Текст книги "Агнес на краю света (ЛП)"

Автор книги: Келли Маквильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– 30-

АГНЕС

Небеса проповедуют славу Божию,

и о делах рук Его вещает твердь.

– Псалом 18:1.

На третий день пребывания в Извне Агнес проснулась рано с сильным желанием почистить зубы.

Она забрела на импровизированную кухню и обнаружила, что фильтры для воды сухие, как кость.

Настала очередь Макса таскать ведра из колодца, но она не удивилась, обнаружив, что он задержался внутри и смотрит кино. Она быстро обнаружила, что Чужаки не привыкли к физическому труду и будут избегать его любой ценой.

– У меня болит голова, – объяснил он, не отрываясь от телефона.

В библиотеке было полно работы по дому. Колодец требовалось посещать дважды в день, и Матильда настояла, чтобы воду вскипятили, а затем очистили йодом. Они стирали белье вручную и должны были творчески подходить к приготовлению пищи, с небольшим количеством припасов и только заряженной батареей походной плиты. Каждый день они тщательно проверяли все, что у них было, от свечей до последней банки бобов, и время от времени Дэнни и Матильда, которая всегда носила с собой винтовку, патрулировали местность в поисках красных существ.

Работа по дому была легкой по сравнению с обязанностями Агнес в Ред-Крике, но подростки-Чужаки постоянно жаловались. В каком-то смысле это было освежающе. Они, похоже, не думали, что Бог – или патриарх – поразит их за это.

В остальном это было раздражающе. Например, когда ей больше всего на свете хотелось умыться и почистить зубы.

Из ушей Макса свисали провода. Она могла только слышать топот крошечных киноголосов, шепчущих выдуманные драмы. Экран телефона вспыхивал калейдоскопическими цветами.

Она понятия не имела, насколько Чужаки привязаны к этим устройствам. И это несмотря на то, что Интернет был отключен, сотовая связь была прерывистой, а сайты социальных сетей давно закрыты.

Макс смотрел предварительно загруженные фильмы, Джазмин играла в обширную коллекцию видеоигр, а Дэнни постоянно включал музыку в уши, озабоченно склонившись над своими медицинскими книгами.

– Мы с Иезекиилем можем сходить за водой, – застенчиво сказала Агнес.

Макс смотрел на нее, пока фильм мерцал, не потрудившись снять наушники. Его красивое лицо было лисичьим, глаза – черными и широко раскрытыми. Ему и Джаз было по семнадцать лет. В это трудно было поверить, потому что Агнес знала четырнадцатилетних жен с большей серьезностью, чем они оба, вместе взятые.

– Господи, это было бы здорово, – протянул он, как всегда, с легким сарказмом. – Но тебе лучше взять ружье. Раньше ты жила, словно у Бога за пазухой. Ты когда-нибудь видела ходячего красного человека?

Агнес задумчиво опустила голову.

Должна ли она сказать ему, что на улице она в большей безопасности, чем кто-либо другой в библиотеке, потому что по какой-то неизвестной причине наделена способностью слышать звук каждого камня, валуна и красного существа?

Должна ли она сказать ему, что верит, будто слышит голос Бога, и что он защищает ее, когда инфекция рядом?

Нет. Даже жители Ред-Крика, привыкшие видеть лицо Бога в каждой тени, не поверили бы в подобную историю. А чужаки вели себя настораживающе тихо по поводу Бога. Пространство молитвы должно оставаться ее тайной.

– Не беспокойся обо мне, – сказала она.

Но Макс не слушал. Он уже окунулся в свой фильм, его глаза были прикованы к телефону.

Колодец находился в четверти мили от библиотеки. До того, как мир перевернулся с ног на голову, это было просто любопытство, не более того. Листовка гласила: 21 МАЯ: УЗНАЙТЕ ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ КОЛОДЦАХ ГИЛА! К счастью, мощеная реликвия по-прежнему снабжала людей питьевой водой.

Агнес несла два ведра вниз по тропинке, удивляясь тому, как далеко простирается небо без леса, который мог бы свернуть его – вид на золотой песок и бело-голубой воздух во всех направлениях – в то время как Иезекииль бежал рядом с ней.

