Текст книги "Три дня до смерти (СИ)"
Автор книги: Келли Мединг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Глава 23
19:40
Выход из Первого Предела занял бы больше времени, чем наше прибытие, но способ транспортировки оказался гораздо менее грязным. Хорзт подвел нас к дверному проему на самом верхнем уровне каменного поселения. Он ковылял быстро для человека своего явно преклонного возраста, постукивая тростью по камню.
– Следуйте по левому туннелю, пока не дойдете до развилки, – сказал он. – Тогда поверните направо и продолжайте идти, пока не увидите дневной свет.
– И куда мы выйдем? – спросила я.
– На самую северную окраину города, туда, что вы называете Мерси-Лот. Хранители Земли будут наблюдать, хотя они мало что могут сделать, чтобы вмешаться. – Взгляд его крошечных глазок метался между нами. – Вы молоды и хоть и сияете, как само солнце, но у вас старые души, и я надеюсь, что они скоро найдут покой, который ищут.
Он протянул свою маленькую руку, и я взяла её. Ожидая рукопожатия, вместо этого получила твердый предмет. Взяв в руки, я его осмотрела. Осколок хрусталя, длиной и шириной с мой указательный палец, с закругленными и идеально гладкими боками, заостренными к вершине.
– Подарок, – объяснил Хорзт, – от гномов. Он не покроет тех страданий, которые я причинил тебе.
– Ты? – удивилась я.
Тонкие губы поджались.
– Знание целительной магии дано только моему народу. Товин однажды сделал из меня дурака. Это я, Эвангелина, помог ему добавить возможность регенерации к заклинанию твоего воскрешения. Он сказал, что тебе понадобится преимущество, чтобы выполнить предназначенную задачу. Теперь я знаю, что он хотел лишь предотвратить твою смерть до того, как его план осуществится. Мне так жаль.
Я уставилась на маленького мужчину передо мной, такого маленького и все же излучавшего силу – другого рода, чем я чувствовала, находясь рядом с Амалией, но все же имеющуюся. Он был единственным гномом, с которым у меня состоялся настоящий разговор, и я надеялась, что мы ещё встретимся.
– Всё-таки ты сделал мне подарок, – возразила я. – Данная тобой способность быстро исцеляться позволила мне продержаться так долго, хотя я должна была умереть уже несколько раз. Предо мной всё ещё стоит задача, требующая решения. Но спасибо за этот второй подарок. – Я засунула хрустальный наконечник в задний карман джинсов. – Могу я спросить…
– Когда придёт время, ты поймешь, как им воспользоваться. Ступай осторожно, и пусть предки следят за твоим путешествием.
Не известно, кого он имел в виду, своих предков или моих, поэтому просто кивнула и нырнула в дверной проем. В отличие от остальных, эта дверь вела не в комнату, а в крошечное пространство, не больше гардероба, с тремя потенциальными проходами. Начала спускаться по самому дальнему левому туннелю, ещё ведомая несколькими светящимися сферами, размером с лимоны, расположенными через каждые десять футов. Было темновато, но достаточно, чтобы видеть дорогу.
Вайят последовал за мной, держась на расстоянии нескольких футов. Первый отрезок пути мы не разговаривали. Мысли поглотили меня. Опыт говорил мне никогда не попадать в ситуацию, из которой нет выхода – именно это мы и делали. У нас не было никакого четкого плана действий, кроме как связаться с Руфусом, который может или не может предоставить помощь триад. А если нет, то мы, как говорится, поднимаемся вверх по ручью без лодки, не говоря уже о наличии весла. Никакой из других видов не поможет нам без доказательств.
Ещё одно большое различие между людьми и большинством Падших – полное отсутствие или просто неспособность использовать воображение. Сам факт, что Товин до этого момента руководил нашими шагами, и что у него имелись все условия, чтобы вызвать Испорченного в тело Вайята, не мог их поколебать. Они судили о действии, а не о намерении. Пока Вайят не стал одержим демоном, шансы убедить их помочь нам, стремились к нулю.
