Текст книги "Надвигающийся шторм (ЛП)"
Автор книги: Кайла Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Финн не забыл о кредитах, которые она ему задолжала. Черт. Но Уиллоу не хотела, чтобы это заканчивалось. Не сейчас.
– Может сначала съедим по фалафелю в «Средиземноморском гриле»?
– Договорились.
Они обошли скалодром. Уиллоу старалась держаться на расстоянии пяти футов от стеклянных перил. Она успела пройти несколько шагов, прежде чем поняла, что Финна рядом с ней больше нет. Она обернулась, и ветер зашумел в ее ушах.
Он облокотился на перила, прикрыв глаза рукой.
– Финн!
Он промолчал, только показал пальцем. Уиллоу подошла на несколько футов ближе и посмотрела.
Темное море вздымалось далеко под ними. У нее свело живот, голова закружилась. Она уже собиралась отпрыгнуть от края, когда кое-что привлекло ее внимание.
Лодки. Четыре – нет, пять из них, стремительно несущиеся скоростные катера, приближались вдоль правого борта «Гранд Вояджера». Катера выглядели почти как игрушки, если бы не скопление мужчин на каждом из них. Все они были одеты в темную одежду, в руках у них лежали маленькие палочки.
Ее желудок сжался.
– Что… кто это?
Финн повернулся к ней. Белки его глаз казались огромными.
– Я не эксперт, но думаю, это пираты.
– Что? – Уиллоу представила себе ноги на колышках, шляпы с перьями, повязки на глазах. Но это в мультфильмах. Она слышала о пиратах, захватывающих лодки, но грузовые суда и нефтяные вышки в Индонезии, Малайзии и Южной Африке – странах и континентах, где она никогда не была и никогда не будет. На Филиппинах у нее был троюродный брат, которого несколько лет назад арестовали за пиратство. Но Уиллоу никак не ожидала ничего подобного здесь.
Они стояли, застыв в шоке, не в силах ничего сделать, но с нарастающим ужасом наблюдая, как приближаются катера. Что-то маленькое и темное пролетело по воздуху и зацепилось за самую нижнюю палубу. Веревка с крюком для захвата на одном конце. Потом еще одна и еще.
Пираты карабкались по канату, быстро перебирая руками как пауки.
– Ох, черт, – вздохнула она.
На четвертую палубу выскочило полдюжины офицеров службы безопасности, жестикулируя, с оружием в руках. Они стреляли в пиратов. Несколько пиратов сорвались и упали в рычащее море. Но их там было так много. На смену погибшему пирату подползал еще один. Между огнями корабля мелькали тени лодок.
Два других офицера помчались к темной фигуре на пляжной палубе. Они раскрыли объект, похожий на маленький спутник.
– Что они делают? – спросила Уиллоу.
– Это ДАУ, звуковая пушка, – крикнул Финн ей в ухо.
Офицеры безопасности нацелили звуковую пушку на один из катеров. Тот дернулся и отскочил, затем несколько раз крутанулся и унесся прочь. Мужчины на катере, казалось, падали на колени, один из них вывалился за борт. Не обращая на это внимания, четыре других катера приблизились и поплыли параллельно «Вояджеру».
– Берегись! – закричал Финн. Он схватил ее за руку и толкнул вниз. Уиллоу пошатнулась и упала, ударившись локтями и коленями о палубу. Подняв голову, она успела увидеть, как ярко-оранжевый шар по изящной дуге направляется к кораблю.
На пляжной палубе взорвалась зажигательная бомба. Мир под веками Уиллоу вспыхнул оранжевым светом.
Через несколько мгновений она осторожно поднялась на четвереньки. Тележка на воздушной подушке опрокинулась на бок. Рядом с ней валялась металлическая голова. Обгоревшая силиконовая кожа робота слезла, обнажив металл, провода и нанотрубки его внутренностей.
Дальше по палубе оба офицера безопасности, управлявшие звуковой пушкой, лежали, совершенно неподвижно. Само ДАУ было сорвано со своего основания и изрешечено осколками.
– Нам нужно выбираться отсюда! – Она попыталась пошевелиться, но ее ноги ослабли и подкашивались. Ужас пульсировал в каждой клеточке ее существа.