В библиотеке настроение ее брата подчинялось таинственному ритму. Иногда он был вполне доволен тем, что следовал за Матильдой, как обожающая тень. А в других случаях он нападал на всех подряд.

Агнес все понимала. Иногда она чувствовала такую благодарность за то, что оказалась Извне, что ей хотелось петь от радости. Но по утрам она просыпалась с криком, застревавшим в горле, уверенная, что ее все-таки загнали в бункер.

Для Иезекииля сегодня был плохой день.

И на этот раз он ругал сладкую, как сахарная вата, Джаз.

– Она неприлична, – сказал он чопорно, явно имея в виду то, как она одета: в шорты, майки и платья без бретелек.

– Она просто одевается, как все Чужаки. Ты к этому привыкнешь.

– Не буду, – он пнул ногой камешек. – Не буду, потому что Бог это ненавидит.

– Все эти законы… они просто придуманы Пророком. Помнишь?

Он нахмурился.

– Она похожа на Иезавель.

– Будь милым. Это наши новые друзья.

– Они Чужаки.

Она посмотрела на его взволнованное лицо и сказала очень четко, чтобы он не забыл:

– Да, Зик. – Она назвала его именем, которое дала ему Матильда, потому что знала, что ему это нравится. – Но теперь мы тоже Чужаки.

Смущение омрачило его лицо, и он чуть не споткнулся. Маленький мальчик, оказавшийся между двух миров, никогда не бывает устойчив.

Но он был молод. Он приспособится.

Горячий сухой воздух Гила, словно песок, царапал ей лицо. В низкой пустыне росли колючие растения, решившие расти, несмотря на отсутствие воды и тени.

К колодцу вели серые булыжники. Ведра зазвенели, когда она поставила их на землю. Затем она закатала рукава, чтобы включить насос. Зик сидел на противоположной стороне колодца, прижавшись спиной к прохладным камням. Она слышала, как он скребет землю прутиком, рисуя каракули.

Она уже наполнила одно ведро, когда что-то привлекло ее внимание. Внутри края колодца кто-то старательно вырезал буквы на камне.

Она опустила голову вниз головой, прижимаясь ребрами к булыжнику, чтобы прочесть:

НЕТ БОЛЬШЕГО ГРЕХА

ЧЕМ ОТРИЦАТЬ ДАР БОЖИЙ В СЕБЕ.

И. РОЛЛИНС, 1922 ГОД

Она ахнула и ухватилась за край, чтобы не упасть.

Пророка звали Джейкоб Роллинс, но в 1922 году, когда была сделана гравюра, он ещё не родился.

Он не родился, но его дед, Иеремия Роллинс, уже родился.

Совпадение?

Роллинс может быть распространенной фамилией. Может быть, колодец был построен кем-то совершенно посторонним – Джоном или Джеймсом?

И все же ее кожу покалывало, когда она думала о том, как глубоко иронично было бы, если бы основатель Ред-Крика был ответственен за живительную воду, которую они пили каждый день.

Во время своих путешествий до Ред-Крика жил ли Джереми Роллинс когда-нибудь в местечке под названием Гила?

«Нужно спросить у пространства молитвы».

– Агнес?

– Подожди секунду, Зик.

Он театрально вздохнул, но она не обратила на него внимания. Это было очень важно. Она стояла на цыпочках, глядя поверх росистого края колодца и прислушиваясь к шороху воды, падающей в пропасть. Кровь бросилась ей в голову, она закрыла глаза и открыла сердце.

Она слышала бело-голубое небо, ревущее над ней; иссохшую землю, скрежещущую от жажды; красного койота, тупо блуждающего в далеких пустынных долинах; мерцающее на Западе человеческое гнездо Гила; биение сердца Зика.

И надпись, манящую к себе.

Закрыв глаза, Агнес сунула руку в прохладный темный колодец и пробежала пальцами по буквам.

Электрический крик пробежал по ее руке, ощущение и звук человеческого существа – девушки – кричащей от ужасной боли. В пространстве молитвы звук выстрелил вверх по позвоночнику и вошел в основание черепа, как игла.