Вампиры были единственным джокером в колоде. Истрал и Айлин уже действовали исходя из своих подозрений в отношении гоблинов, что означало, что они были в списке активных потенциальных союзников. Но я не разговаривала с Айлин достаточно долго, чтобы знать её намерения, и её сородичи, вероятно, считали меня ответственной за её смерть. И всё же, если бы мы могли связаться с главами вампирских семей…
– Пенни за твои мысли? – Голос Вайята разнесся по узкому туннелю.
– Это будет стоить тебе не меньше доллара, – ответила я.
– Будет сдача с двадцатки?
Я улыбнулась. Туннель резко изгибался вправо – в указанном нам направлении. Я чуть не пропустила левосторонний перекресток, вход в который был меньше половины высоты туннеля. Пол был грубее, стены испещрены корнями и рыхлой грязью.
– Должно быть, это тот проход, о котором говорил Хорзт, – сказал Вайят.
– Похоже на то. Как думаешь, куда он ведёт?
– Куда-то в город.
– Ну да. – Я присела на корточки перед более грубым входом, заинтригованная его возрастом и слабым ветерком снаружи.
– Эви, пойдем.
Я посмотрела на него через плечо и подмигнула:
– Это путь, по которому ты никогда не ходил, Вайят. Где твоя жажда приключений?
– Спряталась за моей свободной волей.
Я не собиралась всерьез исследовать скалистый туннель и только хотела подразнить его, но его замечание поразило меня. Я встала, чувствуя жар на щеках и уперев руки в бока, ухитрилась оцарапать оба локтя о каменную стену. Не обращая внимания на боль, уставилась на Вайята. Что было не особо эффектно из-за почти полной темноты.
– Какого дьявола, Вайят?
– Что? Я не думаю, что мы должны исследовать странный туннель, когда Хорзт сказал нам идти другим путем. – Он ткнул большим пальцем в правый изгиб.
Мне тоже не особенно хотелось, но это уже не имело значения.
– Раньше ты доверял моим инстинктам.
– Это и сейчас так, Эви. Я просто не доверяю своим.
– С каких это пор?
– С этих самых. После всего этого.
– Я всё ещё доверяю тебе.
– Как, чёрт возьми, ты можешь? Всё, что происходит сейчас, происходит из-за меня. Ты снова в аду, вместо того чтобы покоиться с миром, делаешь выбор, который никто не должен делать, потому что я позволил кое-кому манипулировать моими эмоциями. Я сделал это с тобой. Как ты можешь мне доверять?
Тени омрачали его лицо, не давая возможности прочитать по нему. Только его глаза ярко сверкали. Я протянула руку, но он уклонился от моего прикосновения. Это простое действие ранило больше, чем любые его слова.
– Брать на себя ответственность и сваливать вину – это не одно и то же, Вайят. Я знаю, почему это происходит, и знаю, кто в этом виноват, но это не значит, что я виню тебя, потому что это не так. Обвиняя себя, ты ничего не изменишь, не найдешь решения, и это не заставит меня чувствовать себя лучше. – Я сильно ткнула его в грудь. – И не позволю тебе использовать мои воображаемые обвинения как оправдание твоей ненависти к себе. Тебя выставили дураком, и с этим уже ничего не поделаешь, так что, чёрт возьми, прими это.
– Принять это? – Вырытые стены вибрировали под силой его сердитого тенора. – Это не ты готовишься принять древнего демона, Эви.
– Нет, но это меня вернули из мертвых, чтобы передать важную информацию, которой у меня нет. – Ещё один бесконечный спор, который ни к чему нас не приведет. – Может, хватит мериться, кому досталось больше? Наша основная цель не изменилась, и это остановить Товина, прежде чем он сможет протащить кое-что через Первый Предел. Остальное наше личное дерьмо может подождать.
– И чего именно? Послезавтра?
– Если у меня появится, что сказать по этому поводу, то да.
Он нахмурился, сверкая глазами, изучая моё лицо.
– Только не говори мне, что теперь ты веришь в счастливый конец.
– Я считаю, что следующие двадцать часов всё ещё принадлежат мне, и я могу делать с ними всё, что захочу. Готова ли снова умереть, чтобы остановить Товина? Да. Предпочла бы найти лазейку, которая позволит нам обоим жить? Определенно, да. Пока не столкнусь лицом к лицу со смертью или демоном, я буду продолжать искать эту лазейку. А как насчет тебя?