– Ползи на другую сторону скалодрома. Думаю, они только по правому борту. – Финн двинулся вперед, извиваясь на животе.
Уиллоу все еще не могла двигаться. Она продолжала видеть тела офицеров безопасности, их белые кителя окрасились в красный цвет.
– Гвинет, давай!
Это имя, которое она ему назвала – ее ложь стала еще более гротескной теперь, когда они спасались бегством, – вывело ее из оцепенения
– Уиллоу, – пробормотала она. – Меня зовут Уиллоу.
Финн не мог ее слышать, но все же, казалось, это имело значение.
Прежде чем повернуться и поползти за Финном, она увидела их. На четвертой палубе дюжина теней перепрыгнула через перила.
Глава 18
Мика
Мика вытер пот со лба, проходя через двери камбуза, его поднос заполняли полупустые миски с супом и тарелки с салатом. Повара готовили специальное блюдо вечера – стейк тартар из мяса шаролезской породы, порезанный вручную. Его будут выносить на серебряных подносах, в окружении огненных мини-фонтанов.
Шеф-повар Йокумсен находился в скверном настроении. Блюдо готовилось ко дню рождения капитана, но капитан еще не пришел на ужин. Второй помощник, Аиша Уолш, просто заявила, что капитану нездоровится, и приказала продолжать ужин по плану.
Странно, конечно, но Мику это не касалось. Он держал один из серебряных подносов, пока сервировочный бот зажигал искры. Перед ним стояли десять официантов, каждый со своим блюдом.
Свет погас, погрузив обеденный зал «Оазиса» во тьму. Публика дружно вздохнула. Они охали и ахали, когда первый официант протиснулся через распашные двери камбуза, сверкая и вспыхивая, как драгоценные камни. Струнный квартет завел зажигательную мелодию.
Гости хлопали в такт, а официанты маршировали вокруг столов. Они проходили через весь зал, пока их процессия не обогнула почетный стол. В темноте все взгляды устремились на них.
Мика остановился рядом с матерью Амелии, Элизой Блэк. Как оказалось, отсутствовал не только капитан. Амелия тоже не пришла. Его сердце упало. Мика хотел услышать, как она играет.
Он осторожно балансировал с подносом, следя за тем, как горят фитили и искры попадают на рукав формы.
Затем он почувствовал это. Внезапное быстрое движение позади него.
Несколько резких тресков раскололи воздух. Сразу несколько стекол разлетелись вдребезги, посыпавшись на пол. Квартет с визгом остановился. Гости замерли на середине аплодисментов. Кто-то закричал, и столовую наполнила какофония гневных криков.
В темноте разглядеть что-либо совсем непросто. Искры ослепляли Мику. Он толкнул блюдо на стол и повернулся. Ему удалось различить большие фигуры, которые быстро двигались. Темные тени врывались в зал со стороны главного входа. И появлялись через вход на палубу по правому борту, словно орда муравьев, вырвавшихся из растоптанного гнезда.
Мика замер. Его тело обдало жаром, затем стало холодно, словно мороз поселился в глубине его клеток. Гости вскакивали на ноги, крича и барахтаясь в темноте в слепой панике. Они натыкались друг на друга, ударялись о столы, опрокидывали стулья. Столовые приборы и бокалы с вином разбивались об пол.
Раздалось еще несколько выстрелов, затем последовали оранжевые вспышки. Мужчины что-то кричали, произнося нечленораздельные слова.
Пуля попала в одну из люстр, и осколки хрусталя посыпались на голову Мики. Тут зажегся свет, открывая сцену, слишком ужасную, чтобы быть реальной.
«Гранд Вояджер» подвергся нападению.
Мика не мог двигаться. Нападавшие кричали, размахивали оружием, стреляя без разбора в толпу. Все вокруг визжали и вопили. В обеденном зале «Оазис» царил настоящий хаос.
Два охранника появились из-за барной стойки и открыли огонь по нападавшим. Они упали быстро и легко, так же легко, как и остальная дикая, кричащая толпа. Женщина в мини-юбке в полоску под зебру пробежала перед Микой безумным зигзагом. Раздался выстрел, и она рухнула на пол.
