Текст книги "Надвигающийся шторм (ЛП)"
Автор книги: Кайла Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Вот дерьмо. – Она положила нож для торта на пол позади его связанных рук. – Если тронешь этот нож до того, как мы уйдем, я выколю тебе глаза.
Парень встретил ее взгляд, на его лице отразилось благодарное облегчение.
– Спасибо.
– Присмотри за ним, – велела она Надире. Затем подобрала штурмовую винтовку террориста, чтобы использовать ее для защиты. Уиллоу понятия не имела, как из нее стрелять, но могла использовать как дубинку, если случится худшее.
– Эйт! – Бенджи сел и потер глаза. Его волосы торчали во все стороны. Она опустилась на колени рядом с ним, уткнувшись в пластиковые блоки, и взяла его на руки.
Порезы на ладонях пульсировали, из них все еще сочилась кровь, но ей все равно. Теплое тело Бенджи прижалось к ней. Уиллоу чувствовала биение его сердца на своей груди. Его волосы пахли шампунем с зеленым яблоком. Он пах домом.
Она застонала и крепче обняла брата. Живой. Он был жив. Мама гордилась бы ими, где бы она ни находилась.
– Где мама? – спросил Бенджи, словно прочитав ее мысли. Он фыркнул и потер нос рукой. – А Зия где?
Тьма вспыхнула в глазах Уиллоу. Демоны, шепчущие в глубине ее души. «Твоя вина. Твоя вина». Слова застряли у нее в горле, но она все равно их выдавила.
– Мы встретимся с ними у спасательных шлюпок. Отправляемся навстречу приключениям. Но мы должны быть храбрыми, хорошо? И нужно поторопиться. Давай разбудим твоих друзей.
Уиллоу надеялась, что Бенджи когда-нибудь ее простит. Ложь – наименьший из ее грехов.
Глава 42
Амелия
Корабль качнулся. Симеон оступился, крепче стискивая волосы Амелии.
– Пожалуйста, прекратите! – жалобно попросила она, ненавидя плач в своем голосе. – Вы делаете мне больно!
– Симеон…, – послышался сзади напряженный голос Габриэля.
– Ты собираешься ей сказать или лучше мне? – спросил Симеон у ее отца.
Пухлая губа Деклана Блэка скривилась.
– Я сгорю в аду, прежде чем отдам хоть что-то такому ублюдку, как ты.
– Думаю, придется самому. – Симеон откинул голову Амелии назад, обнажив шею. Кожа на голове вспыхнула от боли. Несколько прядей белокурых волос упали на ковер. – Деклан Блэк, генеральный директор компании «БиоГен Технолоджис», вступил в заговор с целью осуществления отвратительного акта биологической войны против собственного народа.
– Вы не мой народ, – прошипел Деклан.
– Для большинства людей вакцина «БиоГена», представляла собой безвредное, неактивное плацебо. Но тщательно отобранные люди получили нечто совершенно иное. Их вакцина от «БиоГена» содержала ДНК нескольких штаммов вируса, собранных в единый чрезвычайно агрессивный синтезированный патоген, – пояснил Симеон.
Амелия слышала слова, но не могла их понять. Они не имели смысла.
Симеон переместился за ее спиной.
– Некоторым сотрудникам Центра по контролю заболеваний и Министерства здравоохранения и социальных служб заплатили, чтобы они не смотрели слишком пристально. Это делалось под предлогом спешного распространения вакцины среди людей, которые больше всего в ней нуждались. Такое широко разрекламированное проявление доброй воли должно было хорошо сказаться на репутации и рейтингах всех вовлеченных лиц. В действительности Национальный день здоровья служил прикрытием, эффективным средством для быстрого и эффективного распространения биооружия среди целевой демографической группы.
Пронизывающий холод сковал Амелию до самых костей. Комната задрожала, кислород высасывался из воздуха, из ее легких. За окнами мостика грохотал шторм. Дождь бил по стеклу серыми, режущими полосами. Молнии раскалывали небо на мелкие кусочки.
– Это не правда.
– Биооружие применили к тщательно отобранному населению. Все до единого представляли собой обузу для правительства, все они были беженцами, нелегалами или бедняками, которые годами сидели без работы из-за того, что вышеупомянутое правительство передало все рабочие места роботам.
