Текст книги "Агнес на краю света (ЛП)"

Автор книги: Келли Маквильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– 52-

БЕТ

Божье слово – это взрывоопасная, хрупкая, бесконечно ошибочная вещь.

Даже если обращаться с ним с величайшей осторожностью,

его слова могут мгновенно взорваться в ладонях.

АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ

Вести машину оказалось труднее, чем казалось на первый взгляд.

Бет молила Бога, чтобы она уделяла больше внимания маневрам отца. Но та девушка из прошлого – девушка, которая тихо ходила в Уолмарт и обратно, никогда не позволяя своим чувствам быть известными никому, кроме ее дневника – действительно была ленивым созданием, совершенно не заинтересованным в том, чтобы учиться заботиться о себе.

Ведя машину, Бет убеждала себя, что не чувствует вины за то, что бросила дом. В конце концов, даже если ее сестра получит голосовое сообщение, у нее не будет никаких оснований полагать, что она держит судьбу Ред-Крика в своих руках. Агнес не видела чуда в церкви и не читала дневников пророков. С чего ей думать, что она может исцелить верующих одним прикосновением?

На ее месте Бет ни за что бы не поверила. Она подумала бы, что сестра сошла с ума.

Она проехала мимо хижины акушерки и ужасной белой обшитой вагонкой церкви, держа руль чуть увереннее, имея за плечами несколько минут практики.

Наконец, показались железные ворота Ред-Крика.

В воскресной школе миссис Кинг говорила, что у нее «легко на сердце», когда она вспоминала их Пророка, а Бет всегда закатывала глаза. Но теперь она знала, что это реально… сердце может выпрыгнуть из груди.

Наконец-то она вырулила на улицу.

Ворота становились все больше, приближаясь, и она почувствовала укол беспокойства.

А что если они заперты?

Но они были распахнуты настежь. Сломаны. С петель свисала порванная цепь, а на земле виднелись следы шин.

Агнес? Это была ты?

И вот, наконец, Бет оказалась на дороге в Холден.

33 км, зеленый знак.

Ей хотелось нажать на клаксон, хотелось кричать, петь или кричать. Вместо этого она поковырялась в радиоприемнике, надеясь попасть на станцию, играющую самую зловещую мирскую музыку – рок-н-ролл. Но радио в грузовике заглохло. Она гадала, не сломал ли его мистер Кинг, чтобы его детей не мог тайком направлять Дьявол.

Солнце скользнуло за деревья, поймав ее в густую сеть темноты. Замкнутое пространство все еще вызывало у нее отвращение, с тех пор как она сидела в чулане с Магдой. Она чувствовала себя прекрасно минуту назад, когда могла видеть сумеречное небо через окно, но сейчас…

Почему было так темно?

По обеим сторонам двухполосной дороги выстроились уличные фонари, но ни один из них не горел.

«Фары! Как мне включить фары?»

– Кори…

Она уже повернулась, чтобы спросить его, прежде чем вспомнила… она оставила его.

У Бет защемило сердце.

Она повозилась с рычагами по обе стороны руля, но только заставила дворники ходить по стеклу, а потом не смогла выключить эти проклятые штуки. Она попыталась прочесть загадочные символы, выгравированные на пластике, но они только еще больше сбили ее с толку. Она вела машину беспорядочно, щурясь, чтобы разглядеть слабые белые линии дороги, а внутренности уже скрутило в узел.

– Проклятие.

Она не могла включить свет – такая простая вещь! – и она знала, что сказал бы Кори, если бы был здесь.

«Бог отказывается указывать тебе путь».

Даже в ее голове он был невыносимо самодовольным. И что еще хуже, в этой темноте ее мысли постоянно возвращались к мерцающим красным глазам Магды.

«Если бы ты знала наверняка, что Агнес вернется через неделю, ты бы подождала?»

«Да, конечно».

«А как насчет месяца?»

