Текст книги "Три дня до смерти (СИ)"
Автор книги: Келли Мединг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
– Скоро, – пробормотал он, его внезапный ответ напугал меня.
Таким образом, даже тролли, известные тем, что старались избегать любого межвидового конфликта, решали на чью сторону встать. Сторону битвы, о которой нам никто не рассказывал, и это всё больше и больше походило на игру властителей с чьей-то стороны. Игры за власть нередки для гоблинов. Вампиры ненавидели нас, но редко совершали прямые атаки. Эльфы работали с ними или против них, а тролли выстраивались в ряды, чтобы выбирать команды.
– Мы должны выяснить, кто ещё принимает сторону, – сказала я. – Может ли Совет фейри иметь какое-либо отношение к этому?
Вайят провел пальцами по своим коротким черным волосам.
– Не знаю, но ни в одной из триад не говорили об этом вчера. Это могут быть просто мерзавцы, потянувшие за все ниточки.
– Возможно. Амалия может направлять эльфов, но она всё ещё отвечает перед другими правителями фейри. Перед принятием решения фейри нужно проконсультироваться с гномами, феями, пикси, дриадами и сильфами.
Вайят на меня уставился.
Я нахмурилась:
– Что? Я слушаю, когда ты говоришь. По большей части. Но почему Амалия была там во время моего спасения?
– Потому что один из её стражников нашел тебя и привел нас туда.
– Никакой безопасности.
Я забыла о каменной голове размером с «фольксваген» передо мной. Смедж углубился в бетонный фундамент, создавая тяжелый грохот под нашими ногами. Тролли обладают заведомо коротким диапазоном внимания, и наша аудиенция подходила к концу.
– Никакой безопасности где? Здесь? – спросил Вайят.
– Приходить. Стучать. Идти.
Это всё, что мне было нужно.
– Спасибо тебе, Смедж.
– Друг Стоуни. Будь здоров.
– Буду.
Со звуком, похожим на треск дерева, Смедж удалился в нижнюю часть моста, пока не осталось ничего, кроме гладкого бетона. Мы выскользнули обратно через дыру в заборе, но я запнулась, дойдя до середины улицы, остро почувствовав, что за мной наблюдают. Вайят остановился и посмотрел на меня.
Нечеловечный вой, раздавшийся поблизости, нарушил гул транспорта. Он разнесся под мостом, эхом отдаваясь ещё долго после того, как его источник остановился. Неуклюжая фигура на четвереньках, в ста футах от нашей позиции, выскочила на середину дороги. Существо грациозно остановилось и выгнуло спину, медленно выпрямившись, его задние ноги изогнулись и стали гротескными. Они дрожали от усилия, но тварь сохраняла равновесие. Тонкая черная шерсть покрывала ноги и туловище, но грудь с развитыми мышцами была голой, гладкой, блестящей и белокожей. Руки того же цвета выглядели мускулистыми, с длинными когтями на передних лапах и глубокими локтевыми суставами, идеально подходящими для бега на четырех ногах. Длинный нос с черным кончиком торчал над слишком широким ртом. Мерцающие желтые глаза пылали яростью и любовью к охоте. Заостренные уши, развернутые к нам, прислушивались, покрытые такими же черными волосами, что росли на голове и шее.
Нечто открыло рот, обнажая двойные ряды острых как бритва зубов и клыков. Я смотрела, как монстр сжимает челюсть – стальная ловушка, готовая к убийству. Мой живот скрутило. Никогда не видела ничего подобного, не говоря уже о том, чтобы сражаться с ним, и это действительно была адская гончая из моих ночных кошмаров. Я разглядела признаки, по крайней мере, двух видов. Должно быть, это и есть гибрид из слухов Вайята.
Боковым зрением я заметила, что Вайят левой рукой тянется к плечевой кобуре. Гончая перевела взгляд на Вайята и зарычала. Волосы на шее твари встали дыбом.