Амелия посмотрела на отца.
– Это правда? То, что он говорит?
Его глаза вспыхнули насмешкой.
– Конечно, нет.
Она потратила слишком много времени и сил, изучая его мимику, предугадывая настроение, чтобы не прочитать его сейчас. Тик под левым глазом. Это дополнительное усилие при глотании в его горле.
– Ты лжешь.
Симеон рассмеялся.
– Истинная дочь своего отца.
– Сколько? – выдохнула она. – Сколько погибло?
– Ну, это неточная статистика, верно? – ответил Симеон. – Окончательное число определить невозможно. Однако по последним данным из наших источников в Белом доме, вирус намеренно ввели примерно ста тысячам мужчин, женщин и детей.
Амелия задохнулась.
– Ладно, вернемся к делу. Нам нужно лекарство, и нужно прямо сейчас.
Ее отец ничего не сказал, его лицо осталось каменным.
– Помни, только ты заставляешь меня это делать. – Симеон дернул ее за волосы, лишив равновесия. Амелия упала на пол. Он с силой ударил ее ногой в живот.
Резкая боль пронзила ребра. Она свернулась калачиком, задыхаясь. Слезы застилали ей глаза. Она яростно смахнула их. «Не позволяй им видеть, как ты плачешь».
– Хватит! – закричал Габриэль.
– Холлис, возьми его на мушку, – скомандовал Симеон.
– С удовольствием. – Холлис перешла с другой стороны от отца и остановилась в нескольких футах от Габриэля, ее оружие нацелилось ему в грудь.
– Оставь мою дочь в покое! – потребовал Деклан.
– Хочешь, чтобы я остановился? Начни говорить правду. Прямо сейчас.
Деклан лишь сверкнул на него глазами.
– Ты правда собираешься сидеть здесь и позволять нам мучить твоих родных? Сначала жену, теперь дочь. Что ты за человек?
– Это ты бьешь ребенка, – ядовито прошипел Деклан. – Я должен задать тебе тот же вопрос. Но я знаю, что ты за человек.
Рот Симеона сжался в тонкую линию.
– Я с радостью ее пощажу. Выбор за тобой. – Он наклонился, поднял ее голову за волосы и ударил по лицу рукояткой пистолета. Вспышка мучительной боли взорвалась в глазах Амелии россыпью звезд.
Кейн вынул нож из ножен на поясе.
– Может, отхватим ей палец или два. Для начала.
– Не смейте ее трогать! – прорычал Деклан.
Смутно Амелия слышала, как плачет ее мать.
– Деклан, пожалуйста! Просто скажи им! Дай им все, что они хотят!
– Если ты собираешься рыдать, – прорычал Симеон, – поплачь о невинных мертвых и умирающих душах дома. Для них уже слишком поздно.
Деклан расправил плечи, его глаза вспыхнули.
– Они обретут покой. Это больше, чем они имели при жизни. Это милосердие.
– Милосердие? – нахмурившись, переспросил Симеон.
– Ты сделал это специально? – прошептала Амелия. Белый шум заполнил ее голову.
– Не один, уверяю тебя. – Ее отец вызывающе вскинул подбородок. – Это делалось раньше и будет сделано снова. В эпоху сокращающихся урожаев и нехватки ресурсов, когда вирусные болезни распространяются как лесной пожар, а опасные идеалы разлетаются еще быстрее, правительство обязано восстановить порядок и обеспечить безопасность своего народа. Если население отказывается признать необходимые средства, то кто-то должен вмешаться и сделать то, что требуется.
– И это значит убить сто тысяч невинных людей? – с ужасом в голосе спросил Габриэль.
Деклан посмотрел на него.
– Америка процветает благодаря силе. Быть слабым – значит предложить шакалам разорвать нас на части, отнять кусок за куском. Чтобы защитить избранных, обеспечить наши национальные интересы и выживание – да, пожертвовали некоторыми, чтобы спасти многих. Таков моральный императив.
Амелия не могла осознать его слова. Ее противоречивые эмоции связались в узел. Он был ее отцом, и оказался массовым убийцей. Она сейчас любила и ненавидела его, как всю свою жизнь.
– Мораль? – прошипел Симеон. – Ты оправдываешь свои действия моралью?