Пожилая пара в одинаковых белых нарядах, заказавшая стейк и картофельное пюре, стояла и смотрела в замешательстве. Внезапно их тела дрогнули, и они упали, причем старик навалился на женщину, словно защищая ее.
Каждый стоящий человек превратился в мишень. Инстинктивно Мика присел рядом со столом. Он взглянул на миссис Блэк. Она сидела неподвижно на своем месте, ее глаза расширились от ужаса. Он дернул ее за руку.
– Спуститесь!
Она не двигалась.
– Все ползите под стол! – сказал он так громко, как только осмелился.
Наконец, миссис Блэк сползла со своего места. Мика поднял задрапированную до пола скатерть, и миссис Блэк проползла под ней на четвереньках. Остальные гости за столом последовали ее примеру. Деклан Блэк протиснулся внутрь вместе с другими генеральными директорами и сенаторами. Они жались друг к другу, теснясь в слишком маленьком пространстве. Мика прижался к миссис Блэк. Она дрожала, шепча молитву. Мика шептал свои собственные отчаянные молитвы.
– Моя дочь, – задыхалась миссис Блэк. – Я не знаю, где она.
– Заткнись, – прошипел кто-то. Плечо Мики ударилось о ножку стола. Послышался шорох движения. Мика напряг уши, его сердце так сильно стучало о ребра, что он почти ничего не слышал.
Черные ботинки. Нападавший стоял рядом со столом, всего в двух футах от него. Мика попытался подтянуть ноги ближе к телу, чтобы стать невидимым. Пот застилал ему глаза. Он прикусил внутреннюю сторону щеки, стараясь не дышать.
– Тихо! – прокричал глубокий мужской голос. Раздался грохот выстрелов.
Шум затих. На зал опустилась странная и пугающая тишина.
– Деклан Блэк, где ты? – Голос мужчины звучал решительно и властно. Что-то в том, как он говорил, показалось Мике смутно знакомым. – Пожалуйста, покажись из той трусливой норы, в которую ты забрался. – И тут, что невероятно, мужчина рассмеялся.
– Здесь! – крикнула женщина. Она находилась близко, кто-то из группы, сгрудившейся под столом. – Он прямо здесь. Не стреляйте! Я выхожу!
Нападавший в ботинках пошевелился. Со стоном и треском стол опрокинулся, фарфоровая посуда и наполовину полные бокалы с вином посыпались на пол.
– Встать! Живо! – Человек в черной одежде в центре комнаты направил винтовку в потолок.
Группа встала. Мика моргнул в нарастающем ужасе. Более двух десятков мужчин рассредоточились по столовой. Несколько человек носили форму корабельных офицеров, еще несколько одеты как официанты. Большинство мужчин были в темной одежде, в боевом снаряжении, с натянутыми на лица масками. У каждого в руках штурмовые винтовки или импульсные пистолеты. Они казались совершенно не похожи на людей. Они могли быть роботами или вторгшимися инопланетянами.
По всей столовой валялись опрокинутые столы, перевернутые стулья, повсюду разбитый фарфор и осколки стекла. Стейк, картофель, вино и различные овощи, приготовленные на пару, вязли в ковре. И тела. Руки и ноги неловко болтались, платья и смокинги были забрызганы красным. Судя по всему, тут было не меньше тридцати трупов. А может, и больше.
Невредимые гости скорчились на полу. Лысеющий мужчина лет шестидесяти держал свою жену, сжимавшую правую руку, между пальцами которой сочилась кровь. Несколько человек лежали плашмя, сложив руки над головой. Женщина-брюнетка, чей замысловатый пучок сбился на голове, стонала, умоляюще протягивая обеими руками свою сумочку, как будто это все, что нападавшие хотели, как будто это могло ее защитить.
Все уставились на мужчин с оружием, лица гостей лишились цвета, глаза широко распахнуты. Люди словно находились в трансе, в кошмаре, который, как они медленно осознавали, разделяли все вместе.
Женщина средних лет с приземистым телом и копной блестящих светлых волос собрала шлейф платья в одну руку и отошла от стола. Мередит Джексон-Купер дрожащим пальцем указала на генерального директора.
– Вот! Это он. Он тот, кто вам нужен.
– Иуда Искариот, – пробормотал Блэк, его лицо потемнело.
Человек в форме официанта подошел к Блэку и приставил пистолет к его голове.
