Текст книги "Надвигающийся шторм (ЛП)"
Автор книги: Кайла Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Рианна: Поверь мне. Ты не захочешь это видеть.
Уиллоу: Что происходит? Ты там еще жива?
Рианна: Когда-то это звучало забавно.
Уиллоу: Ты в порядке?
Рианна: Не совсем.
Уиллоу: Ты в больнице?
Рианна: Неа. Больницы переполнены. Рядом с ними вооруженная охрана, которая отгоняет людей.
Уиллоу: Что?
Рианна: Не только в Ньюарке. Но и везде. Ты была мне хорошей подругой, даже когда все складывалось непросто. Спасибо за это.
Уиллоу сглотнула. Почему Рианна вела себя так странно? И почему не хочет, чтобы Уиллоу ее видела?
Уиллоу: Теперь ты меня пугаешь.
Никакого ответа.
Уиллоу: Алло? Ты здесь?
Ничего. Пульс гулко отдавался в горле. Она занервничала.
Уиллоу: Рианна?
Все еще ничего.
– Обновить, – попросила она. Но ничего не изменилось. Голография лица Рианны застыла, едва заметно мерцая по краям. Уиллоу провела пальцем по проекции. По-прежнему ничего.
– Не работает, – пробормотала она. – Я не могу подключиться.
Финн подошел и просканировал свой браслет на другом датчике стола. Ничего. Он расстегнул смартфлекс, похожий на толстую кожаную манжету, и расправил его.
– Активировать «Скиттлз».
Она выразительно подняла брови.
– «Скиттлз»?
– Имя моей первой домашней золотой рыбки. Вот такой я сентиментальный. Что я могу сказать? – Финн сосредоточился на цифровой надписи. Но его смартфлекс оставался таким же неподвижным и безмолвным, как и компьютер. – Может, спутник вышел из строя. У берегов Гондураса сильный шторм.
– Ураган? – Лицо Зии озабоченно сморщилось.
– Просто обычный тропический шторм. Они назвали его «Уайатт» или что-то вроде того.
Уиллоу уставилась на застывшее лицо Рианны.
– Боже, какое глупое название.
– Вот и я так думаю. Если они хотят, чтобы люди испугались и эвакуировались из-за какого-то чудовищного шторма, то хотя бы дайте ему жуткое название. – Финн одарил ее однобокой ухмылкой, обнажив щель между зубами. – Это оскорбление, когда люди так переживают из-за какого-то «Уайатта».
Она рассмеялась, но смех получился резким и слишком высоким. Рианна просто играла в одну из своих игр. Подруга чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы написать сообщение, так что, должно быть, ей становится лучше. Если бы дурацкий интернет не отключился, Рианна бы высмеяла Уиллоу за то, что она поддалась на истерику СМИ о «мраке и унынии».
– Нам просто придется перейти к старым и архаичным формам развлечений. – Финн озорно усмехнулся. – Не желаешь сыграть в зажигательный мини-гольф?
Уиллоу одернула платье.
– В этом?
– Отговорки, отговорки.
Она снова покраснела.
– Почему бы и нет?
Финн усмехнулся, обнажив восхитительную щель между передними зубами.
– Не совсем громкое одобрение, но я принимаю его.
Зия засияла.
– Можно мне с вами?
– Ничего страшного, если она… – начал Финн.
Уиллоу покачала головой. Разочарование и негодование бурлили в ней. Ей надоело быть нянькой. Она не хотела, чтобы Зия крутилась рядом, портя все, когда она наконец-то обрела друга.
– Почему бы тебе не остаться здесь? Почитай настоящую книгу или что-нибудь еще. Мы встретимся позже.
– Я не должна…
Уиллоу набросилась на нее.
– Серьезно, хватит! Ты не ребенок. Перестань вести себя как младенец.
Лицо Зии побледнело.
– Но…
– В кои-то веки я буду делать то, что хочу! И если это отстойная игра в мини-гольф, то так тому и быть.
– Эй! – с наигранным возмущением воскликнул Финн.
– Без обид.
– Не принимается. Ты оскорбила почтенную игру в мини-гольф.
Зия угрюмо захлопнула книгу, со страниц посыпалась пыль.
– Почему я не могу пойти с тобой?