– Не надо, – сказала я, едва шевеля губами. Если у существа присутвовали вампирские рефлексы, то оно успело бы наброситься и зубами вырвать ему горло, прежде чем Вайят смог бы нажать на курок. – Когда я скажу, садись в машину.
– Эви..
– Поспорь, и он съест тебя на обед.
– Прекрасно, но я не смогу воскресить тебя дважды.
– Тебе и не нужно будет.
Слишком много времени уйдет, чтобы достать нож-бабочку и открыть. Псина перевела взгляд на меня, лениво проведя языком по клыкам. Пристальный взгляд существа послал волну страха по моей спине. Адреналин подскочил. Все чувства обострились, стали ярче. Тварь снова зарычала. Я напряглась и поднялась на ноги.
– Сейчас!
Вайят развернулся и помчался к машине. Я бросилась на три шага вправо, используя свое тело в качестве барьера между ним и псиной, и упала на колени. Пальцами нашла ручку зазубренного ножа, обхватила её и вытянула.
Упав на четыре ноги, тварь быстро рванула, превратившись в смазанную фигуру из меха, зубов и вони, когда я подняла левую руку в тщетной попытке себя защитить. Существо укусило, крепко вцепившись в мою руку, разрывая кожу и мышцы до костей. Кровь хлынула в мои глаза, окрашивая мир в багровый цвет. Мучительный крик умер в горле, когда ужасная рана мгновенно онемела. Я выбросила вперед правую руку и воткнула зазубренный нож в мягкий живот псины, направила клинок вверх, разрезая её живот, как рыбак, потрошащий свой улов.
Прозвучали выстрелы. Один, два, три, четыре подряд. Гончая завизжала, издавая нечеловечные, гортанные звуки. Густая, болотистая кровь потекла по рукам в мой рот. На вкус как пепел. Псина разжала зубы, отпустив мою руку. Когти, похожие на лезвия, скользнули по моему обнаженному бедру, когда собака упала, разрывая кожу. Огромная туша свалила меня. Я ударилась о тротуар спиной, погребенная под кровью, мехом и мышцами.
Мое бедро и руку разрывало от боли, кровь собаки действовала как кислота на открытых ранах.
– Эви? – закричал Вайят.
– Он мертв, – проорала я, чтобы быть услышанной под моей тюрьмой. – Убери с меня эту чертову штуку!
Мои попытки выбраться из-под туши и усилия Вайята сдвинули труп собаки – уже разлагающийся – достаточно, чтобы я смогла выскользнуть. Я отскочила назад. Никакое количество чихов или глубокого дыхания не вытеснило бы тошнотворный запах его крови из моего носа. С головы до ног я была покрыта слизистой смесью собственной и его крови, окрасившей меня в красно-черный цвет.
Я сплюнула на дорогу, отчаянно пытаясь не заблевать всю улицу. Вайят присел передо мной, широко раскрыв глаза. Он не пострадал – слабое утешение.
Он поднял мою левую руку за локоть, избегая зияющей плоти. Я отвела взгляд, испытывая отвращение при виде подобной раны. Белая горячая боль пронзила раздробленную мышцу и ушибленную кость. Голова кружилась. Мне хотелось лечь.
– Черт, Эви, – проговорил он. – Это потребует больше, чем просто швы.
– У тебя есть что-нибудь, чтобы обернуть это? Нам нужно сойти с дороги, прежде чем появится другой.
Вайят встал и посмотрел на машину. Мне всё равно, использует ли он одеяло или жирную тряпку, пока мне не нужно смотреть на руку. Он бросился к машине и рывком открыл заднюю дверь. Порылся на заднем сиденье, пока не нашел то, что хотел. Кобура спала с плеча, и он бросил её внутрь. Держа бутылку воды и больше ничего, он вернулся ко мне.
Присев, Вайят открутил крышку бутылки.
– Вытяни руку и постарайся не ударить меня, когда я буду промывать рану.