– Дамы и господа, – властным голосом произнес мужчина. Он стоял на помосте для музыкантов. Две скрипки лежали у его ног, одна из них сломана, смычок разбит. Мужчина стоял в лыжной маске и с пистолетом, но был одет в серый костюм с галстуком цвета лосося. Пассажир. Неудивительно, что голос показался Мике знакомым. Он, наверное, обслуживал его дюжину раз.
– Героев не будет, не сегодня, – продолжал мужчина. – Мы уже заняли мостик и машинное отделение, радиорубку, службу безопасности. Спасательные шлюпки охраняются. Побег не удастся. Будьте уверены, любая попытка сопротивления приведет к смерти.
Некоторые женщины начали плакать. Несколько мужчин тоже. Мужчина в костюме не обращал на них внимания.
– Возможно, вам интересно, кто мы такие и чего хотим. Мы – «Новые Патриоты», сыновья того наследия свободы, которое слишком долго пылилось в углу. Мы здесь, чтобы ее вернуть. Мы объявляем войну притворству коррумпированной и жадной Коалиции Единства – теневым кукловодам того, что раньше называлось правительством Соединенных Штатов Америки. Мы объявляем гражданскую войну ненасытной жадности и требуем – нет, мы получим – справедливость. Наконец-то пришло время платить по счетам.
Мика в ужасе уставился на мужчину. «Новые Патриоты»? Нет, он не верит в это. Просто не может.
Трое нападавших в боевом снаряжении охраняли человека в костюме. Один из них не потрудился надеть маску. Мужчина выглядел как выходец из Юго-Восточной Азии, филиппинец или малазиец, с посеревшим шрамом на правой стороне лица. Его взгляд метался, а улыбка была жесткой и опасной, словно он рожден для убийства.
Человек в костюме повернулся к официанту, державшему пистолет на Блэке.
– Возьмите этих агентов коррупции в заложники и отведите на мостик. Что касается остальных…, – он сплюнул на мраморный пол. – Соберите их всех. Убейте любого, кто будет сопротивляться.
– Они будут искать Амелию, – проговорила миссис Блэк низким, отчаянным голосом.
Мика повернулся к ней. Казалось, что все происходящее доносится издалека. Он попытался сфокусироваться на ее лице, но все выглядело нечетко, то резко, то размыто. «Габриэль, – думал он снова и снова. – Габриэль». Он не мог умереть, пока между ним и единственным человеком, который имел значение, столько гнева. Он не был готов умереть. Не так. «Пожалуйста, не дай нам умереть. Убереги моего брата».
– Что бы они ни хотели от моего мужа, он им этого не даст, – прошептала миссис Блэк, ее глаза наполнились страхом и отчаянием. – Они будут искать его семью, чтобы использовать как рычаг давления. Амелия ничего не знает.
Мика не колебался.
– Я ее найду.
Она схватила его за руку.
– Да благословит тебя Господь. Спасибо.
Несколько нападавших в масках окружили их группу.
– Ты, – сказал возвышающийся над ними мужчина-бульдозер. Жилы на его толстой шее вздулись, а глаза сквозь прорези маски казались темными и пучеглазыми.
Мика его узнал. Тот самый, на которого Габриэль всегда жаловался, что он пристает к пассажирам и домогается женского персонала низшего звена. Кейн. Предателя звали Кейн.
Кейн показал рукой на Мику.
– Возвращайся на кухню, там твое место. Остальные, личинки, становитесь в строй.
– Найди ее, – прошептала миссис Блэк.
Кейн ткнул ее в спину дулом своей штурмовой винтовки.
– Закрой свой рот, сука.
– Не смей разговаривать с моей женой подобным тоном! – прорычал Деклан Блэк. Даже с пистолетом у головы он держался уверенно, убежденный в своей значимости в этом мире – и не сомневаясь, что все остальные тоже о ней знают. – Твои грехи найдут тебя!
Человек в костюме подошел к Блэку.
– Нет, друг мой, – усмехнулся он. Лыжная маска делала его лицо безликим и гораздо более страшным. – Боюсь, это твои грехи вот-вот найдут тебя.