Уиллоу отказывалась чувствовать вину. Зии тринадцать лет, а она все еще вела себя как маленький ребенок. В ее возрасте Уиллоу помогала бабушке готовить тапсилог и нилаганг бака, драила туалеты, стирала все вещи и при этом не отставала в учебе. Зии нужно повзрослеть, черт возьми.
– Потому что я все время с тобой!
Зия опустилась обратно в кресло. Она сделала такие большие печальные глаза, как будто собиралась заплакать.
– Но…
– Просто прекрати это! Разве ты не понимаешь? Я не хочу, чтобы ты торчала рядом!
Уиллоу пожалела об этих словах, как только произнесла. Но это чистая правда. Зия переживет это. Все навалилось на Уиллоу – раздражение на брата и сестру, досада на маму, беспокойство из-за Рианны, душераздирающее разочарование от всей своей дурацкой жизни.
Все это слишком. Ей нужно сбежать. Ей нужно хоть немного развлечься, иначе ее голова просто взорвется. Она поспешила выйти из библиотеки, чтобы не видеть обиду на лице сестры.
Уиллоу шла рядом с Финном, стараясь не шататься на каблуках. Еще один подарок от Рианны, и она не привыкла их носить. Ремешки больно натирали кожу.
Они прошли мимо десятков людей, сидящих на белых сиденьях перед иллюминаторами корабля, разглядывающих свои смартфлексы, постукивая по экрану, тряся запястьями и прижимая их к ушам, как будто громкость недостаточно увеличена. Видимо, связь нарушена по всему кораблю.
– Ты нравишься своей сестре, – заметил Финн. – Это круто.
Она сделала глубокий вдох, заставляя себя успокоиться, расслабиться. Сейчас ее время.
– Она – заноза в заднице.
– Вы обычно не ладите?
– Это сложно. У тебя есть братья и сестры?
– Я единственный ребенок.
– Повезло.
– На самом деле это довольно одиноко. Не рекомендую.
Они поднялись по лестнице на пляжную палубу и прошли через стеклянные двери. Снаружи небо стало серо-стальным. Ветер хлестал ее платье по бедрам и трепал волосы.
– Не представляешь, что бы я отдала, чтобы меня оставили в покое, чтобы просто пожить, не думая о них все время.
– Думаю, ты бы скоро начала скучать.
Она сдержала свое разочарование. Это не вина Финна. И даже Зия не виновата. Это ее мама всегда убегала, чтобы угодить своему боссу, оставляя Уиллоу с братом и сестрой. Она загладит свою вину перед Зией позже.
– Я знаю, знаю. Ты говоришь мне, что за чужим забором трава всегда зеленее.
– Ты ведь знаешь, где трава зеленее всего, верно? – Он выразительно сдвинул брови. – Над септиком.
Уиллоу фыркнула.
– Дай этой жемчужине мудрости немного впитаться.
– Я понимаю твою точку зрения. Но все-таки не согласна. Ты никогда не делил ванную с моей сестрой. – Она поморщилась от своей ошибки. У богатых детей имелись собственные ванные комнаты больше, чем в ее квартире. Они никогда ничего не делили.
Но Финн, казалось, ничего не заметил. Он подошел к стеклянным перилам.
– Иди посмотри на эти волны!
– Я останусь здесь, спасибо.
– Что? Почему?
Уиллоу сглотнула.
– Я не люблю высоту. Там около четырнадцати этажей прямо вниз. Эти стеклянные перила слишком низкие и хлипкие. Как они могут не представлять угрозу безопасности? Я имею в виду, что сильный порыв ветра может столкнуть тебя вниз.
– Не меня. – Финн согнул руки, одарив ее глупой ухмылкой. – Я слишком сильный и мужественный.
– Я не имела в виду тебя, конечно. Я бы никогда такого не подумала. – Здесь, наверху, она почувствовала себя легче, наконец-то свободнее. Впервые Уиллоу и правда ощутила себя на отдыхе. Она улыбнулась, счастливее, чем когда-либо за последние дни, недели, может быть, месяцы. – Мы будем играть в эту игру или как?
Глава 15
Габриэль
Габриэль уставился на обмякшее тело капитана, и у него свело живот.
– Тебе не следовало это делать.
– Он до чертиков меня достал. – Кейн сверкнул на него глазами. – У тебя проблемы?