Я сделала, как он просил, шипя сквозь стиснутые зубы, когда он вылил воду на мою руку. Боль была неописуемой, но она смывала кровь собаки, действующую как раздражитель, пока из разорванной плоти не начала сочиться только моя красная, человеческая кровь. Вайят опустил полупустую бутылку и начал расстегивать рубашку.
– Ты только что её надел, – слабо запротестовала я.
– Надену ещё одну.
Пока он разрывал рубашку на две части, я решила сосредоточиться на синяках на его животе. Что-то тонкое и твердое оставило эти следы, и они были слишком точны, чтобы оказаться просто случайностью. Я боролась с вызванным болью мысленным образом фейри, высотой с треть роста Вайята, бьющего его карандашом. На самом деле не смешно. Самодельная повязка, сделанная ранее, всё ещё находилась на месте, практически не залитая кровью. Одной половиной рубашки он забинтовал мою руку, и я зашипела, когда Вайят крепко её стянул. Темный материал потемнел ещё больше. Мое зрение затуманилось.
Другую половину он обернул вокруг моего бедра. Там болело меньше. Эти две раны поверхностные, не такие серьезные. Сильными руками он приподнял меня за подмышки. Я попыталась встать, поскользнулась и упала ему на грудь. Он хмыкнул – вероятно, потому что я чертовски воняла. На обратном пути к машине я трижды наступила ему на ноги.
– Куда мы сейчас? – пробормотала я, глядя на заднее сиденье. Оно выглядело так удобно. Хорошо бы на него прилечь.
– Ко мне. – Он положил руку мне на голову, помогая сесть в машину. Как полицейский, арестовавший подозреваемого. Так мило, что он не хотел, чтобы я треснулась головой.
Тем не менее к нему домой звучало как плохая идея.
– Они знают, где ты живешь, болван.
– У меня есть новое место, тупица. – Он захлопнул дверь.
Я уселась на заднее сиденье, поддавшись искушению растянуться и немного вздремнуть. Всё мое заимствованное тело чувствовало онемение, измученное до костей. Голова упала на сиденье, когда Вайят выехал на дорогу. Я закрыла глаза, оценивая новую позицию.
– Эви? – спросил Вайят, его голос звучал вдалеке. Приглушенно. – Не засыпай, ты меня слышишь?
– Хочу спать, – ответила я. По крайней мере, я так думала.
Даже когда грохот машины меня усыпил, я чувствовала, как колющая боль в предплечье и бедре перешла в сильный зуд, и надеялась, что это хороший знак.
Глава 6
58:01
Теплый, острый аромат жареного бекона пробудил меня ото сна. Разлепив липкие веки, быстро оценила свое новое – и чрезвычайно незнакомое – окружение. Я лежала на кровати в углу однокомнатной квартиры. В ногах открытая дверь, через которую можно разглядеть крошечную ванную. Всё остальное занимало жилое пространство. В общей комнате установлен небольшой диван, холодильник, плита и отдельно стоящий шкаф. Входная дверь находилась прямо напротив кровати, запертая на две задвижки и цепь.
Вайят завис над плитой – источником запаха бекона. Он снова переоделся, на этот раз в черные джинсы и черную футболку, и, казалось, не замечал моего присутствия. Сразу две вещи показались мне неуместными: пропал запах крови собаки, и я больше не чувствовала себя вонючей и мокрой. На самом деле я чувствовала себя совершенно чистой.
Моя левая рука всё ещё благословенно онемевшая, была завернута в белую марлю и медицинский бинт. Я напрягла мышцы левого бедра и почувствовала знакомый зуд исцеляющейся плоти. Волосы влажные, как и подушка под головой. Зеленая простыня доходила до талии, прикрывая нижнюю половину тела. На мне была большая футболка. Приподняла простынь, укрывающую меня. Раздражение вспыхнуло в моей груди, нагревая щеки. Вайят не только раздел меня, но и, очевидно, искупал.