Он ударил прикладом винтовки в нос Деклана Блэка. Кровь хлынула на губы и капнула на смокинг. Вооруженные люди рывком поставили Блэка на ноги и вывели заложников из столовой.
В памяти Мики что-то всколыхнулось. Он знал этого человека в костюме. Знал эту походку, этот голос. Симеон Пагнини. Лидер группы «Новые Патриоты» Габриэля. Нет. Нет, нет, нет. Ужас застрял у него в горле как крюк. Этого не может быть. Это не могло быть правдой. Но так оно и есть.
Кейн локтем оттолкнул Мику с дороги. Он споткнулся об опрокинутый стул и упал, очки слетели с его лица.
– Ты! – Мускулистый мужчина с огромным животом, выпирающим над поясом, указал на Мику. Его глаза казались темными щелями, рот был полон пожелтевших кривых зубов. Он рывком поднял Мику, дернув его за руку. – Назад на кухню. Готовь еду. Сейчас же.
Корабль качнуло, и мужчина сделал нетвердый шаг к нему. Он упер дуло своей винтовки в живот Мики. Мика покачнулся на ногах.
– Скольких мы должны убить, пока до вас дойдет?
– Мы поняли, – выдавил из себя Мика, дрожащими пальцами запихивая очки на место. Нападавшие повели Мику и других официантов обратно на камбуз. Двое других уже стояли на страже испуганного поварского персонала.
«Думай». Он должен подумать. Он должен найти способ сбежать. Затем найти Амелию для ее матери. Но сначала он должен найти Габриэля. Он не мог, не мог поверить, что Габриэль замешан в этом ужасе. Этому существовало объяснение. Оно должно быть. Его затуманенный, испуганный мозг слишком запутался, чтобы найти разгадку. Ему нужно найти Габриэля. Потом они разберутся с остальным.
На дрожащих ногах Мика подошел к одной из массивных печей, взял половник и помешал в кастрюле бурлящий синий суп из омаров. По крайней мере, здесь есть оружие. Ножи всех форм и размеров.
Он может достать один.
А потом? Что дальше?
Он понятия не имел.
Глава 19
Амелия
Вдалеке сверкали молнии. Воздух стал тяжелым от влаги. Пряди слипшихся волос прилипли ко лбу и шее Амелии. Офицерская палуба пустовала и почти полностью была закрыта с обеих сторон стальными стенами корабля и палубой над ними.
– Все либо в столовой экипажа, либо на смене, либо развлекают дорогих гостей, – пояснил Габриэль. – Мы здесь одни. – Его рация зашипела. Послышался голос, но он ее отключил.
– Тебе не нужно…?
– Нет. Все в порядке. – Габриэль положил рацию на маленький столик во внутреннем дворике у входа и посмотрел на нее оценивающим взглядом. Он озабоченно наморщил лоб. – Ты выглядишь замерзшей. Приглашаю тебя в джакузи.
– Я не могу, – отозвалась Амелия, раскрасневшись.
– Почему нет?
Ее разум метался в поисках оправдания, прежде чем остановиться на самом очевидном варианте. Она взмахнула платьем.
– Я одета не слишком подходяще.
– Здесь никто тебя не осудит.
Правда заключалась в том, что она никогда в жизни не купалась в джакузи. Амелия не могла. Слишком сильный жар представлял для нее опасность. Но она так устала от правил, от всех «нельзя», «можно» и «следует», определяющих ее жизнь.
– Может быть, я смогу опустить ноги. – Она положила клатч на стол рядом с его рацией и скинула туфли на каблуках. Осторожно опустилась на кафельный край джакузи, задрав платье до колен. Бурлящая вода приятно ласкала ее ноги.
Габриэль сел рядом с ней. Он стянул свои блестящие черные туфли и носки и закатал штанины.
– Твой отец выглядит недовольным. Последние пару дней он постоянно разговаривает по наушнику.
– Ты уже слышал, что происходит на материке?
Кривые линии очертили его рот, лицо напряглось.
– Я слышал достаточно. Говорят, Центр по контролю и профилактике заболеваний объявил чрезвычайное положение. У меня есть друг в Балтиморе, который написал мне вчера. Он заболел. Он болен, и простоял шесть часов в очереди, чтобы сделать эту чертову прививку. Последнее лекарство твоего отца.