– Ни у кого нет проблем, – холодно ответил Симеон. – До тех пор, пока мы придерживаемся плана.
– Это тоже входило в план? – Габриэль жестом указал на мертвого капитана, повысив голос. Ему стало трудно дышать. В комнате не хватало кислорода. Он столько месяцев представлял себе эту сцену, но ни о чем подобном и речи не шло. – Он ничего не сделал. Он не…
– Успокойся, сынок. В каждой войне есть сопутствующие жертвы. К сожалению, капитан давно выбрал свою сторону.
– Разве он нам не нужен? – спросила Холлис.
– Все, что вам требовалось от него, могу сделать я. – Второй помощник тщетно пыталась стереть несколько красных пятен на своем кителе. – Айша Уолш, к вашим услугам.
Кейн перекинул винтовку через плечо и перетащил два тела на другую сторону от консоли. Двое оставшихся заложников с побледневшими лицами, молча прижались к дальней стене.
Симеон заговорил в свою рацию.
– Миссия завершена. С нашей стороны потерь нет.
– Что дальше? – спросил Габриэль. – Когда прибудут остальные?
– Разве я не просил доверять мне, сынок? – Симеон хлопнул его по плечу. – Уолш примет командование кораблем. Мы обезвредили агентов секретной службы и частной охраны, согласно информации, которую ты предоставил нам ранее. Все идет по графику.
Холлис установила портативную спутниковую навигационную систему, поскольку связь на корабле все еще не работала. Она разместила на консоли два спутниковых телефона системы EMMASAT.
– Мы будем действовать как планировали, по крайней мере, до прибытия наших друзей.
Симеон усмехнулся.
– А у нас много друзей. Больше, чем мы можем сосчитать.
Радар пискнул, и Уолш повернулась обратно к консоли.
– Это ваши друзья? – Она указала на пять маленьких зеленых точек, направляющихся к кораблю.
Симеон рывком снял лыжную маску с лица.
– Капитан Ченг и его люди, как раз вовремя.
– Они из Патриотов? – спросил Габриэль.
– Просто наемные бойцы, как я уже говорил.
– Пираты, – с отвращением отозвалась Холлис.
Габриэль вытер свои скользкие ладони о штанины.
– Пираты?
Симеон пожал плечами.
– Послушай, это бизнес на двадцать миллиардов долларов в год – угон, кража грузов, наркотики, контрабанда. Синдикаты охотятся за судами с дорогостоящими товарами, которые легко продать на черном рынке: дизельное топливо, резина, сталь, медные и алюминиевые концентраты.
– Капитан Ченг входит в Сингапурский синдикат, – сообщил Кейн. – Они контролируют Южно-Китайское море и Малаккский пролив, имеют филиалы во Вьетнаме, Малайзии, Суматре, Камбодже, Филиппинах, а теперь и в Южной и Центральной Америке. Их связи с чиновниками в правительстве США и высокопоставленными чиновниками материкового Китая обеспечивают надежную защиту операций.
Габриэль все еще не мог нормально дышать. В ноздри ударяла вонь крови. Он чувствовал ее вкус, кислый и металлический. Он знал, что в деле замешаны другие. Просто думал, что это соратники Патриотов, а не наемные преступники. Не пираты.
– Зачем эти люди?
– Габриэль, сынок. – Симеон положил руку ему на плечо. – Они нам нужны. Они – средство для достижения цели. Как, по-твоему, мы так легко проникли на корабль в качестве членов экипажа? Синдикат использует кадровые агентства, расположенные в радикально настроенных странах – Индонезии, Пакистане, Филиппинах. Синдикат платит таким агентствам, чтобы они брали на работу определенных кандидатов, даже с нулевым опытом, с полностью обойденной или сфабрикованной проверкой, включая сканирование сетчатки глаза и биосканирование.
– Идеальное преступление. – Кейн хрустнул костяшками пальцев. – Как вообще можно начать расследование? В какой юрисдикции? Судно, построенное в Японии, принадлежащее корпорации на Мальте, управляемое компанией на Кипре, с экипажем из филиппинцев, финансируемое британским банком, зафрахтованное швейцарцами, перевозящее грузы транснациональных компаний или международных пассажиров. Разве можно отследить такой бумажный след? Любое расследование безнадежно запутывается еще до его начала. Нечистые на руку чиновники либо смотрят сквозь пальцы, либо активно участвуют в пиратстве.