Она отказалась от Агнес не только из-за своего нетерпения. Она сдалась, потому что Агнес была здорова и ушла окончательно.

«А год?»

– Господи! – воскликнула она. – Ты что, не понимаешь? Агнес никогда, никогда не вернется!

И тут из темноты выскочило лицо.

Бет накренилась вперед на сиденье, спасенная от полета через ветровое стекло только натяжением ремня безопасности. Она ударилась лбом об руль, и что-то теплое и влажное закапало ей в глаза. Она чувствовала себя так, словно ее ударили в грудь, и на мгновение не могла вспомнить, как затормозить. Ее ноги заметались в поисках педалей, и она ненароком нажала на газ.

Что-то хрустнуло под колесами. Наконец носок ее ботинка нашел нужную педаль, и, несмотря на панику, она остановила грузовик.

Всепоглощающий ужас охватил ее в темноте, где стрекотали сверчки.

«Пожалуйста, Господи, пусть это будет не человек».

Когда она открыла дверь, в кабине загорелся свет. В воздухе пахло сосной, жженой резиной и чем-то еще более страшным. Дрожа и бормоча молитву, она отстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Она услышала что-то похожее на птичий крик… и ее дыхание участилось, когда она поняла, что это было на самом деле.

Человеческий стон боли.

Луна едва освещала неуклюжую геометрию тела на дороге, изогнутого и сложенного пополам невозможным образом. Это был мужчина. Она проехалась по его ногам, ломая их и сминая. Он был похож на марионетку, которую отбросил в сторону неосторожный ребенок.

Она стояла над мужчиной на дороге, проклиная себя за то, что не заставила Кори поехать с ней. Она не знала, что делать.

«Первый встреченный мною Чужак, и я его убила».

Она может попасть в тюрьму. Или нет? Она действительно не знала.

– Это не моя вина, – пробормотала она. – Не моя. – Она резко повернулась к мужчине. – И вообще, почему ты шел ночью по середине дороги? Ты что, самоубийца?

Трудно было сказать наверняка, но ей показалось, что она видела, как дёрнулся его кадык. Сожаление обрушилось на нее. Она опустилась на колени, чтобы приподнять голову бедняги.

А затем отпрянула с отвращением, задыхаясь и отползая прочь.

С её счастьем, человек, которого она сбила, был несчастным Пророком Ред-Крика, и он все еще был жив и смотрел на нее своими черными, как вороново крыло, глазами.

– 53-

АГНЕС

Иногда самое достойное, что можно сделать —

это принять тайну во всем ее беспокойном великолепии.

АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ

Агнес совсем забыла о рации, которую ей дал капитан отряда «Гори». Когда Дэнни уронил ее рюкзак, он приземлился с тяжелым металлическим лязгом.

Зик в палатке тяжело дышал, Бенни моргал своими желтыми глазами, а Дэнни энергично тряс головой.

– Во-первых, капитан планировал уже быть в Калифорнии. Во-вторых, даже если они все еще в Аризоне, эти рации не имеют большого охвата.

– Мы доберемся до него. Я знаю, что так и будет.

– Агнес, я просто не хочу, чтобы ты разочаровалась.

– Не волнуйся. – Она возилась с антенной рации. – Он ответит.

– Почему ты так уверена?

– Вера. – Она ткнула большим пальцем в пластиковую кнопку. Рация затрещала.

– Агнес, – предупредил Дэнни. – Он капитан отряда «Гори». Даже если он сможет помочь нам, кто может сказать, что он это сделает?

Она вспомнила мерцающий золотой крест капитана. То, с какой тревогой он отдавал ей рацию.

– Я верю, что он старается поступать правильно, – сказала она Дэнни. – Он просто… иногда ошибается. Впрочем, и я тоже.

Она поднесла рацию к губам.

– Капитан? Ты там?

Раздалось потрескивание.

– Ты должна отпустить кнопку, – объяснил Дэнни.

Она отпустила.