– А разве нет? – Лицо Деклана побагровело от ярости. – Мы действовали, чтобы спасти многие миллионы. Это вопрос национальной безопасности. Мы не можем – не хотим – позволить страху управлять нами. Если это означает отслеживание граждан, чтобы отделить овец от волков и успешное уничтожение волков – мы так и сделаем. Вы, люди, будете голосовать против своих собственных интересов, позволяя миру гореть вокруг вас, пока размахиваете своим жалким флагом свободы. Если мы должны пожертвовать мякиной, чтобы спасти пшеницу – лучших и самых ярких, тех, кто будет работать над восстановлением нашей страны и обеспечением того, чтобы Америка оставалась сияющим маяком мира – это выбор, который я с готовностью сделаю.
Холлис скривилась.
– Ты псих.
– Не псих. Прагматик. – Отец наклонился вперед, его глаза сияли. Он говорил с магнетической силой, как будто убеждал свой совет директоров принять новое перспективное приобретение. – Коалиция Единства – единственные, у кого хватит сил и мужества сделать то, что не удается нынешнему, неэффективному руководству.
– Ты убил всех этих людей…, – всхлипнула она.
По его щеке проскочил тик.
– Люди умирают все время. Они были больны, голодны и слабы. Половина из них уже заразилась гриппом летучих мышей. Они бы все равно умерли. Мы сделали это, чтобы Америка могла выжить.
– Чтобы богатые могли выжить, хочешь сказать, – уточнила Холлис.
– Чтобы выжили достойные!
– Я не понимаю, – проговорила Амелия. – Зачем? Почему ты решился на такой шаг?
– Потому что Коалиция Единства собирается назвать это терактом, – заявила Холлис. – У них не хватило голосов, чтобы принять свой дурацкий законопроект. Эти элитные ублюдки хотят чипировать и отслеживать всех нас, как животных. Просто еще один способ усилить их контроль. Но люди воспротивились. Поэтому они собираются запугать народ и заставить его голосовать за все что угодно, в обмен на иллюзию безопасности.
– Это не иллюзия, – прорычал ее отец.
– Довольно! – Ченг сплюнул, поворачиваясь к Деклану. – Лекарство. Сейчас же.
Раздался гром, пронесшийся по мостику так громко и близко, что казалось, пол дрожит. Молния пронзила небо, осветив жесткое, непокорное лицо Деклана. Его рот искривился.
– Вы хотите получить свое так называемое лекарство? Заберите меня и мою семью с этого корабля.
– Мы уже обсуждали это, – заметил Симеон. – Сначала ты обеспечишь доступ к лекарству.
– Думаешь, оно у меня с собой? Вакцина хранится в секретном, охраняемом месте.
– Удивительно, что ты уехал без нее.
По лицу Деклана пробежала тень, настолько мимолетная, что Амелия не смогла ее прочитать.
– Всё случилось внезапно. Нештатная ситуация.
Она выплюнула кровь, скопившуюся во рту. Голова пульсировала. Ее желудок содрогался от боли. Казалось, ей чего-то не хватает. Все казалось неясным и далеким. Все происходило сквозь красную пелену боли.
Симеон одной рукой что-то набирал на своем спутниковом телефоне.
– Дай мне коды доступа к местоположению и идентификационные характеристики. Мои люди заберут лекарство и проверят его подлинность. Затем мы обсудим, как вытащить вас с этого корабля.
– Считаешь меня идиотом? Я не дам ничего, пока вы не обеспечите безопасный проход для меня и моей семьи.
Симеон оскалился.
– Неприемлемо. Живо выкладывай все, что нам нужно, или мы убьем твою дочь.
Деклан поднял подбородок.
– Я никому не позволю угрозами заставить меня подчиниться. Вы не получите лекарство в обмен на ее жизнь или чью-либо еще. Я не буду торговаться с террористами.
Симеон снова пнул Амелию.
– Значит, она нам не нужна. Жаль. Симпатичная штучка.
– Симеон, нет! – закричал Габриэль.
Но она едва его расслышала. Она попыталась сесть, боль пульсировала в ребрах.
– Отец!
Симеон прижал пистолет к ее виску.
– Такая потеря.
Что-то мелькнуло под каменной маской ее отца, выражение, которого Амелия никогда раньше не видела. Его глаза расширились, белки показались вокруг радужек. И там – проблеск страдания.