– Слишком много денег льется рекой, и каждый хочет получить свою долю, – добавил Симеон. – Процентов десять нападений даже не регистрируются.
Кейн усмехнулся.
– Конечно, мы с гордостью признаемся в своем. Но даже тогда правительству будет чертовски трудно раздобыть какие-либо реальные доказательства.
Симеон подошел к главной консоли.
– В итоге, эти парни знают, как захватить корабль. Они превратили это в профессию. И они сделают все за правильную цену. Предложи им по двадцатке за каждого, и они устроят резню на всем корабле.
Габриэль старался сохранить бесстрастное выражение, но кровь отхлынула от его лица.
– Успокойся, парень, – проговорила Холлис. – Это просто волнение первого раза. Все будет хорошо.
Он не чувствовал себя хорошо. У него бурлило в животе. Но возражения только выдавали его слабость. Жалобы только усиливали раздражение Симеона. Он здесь потому, что Симеон поручился за него. Он должен доказать свою значимость, свою ценность для дела. Он замолчал.
Симеон наклонился над голографической картой GPS, затем указал пальцем.
– Сюда.
Уолш подняла брови.
– Мы окажемся прямо на пути тропического шторма, сэр.
– Шторм обеспечит прикрытие. Кроме того, у нас есть лишь небольшое окно, чтобы успеть к точке эвакуации. Мы заплатили золотом, но синдикат не шутит. Или мы успеем, или останемся на корабле. Справимся, капитан Уолш?
После секундного колебания она кивнула. Затем провела пальцем по экрану консоли, корректируя курс.
– Габриэль, пойдем со мной. – Симеон взял его за руку и провел через внешнюю дверь по правому борту. Крыло мостика напоминало узкое крыло самолета. Оно представляло собой подвесную дорожку, поддерживаемую тонкими подпорками, протянувшимися над океаном на сто футов ниже.
Море штормило, морская вода серебрилась как фольга. Ветер бил в лицо, трепал его форму. Небо окрасилось в серый цвет военного корабля, словно готовясь к войне.
Габриэль не мог выбросить из головы образы этих тел. Тошнота накатывала на него. Желудок сжался, и его вырвало за борт. Он выплюнул кислоту изо рта и вытер лицо рукавом кителя. Его охватил стыд за свою слабость.
– Прости.
– Меня тоже стошнило после первого трупа. Не переживай.
Между ними повисло молчание. Даже произнесение этих слов казалось сродни предательству.
– Нам не следовало убивать их, капитана и рулевого. Они не были…
Симеон по-прежнему держал свою ладонь на руке Габриэля.
– Рулевой отказался прислушаться к моему предупреждению. Он мог бы жить. Но он решил поступить иначе. Капитан не захотел внять голосу разума. Мне его смерть не по душе, но что есть, то есть. Мы не исключали такой возможности. Вот почему завербовали Уолш. Она Патриот, и чертовски хороший. Она будет исполнять обязанности капитана. Мы должны принять это, Габриэль.
Он уставился на воду, борясь со слабостью внутри себя. Тело капитана и его мертвые глаза мерцали в его сознании. Габриэль моргнул.
– Каждый хороший солдат на каждой войне переживает одно и то же, – тихо сказал Симеон. – В революционной войне соседи сражались на противоположных сторонах. В Гражданской войне брат убивал брата. Во Второй мировой войне Соединенные Штаты сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, убив сотни тысяч мирных жителей. Бомба, которую Америка сбросила на Северную Корею три года назад, предотвратила ядерную войну. Почему они это сделали? Потому что боролись за великое дело, за великое благо.
– Мы сражаемся за высшее благо, Габриэль. Ты никогда не должен этого забывать. Каждый день на войне убивают невинных людей, включая и войны, санкционированные нашим собственным правительством. Но редко можно услышать, чтобы власти говорили об этом, если только они не нападают на кого-то другого за то, что он делает то же самое.
Руки Габриэля сжались в кулаки. Каждое слово Симеона было правдой. Он верил в это.