– Это не его вина, – автоматически возразила Амелия. – Грипп летучих мышей – это всего лишь один из тысячи штаммов. Он мутирует. К тому времени, когда они синтезируют вакцину, это может быть совершенно другой вид.
Габриэль щелкнул языком между зубами.
– Я думал, что она подходит для каждого штамма, отсюда и термин «универсальная».
Она покраснела.
– С вакцинами много чего может пойти не так.
– Это не то, что рекламировали. Они обещали чудо. – Его взгляд прошелся по ней, глаза стали жесткими, почти злыми.
Амелия моргнула, разрывая зрительный контакт.
– Ты так говоришь, как будто это чья-то вина.
– Может, и так.
– Болезни неизбежно распространяются в плотных городских районах. Так было всегда, начиная с эпидемии гриппа в 1918 году, бубонной чумы до этого и всех эпидемий с тех пор – вспышки в Индии, штамма летучей мыши, который уничтожил половину Дублина пять лет назад. Так работают эпидемии. Никто не виноват. Это смешно.
– В самом деле?
– Ты говоришь так, будто обвиняешь моего отца. – Ее слова казались слишком нервными. Пустыми. Амелия подумала о Сайласе. О матери, которая всегда защищала Деклана, несмотря ни на что.
– Твой отец сделал состояние и карьеру на страданиях других, – почти прошипел Габриэль. – Сначала лечение рака, потом универсальная вакцина, теперь микрочип, который он хочет вживить каждому гражданину.
– Виталичип сведет к минимуму распространение всех этих эпидемий, немедленно оповещая медицинских и правительственных чиновников о заражении. Это спасет миллионы жизней.
– И сколько миллиардов заработает «БиоГен», а?
Ее рот сжался в тонкую линию.
– Это несправедливо. По-твоему, он должен разорить свои компании, раздавая их?
– Нет, я думаю, что его истинная цель… – Глаза Габриэля сузились, ноздри раздувались, словно он готовился к спору. Но потом он остановился. Вдохнул воздух, напрягая челюсть. – Может, нам стоит сменить тему?
– Наверное.
Неуютное и напряженное молчание затянулось. Может быть, это очередная ошибка. Может быть, ей стоит уйти. Следует вернуться в столовую «Оазис», где ей самое место. Но Амелия хотела быть там еще меньше, чем здесь.
Горячая, бурлящая вода массировала ее ноги. Тепло проникало в тело. Она смотрела на мандариновые и фиолетовые цвета, мягко мерцающие на воде. Ей не хотелось уходить.
– Давай попробуем поговорить о чем-нибудь приятном, хорошо? Я начну. Если бы ты мог сделать все что угодно, что бы ты выбрал?
– Я бы стал президентом и изменил мир.
– Серьезно?
– Серьезно. Я бы избавил политику от коррупции. Принял бы законы, которые действительно помогают людям.
– Звучит как прекрасная мечта.
– Это реально. Мы могли бы все исправить. Настоящие изменения могут произойти, если люди начнут бороться.
Амелия фыркнула.
– Бороться с чем? С исчезающими пчелами? С засухой? Гибелью урожая? Высыханием рек? Хочешь исполнить танец и вернуть дождь в Аризону?
– Все эти проблемы возникли по вине людей, которые поставили жадность выше защиты следующего поколения.
– Люди не убивали пчел, не создавали смертоносные чумы и не вызывали ураганы с неба, чтобы разрушить города. Это деяния Бога.
Габрэль рассмеялся, но смех получился грубым и резким.
– Зачем Богу делать что-то подобное?
– Потому что… – Амелия остановилась. Слова в ее голове принадлежали отцу, а не ее самой. Она вздохнула. – Знаешь? Неважно.
На мгновение они замолчали. Огни внутри спа светились бирюзовым светом. Пар увлажнял ее платье, согревая ноги. Вдалеке прогремел гром.
– А ты? – спросил Габриэль. – Если бы ты могла быть где угодно, делать что хочешь, чтобы ты выбрала?
Ну хоть на этот вопрос ответить несложно. Она потерла следы на подушечках пальцев, неизменные углубления от скрипичных струн за годы упорных занятий. Сначала Амелия занималась для отца, ради мимолетной вспышки одобрения в его глазах. Деклан Блэк, не слишком ценил искусство или музыку, но зато уважал победу и статус, все, что отражало честь и престиж. Всю жизнь Амелии казалось, будто все, что она когда-либо делала, сводилось к тому, чтобы угодить отцу.