Перед ее глазами мелькнуло лицо, которое она узнала по старым фотографиям.

Пророк-основатель Ред-Крика, Иеремия Роллинс.

Он был здесь, в Гиле. И он причинил кому-то боль. Девочке.

Она выскользнула из пространства молитвы так быстро, как только могла. Она отшатнулась, споткнулась и тяжело упала на песок.

– Агнес! – Зик бросился туда, где она лежала, дрожа всем телом. – Ты упала, Агнес. Ты упала!

Она протянула руки к Иезекиилю и прижала его к своей груди.

– Я в порядке. – Она погладила его по спине. – Я просто споткнулась.

Но ее мысли блуждали далеко от него, думая о том, как мучительно было то, что первый пророк Ред-Крика был здесь, в ее убежище Извне. Это значит, что из всех пустынных городов она попала именно в этот… и, похоже, совершенно случайно?

«Случайности не случайны. Глаз божий слишком пристально смотрит на тебя».

Дрожа всем телом, она чувствовала, что это правда.

– Смотри. – Зик указал вдаль. – Кто-то идет.

Джаз спешила к ним, шлепая сандалиями по земле. Ее загорелые ноги блестели на солнце. Заметив их, ее лицо сморщилось от беспокойства.

– О Боже, ты ранена?

– Нет. – Агнес встала, борясь с головокружением. – Я в порядке.

– Она упала, – настаивал Зик, удивив Агнес тем, что обратился напрямую к девушке-Чужачке и попросил ее о помощи.

– Дай посмотреть. – Джаз взяла ее за руки, как будто они с Агнес собирались танцевать, оглядывая её с головы до ног.

Щёки Агнес вспыхнули от легкого смущения.

– Правда, я в порядке.

Джаз повернулась к Зику.

– Хорошая новость. Думаю, жить будет.

«Неужели Иезекииль чуть не улыбнулся девушке, которую назвал Иезавелью?»

– Я рада, что встретила тебя. – Джаз ослепительно улыбнулась. – Я помогу тебе нести воду.

На обратном пути в библиотеку Джаз украдкой бросила на Агнес любопытный взгляд.

– Не могу поверить, что ты действительно из Ред-Крика, – тихо сказала она, чтобы Зик не услышал. – Я же говорила тебе, что писала доклад для школы? Встреча с тобой похожа на странный сон.

Странный сон.

Агнес снова поежилась, оглянувшись через плечо на колодец.

Джаз больше не могла сдерживаться.

– На что это было похоже? Я имею в виду, ты знала девушек, которые были замужем, с сестрами-женами? Неужели вам действительно нужно было молиться часами? Вы запаслись едой для апокалипсиса?

Агнес ожидала, что подобные вопросы затянут ее во тьму. Но она только рассмеялась, забавляясь тем, что Чужак так интересуется ее обычной, мышино-серой жизнью.

– Да, мы запасались едой и молились. И мы практиковали многоженство. – Она помолчала. – Моя сестра стала шестой женой.

Внезапно она вспомнила близнецов, таких сонных в день свадьбы Бет, которые не помнили ее последнего поцелуя. Как они теперь? Неужели они страдают, пока она смеётся с Чужачкой?

– Я тоже потеряла сестру, – сказала Джаз. – Вообще-то, всю мою семью, когда приехал отряд «Гори». После этого мы с Максом просто побежали. Мы бы умерли с голоду, если бы не нашли Матильду. Знаешь, когда мы только приехали сюда, мы спали целыми днями. Мы просто… спали.

Не раздумывая, Агнес поставила ведро на землю. Джаз выглядела ошеломленной, но довольной, когда Агнес обняла ее, пытаясь хоть немного смягчить боль Чужачки.

Зик остановился, чтобы посмотреть на это объятие.

Он явно был озадачен, но Агнес была рада, что он это заметил.

Джаз радостно погладила Агнес по волосам, ее румянец стал еще ярче.

– Так что у вас с Дэнни за дела? Вы, ребята, ну… Вы вместе?

