату ожидания. Как от меня ожидают, что я просто буду сидеть и ждать, не теряя полностью рассудок, выше моего понимания. Однако, как только я собираюсь повернуть за угол, знакомый голос заставляет меня замереть.
– С ней должно быть все в порядке. Она должна.