Гоблинов сукин сын!
Села, пружины подо мной заскрипели, и я почувствовала головокружение. Зрение затуманилось. Когда всё прошло, я моргнула, встретившись с парой знакомых угольно-черных глаз.
В ярости отвесила ему пощечину. Его голова откинулась в сторону, и он споткнулся о кровать, подняв руку к лицу.
– За что? – возмутился Вайят.
– За то, что увидел меня голой. – Учитывая всё, что он сделал для меня, конечно, нелепо так говорить. Он мог бы бросить меня в ванну полностью одетой, включить душ и оставить там, чтобы проснувшись, я сделала всё сама.
– Это не совсем эротический опыт для меня, Эви. Чертовски трудно тащить тебя на шестой этаж, всю покрытую липкой слизью. Я мог оставить тебя в машине.
Подловил.
– Прости меня.
Он пожал плечами.
– От девушки мне доставалось и похуже, чем пощечина. – Легкая улыбка появилась на его губах. – И если это поможет, клянусь жизнью, я не испытывал никаких чувств, пока ты была без сознания. Теперь ты исцелишься самостоятельно. – Он вернулся обратно к плите и хрустящему бекону. – Через несколько часов рука будет как новенькая. Это довольно удивительно на самом деле.
Я свесила ноги с кровати. Огромная футболка едва доходила до середины бедра, но выглядела достаточно скромной. И Вайяту, похоже, всё равно, даже начни я бегать по квартире в нижнем белье, потому что вид моей обнаженной плоти, казалось, не вызывал в нем ничего, кроме его внутреннего доктора. Я встала, на этот раз без головокружения, и оперлась на левую ногу. Перевязанные порезы ныли, но не тянули и не сильно болели.
– Ну, думаю, это хорошая новость, – сказала я.
– Что именно? – Он разрезал кусочки бекона и положил их на бумажную тарелку.
– Я не могу быть постоянно ранена, пока не закончатся мои семьдесят два часа. – Я осмотрела комнату, но не увидела часов. Или окна. – В любом случае, который час?
Он повернул запястье и посмотрел на часы.
– Чуть больше шести.
– Вечера?
– Утра.
Дьявол, я находилась без сознания почти двенадцать часов. Хороший кусок времени коту под хвост.
– Присаживайся, – пригласил он. – Я приготовил завтрак. У нас много дел сегодня.
– Без шуток.
Я плюхнулась на маленький пластиковый стул, прислоненный к стене у входной двери. Стул был жестким, а поверхность стола покрыта царапинами, но чистая. Никаких признаков муравьев или тараканов. На стене позади меня висел прямоугольник размером с постер фильма, который я сначала ошибочно приняла за плохое произведение искусства. Поблизости я обнаружила тонкие ряды грубой бечевки, потертой со временем. Кусочки её валялись по полу. Это выглядело, как когтеточка.
Крестик Чалис лежал рядом с моей вилкой. Я снова надела его, не зная, почему хочу держать его поближе.
– Так чья это квартира? – поинтересовалась я.
Два ломтика хлеба выскочили из тостера. Вайят добавил их к тарелке с едой.
– Оборотня, который мне задолжал. Хочешь, чтобы я намазал тосты маслом?
Я моргнула, слишком поздно осознав, что это простой вопрос, без всякой двусмысленности.
– Эм, нет, я могу сама.
Он начал носить всё к столу: миску с маслом и нож, стакан молока и наконец тарелку с беконом, тосты и нарезанные яблоки. Меня поразило, насколько домашней выглядела эта сцена. И не к месту. Я редко видела эту сторону Вайята – заботливую, которая показывала небольшие трещины в его профессиональной выдержке. Я привыкла к его сарказму и поддразниванию.
– Ты не ешь? – поинтересовалась я, когда он сел, не взяв себе тарелку.
– Уже поел.