У Агнес отвисла челюсть.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Ну, во-первых, то, как вы смотрите друг на друга…

Дома Агнес мало думала о мальчиках… или мужчинах. Она всегда была слишком занята, слишком взволнована, чтобы позволить себе чувствовать. Даже когда она была помолвлена с Мэттью Джеймсоном, мысли о мужчинах и женщинах почти не приходили ей в голову.

Но сейчас…

Что ж, Зик был не единственным, кто пытался справляться с тем, как существовать в Извне.

Она прочистила горло.

– Он был очень добр к нам, вот и все.

– А, – Джаз не стала настаивать. – Он симпатичный, в каком-то странном смысле. И очень высокий.

Агнес отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

Дэнни был хорош собой… в каком-то странном смысле. И он был, несомненно, высок.

Пока они шли в дружеском молчании, Зик следовал за ними, Агнес задавалась вопросом, не перешла ли Джаз ту грань, что отделяла Чужака от друга.

– 31-

АГНЕС

Он вывел их из тьмы и тени смертной, и расторгнул узы их.

– Псалом 106:14

Мальчики кричали на импровизированной кухне. Дрались, спорили. Это звучало грубо.

Джаз отошла, чтобы попрактиковаться в йоге на гранитных ступенях – дисциплине, которая, казалось, состояла из выкручивания тела в странные формы с названиями животных. Агнес пожалела, что не осталась посмотреть на нее – тогда им с Зиком не пришлось бы присутствовать при этой жуткой ссоре.

Они стояли за дверью с ведрами, в которых плескалась вода, не зная, что делать. Сердитые мужские голоса напомнили ей о доме. Агнес подавила желание грызть ногти.

– Она только что приехала, как ты мог поручить ей свою работу? – вопил Дэнни. – Да что с тобой такое, черт возьми?

– Почему ты нападаешь на меня?

– Там небезопасно, вот почему, и с ней маленький ребенок.

Зик бросил на Агнес мрачный взгляд. Ему не нравилось, когда его называли маленьким ребенком.

– Мы не видели ни одного зараженного, – сказал Макс. – Так что могло случиться?

– Да что угодно! И ты знаешь, что она не такая, как мы. Она ничего не знает о мире.

Первым побуждением Агнес было отвернуться и сделать вид, что она ничего не слышала. Но тогда она будет вести себя точно так же, как та девушка, которой она была в Ред-Крике – бледное существо, которое слушалось приказов и старалось держаться подальше от всех, а не как новая девушка, которой она надеялась стать.

Может быть, Агнес и не читала столько книг, как Чужаки, но она знала, что нужно бежать из бункера, не так ли?

Что еще важнее, Иезекииль наблюдал за ними. Его глаза говорили: «Видишь? Послушай, что эти язычники думают о нас».

Агнес собралась с духом и открыла дверь.

– Оставь его в покое, Дэнни. Я сама вызвалась пойти.

Макс закатил глаза.

– Спасибо. Именно об этом я и говорил.

Дэнни уставился на нее налитыми кровью глазами, озадаченный и злой.

Что ж, она тоже может рассердиться. В Ред-Крике это было запрещено, она была вынуждена вести себя мягко и легко. Но здесь она не должна была позволить всему идти своим чередом.

– Я не такая слабая, как ты думаешь, – сказала она Дэнни. – Ты жалуешься, что здесь нет кондиционера? Да у нас никогда не было кондиционирования воздуха. – Она щелкнула пальцами. – Или посудомоечной машины, или стиральной, или лапши быстрого приготовления с порошкообразным сыром. Я была на ногах по двенадцать часов в день и думаю, что смогу справиться с походом к колодцу, большое тебе спасибо.

Оба мальчика выглядели пристыженными. Агнес протолкнулась мимо Дэнни, чтобы поставить ведра, и Зик последовал за ней.

– Агнес…, – начал Дэнни.

Но Зик бросил на него полный презрения взгляд, и мальчик-Чужак снова замолчал.

Каким бы сильным он ни казался раньше, за ужином Зик выглядел потерянным. Его взгляд не фокусировался, и он не выказывал никакого аппетита, даже к макаронам. Наблюдая за ним, Агнес нахмурилась.

Дэнни попытался его растормошить.