Молчание раздирало ее сердце сомнениями. Она взглянула на Зика. В профиль он был похож на Бет. Те же скулы, тот же нос. Когда-нибудь он станет красивым мужчиной, если выживет.

– Да? – рявкнул кто-то. – Кто на этом канале? Назовите себя, прием.

Дэнни мгновенно оказался рядом с ней.

– Капитан? – Она говорила, не отрывая взгляда от Дэнни. – Это Агнес. Мой брат очень болен. Нам нужен инсулин. Нам нужно, чтобы вы приехали в больницу «Милосердие».

– «Прием», – прошептал Дэнни ей на ухо, его дыхание щекотало. – Ты должна говорить «прием», чтобы он знал, что теперь его очередь говорить.

– Прием.

– Агнес. – В устах Капитана ее имя само по себе было трагедией. – Я не знаю, как ты получаешь такой хороший сигнал, но уже слишком поздно. Мы находимся к югу от Финикса, на пути в Калифорнию. У нас на буксире триста отставших. Триста отчаявшихся людей, которым нужна наша помощь, понимаешь? Прием.

Плечи Дэнни поникли на долю дюйма, и на мгновение Агнес почувствовала себя опустошённой.

Затем заговорил тихий, тихий голос:

«От Калифорнии ничего не осталось, – сказал Бог. – Они умрут в пустыне».

Агнес чуть не выронила рацию.

Дэнни поддержал ее.

– Ты в порядке?

Триста человек.

Ее глаза наполнились слезами. Теперь она понимала, что возвращение в Ред-Крик – землю, которую Бог назвал Сионом – это святое дело, которое совершалось поколениями, и Бог вкладывал в него каждую секунду. Даже когда патриархи сошли с пути истинного, Бог сохранил веру в Ред-Крик и посадил новое семя: ее.

Ей предначертано было победить вирус.

В конце концов, разве она не прожила свою жизнь среди черствых, красных мраморных человеческих сердец, как у отца и миссис Кинг? Неужели она не понимает лучше, чем кто-либо другой, как вера, дом и семья могут превратиться во что-то уродливое… что-то похожее на окаменевшее человеческое Гнездо?

– Капитан, – медленно произнесла она. – Вы не смогли связаться ни с кем в Калифорнии. В течение нескольких дней. Прием.

Пауза.

– Откуда ты это знаешь, Агнес? Прием.

Глаза Дэнни смотрели скептически и предостерегающе. Она не обратила на него внимания.

– Я знаю, потому что у нас так же, как и у вас. Мы отправились в больницу с совершенной верой, что она все еще будет стоять, когда мы прибудем. Но в пустыне не было никакого города. Только щебень. – Она сглотнула, осмелившись рискнуть и поставив на кон жизнь Зика. – И я знаю, потому что Бог сказал мне. Ты ведешь своих людей на смерть, капитан. Ты идешь не в том направлении. Ты носишь крест, так спроси свое сердце. Прием.

Ее голос дрогнул, и Дэнни уставился на нее.

– Что ты наделала? Капитан не слушает свое сердце. Он работает с приказами и протоколами.

Она подумала о пространстве молитвы и о людях, которые повстречались на ее пути: Джаз, Макс, Матильда, Дэнни. Никто из них не верил в Бога в ее понимании, но все они доказали, что являются созданиями с поразительным сердцем.

И это было не случайно. Совсем не случайно.

– Просто подожди, – сказала она Дэнни, задыхаясь. – Вот увидишь.

Он посмотрел ей в глаза и прочел в них решимость. Вздохнув, он обнял ее за талию. Они оба затаили дыхание в ожидании.

Радио фыркнуло.

– Послушай, Агнес. Я не знаю, сумасшедшая ты или… или просто… Но если у тебя нет какой-то альтернативы, вы сами по себе. Все мы. Прием.