Он обнял меня за талию, и я прижалась ближе, обхватив руками его шею. Я получила его ответ в этом объятии. Он обещал надежду. И перед лицом надвигающейся смерти обещание было лучше, чем ничего.
* * * * *
Ещё через тридцать ярдов туннель сузился. Нам пришлось ползти на четвереньках по утрамбованной земле и иногда по обнаженным корням или камням. Я несколько раз порезала ладони, но боль была освежающей, почти бодрящей. Она ознаменовала наш прогресс.
После того что казалось расстоянием в милю, светящиеся шары исчезли. Оказавшись в кромешной тьме, мы ещё больше сбавили скорость. Я водила рукой перед лицом перед каждым шагом, представляя себе всякие жуткие вещи впереди: паутину или что похуже. Но за пределами грязи и ещё большей грязи туннель оставался пустым.
– Жаль, что тебе нужны обе руки, чтобы ползти, – проворчала я. – Нам бы здесь не помешало немного солнечного света.
– В следующий раз обязательно попрошу у эльфов фонарик.
– И бутылку воды. Думаю, что я проглотила достаточно пыли, чтобы позже обгадится кирпичом.
Вайят расхохотался. Звук отдавался эхом, болезненно громким, но был заразителен. Я поймала себя на том, что хихикаю, хромая на четвереньках в ожидании неуловимого света в конце туннеля. Такого, за которым я была готова последовать.
Свет появился, словно из ниоткуда, через двадцать минут. Я моргнула, уверенная, что у меня галлюцинации. Но чем ближе подползала, тем больше он становился, и вскоре поняла, что вижу свои руки перед глазами.
– Наконец-то, – пробормотала я.
– Потише, Эви. Мы не знаем, где находимся.
Я проглотила «да» и побрела дальше. Каждый вдох казался слишком шумным, каждый удар сердца – как раскат грома. Туннель совсем не расширялся. Свет оставался ровным, его желтый отблеск портил только черный узор. Что-то стояло перед выходом. Может быть, куст?
Освежающая прохлада легкого ветерка коснулась моих щек. Я глубоко вдохнула, наслаждаясь сладостью. Всё лучше, чем сырой, подвальный воздух, которым мы дышали в течение двух часов. Затем я осознала ещё кое-что новое. Вокруг нас гудела музыка, устойчивый ритм рока – только звук, без слов. Танцевальная музыка. Странно для этого утреннего часа.
И выход из туннеля прикрывал не куст, а решетка из проволочной сетки. Я придвинулась ближе и прищурилась. Мы стояли в заросшей сорняками канаве, наполовину освещенной пасмурным утренним солнцем. Пульсирующая музыка доносилась откуда-то сзади, вероятно, из ночного клуба, который никогда не закрывался. Почувствовала запах сигарет, бензина и выхлопных газов. Определенно мы рядом с парковкой.
Толкнула решетку, и она без колебаний поддалась. Сначала я отодвинул её всего на несколько дюймов, потом остановилась и прислушалась, но не услышала ни голосов, ни шагов. Подтолкнула её ещё немного. По-прежнему ничего, поэтому продолжила толкать, пока не смогла проскользнуть в сухую канаву. Я выглянула, ожидая в любой момент увидеть дротик с красным оперением.
Канава действительно граничила с парковкой ночного клуба. «Ти-Ди» был популярным заведением, больше потому, что парни получали удовольствие от произнесения названия, чем из-за его класса или стоимости пива в доллар. Две другие стороны парковки упирались в голые кирпичные стены других зданий. Единственный выход на улицу был из переулка между клубом и соседним зданием. Я знала это место.
– Мы на стоянке, – сообщила я.
Я побежала дальше по канаве, чтобы Вайят смог выбраться. Небо было затянуто тучами и грозило дождем. Влага висела в воздухе, как мокрый свитер. Как только Вайят оказался рядом со мной, мы бросились к ближайшей припаркованной машине.
– Кажется, я знаю, где мы, – прошептал Вайят. – Квартира Руфуса находится в шести кварталах отсюда.
– Разве они не будут следить за ним?
– Кто?