Я поверила ему на слово и начала намазывать кусочек тоста. Еда пахла чудесно, и мой желудок ворчал в ожидании кормежки.
– Итак прошло около четырнадцати часов моей загробной жизни, – я положила несколько кусочков бекона на масляный тост. – Есть идеи, как потратить оставшиеся пятьдесят восемь?
– Немного.
Масло и жир стекали по моему подбородку. Вкус хлеба и бекона на языке был божественен. Я жевала медленно, смакуя каждый кусочек.
– Хочешь поделюсь? – спросила я, кусая тост второй раз.
Он поморщился – возможно, от отвращения, но я слишком наслаждалась завтраком, чтобы думать об этом, – и бросил в меня бумажную салфетку.
Я схватила её со стола и вытерла подбородок.
– Ну? Идеи?
– Это зависит от… Ты помнишь что-нибудь новое?
Я остановилась, с куском яблока на полпути ко рту. Темная пустота всё ещё нависала над частью моей памяти. Я не помнила ничего нового. Не думаю, что мне даже приснился сон прошлой ночью.
– Нет.
– В самом деле?
– Это потеря памяти, Вайят. Это не то же самое, что щелкнуть выключателем.
– Никогда не случается с женщинами.
Я бросила в него кусочек яблока, который он легко отбил.
– Что за ужасные вещи ты говоришь.
– А что это как-то не соответствует действительности?
– Нет, но это всё равно дерьмово звучит.
– У нас последний шанс, Эви. У меня нет времени или терпения быть вежливым.
– Тогда помоги. Это моя жизнь – загробная или какая угодно. Это я умру через два с половиной дня, а не ты.
Вайят замер, совершенно неподвижно, как будто кто-то нажал кнопку паузы на видеорегистраторе. Секунды шли. Он встал, каждое движение было точным и размеренным, пододвинул стул и направился в ванную.
– Вайят, прости.
Ничего. Он зашёл в ванную. Дверь с грохотом захлопнулась. Ни одно ругательство в моем довольно длинном лексиконе не казалось подходящим, поэтому я не успела ничего сказать.
Я забыла, что Вайят вел переговоры о моем воскрешении. Цена, которую он заплатил, оставалась тайной, но я могла догадаться, чего это стоило. Он рисковал своей шеей, идя против триад и Совета. Он спас мне жизнь с собакой. Черт, он даже приготовил мне завтрак. И разве я хоть раз сказала «спасибо»?
Завтрак больше не казался таким замечательным, но я его доела. Мне нужна энергия, особенно если мы наткнемся на другую гончую или патруль гоблинов. Из ванной не доносилось ни звука, даже сердитого топота или стука. Вайят должен быть очень взбешен, если даже не может выплеснуть свою ярость.
Он обладал физической подготовкой и темпераментом (читай: быстро злится), чтобы быть охотником, не говоря уже о дополнительном преимуществе его дара. В единственный раз, когда я осмелилась спросить, почему он стал куратором, а не охотником, он отправил меня в двухдневную слежку в разгар зимы. Больше я не спрашивала.
Я закончила свой завтрак, допив остатки молока и съев два куска не жареного хлеба, но из ванной по-прежнему не раздалось ни звука. Помыла посуду в безупречно чистой раковине и поместила её в сверкающую металлическую сушилку. Вся кухонная зона была неестественно опрятной – по-моему довольно грязному опыту – для одинокого мужчины, живущего с котом.
Всё ещё ни одного звука из ванной, даже по прошествии нескольких минут. Беспокойство перевесило здравый смысл. Я пересекла маленькую комнату и ударила кулаком в дверь ванной.
– Я здесь не умер, – последовал ответ.
– Тогда скажи мне это в лицо.
Дверь распахнулась. Вздрогнув, я отступила назад. Вайят стоял, положив одну руку на ручку, а другая свободно висела. Ни слез, ни покраснения, ни настоящих эмоций на лице. Просто само спокойствие.