– Но у меня есть альтернатива, – выдохнула она в микрофон. – Я могу отвести вас в безопасное место, на землю, защищенную лесом с одной стороны и каньоном с другой. Землю, которую инфекция едва коснулась. Человеческая инфекция там была… сдержана. Это самое безопасное место в мире для ваших отставших. Там все еще летают птицы, капитан.

Дэнни напрягся.

– Ты прав в том, что мы все сами по себе в этом мире, – продолжила она. – Но Бог дал нам дар, и то, что мы встретились в Гиле, не было ошибкой. В глубине души, я думаю, ты это уже знаешь. Вот почему ты оставил мне способ связаться с тобой.

Она убрала палец с кнопки, чувствуя себя подвешенной над какой-то огромной бездной.

– Прием, – напомнил ей Дэнни.

– Прием.

В долгом молчании Бенни встряхнулся, заставляя себя встать. Шурша тканью, он исчез из палатки в ночи.

– Это место – Ред-Крик? Ты уверена, что там хватит места для трехсот новичков?

Она закрыла глаза, молясь.

– Да. Я уверена.

– Каковы временные рамки? – выпалил он в ответ. – Когда мы тебе нужны? Прием.

Слезы, которыми еще несколько мгновений назад были полны ее глаза, теперь катились по лицу. Большими пальцами Дэнни нежно смахнул их.

– Ты сделала это, – прошептал он в шоке и восторге, его лицо было близко. – Ты спасла Иезекииля.

Она изо всех сил старалась говорить ровным голосом по рации.

– Разбуди своих людей и приходи прямо сейчас с инсулином, иначе будет слишком поздно для Зика. Прием.

– А если он тем временем умрет, ты выполнишь свою часть сделки? Прием.

Агнес открыла рот, чтобы ответить, но все силы покинули ее. Она поняла, что не спала целую вечность, что ее глаза высохли в глазницах. У нее ничего не осталось.

Дэнни осторожно вынул рацию из ее рук.

– Капитан, это Дэнни. Мы все равно заключим сделку, даже если Зик умрет. Как далеко ты от больницы? Прием.

– Возможно, мы доберемся до вас к утру. Но поймите, если это какая-то уловка, я буду очень недоволен. От меня зависит триста человек. Дай мне поговорить с Агнес, пусть она подтвердит. Прием.

– Я могу спасти твоих людей, капитан. – Как бы она ни устала, благословенное облегчение разлилось внутри нее, стоило ей произнести эти слова вслух. – Приведи их ко мне, и я спасу их всех.

– Конец связи, – сказал Дэнни, его глаза блестели от растущего возбуждения.

– Конец связи.

Она рухнула рядом с Зиком. Она прижалась лбом ко лбу брата, желая, чтобы ее мысли просочились в его голову. Она хотела, чтобы он знал, что это – ещё не конец света.

– Помощь идет, братец, – сказала она. – Не нужно бояться темноты.

– 54-

БЕТ

Легко идти по жизни, избегая самых важных вопросов.

Хаос заставляет нас спросить: «Кто я? Какова форма моей души?»

АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ

Решение оставить Пророка умирать на дороге Холдена далось легко.

Он послал на смерть триста доверчивых, верных и невинных детей, и Бет читала его дневники. Она знала, как жестоко он злоупотребил своей властью.

«Теперь никому не дозволено носить красный цвет», – говорил он, и как же его, вероятно, возбуждало, когда триста человек повиновались его приказу, кланяясь, как будто он был самим Богом.

«Никакой музыки», – сказал он, и они подчинялись.

«Никаких лекарств», – приказал он, и они слушались.

«Идите в Подземный храм, – прошептал он самое главное своё проклятие. – Даже если это убьет вас, идите!»

И это их действительно убило.

– Ты презренный человек! – Она с трудом поднялась на ноги.

Его рот открылся, как у рыбы, лицо быстро побелело. Она думала, что он умрет прямо сейчас, в эту же секунду. Но он набрал полную грудь воздуха и потянулся к подолу ее платья. Бет с отвращением отмахнулась от него.