– Они будут пытаться залезть тебе в голову, – пояснил Симеон. – Они попытаются извратить твою собственную доброту и использовать ее против тебя. Мы должны оставаться сильными. Твоя мать умерла из-за жадности корпораций. Твой отец умер от болезни, произведенной корпорациями прямо здесь, в Америке. Мы теряем все больше и больше наших свобод, в то время как правительство оставляет нас голодать. А теперь они хотят еще и чипировать нас? Вот за что мы боремся. Да, возможно, нам придется иметь дело с некоторыми… нежелательными людьми. Но это все ради достижения цели. Мы настоящие патриоты, сражающиеся за нашу свободу.
Он кивнул, сжимая челюсть.
– Мы борцы за свободу.
– Да. И ты мне нужен. Сейчас самое время забрать дочь Деклана Блэка и отвести ее в безопасное место, пока я не свяжусь с тобой. Если понадобится, забери ее силой, но пока остальная часть корабля не охраняется, лучше держаться в тени.
Габриэль сохранял ровное выражение лица. Он ничего не испытывал к Амелии. Тогда почему мысль о том, чтобы насильно похитить ее, вызывала у него отвращение? Прошлой ночью, когда он увидел, как она трепещет перед своим отцом, ему захотелось вбить идеальные белые зубы Деклана Блэка в его надменное горло.
Он сделал глубокий вдох, вытесняя мысли о девушке, вытесняя образы мертвых тел, вытесняя страх, сомнения и колебания. Он был солдатом. Он не мог позволить себе сомневаться. Не сейчас. Высокомерная, равнодушная элита должна заплатить за свои преступления. Голодающим, страдающим людям нужен свой голос. Им нужен тот, кто будет сражаться за них.
И за них сражались «Новые Патриоты». Габриэль сражался за них. Это его цель. Это дело, ради которого стоит убивать и умирать.
– Я готов, – произнес он, теперь уже твердо. – Но мой брат. У меня не нашлось случая его предупредить. Я знаю, ты бы хотел, чтобы он сражался за нас. Но он не будет. Это не в его духе. – Габриэля охватило сожаление. Не стоило пускать Мику на корабль.
Симеон протянул руку. В его глазах светилась доброта.
– Твои эмоции – твоя слабость. На войне сострадание – это недостаток, риск. Не позволяй своим чувствам ни к кому мешать. Особенно к своему брату. Ты понял?
Горло Габриэля сжалось. Он не хотел снова подвести Симеона. Не хотел погубить дело.
– Да, сэр. Но…
– Следуй своему долгу, а я позабочусь о том, чтобы он не пострадал.
– Да, сэр. – Они повернули обратно к мостику. Ветер свистел вокруг них. Небо потемнело, горизонт становился все чернее, как темный, пульсирующий синяк.
– Почувствуй момент, сынок. – В голосе Симеона звучал триумф. – Мы официально приняли командование над «Гранд Вояджером».
Глава 16
Амелия
Через десять минут после начала ужина головная боль обрушилась на череп Амелии, как топор, раскалывающий бревно. Боль пульсировала от основания шеи к вискам и отдавалась за глазами.
За капитанским столом непонятно почему отсутствовал капитан. Ее отец сидел в обнимку с одним из своих советников недалеко от главного входа в «Оазис», и вид у него был напряженный. Остальные гости разговаривали тихими, взволнованными голосами и то и дело проверяли свои отключенные смартфлексы. Среди оживленного шепота она не раз слышала упоминание слова «Гидра», что бы это ни значило.
Метрдотель объявил, что внешние палубы будут закрыты из-за непогоды, а затем неуклюже пошутил, что вынужденный перерыв в работе технологий – это возможность попробовать массаж горячими камнями. Единственным ответом на это стал нестройный смех.
Пассажиры волновались из-за того, что может произойти или не произойти дома, их раздражала отмененная береговая экскурсия в Белизе, потеря связи с сетью, а теперь еще и эта паршивая погода в придачу. Волны били не переставая, и некоторые люди выглядели зелеными, когда под ними качался пол.
– Может, тебе стоит поиграть, – пробормотала мама со своего места за столом. Амелия покачала головой. Меньше всего ей хотелось играть на скрипке перед обеспокоенной толпой. Да и сама она слишком расстроена и встревожена.
Она обвела взглядом роскошный обеденный зал и заметила Габриэля, стоявшего у дверного проема по правому борту. Он поднес пальцы к губам и изобразил курение.