– Кто-нибудь из них. Триады или полукровки.
– Триады не станут следить; не посчитают необходимым, пока Руфус будет в больнице. Если он хочет связаться с нами, это, вероятно, наш лучший вариант.
– А как насчет полукровок?
– Они оставили его умирать.
– Это не ответ на мой вопрос.
Он повернул голову и подмигнул:
– Где же твоя тяга к приключениям?
– Умник. Тогда пошли. Если других идей нет, по крайней мере, мы сможем помыться. Ты весь в грязи.
– Ты тоже в ней ползала, знаешь ли.
Мы бросились бежать и незаметно скрылись в тени переулка. Каждый шаг увеличивал мое беспокойство. Эта часть города оживала с наступлением темноты, но днём наблюдалась не меньшая активность. Даже в переулках и проулках было интенсивное пешеходное движение – в основном подростки, желающие пропустить школу, и молодые люди, которые не могли позволить себе колледж. Наверное, мы смешались с толпой.
Никто не обращал на нас никакого внимания, правда. Но каждый раз, когда взгляд чьих-то глаз скользил по мне, я съеживалась и ожидала нападения. Когда вы не знаете, кто ваши друзья, любой может быть врагом.
Я считала кварталы. После шестого Вайят свернул в сторону вонючего, гниющего переулка, который тянулся рядом с семиэтажным кирпичным жилым комплексом. Одним из тех, что имеют дешевую аренду, пожарную лестницу на этаже, и отсутствие балконов и решеток на всех окнах. Он нашёл заднюю дверь без наружной ручки. Она была крепко заперта.
– Трудно открыть замок, если нет ключа, – проговорила я.
– Хочешь ключ? – Он протянул руку, ладонью вверх, и закрыл глаза. На лбу у него выступили капельки пота. Воздух над его рукой закружился и затрещал. Он что-то призывал. Материализовался кусок черного металла. Вайят открыл глаза, лицо его оставалось бледным, и вставил в замок предмет.
Это был ключ от замка.
– Я уже говорила, что в последнее время у тебя довольно крутая сила? – поинтересовалась я.
Он усмехнулся, сунул ключ в карман и толкнул дверь. Она со скрипом открылась без возражений. Вайят повел меня в недра многоквартирного дома, через сырой коридор к служебной лестнице, пропахшей потом и мочой. Я старалась ничего не трогать во время нашего подъема, ужасаясь мерзости, которая, казалось, покрывала перила и стены. Руфусу Сент-Джеймсу не очень хорошо платили за работу, но он, конечно, мог позволить себе более приятное жилье, чем эта дыра.
Вайят оглядел пятый этаж и махнул мне рукой. Голые стены из окрашенных в цвет слоновой кости цементных блоков оказались не более уютными, чем снаружи здания. Коридор был из голого бетона, двери – из тяжелого серого металла. Когда мы проходили мимо одной из дверей, телевизор взорвался смехом. Прошли ещё несколько квартир, пока Вайят не остановился перед дверью под номером пятьсот двенадцать.
– Снова призовёшь ключ? – прошептала я.
Оказалось, что он нам не нужен. Дверь квартиры распахнулась, и мы обнаружили, что смотрим в дуло дробовика. Проследив взглядом, мимо прицела и руки, держащей оружие на уровне плеча, я узнала каштановые волосы и смертоносные глаза.
– Смотрите-ка, кого я поймала, – произнесла Надя, последний оставшийся в живых член триады Руфуса.
Вайят простонал:
– Боже…
– … чёрт возьми, – закончила я.
Глава 24
16:05
Противостояние длилось мгновение, затем Надя опустила дробовик. Взгляд её кофейного цвета глаз метнулся в коридор позади нас, обыскивая. Она отступила назад и склонила голову набок.
– Он ждёт тебя, – сказала она.
– Кто? – спросила я.
– Руфус, идиотка. – Её презрение было ощутимым. Она направила дуло оружия в глубь квартиры. – Проходите.
Не слишком радушный прием, но, по крайней мере, она не застрелила нас на месте. Я прошла по короткой прихожей, где пахло томатным супом и хлоркой – двумя приторными и несколько тошнотворными запахами. И оказалась в удивительно просторной гостиной, совмещенной с кухней. Простые римские шторы закрывали оба окна в комнате, а диван был придвинут к общей стене. Свет падал от единственного светильника над головой.