– Спаси меня, дитя. Позови своих родителей. Скажи им…

«Он не узнает меня, – поняла она. – Он устроил мою свадьбу, но я не заслуживала его внимания. Он послал меня на смерть, и все же…»

Эта мысль показалась ей отвратительной. Невыносимый.

– Посмотри на меня! – раздался ее голос. – Кто я?

Он растерянно заморгал. Она посмотрела вниз на его ноги и увидела, что они были раздавлены, как тело мыши в пружинном капкане.

– Ты одна из верующих, хвала Господу! Тебя зовут…

Он долго молчал, прежде чем его глаза загорелись узнаванием.

– Агнес! – Он посмотрел на нее с отчаянной надеждой. – Ты разве не Агнес?

Бет закричала, делая вдох за выдохом, в то время как глаза Пророка остекленели от ужаса. Она чувствовала себя дикаркой. Как он посмел забыть ее? Удосужился ли он когда-нибудь вообще узнать ее имя?

Грудь Пророка быстро вздымалась и опускалась, мышцы шеи напрягались после каждого вдоха.

– Ты должен был молиться, чтобы Агнес нашла тебя, – выплюнула Бет. – Она бы спасла твою никчемную жизнь. Но я этого не сделаю.

Она ожидала, что Пророк Ред-Крика начнет спорить. Кричать или обвинять. Но он только закрыл глаза и начал судорожно, тихонько всхлипывать.

Бет твердо решила не обращать внимания на плач взрослого мужчины. И все же она снова вспомнила его дневник… как интимно было читать его личные мысли. Хотя Пророк и не знал этого, но в той церкви у них было что-то общее, и с каждым его жалким стоном она чувствовала, что слабеет.

«Я не понимаю, – написал он после того, как его чудеса иссякли. – Почему мой Бог не улыбается мне? Чем я заслужил его равнодушие?»

Пусть он и был мерзким созданием, но он чувствовал себя покинутым и убитым горем.

И это чувство Бет могла понять.

«Почему Агнес это не волнует? – когда-то писала она. – Почему она меня больше не любит?»

Одиночество зияло в ее груди, как смертельная рана. Она думала, что больше всего на свете хочет увидеть мир Извне, но это было не так. Она больше всего хотела вернуть свою семью.

Пророк пробормотал что-то невнятное. Она подошла ближе.

Вблизи его дыхание было кислым. Без плаща его живот был виден и уязвим.

– Ты совершенно права. – Он попытался заговорить. – Я ничего не стою. Я думал, что после апокалипсиса Бог снова улыбнется мне. – Он потянулся к ее руке, сжал ее. – Но Бог разозлился. Бог ухмыльнулся. Он убил их, Агнес. Он превратил их в красный камень.

Сердце Бет ожесточилось.

– Но не тебя, потому что ты сбежал.

– Это было безнадежно! – Дикие глаза закатились. – Они были так больны… я ничего не мог поделать, – его пальцы сжались вокруг ее запястья. – Так почему бы просто…

Бет соскребла его руку, как слизь. Пророк Роллинз, Мэттью Джеймсон, мистер Хирн… все они покинули своих людей, когда те больше всего нуждались в них. Она не могла придумать ничего более презренного.

Роллинс застонал в отчаянии, слепо нащупывая ее. Вне пределов его досягаемости она подтянула колени к груди и начала раскачиваться взад-вперед.

Глядя в темноту Пророка – его немолодую, удручающе мужественную темноту – свет Агнес сиял в памяти Бет все ярче. Яркий, как солнце.

С внезапной уверенностью она поняла, что сестра вернется, если узнает, как сильно нуждается в ней. Чтобы вернуться в Ред-Крик, она свернёт горы.

Но даже если она никогда не вернется домой, Кори будет ждать вечно, благородно надеясь. Вот как сиял его свет.