Но Амелия играла и для себя. Она никогда не жалела о жертвах, которых требовала от нее музыка, о репетициях, прослушиваниях, сольных концертах и конкурсах – все это того стоило.
– Я бы училась в Джульярде, – призналась она. – Занималась бы по шесть часов в день. Чтобы совершенствоваться. Становиться лучшей. Я бы играла в Чикагском симфоническом оркестре или Венской филармонии.
Габриэль откинулся на руки.
– Звучит как много работы для богатой девушки, которая могла бы провести остаток жизни, обедая, посещая загородные клубы и делая массаж.
Она покраснела.
– Деньги не делают людей автоматически ленивыми.
– А с виду и не скажешь.
Головная боль отозвалась в основании ее шеи. Габриэль вдруг стал таким злым. Напряженным и раздражительным. Как бы они ни старались, этот разговор, казалось, возвращался к одним и тем же спорным темам. У кого есть деньги. У кого нет. И кто в этом виноват. Возможно, они просто слишком разные. Амелии хотелось уйти, сбежать, отказаться от разговора. Но что-то не позволяло ей этого сделать.
– Ты работаешь на круизном лайнере – и видишь людей только тогда, когда они расслабляются, а не те 80-часовые недели, которые они отработали за предыдущие шесть месяцев.
– Богатство – это своеобразный наркотик. Оно делает тебя равнодушным к нужде. К желаниям. К риску. – Горечь в его голосе походила на пощечину.
– Ты думаешь, мне ничего не нужно? – недоверчиво спросила Амелия.
– Не так, как всем нам. Ты не знаешь нужды. Ты не знаешь голода.
– Это неправда.
– Особенно ты.
Она вытерла пот со лба. Ей стало жарко и немного закружилась голова.
– Что это значит?
Габриэль бросил на нее испепеляющий взгляд.
– Не притворяйся. У тебя есть желанная смесь – безумное богатство и красота, которую не купишь ни за какие деньги. Ты живешь жизнью, отличной от жизни простых смертных.
Гнев захлестнул Амелию. Она привыкла к подобным суждениям. Обычно она не позволяла им расстраивать себя. Но сейчас все иначе. Она не знала почему, но ей важно мнение о ней этого парня с бронзовой кожей, напряженными глазами и непреклонным ртом. Она сглотнула.
– Ты меня не знаешь.
– Мне и не нужно. Богатство и класс всегда сопровождаются привилегиями.
– Слушай, я определенно не знаю твоей жизни. Но и ты не знаешь моей. – Ее грудь сдавило. Края пальцев пощипывало. – Может быть, это была не такая уж хорошая идея.
Ее смартфлекс подал звуковой сигнал.
– Предупреждение. Ваши биопоказатели превысили допустимые параметры. Пожалуйста, немедленно охладите температуру…
– Отключить. – Датчики работали даже без доступа в Интернет. Но ей не нужен никакой смартфлекс, чтобы заметить проблему. Амелия вытащила ноги из воды и встала на бортик джакузи. Волна головокружения заставила ее покачнуться.
– Подожди…, – воскликнул Габриэль.
Она сошла с уступа как раз в тот момент, когда корабль резко накренился. Оступившись, Амелия дернулась вперед.
Габриэль схватил ее за руку и помог устоять на ногах.
– Ты в порядке?
Она оттолкнула его.
– Мне не нужна твоя помощь.
– Ты выглядишь бледнее, чем обычно. – Агрессия исчезла из его голоса, сменившись беспокойством. Он пододвинул стул к столику во внутреннем дворике с закрытым зонтиком. – Присядь.
Амелия села. Но головокружение не проходило. Головная боль пульсировала в стенках ее черепа. Перед глазами плясали огни. «Нет. Пожалуйста, нет. Не сейчас».
Она ненавидела это чувство – эту слабость. Клатч лежал на столе, где она его оставила. Он ей не понадобится. Она приказала себе не использовать его. Наклонив голову, она тяжело дышала и теребила шармы своего браслета, вдавливая острие скрипки в кончик указательного пальца.