Руфус развалился в кресле-каталке, стоявшем рядом с деревянным столиком. Левое плечо куратора было на перевязи. Из-под расстегнутой рубашки торчали окровавленные бинты. Он был бледен, с темными кругами под глазами и вспотел, как наркоман, давно просрочивший очередную дозу.
– Господи, Руфус. – Вайят проскользнул мимо меня и подошёл к своему старому другу. – Почему ты не в больнице?
– Небезопасно, – ответил он, запинаясь. Надя накачала его чем-то. – Полукровки последовали за мной, чтобы закончить работу.
Надя пронеслась мимо меня и опустилась на колени рядом с Руфусом, не выпуская ружье, защищая своего куратора. Она продолжала смотреть на меня с нескрываемым подозрением, так что я ответила ей тем же. Ей нечего меня бояться, если только она не встанет у меня на пути.
– Он настоял, чтобы мы приехали сюда, – произнесла Надя, её слабый акцент обострил свистящие и рычащие звуки в её речи. – Я говорила ему, что это небезопасно, но он упрям. Сказал, что ты найдешь его здесь, поэтому он должен остаться.
– И я оказался прав, – сказал Руфус. – Прости, что не поверил тебе, Трумен. Я должен был помочь тебе раньше.
– Я не давал тебе повода доверять мне, приятель, – ответил Вайят. – Но, по крайней мере, я не наплевал на своих друзей просто так. Мы наконец получили ответы, которые хотели, и ни один из них не радует.
– Про альянс?
– Скорее про заговор, – уточнила я.
Вайят и я по очереди рассказывали о событиях последних двадцати четырех часов, вплоть до того момента, когда Хорзт вывел нас из Первого Предела, и Вайят закончил речь нашим прибытием к их порогу.
Руфус невероятно побледнел во время нашего рассказа о том, зачем на самом деле Товину понадобилась свободная воля Вайята. Его дыхание казалось прерывистым, почти паническим. Надя оставалась сфинксом, её внутренние мысли невозможно было угадать по языку тела. С таким же успехом я могла бы сказать ей, что в супермаркете есть специальное предложение на стиральный порошок за полцены, реакция была бы та же.
– Это невероятно, – произнёс Руфус после короткой паузы. – Имею в виду, я знал, что это должно быть что-то серьёзное, но от Товина? Я бы никогда не подумал.
– Он играет со всеми, – сказал Вайят. – Ввел в заблуждение относительно возможного союза, который оказался полной чушью. Использовал полукровок и гоблинов тоже. Вампиры подозревают его, но семьи не станут действовать без доказательств. И никто не станет.
– Разве мы не слишком много думаем об этом? – спросила Надя. Её холодный голос вызвал мурашки по моей коже. – Кроме лжи, Товин не совершил никакого настоящего преступления. Всё, что нам нужно сделать, это аннулировать ваш контракт. Не так уж сложно?
Вайят уставился на нее с нескрываемой яростью.
– Нет, не все так просто, Надя. И если ты только подумаешь всадить пулю в кого-нибудь из нас, я призову твое сердце прямо из груди.
Её глаза расширились до комических размеров. Угроза сработала, и она отступила. К счастью для нас, она не знала, что Вайят не может призвать живую плоть.
– Нам нужно найти Товина, – подвела я итог, – но он может быть где угодно в городе, а у нас нет времени на поиски.
– Ты всегда можешь поговорить с нашим болтуном, – ответил Руфус.
Я моргнула:
– С кем?
– Болтун в соседней комнате. – Он махнул правой рукой на дверь слева от кухни. – Тот самый полукровка, который выследил меня до больницы. Надя захватила его с собой, но он совершенно бесполезен. Должно быть, недавно обратили, потому он не в себе. Он сходит с ума.
– Уже сошёл, – уточнила Надя.