Ее желудок дернулся. Она хотела встретиться с ним. И отца не было рядом, чтобы ее остановить.
– Я подышу воздухом. – Засунув клатч под мышку, она вышла из столовой.
Амелия глубоко вдохнула запахи рассола, дикого и соленого моря. Ветер хлестал ее волосы по лицу. Насыщенный озоном воздух вызвал мурашки на ее руках. На мгновение она закрыла глаза и просто слушала шум волн и рев ветра, желая успокоиться.
– Я пропустил сообщение о костюмированной вечеринке?
– Что?
Габриэль посмотрел на ее платье.
– Наряд греческой богини.
Она покраснела и разгладила платье. Три инкрустированные кристаллами бретели обхватывали ее плечо, а еще один сверкающий пояс располагался на линии груди. Мягкая ткань струилась вокруг нее, переливаясь между цветом слоновой кости и серебром. Если бы только она чувствовала себя так же, как выглядела.
– Мой отец его выбрал.
Габриэль удивленно поднял бровь.
– Он выбирает всю твою одежду?
– Конечно, нет. Это… сложно. – Волна ударила о корпус. Амелия ухватилась за перила, чтобы сохранить равновесие.
Габриэль заглянул в дверь «Оазиса» с озабоченным видом.
– Ты не видела моего брата? Я хочу убедиться, что с ним все в порядке.
– Твой брат?
– Да, Мика. Он официант. Я думаю, он твой официант, на самом деле.
– Тот застенчивый, симпатичный, в очках?
Габриэль фыркнул.
– Ага. Добавь к этой картинке книгу, и ты его точно определила.
Амелия прислонилась к перилам.
– Что-то не так?
– Нет, ничего такого. – Но лицо Габриэля оставалось напряженным, плечи ссутулились, как будто он от чего-то отгораживался. Или готовился. – Просто мы сейчас не особо общаемся.
Она подумала о Сайласе, о тех последних словах, которые он бросил ей во время их ссоры в Очо-Риос. Брат обвинил ее в том, что она такая же, как их мать. Слабая и покорная. Жалкая. Амелия вздрогнула.
– Мне это знакомо.
– Я хочу убедиться… о, неважно. – Габриэль вздохнул и перевел взгляд обратно на нее. – Ты в порядке? Ты выглядела расстроенной, когда мы разговаривали в последний раз.
– Все хорошо. Немного болит голова. – Еще одна ложь в придачу ко всем остальным. Она пристально посмотрела на него. – А ты как?
Он сжимал челюсть, мускул подрагивал на его щеке. Тень пересекла его лицо, и в глазах мелькнуло что-то, но Амелия не смогла прочитать.
Габриэль покачал головой.
– Небольшая морская болезнь. Не стоит беспокоиться обо мне.
– Кто сказал, что я беспокоюсь?
Он улыбнулся, но улыбка не достигла его глаз.
– Уж точно не я.
Вдали сверкали молнии, освещая грозные черные тучи.
– Может, нам обоим стоит беспокоиться об этой грозе.
– Она далеко отсюда.
– Похоже, мы направляемся прямо к ней.
– Видимость может быть обманчива.
Ее платье зацепилось за ноги. В воздухе вибрировали электроны нервозности.
– Тогда почему внешние палубы закрываются?
– Мера предосторожности. – Габриэль зажег сигарету, прикрыв пламя рукой, и протянул Амелии. – Не о чем беспокоиться.
– Настоящая?
– Ты же хотела быть бунтаркой?
– Я никогда этого не говорила.
– Конечно, хотела. Держи.
Она замешкалась на мгновение. Слова Сайласа звенели в ее ушах. «Ты такая же, как она». Казалось, мир все равно катится в ад. Или, по крайней мере, ее кусочек. Амелия взяла сигарету и затянулась. Резкий дым заполнил ее горло, и она задохнулась, сбившись на кашель.
– Расслабься. Вдыхай дым, а не всю сигарету.
Амелия подавила резкий ответ. Так или иначе, она сама виновата.
– Спасибо.
Она попыталась снова, на этот раз подготовившись. Габриэль оказался прав. Настоящая сигарета намного лучше.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты выглядишь расстроенной.
Амелия не отрывала взгляда от разбивающейся внизу воды. Не хотелось говорить о тревоге, бурлящей в животе, о ссорах с братом, о том, как презрение отца наполняло ее темным, корчащимся, как живое существо, стыдом.