– Слушай… а ты не хочешь научиться зашивать раны? У меня в рюкзаке есть человеческая рука, ну, пластиковая, просто для тренировки. Как думаешь?

Дэнни посмотрел на Агнес, ожидая одобрения, но она не встретила его нетерпеливого взгляда. Она все время слышала, как он говорит: «Она не такая, как мы. Она ничего не знает о мире».

Но она понимала, что он пытается отвлечь Иезекииля. Она толкнула брата локтем.

– Ну что? Что ты на это скажешь? Было бы интересно узнать, как зашивать рану?

Зик печально уставился в свою миску, как будто ничего не слышал.

Острая боль пронзила сердце Агнес, когда она поняла, как много он потерял.

«Я никогда не смогу загладить свою вину перед ним. Никогда».

– У тебя есть любимый фильм, Зик? – спросила Джаз. – Ты когда-нибудь смотрел… телевизор?

Джаз быстро покраснела, вспомнив строгие правила Ред-Крика.

– Нет, – мрачно ответил он. – Фильмы – это грех.

– Подожди секунду, – вмешался Макс, к большому раздражению Агнес. Как бы она ни любила Джаз, она не была особой поклонницей ее парня. Он казался ей грубым и ленивым. – Ты хочешь сказать, что никогда не смотрел фильмы про Бэтмена? Супермена? Человека-паука? Аквамена? Капитана Америку? Мстителей?

Зик покачал головой, его глаза настороженно блеснули.

– Ничего себе! – Макс хлопнул себя по лбу. – Настоящий грех в том, что такой парень, как ты, всю свою жизнь был лишен классики. Нам так много нужно тебе рассказать, чувак.

Агнес боролась с желанием ущипнуть себя за переносицу, желая, чтобы Макс хотя бы попытался говорить с ним как с ребенком. Она поняла только половину слов, слетевших с его губ, а Зик наверняка поймет и меньше.

Глаза Зика сузились.

– Бэтмен – это кто-то вроде Сатаны?

Вилка Матильды замерла на полпути ко рту, и все головы повернулись к Максу. Агнес затаила дыхание.

– Ну. – Чужак откинулся на спинку стула и сунул в рот зубочистку. – Бэтмен действительно живет в подземной пещере, но вся его деятельность – это борьба за справедливость для угнетенных. Он больше похож на крутого Спасителя, если ты понимаешь, о чем я говорю.

К ее полному изумлению, Зик жадно закивал.

– Спасителя? Как и Иисус?

Макс разразился хохотом.

– Иисус в кожаном костюме летучей мыши? Знаешь, может быть. Но дело в том, что у Бэтмена нет никаких сверхспособностей. Просто куча наличных и жгучее желание спасти невинных граждан Готэма. – Страсть оживила лицо Макса. – Это делает его более или менее похожим на обычных людей вроде нас. Вот в чем вопрос.

Агнес заметила, как Дэнни раздраженно закатил глаза.

Но Зик смотрел на Макса так, словно тот был вторым пришествием.

– Откуда ты столько всего знаешь?

– Я просто видел много фильмов, вот и все. – Затем, внезапно смутившись, Макс добавил: – Если хочешь, я могу показать тебе один после ужина.

– О, я не знаю…, – начала было Агнес, но осеклась.

Зик улыбался.

Улыбаясь так ярко и широко, как могло бы быть дома, в своем трейлере, разговаривая с Сэмом. Агнес прикусила губу, разрываясь между надеждой и горем, обещанием и потерей.

Матильда подмигнула ей. «Все хорошо, – казалось, говорила она. – Пусть мальчик растет».

Агнес посмотрела на Макса по-новому.

Дэнни кашлянул.

– Эй. Опять этот кот.

Рыжий полосатый кот забрел на кухню с голодным выражением в глазах и спутанной шерстью.

Джаз легонько хлопнула Макса по плечу.

– Я же говорила, что мне не привиделось.

– Бедняжка, должно быть, прятался, – сказала Матильда. – Наверное, кто-то забыл забрать его, когда эвакуировался.

Зик вскочил на ноги.

– Кто мог забыть его? Он такой красивый!