Надежда забилась в ее сердце. Он действительно ее любил. После всего, несмотря ни на что, он ее любил. Он сделает что-нибудь, каким-то образом, остановит это. Чтобы ее спасти.
– Отец! Пожалуйста! – взмолилась она.
Его лицо изменилось. В глазах вспыхнуло раскаяние.
– Помоги мне!
Так же быстро оно погасло. Его взгляд упал на колени.
– Папа!
Он не смотрел на нее.
В тусклом освещении Амелия едва его различала. Возможно, в его глазах блестели слезы. А может, и нет. Она не могла сказать.
В любом случае он ее бросил. Так или иначе, она умрет.
Он не собирался ее спасать.
Он не хотел ее. Единственная мысль пробилась сквозь дымку ужаса и боли. Он не хотел ее. Он был ее отцом во всем, кроме ДНК. Он вырастил ее. Но не любил. И не смог бы после всего. Отмахнулся от ее страданий – ее приближающейся смерти – без малейшего чувства. После всего, чем она пожертвовала ради отца, потратив всю свою жизнь на то, чтобы угодить ему, заслужить его уважение и любовь.
Это не имело значения. Все это не имело значения. Она не имела значения. Ни для ее отца. Ни для Габриэля. Ни для кого.
– Отдай мне девушку, – с усмешкой произнес Кейн, скользнув по ней взглядом.
Страх вонзился кинжалом в ее живот.
– Нет, – отозвался Симеон. – Мы так не поступаем.
– Ты мне должен! – прорычал Кейн.
Ченг разговаривал по своему спутниковому телефону.
– Хватит! – объявил он, его шрам пульсировал фиолетовым цветом. Он едва повысил голос, но все внимание в комнате обратилось к нему. – У нас нет времени.
Симеон бросил на него пристальный взгляд, сдвинув брови и сжав челюсть.
– О чем ты говоришь?
– «Вояджер» напичкан взрывчаткой. Она сработает через двадцать минут.
Лицо Симеона побледнело. Он уставился на Ченга с полуоткрытым ртом.
– Что?
– Корабль пойдет ко дну.
Глаза Симеона помутнели от ярости и недоверия.
– Ты не можешь этого сделать. А как же…?
Ченг направил винтовку не совсем на Симеона, но очень близко.
– У нас есть свой приказ. Уверен, ты понимаешь.
– Какой приказ? – воскликнул Симеон. – От кого?
Напряжение повисло в воздухе. Каждый террорист собрался, пальцы замерли над спусковыми крючками оружия. Ченг расставил ноги, выпятил грудь, раздувая ноздри. Власть сместилась, незаметно, но необратимо. Симеон и «Новые Патриоты» больше не стояли у руля.
Амелия не знала точно, что это значит, но понимала, что дело плохо. И скоро все станет хуже. Намного хуже.
– Кто отдал приказ? – потребовал Симеон.
Ствол винтовки Ченга взметнулся вверх.
– У нас один и тот же клиент, полагаю.
– А наша добыча? – Голос Симеона прозвучал хрипло.
Ченг пренебрежительно пожал плечами.
– Об этом позаботятся. Как и договаривались.
– Я хочу девчонку, – повторил Кейн.
Ченг кивнул, не отрывая взгляда от Симеона.
– Ради бога.
Ее дыхание замерло в горле. Кости превратились в воду.
Габриэль бросился вперед и схватил Симеона за руку, на его лице отразились страдание и возмущение.
– Ты поклялся мне! Ты не можешь этого сделать!
Симеон повернулся и направил свое оружие в грудь Габриэля.
– Не вмешивайся. Мы все должны принести жертвы.
– Она человек, а не жертва!
Лицо Симеона напряглось, голос охрип.
– Иногда у нас нет выбора, сынок.
Кейн схватил Амелию за волосы и рывком поставил на ноги. Пол закачался под ней. Она споткнулась, когда он наполовину толкал, наполовину тащил ее к выходу с мостика. Ей удалось удержать свой клатч, вцепившись в него, как в спасательный круг, словно он мог как-то спасти ее от того, что будет дальше.
– Нет! – рыдала ее мать. – Пожалуйста! Не обижайте ее! Деклан сделай что-нибудь!