– Я в порядке, – произнес он, проходя мимо меня. Остановившись посередине комнаты, он обратил внимание на прибранную кухню. – Я и не знал, что ты такая хозяйственная.
– Я тоже. – Положив руку ему на предплечье, с удивлением обнаружила, что его кожа теплая, почти горячая. – Вайят, мне очень жаль.
Он отступил, отстраняясь от моего прикосновения.
– Под кроватью стоит пластиковый ящик. Подруга Дилана, оставаясь здесь, хранит там свои вещи, возможно что-то подойдет.
Я встала прямо на его пути, заставляя на меня посмотреть.
– Спасибо, – проговорила я. – За всё это. Ты продолжаешь спасать мою жизнь, а всё, что я делаю, это оскорбляю тебя.
– Давай, займись вещами.
Я смотрела, пока не увидела в его глазах проблеск веселья.
– Мне действительно очень жаль.
– Я знаю, правда, всё в порядке. Думаю, я бы тоже разозлился, если бы кто-то нарушил мой вечный покой, потому что у него возникли вопросы.
Я рассмеялась, и он тоже. Это было здорово.
* * * * *
Девушка Дилана была миниатюрной, а я высокой. Её джинсы облегали талию, но доходили лишь до середины икры, как капри. К тому времени как оделась, раны на ноге полностью зажили, так что бинты я сняла. Легкие шестидюймовые шрамы, вероятно, исчезнут через несколько часов. Моя рука, с другой стороны, чесалась безумно. Я отказывалась смотреть на рану, пока этот проклятый зуд не прекратится, но Вайят посмотрел и сказал, что она хорошо заживает. Мне повезло.
В ящике для хранения лежали только две симпатичные блузки на пуговицах. Я схватила ту, что глубокого синего цвета, закатала рукава, застегнула три пуговицы и завязала концы чуть выше талии. Не идеально, но неплохо.
Мы так и не решили с вопросом «Что дальше?» Мой инстинкт подсказывал следить за Амалией, так как она наша единственная настоящая зацепка. Смедж сказал, что она укрепляет свою власть внутри сообщества фейри, готовясь к чему-то большому. У эльфов имелась сила, их не так легко напугать. Они также не слишком остро воспринимали потенциально плохую информацию. Подобно логически мыслящим вампирам, они ждали новостей, а затем реагировали соответствующим образом. Единственная загвоздка – фейри не жили в городе. В отличие от своих Падших собратьев, они предпочитали уединение северных гор.
– Итак, давай ещё раз пройдемся по фактам, – я присела к Вайяту на маленький диван. – Я встретила тебя в ночь на тринадцатое, сразу после того, как триады напали на Сансет-Террас. Я хотела сдаться, но ты отговорил меня.
– Пока верно. Один из моих информаторов рассказал мне о союзе между гоблинами и кровососами. Я хотел это проверить. Ты согласилась.
– Куда я отправилась?
– В смысле?
– Я была охотником, Вайят. Гоблины и вампиры просто так не рассказали бы мне о своем подлом плане, и я не знала никого из их сообщества. После того как мы встретились, я сказала, куда пойду дальше? У меня имелся план?
Сжав губы, он нахмурил брови.
– Ты сказала, что поедешь на Четвертую улицу в верхнем городе, но не сообщила мне подробностей.
Я приоткрыла губы. Я знала только одного в верхнем городе.
– Должно быть, я отправилась к Максу. Если он не мигрировал, он всё ещё может быть там.
– Макс?
– Он горгулья, живет в библиотеке. – Я вскочила на ноги. – Горгульи никогда ничего не забывают, так что он сможет рассказать мне, о чём мы говорили. Улики, Вайят. Давай, пойдем их заберём.
Он ухмыльнулся и на мгновение показался готовым к охоте. Больше похожим на себя прежнего. Встал.
– Хорошо, тогда давай пойдем посмотрим на горгулью.