«А как насчет моего?»

Она уставилась на белую руку Пророка. Он все еще нащупывал ее, но рывками, его движения замедлялись.

– Тебе следовало остаться в бункере, Роллинс. Может быть, это было безнадежно, но ты должен был остаться.

Казалось невозможным, что она когда-нибудь доберется до сестры. Но в темноте Бет видела, что ее жизнь – это череда решений, действий и бездействий. Она честно призналась Кори, что вышла замуж за его отца из страха. Из страха она наделала много глупостей. Ни одна из них не закончилась хорошо. На самом деле, вспоминая это последнее адское лето своего существования, она гордилась только теми моментами, когда выплевывала страх… когда проклинала его и плевала ему в глаза.

Так что Бет знала, что ей лучше перетащить ее сожаления в Ред-Крик, поднять трубку телефона, и попробовать ещё раз. Иначе что отделяло ее от патриархов?

Она еще раз посмотрела на темную дорогу, думая о том, что ей придется продолжать мечтать о чудесах, которые ждут Извне – прекрасной одежде, друзьям, свободе делать свой собственный выбор.

Бет вздохнула.

Она надеялась, что, в конце концов, узнает все эти чудеса. Но не сегодня. И не завтра.

Она неохотно сжала дрожащую руку Пророка, давая ему понять, что она не из тех, кто бросает человека – любого человека – умирать на дороге в одиночестве.

– 55-

АГНЕС

Бог не дает большего дара, чем возможность учиться у тех,

кто совершенно иной.

АГНЕС, РАННИЕ СОЧИНЕНИЯ

Агнес проснулась от громкого грохота, механической какофонии: звук десятков грузовиков, катящихся по иссушённой поверхности пустыни.

Капитан был уже близко.

Лицо Дэнни находилось в нескольких дюймах от ее собственного. Они заснули вместе, прижавшись друг к другу, как страницы в книге.

Она осторожно высвободилась из-под руки Дэнни. Они не целовались с той ночи, когда Зик пропустил первую дозу инсулина. Но их тела помнили. Даже во сне они тянулись друг к другу.

Земля под ней задрожала при приближении такого количества скрипящих колес и рычащих двигателей. Агнес никогда не слышала ничего подобного.

Она встряхнула Дэнни, пытаясь разбудить.

– Они уже идут. Бери куртку.

Она сунула ноги в ботинки и поцеловала Зика в щеку – его кожа была сухой, как газетная бумага.

Она размяла затекшую, забинтованную руку и вышла, чтобы встретить рассвет.

Снаружи над разрушенным полем больницы расцвел дневной свет. Он пах как утро в пустыне, как бесконечные мили проносящегося ветра. Они с Дэнни стояли на вершине холма, прислушиваясь, как грохот превращается в рев. Грузовики жевали землю, а двигатели пыхтели воздухом. Легкий ветерок донес до них сильный запах выхлопных газов, и Агнес прикрыла нос рукой.

Через мгновение караван беженцев поднимется на вершину холма.

– Три сотни чужаков, и я обещала им всем приют, – пробормотала она.

Дэнни повернулся к ней.

– Ты уверена, что хочешь вернуться в Ред-Крик?

«Я могу спасти твоих людей, – сказала она капитану. – Я могу спасти их всех».

– Бет там, – сказала она. – И это самое безопасное место для Чужаков. Я искренне в это верю.

Губы Дэнни дрогнули.

– Тебе больше не нужно называть нас Чужаками. Ты – одна из нас.

– Ты так думаешь?

– Не существует никакой официальной церемонии, никаких бумаг. Всё, что нужно, – любить некоторых из нас.

Что-то в его голосе заставило Агнес поднять глаза.

Дэнни уставился на нее встревоженными глазами. У Агнес внутри всё скрутилось в тугой узел.

Он судорожно сглотнул.

– Агнес, разве ты не знаешь, что я…

Но тут появился караван.