Голос матери был последним, что Амелия услышала, прежде чем дверь мостика захлопнулась за ее спиной.
Глава 43
Мика
Мика стоял вместе с Сайласом, Джерико и несколькими офицерами в служебном кабинете начальника охраны. В помещении с белыми безвкусными стенами находились стеллажи из промышленной стали и стол. Когда они несколькими минутами раньше вошли в кабинет, то обнаружили группу, о которой им рассказал Патель, – пять человек, прятались в небольшом чулане в задней части кабинета, включая начальника службы безопасности Франца Шнайдера.
– Что вам нужно? – спросил он. Шнайдер был рослым немцем с горделивой, высокомерной осанкой, с седеющими коротко подстриженными рыжеватыми волосами, и слезящимися глазами от постоянного курения сигар. Гнев вспыхивал в груди Мики каждый раз, когда он смотрел на него.
– Оружие и люди, – ответил Джерико.
– На борту есть некоторое количество оружия, но его не так много. – Шнайдер прижал руку к передней стенке большого сейфа. Гладкая поверхность засветилась вокруг его пальцев, считывая биометрические данные. Дверца с щелчком открылась. Внутри сейфа лежало около полудюжины пистолетов и винтовок.
– Как бы они пригодились несколько часов назад, – кисло проговорил Джерико, беря пистолет и пристегивая его к поясу.
Шнайдер потер шею.
– Существует установленный протокол круизной индустрии и официальная рекомендация компании «Вояджер Энтерпрайзис». Оружие запрещено в большинстве стран мира. Основная часть нашего международного экипажа не знает, как им пользоваться. Чтобы избежать излишнего стресса для пассажиров, офицеры корабля не носят оружия.
– Излишнего стресса? – Джерико вытаращил глаза. – Они беспокоятся о стрессе? Как «Вояджер Энтерпрайзис» планировал защитить свои инвестиции от врагов, особенно учитывая статус ваших гостей?
Шнайдер неловко сдвинулся с места.
– Есть протоколы на случай чрезвычайных ситуаций. У нас много охраны. Нападений на такие корабли, как «Гранд Вояджер», никогда не случалось.
– Вы допустили ошибку, предположив, что враждебное нападение может произойти только извне, – заявил Джерико.
Шнайдер моргнул.
– Согласен. Мы понятия не имели, что к нам проникли террористы. Ни один протокол безопасности не может защитить от всех потенциальных угроз…
– А как же наркотики? – перебил Мика, слишком взбешенный, чтобы дальше молчать. – Вы контрабандой перевозите Шелк. Вы тоже террорист?
– Это правда? – Джерико сузил глаза. Его рука метнулась к кобуре.
Шнайдер, казалось, собирался все отрицать, но вместо этого вздохнул.
– Только наркотики. Я понятия не имел ни о чем другом. Мы не ввозили их в США, а вывозили контрабандой. В некоторых странах существует высокий спрос на вещества, которые успокаивают и усмиряют граждан, а не подстрекают к насилию и бандитским разборкам.
Ярость пронзила Мику. Он хотел ударить Шнайдера по лицу.
– Он по капле забирает у них жизнь!
– Вы все понимает, каково это – заботиться о своих семьях. – Голос Шнайдера повысился. – Ни на одной работе не платят достаточно. А тут предложили сорок тысяч за партию. У меня две дочери. Я не смог отказаться.
– А оружие? – спросил Мика.
Шнайдер поднял руки.
– Я не имею никакого отношения к оружию. Клянусь.
Мика заметил, как Сайлас уставился на него краем глаза, нахмурив брови, как будто узнал и теперь пытается понять его поведение. В курсе ли Сайлас, что Габриэль – его брат, что он стал предателем? От стыда по шее Мики заструился жар. Он отвернулся.
– У нас нет на это времени, – процедил Джерико. – Мы должны решить две задачи. Освободить заложников на сборных пунктах, переместив как можно больше выживших в спасательные шлюпки, и проникнуть на мостик. Там враги держат ценных заложников, контролируя корабль.
– Кораблем можно управлять из машинного отделения, – уточнил Шнайдер.
– Машинное отделение уже захвачено боевиками. Они получили контроль в результате хитрости. Нам так не повезет. Дверь из армированной стали, а окна из плексигласа. Мы могли бы попытаться взломать дверь кувалдами или ацетиленовой горелкой, но в этом случае окажемся легкой добычей.