Каждый пятый человек, зараженный вампирами, не реагирует на изменения. Большинство из них приспосабливаются к своим новым желаниям и образу жизни, ограничениям и силе, но некоторые этого не делают. Они не могут полностью понять, что жизнь никогда не будет прежней, и часто теряют связь с реальностью в очень страшной манере. Я зачищала за многими дикими полукровками, которые обращали свое безумие против беспомощных жертв.
Руфус вытер рукой подбородок.
– Продолжает бормотать о своем потерянном кубке и ещё какую-то чепуху. Больше ничего из него не вытянешь.
– Потерянный кубок? – спросил Вайят. – Ты точно знаешь, как выбирать бесполезных заложников. Но я удивлен, что только один полукровка пришёл за тобой. Они, как правило, передвигаются стаями.
– Нет, если один из них одичал, – сказала я. – Обычно они убивают их сразу, чтобы не дать им ослабить группу.
– Ты хочешь пойти к нему? – спросил Руфус. – Может, тебе удастся вытянуть из него что-нибудь ещё, кроме «кубка»?
– Чалис[6]6
Игра слов, в переводе с английского языка имя Чалис (Chalice) означает чаша.
[Закрыть], – сказала Надя. – Он говорит чаша, а не кубок.
Мои губы приоткрылись, кровь отхлынула от лица и заставила мое сердце биться сильнее и быстрее.
– Чалис. – Я произнесла это имя, не задумываясь.
– Что с ней такое? – спросила Надя.
Вайят схватил меня за руку. Я заставила себя повернуть голову. На его лице читалось беспокойство. Встав, я вырвала свою руку. Он последовал за мной к двери спальни. Я развернулась и чуть не ударила его в челюсть.
– Останься, – рявкнула я. – Не собираюсь я сходить с ума. Просто поговорю с ним. Посмотрим, смогу ли я помочь ему найти пропавшую чашу и, возможно, получу несколько ответов.
Я открыла дверь, проскользнула внутрь и захлопнула её прежде, чем Вайят успел придумать хороший ответ. Мне не нужно было, чтобы он отговаривал меня или следовал за мной внутрь. Я оценила желание помочь, но не нуждаюсь в этом.
Свет был выключен. Я поводила ладонью по стене, пока мои пальцы не нащупали выключатель. Резкий желтый свет залил комнату, любезно предоставленный яркой торшерной лампой, только лампой, без абажура. Кровать была придвинута к дальней стене напротив зеркальной двери шкафа. Деревянный обеденный стул лежал на боку, обнаженное тело было привязано к нему странным клубком шнурков и рваных простыней.
Алекса Форрестера, в синяках и запекшей крови, с красной и покрытой ссадинами кожей, было легко узнать. Я никак не ожидала увидеть его снова, тем более связанным, с парой сверкающих клыков и бормочущим что-то себе под нос. Слюна стекала по его подбородку и скапливалась на потертом деревянном полу. Повсюду он был окружен необработанным деревом – одним из самых больших раздражителей для вампиров и их родственников.
Я присела перед ним на корточки, но он, казалось, ничего не заметил. Его широко раскрытые глаза смотрели прямо, сквозь меня.
– Алекс? Ты меня слышишь? – Он даже не дернулся. – Я помогу тебе сесть прямо, хорошо? Не надо, понимаешь, кусать меня или ещё что-нибудь.
Он никак не отреагировал на изменение высоты. Я ожидала чего-нибудь во время своих неудачных попыток поднять его, но среди моих стонов и напряжения, он не издал ни звука. Ничего. Продолжал шевелить губами, но беззвучно. Старые раны на руках и ногах распухли и воспалились от соприкосновения со стулом, некоторые кровоточили, другие омертвели. Все выглядело крайне болезненно.
Я коснулась его плеча, он моргнул. Больше ничего.
– Алекс, это Чалис, – сказала я.
Он перестал бормотать. Посмотрел на меня и действительно увидел. Удивление и трепет смягчили его черты, расширив глаза.
– Ты мертва, – проговорил он. – Я что, в аду? Неужели я тоже наконец умер?
– Почти, Алекс. – Я вдохнула, задержав дыхание, позволяя кислороду укрепить меня. На самом деле это был не Алекс. Он умер вчера. Это была оболочка, в которой находилась нужная мне информация; я просто должна вытащить её из него. – Ты находишься в таком месте, где всё ещё можешь сделать что-то хорошее, прежде чем уйдешь. Я могу тебе помочь.