Кот направился прямо к Зику. В Ред-Крик никогда не пускали домашних животных. Зик нетерпеливо протянул руку, чтобы погладить покрытую пылью голову.

– А кошки любят макароны? Кстати, как его зовут?

– На нем нет ошейника, – сказала Матильда. – Не хочешь дать ему имя?

Зик глубоко вздохнул, и Агнес спрятала улыбку. Он не сможет долго противостоять Чужакам. Их мир был слишком интересен.

– Бенни, – объявил Зик. – Его будут звать Бенни.

Глаза Дэнни нашли Агнес. Она чуть не улыбнулась ему, но тут же вспомнила, как он сказал: «Она не такая, как мы».

Его обнадеживающая улыбка исчезла.

Матильда отложила вилку.

– А теперь я должна спросить: сколько инсулина у вас с Зиком осталось?

Зик напрягся, и Агнес сжала его плечо.

– На несколько недель хватит.

Матильда отхлебнула воды.

– Больница Милосердия находится примерно в пятидесяти милях к западу. Через несколько дней мы должны заправиться и поехать туда.

Агнес нервно теребила корочку на ладони.

– Вы уверены, что у них есть его лекарство? Оно не закончится?

Матильда кивнула.

– Последнее, что я слышала, они там надолго. В конце концов, кто-то же должен присматривать за отставшими.

– Ты диабетик, парень? – спросил Макс у Зика. – Какой тип?

– Первый, – ответила за него Агнес.

Первый тип, как она поняла от Матильды, был аутоиммунным заболеванием. Медсестра много раз говорила ей, что в этом нет ничьей вины. Ни ее, ни Зика, ни даже Бога.

Зик, который никогда раньше не слышал слова «диабет», только моргнул.

– Моему двоюродному брату в колледже диагностировали первый тип, – продолжал Макс. – Никаких проблем, кроме того, что он всегда хотел стать астронавтом, а людей с диабетом в космос не пускают.

– А что такое астронавт? – спросил Зик.

Снова по комнате пробежали взгляды, и Дэнни поморщился. Агнес старалась не выглядеть слишком любопытной… она тоже не знала, что такое астронавт.

– Ну, знаешь, – сказал Макс. – Ребята, которые ходят по Луне.

– На Луне есть люди?

– Ну, иногда, – пробормотала Джаз.

Лицо Зика побагровело. Он выглядел разъяренным, недоверчивым и преданным. Агнес знала, что он чувствует. Люди, гуляющие по Луне… это была такая невероятная история. Если эти Чужаки лгут, как он может снова смеяться вместе с ними? А если они не лгут… что ж, это значит, что он лишен чуда познания того, что люди ходят по Луне. В каком-то смысле это было еще хуже.

Агнес сцепила руки на коленях; она хотела помочь – спасти его – но не могла; она не сомневалась, что Чужаки могут ходить по Луне, если захотят, и смутно думала, что когда-нибудь ей захочется услышать все об этом. Но не сегодня. Мир и так рос слишком быстро.

– Ты лжешь, – прорычал Зик. – На Луне не может быть людей, потому что Бог никогда этого не допустит! Пророк так сказал… Никогда!

Проповедь о зле технологий. Агнес могла бы пересказать ее дословно.

По словам Пророка, Чужаки делали вид, что обладают силой, которой Бог никогда не позволит им обладать. Например, способностью путешествовать среди звезд.

Агнес хотела обнять обезумевшего брата, но Матильда опередила ее. Она обняла заикающегося, плачущего мальчика и зашептала ему на ухо.

– Думаю, Зику пора спать, – спокойно сказала женщина. – Но, может быть, сначала почитаем сказку на ночь? Как насчёт книги о высадке на Луну?

Чужаки выжидающе смотрели на Агнес, ожидая, что она решит. Дэнни держался особенно тихо.

«Она не такая, как мы».

Это было правдой, но от этого не было менее больно.

– Можете почитать ему, – прошептала Агнес. – Все, что угодно, лишь бы это было правдой.

Когда Зик вышел из комнаты, она уставилась прямо перед собой, а Чужаки заерзали на стульях, чувствуя себя неловко. Она говорила себе: «Я не должна плакать. Я не должна плакать».