От этого зрелища у Агнес перехватило дыхание. Десятки легковых автомобилей, фургонов, передвижных домов, а также темные грузовики военного образца карабкались по красно-желтой земле, как гигантские черные жуки. Они ехали плотным строем и как-то торжественно, как похоронная процессия. Агнес не могла себе представить, как капитан все это координировал. Ее внутренности расслабились, когда она подумала, что это будет грандиозное предприятие – вернуть всех этих людей домой.

– Выжившие, – пробормотал Дэнни себе под нос. – Они все выжили, как и мы.

Да. Все они с историями, воспоминаниями и горем, накатывающими на красный хрустальный прилив Петры. И эти выжившие, как она надеялась, однажды станут сеянцами нового Ред-Крика.

Машины замедлили ход, разворачиваясь веером, чтобы припарковаться на стоянке, в полях. Двигатели выключались. Окна опускались.

Потом появились люди.

Глаза Агнес жаждали увидеть других людей, и она не смогла бы отвести взгляд, даже если бы захотела. Материализовались походные стулья, палатки и юрты. Люди приветствовали друг друга. Пожимали друг другу руки или обнимались. Кто-то зажег переносной мангал.

Бет с удовольствием посмотрела бы на это.

После стольких лет Агнес наконец-то создала мир, о котором мечтала. Новый и лучший мир, переполненный людьми, которые никогда не знали оков Ред-Крика. Души, которые, как Макс, Дэнни и Джаз, могли бы показать ей, что значит быть свободной.

Она услышала радостное тявканье маленькой собачки и увидела, как ее дразнят маленькие дети. Странное напряжение охватило ее грудь, когда она задумалась, во что играют дети-Чужаки вместо игры в Апокалипсис.

Иезекииль.

Она быстро огляделась в поисках капитана.

– Рация, – напомнил ей Дэнни.

– Капитан, это Агнес. Видишь наши палатки? Прием.

Спокойный, ровный тон, которым она говорила, доставлял ей удовольствие, несмотря на то, что ее рвало от одних только нервов.

– Мы тебя видим. Сейчас займемся лекарствами. Конец связи.

Слова не сразу дошли до неё. А потом словно гора свалилась с ее плеч. Она прижалась к Дэнни, вдыхая его приятный свежий аромат. Он вскрикнул и подхватил ее на руки, кружа в воздухе.

– Разве я не говорил тебе, что все будет хорошо? – прокричал Дэнни. – Разве нет?

Ей нравился звук его смеха, ощущение его груди. И ее сердце пело, как звезды в пространстве молитвы, потому что её младший брат, слава Богу, не умрет раньше старшей сестры.

Капитан принес лекарство.

Зик будет жить.

Нависнув над Зиком, Агнес и Матильда встретились взглядами.

– Спасибо тебе за это.

– О, милая, не благодари меня. – Матильда потянулась через торс Зика, чтобы коснуться ее щеки. – Это все благодаря тебе.

Агнес напряглась, наблюдая, как инсулин поступает в капельницу. Он не проснется сразу, но Агнес хотела быть именно здесь. Она устроилась у его кровати, подперев рукой подбородок, думая обо всех тех людях, которые так много работали, чтобы дать ему шанс на жизнь.

В конце концов, когда послеполуденные тени удлинились, она уснула.

– Агнес?

Иезекииль.

Его глаза открыты, он держит ее за руку. Она любила каждый импульс, оживлявший его пальцы, тепло его ладони.

– Агнес, я жив?

Она не будет плакать. Не сейчас. Луч света озарил палатку, когда Матильда тихонько скользнула внутрь, чтобы добавить еще лекарства в его капельницу.

– Ты жив и будешь жить еще долго, – сказала Агнес. – И ещё, Зик. У меня хорошие новости.

Он поднял брови. На его лице заострились скулы, которых она никогда раньше не видела.