– Что вы предлагаете? – беспокойно спросил Шнайдер. Он передал каждому из своих людей по пистолету, переводя взгляд с оружия на лица мужчин. – Перестрелка на корабле – огромный риск. Это лишь усугубит насилие.
– Пока вы сидели здесь и трусливо дрожали, словно маленькие девочки, насилие только росло, – огрызнулся Сайлас.
Шнайдер покачал головой.
– Золотое правило при нападении пиратов: дать им то, что они хотят. Не сопротивляться. Они опустошат финансовые счета, украдут драгоценности и смартфлексы и уйдут.
– Это не просто пираты. – Голос Джерико ожесточился. – Они террористы. Они жаждут крови. Хватит прятаться, ясно? Пришло время сражаться.
Ноздри Шнайдера раздулись. Он примирительно поднял руки.
– Мы не прятались! Мы действовали в соответствии с протоколами безопасности. В случае любого враждебного нападения весь персонал должен отступить в свои каюты. Мы не обучены ведению боя. Нам даны четкие инструкции никогда не вступать в схватку с…
– Достаточно. – Джерико проверил обойму на своей штурмовой винтовке. – Сейчас все это не имеет значения. Нам нужен план. Для эвакуации пассажиров потребуется отвлекающий манёвр на пунктах сбора, а также охрана, которая будет патрулировать палубу, пока пассажиры садятся в спасательные шлюпки. Шторм осложняет дело, но и врагам будет сложнее. Мы уже уничтожили двух ублюдков, охранявших шлюпки. Возможно, у вас будет свободный проход, а может быть придется драться. Мне нужно несколько ваших людей, чтобы помочь захватить мостик.
– Они у вас есть, включая меня. Мы не боимся драки. Мы просто следовали…
– У вас есть доступ к капитанскому мостику? – прервал Джерико, которого так же тошнило от Шнайдера, как и Мику.
– Как начальник службы безопасности, я пройду сканирование сетчатки глаза автоматически, даже если они пытались изменить код защиты. Проблема в видеокамерах. Они увидят, что мы идем, и застрелят нас, как только откроется дверь.
– Вот почему нам нужно отвлечь их внимание. – Джерико нахмурился, разминая костяшки пальцев. – Можете подключиться к системе отопления, вентиляции и кондиционирования?
– Да, у меня есть доступ. Но…
– Сколько места в этих воздуховодах?
– Между палубами два фута пространства для воздуховодов, проводов и тому подобного. Количество воздушного потока, необходимое для такого размера корабля, гарантирует, что большинство воздуховодов достаточно широки для маленького, проворного взрослого – если вы об этом думаете.
– Подойдет. Мика, Сайлас, вы пойдете со мной. Мика, ты единственный здесь достаточно маленький. Готов стать добровольцем?
Мика не колебался. Он готов сделать все, чтобы положить этому конец, чтобы остановить убийства.
– Абсолютно.
– Это то, что я хотел услышать.
Шнайдер несколько раз провел пальцем по своему планшету и активировал голографический порт. Чертежи зависли в воздухе перед ними.
– Здесь и здесь есть вентиляторы. – Он указал толстым пальцем. – Но если ты войдешь отсюда, через вентиляционное отверстие в каюте второго офицера, расположенной по левому борту, у тебя будет беспрепятственный доступ. Однако несколько поворотов окажутся непростыми. Металлический лист имеет острые края, и скорее всего ты наделаешь много шума.
Мика сглотнул.
– Звучит немного сложнее, чем это показывают в фильмах.
Джерико мрачно улыбнулся.
– В реальной жизни обычно так и бывает.
– Надеюсь, ты не страдаешь клаустрофобией, – заметил Сайлас, и в его голосе чувствовалось, что он обрадовался бы, если бы у Мики она была.
– Вы не сможете открыть решетку над капитанским мостиком, так как винты расположены снаружи, – предупредил Шнайдер.
Джерико помотал головой.
– У меня есть решение. На самом деле ему не нужно залезать прямо на мостик, просто подобраться поближе.
Мика прикусил внутреннюю сторону щеки, подавляя тревогу. Он сосредоточился на чертежах, пытаясь запомнить повороты и изгибы узких, запутанных воздуховодов.