Его лицо сморщилось.
– Мне следовало догадаться, что ты в депрессии. Я должен был видеть признаки. Это моя вина, что ты умерла.
– Я покончила с собой, Алекс. В этом нет ничьей вины, кроме моей.
– Друзья не позволяют своим друзьям совершать самоубийства.
Как ни душераздирающе это было, разговор нам не помог.
– Ты помнишь мою подругу Эви? Ты её как-то подвёз, сделал ей одолжение?
Он поджал потрескавшиеся губы. Качнул головой.
– Она похожа на меня. Она искала того, кого любила. Ты помог ей найти его, но сам пострадал. Вот почему ты здесь.
– Ты действительно похожа на нее, Чал. Это жутко. Она тоже мертва?
– Нет, но она может умереть, если мы ей не поможем.
Он пожевал нижнюю губу. Его клыки пронзили кожу и пошла кровь. Взгляд сверкающих глаз метнулся к двери спальни, к потолку, к закрытому окну.
– Они в стенах, – произнёс он.
Я напряглась, прислушалась, но не услышала ничего, кроме случайного скрипа половицы из гостиной. Представила, как Вайят стоит, прижавшись ухом к двери, и напрягает слух, чтобы расслышать каждое слово.
– Кто там в стенах? – спросила я.
– Они. Ты знаешь.
– Я не знаю, Алекс. Кто они такие?
– Миллионы их ползут сквозь меня, Чал. Заставляют меня хотеть причинить боль людям. Заставляют меня желать крови, но я не хочу крови. Могу я просто уйти? Хочу, чтобы это прекратилось.
Вампирская инфекция – вот что он видел в стенах. Паразит, который превращает в монстров. Он пытался бороться с этими инстинктами, чтобы вернуть свое тело снова, отделившись. У меня не хватило духу сказать ему, что это проигранная битва.
– Ты скоро сможешь уйти, обещаю, но сначала мне нужна твоя помощь. Просто ответь на несколько вопросов, ладно?
Его подбородок задрожал. Слезы наполнили его глаза и потекли по щекам ручьями. Он поджал губы и покачал головой.
– Они повсюду, Чал. Заставь их уйти. Пусть это прекратится.
Мое сердце болело за него. Я хотела положить конец его страданиям. Но он что-то знал, большое или маленькое, и я должна узнать, что именно. Когда не ответила, он заплакал не на шутку. Никогда не видела такого ужаса на лице взрослого мужчины. Хотя нет – я уже наблюдала его однажды, когда лежала при смерти в первый раз.
Резкий стук в дверь отвлек меня. Приоткрыв её наполовину, я увидела лицо Вайята.
– Ты не хочешь сделать паузу на минутку? – спросил он. – Посылка здесь.
– Какая посылка?
– Та, которую я попросил гремлинов собрать, прежде чем они уничтожат всё, что может привести к Чалис Фрост.
Я оживилась. Это, конечно, стоило короткого перерыва. Я выскользнула в гостиную, закрыв за собой дверь. В руках Вайят сжимал пухлую папку с документами, скреплённую двумя большими резинками.
– Почему они принесли её сюда? – поинтересовалась я.
– Потому что это то место, куда я велел им принести её, – сказал он, как будто это был самый очевидный ответ в мире.
– Да, гений, но почему именно сюда?
У Вайята хватило здравого смысла понять намек на раздражение.
– Я думал, что Руфус всё ещё будет заперт, когда мы заедем за этими документами.
Руфус хмыкнул на другом конце комнаты. Надя куда-то исчезла – благословение, которое я не собиралась обдумывать. У меня от неё мурашки. Я выхватила папку из рук Вайята и сорвала резинки. Десятки газетных вырезок упали на пол и рассыпались вместе с фотографиями и несколькими листками бумаги.
Я бросила оставшееся содержимое папки на обеденный стол, освободив руки, чтобы собрать рассыпавшиеся документы.
– Немного нетерпелива? – пошутил Вайят.
Моим первым желание было показать ему язык. Я поймала вырезку из газеты, датированную двадцатью семью годами раннее. Заголовок привлек мое внимание: «Женщина рожает в торговом центре».