– Мы возвращаемся в Ред-Крик. Чтобы спасти твоего брата и сестер, если получится.

– Неужели? – прошептал он. – Ты серьезно?

– Да.

Он в изнеможении закрыл опухшие глаза.

Она не хотела, чтобы он снова заснул, но ему нужно было отдохнуть. И капитан принес ей гигантский запас инсулина, самый большой, который она когда-либо видела. Зик будет в порядке еще очень долго.

Она прислушивалась к далеким голосам, доносившимся из долины внизу, к запаху дыма от костра и готовящегося ужина. В конце концов, мир ещё не рухнул.

Матильда подтолкнула ее к выходу из палатки.

– Расскажи им новости, Агнес.

Она поднялась в воздух и увидела капитана и остальных, которые пили из своих фляг и тихо переговаривались.

Выражение ее лица сказало им все, что им нужно было знать. Джаз заплакала от облегчения, а Макс сунул в рот зубочистку и принялся с удовольствием её жевать. Подмигивание Дэнни было таким же интимным, как поцелуй.

Капитан тоже удовлетворенно кивнул и снял темные очки.

– Мои выжившие боятся, Агнес.

Она взяла себя в руки.

– Я понимаю. Но в этом нет необходимости. Ред-Крик, возможно, самое безопасное место на земле.

Завитки шрамов вокруг его глаз напряглись.

– Мне нужно знать, что ты говоришь чистую правду. Ты дала много обещаний.

Она посмотрела в открытые глаза капитана. Ответственность и тревога придавали им оттенок отчаяния.

Триста человек. Триста жизней.

– Капитан, я всегда говорю правду.

– Ты не знаешь, через что прошли эти люди. Они потеряли семью из-за вируса. Потеряли дома. Они измучены, голодны, напуганы. Среди нас есть женщина, которая вот-вот родит ребенка. Им всем нужно во что-то верить, чтобы продолжать жить.

«Ребенок», – с удивлением подумала Агнес.

– В Ред-Крик стоит верить. – Она понизила голос. – За всем этим каким-то образом стоит Бог.

– Полагаю, теперь ты скажешь, что он действует лишь ему понятными путями? – сухо сказал капитан.

Она улыбнулась.

– Обычно он так и делает. Но на этот раз послание было ясным, как кристалл. Ред-Крик – это укрытие от бури.

Его глаза расширились, на лице появилось скептическое выражение. Он боялся надеяться. Но надежда была, и Агнес решила, что пока этого вполне достаточно. Чужак или правоверный, агностик или верующий, это человеческое состояние – быть изголодавшимся по вере, ищущим. Самая большая ложь, которую когда-либо говорил Пророк, заключалась в том, что совершенное послушание порождает совершенную веру. Потому что вера никогда не была совершенной. Было лишь несовершенное существование, а его не достигнешь через послушание. Иногда вера лучше всего обнаруживалась в мятеже.

– Это новый мир, капитан. Мы можем сделать Ред-Крик добрым местом, безопасным убежищем для всех, кто в нем нуждается. Мы можем построить город нашей мечты.

Он протянул руку, но Агнес не смогла ее пожать из-за раны.

Вместо этого она встала на цыпочки и поцеловала его в заросшую щетиной щеку.

– Да благословит Вас Господь за то, что вы пришли.

Он прикоснулся к тому месту, которое она поцеловала, на мгновение смутившись.

Снизу она слышала, как путешественники разговаривают, смеются, и их голоса подхватывает ветер.

– Мне пора возвращаться, – сказал капитан.

Когда он ушел, Агнес упала в объятия Дэнни, Макса и Джаз. Они прижались друг к другу, сплетаясь руками и ногами. Ее наполнила глубокая тишина, мирная и сильная. В ее душе сложился долгожданный кусочек головоломки, и после всей этой борьбы, всего этого времени, она была, наконец, – наконец-то! – полной.

Девушка, ставшая цельной, в свете своей несовершенной веры.