Габриэль стоял перед ней, настороженно наблюдая.
Ощущение покалывания распространилось по ее рукам, заполнило живот. Мысли приходили медленно и вяло. Язык затвердел во рту. Стало трудно дышать, невозможно говорить. «Пусть это прекратится. Не здесь. Не сейчас».
Но не имело значения, чего она хотела. Приступ приближался.
Дрожащими пальцами Амелия открыла клатч. Ухватилась за один из автоматических инъекторов, настолько гладкий и изящный, что его так сложно удержать, когда началась дрожь, грохот рельсов, и поезд с ревом приближался, в секундах от того, чтобы ее настичь.
– Амелия…
Она проигнорировала Габриэля. Времени не осталось. Амелия приподняла ткань платья, обнажив бедро. Сняла колпачок и сильно вонзила иглу в свою плоть.
Боль резко билась в каждой клетке, в каждом нерве. Амелия считала в уме, цифры казались ей мерцающей, переливающейся аурой. Один, два, три, четыре, пять. Если она дойдет до тридцати, то все будет в порядке.
Шли долгие секунды. Ничего не происходило. Поезд остановился на своем пути. Темнота не наступала. Судороги не схватили ее тело и не трясли как тряпичную куклу.
Наконец, она вытащила иглу из ноги и откинулась на стуле. Втянула воздух. Ее конечности ослабли и онемели. Но самое худшее уже позади. Облегчение разлилось по ее груди.
Амелия заправила волосы за ухо.
– Хочу пить, – прошептала она.
Габриэль зашел в комнату отдыха и принес ей воды в бутылке. Она жадно ее выпила.
– Спасибо.
– Что случилось?
Она сжала руки, усилием воли заставляя их не дрожать.
– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться. Я в порядке.
Он присел перед ней на корточки.
– Ты не выглядишь нормально.
Амелия открыла рот, чтобы возразить, но у нее не осталось сил. Ее тайна больше не такая уж и тайна. Она заставила себя встретить его взгляд. Его лицо выражало озабоченность, сострадание, жесткость в глазах исчезла. Во взгляде Габриэля не чувствовалось ни отвращения, ни неприязни. Этот момент отличался от ее обычной жизни. Если она не скажет правду сейчас, то, похоже, не скажет ее никогда.
– Это не эпи-ручка. – Она показала ему автоматический инъектор. – Это внутримышечный мидазолам в сочетании с некоторыми другими препаратами. Мое спасательное средство, для экстренных случаев. Для внезапных припадков.
– Припадков?
Амелия сделала глубокий вдох. Вот то, о чем она никогда не говорила никому за пределами своей семьи. Секрет, что жил внутри нее, и доказывал ее несостоятельность, ее ущербность, в конце концов.
– У меня одна из форм синдрома Драве. Иначе известная как тяжелая миоклоническая эпилепсия младенчества.
Габриэль просто смотрел на нее, слушая.
– Приступы начались, когда я была маленькой. Сложные фебрильные судороги, тонико-клонические приступы, парциальные припадки – все это. Они вызывают повреждение мозга. Смертность составляет двадцать процентов к двадцати годам.
Как только начала говорить, Амелия уже не могла остановиться. Долго сдерживаемые слова лились из нее рекой.
– Мой тип эпилепсии устойчив к фармакотерапии. Это сложно, но у меня есть белок под названием P-гликопротеин, который чрезмерно экспрессирован, или как там называется этот медицинский термин. Лекарства против припадков не проходят через гематоэнцефалический барьер, поэтому не могут достичь той части моего мозга, которая останавливает приступы.
– Но ты выглядишь нормально.
Сама не заметив, Амелия улыбнулась. Она знала эту историю наизусть.
– По воле судьбы – или веры, как сказала бы моя мама, – она встретила моего отца в баре отеля. Он был в городе на медицинском съезде. В то время он работал над новым методом лечения эпилептических припадков. Он использовал нанотехнологии для разработки биоразлагаемых наночастиц, достаточно маленьких, чтобы проникать через клеточные мембраны. Они действовали как наноносители, позволяющие доставлять лекарства против припадков через гематоэнцефалический барьер прямо в определенные участки моего мозга.