И каким-то чудом ей удалось.

Когда вечером Агнес легла спать, то обнаружила Зика, свернувшегося калачиком в спальном мешке и прижимающего к груди книгу. Овечка была приговорена провести ночь на холодном полу.

Агнес стало любопытно, и она достала фонарик: «Луна, для детей!»

Должно быть, это был способ Матильды доказать, что Чужаки не лгуны и что, как бы невероятно это ни звучало, люди действительно ходили по Луне.

Судя по всему, в толстых белых костюмах и стеклянных шлемах.

Зик резко открыл глаза.

– Агнес?

Позади нее скрипнула на петлях дверь. Бенни.

Зик сел.

– А он может спать со мной? Пожалуйста?

Агнес улыбнулась.

– Тебе лучше спросить его самого.

Кот выразительно мяукнул.

– Он хочет остаться, – твердо сказал Зик. – Просто закрой дверь. На всякий случай.

– Ох, Зик, а если ему понадобится в туалет или еще куда-нибудь?

– Он может воспользоваться ведром.

Агнес сомневалась, что с кошками пройдёт такой фокус, но ее брат настаивал. Тем не менее, она была рада видеть, что он принял нечто от Чужаков… пусть даже это «нечто» было таким грязным и пушистым.

– Ладно. Но обещай, что будешь спать.

Он уложил кота в постель. Агнес разгладила одеяло по бокам. Все было так же, как дома, за исключением того, что было ужасно тихо без других шуршащих и разговаривающих детей.

В течение многих лет она заботилась о своих братьях и сестрах, как мать, завязывая шнурки и целуя ушибы. Ее горло горело, она знала, каково им было, когда она исчезла.

Сначала они не поверили бы в это. Близнецы крепче держались бы за своих матерчатых кукол. Уверенный, методичный Сэм скажет им, чтобы они не беспокоились, что они, вероятно, только что расстались. Он бродил бы среди других семей, спрашивая: «Вы не видели Агнес? А вы?» Он не поверит ребятам Кинга, когда они скажут, что ее там нет. Он подумает, что они просто дурачат его.

Другие дети – они поверят в нее.

Они будут верить вплоть до того момента, когда Пророк прикажет им молиться за уничтожение ее души.

Она закрыла лицо руками.

Зик открыл глаза. На какое-то безумное мгновение ей показалось, что он понимает ее боль. Но он все еще был маленьким мальчиком, который пытался избавиться от мыслей о прошлом доме.

– Агнес, почему отец солгал насчет Луны? – Для него это была ложь, которая все распутала.

Она вздохнула.

– Может, отец и не знал.

– А Пророк знал?

Она колебалась.

– Зик. Пророк лгал нам. Каждому из нас. Он знал.

Мальчик выглядел разбитым, и у нее заныло в груди.

– Ты скучаешь по брату и сестрам, но это нормально, – прошептала она. – Утрата – это тоже способ любить.

– Ты не скучаешь по ним, – упрекнул он. – Не так сильно, как я.

– Каждую минуту я думаю о них. Но я также должна думать о тебе. О твоем будущем.

Зик ничего не сказал.

– Помнишь Мэттью?

Долгая, упрямая пауза

– Блаженны скорбящие, – произнес он с напускным спокойствием.

– Ибо они утешатся, – продолжила она. – У тебя все еще есть вера. Это ты должен сохранить.

Бенни ткнулся своей маленькой головой в ладонь Зика, умоляя его погладить.

– Мы никогда больше не вернемся домой.

Не вопрос. Утверждение.

– Домой идти не к чему, – ответила Агнес.

Она погасила фонарь и свернулась калачиком в спальном мешке вместе с ним, «Луной, для детей!» и Бенни, чьи глаза светились желтым в темноте. Зик долго плакал тем тихим, приглушенным голосом, которому учишься, когда растешь в трейлере, полном людей.

Их маленький жестяной дом – он был в миллионе миль отсюда, так же далек, как Луна.

Она представила себе этот дом на склоне холма, заброшенный и пустой.

«Блаженны скорбящие, ибо они утешатся», – повторяла она про себя, погружаясь в тревожные сны. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».