– Со мной все будет хорошо. Мне просто нужна… нужна минутка.
– Давай я отведу тебя на офицерскую палубу. Она защищена от ветра. Там есть изысканный кофе-бар, шезлонги, джакузи.
Желудок Амелии затрепетал против ее воли. Габриэль стоял так близко, что она могла видеть щетину на его челюсти, длинные густые ресницы. Ее щеки запылали.
– Разве ты не должен работать?
– А разве ты не должна быть там? – Он махнул рукой в сторону «Оазиса». – Ну же. Неужели не чувствуешь это в воздухе? Что-то должно произойти.
Она скептически изогнула бровь.
– Что? Ты не веришь в судьбу? Не веришь, что некоторым вещам суждено случиться?
Головная боль притупилась, став похожей просто на удары молотка по затылку. Она вспомнила ужасное выражение презрения на лице брата. «Ты такая же ужасная, как и она». Этот шепот не замолкал, терзая Амелию. Неужели он прав?
Ей не нравилось, что отец заставлял ее чувствовать себя беспомощной и пристыженной. Ее мать никогда ничего не делала. Она позволяла этому происходить, снова и снова. Но и Амелия тоже. Сайлас прав. Она превращалась в более молодую и кроткую версию своей матери, обреченная провести остаток жизни, раздавленная железной волей отца.
Эта мысль выбила дыхание из ее легких.
«Нет». Шепот прозвучал так глубоко внутри, что Амелия едва услышала его за ревом ветра и волн. Если она ничего не предпримет, если не сделает для себя какой-то выбор, пусть даже самый незначительный, она предопределит свою судьбу. Она чувствовала, как ее будущее захлопывается над ее головой, словно стальной капкан.
Она сделала последнюю затяжку.
– Да.
Глава 17
Уиллоу
– Я же говорил, что разобью тебя. – Финн злобно ухмыльнулся, закидывая клюшку для гольфа на плечо.
Уиллоу сверкнула на него глазами. Она поставила ноги на гладкую белую поверхность и направила клюшку на Нью-Йорк. В качестве поля они выбрали «Американские иконы», каждая лунка представляла собой мерцающую голографию отдельного города или памятника. Она запустила неоново-голубой цифровой мяч между двумя светящимися небоскребами и по маленькому мосту, едва избежав здания Эмпайр-стейт. Мяч упал прямо в реку Гудзон.
Финн легко попал в лунку: его ярко-желтый мяч, покачиваясь, влетел в голографическую версию Центрального парка, словно обладая собственным разумом. И Финн сделал это левой рукой.
– Ты левша на самом деле или просто решил покрасоваться?
– Левша на все сто. Это моя тайная сила.
Уиллоу фыркнула.
– А еще ты забыл упомянуть, что занимался мини-гольфом.
– В этом и заключается успех, дорогая. – Он проверил таблицу результатов, которая автоматически подсчитывала их очки, и прищелкнул языком. – Отставание в пятнадцать ударов при одной лунке.
– Серьезно? Я настолько плоха?
– Ну, твои навыки, постоянство и точность – это…
– Ужас?
Он криво усмехнулся.
– Я хотел выразиться помягче.
– Побереги свою жалость.
Финн кивнул на последнюю лунку.
– Ладно, давай. Проигравший идет первым. Помни, ты скоро будешь должна мне четыреста кредитов. Не позволяй давлению напрягать тебя, Гвинет.
Уиллоу откинула волосы с лица. Она ненавидела проигрывать. В чем угодно. Еще больше ее бесила перспектива признать, что у нее нет ни сорока кредитов, ни тем более четырехсот. А значит ей придется покаяться во лжи, что положит конец их зарождающейся дружбе, так и не успевшей толком начаться.
Даже если это не имело значения, если это всего лишь маленькая глупая игра, Уиллоу все равно нравилась идея стать кем-то другим, шагнуть в другую жизнь так же легко, как обуть сверкающие туфли на высоких каблуках. Финн поверил ей. Финн видел то, что она хотела, чтобы он увидел, – то, кем она могла бы быть, если бы у нее когда-нибудь появился шанс.