Я просмотрела статью и глубоко вздохнула.
– В чём дело, Эви?
– «Шесть человек, запертых в женском туалете торгового центра «Кэпитал-Сити», вскоре превратились в семерых, – прочитала я, – когда у одной женщины неожиданно начались схватки. По словам властей, часть потолка в коридоре обрушилась, что сделало невозможным выход женщин в течение нескольких часов. В это время у Лори Фрост, которая была на восьмом месяце беременности, начались преждевременные роды. Чарлин Уильямс, дежурная медсестра-травматолог, помогла Фрост родить ребенка без осложнений. После спасения мать и дочь были срочно доставлены в больницу Святого Евстахия, где подтвердили их удовлетворительное состояние.
Фросты не были доступны для комментариев, но мисс Уильямс описала этот опыт как «самые легкие роды в моей жизни. Хотя мне не с чем особо сравнить, так как я работаю в травматологическом отделении». -
Я подняла голову, разинув рот. – Это то самое место, куда Айлин водила меня на ритуал памяти. Я родилась… Чалис, я имею в виду, она родилась в магической горячей точке. Матерь божья, Вайят.
Он взял статью и прочел её сам. Его глаза расширялись с каждой фразой, позволяя информации полностью осесть в его голове. Горячие точки существовали по всему городу. Многие были настолько слабы, что их невозможно обнаружить. Некоторые из них, как и святилище вампиров, были безошибочно узнаваемы и давали о себе знать. Меня пугало не совпадение местоположения, а то, что Чалис родилась над горячей точкой, как Вайят и горстка других людей, считающихся одаренными. Это означало, что она (и, в свою очередь, я) была одарена.
– Разве это возможно? – спросил Руфус.
– Не только возможно, но и решает последнюю загадку, – ответила я. – Вот почему я вернулась в тело Чалис, а не туда, куда должна была. Моё воскрешение стало возможным благодаря связи Товина с Пределом, поэтому меня привлекло тело, которое тоже имело эту связь.
– У тебя есть родимое пятно? – спросил Вайят.
– Откуда, чёрт возьми, мне знать?
– Ты пробыла в этом теле два дня.
Я встала и кинула оставшиеся вырезки на стол, раздраженная его глупым аргументом.
– Извини, что я не успела разглядеть собственную задницу, Вайят.
– Спускай штаны.
– Сейчас не самое подходящее время…
– Эви.
Ладно, не время шутить. Он был абсолютно серьезен. Почти не думая о свидетелях в другом конце комнаты, я потянула за пуговицу и расстегнула ширинку, затем спустила грязные джинсы до щиколоток. Наклонилась и положила ладони на стол. Поза была одновременно покорной и соблазнительной, но я не испытывала никакого трепета – только легкое предчувствие того, что он может обнаружить.
Вайят подцепил пальцем пояс моих трусиков и стянул их вниз. Прохладный воздух ласкал мою обнаженную кожу. Вздрогнула. На полпути он остановился. И вернул трусики на место. Я натянула штаны, его молчание подтвердило мои подозрения.
– Не могу поверить, что мы ни разу не подумали об этом раньше, – сказал он после минутной паузы.
– Мы всё ещё не знаем, что я могу делать, – сказала я, – и могу ли я вообще получить доступ к дару Чалис.
– Ты сказала, что почувствовал силу Предела, когда мы были внизу с фэйри, верно?
– Да, и я чувствовала это с самого моего перерождения, но просто думала, что это побочный эффект. Мне и в голову не приходило, что это нечто большее.
– Ты уже подключилась к разрыву, Эви. Теперь нам просто нужно выяснить, что ты можешь сделать, чтобы «повернуть кран». Знание, где находится колодец, не поможет, если у тебя нет лопаты, чтобы его откопать.
– Но как нам это сделать?
Он поднял вверх стопку папок.
– Продолжать искать. Здесь что-то должно быть.
Несколько минут мы просматривали школьные записи, записи врачей и копии табелей успеваемости. Я нашла ещё газетные вырезки. Заголовок «Малыш пропал. Найден в магазине игрушек» привлек моё внимание.