– А если они его услышат? – спросил Сайлас. – Неужели просто не выстрелят в потолок и не изрешетят его в клочья?
Мика старался не представлять, как он оказывается запертым в тесном замкнутом пространстве, а вокруг него пули пробивают металлические листы.
– Хороший вопрос.
Джерико нахмурился.
– Как близко он может приблизиться, не входя в реальное пространство мостика?
Шнайдер провел пальцем линию.
– Приблизительно семь футов воздуховода выходит за внутреннюю стену перед вентиляционным отверстием, расположенным здесь.
– Семь футов. Значит, сработает. – Джерико ударил Мику по спине так сильно, что тот чуть не упал вперед на стол. – Думаю, ты все-таки это переживешь.
– Супер, – прохрипел Мика.
– Немного попадет в вентиляцию, и рассеется меньше чем за пять минут, но, вероятно, все равно будет чертовски неприятно.
Мика сглотнул.
– Что?
– Тебе понадобится маска. К сожалению, у меня есть только хлипкая бумажная.
– О чем вы говорите? – Мика сомневался, что вообще хочет знать.
Джерико вытащил из рюкзака что-то плоское, блестящее и дискообразное. Дрон. По размеру меньше, чем районные дроны-стражи, примерно как большая обеденная тарелка. Джерико нажал на кнопку, и светодиод в центре замигал синим светом. Тогда он открыл заднюю панель. Мика мельком взглянул на внутренности – провода, электроды и прочее, о чем Габриэль знал, но Мика никогда не интересовался.
Боль пронзила его при мысли о брате. Он отогнал ее в сторону. И внимательнее присмотрелся к дрону.
– Подождите. Эта штука вооружена?
Джерико улыбнулся.
– Только для защиты, уверяю тебя. Это модифицированный баллончик со слезоточивым газом. Он сбережет наши задницы.
Глава 44
Габриэль
– Ты позволил Кейну ее забрать! – Беспомощная ярость захлестнула Габриэля. – Ты знаешь, что он собирается с ней сделать!
Симеон покачал головой. Его лицо осунулось, под глазами залегли глубокие тени.
– У меня не оставалось выбора, Габриэль. Держи себя в руках. Помни о деле.
– Как ты мог? – Габриэль уставился на Симеона, человека, который практически вырастил его, был для него как отец. Теперь он стал чужим. Симеон оплачивал его школьные обеды, учил управлять машиной с механической коробкой передач. Его друг, наставник и защитник. Симеон, который обещал, что все они станут героями, и поклялся, что погибнут только виновные, да и то как можно меньше.
Симеон обещал, что Амелии не причинят вреда. А потом собственноручно ее истязал. Амелия предупреждала Габриэля, но он ей не поверил. Габриэль поверил Симеону. Симеону, который лгал обо всем.
Симеон отказался ему отвечать. Он подошел к окнам правого борта мостика и посмотрел на бурю. Вытащил свой спутниковый телефон и заговорил слишком тихим голосом, чтобы Габриэль мог расслышать. Ченг и его люди сгрудились вместе, склонив головы, и что-то бормотали в свои собственные рации.
– Я дам тебе то, что ты хочешь. – Деклан Блэк наклонился вперед в капитанском кресле.
Горечь свернулась у него в животе и подкатила к горлу. Габриэль верил в это дело с четырнадцати лет. Но сначала он поверил в человека. В человека, который оказался не тем, за кого себя выдавал. В человека, не способного отстаивать идеалы, которые он проповедовал последние десять лет. Мир Габриэля рассыпался на части.
– Ты понятия не имеешь о том, чего я хочу.
– Ты хочешь ее.
Корабль накренился. Молния осветила окна мостика.
– Я могу дать тебе то, что ты хочешь.
Отвращение сковало горло Габриэля.
– Ложь сломленного и отчаявшегося человека. Даже если она выберется с корабля живой, то не пожелает иметь с тобой ничего общего. Не после этого.
– Захочет. Ей придется.
Габриэль вспомнил слова Амелии, когда она опустилась в кресло на террасе, дрожащая и измученная, небо потемнело, электроны шипели, ветер хлестал вокруг них. Она поделилась своим глубочайшим секретом, своей слабостью.
А Габриэль ее предал.