Ветер наверху свирепствовал, особенно когда на горизонте назревала гроза. Сквозь облака пробивались вспышки света. Площадка для мини-гольфа находилась на корме – кажется, так называлась задняя часть корабля – прямо перед массивным красно-черным скалодромом, возвышавшимся над ними не менее чем на три этажа. Он скрывал от глаз всю среднюю и переднюю часть корабля.
Сейчас казалось, что они – единственные два человека в мире.
– Только мы двое настолько глупы, чтобы играть в гольф во время тропической грозы, – проворчал Финн.
Уиллоу зажала клюшку между коленями и заново укладывала выбившиеся пряди волос, которые так и норовили упасть ей на глаза. Она напряглась, когда пол под ней заходил ходуном.
– Как можно играть, когда корабль так раскачивается?
Финн пожал плечами. Его безразмерное поло хлопало по нему.
– Продолжай. Оправдывайся за свои отстойные навыки.
Не хотелось говорить ему, что она не играет в эту нелепую игру уже более десяти лет, что даже дешевые развлечения теперь не так доступны. И у кого вообще есть время?
– Ты думаешь, я трачу свое свободное время на игру в мини-гольф?
– Ну да. Ты слишком модная для всего этого.
– А ты нет?
Он усмехнулся.
– Мои родители немного странные. Мы любим мини-гольф. Пойми. До развода у нас даже устраивались вечера настольных игр. «Руммикуб», «Сорри», «Кэнди Лэнд», «Монополия», все дела. Мега-отстой, правда? Но все равно это было весело, если отбросить гордость.
– Наверное. Мой отец в свое время увлекался покером. – Уиллоу старалась не думать о прежних временах, когда ее семья была полной. Ее отец часами сидел и учил Бенджи, как тасовать карты, как использовать ловкость рук, как блефовать, хотя Бенджи делал это ужасно. Тогда, во время Второй депрессии, ее отцу приходилось работать в три смены, чтобы оплачивать счета. В результате он намотал свою древнюю механическую «Тойоту» на дерево.
Ее сердце защемило. Она вытеснила мрачные воспоминания из головы. Сейчас она не собиралась думать об этом дерьме. Это ее побег, ее время для себя, ее момент веселья. Мама постоянно волновалась и переживала, она была несчастна.
Но не Уиллоу. Не сегодня.
Она обхватила руками клюшку и согнула колени.
– Просто сосредоточься, – посоветовал Финн, опираясь на свою клюшку для гольфа. В его огромных руках она выглядела как игрушка. – Постарайся изо всех сил, и помни, у тебя нет ни малейшего гребаного шанса, дорогая.
Уиллоу выдохнула и сосредоточилась, не обращая внимания на бурление в животе, когда корабль покачнулся.
– Посмотрим. И я. Тебе. Не дорогая. – Она ударила по мячу и перебросила его через мост Золотые Ворота, голограмма замерцала. Мяч прокатился по нескольким крутым холмам и остановился в паре дюймов от красного троллейбуса с трехмерным отверстием под ним. Она справилась.
– Попала! Получи!
Финн похвалил ее.
– Хорошо сыграно, мадам, очень хорошо. Отличный удар в одну лунку из восемнадцати.
Уиллоу усмехнулась.
– Все дело в маленьких победах.
К ним вышел член экипажа. Позади него робот направлял тележку, заваленную подушками для отдыха.
– Мы закрываем палубы через десять минут из-за непогоды! – крикнул стюард.
– Какая непогода? – прокричал в ответ Финн.
– Очень смешно, сэр, – отозвался стюард. – Моя работа – очистить палубу от всех возможных предметов.
– Вам нужна помощь?
– Нет, спасибо, сэр. Но я пойду вперед и прихвачу это. – Они передали ему свои клюшки. – Спасибо.
Когда он ушел, Финн повернулся к ней, его глаза блестели.
– Хочешь залезть на скалодром? Или это не твой конек?
– Определенно нет. И разве ты не слышал, что он только что сказал? Никаких лазаний по опасным конструкциям во время урагана.
– Ладно, хорошо. Думаю, здесь холоднее, чем в яйцах Джека Фроста.
Она обхватила себя руками, чтобы не дрожать.
– Можно и так сказать.
– Как насчет казино? Мы можем поиграть в автоматы на кредиты, которые я только что у тебя выиграл. Или, может быть, в блэкджек. Если тебе не надоело быть школьницей?