Блэк прочитал его лицо и ухмыльнулся.
– Неужели у Амелии и правда возникли чувства к тебе? Вижу она рассказала о своем заболевании.
Габриэль презирал звук ее имени на губах этого человека. Неважно, что он ее отец; Деклан Блэк был чудовищем.
– Заткнись, ублюдок.
– Ты знаешь, что я прав. Ей нужны лекарства, иначе она умрет или станет овощем. Каждый припадок разрушает все больше ее милого мозга. Если ей удастся выбраться с корабля, она найдет меня. И ты можешь быть рядом со мной.
– Если я отпущу тебя, ты меня просто убьешь. – Габриэль подавил вспыхнувшее в нем желание, надежду, что Амелия переживет случившееся, что его предательство ее не убьет.
– Мне нужны люди с определенными… навыками. Для тебя найдется место.
Для Габриэля не осталось места. Не здесь. Больше нет. Не с таким чудовищем, как Блэк. Ни с таким обманщиком как Симеон. Ни с Амелией, которую Габриэль предал и погубил. Даже рядом с Микой, слишком хорошим человеком, чтобы его простить, сейчас для него нет места. Габриэль метался в потемках в безлюдной стране ярости, ненависти и отвращения к самому себе.
Он принял решение в одно мгновение. Как только оно пришло, пути назад уже не существовало. Одним быстрым движением он поднял пистолет, повернулся и нацелил его в голову Симеона.
Симеон посмотрел на него. В его взгляде сверкнули удивленное недоверие и возмущение.
– Эй! – закричала Холлис. – Стой!
Габриэль нажал на курок, выстрел эхом отдался в его ушах. Симеон упал почти без звука. Его тело дернулось на полу, а затем затихло.
– Что за…? – Холлис вздрогнула.
В другом конце комнаты Ченг поднял свой импульсный пистолет и выстрелил в Холлис. Широкий луч лазера поразил ее левое плечо. Запах горелой плоти заполнил мостик.
Холлис пошатнулась, затем выпрямилась, вскрикнула, схватившись за безжизненную руку. Прежде чем она успела поднять оружие, Ченг выстрелил в нее еще три раза. Холлис вскинула автомат, уже падая, и пули пробили пол, стену и потолок в нескольких футах от того места, где стоял Габриэль.
– Спасибо. – Ченг усмехнулся, его шрам сморщил левую щеку. – Я уже собирался сам прикончить этого самодовольного придурка.
Габриэль напрягся.
– Я сделал это не для тебя, мудак.
– Ты еще можешь искупить свою вину, – горячо проговорил Блэк. – Ты можешь сделать правильный выбор.
– Не существует искупления. – Слова отдавали у него во рту горьким как яд привкусом. Габриэль сделал шаг вперед и приставил пистолет к голове Деклана Блэка.
– Боюсь, я не могу позволить тебе это сделать. – Ченг нацелил свой импульсный пистолет на Габриэля. То же самое сделали трое мужчин позади него.
Лицо Блэка побледнело, но его голос оставался ровным.
– Хорошенько подумай над своими действиями. Убьешь меня, и лечение Амелии пойдет прахом. Ты этого хочешь?
– Амелия все равно мертва. Вы с Симеоном позаботились об этом.
– Опусти пистолет, парень. – Ченг сделал шаг к нему.
– Он заслуживает смерти. Я думал, мы здесь именно для этого. – Руки Габриэля вспотели, пистолет дрожал.
Ченг покачал головой, на его лице появилась еле заметная улыбка.
– Такова была первоначальная цель. Нас наняли, чтобы поддержать «Новых Патриотов» в захвате корабля и уничтожении нескольких важных фигур, в основном из руководства Коалиции Единства. Деклан Блэк был главной задачей.
– Но цель изменилась. Симеон оказался слаб. Его прискорбное отвращение к пыткам и расправе над женщинами снижало его эффективность. Его «Новые Патриоты» слишком идеалистичны и неорганизованны, они не приспособлены для такой задачи, как эта. У нас, однако, нет таких сомнений. И ситуация поменялась. Мы ничего не стоим, если не проявляем гибкость. – Ченг повернулся к Деклану. – Пришло время отказаться от этих маленьких игр. Мистер Блэк, нас ждет вертолет. Вы летите с нами.
